Текст книги "Связанные (ЛП)"
Автор книги: Мэри Калмз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Ты Джосайя?
– Да.
Он протянул мне руку для пожатия.
– Я Дэвис Уоррен, второй шафер. Рад познакомиться с тобой.
Я встал, чтобы поприветствовать его.
– И мне приятно.
Его глаза впились в меня, и он крепко сжал мою руку, не отпуская ее.
– Могу я сесть с тобой или ты попытаешься поспать? Я знаю, что ты восстанавливаешься после ранения, а это настолько совершенно вне моих представлений, что я даже не уверен, что должен сказать.
Я не мог не улыбнуться.
– Ты можешь сказать: «Я так рад, что ты не умер».
Он засмеялся, низко и хрипло.
– Я очень рад.
– Хорошо, – ответил я, довольный тем, что он отпустил меня, и я смог сесть обратно.
Он занял место напротив меня и подал сигнал стюардессе. Как только она появилась, он сказал.
– Я бы не отказался от виски с водой, и возьмите «Макалан Лалик» Хейдена, пятидесятилетний, который он просил вас не открывать.
Безупречно одетая блондинка с идеальным макияжем и шиньоном кивнула ему и, не проронив ни слова, повернулась ко мне.
– Только бутылку воды, пожалуйста, мэм, – мягко сказал я. – Спасибо.
– Не за что, – сказала она с улыбкой, сверкнув глазами. – Хотите охлажденную?
– Если она уже остыла, отлично. Если нет, не беспокойтесь. Это просто вода. Ничего страшного.
Она кивнула и ушла.
Дэвис наклонился вперед, но тут появились Боди и Хейден. Боди забрал мой чемодан и положил его в верхний отсек вместе со своим, а Хейден занял место рядом со мной. Я был не в восторге, но все нормально.
Боди не сел, а просто стоял с лицом, которое я обычно получал.
– Я подумал, что так мы все сможем поговорить, – сказал Хейден.
– Джед был в больнице последние три дня, – напомнил ему Боди. – Он отключится на полпути, так что тебе лучше сесть вон там.
Что?
Боди сделал заявление, которое, по сути, ничего не значило. Какое отношение имеет мое засыпание к тому, где он сидит? Это было бессмысленно, но Хейден не стал его переспрашивать. А я бы точно спросил. Вместо этого Хейден быстро поднялся и сел рядом с Дэвисом.
Я почувствовал, как все мое тело расслабилось, как только Боди откинулся на бок в широком кресле и его плечо прижалось к моему. На самом деле не было никаких причин, чтобы мы соприкасались – кресла были похожи на те, что в первом классе, которые я видел, проходя мимо в бизнес, когда летал сам или пересаживался в автобус, когда перевозил свидетеля. Нам не требовался физический контакт, но я был не лучшим пассажиром, и, конечно, Боди это знал. Я вдруг понял, как мне не хватало его рядом, когда я был в паре с Пацци. Он знал меня так хорошо, что мне даже не нужно было говорить.
– Ты ни за что не догадаешься, что сделал Джед, – поспешно сказал Дэвис, и было очень мило с его стороны заполнить пустоту молчания, потому что оно начинало казаться немного неловким.
– Что? – спросил Хейден.
– Бриджет поговорила с ним.
Хейден уставился на своего друга.
– Что, прости?
– Она говорила с ним.
Жених Боди повернулся ко мне.
– Правда?
Я прищурился на него.
– Разве тебя не уволят, если ты не будешь разговаривать с людьми в самолете, миловаться и болтать?
– Нет, – заверил меня Хейден. – У нее смехотворно завышенная квалификация, она работает шеф-поваром-консьержем, когда не занимается этим, знает обычную и детскую сердечно-легочную реанимацию и может управлять самолетом, если пилот окажется недееспособным. Самое главное для нас – она еще и потрясающий миксолог [13].
– Ух ты! – я был искренне впечатлен.
– На борту также есть пистолет и дубинка, которыми она умеет пользоваться. Она хорошо владеет несколькими видами самообороны.
Я усмехнулся.
– То есть ты хочешь сказать, что она крутая во всех отношениях.
– Так и есть, – Хейден улыбнулся мне в ответ. – И по этой причине мой отец нанял ее, и только он мог принять решение отпустить ее, даже когда она выбросила моего друга Майкла из самолета год назад.
– В ее защиту скажу, что он был пьян и пытался до нее дотронуться, – вклинился Дэвис.
– Тебе не нужно защищать ее в этом случае, – укорил его Боди. – Он заслуживал того, чтобы его удалили любым способом за то, что он находился в ее личном пространстве без ее прямого разрешения.
– Нет, я согласен, – ответил Дэвис. – Я просто имел в виду, что...
– Держу пари, она зарабатывает больше денег, чем я, – сказал я Боди, пытаясь разрядить обстановку.
Когда он повернулся ко мне, то ухмыльнулся.
– Но ты паршивый бармен.
– Миксолог, – поправил я его, легонько толкнув своим здоровым плечом.
– И это тоже, – сказал он, хихикая.
Я насмешливо хмыкнул.
Она вернулась с подносом, на ее лице застыла маска безразличия, когда она передала Дэвису салфетку, а затем его напиток. Повернувшись ко мне, она улыбнулась, и я взял сначала бутылку воды «Фиджи», а затем тарелку с сыром, миндалем и нарезанными яблоками.
– Большое спасибо, – улыбнулся я ей.
– Я подозреваю, что вам нужно принимать обезболивающие препараты для плеча, а мы ведь не хотим делать это на голодный желудок?
– Нет, мэм, – согласился я, глядя на ее безупречный цвет лица и сверкающие глаза цвета коньяка, и мне очень понравилось ее лицо.
Она тихонько рассмеялась, а затем повернулась к Хейдену, и ее лицо мгновенно изменилось, вернувшись к деловому виду, как у статуи, вся ее человечность исчезла.
– Я бы хотел «Олд фешн» [14] с ржаным виски, – сказал он ей.
Она посмотрела на Боди.
– О, он тоже будет, – сказал Хейден. – Он любит их так же, как и я.
Я насмешливо хмыкнул, и Хейден посмотрел на меня.
В тот момент я подумал: «черт, не стоило ему противоречить». Этот человек был женихом Боди, я не должен был вставать между ними даже в такой мелочи. В любом случае. Держать рот на замке было правильным и умным поступком. Но я просто не такой. И никогда не был. Даже когда я пытался, у меня не было фильтра. Мне говорили об этом десятки людей, и только один человек никогда не говорил. Как обычно, он сидел рядом со мной.
Я повернулся к Боди, и он пожал плечами, а его взгляд сказал, что, что бы это ни было, сейчас это не имеет значения.
– Он не любит бурбон, виски или любой другой темный алкоголь, – сказал я, а затем снова посмотрел на Боди. – Ты тратишь впустую хорошую выпивку этого человека, если собираешься просто отставить ее в сторону, чтобы она стала водянистой от льда.
Он сузил глаза, но ничего не сказал.
– Попроси у этой милой леди джин с тоником. Готов поспорить, она готовит потрясающий напиток.
Ее губы изогнулись в уголках, и она положила руку на плечо Боди.
– Это правда. Готовлю.
Он улыбнулся ей, и я увидел, как у нее перехватило дыхание, потому что действительно, Хейден был очень красивым мужчиной, и Дэвис тоже, но Боди с его длинными густыми золотыми ресницами, точеными чертами лица, веснушками, рассыпавшимися по носу и щекам, и всей его золотистой кожей – это было зрелище, на которое нельзя было смотреть. Все, кого я когда-либо встречал, реагировали на него с особой силой. Невозможно было не реагировать.
– Тогда я бы хотел один, пожалуйста.
– Безусловно, – согласилась она, затем посмотрела на меня. – И можно Бриджет.
– Бриджет, – повторил я. – Я запомню.
Она преувеличенно игриво кивнула мне и покинула нас.
Хейден выглядел подавленным.
– Ты не любишь бурбон?
Боди прочистил горло.
– Нет, не люблю.
Он посмотрел на меня, потом снова на Боди.
– Но я заказывал тебе столько напитков с ним, и ты ходил со мной на дегустацию в Луисвилле.
– Тебе понравилось, – просто ответил Боди. – Это было не настолько важно, чтобы делать из мухи слона, но Джед прав. Тратить хороший бурбон впустую – значит оказывать тебе плохую услугу.
– Да уж, не то что заказывать виски и воду к своему шикарному «Макалан Лалик», – сказал я, указывая на Дэвиса кончиком пальца.
Хейден ткнул Дэвиса локтем в бок.
– Ты дерьмо.
– Нарушаешь кодекс братанов, чувак, – покачал головой Дэвис.
Я рассмеялся, он улыбнулся в ответ, и я услышал, как Боди вздохнул рядом со мной, словно все будет хорошо.
Когда Бриджет вернулась, она подождала, пока Боди сделает глоток. Его глаза расширились, что заставило ее улыбнуться.
– Это потрясающе, – сказал он ей.
Она приподняла брови, передала Хейдену его напиток, а затем передала мне маленький пирог с заварным кремом, который изумительно пах.
– Это просто сыр и шпинат. Я не знала, любите ли вы бекон или нет.
– Да, но это идеально, – заверил я ее и отметил, что ее улыбка задержалась на мне, прежде чем она ушла принимать другие заказы.
– Она, как всегда, сражена наповал, – ворчливо сказал Боди.
– Что, черт возьми, это значит?
– Как всегда, ты без труда очаровываешь.
– Я?
– Да, – сказал Дэвис, и когда я посмотрел на него, он ухмылялся. – Я понятия не имел. Боди никогда не говорил о тебе такого.
– Нет? Он не говорил тебе, какой я классный?
Дэвис хихикнул.
– Нет, но он говорил другие вещи.
– О да? Например?
– То, как долго вы были напарниками, и то, что на протяжении всей его карьеры был только ты.
– Это правда, – согласился я, вгрызаясь в пирог.
– Ты мог бы поделиться, – подначил меня Боди.
– Он крошечный, – огрызнулся я.
– Не забывай жевать.
– Я всегда жую, в отличие от Дорси.
– Все эти его братья, помнишь?
Я усмехнулся, а он покачал головой, взял с моих коленей тканевую салфетку, которую принесла мне Бриджет, и вытер лицо.
Когда Бриджет прошла мимо нас с подносом, полным напитков, Хейден спросил ее, можно ли им всем съесть пирог.
– Мы вот-вот взлетим, – сообщила она ему ледяным тоном. – И я принесла его из дома, мистер Бердин.
Он кивнул, когда она уходила.
– Она меня ненавидит.
Боди хмыкнул, я пожал плечами, а Дэвис согласился, что да, ненавидит.
****
Во время полета Хейден провел Боди по самолету, чтобы познакомить с друзьями его отца, которые будут на свадьбе и прилетели на частном самолете Бурдинов. Это были услуги, которые богатые люди оказывали друг другу. Но я тоже подвозил друзей, хотя и на своей машине; в общем, все было то же самое.
Мы вылетели около одиннадцати утра и после почти пятичасового перелета прибыли около двух часов дня по тихоокеанскому времени. Это была пятница, поэтому пробок в это время не было, и мы в количестве двадцати человек вышли из самолета. Я поблагодарил Бриджет перед отъездом, пожал ей руку, крепко сжал, и она сделала то же самое. Она даже помахала мне рукой, когда я обернулся и посмотрел назад.
– Она помахала ему? – спросил один из пассажиров.
В терминале мы все направились в зону прилета и вышли на улицу, как раз когда начался дождь, но, к счастью, мы оказались под парковочной конструкцией до того, как небо взорвалось. Там стоял микроавтобус, похожий на те, что забирают людей на экскурсии, чтобы отвезти нас к семейному комплексу Хейдена на Мерсер-Айленд.
Когда Хейден сказал про остров, я подумал, что там будет мост, или что нам придется садиться на другой самолет, или что, по крайней мере, дорога туда займет какое-то время. Ничего этого не было. Дорога заняла минут пятнадцать, и, поскольку я сидел у окна и был отдохнувшим после сна в самолете, я любовался пейзажами.
– Здесь очень красиво, – сказал я Хейдену, наклонившись вперед рядом с Боди, чтобы посмотреть на него через проход.
– Согласен, – ответил он, улыбаясь. – Подожди, пока не увидишь дом, Джед.
Я кивнул, откинулся назад и отметил, как странно выглядит Боди.
– Что с тобой? – спросил я со вздохом.
Он покачал головой.
– Пошел ты, не отмазывайся, – предупредил я его. – Что? Тебе нужно в туалет? Голова болит от выпитого за день?
Он мрачно нахмурился.
– Может, ты просто посидишь здесь и заткнешься?
– Я напомню тебе, что это ты хотел, чтобы я был здесь.
– Я знаю, и я пересматриваю свое мнение.
Я ухмыльнулся ему.
– О, приятель, я мог бы улететь домой, например, прямо сейчас.
Его челюсть сжалась.
– Серьезно, – сказал я, положив руку ему на колено. – Что?
Его брови нахмурились.
– Я не... я просто чувствую себя... не в своей тарелке.
– Болен или что-то еще?
– Что-то еще.
Я кивнул.
– Тогда ладно. Скажи мне, если я тебе понадоблюсь.
– Это может стать проблемой.
– Что?
– Неважно, – проворчал он. – Ты в порядке? Тебе нужен еще один ибупрофен?
– Сейчас нет, – сказал я, перекладывая небольшую подушку, которую дала мне Бриджит, чтобы я положил ее между бицепсом и грудью. – Это очень помогает.
– Ага, кто бы мог подумать, что она еще и медсестра.
Я засмеялся.
– Я тебя ненавижу.
– Я в курсе, – поддразнил я его, убирая руку с его колена и возвращаясь к любованию видом за окном.
****
Я понятия не имел, что такое комплекс в данном контексте, но представлял себе нечто более похожее на французский замок или английскую усадьбу, чем то, к чему мы подъехали. У меня в голове был образ слова «особняк», и это было совсем не то, что я видел. Это было великолепное чудо прямо на берегу озера. Я никогда в жизни не был в более великолепном доме.
Поместье родителей Хейдена на Баттерворт-роуд располагалось на пяти акрах земли, вокруг него росли деревья, а из окон открывался потрясающий вид на гору Рейнир. Оно было похоже на курорт, настолько большим оно было. В нем было чуть меньше двадцати пяти тысяч квадратных футов [15], десять спален, пятнадцать ванных комнат и большая гостиная, из которой можно было выйти прямо на огромный задний дворик. Там было так много французских дверей... Потом две кухни и, как сказал Хейден, кладовые дворецкого, на что я кивнул, когда он это сказал, но понятия не имел, что это такое. У них был кинотеатр, комната с бильярдным столом и пинг-понгом, и даже автомат для пинбола. Я обратил внимание на полный бар, мы с остальными гостями посетили винный погреб, а затем площадки для баскетбола и ракетбола, сауну и тренажерный зал, теннисный корт, поле для гольфа и песочницу. В конце причала можно было пришвартовать свою яхту и яхту друга. Я хочу сказать, это было безумие. Кроме того, внутри все было отделано мрамором, золотом и хрустальными люстрами. Внутри было миллион мест, где можно посидеть, комната за комнатой с белыми диванами и каминами, а снаружи территория была девственно чистой, с каменными скамейками у фонтанов и искусственных прудов. Это было похоже на какой-то греческий храм с мраморными дельфинами, колоннами и вазами, наполненными цветущими растениями.
В ванной комнате миссис Бурдин были ступеньки, которые вели к ее ванне, а сама ванная была почти такой же большой, как мой дом. Это было потрясающее место, и я рассмеялся над Боди, когда вернулся с Хейденом с экскурсии и встретил его в большой комнате.
– Что?
Я покачал головой.
– Нет, ну что ты, – подначил он меня.
– Чувак, ты шутишь?
– Это не мой дом, Джед. Он принадлежит родителям Хейден.
Я фыркнул, проходя и садясь на край дивана. Он расположился прямо напротив меня, заняв место вплотную, так что наши колени, как обычно, оказались зажаты друг другом.
– Боди, – позвал Хейден.
Когда он повернулся, Хейден, должно быть, жестом подозвал его, потому что тот встал и ушел.
Мгновением позже рядом со мной опустилась маленькая девочка, лет семи-восьми. Она была одета в джинсы и футболку с длинным рукавом, что казалось странным в такой теплый день. На ней были кроссовки. Я ничего не сказал – за годы общения с детьми в самых разных ситуациях я понял, что лучше всего подождать.
– Привет, – сказала она через несколько минут.
– Привет, – ответил я, улыбаясь ей.
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Джед. А тебя?
– Стелла.
– Приятно познакомиться, Стелла.
– Джед – это сокращение от чего-то?
– Почему ты так думаешь?
– Потому что Тед – это сокращение от Теодора.
– Откуда ты знаешь? – спросил я, потому что именно так я поступала с детьми.
– Мой сосед по парте в школе, то есть наши парты стоят друг напротив друга, – объяснила она, – его зовут Теодор, но он называет себя Тед, а не Тео.
– Понятно, – сказал я. – Ну, меня зовут Джосайя, что технически должно сокращаться до Джо, но моей матери это не нравилось, и она назвала меня Джедом. Обычно Джед – это сокращение от Джедидайя, но у меня все вышло иначе.
Она кивнула, как будто поняла.
– Ладно.
Наступило затишье, а затем она перевела дыхание.
– Как ты пострадал? – спросила она, переходя сразу к сути вопроса.
– В меня стреляли, – сказал я, потому что врать детям было глупо.
– Почему в тебя стреляли?
– Я заместитель маршала США, – сказал я, приподнимая хенли, которая была надета поверх футболки, чтобы она могла увидеть звезду на моем поясе. – Поэтому время от времени в меня стреляют.
– Потому что плохие парни.
– Именно так.
Она выглядела скептически настроенной.
– Обычно в меня не попадают, понимаешь, и даже если попадают, у меня есть бронежилет, и пули останавливаются, чтобы не попасть в тело и не вызвать кровотечение.
– Как по телевизору.
Это было проще всего, и я согласился.
– Правильно, – подтвердил я, глядя на озеро.
– Заместитель маршала США – это как офицер полиции?
– Да. Мы все ловим плохих парней.
– Это хорошо.
Вопрос был в том, почему это хорошо? И да, для ребенка ловля плохих парней всегда будет положительным моментом, но она не сказала об этом вскользь, как о чем-то незначительном. Ее слова имели больший вес, и я услышал это в ее голосе.
– Сколько тебе лет?
– Семь.
– Где твои родители?
– Мама в Нью-Йорке, где я живу большую часть года, а папа на катере на озере, учит Ванессу – это его девушка – кататься на лыжах.
– Она не умеет кататься на лыжах?
Она покачала головой.
– Я тоже не умею.
– Мой папа мог бы научить тебя, но ты не сможешь держать ручку, потому что тебе больно.
– Верно. Так что, наверное, сейчас мне не время учиться.
Она кивнула.
– Ты не хотела идти с папой и Ванессой?
– Нет, – прошептала она.
– Ты умеешь кататься на водных лыжах?
– Нет, но Ванесса любит проводить время с папой в одиночестве.
– Да, но я думаю, что это и твое время с папой, верно? Ведь он живет здесь, а ты – в Нью-Йорке.
– Но Ванесса сказала мне сегодня утром, что хочет побыть с ним наедине.
Я кивнул.
– Ну, тогда это очень мило с твоей стороны.
– Спасибо.
Мы немного помолчали.
– Как давно ты здесь? – спросил я.
– Со среды.
– Я только что приехал.
– Я знаю. Я тебя раньше не видела.
Я прищурился, потому что она пристально смотрела мне в лицо.
– Что случилось?
– Ты голоден?
– Немного. Ты голодна?
Она кивнула.
– Ты знаешь, еда на том большом столе в столовой. Я вижу его отсюда. Почему бы тебе просто не сходить за тарелкой?
– Я собиралась, но дядя Люк у макарон с сыром, и если я пойду туда, когда он будет там, он попросит меня поплавать в бассейне или узнать, не хочу ли я снова поиграть в прятки.
– И тебе не нравится это делать?
– Нет, мне нравится. Просто мне не нравится делать это с ним.
Я мгновенно ощетинился, все мои защитные инстинкты нахлынули на меня как волна.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Если он находит меня, когда я прячусь, он щекочет меня или целует, а когда целует, то пытается засунуть язык мне в рот, что очень противно, а когда он щекочет меня, то всегда задирает мою рубашку.
Я кивнул.
– Мне бы это тоже не понравилось.
– Мы с друзьями не так играем дома, но он говорит, что это правильно.
– Это неправильно, – заверил я ее. – Когда тебя находят, ты должна мчаться наперегонки с тем, кто тебя нашел, обратно на базу, и если ты их победишь, то сможешь снова спрятаться.
– Ага, – согласилась она, энергично кивая.
– Могу я спросить тебя кое о чем?
– Ага.
Я вздохнул, боясь спросить, но желая знать.
– Дядя Люк, он трогал твою грудь под рубашкой?
Она покачала головой.
– Нет. Я убежала.
Я и не заметил, что затаил дыхание.
– Хорошо.
– Он не снял с меня и штаны.
Это был мой следующий вопрос.
– Мама говорит, что видеть меня голой может только она или мой врач, и она сказала, что должна быть со мной, если врачу придется заглянуть в мои интимные места.
Я улыбнулся ей.
– Верно.
– Дядя Люк не пытался снять с меня штаны, но я боялся, что он это сделает, так как он постоянно поднимал мою рубашку.
– Значит, ты держалась от него подальше.
Она кивнула.
– Это была очень хорошая мысль.
Ее лицо просветлело.
– Правда?
– О да, – заверил я ее. – Если чувствуешь, что что-то не так, нужно следовать своей интуиции. Это очень важно.
– Моей интуиции?
– То есть то, что ты чувствуешь внутри. Ты должна прислушиваться к ней и следовать тому, что считаешь правильным. Убегай от того, что считаешь неправильным.
– Хорошо.
– Ты очень хорошо справилась.
Она сияла, глядя на меня.
– А теперь слушай, давай мы с тобой вместе поедим, и ты покажешь мне, кто из них твой дядя Люк. Ты не против?
– Ты останешься со мной?
– Да, мэм, останусь.
Она прикусила нижнюю губу.
– Но ты же вроде как ранен.
– Это правда. Но позволь мне показать тебе кое-что, хорошо? – я наблюдал за ней и увидел, что ее глаза стали большими, когда я встал. – Видишь? Я сидел, поэтому ты не могла сказать, и ты, наверное, думала, что я маленький.
– Ты действительно большой.
– И болит только вот эта рука. Все остальное у меня в порядке.
– Да. Ты больше Люка... то есть дяди Люка.
Небольшой промах.
– Люк ведь не твой дядя? – спросил я, когда она встала рядом со мной и взяла меня за руку, пока мы шли к двум огромным столам, заставленным едой.
– Нет. Он друг моего дяди Джайлза, и он сказал, что я должна называть его дядей, потому что все так делают. Я понимаю, потому что у моей мамы есть такие подруги, как тетя Вив и тетя Марта, которые мне не родные, но я все равно называю их тетями.
– Конечно, в этом есть смысл.
За столом я взял тарелку и передал ей, осматривая остальных детей: пятерых в бассейне и еще троих, играющих в то, что выглядело как салочки. Четыре женщины сидели у бассейна, наблюдая за ними; двое мужчин гоняли бегающих детей, а мужчина и мальчик запускали воздушного змея. Все дети, кроме Стеллы, были под присмотром.
– Привет, Звездочка, – сказал мужчина, подойдя к противоположному краю стола и взяв тарелку, но все его внимание было сосредоточено на маленькой девочке. – Я ждал тебя. Я думал, ты голодна?
Она кивнула и подняла на меня глаза.
– Макароны с сыром, верно? – спросил я.
– Ага.
– Хорошо, вот ложка, – сказал я, передавая ей ложку. – Накладывай.
– Не ешь эти бобы, – сказала она, указывая на запеченные. – Моя мама говорит, что большинство людей готовят их со слишком большим количеством коричневого сахара, и у тебя от них будут выделения.
Я фыркнул.
– Ты хоть знаешь, что значит «выделения»?
Она жестом показала, чтобы я наклонился поближе, а потом прошептала мне на ухо:
– Сквиртлы [16].
– Ах, – сказал я, выпрямляясь. – Ну, мы этого не хотим.
– Нет, – согласилась она. – Ты тоже хочешь макароны?
– Хочу. Только не так сильно, как ты, – сказал я, переводя взгляд с нее на мужчину, который уставился на меня. – Привет. Вы, должно быть, Люк.
– Я... да, – сказал он, улыбаясь мне. – Я не знаю вашего имени.
– Джосайя Редекер, – ответил я. – А Люк?
– Люк Стокер. Откуда ты знаешь мою маленькую звездочку, Джосайя?
Его маленькую звездочку? Я ненавидел это. Он меня уже пугал.
– Эй, Стел, сделай мне одолжение.
Она кивнула.
– Видишь вон того блондина?
– Того, который с моим дядей Хеем и дедушкой?
– Ага. Просто сбегай туда и скажи, что он мне нужен, хорошо?
Она не стала задавать вопросов, просто поставила тарелку и убежала. Когда она подошла к Боди, он сделал то, что всегда делал с детьми, – присел, сразу опустившись на их уровень. Когда она указала на меня, и он увидел меня, я наклонил голову, чтобы он подошел.
– Джосайя? – спросил Люк, смеясь. – Ты в порядке?
– Да, все хорошо, – сказал я ему, когда Боди и Стелла подошли ко мне.
Я наклонил голову вправо, и мой партнер, который точно знал, чего я хочу, проскользнул мимо меня и перешел на другую сторону стола, рядом с Люком.
– Боди, это Люк Стокер, – сказал я, доставая телефон из заднего кармана джинсов и переводя взгляд на Стеллу, а затем снова на него.
– Люк, – объявил Боди, как будто они были старыми друзьями, и протянул ему руку. – Привет. Приятно познакомиться.
– Спасибо. Я... о, вы жених Хейдена. Джайлз рассказывал мне об этом, – сказал он, на мгновение переведя взгляд на Стеллу, а затем снова на Боди. – Он сказал, что свадьба состоится в сентябре. Поздравляю.
– Спасибо, – ответил Боди, все еще держа его за руку.
Я нажал на номер нашего офиса в Чикаго.
– Что? – раздраженно ответил Итан Шарп. – Я думал, ты в вынужденном отпуске.
– Мне нужно проверить ордер на арест Люка Стокера из... – я посмотрел на него. – Откуда ты, Люк?
– Что? – задохнулся он, пытаясь вырвать свою руку из руки Боди, который только крепче сжал ее.
– Скажи ему, Люк, или я положу тебя на землю, чтобы забрать твой кошелек, – предупредил его Боди. – И тебе будет больно, когда я это сделаю.
Люк тяжело сглотнул.
– Денвер, – едва смог вымолвить он.
– Денвер, Колорадо, – сказал я Шарпу.
– Не могли бы вы отпустить мою...
– Тише, Люк, – приказал ему Боди.
Шарп спросил:
– Почему ты и твой напарник проверяете ордера?
– И можешь ли ты проверить для меня реестр сексуальных преступников в этом штате?
– О, – сдавленно сказал Шарп. – Да. Уже проверяю.
Я услышал щелчок клавиш, когда Хейден подошел к Боди.
– Эй, детка, что ты...
– Не мог бы ты отвести Стеллу за столик вон там, чтобы она могла поесть, но при этом видеть нас? – предложил Боди, улыбаясь ему. – И ей нужно что-нибудь выпить с макаронами и сыром, – поддразнил он ее.
Стелла смотрела на Боди с умилением. Хейден выглядел смущенным, но потом посмотрел на Стеллу и улыбнулся, обойдя конец стола, Боди, Люка и, наконец, меня, прежде чем подойти к девочке.
– Давай, малышка, тебе нужна салфетка.
– Но я не хочу оставлять Джеда.
– Ты не оставишь меня. Ты просто будешь рядом, хорошо?
Она выглядела так, словно могла расплакаться.
– Я не оставлю тебя, ты понимаешь? Не оставлю, – поклялся я, и мой голос был тверд для нее.
– Ты обещаешь?
– Клянусь сердцем.
– У меня нет ордеров, – выпалил Шарп.
– Подожди секунду, – сказал я ему и указал на стол. Стелла двинулась с места, прошла шесть с лишним футов [17] до конца стола, заняла место и наблюдала за мной, пока Хейден перебегал к другому столу, чтобы взять коробку сока из большой миски с кубиками льда.
– Давай, – сказал я Шарпу.
– Ордеров нет, но да, сексуальный преступник. Две девочки, одной пять, другой семь, отсидел три года, вышел пять назад, работает в юридической фирме своего отца в Денвере, похоже, он там эксперт по правовым вопросам.
– Хорошо.
– Что вам нужно?
– Полицию Сиэтла ко мне.
– Готово. Что еще?
– Какие требования предъявляются к сексуальным преступникам, находящимся на отдыхе в Вашингтоне?
– Сейчас проверю, – сказал он, и раздалось еще несколько щелчков клавиатуры. – Они должны зарегистрироваться в местных правоохранительных органах в течение трех рабочих дней, если пребывание в месте, которое они посещают, будет длиться десять или более дней.
– Спасибо.
– Конечно. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.
Нажав кнопку завершения разговора, я поднял голову, когда Боди провел Люка вокруг стола ко мне, а затем мы втроем отошли от стола, но оставались в поле зрения маленькой девочки.
– Итак, Люк – зарегистрированный сексуальный преступник, – сказал я своему напарнику.
– Окей, – категорично ответил Боди, повернувшись к Люку. – Подумай, прежде чем отвечать, потому что, когда ты расскажешь, ты уедешь отсюда либо в полицейской машине, либо в карете скорой помощи. Решать тебе.
Он быстро кивнул.
– Ты приставал к Стелле?
– Что? Нет, я бы ни за что...
Он прервался, когда Боди схватил его за лицо, за обе щеки, и крепко сжал. Было больно; я знал, что это так. Достаточно людей, которые побывали в его болезненной хватке, жаловались на это, но ни к чему не пришли.
– Что я сказал? – спросил Боди, выглядя совершенно скучающим. – Я сделаю тебе больно, Люк. Я даже могу сделать так, чтобы эта боль стала постоянной, и это будет твое слово против моего.
Люк просто уставился на него широко раскрытыми глазами.
– Я федеральный маршал с безупречным послужным списком. А ты – дерьмовый сексуальный преступник. Как ты думаешь, кому поверят люди, Люк?
– Я не трогал ее, – прошептал он.
Боди отпустил его лицо, и Люк заскулил.
– Скажи мне еще раз.
– Я клянусь тебе, – сказал он дрожащим голосом. – Я не трогал ее – она мне не доверяет. Мы никогда не были наедине.
– Но это неправда, – возразил я, сохраняя низкий голос и ровный тон, чтобы не закричать. – Стелла сказала, что ты поцеловал ее и задрал ей рубашку.
– Значит, ты действительно прикасался к ней.
Голос Боди был напряженным и становился все холоднее с каждой секундой.
– Да, но я не... то есть я не делал ничего больше.
– Ничего больше, – повторил я.
– Только потому, что не было времени, – Боди отчеканил слова. – Потому что она не доверяла тебе, и вы двое никогда не оставались наедине.
– Я…
– Да? – рявкнул на него Боди.
– Да, – прохрипел он.
– Послушай, – прошептал Боди, переводя дыхание. – Вот что сейчас произойдет. Мы вместе прогуляемся до твоей комнаты. Как только мы там окажемся, я соберу твои вещи, а потом мы выйдем на улицу и подождем, пока сюда приедет полиция Сиэтла. Ты понял?
– Но я...
Боди ударил его в живот так быстро и сильно, что он попятился и упал бы на землю, если бы Боди не успел его схватить.
– Что происходит? – спросил мужчина в шортах, рубашке «Алоха» и шляпе-панаме, причем принт на рубашке совпадал с принтом на шляпе. – Боди, это мой приятель Люк Стокер. У тебя какие-то проблемы?
– Да, Джайлз, проблемы есть, – сказал ему Боди. – Твой друг Люк – сексуальный преступник, и поскольку твои дети здесь, как и все остальные, он должен уйти.
С ним были две женщины, готовые устроить Боди ад, защитить Люка, встать на его защиту. Но при одном лишь холодном слове Боди их лица в считанные секунды превратились из разгневанных в ошеломленные ужасом.
– Нет, – прохрипел Джайлз. – Этого не может быть... У меня есть дочери и...
– Может, и есть, – пояснил Боди, успокаиваясь и меняя тон. – Это мой напарник, Джосайя Редекер, и он только что связался с нашим офисом в Чикаго, так что я провожу Люка в его комнату, соберу вещи, а затем передам его в руки полиции Сиэтла, чтобы они отвезли его в аэропорт и позаботились о том, чтобы он сел на самолет.
– О Боже, – вздохнула одна из женщин, прикрывая рот рукой.
– Он трогал одну из моих девочек? – спросил Джайлз, начиная дрожать.
– Нет, – сказал я ему, – потому что вы все здесь, рядом, под присмотром. Стелла – единственная, кто остался без присмотра.
Темноволосая женщина, стоящая слева от Джайлза, широко раскрыла глаза, но я увидел разницу – в них мгновенно мелькнуло убийственное намерение.
– Он трогал Стеллу? – спросила она шепотом.
– Да, – ответил я, – но поскольку Стелла – очень умная девочка, которая постаралась держаться подальше от хищника, а потом пришла и поговорила со мной, она остановила нарастание насилия. Однако мне нужно поговорить с ее отцом. Как его зовут?
– Это Кит, и да, конечно, вам нужно с ним поговорить. Он будет здесь через несколько минут, – пообещала она, доставая мобильный телефон из кармана своих шорт, после чего развернулась и направилась в сторону.
