Текст книги "Край земли у моря"
Автор книги: Мери Каммингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Перед уходом он снова зашел в палату и быстро, косясь на дверь – не дай бог, кто войдет! – поцеловал Карен на прощание. Даже если бы кто-то и увидел, в этом не было ничего страшного, но он все равно стеснялся.
На работе не было ничего нового. Ответы на запросы до сих пор не поступили, но Дел надеялся, что хотя бы к полудню что-то прояснится. Кэти сообщила, что обыск, произведенный в номере Рики, равно как и в его машине, ничего не дал. Линк зашел, доложил о перемещениях Рики: вчера тот приехал поздно вечером и пошел сразу к себе в гостиницу, а с утра отправился в четвертый цех, там сейчас и находится.
Больше никаких новостей не было, кроме того, что выяснился «автор» редких краж, уже несколько месяцев досаждавших жителям поселка – пропадало все, что плохо лежало, в основном белье, забытое на ночь на заднем дворе. Пытаясь перелезть через забор, вор привлек внимание охранников и был схвачен с целым узлом простыней. Пока что его заперли в караулке, но скоро из полиции должны были приехать и забрать его. Это оказался местный пьяница, который, очевидно, спускал краденое за пару бутылок. В этот раз добычу у него отобрали – но станет ли кто-то по такому пустяку обращаться в суд? Так что пару дней он побудет в участке, а потом его просто выгонят взашей, накостыляв как следует – и, как Дел подозревал, через неделю все начнется сначала.
Ну что ж, хоть какая-то минимальная польза от всех этих дополнительных охранных мер – вот уж воистину «из пушки по воробьям»!
Часов до одиннадцати все было тихо. Дел уже притерпелся к ощущению, что в любую минуту может что-то произойти – очевидно, так же привыкают люди жить на склоне вулкана – и спокойно работал, зная, что больше ничего нельзя сделать, только ждать.
Кэти зашла в кабинет без приглашения, со странной улыбкой на лице – подошла к столу, села напротив и тихо сказала:
– Вот и все...
В последние дни их отношения были весьма натянутыми, поэтому Дел был несколько удивлен ее непонятным визитом и еще более непонятными словами. Он поднял голову и молча посмотрел на нее, ожидая объяснений.
– На одном из нефтехранилищ предотвращена попытка теракта, – объяснила она. – Ночью сработал сигнализация, и были обнаружены три человека, закладывавшие взрывчатку. Двое были убиты при аресте, а одного удалось взять живым. И, судя по всему, его удастся разговорить – по крайней мере, он уже вовсю распинается об исторической миссии воинов ислама и борьбе против западной скверны. – Кэти и не пыталась скрыть зависти в голосе – ведь столь успешная операция, несомненно, явится поводом для многочисленных поощрений, повышений и перемещений – а она окажется тут совершенно ни при чем. Вздохнув, она добавила: – Я в субботу, когда давала запрос насчет Рики, вызвала, на всякий случай, подкрепление – они со вчерашнего дня в Нуэво-Валъядолиде в гостинице сидят. А теперь все это оказывается пустышкой, и нам дают отбой, приказано всем возвращаться в Каракас...
– А что насчет моего запроса? Насчет Рики.
– Господи, ну какое это имеет значение? Все уже кончено, теракт предотвращен – кому теперь интересно, почему человек обрезан? – Она поджала губы и не удержалась от едкого замечания: – Если он ухлестывает за твоей драгоценной женой, это еще не делает его террористом! – встала, пошла в приемную и уже у двери бросила через плечо: – Я доработаю до конца дня и вечером уеду – думаю, ты не будешь особо расстроен. Так что на завтра ищи себе другую секретаршу.
Некоторое время Дел сидел, глядя на дверь. Как ни странно, он не испытывал сейчас облегчения. Дело было не в Кэти – вот уж из-за кого меньше всего стоило переживать! Посадит в приемную на несколько дней девочку из отдела кадров – по крайней мере, та не будет лезть в его личные дела. Просто как-то трудно было сразу избавиться от привычного ощущения нависшей угрозы, слишком уж долго он жил с ним.
Вызвав Линка, он пересказал ему все, что сообщила Кэти.
– Ну что, значит, у нас тоже отбой? – спросил Линк.
Дел на несколько секунд задумался, потом покачал головой.
– Знаешь... давай-ка оставим все как есть, еще на пару дней.
– Думаешь, все еще могут?...
– Не думаю... я проверил все данные по этой группе – они никогда еще не делали два теракта одновременно. Так что эти, из ЦРУ, пожалуй, правы... только давай все-таки подождем пару дней.
Он понимал, что еще несколько дней дополнительной охраны – это деньги, и не такие уж маленькие, но хотел для очистки совести дождаться, чтобы арестованный террорист дал показания и подтвердил, что все позади, что у них нет в резерве еще людей, которые, раз теракт на нефтехранилище не удался, готовы переключиться на новую мишень. В том, что показания будут, и довольно скоро, он ничуть не сомневался, прекрасно зная, что как у ЦРУ, так и у местной службы безопасности есть много способов развязывать языки.
Вскоре после ухода Линка Дел не выдержал – проходя через приемную, коротко бросил Кэти:
– Я в кафетерии, приду минут через сорок, – и отправился в больницу.
Больных в кабинете у Лори не было, только сама она обсуждала что-то с медсестрой.
– Ну, как там Карен? – спросил он.
– Все в порядке, у ребенка легкая аллергия, но ничего страшного, думаю, к вечеру сможете забрать их домой.
На секунду Дел перепугался – какая еще, к черту, аллергия? – но тут же понял, что это легенда для окружающих, которую он должен всячески поддерживать. Поэтому он сделал понимающий вид и сообщил, что забирает Карен минут на сорок – перекусить. Никаких возражений со стороны Лори это, естественно, не вызвало, но декорум был соблюден.
Дверь в палату охранника была открыта. Дел заглянул туда – парень бдил, сидя на подоконнике. При виде начальства он попытался встать во фрунт – Дел благосклонно кивнул и прошел мимо.
Как он и предполагал, вся его семья сладко спала – Карен на кровати, свернувшись клубочком поверх одеяла, а Томми – в коляске, за которую она крепко держалась рукой, так что если бы ребенок проснулся и зашевелился, то тут же разбудил бы ее.
Он присел на край кровати. Карен тут же встрепенулась, открыла глаза и, увидев, что это он, улыбнулась. Покосившись на закрытую дверь, Дел нагнулся, поцеловал ее в теплую, порозовевшую со сна щеку и шепнул:
– Просыпайся!
Она потянулась и села, поджав под себя ноги.
– Томми еще долго спать будет? – спросил он, все так же шепотом – чтобы вопрос не перешел в разряд риторических из-за разбуженного шумом ребенка.
– Он только недавно заснул, – шепотом хихикнула Карен, – все Манци требовал.
– В кафетерий не хочешь со мной сходить? А то завтрак получился не слишком удачный...
– Неправда – я с удовольствием ела твою яичницу! – взяла его руку, потыкалась в нее носом, потерлась щекой. – Вот! Ты у меня самый-самый!
Дел не сомневался, что в кафетерий Карен все-таки пойдет – она почему-то обожала есть во всяких забегаловках. И действительно, она слезла с кровати и начала причесываться, косясь на него в зеркало. Причесалась, хихикнула и сунула ему щетку:
– Ты тоже причешись!
– Зачем? – не понял он.
– А вот затем! – она неожиданно потянулась к нему и двумя-тремя быстрыми движениями привела его прическу в полный беспорядок. Отодвинулась, заулыбалась, сморщила нос и пояснила: – Ужасно захотелось – а то ты такой серьезный, солидный!
Пока Дел причесывался, Карен продолжала хулиганить – заглядывала в зеркало ему через плечо и корчила рожи. В конце концов, он не выдержал, рассмеялся, тут же зажал себе рот кулаком, чтобы не разбудить ребенка, но отдельные хрюкающие звуки все-таки прорывались. Ему было страшно неудобно – не дай бог, кто войдет! – но остановиться он уже не мог.
Дел сам не понимал, почему ему стало так весело – скорее всего, это была просто реакция на внезапно нахлынувшее на него чувство облегчения. Только теперь, при виде беззаботно улыбающейся Карен, он до конца осознал, в каком напряжении жил все это время – и как же ей, наверное, тяжело было с ним. Да еще дурацкая история с Кэти... Слава богу, это тоже позади – сегодня она уже уедет.
Отсмеявшись и вытерев слезы, он постарался принять серьезный вид, вызвав очередное хихиканье, и взмолился:
– Ну, перестань, а? Я же все-таки на работе...
Карен фыркнула, но хулиганить перестала. Посмотрелась в зеркало, еще раз провела щеткой по волосам и сказала:
– Ну, пошли?
Выглядела она абсолютно спокойной, лишь глаза по-прежнему весело блестели.
Поставив охранника в известность, что под его надзором минут на сорок остается только ребенок, Дел наконец вывел Карен на улицу и там, остановившись на дорожке недалеко от входа в больницу, рассказал ей о попытке теракта на нефтехранилище и об отзыве в связи с этим всех сотрудников ЦРУ – в том числе и Кэти. Говорить об этом в больнице он не рискнул – слишком много ушей могло быть вокруг.
– Так что – значит, вся эта история закончилась? – с легким удивлением спросила Карен.
– Похоже на то.
Она улыбнулась с видимым облегчением. Дел не знал, к чему это относится: то ли к тому, что им больше не грозит опасность, то ли к тому, что он перестанет ходить мрачный и озабоченный – то ли к тому, что Кэти уедет и больше не вернется. У него создалось впечатление, что вся эта история с самого начала казалась Карен какой-то нереальной – так что, скорее всего, радовалась она просто тому, что все снова станет на свои места.
На Рики они наткнулись чуть ли не в буквальном смысле этого слова совершенно случайно. Направляясь к кафетерию по дорожке между корпусами, повернули за угол и столкнулись с ним носом к носу.
Дел как раз повернул голову, чтобы спросить что-то – и вдруг заметил, что Карен напряглась, глядя мимо него. Ему хватило короткого взгляда, чтобы увидеть плохо скрытую ненависть в глазах Рики и короткую издевательскую усмешку, промелькнувшую на его красивом смуглом лице.
Наверное, Рики не ожидал мгновенного нападения – без разговоров, без объяснений – и не успел среагировать. От удара в подбородок итальянец отлетел назад и рухнул на спину, в клумбу, разбитую вдоль дорожки. Несколько секунд он лежал, не шевелясь, потом попытался встать – но ноги не очень послушались, он поскользнулся на обильно политой рыхлой земле и плюхнулся обратно. Перевернулся на живот и так, прямо на четвереньках, выкарабкался на дорожку футах в восьми от Дела.
Дел понимал, что цивилизованные люди так себя не ведут, но при виде этой заляпанной грязью скорченной фигуры он испытал острое чувство злобного удовлетворения. Все с тем же злорадным чувством он наблюдал, как Рики, сидя на корточках и опустив голову, тщательно отряхивал и очищал перепачканные брюки. Только после этого он поднял голову и посмотрел на Дела в упор.
Ненависть так исказила черты ранее привлекательного лица, что оно стало страшным. Ни испуга, ни растерянности – только жгучая ненависть, которую итальянец уже не пытался скрыть.
– Я не хочу больше видеть тебя на заводе, – сказал Дел. – Чтобы через час духа твоего здесь не было – ясно?
– Я-асно, – медленно протянул Рики. – Не беспокойся, не увидишь. Ты вообще больше ничего не увидишь! – на лице его явственно проступило выражение злобного триумфа, и внезапно он резко выпрямился.
Сзади раздался короткий вскрик Карен, но Дел не обернулся. Все его внимание было приковано к тому, что Рики держал в руке. Это был пятизарядный кольт – маленький, похожий на игрушку, со стволом длиной всего два дюйма – такие обычно носят в кобуре, прикрепленной к щиколотке.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Рики держал револьвер твердо и уверенно, в голосе его было слышно презрение:
– Ну, что ты теперь скажешь?
Дел молчал – ему сейчас было не до разговоров. Карен... она была где-то сзади и слева. И если немного сместиться влево, то можно прикрыть ее. Он переступил с ноги на ногу.
– Стоять! И ты, сука, стой, не рыпайся!
За спиной Рики, вдалеке, показались люди. Если они подойдут поближе, и тот на секунду отвлечется, то можно попытаться прыгнуть и выбить у него револьвер... Дел уже прикидывал, как это лучше сделать, и тут увидел охранника, который вывернулся из боковой дорожки футах в сорока от них. Заметив его, парень просиял и быстро пошел, почти побежал к ним, выкрикивая на ходу:
– Шеф! Начальник охраны... велел найти... передать – очень срочно, очень...
Охранник, молодой местный парнишка, всего месяц, назад взятый на работу, был страшно рад, что сумел быстро выполнить поручение начальства. Чтобы увидеть, что происходит что-то кем то, ему потребовалось подойти почти вплотную – но внезапно он застыл, глаза его испуганно расширились и рука метнулась к поясу.
Выстрел прозвучал не громче хлопка в ладоши. Парень приоткрыл рот, наклонил голову – колени его подогнулись, и он упал лицом вниз. До рации, прикрепленной на поясе, бедняга так и не успел дотянуться. «У него даже не было оружия...» – подумал Дел.
Люди, приближавшиеся по дорожке – судя по одежде, цеховые рабочие – резко затормозили и рванули куда-то в сторону, прямо сквозь кусты.
– Ну вот, – кивнул Рики, – а сейчас... – он не договорил – не спуская глаз с Дела, нагнулся и пошарил рукой по левой щиколотке.
Внезапно лицо итальянца страшно исказилось, на нем мелькнуло что-то похожее на панику. Он выпрямился, бросил растерянный взгляд в направлении истоптанной клумбы – направил револьвер за плечо Дела и гаркнул:
– Ну, ты, сука белобрысая! Поищи-ка в цветочках, – кивнул в сторону клумбы, – там одна штучка должна быть, черненькая такая. И без резких движений – а то я муженька твоего... – не договорил, только повел стволом в сторону Дела.
Любая попытка сопротивления сейчас могла привести к новому выстрелу. Дел надеялся, что убежавшие рабочие уже подняли тревогу, и стоял, не шевелясь. Карен спокойно, без видимых признаков страха, прошла к клумбе, нагнулась и стала шарить пальцами в смятых цветах.
– Да, задница у твоей суки – что надо, – ухмыльнулся Рики. – Пожалуй, я ее с собой возьму – попользуюсь по дороге. Да и ей хорошо, мужика хоть попробует, ну и проживет чуть подольше. Тебе-то уже больше ничего не понадобится! – все это он бубнил, медленно продвигаясь в направлении Карен и поводя револьвером из стороны в сторону. Он был от нее всего футах в шести, когда она выпрямилась, зажав в руке какой-то предмет.
Пульт – небольшой, черный, похожий на пульт от телевизора – наверное, он был прикреплен к ноге Рики и выпал, пока тот барахтался в клумбе. Итальянец... впрочем, Дел уже понимал, что едва ли этот человек был уроженцем Италии – нетерпеливо протянул руку:
– Давай сюда!
Но вместо того чтобы протянуть ему пульт, Карен сделала короткий шажок назад и спрятала руки за спину, как маленькая девочка, которая не хочет отдавать понравившуюся ей чужую куклу. Сказала – не так звонко, как обычно, ниже и глуше – но четко и даже, кажется, с легким презрением:
– Скажи-ка, Рики – или как там тебя...
– Меджнун... – Дел не узнал собственного охрипшего голоса, – кажется, иногда его называют так!
Рики резко дернулся.
– Так ты знал? Знал?!!
Дел сам не понял, что заставило его догадаться – возможно, странное безумное выражение, мелькавшее в глазах Рики, мысленно он по-прежнему называл его так. Меджнун... для арабского мира имя, ставшее таким же нарицательным, как Ромео для европейцев. Но дословный перевод – одержимый, сумасшедший. Глядя сейчас в искаженное лицо Рики, в это нетрудно было поверить.
– Так ты... – Полубезумные глаза сощурились, и Дел понял, что лишь секунды отделяют его от смерти.
– Ладно, неважно, пусть будет Рики, – это прозвучало спокойно и снисходительно. Карен стояла, по-прежнему заложив руки с пультом за спину. – Так вот, Рики, я спросить хочу – это ведь ты Хэтти убил, правда?
– А тебе какое дело? – Рики немного повернул голову.
– Да так, интересно, – голос ее стал почти капризным, – ну что тебе, ответить трудно?
– Эту суку я своими руками придушил – и ты тоже... свое получишь!..
– Я так и поняла, что это ты! – презрительно рассмеялась она.
Рики уже не обращал ни на что внимания – смотрел только на нее. Если бы глаза могли убивать, Карен давно бы уже лежала бездыханная, но пока что она продолжала смеяться, словно не замечая направленного на нее револьвера.
– Когда это ты поняла?!
– А когда узнала, что там вас несколько было. Тебе же в одиночку с бабой в жизни не справиться!
Рики страшно побагровел, дуло револьвера заплясало в трясущихся руках, но Карен все смеялась:
– Надо было с собой подельников позвать – подержали бы, объяснили, как это делается – а то яйца до сих пор болят, небось?
– Дай сюда пульт, шлюха! – этот рев не был похож на голос нормального человека.
– Бери! – рука ее неожиданно метнулась из-за спины, и пульт полетел прямо в итальянца. Тот попытался перехватить его в воздухе, промахнулся – пульт ударил его в плечо и упал на дорожку.
Карен еще не успела опустить руку, когда раздался выстрел – и в этот момент Дел прыгнул.
Он летел вперед, физически чувствуя почти остановившееся время, разбитое на короткие отрезки, каждый из которых он успевал уловить и осознать, удивляясь лишь, почему все, в том числе и он сам, движется так медленно. Он не летел – еле полз, зависнув в воздухе, словно в какой-то вязкой жидкости, и смотрел на револьвер в руке Рики, надеясь, что тот не успеет, никак не сможет успеть еще раз нажать на курок.
Но палец на курке дернулся, и еще одна вспышка огня – тоже невыносимо медленная – ударила в сторону. Делу даже показалось, что он успеет настигнуть ее и остановить, не дать вонзиться в беззащитное падающее тело. Дуло медленно разворачивалось к нему – еще одна вспышка, что-то обожгло бок – но это было уже неважно, потому что он достиг цели.
Их схватка длилась всего несколько секунд, но для Дела, находившегося все в том же медленном и тягучем времени – бесконечно долго. Кажется, Рики попытался сопротивляться – он и не заметил этого. Удар правым коленом снизу по локтю руки, все еще сжимавшей револьвер, и одновременно, левой рукой, вывернуть и придержать запястье. Хруст, словно наступили на хворост, револьвер падает вниз, медленно, как пушинка. Теперь об оружии можно не думать, да и об этой руке с нелепо вывернутым локтевым суставом. Локтем правой руки сбоку по челюсти – и одновременно самый страшный удар: правой ногой вниз, в пах, разбивая и расплющивая то, чем Рики всегда так гордился.
Со стороны это, наверное, выглядело совсем иначе. Три выстрела, очень быстро, один за другим – и одновременно с первым прыжок. Два слившихся тела покатились по земле; звук, похожий на рычание; несколько молниеносных движений рук и ног, хруст, внезапный страшный крик – и на земле остается только одно тело, изломанное, окровавленное, воющее перекошенным и нелепо распяленным ртом.
Карен была в сознании – ее глаза удивленно блуждали вокруг, словно спрашивая: «Что же такое со мной и почему никак не встать?» Увидев его, она попыталась сказать что-то, даже виновато улыбнулась.
– Молчи, – он слегка прикоснулся пальцами к ее губам, – сейчас все будет в порядке...
На черной футболке кровь была плохо заметна, но Дел уже видел, что ее много, слишком много. Но сейчас он не имел права ни на боль, ни на ужас, важно было только одно – как можно быстрее помочь Карен.
– Он стрелял в тебя. Ты ранена. Сейчас я постараюсь помочь тебе. Может быть, будет немножко больно. Постарайся потерпеть, ладно? – быстро сказал он, одновременно нашаривая у нее в кармане нож.
Лезвие негромко щелкнуло – она чуть нахмурилась, снова попыталась что-то сказать и потянулась к нему окровавленной рукой, сжатой в кулачок. Ей это было важно, почему-то очень важно, но, прежде всего, требовалось остановить кровь, и Дел повторил еще раз:
– Сейчас, сейчас...
Карен нетерпеливо повела головой, кулачок скользнул ему в руку и там разжался. Что-то оказалось в его ладони – что-то маленькое, липкое и тяжелое. Батарейки, две батарейки от пульта, залитые кровью...
Больше она не хмурилась – смотрела на Дела спокойно и доверчиво, словно ожидая, что он сейчас сделает что-нибудь – и все снова станет хорошо.
Одним движением ножа он распорол ее футболку снизу доверху и распахнул. Ран было две, Рики не промахнулся ни разу. Одна – слева, на боку, ниже ребер; кровавая борозда, входное отверстие – и, в четырех дюймах от него – выходное. Все залито кровью, но даже сквозь эту кровь было видно, что рана чистая и, слава богу, неопасная.
Дырочка над правой грудью выглядела куда менее страшно: небольшое отверстие с чуть посиневшими краями, из которого ровной тоненькой струйкой текла кровь – жидкая, ярко-алая. Время от времени в ране показывались пузырьки воздуха. Карен лежала на спине, и кровь стекала назад по ее плечу, пачкая голубое пятнышко – маленькую бабочку, полустертую, но все еще отчетливо заметную на светлой коже.
Это нежное голубое крылышко, перечеркнутое алой полоской, показалось Делу самым страшным из того, что он когда-либо видел в жизни. Ему хотелось смахнуть, стереть с него кровь, чтобы это не выглядело так жутко, но вместо этого он нашел в себе силы улыбнуться и сказать:
– Сейчас я перевяжу тебя. Не говори ничего и постарайся не кашлять. Не бойся, я постараюсь не делать больно.
Сняв с себя рубашку, он распорол ее на несколько широких полос. При таких ранениях, когда задето легкое, счет иногда идет на минуты, но повязка должна быть сделана правильно. Взглянул на Карен – она по-прежнему была в сознании и смотрела на него. Извиняющимся тоном объяснил:
– Сейчас потерпеть придется...
Движения его рук были спокойными и уверенными, без малейшей дрожи. Маленький кусочек носового платка, жгутом, в рану, чтобы заткнуть ее, как пробкой. Сверху – остатки платка... свернутый рукав от рубашки... и все вместе плотно прибинтовать к ране полосами от рубашки.
Все это заняло не более минуты, в течение которой он заставлял себя не смотреть в лицо Карен, а только бормотал:
– Потерпи, маленькая... пожалуйста, потерпи. Сейчас, сейчас... Вот так... Сейчас... я уже заканчиваю...
Лишь закончив перевязку, Дел взглянул – бледная, с прикушенной губой; зажмуренные, мокрые от слез глаза...
– Все, все уже, – дотронулся до щеки. – Подожди, я сейчас!
Он обернулся – людей вокруг по-прежнему не было. Черт возьми, неужели эти идиоты так и не догадались поднять тревогу?! Бросил короткий взгляд на Рики – тот по-прежнему лежал, прерывисто подвывая – и метнулся к охраннику. Одного прикосновения к шее хватило, чтобы понять – тут уже ничем помочь нельзя. Перевернул его, сорвал с пояса рацию и заорал:
– Все резервные охранники – ко мне. Западная сторона, между администрацией и вторым цехом. Линк, быстрей сюда! И врача!
Бросил рацию рядом с собой и склонился к Карен.
– Ну, как ты? Только говори шепотом и старайся ни в коем случае не кашлять.
– Больно... – шепот был еле слышный, и все-таки она закашлялась.
Он приподнял ее голову.
– Спокойно, спокойно!
Сморщившись, Карен попыталась сдержать кашель, на глазах снова выступили слезы. Кашлянула еще два раза, на губах показалась кровь.
Дел услышал топот, но не стал оборачиваться – сейчас это было не главное.
– Молчи! Дыши ровно, думай только о том, чтобы ровно дышать и не кашлять. Я с тобой, не бойся.
Кажется, она поняла – кашель прекратился, и дыхание постепенно выровнялось. Только тут Дел позволил себе осмотреться.
Рядом были Линк и трое охранников. Издалека слышались еще голоса и топот.
– Лори? – спросил он.
Ответа не потребовалось – она внезапно вылетела из боковой дорожки и застыла на мгновение, переводя взгляд с одного лежащего тела на другое. Дел вскочил и шагнул ей навстречу. То, что он должен был сказать, не предназначалось для ушей Карен.
– У нее пуля в легком. Я наложил повязку на рану, но там внутреннее кровотечение и... ей очень больно. – Взял ее за плечо и подтолкнул к Карен. – Все остальное – потом. – Обернулся к Линку, который молча стоял рядом, ожидая указаний. – Выставь охранников, чтобы лишних здесь не было. С... Рики – глаз не спускать!
– Питерс из центрального офиса звонил – это не настоящий Рики, другой человек. Я искал тебя...
Лори вскочила и бросилась к лежащему охраннику. Дел перехватил ее и развернул к себе. Кажется, он слишком сильно сжал ей руку, потому что она поморщилась и попыталась вырваться.
– Что с Карен?
– Нужно вызвать машину и везти в больницу – как можно быстрее.
– Иди звони! Остальное потом!
– Но тут...
– Охранник убит, а этот... там ничего опасного. Ну, иди же! – закричал он и отпустил ее руку.
Лори сделала пару шагов, пятясь от него, развернулась и побежала в сторону больницы. Он снова склонился над Карен.
Ее лицо было покрыто бисеринками пота – бледное, с широко открытыми глазами и кровью, запекшейся на губах.
– Ну, как ты, маленькая?
Дел никогда раньше не называл ее так при людях – не умел, вообще не умел быть ласковым при ком-то...или просто боялся выглядеть смешным?... Но в эту минуту ему было все равно – лишь бы она не смотрела на него с таким страхом.
Карен прошептала – тихо, но вполне разборчиво:
– Я... умру?
– Да ты что? – улыбнулся он. – Ты что, с ума сошла?! Что за глупости? Сейчас мы поедем в больницу – и через две недели ты уже будешь на ногах! Не бойся, тебя там просто зашьют под наркозом, это совсем не больно будет.
Она пристально смотрела ему в глаза и, казалось, успокаивалась по мере того, как он говорил. Возможно, ее убеждали не слова, а уверенный, спокойный, почти веселый голос и улыбка.
– Не надо ничего говорить – начнешь кашлять, будет больно. Сейчас я сделаю, чтобы тебе было удобно, – приподнял ее, подсунув руку под спину, и прислонил к себе, надеясь, что в полусидящем положении ей будет легче дышать. – Вот так... – Кажется, ей действительно стало удобнее – во всяком случае, задышала она чуть ровнее. – Ну вот... – кивнул Дел, – теперь мне тут надо поговорить – а ты полежи спокойно.
Обернувшись, он махнул Линку – тот немедленно подошел и присел рядом на корточки.
– Слушай внимательно. Я сейчас поеду в больницу, и ты останешься за меня. Где-то на заводе заложено взрывное устройство – нужны саперы. Позвони в службу безопасности, – достал записную книжку, вырвал листок, – вот телефон и имя, он в курсе. Скажи... этой – у нее есть люди поблизости. К нему, – кивнул в сторону Рики, – никого пока не подпускай. Если Лори его захочет осмотреть, пусть охранники рядом, наготове будут. Он опасен – даже такой. Запомни и передай – это Меджнун. Действуй!
Линк вскочил, словно подброшенный, на ходу крикнул что-то охранникам и побежал прямо по траве.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Лори вернулась вместе с медсестрой, сделала Карен два укола (Потерпи, детка, потерпи...) и наложила новую повязку. Заставила Дела на минуту встать и прилепила ему на бок кусок пластыря – до сих пор он и не чувствовал, что пуля все-таки полоснула его в момент прыжка. Сказала – правда, не очень решительно:
– Этого, – кивнула в сторону Рики, – тоже надо бы перенести куда-то, осмотреть...
– Не надо, – прервал он, – его скоро заберут.
– Но он за это время может кровью истечь, или еще что-нибудь... – казалось, она спорила по обязанности, не слишком уверенная, что права.
– Нет. – Видя, что Лори не уходит и по-прежнему вопросительно смотрит на него, Дел пояснил: – У него сломана правая рука, сломана и вывихнута челюсть и сильно повреждены... гениталии – это все. Если ты считаешь это необходимым – окажи ему первую помощь, но никуда переносить не надо. – Больше не обращая на нее внимания, склонился к Карен.
Через несколько минут после укола Карен явно почувствовала себя получше. Правда, глаза чуть затуманились, но лицо разгладилось и исчезла страдальческая складка между бровями. Спросила шепотом:
– Он?... – И слегка повернула голову.
– Он больше не опасен. Сейчас приедут из полиции и заберут его. Как ты себя чувствуешь? Тебе больно?
– Нет... странно... в глазах мельтешит... – и поморщилась.
– Не надо говорить! Пить хочешь?
Губы ее неожиданно искривились в легком подобии улыбки. Через секунду Дел и сам понял, что затыкать человеку рот и одновременно задавать вопрос – выглядит несколько смешно.
– Да...
Он дал попить воды со льдом, которую кто-то – кажется, медсестра – поставил рядом с ее головой. Сделав пару глотков, она снова заговорила:
– Я боялась...
– Я тоже... ужасно...
Ее рука приподнялась на несколько дюймов и снова бессильно упала. Дел догадался, взял маленькую ладошку – такую непривычно холодную – и приложил к своей щеке.
– Так?
Она кивнула и успокоенно закрыла глаза.
Линк успел вернуться до приезда санитарной машины. Очевидно, сочтя, что шефу неудобно ехать в больницу полуголым, принес форменную рубашку, судя по размеру, свою, и присел рядом.
Переодеваясь, Дел, наконец, вспомнил и отдал ему кольт Рики с одним оставшимся патроном и батарейки от пульта. Быстро, не вдаваясь в подробности, рассказал, как все произошло.
– Выходит, мы все тут на волоске висели? – то ли спросил, то ли заключил Линк. – И если бы не она... – бросил взгляд на Карен.
– Похоже на то.
Санитарная машина подъехала почти вплотную, выскочившие из нее парамедики коротко переговорили с Лори, потом оттеснили всех от Карен, переложили ее на носилки и погрузили в машину. Туда же полезла и Лори. Дел едва успел втиснуться следом, как машина рванулась с места.
Медики, включая Лори, тут же захлопотали вокруг Карен. Надели ей на лицо полупрозрачный намордничек кислородной маски, измеряли давление – и начали делать уколы и ставить капельницы, переговариваясь между собой короткими непонятными фразами.
Делу было страшно смотреть на иголки, вонзающиеся в тонкую беззащитную руку, на то, как ее бесцеремонно трогают и дергают, и хотелось крикнуть: «Что вы делаете! Прекратите, ей же больно, она же живая!» Он понимал, что все, наверное, делается правильно, что так надо – но видеть это все равно было мучением.
Через некоторое время активность медиков снизилась – они налепили на Карен какие-то датчики и начали разговаривать между собой. Лори обернулась и кивнула:
– Можешь подойти к ней. Только ничего не трогай. Через секунду он оказался рядом с изголовьем.
Кислородная маска закрывала почти все лицо Карен, и были видны лишь глаза, при виде него сразу ожившие и вспыхнувшие облегчением – по крайней мере, так ему показалось. Дел улыбнулся.
– Привет! Ну, как ты тут? – нашарил руку, легонько пожал и ощутил слабое ответное пожатие. – Видишь, уже едем. Скоро приедем, и тебе помогут. Ты... не бойся там ничего и все время помни, что я рядом.
Он видел, что ей не слишком хорошо – дышала она часто и неровно, видимая часть лица была покрыта испариной. Когда машину встряхивало, она сдвигала брови и щурилась – очевидно, обезболивающее все-таки не слишком помогало, убрав волосы, прилипшие к ее потному лбу, Дел вытер его рукавом – ему под руку тут же кто-то подсунул ватный тампон.
