Текст книги "Связанные (ЛП)"

Автор книги: Мэри Калмз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Он проигнорировал меня.

– Но видишь ли, где-то в то время, когда никто не смотрел, я проскользнул в зону, где все стабильно, и теперь наблюдение за тем, как все кружится, имеет смысл.

– Ты потерял меня.

– Нет, я только думал, что потерял.

– Что?

Он уставился на меня, как на идиота.

Я вздохнул.

– Ладно. Могу я попытаться понять, что ты хочешь сказать?

– Валяй.

– Вот что произошло, без всей этой метафоры со смерчем, – сказал я ему, бросив на него взгляд. – Когда вы с Хейденом познакомились, мы уже не были напарниками, не были соседями по комнате и не тусовались вместе все время. Он получил тебя, но у него не было меня.

– Да, – согласился он. – Именно так.

– И все знают, что если я не буду с тобой, то это не настоящий ты.

Он остановился и посмотрел на меня.

– Это правда, не так ли?

– И, Господи, если ты не кричишь на него, откуда ему знать, что тебе не все равно?

– Правда?

– Ты просто должен сказать ему, что не хотел его обмануть или что-то в этом роде, но все так и есть на самом деле. Это шоу Каллахана и Редекера во всей красе, – игриво сказал я, пытаясь разрядить обстановку. – Но это только потому, что мы сейчас находимся в одном месте. Так больше не будет. Мы по-прежнему будем напарниками, что не даст мне сойти с ума, но ты будешь у него по ночам, по выходным и...

Перейдя ко мне через комнату, он встал у края кровати.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что это не даст тебе сойти с ума?

Черт.

– Я просто имел в виду, что, знаешь, мне будет не хватать того, что ты все время со мной, и...

– Миро думает, что ты жалеешь. А ты жалеешь?

Чертов Миро.

– Когда ты говорил с Миро?

– Сегодня. Он хотел узнать, как ты себя чувствуешь.

– Потому что он хочет убедиться, что я буду готов стать его приспешником в следующий раз...

– Ответь мне, Джед, – сказал он категорично, брови нахмурились, глаза потемнели. – Ты жалеешь об этом?

Правильнее всего было бы сказать «нет». Для его долгосрочного счастья правильнее было сказать ему, что я ни о чем не жалею и что мне не терпится станцевать на его свадьбе.

– Будь честным, – приказал он мне.

И я был честен.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– О да, я знаю. Ты поешь одну и ту же песню на протяжении всего времени нашего сотрудничества, – ехидно сказал он, глядя на меня.

Обычно, когда он был таким язвительным засранцем, у меня срывало крышу, и я говорил что-нибудь дерьмовое в ответ, и так мы быстро ссорились. Так происходило каждый раз.

– Это правда, – сказал я вместо этого и увидел, как мгновенное удивление промелькнуло на его великолепных точеных чертах. Его брови приподнялись, и он выглядел на полпути между ошеломлением и надеждой. Это был самый странный разговор за всю нашу жизнь. – Я хочу для тебя самого лучшего, потому что ты самый... потому что ты, знаешь...

Он придвинулся ближе и сел на кровать, положив руку мне на колено.

– Я не знаю.

Я прочистил горло, потому что комок в нем нужно было разогнать, чтобы я мог говорить.

– Я люблю тебя, верно? Ты ведь знаешь об этом.

– Я это знаю, – согласился он. – А еще я знаю, что ты предпочтешь получить пулю за меня, чем объяснять свои сожаления.

– Не знаю, шеф, – поддразнил я его, чуть приподняв больное плечо. – Быть подстреленным довольно хреново, так что, может быть...

– Не будь смешным, – предупредил он меня. – Говори правду.

Много лет назад, когда я впервые встретил Миро Джонса, он сказал, что я буду жалеть о том, что ничего не сделал со своими чувствами к Боди. Тот факт, что он провел с нами всего полдня и так легко увидел во мне любовь и желание, должен был меня насторожить.

Я сказал:

– Ты хочешь чего-то.

– Я не хочу говорить о себе, Джед. Я хочу поговорить о тебе.

– Да, но ты не можешь рассматривать одно без другого.

– Например?

– Например, ты хочешь детей.

– Ну и что? И ты тоже, и тебе с ними хорошо, но мы не говорим ни о чем, кроме настоящего, прямо здесь и сейчас, и тебе пора надеть мешок и сказать правду.

Но как я мог? С какой целью? Как разрушение его жизни может быть хоть сколько-нибудь полезным для него?

– Не думай обо мне, Джед. Думай о себе.

– Как? – жалобно спросил я.

– Я не дурак, ты же знаешь.

– Когда это я говорил, что ты дурак?

– Нет, – остановил он меня, перемещая руку выше по бедру. – Не затевай драку. Это не сработает.

Я тяжело вздохнул.

– Я знаю, что ты на самом деле чувствуешь, Джед. Надо быть слепым, чтобы не знать.

– Да, но...

– Я должен порвать с Хейден, – жалобно сказал он. – Я ему не подхожу. Я никогда не стану тем, кто ему нужен.

– Что за чушь ты несешь? Ты – то, что нужно всем, – заверил я его, а потом добавил. – И хочется.

– Нет, – грубо прошептал он. – Я не такой.

Я схватил его за руку и крепко сжал.

– Нет, нет, поверь мне. Это так.

Его вздох и сопровождающая его ухмылка заставили меня улыбнуться.

– Только для тебя, идиот. Я хорош только для тебя, – у меня перехватило дыхание, и он услышал это, почувствовал, как по мне пробежала дрожь, и покачал головой. – Господи, Джед, попробуй на этот раз вытащить голову из задницы.

Я был уверен, что хмуро смотрю на него, но его улыбка говорила о том, что он ничуть не напуган.

– Хейден – самый милый, добрый и порядочный парень, которого я когда-либо встречал, но дело в том, что я влюблен в тебя с того момента, как ты пригласил меня отведать мексиканской еды в своем любимом заведении рядом со Стрипом через неделю после нашего знакомства.

Я покачал головой.

– Да. С того момента, как ты улыбнулся мне и сказал, что хочешь, чтобы мы были постоянными напарниками, и ты больше не хочешь меняться, если я не против.

Я до сих пор помню, как он кивнул и сказал, что да, он тоже этого хочет.

– А ты влюбился в меня с тех пор, как я принес тебе свой домашний куриный суп с лапшой, когда ты заболел воспалением легких, и это случилось ровно через неделю.

Он приехал ко мне домой, нашел свободное место и вошел, словно хозяин дома. Он разогрел суп и заставил меня лечь в постель. Самое приятное, что он забрался с другой стороны и до конца дня смотрел со мной фильмы.

Не было никаких сомнений в том, что он был прав. Я начал любить его с того самого момента.

– Ты помнишь это?

Глупый вопрос. И я бы ответил ему, но сердце заколотилось в горле, делая слова невозможными.

– Больше никому, Джед. Я уверен, что ты мог бы найти тонну парней, которые хотели бы заботиться о тебе, быть твоим лучшим другом, а потом превратиться в любовника, но правда в том, что ты не доверяешь никому, кроме меня.

Это была правда. Боди заполнил пустоту в моем сердце, и между ним, моей сестрой и ее семьей, моими надоедливыми друзьями и несколькими новыми – все было хорошо. Больше никто не был нужен. Оказалось, что я не мог расстаться с Боди, потому что он был единственным, кого я хотел. Все было решено, и мне было трудно даже спать с кем-то еще. Какое-то время мне удавалось не вмешивать в это дело свое сердце, но к этому моменту прошли годы. Я никак не мог отделить то, что требовало мое тело, от того, чего жаждало мое сердце.

– Черт, – пробормотал я.

– И после всего этого, – сказал он, взяв мою руку в обе свои. – Скажи мне правду. О чем ты жалеешь?

Он ждал, глядя на меня своими прекрасными глазами, и мне казалось, что все может начаться или закончиться именно в этот момент.

Я едва мог дышать.

– Прошло два дня, Джед, – прохрипел он, не сводя с меня взгляда. – Я с тобой уже два дня, и мысль о том, чтобы вернуться домой и не видеть тебя, кроме тех случаев, когда мы на работе, не... Я просто...

– Я жалею, что не сказал тебе, что люблю тебя, – прошептал я, признаваясь, потому что не признаться было просто глупо. – И не как напарника, а как человека, рядом с которым я хочу просыпаться до конца своих дней.

Наступила тишина, и через мгновение я понял, что он выглядит совершенно ошарашенным.

– Просто я никогда не хотел, чтобы ты не получил в жизни всего, чего хотел, потому что застрял со мной.

Он протяжно вздохнул.

– Я люблю тебя больше всего на свете, и поэтому... ты всегда должен был быть впереди меня.

После самого долгого момента он сказал:

– Я знаю.

– Знаешь?

– Конечно, знаю.

Я отвел взгляд в сторону, а потом вернул обратно.

– Я люблю тебя, и это эгоистично, потому что, серьезно, Хейден – идеальный парень для тебя, но я ничего не могу с этим поделать, и все перевернулось с ног на голову с тех пор, как ты сказал мне, что вы женитесь, и только после того, как я очнулся в больнице, все снова стало казаться нормальным.

– Я чувствую себя точно так же.

– Правда?

– А как иначе? Мы подходим друг другу. Мы всегда подходили друг другу.

И мы подходили. Как будто я встретил его и на этом все закончилось. Он был дома. Он всегда чувствовал себя как дома.

– Когда я сказал тебе, что собираюсь жениться, я думал, что это будет правильно, что я почувствую, как этот груз поднимается и ты больше не будешь удерживать меня, но все, что я чувствую с тех пор, – это постоянно растущее чувство ужаса.

Я усмехнулся. Ничего не мог с собой поделать.

– Это действительно хреново.

– Я знаю! – закричал он. – А ты думаешь, я не знаю?

– Ужас?

– Я... как будто я так долго не мог сориентироваться, потому что не мог понять, что мы не... мы.

– Да, – прошептал я.

– Это беспорядок.

– Да, и я не хочу, чтобы ты расставался с Хейденом, чтобы быть со мной, потому что вдруг я разрушу твою жизнь? Но я хочу, чтобы ты порвал с ним, потому что знаю, что люблю тебя больше, чем он, потому что нет никого, кто мог бы любить тебя больше, чем я.

След улыбки – я видел это по едва заметному изгибу его губ.

– Никто не знает тебя лучше, чем я.

– Это правда, – прошептал он.

– И когда ты со мной, ты такой и есть на самом деле.

– Да.

– И тебе не пришлось бы быть маршалом, если бы ты был со мной...

Его лицо сморщилось.

– Почему ты всегда...

Я наклонился вперед и крепко схватил его за руку.

– Я вижу тебя ясно. Ты любишь помогать. Ты живешь ради этого. Но твое сердце бьется сильнее, чем мое, потому что ты отдаешь больше себя, и поэтому часть тебя ломается каждый раз, когда мы кого-то теряем.

Он сжал мою руку в ответ.

– Но видишь ли, – сказал я, улыбаясь ему, – если бы это были мы, вместе, и ты мог бы приходить домой каждый вечер и иметь меня рядом с собой, тогда ты мог бы перестать быть маршалом и вместо этого преподавать искусство школьникам или уголовное правосудие тем, кто учится в колледже, потому что тогда ты бы занимался образованием и делал бы что-то новое, но это не высасывало бы твою душу.

– Джед, нет никого, кому я мог бы доверить защиту тебя больше, чем себе.

– Если бы я остался с Миро в Опеке WITSEC, разве можно было бы так волноваться?

Он вздрогнул и накрыл мою руку своей.

– Ты думал о... ты... ты...

– Думал ли я о том, что мог бы сделать, если бы у меня был шанс прожить жизнь с тобой? Конечно, думал. Ты – все, о чем я думаю.

– А я обманывал себя, думая, что могу быть счастлив, трахаясь со всеми этими парнями, когда единственным человеком, с которым я хотел оказаться в постели, был ты.

Я не был глупым. Я знал это.

– А потом я пошел на все с Хейденом, потому что чувствовал, что пришло время, – признался он. – Время вступить в брак и остепениться, время подумать о семье. Все казалось таким правильным, как будто я уже взрослый, но потом, как только ты пострадал, я начинаю ломать свою жизнь, чтобы быть уверенным, что я рядом с тобой, потому что... Джед...

Он отвел взгляд, попытался высвободить руку, отодвинуться, но я не позволил.

– Ты хочешь быть только со мной, – сказал я с улыбкой. – Это я, Бод.

Его голова повернулась слишком быстро, словно на шарнире, его глаза были прикованы к моему лицу, потому что Бод, прозвище, которое я использовал только для себя, отсутствовало уже много лет и теперь, внезапно, в одно мгновение, вернулось.

– Я хочу, чтобы это был я, – сказал я, глядя во всю эту глубокую морскую синеву. – Пусть это буду я. Разбей сердце очень хорошего парня и сделай так, чтобы это был я.

Он наклонился вперед, но остановился, и я почувствовал его теплое дыхание на своем лице.

– Я хочу этого. Я хочу тебя и.... Джед.

Я улыбнулся ему.

– Я знаю. Я хочу, чтобы ты вернулся. Для меня прошло много времени.

– Нет, ты... Это не то, что я хочу трахнуть тебя...

– Не хочешь? – поддразнил я его.

– О Боже, – простонал он, и я отпустил его руку, чтобы он мог сделать то, что хотел, и закрыть свое лицо обеими. – Наконец-то ты действительно смотришь на меня, и твой рот совсем рядом, и...

– Тебе нравится быть сверху? Я никогда не спрашивал.

– Да, блядь, Джед, мне нравится быть сверху, – выдавил он, словно ему было больно. – Я мечтал о том, чтобы ты был под... Боже мой.

Я протянул руку и закрутил длинную прядь волос вокруг его уха.

– Я тоже.

Он даже заскулил, уронив руки и посмотрев на меня.

– Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Дело не только в сексе. Это последняя часть. Это последняя часть, которая связывает нас. После этого невозможно вернуться назад.

– Нет, – был непреклонен он. – Ты никогда не сможешь вернуть все назад. С первого поцелуя, Джед, – сказал он, тяжело сглотнув, – ты никогда не сможешь прогнать меня или передумать, потому что подумаешь какую-нибудь глупость. Я никогда тебя не брошу. Ты понял?

Он выглядел таким испуганным, таким напряженным, готовым либо наброситься на меня, либо ударить, и я понял, потому что прошло почти шесть лет тоски, мы кружили друг вокруг друга, кипели все это время, и его контроль был напряжен до предела и теперь исчез, полностью и окончательно сломленный. Но поскольку в данный момент он все еще принадлежал Хейдену, оставалось только одно. Только один способ вернуть нас к нормальной жизни.

– Что, если миллиардер захочет жениться на тебе?

Это заняло у него секунду.

– Ты потерял свою...

– Или что, если ты встретишь футболиста, который тебе нравится?

– Я не думаю, что он гей, – ответил он, ухмыляясь, придвинулся ближе, теперь уже к моему бедру, протянул руку к моей шее и провел большим пальцем по линии челюсти.

– А как насчет того парня, который играет за «Блэкхокс», того, который, по твоим словам, всегда улыбается тебе, когда ты ходишь на игры?

Он покачал головой.

– Ты такой глупый.

– Это не новость.

– Нам придется добираться домой на автобусе.

– Ничего страшного, – сказал я ему. – Ты можешь взять меня за руку.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что мой любимый цвет – ореховый?

Так уж получилось, что мои глаза были именно такого цвета.

– Нет, не говорил.

– Я построю весь свой мир вокруг тебя, Джосайя Редекер. Я так долго этого ждал.

Я кивнул.

– И прости, что заставил тебя ждать, но я хотел как лучше, а ты знаешь, как я отношусь к тому, что это я.

– Да, знаю. Но сейчас?

– Но теперь я эгоист, так что тебе конец.

Его улыбка была ослепительной.

– Нет, детка, это ты останешься в проигрыше.

– Почему ты должен делать из всего этого гадость?

Он долго и упорно смеялся, и это было очень хорошо.

Часть 9

Как только Боди ушел, я сидел и переживал, и сомневался в себе, потому что именно так я и поступал. Всегда. Когда зазвонил телефон, я увидел код города Чикаго и поднял трубку.

– Алло?

Ничего. Ни звука. Никакого приветствия.

– Алло? – повторил я, как делали все в каждом фильме ужасов, которые я когда-либо видел.

– Гарольд из видений, – прошептал Ян, а затем исчез, звонок закончился.

– Что это было? – сердито спросил я в трубку, решив, что он издевается надо мной. Через минуту я перезвонил ему.

Линия была занята и издавала гудки, как будто это был стационарный телефон, что не имело никакого смысла. Почему бы Яну просто не воспользоваться своим мобильным? И кого он знает, у кого вообще есть домашний телефон? Может быть, у его отца? Но, опять же, сотовый всегда был при нем, он должен был. Он был заместителем нашего начальника, и офис всегда должен был иметь возможность связаться с ним.

Я позвонил еще раз, потом в третий раз, линия не переставала гудеть, и наконец я позвонил Миро, чтобы выяснить, что происходит. В Чикаго было уже около девяти вечера, то есть еще относительно рано, но я все равно удивился, когда он ответил на второй звонок.

– Джед, – сказал он с придыханием, – ты уже в пути?

В пути?

– Нет, я... нет. Я спрошу, что ты имеешь в виду, через секунду, но мне только что звонил Ян, и мне нужно знать, видишь ли ты его.

– Вижу... нет, у нас тут кризис, и...

– Миро, послушай. Где Ян?

– Он координирует свои действия с ФБР и Хоумлендом по поводу...

– Нет. Не координирует. Немедленно соедини меня с Кейджем и Беккером.

– Джед?

– Сейчас, Миро. Сделай это сейчас, – приказал я. – Поторопись.

Раздались приглушенные звуки, я услышал крики, а потом он сказал, что перезвонит мне.

Когда зазвонил телефон, я мгновенно поднял трубку.

– Алло?

– Редекер, – Сэм Кейдж обратился ко мне таким тоном, что мне лучше не тратить его время. А я и не тратил.

– Сэр, мне только что звонил Ян, и я считаю, что он в опасности.

– Да, мы тоже так думаем, – согласился Уэс, и я был рад, что он оказался рядом. – Мы прозвонили его телефон, но ничего не получили, так что расскажите нам о звонке.

– Для начала позвольте мне дать вам номер для отслеживания. Думаю, это стационарный телефон.

–Валяй.

Продиктовав ему, я сказал:

– Мой телефон зазвонил, я ответил, Ян сказал: «Гарольд из видений», и затем линия оборвалась, – пересказал я без прикрас.

– Что это значит? – огрызнулся Крис Беккер, наш заместитель по надзору.

– Какой Гарольд? – громко спросил Миро. – Что происходит? Сначала Илай, а теперь...

– Повтори, что ты сказал, – приказал Кейдж.

И я повторил, слово в слово.

– Хорошо, не Гарольд, как имя, – проговорил Кейдж, – а герольд ^[25], как ангел. Как в рождественской песне.

Миро сказал:

– Я не понимаю...

– А вестник видений – это архангел Габриэль ^[26].

Все замолчали.

– Подождите. Габриэль? – Миро звучал неуверенно. – Мы думаем о Гейбе Броди? Он единственный Габриэль, которого я знаю.

– Я тоже, – согласился Беккер.

– Этот номер относится к католической церкви на южной стороне, – услышал я голос Уэса. – Мы едем, – сообщил он нашему боссу.

– Сначала проверьте здание прихода, – бросил Кейдж. – Ян, скорее всего, там.

– Мы уходим, – объявил Уэс, а затем раздался шум, и я услышал, как Кейдж выкрикивает приказ Беккеру надеть на Миро бронежилет и не позволять ему прорываться вместе с группой ГСО.

– Редекер? – сказал Кейдж.

– Да, сэр?

– Мне нужно, чтобы вы с Каллаханом вернулись сюда. Я понятия не имею, что происходит, но Илай сегодня давал пресс-конференцию, и кто-то пытался его убить.

И вдруг мне стало трудно дышать.

– Вы не могли бы повторить это, сэр?

– Кто-то пытался застрелить Илая, когда он давал свою последнюю пресс-конференцию о том, что произошло с тобой, Краузом и всем этим дерьмом в прошлый понедельник вечером.

Я не собирался оправдываться, потому что да, технически все обошлось, но это все равно было абсолютное безобразие.

– Почему он дал еще одну?

– Векслеры были взяты под стражу УТБ – Управлением территориальной безопасности – когда они прибыли в Париж сегодня утром.

Я не стал напоминать боссу, что знаю, что такое УТБ, поскольку много раз работал с ними, когда беглецы скрывались во Франции. В данный момент он находился в полном рабочем режиме, поэтому излагал мне факты, как и любому другому человеку.

– Они полетели туда, потому что они глупые, и, как я уже сказал, их забрала служба УТБ. Сейчас их экстрадируют.

– Значит, Илай давал прессе свежую информацию об этом.

– Верно.

– С ним все в порядке?

– Потрясен, но невредим.

– Слава Богу, что тот, кто это сделал, был паршивым стрелком.

– Это не был паршивый стрелок, – поправил меня Кейдж. – Илай возился с булавкой, которую ему подарил Келсо. Видимо, он снял ее перед брифингом, решив, что для пятичасовых новостей она будет слишком откровенной.

Илай был сторонником тонкости и шика. Он никогда не хотел привлекать к себе внимание, не хотел быть вычурным. Но если на него смотрели, или если он проводил брифинг для прессы, он должен был выглядеть безупречно.

– У него в руке дурацкая тысячедолларовая булавка, но он ее уронил, – объяснил Кейдж. – И вместо того, чтобы оставить ее на земле рядом с ботинком и схватить после того, как закончит свое выступление, поскольку она от Келсо, он, не задумываясь, тут же нагнулся, чтобы подобрать булавку.

– И не попал под пулю, – сказал я, мысленно представляя себе это.

– Точно.

– Черт возьми, у Илая есть ангел-хранитель или что?

– Если верить в такие вещи, то да.

Но мой босс явно знал, что бы он ни говорил. По крайней мере, он знал архангела Габриэля.

– Мы с Боди отправимся домой следующим самолетом, сэр.

– Я понятия не имею, что происходит, и пока не узнаю, хочу, чтобы все были здесь.

– Конечно, – согласился я, потому что слышал напряжение в его голосе. Он не боялся, дело было в другом, но он хотел, чтобы все мы были на виду. И это было странно, потому что мы с Боди были в большей безопасности на другом конце страны, но не в понимании Кейджа. По его мнению, мы были в безопасности, если находились рядом с ним. Еще более странным было то, что я согласился. Когда за тобой присматривает Сэм Кейдж, ангел-хранитель не нужен. Вся необходимая бдительность была в нем.

– Я хочу, чтобы ты был в аэропорту сейчас, ты понял?

– Да, сэр.

– Я буду держать вас в курсе ситуации с Яном, как выясню все.

– Спасибо, сэр, – ответил я, и связь оборвалась. В ту же секунду я получил автоматическое экстренное сообщение из офиса главного помощника, которое, я был уверен, Боди получил в тот же самый момент. В нем говорилось, что нам нужно немедленно явиться лично.

Выйдя из своей комнаты, я быстро прошел по коридору на кухню, которая была пуста, а затем вышел в большую комнату, заполненную мужчинами в летних костюмах и мокасинах и женщинами в пышных платьях и множестве украшений. Люди замечали меня и воротили носы, но меня это не волновало. В своей футболке и джинсах я выделялся, но мне нужно было найти Боди. Когда я увидел его и Хейдена за бассейном, они стояли отдельно, но оба опирались на толстые каменные перила, выходящие на озеро, я направился к ним.

Я был уже около бассейна, когда передо мной возник Дэвис.

– Разве ты не причинил достаточно вреда?

Он был в ярости, я видел это по его лицу. И я понимал, правда. Если бы кто-то причинил вред Боди, я бы убил его.

– Послушай, мне жаль, что все так получилось...

– Да пошел ты, Джед. Ты должен был просто позволить им быть счастливыми.

Это было именно то, над чем я так долго бился, но я сделал свой выбор, и теперь я понял, что он был лучшим и для Боди. Потому что на самом деле, хорошо это или плохо, никто не любил его так сильно, как я.

Сделав шаг назад, потому что не хотел, чтобы он попытался причинить мне боль, и тогда мне пришлось бы защищаться, я попытался обойти его, но он протянул руку, которая прошла в опасной близости от моего больного плеча.

– Какого черта ты...

– Ты так накрутил Боди, что я не удивлюсь, если он отложит свадьбу до поздней осени. О чем, черт возьми, ты думал?

Я собирался сказать, что свадьбы не будет, но это было не мое дело.

– Слушай, нас с Боди вызвали обратно в Чикаго, так что у меня нет времени...

– О, я уверен. Это очень удобно, не так ли?

– Нет, это не так, это срочно и...

– Джед, – начал Хэнк, подойдя ко мне и крепко взяв меня за бицепс, словно я был одним из его детей. – Я ценю все, что ты сделал для моей семьи, но на самом деле это очень важная вечеринка, чтобы познакомить моего сына со спонсорами, которые...

– Хейден собирается баллотироваться в сенат в Вашингтоне через два года, – набросилась на меня Эмили, ее голос стал резким шепотом. Я не заметил ее мгновение назад, но она вдруг оказалась рядом, под локтем у Хэнка. – Я знаю, что Боди должен был рассказать тебе, поэтому я могу только сделать вывод, что ты пытаешься саботировать его...

– Я позабочусь об этом, – холодно сообщил Хэнк жене. – Пожалуйста, позвольте...

– Подождите, – приказал Дэвис сквозь стиснутые зубы. – Хейден еще не успел рассказать Боди о своих планах...

– Это Редекер, верно?

Все разговоры прекратились, и Дэвис, Хэнк, Эмили и другие незнакомые мне люди повернулись, чтобы посмотреть на мужчину, который задал мне вопрос. Я тоже посмотрел на него, и хотя он показался мне знакомым, я не смог определить его личность.

– Да, это так, – ответил я, и когда я это сделал, он улыбнулся и протянул мне руку.

– Я Дункан Стил, коммандер Восемнадцатым округом в Чикаго.

– О, да, вы дружите с моим боссом.

– И вас с Яном Дойлом посылали на какие-то сомнительные задания, чтобы помочь найти сыну Сэма Кейджа жилье.

Я выдохнул, успокаиваясь, и это было странно, потому что мы со Стилом не были друзьями, но он был как безопасный порт в шторм, и я был ему очень благодарен. Я не хотел быть громким или злым, и я был избавлен от необходимости быть тем парнем, который устраивает сцену.

– Не сомнительные, но да. Некоторые места, которые мы рассматривали – в свободное от работы время, могу добавить, – были немного подозрительными.

Он захихикал, и мне очень захотелось его обнять.

– Это мой муж, – объявил он, когда к нам присоединился магнат недвижимости и филантроп Аарон Саттер. – Аарон, это Джосайя Редекер. Он работает на Сэма.

Выражение лица Саттера, которое до этого было плоским, лишенным эмоций, даже холодным, внезапно стало ярким, и я увидел улыбку, о которой писали во всем интернете и которая украшала обложки журналов Barron's и Forbes. Все его лицо ожило, и этот человек был потрясающим.

– Приятно познакомиться, заместитель маршала США, – сказал он, протягивая руку.

Я взял ее и обнаружил, что его хватка крепкая и теплая.

– Мне очень приятно, сэр.

– Что вы делаете так далеко от дома?

– Мы с напарником... О, вот и он, – сказал я, когда Боди подошел ко мне, и его рука тут же легла мне на спину. – Мистер Саттер, это мой напарник, Боди Каллахан.

– Маршал Каллахан, – поприветствовал он Боди, беря его за руку. – Я как раз хотел спросить вашего напарника, что привело вас в Сиэтл.

– Мы были в гостях, сэр. Но нас отозвали, и наш босс хочет, чтобы мы были в аэропорту прямо сейчас, так что мы должны...

– О, ну, пожалуйста, позвольте нам быть полезными, – поспешил ответить мистер Саттер. – Если вы собираетесь вернуться в Чикаго, то можно подвезти вас, так как мы скоро уезжаем.

Боди прочистил горло.

– Сэр, мы не хотим навязывать...

– Нет, нет, нет, это ни в коем случае не навязывание, – настаивал мистер Саттер.

– Это не так. Правда, – подчеркнул Стил, и у меня возникло ощущение, что необходимость уехать была лучшей новостью, которую он слышал за весь вечер. Мне было интересно, что карьерист полицейский из Чикаго – а я, как и все, знал, что он поднялся по карьерной лестнице; не говоря уже о том, что люди повсюду были очарованы историей о полицейском и миллиардере, – делал на какой-то высококлассной встрече в доме Бурдинов? – Мы не хотим заставлять Сэма Кейджа ждать.

– Кто такой Сэм Кейдж? – резко спросила Эмили.

– Он наш босс, – сказал я ей. – Главный заместитель.

– Мы принимаем ваше любезное предложение, – сказал Боди мистеру Саттеру. – Не могли бы вы подождать, пока мы соберем наши вещи, сэр?

– Конечно. Мы уйдем, как только увидим вас у входа.

Боди взял меня за бицепс, провел через толпу к арке, а затем по коридору.

– Я хочу расспросить тебя о разговоре с Хейденом, но...

– Нет, я знаю. Говори.

Я собирался, но тут зазвонил телефон, и, поскольку я видел, что это наш офис, я включил громкую связь, как раз когда мы с Боди дошли до моей комнаты.

– Алло?

– Джед, – сказал Миро, и я услышал, как дрожит его голос. – Ян у нас.

– Слава Богу, – прохрипел я, и телефон выпал из моей руки на кровать. Я опустился рядом с ним, колени подкосились. Забавно, что ты понятия не имеешь, что кто-то для тебя значит, пока не столкнешься с угрозой его потери. За то время, что я провел в Чикаго, Ян Дойл превратился из моего босса в моего друга. Я хотел, чтобы он оставался со мной еще долгое время.

– Что происходит? – потребовал Боди, забирая мой телефон и держа его между нами, пока он занимал место рядом со мной.

Миро сказал:

– Я... подожди секунду, пока я... пока...

– Нет, иди с ним в машину скорой помощи, – приказал ему Крис Беккер.

– Они не позволят...

– Позволят, – заверил его Беккер. – Иди сейчас. Я за вами с телефоном.

Наступила тишина, только шум окружающей среды, а затем:

– Еще здесь?

– Да, – ответил я.

– Итак, команда ГСО вошла в приход, ничего не нашла, обыскала офисы, снова ничего не нашла и, наконец, провела обыск внизу, в подвальной комнате для совещаний, и нашла Яна, примотанного скотчем к стулу.

– И он в порядке?

– Он ранен, но он кричал, так что это хороший знак.

Так оно и было. Любой, кто знал Яна Дойла, знал, что это так.

– Насколько Уэс мог видеть, там было достаточно С-4, чтобы взорвать всю церковь, плюс кладбище сзади.

– Господи, – прохрипел Боди.

– Уэс, конечно, пошел вытаскивать Яна и, как положено по протоколу, включил глушилку сигнала на случай, если бомбу собирались взорвать через Wi-Fi.

– Это теперь стандартная операционная процедура?

– Да, – сказал нам Беккер. – Саперы на всякий случай шли прямо за ГСО, потому что Кейдж считал такой сценарий наиболее вероятным. Как обычно, он оказался прав.

Кейдж был самым осторожным человеком на планете. Он также был очень подготовлен и не рисковал ни одной из наших жизней, поэтому мне очень хотелось, чтобы он забыл о том, что случилось со мной и Краузом, и о том, что все это изъятие свидетелей пошло наперекосяк.

– Значит, с Яном и Уэсом все в порядке? – проговорил Боди.

– Да.

– И бомба была деактивирована?

– Так точно.

– А Ян? Что случилось с Яном?

– Он потерял довольно много крови из нескольких глубоких рваных ран, но он был порезан, а не заколот. Броди хотел, чтобы он истекал кровью, а не умер.

Беккеру не нужно было добавлять, что Броди не хотел, чтобы Ян умер от этого; он хотел, чтобы он погиб при взрыве. Мы все поняли, что он имел в виду.

– Значит, с Яном все будет в порядке?

– Да. Много швов, и ему придется не двигаться несколько дней, что, я уверен, будет для него самым страшным.

Я не сомневался. Ян Дойл был отставным армейским рейнджером и зеленым беретом, поэтому слово «отдых» не входило в его лексикон. И он обязательно будет вести себя как задница, я был уверен. Миро собирался заполучить медведя в свои руки. Но он вернул его, и это было самое главное. Зная, что он в безопасности, я снова мог дышать.

– Итак, что мы думаем о том, что происходит сейчас, сэр? – спросил Боди у Беккера.

– Мы не... подождите, – приказал он. – Оставайтесь на линии.

Он пропал, и мы сидели, молчали, ждали, а потом раздалось несколько гудков.

– Так, все на связи? – спросил Кейдж, сменив Беккера.

Тогда мы по очереди произнесли свои имена: Райан и Дорси, Чинг и Беккер, Джер, Шарп и Уайт, Ямане и Пацци, Лопес и Чо, а затем я назвал свое имя, а Боди – свое.