Текст книги "Катриэль"

Автор книги: Mesmer Mariarti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– А вот и мой дом, – тепло произнес Феарольф, подошел к двери, и пошарив где–то под козырьком небольшого крыльца, вытащил небольшой ключ.

– Вы ремонтируете часы? – удивилась Катя.

– Да, – кивнул мужчина и открыл скрипучую дверцу. – Я часовщик. Проходите.

– Часовщик, хм, – пренебрежительно повторила Ольга и подозрительно оглядываясь, вошла в темное помещение. – А свет тут вообще есть?

– Есть, – ответил Феарольф.

Тут же загорелось много света: настенные бра в форме свечей, высокие лампы с бархатными абажурами и настольные лампы стоящие почти на каждой полке.

Марк огляделся. – Ого! Я даже не знаю, чего тут больше осветительных приборов или старинных часов.

– Это уж точно, – усмехнулась Катя.

Действительно первый этаж, который представлял собой холл небольшой мастерской, был полностью увешан часами, разных размеров, форм и производства. Удивительно, что до того, как они вошли, все часы молчали, и ни одна стрелка не двинулась с места. Теперь же, мастерская будто ожила при появлении хозяина; возле книжной полки забили большие напольные часы, маленькая деревянная кукушка вылезла из домика и прокукукала восемь раз над Катиной головой, а огромные глаза керамической совы перебегали то на блондинку, то на книгочея.

– Позвольте ваш пиджачок, – послышался голос за Катиной спиной.

Девушка обернулась. Существо похожее на вешалку протянуло к ней не то палку, не то руку. Катя замешкалась, но все же сняла и любезно передала пиджак.

– Господин, сегодня поздновато вернулись, – произнесла вешалка, нацепив на себя верхнюю одежду гостьи. – Давайте помогу?

Феарольф кивнул и позволил снять с себя помятый сюртук.

– Господин Драгазар, ваш кафтан?

– Нет, не надо, – отмахнулся тот, плюхнувшись на мягкий диван.

– За ваше отсутствие ничего примечательного не произошло. – Привычно начала отчитываться вешалка. – Был один заказ. Я записал данные и предупредил, что вы сами свяжитесь.

– Молодец, спасибо.

– Рад стараться, – существо стукнуло ногой о пол и встало возле двери тут же потеряв какие–либо признаки жизни.

– Что это вообще такое? – недоумевая, спросила Катя. – Точно такой же был в трактире.

– Это сервусы. У нас в магистериуме, такие в каждом кабинете стоят. Они не запрещены, – объяснил Марк.

– По–моему, обычная вешалка, – вставила блондинка и присела рядом с Драгазаром.

– А от них толку и не больше, – шепнул Феарольф, стараясь, чтобы его собственный сервус об этом не услышит.

Существо у двери шевельнулось, но ничего не произнесло.

– И что теперь? – шлепнув ладонями по бедрам, поинтересовалась Катерина. – Нэльса нет, деда тоже. Король, от которого все зависело мертв. У вас есть запасной план или что–то в этом роде? Что нам делать то?

– Ну, для начала перекусить, а потом немного поспать, – улыбнулся Феарольф.

– Нет, нет, – запричитал Марк. – Я хочу посмотреть на короля. Я не лягу спать. Разве что только перекушу. В магистериуме запрещено бередить прошлое. Никто и не знает о существовании короля, белой башни, да и магии. Волшебники вообще герои сказок.

– Какую правду вам тогда преподносит совет магистериума? – поинтересовался Драгазар.

Книгочей почесал затылок.

– Да вроде все чему нас учат с детства – простые вещи. Есть обычные люди, которые живут в обычном мире, есть магистериум, который следит за их обычной жизнью. Простые смертные и не знают о существовании совета. Мы книгочеи посвящены в чуть больше, ибо нас отбирают по способностям. Но лишь единицы имеют доступ к запрещенной литературе.

– И ты из их числа? – обрадовалась Катя.

Марк прикусил губу.

– Вообще–то нет. У профессора Урфина де Троя был доступ. А я был его любимым учеником.

– Понятно, – хихикнула Ольга.

Книгочей довольно улыбнулся. – Я думаю, он будет город за меня, когда узнает, что я видел белую башню. Он будет рад, когда узнает, что она действительно существует.

Все часы в комнате вдруг остановились.

– Я надеюсь, что никто, ничего, от тебя не узнает, – грозно произнес Феарольф и глаза его вдруг потемнели.

– Я понял, – книгочей разочарованно опустил голову. – Никто.

Секундные стрелки вновь затикали в привычном направлении.

– Я бы не подверг ни вас, ни его такой опасности. Я знаю, что магистериум делает с предателями.

– Но почему магистериум запрещает магию? – спросила Катя.

– Серая Баронесса, та которая и собрала совет магистериума, является племянницей Алдарина, а следовательно и наследницей этого мира. Но к сожалению на ее пути к трону стоят более могущественные братья. Король Кронос и граф Мракор. Она знает о своих возможностях, поэтому не стала вступать в прямое противостояние с ними. Нарака, как и остальные из рода Алдарина имеет право на использование магии, поэтому, чтобы поставить своих братьев на равных с собой условиях и создала магистериум. Тех, кто отвергает и не пользуется этой силой, – прояснил Феарольф. – Навряд ли Серая Баронесса отказалась от идеи завоевать трон. Все ее действия изначально направлены на захват власти.

– Баронесса Нарака тоже обладает магией? – радостно подскочил книгочей. – Ого! Она, конечно, очень старая, но кто бы мог подумать, что ее жизнь длится сначала времен.

– Народ легко поддается правде , которой его кормят с детства. Большинство той информации, которую вы видите по телевизору, и узнаете из газет не существует вовсе, – вступил в разговор как всегда равнодушный Драгазар. – Более того, не существует многих городов и даже некоторых стран. Баронесса сумела скрыть многие важные вещи.

– Например, – усомнилась блондинка, побывавшая во многих заграничных городах.

– Четыре Великие Башни.

Марк в очередной раз удивленно подскочил.

– Все четыре сохранились?

– Все четыре, – кивнул Феарольф. –Раньше, когда человек не занимался освоением земель, скрывать магические сокровища было проще. А теперь и это не так сложно. Люди сидят в своих домах и наблюдают за миром через экраны телевизоров, подсунуть любую нужную информацию легко. Никто никуда не идет, никто ни к чему не стремится…

Катерина напряженно вытянулась.

– Вы обвиняете людей в скудности ума и отсутствии воли?

– Я никого ни в чем не обвиняю. Я излагаю то, что увидел.

– Но человек сам выбрал такую жизнь. Зачем пытаться что–то изменить, если он этого не хочет. Теперь я ещё больше не понимаю, зачем возвращать магию людям? Мы живем без нее, и живем совсем не плохо.

Феарольф опустил голову и через какое–то время раздумий ответил.

– Тот мир, в котором мы сейчас живем, создавался при помощи магии. Исчезнет она, исчезнет и все остальное. Не исчерпается жизнь, как таковая. Нарака уже избавилась от одного брата, освободившись от конкуренции второго, она сотрет со страниц Книги Жизни все, что было создано Алдарином и перепишет ее заново. И ни тебя, и ни меня на ее страницах не будет. Если хочешь жить, придется за это бороться.

– У баронессы есть такая сила? – удивился книгочей.

– Накалякать на пустых страницах, большого таланта не надо. Ей не хватает некоторых знаний, которыми обладал Алдарин. А именно тех, которые в реликвиях сокрыли старейшины. И ты Катя, являешься хранителем одной из них.

Девушка с красными волосами разочарованно вздохнула.

– Получается, моя миссия имеет все же глобальные масштабы?

– Каждая великая победа, состоит из небольших, но правильных поступков героя. Нам стоит лишь отважиться сделать выбор. Но делать его придется трижды.

– А я вот сделал выбор, – звонко произнес книгочей. – Я иду прощаться королем. Вы же не заставите меня остаться дома?

Феарольф и Драгазар переглянулись.

Последний пожав плечами, равнодушно произнес, – Хуже не будет.

– Не уверен, – возразил часовщик Вира, и все же был мягок. – Но на скорбь и поминание имеет право каждый. Я не могу запретить.

– Ееес! – воскликнул Марк и тут же осекся, поняв, что его возглас сейчас был совершенно не к месту. – Простите, просто очень рад. Правда, простите.

– Только я тебя сопровождать буду.

– Я только за, боюсь затеряться в этом городе.

Блондинка подскочила с дивана. – Тогда и меня возьмите!

Феарольф лишь вдохнул.

– Ну, тогда и я с вами, – вмешалась Катя и потрясла кипарисовой веточкой. – Вот, мне, между прочим, на могилу это отнести надо.

– А вот это плохая идея, – возразил Феарольф. – Нам не известно, что завещал король Кронос молодому наместнику и не известно, как он этими заветами воспользуется. Тебе лучше остаться здесь.

– Но?

– Нет.

– А как же?

– Здесь.

– Но все–таки?

– Придется.

– Что за…

– Согласен.

Катя обиженно надула губы и не проронила больше ни слова. Она отказалась от ужина и почти сразу отправилась наверх в подготовленную для нее комнату.

Прошло чуть больше часа. Входная дверь хлопнула и в мастерской Феарольфа Виры воцарилась тишина. Часы снова остановились, теперь стало ясно, что оживает время только в присутствии часовщика и только в небольшом пространстве. Вспомнив историю об остановленном здесь времени, Катя глубоко вздохнула и лишь сейчас огляделась: выделенная ей комната была небольшой и вполне уютной. Окна выходили на широкую улицу, освещенную двумя яркими фонарями. Девушка плюхнулась на скрипучую кровать и посетовала на очередную несправедливость. Ей очень хотелось послушать орфея, но ещё больше посмотреть на короля. Ведь его тело пронесут по главной дороге. А именно он должен был стать спасителем всех хранителей.

– «Ну и что?»– подумала Катя. – «Обо мне ведь все равно никто не знает. К тому же, кто может напасть на меня в такой толпе?» – Девушка повертела в руках кипарисовую веточку. – «К тому же я обещала возложить эту ветку на могилу. И разве, когда–либо, кого–либо я слушалась?»

Катя решительно встала. Сбегать из дома ей не впервой.

Уходить через комнату по лестнице, не было смысла, она была слишком скрипучей, а внизу находился Драгазар, который спать явно не собирался. Катя решила уйти через окно. Осторожно открыв ставни, она осмотрелась:

– Замечательно, – прошептала девушка, оценив положение выступов и удобной водосточной трубы соседней пекарни. Очень быстро Катя перелезла через подоконник и прошла по карнизу. Легко съехав по водосточной трубе, девушка мягко приземлилась на мешок с мукой.

– Легко, – довольная собой произнесла она и восхищенно оглядела весь пройденный путь.

– А теперь обратно, – произнес кто–то.

Катя обернулась.

Ромул стоял под тяжелым навесом пекарни, и довольно жевал яблоко. – Тем же путем.

Девушка недовольно вздохнула, и уголки ее губ медленно опустились.

– Ты мне сразу не понравился, – пробубнила Катя.

– Аналогично.

– Я все равно пойду, куда мне захочется. Ты не сможешь…

Девушка не успела обосновать свое предположение, Ромул схватил ее за шею и завернув руку за спину, потащил в мастерскую.

– Черт, больно!

– Я не черт, я огромный кентавр, чья сила в десятки раз превышает твою. Поэтому не сопротивляйся, – спокойно объяснил Ромул, подталкивая девчонку вперед.

Драгазар перелистывал потрепанный томик, в надежде отыскать на страницах книги, что–либо, что, хоть как–то развлечет его.

Дверь в холл отворилась, и в мастерскую влетел растрепанный Первый Хранитель.

– Легко! – произнес довольный Ромул и, улыбнувшись, снаружи закрыл за собой дверь.

Драгазар отложил книжку. – Уйти хочешь?

Катя пригладила взъерошенные волосы. – Хотела, – запыхавшись, поправила она. – И на короля посмотреть, и орфея послушать.

– Неужели тебе это интересно?

– А вам нет?

– Нет. Потому и остался.

– Я думала, что бы меня стеречь, – тяжело дыша, предположила она.

– И без меня есть, кому это делать…

Катя кивнула, на цыпочках подошла к двери и выглянула на улицу: ее нос тут же уткнулся в мускулистый торс черного кентавра.

Девушка подняла глаза.

– Животное! – выкрикнула она и громко хлопнула дверью. – Что за черт! Почему я не могу сделать то, что хочу? Обо мне никто не знает. Что может со мной произойти, там же будет много народа.

– Я тоже так считаю, – произнес Драгазар, снова взявшись за потрепанный томик.

– Что? – удивилась Катя.

– Я не вижу смысла переживать за девчонку, обладающую чем–то для нас очень важным, если она не хочет этим пользоваться. Если ты не собираешься нам помогать, то какой смысл в сохранности твоей жизни?

Девушка обиженно надула губы. – Тоесть вам до меня вообще нет никакого дела?

– Мне нет. Я лишь помогал Феарольфу, потому что он мой друг. Я всегда помогаю, если меня об этом просят…

Катя задумалась. – Может, тогда выпустите меня?

– Я тебя не держу. Иди.

Девушка радостно повернулась к двери, но вовремя вспомнила о бдительном кентавре.

– Но там Ромул, он не отпустит.

Драгазар поднял глаза на первого хранителя. – Если что–то придумала, дерзай. Я мешать тебе не буду.

Катя расплылась в довольной улыбке.

– А помочь?

Драгазар снова отложил книгу…

– А за что вы ненавидите короля? – вспомнила красноволосая девушка, крепко держась за Драгазара.

– За несправедливость, – ответил Драгазар и взял выше. – По отношению к тем, кто был ему верен, – они завернули вправо, влетев в небольшое паровое облако.

– То есть он не был таким идеальным, как его описывают? – удивилась Катя и посмотрела в низ.

Длинная толпа людей стояла по краям главной улице. Пришедшие попрощаться с королем в руках держали цветы и маленькие свечки.

– Ни один государь не может быть идеальным.

– А если поподробнее.

– А это уже не твое дело.

– Ладно, ладно, я не настаиваю.

– Я посажу тебя в том переулке, – предупредил Драгазар и, не дожидаясь ответа начал снижение. Катя несколько раз неаккуратно вздохнула холодный воздух. Голова закружилась, и девушка не заметила, как оказалась на ногах.

– Спасибо, – произнесла она и потеряв равновесие оперлась на скользкую стену.

Драгазар молча, взмыл вверх и скрылся в темном небе.

Несколько секунд понадобилось Катерине, что бы привести потерянную ориентацию на место.

Слегка шатаясь, она вышла из переулка и оказалась прямо у дороги, по которой должны были пронести тело короля. Катя старалась держаться в стороне, прячась за остальными скорбящими.

Около полу часа она медленно двигалась вперед, разглядывая стоявших на дороге. Девушка надеялась найти кого–нибудь из своих, точно зная, что навряд ли сможет вернуться в мастерскую Феарольфа сама. Хотя это сейчас ее напрягало меньше всего. Она знала, что ей обязательно повезет.

– Несут…. вон он…. – послышались перешептывания.

Катя заинтересованно выглянула вперед:

Первыми шли четыре высоких фонарщика, освещая путь остальной процессии. За ними следовали белокурые эльфы с ароматическими лампами в руках. И уже после показались четыре инквизитора в медных доспехах и железных масках. Они несли на своих плечах золотой саркофаг, в котором покоился Кронос. Двоих из них Катя узнала: это были инквизитор Нумбис и Гор, других два скрывались за масками льва и мангуста. Девушка поспешила спрятаться в толпе. Искренние рыдания и возгласы озарили стоящих. Скорбящие кидали цветы под ноги инквизиторам и читали молитвы. Катя приподнялась, ей стало интересно, как же выглядит тот самый великий король. Золотой саркофаг был усыпан драгоценными камнями и поблескивал сотнями разных бликов. Лампады эльфов дымились, дурманя всех вокруг. Кате показалась, что дух самого короля идет по дороге.

И ужасным было его величие, и безгранична была его любовь. Девушка не выдержала и заплакала, лишь сейчас отпустив накопленное. И слышала она его голос, могучий и ласковый, властный, но добрый:

– «ВОТ ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО МОЕГО ОТЦА. ХРАНИ ЕГО, ИБО ТОЛЬКО ОНО ТАИТ В СЕБЕ ВСЮ ЕГО СИЛУ. И ТОЛЬКО ОНО ЦЕННО»

Катя встряхнула головой. Образ короля исчез, так же как и его голос. Девушка посмотрела вслед уходящей процессии. Замыкали ее ещё четыре фонарщика. Один из них был Нэльс. Катя бы осмелилась и позвала его. Но печаль бежавшая из глаз юного фонарщика, говорила о том, что вряд ли он будет рад этой встрече. Толпа вдруг сомкнулась и пошла за саркофагом короля. Девушке ничего не оставалось, как следовать за остальными. Она шли около часа, пока скорбящий народ не остановился на широкой поляне. Инквизиторы и саркофаг скрылись, а скорбящий народ расположился у высокой статуи олицетворяющей короля. У ее ног лежало множество венков и различных цветов. Катя решила внести и свою лепту и положила ту самую кипарисовую веточку.

Горожане заговорили об орфее и устремили свои взгляды в сторону полной луны. Катя поняла, что сейчас увидит единственного в своем роде и решила подобраться ближе. Сделав несколько шагов, девушку пронзила острая боль. Чье–то беспечное копыто отчаянно прогулялось по ее золотым кроссовкам.

– Эй! – Катя развернулась, желая схватить невежу за руку, а получилось за хвост.

Уже знакомый нам рыжий кентавр виновато скрутил губы в трубочку.

– Ой пардон. Ах, это вы! Виноват, виноват. Я ничего не отдавил вам?

– Фобос? Отдавил! Ногу!

– Не хотел, правда не хотел. Я здесь, чтобы орфея послушать. – Кентавр нагнулся к уху девушки. – Только Ромулу не проболтайтесь. Если узнает, то с удовольствием опустит меня в корыто осуждений. Это будет ужасно.

– Не волнуйся, у меня на него зуб. – Катя покачала головой. – Как хорошо, что и ты здесь. А где все?

Фобос удивленно обвел присутствующих глазами. – Так вот они. Весь город здесь.

– Марк и Оля где, да хозяин твой?

– Ах, эти все? Там, пойдемте, я отведу.

Катя смело пошла за Фобосом, прекрасно понимая, что за побег ее все равно накажут, но так же осознавала, что прямо сейчас не отправят обратно.

На поляне стало заметно тише. А пришедшие один за другим усаживались на землю.

– Это ещё что? – удивилась Катя, прихрамывая следуя за кентавром.

– Это что бы падать было ниже.

– В каком смысле?

Фобос почесал затылок . – Вы что не знаете, чем славится Лаудату ?

– Кто такой Лаудату?

– Это орфей.

– Ну, то, что он сын эльфа и русалки.

– Ха!

Катя закатила глаза и выдохнула. – И чем же он славится?

– Катя! – послышался знакомый голос.

– Марк? – Катя неподдельно обрадовалась. – Ну, наконец–то.

Книгочей радостно подскочил. – Пришла орфея послушать?

– Не могла не пропустить, – ответила девушка и встретилась взглядом с часовщиком. – Я была осторожна, честно.

– Держи, я и для тебя захватил, – произнес стоявший рядом с Марком Феарольф и подал Катерине шерстяное одеяло. – Чтобы не замерзла…

– И для меня? Я же под домашним арестом, – удивилась девушка.

Господин Вира лишь улыбнулся.

Книгочей подмигнул девушке и передав ей одеяло прошептал. – Я надеялся, что улизнешь.

Катя усмехнулась, с благодарностью приняла одеял.

– Давай–ка, мы присядем. – Марк потянул девушку за собой вниз и зашептал. – Чтобы не упасть, когда все заснем. Я сам ни разу не слышал орфеев, поэтому мне любопытно.

Надо признать, что ни с одним человеком, а уж тем более парнем, Катя не чувствовала себя так комфортно, как рядом с книгочеем.

– В каком смысле заснем?

Книгочей вспомнил, что девушка ни капли не осведомлена в волшебном мире. – Если кто–то тебе однажды скажет, что слышал как поет орфей. Не верь ему. Никто никогда не слышал, как он это делает. По крайней мере, в реале. Лаудату, так прозвали единственного в своем роде. Русалки и эльфы враждебны друг к другу и встретить другого такого навряд ли удастся. Уверен, что среди присутствующих полно тех, кто пришел просто поглядеть на чудо. А не оценить его пение. – Марк засмеялся. – И я в их числе. Пение орфея действует как колыбель, все тут же засыпают. Хоть и не буду помнить ничего, зато впечатление останется. Будет чем хвалиться перед другими книгочеями. Нам ведь строго настрого запрещено узнавать о мире, как–либо, способом, кроме как из прочитанных книг.

– Может хватить бубнить, – проговорила блондинка и выглянула из–за книгочея.

– О, – улыбнулась Катя. – Я тоже рада тебя видеть. Это здорово, что ты наконец–то решила расширить свой кругозор. На концерты ходить стала.

– В отличии от тебя…

– Имейте уважения. Заткнитесь, – донеслось откуда–то из толпы, и в девчонок полетела баночка с сушеным укропом. Звонко треснув о голову блондинки, стекляшка подкатилась к ногам Марка.

– Погодите–ка, это…

– О, началось, началось, тихо вам, – зашептал Фобос.

Горожане совсем стихли.

На высоком пригорке, под огромной полной луной появилась фигура. Высокая и стройная. Существо казалось не то призраком, не то тенью. Мутно белого и прозрачно лазурного цветов одновременно. Не то страх, не то почтение вызывало. И холодом и пламенем сверкали его огромные глаза. Тишина ожидания сменилась восхищенным молчанием.

Трудно было описать внешность орфея. Он олицетворял незримую красоту, и для каждого она была особенной. Особенным был и его голос. Как только бледные уста извлекли первое слово, сидевшие ближе всего, поникли и сладко засопели. Ввысь взмыло второе слово, третье, пятое…

Сложно было описать, все то, что пел орфей, ибо это не передать ни словами, ни музыкой, ни в цвете. Можно лишь предложить примерный текст песни, который слышала Катя, пока остальные все спали:

Великие легенды блуждали по миру,

Множась простыми людьми.

Готовьтесь поэты к турниру.

Выйдем из боя зверьми…

Дни становятся меньше чем ночи,

Тени друг друга – намного длинней.

Кронос, король закрыл свои очи,

Великий герой предстанет пред Ней.

Той, что ушла поневоле,

Та, что зовет нас к себе.

Плачьте поэты и падайте в горе,

Тщетно взывайте к судьбе…

Миром теперь некому править,

И Чудо ни кому не спасти.

Скорбный сей день – не будем лукавить,

Светлая сказка теперь позади.

Дерево жизни давно увядает,

Падают листья на нас.

Свет короля теперь угасает,

Кронос, однажды, то дерево спас…

Теперь нам осталось не так уж и много,

Хватит идти по чужому пути.

Неправильный выбор теперь слишком строго–Лучше чем сделать, лучше уйти.

Великие легенды блуждают по миру,

Забавляя лишь наших детей.

Сюда мы пришли для скорбного пира,

Испить чашу слез… за короля всех людей.

Катя не то спала, не то мечтала. Сладкая дремота блуждала по телу, пробирая дрожью до самых косточек. Но она слышала этот голос! Она его запомнит.

Свое удивление орфей скрыть и не пытался, а песню свою быстро закончил. Наступила тишина. Только музыка ветра, изредка позванивая, тихо говорила. Его открытые холодные голубые глаза прожигали Катю насквозь. То, что орфей был сыном русалки и эльфа, она уже знала, но ей показалось, что он являлся к тому же и правнуком медузы Горгоны. Катя не могла пошевелиться, и боясь, в конец остолбенеть, опустила взгляд.

– Здравствуй, – тихо произнес орфей.

Катя лишь кивнула.

– Посмотри на меня.

Девушка пересилила себя и чтобы не подумали, что ей страшно посмотрела орфею прямо в глаза. Тот улыбался и молчал.

– Что? – не выдержала Катя

– Я рад, – коротко ответил орфей.

– Я тоже рада, что не валяюсь среди всех. А вы от чего?

– А ты не догадываешься?

Катя усмехнулась. – Вообще–то имею, некоторое представление.

Орфей спустился с пригорка и приблизился к девушке. – Твое имя Катриэль. Ты Первый Хранитель.

– И я об этом, – со вздохом произнесла Катя. – А вы откуда знаете? Ведь я, как мне кажется, выгляжу как простая девчонка. У меня нет ни каких сверх способностей или волшебных родителей, – возмутилась она и подняла челку. – У меня даже шрама на лбу нет.

– Избегаешь какой–либо ответственности?

Катя пожала плечами. – Ничего я не избегаю.

– Каждый Дар проклятьем обернуться может. Это правда. За любую силу придется заплатить. Таков первозданный закон. Каждый Хранитель Реликвий захочет разорвать цепь связывающую их. Возжелает освобождения от предрешенных оков. Не стыдись и ты этого. Но чтобы разорвать эту цепь, нужно убить одного из хранителей. Ты захочешь это сделать?

Катя всплеснула руками. – Надеюсь что нет…

– Единственное в чем у нас есть выбор, это как распорядится тем даром, что нам дается.

– Меня это совсем не радует. Я даже не знаю, что это за дар, да и реликвии у меня нет, что бы это проверить. И вообще, навряд ли мне стоит поднимать эту тему, разговаривая с незнакомцами.

Орфей задумался.

– Трудно судить о наших возможностях, пока мы ими не воспользуемся. Правда? То, что ты хранитель главной реликвии, я знаю наверняка, но то, что она в себе таит и мне не ведомо.

– Так вроде все в строжайшей тайне держится. – Катя подозрительно прищурила глаза.

– Просто я долгие годы, кое–что хранил для тебя.

Катя вдруг вспомнила рассказ о том, что гонцы под видом бродячих музыкантов отправились на поиски хранителей, что бы передать им священные реликвии.

– В связи с выпавшей мне долей, к счастью моему и к моему разочарованию, никто не мог насладиться моим пением. Такова плата за мой дар. Но как–то, очень давно, я взмолился нашему владыке и склонил гордую голову перед королем. Государь великодушен. Он позволил мне быть услышанным. Но это могло случиться лишь однажды.

Катя оглядела спящих: на их лицах играла блаженная улыбка, а снились им, наверняка, исключительно цветные сны.

– Я слышала, как вы поете, – гордо произнесла девушка.

Орфей довольно улыбнулся. – Король выполнил свое обещание. Теперь выполню и я свое.

Тонкая бледная рука с длинными словно палочки дирижера пальцами, потянулась к гибкой шее, и через прозрачную ливрею вытянула серебряную цепочку. На ней сверкало кольцо. Орфей аккуратно, словно самое дорогое что есть в его жизни, положил кольцо на ладонь и протянул его Катерине.

– Каждому из нас не выпадет той ноши, которую мы не сможем унести. Если ты смогла что–либо поднять, то это для тебя…

Словно магнитом тянуло хранителя к кольцу, ибо имена их звучали одинаково.

Орфей мелодично продолжал– Но конечно, на любом пути мы устаем, особенно если он не близок… Но помощь будет приходить именно в такие моменты… в моменты, когда захочешь отступить… остановится или вернуться обратно…все остальное время, в наших силах… действовать самостоятельно…

– Эй! Лежебока! Вставааай!

Катя открыла глаза. Над ней стоял рыжий книгочей и весело улыбался.

– Ты чего орешь?

– Просто ты спала дольше остальных.

Катерина приподнялась и огляделась: раннее утро; в лучах восходящего солнца просыпались люди; сказка, что ещё ночью гостила на этой поляне, уступила место заметной грусти.

– А где орфей? – удивилась Катя.

Книгочей пожал плечами. – Не знаю.

– А он вообще был?

Марк опять пожал плечами. – У меня противоречивые ощущения. Но мне снился сон… или это был не сон? Он пел песню, о дружбе.

– Он пел песню о любви, – вмешалась Ольга, собирая в ершистый ком полосатое одеяло. – Я тоже его слышала. И он был похож на Орландо Блума. И это был не сон.

– И я его слышал, – запищал Фобос. – Он пел о наваристой похлебке. Так что брешут, все те, кто говорит, что Лаудату нельзя услышать. Вон, каждого на этой поляне спроси и каждый его слышал. Ох, зря бранил своего прадеда Феактиста… слышал и он орфея все–таки.

Часовщик Вира, сгружавший собранные вещи на сильную спину болтливого кентавра весело засмеялся.

– Голос орфея, как колыбель. Всем кто уснул грезилась его песнь. Говорят услышать наяву его пение суждено лишь одному человеку.

Катя довольно вытянула шею, искренне предполагая, что именно ей.

– Кому же?

– Хм, – Феарольф задумался. – Я не обо всем знаю. Разговоров по этому поводу никто никогда не вел. Знаю лишь одно, однажды любому должно повезти. И Лаудату не исключение. Великий дар, никогда не бывает проклятьем. Испытанием да, но никак не проклятьем.

Катя бодро поднялась и подозрительно огляделась, пытаясь вычислить, что было наяву, а что приснилось. – Ясно, потому что мне он тоже пел… и мне казалось, что это было наяву.

– Мне тоже так казалось, – Марк широко улыбнулся и весело задергал бровями.

– И мне! – поддержала книгочея блондинка.

Катерина лишь пожала плечами.

– Он мне даже подарил кое–что, – прошептала Ольга и полезла в сумочку, которую после инцидента в торговом центре, больше не выпускала из рук. – Золотую расческу. Где же она?

– Эй–эй, – возразил Марк и запустил руки в карманы. – Мне он, между прочим подарил золотую лупу.

После тщетных попыток отыскать подарки орфея блондинка и книгочей расстроено смолкли. Песнь, услышанная ими всего лишь пригрезилась ребятам, выдавая желаемое за действительное.

– Куда она делась? – удивилась Ольга.

– Боюсь, и не было ее вовсе, – разочаровался Марк. – Как и моей золотой лупы.

Феарольф постучал книгочея по плечу.

– Ребят, давайте поспешим вернуться. Если Горвин не застанет свою внучку в безопасности, боюсь каждый из нас, получит по шее.

– Это точно, – усмехнулась Катя и ради интереса пропихнула пальцы в узкие карманы потертых джинс. Что–то гладкое и круглое оказалось на дне тряпичного тайника.

– «Кольцо»? – напугалась она.

Еще мгновение и цепкие пальцы вытащили бы холодный метал, но полюбившийся ей рыжий парень, разочарованно выдернув руку из своего кармана, имел неосторожность выкинуть ярко–желтый шейный платок на черную землю.

– Марк? – шепнула Катя и поспешила поднять охристый предмет, выдающий принадлежность ее друга к ненавистному здесь магистериуму.

Книгочей обернулся и неловко посеменил к красноволосой девушки.

– Служитель магистериума! – раскатом грома пронеслось по поляне. – Держите ее!

Коренастые бородачи с тяжелыми секирами в руках быстро обступили первого хранителя.

– Что? – оглядевшись, удивилась Катя. – Я не…

– Служитель магистериума! Шпион! Держите ее.

Все магические существа, что были на поляне, в считанные секунды оказались рядом с Катериной, направив на бедняжку свое оружие и отрезав первого хранителя от ее друзей.

– Книгочей? – произнес высокий эльф, первым распознавший в красноволосой девушке шпиона.

Катя тут же выкинула желтый платок, но поступок этот был не оценен.

– Да нет же, я не книгочей, – попыталась оправдаться девушка. – Это ошибка.

– Ошибка? – удивился высокий эльф. – Как же?

Катерина сквозь толпу нашла испуганные глаза Марка и поняла, что вряд ли сможет объяснить, почему в ее руках оказался этот платок. Она подняла руки вверх, стараясь выглядеть, как можно более послушной.

– Вот блин–гоблин, – вздохнула она.

Один из бородачей заговорил фальцетом. – Как смела ты пробраться сюда, в сей скорбный для нас день?

Катя пожала плечами. – Я не знаю, что вам сказать. Если я скажу что я не книгочей и этот платок не мой, вы же мне не поверите. Я подняла его просто.

– Подняла? – засомневался высокий эльф. – Вполне возможно. А кто ты, как звать тебя, и откуда пришла?

– «Сказать им, что я их надежда и опора? Пусть будет стыдно»– подумала Катя, но не решилась это произнести.

– Молчишь? – тыкнув тупым концом секиры в бок девушки, усмехнулся гном. – Казнить ее!

– Казнить? – вскрикнула Катя.

– Казнить! Казнить! Казнить!

Красноволосая девушка больше удивлена была, нежели напугана.

– Да вы сума посходили? Что значит казнить? Главное за что?

– Никто никого, казнить не посмеет, – послышался властный голос.

Из толпы вышел знакомый многим часовщик Феарольф Вира. Народ тут же успокоился и смолк.

– Не думал, что после смерти короля в его народе на следующее же утро проснется кровожадность.