Текст книги "Связанные (ЛП)"

Автор книги: Мэри Калмз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Послушай, я знаю, что весь твой мир сейчас перевернулся с ног на голову. И хотя Хейден не был тем, кто тебе нужен, он был надежным и стабильным, но я тоже такой. Я могу стать таким для тебя. Верь в меня, хорошо?

– Идиот, – пробормотал он, обхватив меня руками и прижавшись лицом к моей шее. – Я люблю тебя, и у меня есть вся вера. Я знаю, что ты моя опора, ты всегда ею был. Я просто хочу, чтобы все началось, потому что у меня есть изменения, просто пока не новые.

Я улыбнулся и глубоко выдохнул.

– Все, что мне нужно, – это ты. Я не испорчу это.

– Я знаю, Джед, – прошептал он, провел рукой по моей шее, скользнул по волосам, приподнимая и наклоняя меня к себе.

Наши губы встретились, и он впился в мой рот, совсем не нежно, и я открылся для него. В его стоне были декаданс и жар. Я чувствовал, чего он хочет – моей покорности и доверия. Целуя его в ответ, я посасывал его язык, чтобы он мог почувствовать вкус моего желания и потребности. Поцелуи были бесконечными, и когда он мягко прижал меня к стене, раздвинув мои ноги и положив руки мне на бедра, я нежно прикусил его нижнюю губу.

Он прервал поцелуй и посмотрел на меня, и я увидел его расширенные зрачки, припухшие губы и покрасневшую кожу.

– Ты такой красивый, – с трудом выдавил я.

– Это ты, Джед, – заверил он меня, прислонившись ко мне. – И мне понадобится время, чтобы осознать, что все это реально, так что тебе придется пережить немало издевательств, пока я буду убеждать себя, что ты мой.

– Звучит ужасно, – поддразнил я, прежде чем снова поцеловать его.

Когда он улыбался, я чувствовал себя так, будто свечусь.

****

Стоя под душем десять минут спустя, я опустил голову под воду, пытаясь обрести равновесие, не волноваться и не испытывать это ноющее чувство, что все может быть отнято. Я никогда не боялся, но и никогда не имел всего, чего хотел. Мне было интересно, у всех ли время от времени возникает такое чувство, что счастье может закончиться. Или другие люди просто принимают как должное, что ничего не может измениться? Это было не про меня. Мне нужно было сохранять бдительность.

– Отличный душ, – сказал Боди, и я поднял голову и посмотрел на него.

Он стоял прямо за стеклянной дверью. Душ был единственным изменением, которое я сделал в доме, когда переехал. Остальной ремонт был прекрасным, готовым к въезду, но душевая кабинка была крошечной, а ванна мне не нужна. Ее убрали, и теперь у меня был душ со всеми видами струй, мраморным сиденьем и множеством выступов, на которые можно положить вещи, и мест, куда можно повесить эвкалипт и пучки сушеного чапарраля, из-за которых во время режима дождя в душе пахло пустыней.

– Спасибо, – хрипло проговорил я, потому что он был обнажен, и все его скульптурные мышцы и гладкая кожа были выставлены на всеобщее обозрение.

– Я скучал по этому запаху. Я пытался собрать свои собственные, но они никогда не были такими же, – сказал он, и я понял, что он имел в виду. Чапарраль нужно было собирать свежим и сразу же сушить, иначе он терял большую часть своего аромата. Мне повезло: я ежемесячно получал их от замечательной женщины из Аризоны по имени Шерри, с которой познакомился во время одной из поездок. Она жила в Седоне со множеством спасенных доберманов, и мы познакомились, когда я ходил в поход, а она занималась фуражировкой. Запах пустыни успокаивал меня, и она нашла способ передать его мне. Я предложил ей заплатить, но она отказалась. Она сказала, что забота о маленькой части меня – это хорошо для нее. Все, что я знал, – это то, что каждый душ был целебным, и теперь Боди говорил, что ему этого не хватало.

– Ты зайдешь?

– Можно?

– Да. Пожалуйста.

Застенчивая ухмылка чуть не выбила меня из колеи, и я не был уверен, чего ожидал, но то, что он подошел ко мне сзади и прижался грудью к моей спине, было не то. Если бы он схватил меня и прижал к стене душевой кабины, я мог бы к этому подготовиться, но то, как медленно и нежно он обхватил меня руками, это было слишком.

– Почему ты дрожишь? – прошептал он мне на ухо.

– Потому что я никогда не думал, что ты достанешься мне.

– Нет, думал, – сказал он, целуя мою шею. – В глубине души ты знал.

– Нет. Я думал, что у тебя будет дом у озера и гончарная мастерская.

Он замолчал на мгновение, а потом сказал:

– Что?

– У меня в голове все было продумано.

Повернув меня к себе, он взял мое лицо в руки.

– Ну, я идиот, потому что никогда не мог представить, как я буду выглядеть в браке. Каждый раз, когда я думал об этом, я представлял, что ты тоже со мной, чистишь свой пистолет и спрашиваешь меня, какого хрена мы там делаем.

Я хихикнул и был вознагражден широкой улыбкой.

– Знаешь, если бы я использовал свой мозг, хотя бы на мгновение, я бы понял, что пыталось сказать мне мое подсознание.

– И что же это было?

– Что это всегда был ты, Джед. Всегда, – сказал он со вздохом, прежде чем поцеловать меня.

Я не мог дождаться, чтобы целовать его до конца своих дней.

****

Это было странно, мы должны были быть друг на друге, но я был ранена и измотан, а он просто измотан. То, что мы оба не спали и находились в вертикальном положении, само по себе было огромным подвигом.

Когда мы вылезли, еда была на месте: суп и сэндвичи, и я сказал, что нам надо поесть, пока он не завернул меня, как мумию.

– Ты, видимо, не представляешь, как заворачивали мумию, – сказал он, прищурившись. – И я не допущу, чтобы ты случайно споткнулся обо что-то и снова повредил плечо.

– Споткнуться обо что-то? – возмутился я. – Мне что, восемьдесят?

Он захихикал, выходя из комнаты.

– Я не старый!

– Рад наконец-то услышать это от тебя, – крикнул он в ответ.

– Я очень скучал по тебе, – воскликнул я.

– Я знаю, что скучал, – сказал он, возвращаясь со всеми принадлежностями, дошел до меня и приблизился для поцелуя. – Подари мне любовь.

И я подарил.

****

После того как мы поели, все было кончено. Он помог мне надеть бандаж, и мы пошли в мою спальню и легли. Я перевернулся на бок, и через несколько мгновений он прижался к моей спине, обхватив меня за талию, уткнувшись лицом в мой затылок и крепко прижимая к себе. Я давно не помнил, чтобы так хорошо спал, и это было так спокойно.

Но дело было в том, что шумы были неправильными.

Я знал все звуки, которые издавал мой дом. Скрипы при проседании, скрежет, когда ветви шестидесятифутовых дубов вокруг дома касались моих окон, грохот, когда проклятые белки роняли желуди на мою крышу. Но если вы не наступали на деревянную лестницу перед домом, она не издавала никакого шума. Когда она заскрипела, а затем загрохотала входная дверь, я приподнялся, только тогда осознав, что нахожусь в постели один. Боди не было, и в доме было темно. Но еще больше меня смутило то, что на краю моей кровати лежал волк.

Я явно видел сон.

Маневрирование с кровати потребовало некоторых усилий, но не потому, что я был стар, а потому, что секунду назад я спал и у меня была только одна рука. Но как только я принял вертикальное положение, то почувствовал себя крайне уязвимым в одних пижамных штанах и без рубашки.

Даже в темноте я понял, что волк не смотрит на меня. Вместо этого он лежал на кровати, скрестив лапы, совершенно увлеченный звуками, которые меня разбудили.

– Подожди, – прошептал я себе, окончательно приходя в себя. – Цыпа, – обратился я к собаке Яна и Миро, который повернул голову и посмотрел на меня, его хвост несколько раз стукнул по кровати, прежде чем он повернулся обратно к двери.

Где был Боди? Почему собака была здесь, а его нет? Я был в полном замешательстве.

Подойдя к тумбочке, я достал из верхнего ящика свой пистолет, проверил, заряжен ли он, и уже собирался идти к входной двери, как вдруг мой телефон завибрировал.

Последнее сообщение было от Боди, он просил меня позвонить ему, как только я проснусь. Быстро пролистав остальные, я обнаружил сообщение от Кейджа с просьбой остаться дома. Он хотел, чтобы я отдохнул до следующего дня. И он знал, что говорил, что никто не должен оставаться один, но дома, с моим оружием и Цыпой – он считал что я в безопасности. Это имело для меня смысл.

В сообщении от Миро говорилось, что его друзья, которые обычно присматривают за Цыпой, уехали из города, поэтому, забрав Боди, он оставил Цыпу, и что в морозилке есть еда, а в холодильнике она оттаивает.

Опять же, это было логично.

Пришло новое сообщение от Боди, в котором говорилось, что он с Миро, ищет Броди, как и все остальные, и ищет зацепки. Все силы были брошены на розыск. Мне не нравилось, что меня оставили в стороне, но я понимал беспокойство своего босса. Я еще и недели не пролежал на больничном.

В другом сообщении от Боди говорилось, что он принесет ужин, когда освободится в десять. И да, он знал, что это поздно, но мы могли бы посидеть и посмотреть фильмы.

Я позвонил ему.

– Привет, – сказал он, его голос был таким знойным, каким не был уже много лет. – Я…

– Там кто-то снаружи.

– Что? – паника быстро сменила желание.

– Если это Броди, то у него может быть глушилка, так что...

Линия оборвалась.

Пошарив вокруг кровати, я увидел, что сигнализация включена, но мигает, потому что Wi-Fi не работает. Конечно, Боди поставил ее на охрану, когда уходил; он никогда не оставил бы меня без защиты. К тому же я был уверен, что он был еще более уверен, оставив в моем доме волка. И да, в Цыпе действительно было немного волка, какие бы породы ни называл Ян, чтобы объяснить его размер и густоту шерсти.

Нажав кнопки на сигнализации, я сначала перевел ее в бесшумный режим, чтобы она не подавала никаких сигналов, если Wi-Fi снова заработает, а затем снял ее с охраны. Кто бы там ни был, я хотел, чтобы они зашли в дом.

Дом был построен в стиле крафтсмен, прямо над гаражом. Так что, войдя в парадную дверь, вы попадали в гостиную, из которой можно было попасть на кухню и сразу в мою спальню. Вторая спальня располагалась за кухней по короткому коридору, а перед ней была ванная комната. Это означало, что, кто бы ни пришел ко мне, в своей спальне я был «сидячей уткой».

Выйдя из спальни, Цыпа шел прямо за мной, я не стал идти прямо через дом, а присел рядом с диваном, чтобы видеть передние окна. Цыпа – опять же потому, что он был волком, а волки не делают таких глупостей, как лай или рычание на незваных гостей, потому что это их насторожит, – молча, тенью, стоял рядом со мной в темноте.

Я увидел, как Гейб Броди заглянул внутрь, и в моей голове пронеслась сотня мыслей, начиная с того, что если я дотронусь до телефона, он загорится. Я не мог одолеть его, он был сильнее меня, и я, конечно, не хотел выставлять Цыпу за дверь, потому что не знал, что несет Гейб, а я хотел сохранить собаку в безопасности. Я остановился на том, что могло быть правдоподобным, и на том, что я знал, что он не знает, потому что только мы с Боди могли это сделать.

Я бросился к двери, бесшумно открыл засов, затем замок на ручке, посчитал, перевел дыхание, затем распахнул ее и одновременно поднял пистолет. Гейб Броди, больше похожий на дровосека и меньше на маршала, которым он был раньше, наставил на меня Sig Sauer.

Я мгновенно опустил пистолет, держа его наготове.

– Какого хрена, мужик, ты пытаешься довести меня до чертова сердечного приступа? – зарычал я на него, развернулся и зашагал обратно в дом, включив свет у двери.

Цыпа танцевала вокруг, думая, что это игра. Броди бывал в доме Миро и Яна на разных вечеринках до того, как его уволили, так что даже если Цыпа не знал его так, как он знал меня, я был в порядке, значит, и Броди должен быть в порядке.

На кухне я положил пистолет на стойку, затем подошел к холодильнику и достал бутылку воды для себя и для него. Затем я стал ждать.

Броди медленно вошел и закрыл за собой дверь, которая не заперлась, потому что я позаботился о том, чтобы она не запиралась.

– Какого черта ты здесь делаешь? – ворчал я.

Он убрал пистолет в кобуру под курткой и только уставился на меня.

– Алло?

– Я не ожидал, что ты будешь здесь.

– Почему бы мне не быть дома?

Он прочистил горло.

– Я думал, вы с Боди уехали в путешествие.

Я кивнул.

– Ты видел новости?

– Да, Джед, все видели новости, – сказал он, придвигаясь ближе.

Я протянул ему бутылку с водой, и он, насторожившись, быстро взял ее у меня.

– Как видишь, мне досталось, но Боди выходит замуж и находится со своей будущей семьей... Скажем так, я перебрал с этим дерьмом за два дня.

Он неожиданно улыбнулся.

– Богач, я слышал.

Как он узнал? Он что слежку вел?

– Невероятный богач, чувак. Видел бы ты тот дом. Такого я еще не встречал.

– Значит, ты вернулся домой, а он все еще там?

– Ага.

– Ты с кем-нибудь говорил? – мягко спросил он.

– Я говорил с Миро, не вчера… позавчера? Я сказал ему, что возвращаюсь, и я знал, что он ищет кого-то, кто присмотрит за собакой. Должно быть, его подбросил кто-то другой, потому что Цыпа сидел на крыльце, когда я вернулся домой сегодня утром.

– Когда ты разговаривал с Миро, вы говорили только о собаке?

Я прищурился на него.

– Да. А что?

– Больше ничего?

Указывая на свое плечо, я бросил на него взгляд, как на идиота.

– Я в отпуске, чувак. О чем я буду ему рассказывать, о том, какой дерьмовой была моя поездка? И что потом, когда Боди вернется, он расскажет ему? Как будто мне нужно это дерьмо.

– Ага. Я тебя понял.

Я прищурился на него.

– Что, черт возьми, случилось с твоим носом?

– Я вошел в дверь, – легко соврал он.

Зная, что Ян сломал его, проверяя, что он скажет, я задался вопросом, кто ему это сделал. Там был пластырь, и под обоими глазами были синяки от перелома.

– Выглядит плохо.

– Я выглядел и хуже, – сказал он, ухмыляясь, – как ты знаешь.

Он и Родригес были со мной и Боди, когда мы задержали беглого байкера. Выбраться из бара, когда несколько «братьев» парня из его клуба захотели помочь ему скрыться, оказалось гораздо сложнее, чем мы рассчитывали.

Понимая, что задавать еще какие-либо вопросы о его носе было бы глупо, я пошел другим путем.

– Блин, лучше бы тебя не увольняли, – пробормотал я. – Угадай, с кем я застрял в качестве няньки на последние несколько месяцев?

Его настороженное выражение лица изменилось, успокоилось, и он подошел к дивану и опустился на него. Странным было то, что Цыпа остался сидеть рядом со мной на кухне, а не присоединился к нему.

– Расскажи мне.

– Ебаный Пацци, – простонал я. – Он вышел из реабилитационного центра, и ты просто должен знать, что Кейдж пристроил меня к нему. Как будто я чертова нянька.

Он хихикнул.

– Кейджу плевать на карьеру. Он просто хочет уничтожать людей. То же самое он сделал с Миллсом.

Я облокотился на стойку.

– С кем?

– Даррен Миллс. Он был заместителем по надзору до Беккера. Его понизили до отдела ордеров, когда мы оба перевелись.

Я слышал это имя, но не знал, как его зовут. Это было еще до моего появления. Впрочем, это должно было произойти и до Броди.

Так странно было видеть его с бородой и усами, волосы все еще короткие, но уже не такие, как раньше. Раньше он носил их в прическе, аккуратной и безупречной. Теперь же они выглядели неровными и взлохмаченными, словно он сам их подстриг. Мы пытались говорить, как раньше, но было ясно, что он не практиковался, судя по тому, как неловко и неуклюже он отвечал.

– Ты совсем не помнишь Миллса? – надавил Броди.

– Не помню, а как, черт возьми, помнишь ты?

– После того как меня уволили, я навел о нем справки. Он хороший парень, это он вправил мне нос.

Я не стал спрашивать, зачем он его искал, – это выдало бы меня, и он знал, что так и будет, судя по тому, как он смотрел на меня, словно не решаясь докопаться до истины.

– Это было мило с его стороны.

– Что?

Я указал на его лицо.

– Что он починил твой нос.

– О. Да.

Он выглядел не в себе.

– Мне нужно надеть футболку, – сказал я ему и повернулся, чтобы пойти в свою спальню.

– Я принесу ее тебе, – поспешил он.

– О, спасибо, чувак, – сказал я, улыбаясь. – Они все висят в шкафу.

Он встал, обошел мой кофейный столик, потом остановился.

– Твои футболки висят на вешалках? Что это значит?

В нем мелькнул прежний Броди.

– Так они не мнутся, – сообщил я ему.

– Ладно, – сказал он, улыбаясь.

– Эй, принеси и мой бандаж, ладно? У меня рука устала.

– Да, сэр, – согласился он и отошел от меня. Мгновенно я достал из заднего кармана телефон, проверил его и увидел, что у меня нет полосок. Подумав, что Броди может отключить глушилку, раз уж он, похоже, мне доверяет, я отправил Боди сообщение «Без света», затем отключил функцию вибрации и положил телефон в холодильник в отделение для масла. Я был в кладовке, когда Броди вернулся с футболкой и бандажом.

Я потянулся за футболкой.

– Спасибо.

– Я помогу тебе, – сказал он так, словно я был глупым, и, конечно же, помог.

Осторожно он надел ее мне на голову и помог продеть бандаж через отверстие, а затем просунуть руку через другое. Он был осторожен, когда застегивал все липучки на нем.

– Расскажи мне, что случилось, – попросил он меня.

– Это было в газете, – сказал я, зевая. – Ты вообще голоден? Хочешь, я что-нибудь приготовлю, или мы можем заказать что-нибудь с доставкой. Хочешь пиццу?

Он кивнул.

– Пицца была бы кстати.

– Тебе придется заказать ее через свой телефон. Я нигде не могу найти свой, и теперь боюсь, что забыл его в такси в аэропорту.

– У тебя нет телефона? – он был взволнован такой возможностью.

Я покачал головой.

– Попробуй позвонить.

Он встал и отвернулся, потянулся в карман за глушилкой, которая, как я знал, у него была, и, как только она отключилась, снова повернулся ко мне лицом, чтобы позвонить.

– Да, ты прав, – сказал он через мгновение с облегчением. – Он просто идет прямо на голосовую почту.

– Ну, это чертовски здорово, – сказал я с тяжелым вздохом. – И мои часы сдохли, так что да... закажи нам еды, ладно?

Он улыбнулся.

– Я ценю, что ты всегда был добр ко мне, Джед.

– У тебя мозги не работают, – поддразнил я его, усаживаясь на свой диван. – Я тебе много чего наплел, мужик, особенно про твою бумажную работу. Разве ты этого не помнишь?

– Да, но это было не так, как с Кейджем или Дойлом. Ты никогда не пытался меня достать. Ты никогда не пытался причинить мне боль или опозорить меня.

– Конечно, нет, – согласился я.

– Видишь? Да. Конечно, нет.

Я включил телевизор, чтобы посмотреть бейсбольные результаты, игнорируя его, а Цыпа сидел рядом со мной, похожий на статую, ничуть не расслабившись.

После нескольких минут молчания Броди сказал:

– Ты когда-нибудь читал отчеты о том, как Крейг Хартли подстрелил собаку?

– Крейг Хартли не стрелял в собаку, – поправил я его, не отрывая взгляда от телевизора. – Он спас собаку.

– Это правда? – он достал свой Sig Sauer из наплечной кобуры. – Серийный убийца спас собаку Яна?

Собаку Яна. Слова были произнесены так ровно и холодно.

– Какого хрена ты делаешь? – спросил я, нахмурившись. – Убери пистолет в моем доме.

– Заставь его пойти со мной на задний двор.

– Для чего?

Он не ответил.

– Ты что, совсем охренел?

Его взгляд встретился с моим, и я ждал, не отводя его. Мой пистолет лежал на стойке, все еще полностью заряженный, готовый к выстрелу, с патроном в патроннике, но он был слишком далеко, чтобы помочь. Единственное, что сохраняло Цыпе жизнь, – это игра, в которую я играл.

Я отправил Боди сообщение «Без света». Его знали только люди, работавшие на Сэма Кейджа. Простые слова, означающие, что опасность не грозит, но нужно поторопиться, потому что тому, кто его послал, нужна подмога. Но даже если бы я этого не сделал, или если бы Боди не получил сообщение, он все равно знал из нашего короткого разговора перед тем, как линия отключилась, что у меня незваный гость. Поскольку все знали, что Броди на свободе, я понимал, что Уэс, скорее всего, уже в пути, без огней и сирен, хотя, возможно, ГСО была дальше, чем я думал, и Боди оставалось только организовать что-то самостоятельно. Все, что я мог сделать, – это ждать и поддерживать разговор с Броди.

– Так ты говоришь, что не позволишь мне убить собаку Яна?

– Да что с тобой такое? – огрызнулся я. – Я имею в виду, правда, какого черта?

Он встал и начал вышагивать, все еще держа пистолет. Я встал, и когда я встал, он направил пистолет на меня.

– Ради всего святого, Гейб, – закричал я на него, – если ты собираешься меня пристрелить, то пристрели меня, черт возьми, но хотя бы не будь при этом психопатом. Сначала скажи мне, почему.

Он стоял на месте, и я видел, как работает его мозг, как он думает, перебирая в памяти воспоминания обо мне. Я звонил ему после увольнения, оставлял сообщения и надеялся, что с ним все в порядке. Я не знал, получил ли он их, потому что он так и не перезвонил, но я сделал попытку.

Мне пришло в голову, что он пытался убить Илая и взорвал бы Яна, но я никогда не обладал над ним властью или авторитетом. Да, я был старшим следователем, но это пришло с годами работы, а не со статусом.

– Извини, – вздохнул он, убирая пистолет в кобуру.

– Ладно, – я вздохнул. – Я отведу Цыпу в свою спальню, чтобы у тебя не возникло желания пристрелить его снова, хорошо?

– Да. Да, хорошо.

– Пойдем, Цыпа.

Он последовал за мной в спальню, где я заставил его войти вперед меня. Он обернулся прежде, чем я успел закрыть дверь – быстро для такой большой собаки, и мне не хотелось оставлять его там, потому что он выглядел встревоженным, пытаясь проскочить мимо меня и выйти.

– Нет, – приказал я, и он сел и заскулил. Я бы предпочел, чтобы он был там со мной, его присутствие успокаивало, но Броди мог его обидеть, а я не мог этого допустить.

Вернувшись в гостиную, я увидел, что пицца уже доставлена и лежит на журнальном столике. Он не открывал ее, ожидая меня.

– Откуда, черт возьми, ты заказал пиццу, что получил ее через... сколько это было, десять гребаных минут?

Он тихонько кашлянул.

– Вообще-то я заказал ее по дороге сюда, – сказал он с овечьей улыбкой. – Как я уже сказал, я не думал, что ты дома.

– И что ты собирался сделать? Вломиться в дом и сидеть здесь на корточках? Заказать еду и чувствовать себя как дома? Какого хрена, Гейб?

– Мне просто нужно было где-то остановиться на пару ночей, вот и все. Я бы оставил тебе денег, чтобы починить окно, которое мне пришлось бы разбить, чтобы проникнуть внутрь, и это место было бы сверкающим.

Он не знал, что у меня есть сигнализация, и это было очень хорошо для меня.

– Ты с ума сошел?

Он говорил потерянно, как ребенок. Это было даже душераздирающе.

– Нет, я не злюсь, но принеси тарелки и бумажные полотенца, ты, животное, – распорядился я, и он быстро удалился. – Но я хочу поговорить о том, что с тобой происходит.

– А нам обязательно?

– Да, черт возьми, – проворчал я. – Какого черта ты хочешь навредить Цыпе?

Он собирал вещи, пока я устраивался в одном из кресел напротив дивана.

– Почему ты злишься на Яна?

Он швырнул две тарелки в своих руках на пол, разбив их на тысячу осколков.

– Из-за него и Илая меня уволили! – закричал он.

Я встал, и его пистолет снова оказался на свободе так же быстро.

– Меня не было там в тот день. Расскажи мне, что случилось.

Его глаза сузились.

– Я так не думаю, Джед. Мне кажется, ты тянешь время, – он поднял пистолет и направил его на меня. – Я прошу прощения за все это, и мне действительно жаль, что ты оказался дома.

Я был мертв. Я видел это в его глазах, как будто его сострадание просто отключилось, оставив его холодным и пустым. Но в ту же секунду моя входная дверь распахнулась, и в ней появился Боди. Он прошел первым, и когда Броди повернулся, чтобы выстрелить, ему в грудь попала пуля из мешка с бобами ^[30] – то, что официально известно под торговым названием «гибкая дубинка». По сути, у нас были дробовики, приспособленные для стрельбы бобами, и да, получать такие пули было чертовски больно, но они не были смертельными. Броди упал, его пуля попала в потолок, а Дорси, Райан, Ямане и Пацци бросились ко мне.

Броди перевернули на живот, и он закричал, потому что его только что ударили в грудь бобовым мешком и, вероятно, при этом задели его нежный нос. Через минуту ко мне подошел Боди.

Его сильно трясло, и я обнял его и притянул к себе.

– Заткнись, – крикнул Дорси на Броди, который кричал на них, поднимая его на ноги, а затем взглянул на меня. – Ты там в порядке?

Я кивнул.

– Кто-нибудь, выпустите Цыпу из спальни, ладно?

Яманэ кинулся к двери, и Цыпа проскочил через нее, бросившись ко мне.

– Ты должен его погладить, – сказал я Боди, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку. – У меня только одна рука, и я думаю, что мне нужно тебя обнять.

– Да, – прохрипел он. – Обними меня.

Я так и сделал, и он погладил Цыпу, который остался сидеть рядом со мной, наблюдая за всеми этими волнениями, когда Габриэля Броди выводили через мою парадную дверь. Райан подошел, пока Боди делал глубокие вдохи, чтобы успокоиться.

– Мы были бы здесь гораздо быстрее, но мы были разбросаны по всему городу, и Боди никак нельзя было допустить, чтобы он прорывался один.

– Конечно, нет, – согласился я, но задался вопросом, как они вообще удержали его от прихода.

– Нам нужно было иметь здесь глаза и уши, чтобы видеть, что происходит, и мы должны были дождаться спецназа, поскольку Уэс и его команда были в Скоки.

Все это имело смысл. Они были снаружи, а полиция устанавливала микрофон и инфракрасные камеры, чтобы они могли видеть, где я нахожусь в своем доме по отношению к Броди.

– Как сказал Миро твоему напарнику, если бы он пришел сюда один, то мог бы убить и себя, и тебя.

Я кивнул.

Затем вошел Кейдж и направился прямо к тому месту, где мы стояли.

– Мы обычно одеваемся для посетителей, – сказал он мне, и я улыбнулся, потому что да, все остальные были в кевларе, а я – в футболке и пижамных штанах. К счастью, я надел синие с белыми полосками, а не те, что с Капитаном Америкой.

– Да, – согласился я, и он сделал то, чего никогда раньше не делал, – положил руку мне на щеку, быстро похлопал по ней, а затем отступил назад.

– Хорошо, – сказал он, резко выдохнув. – Нам нужна пуля с потолка, поэтому люди с места преступления должны приехать сюда, но после этого отправь нам счет, и мы обо всем позаботимся.

– Обязательно, – ответил я, наблюдая, как он гладит собаку Яна. – Сэр, Уэс в Скоки, потому что он забирает Даррена Миллса?

– Верно. Как ты узнал?

– Броди говорил о нем – сказал, что после того, как его уволили, он связался с Миллсом. Думаю, таким образом он следил за ним.

– Так и есть. Когда ФБР глубоко проанализировало его жизнь, между ними было много контактов. Я был в списках на убийство и Миллса, и Броди, но Миллс ничего не имел против Дойла или Кона. Тем не менее, именно он стрелял в Кона.

– В этом есть смысл. Я никогда не видел, чтобы Броди был каким-то метким стрелком, и никогда не видел его на стрельбище с винтовкой.

– Он никогда не тренировался в стрельбе, – с отвращением сказал Кейдж. – Не знаю, что мы можем сделать со Стэндишем, поскольку он уже уволен, но я собираюсь поговорить с юристом из Минюста и узнать, сможем ли мы предъявить обвинения. Своей некомпетентностью и постоянной практикой перевода проблемных людей он подверг смертельной опасности меня, тебя, Кона и Дойла.

Было бы интересно посмотреть, подтвердятся ли обвинения.

– Ладно. Сейчас вечер воскресенья, и я не хочу видеть тебя в офисе до утра четверга, когда ты и твой напарник явитесь к Джонсу.

Я кивнул.

– Да?

– Да, сэр.

– Хорошо, – сказал он, и я понял по его голосу, что он испытывает огромное облегчение от того, что все закончилось. – Поехали, – рявкнул он остальным.

Когда он выходил, Беккер вошел с Чо и Лопес.

– Где твой ноутбук? – спросил Беккер.

– В моей спальне.

– Хорошо. Некоторые парни оставляют их на работе, когда уезжают в отпуск, и это раздражает меня до усрачки. Мы все знаем, что он тебе понадобится.

– Лучше и не скажешь, – согласился я. – Мы должны были написать отчеты о ситуации, с которой мы столкнулись в Вашингтоне с Люком Стокером.

– Я слышал об этом, – тихо сказал Беккер. – С девочкой все в порядке?

– Да. Конечно.

Он вздохнул.

– Хорошо.

– Мы вдвоем напишем отчеты сегодня вечером.

– Это сработает. Ты стрелял из пистолета?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, убери его.

– Да.

– Я буду здесь с командой.

– Спасибо.

– Миро собирался приехать утром, чтобы забрать собаку. Вас это устроит?

Я кивнул, усаживая Боди на место, а то он просто стоял, не двигаясь, уже не дрожа, но похожий на зомби.

Пройдя на кухню, я первым делом достал телефон из холодильника – он был холодным, но работал – включил громкость, а затем взял со стойки пистолет. Я вернулся к Боди, взял его за бицепс и повел в спальню, а Цыпа пошел следом.

Я слышал, как Беккер отдавал приказы команде техников, говоря им, чтобы они собирали только то, что им нужно, и не устраивали беспорядка. Он также сказал, что через пять минут после них прибудет бригада уборщиков, так что им лучше быть аккуратными.

В спальне я усадил Боди на кровать, а затем провел большим пальцем левой руки по скользящему затвору и поставил «Глок» на предохранитель, после чего положил его в тумбочку. Присев рядом с Боди, я обнял его за плечи, а Цыпа положил голову мне на колени.

– Я в порядке, – сказал я ему, погладив пса, потому что он был таким хорошим мальчиком.

Он просто сидел, словно в трансе.

– Пожалуйста, поговори со мной.

Тишина.

– Ладно, – сказал я со вздохом. – Пойду принесу тебе воды, хорошо?

Как только я начал двигать рукой, он схватил мою руку обеими своими.

– Боди?

Он тихонько кашлянул, попытался заговорить, издал звук, который нельзя было назвать словом, а затем попытался снова, но безрезультатно.

Но я знал его, поэтому мог помочь.

– Ты был напуган.

Дрожащий вздох.

– Мы были снаружи, в машине спецназа – не транспортной, а другой, со всеми мониторами внутри.

Я кивнул.

– Мы видели вас с Броди в инфракрасном диапазоне, а потом вдруг раздался звук, и я услышал, что он вышел из себя, и ты ведешь себя с ним так хорошо, так спокойно, как всегда в таких ситуациях с заложниками, но у него пистолет, и я не могу отделаться от мысли, что ты с ним наедине, и я знаю, что он сделал с Яном, и если он нападет на тебя, потому что ты не в полной силе, он может очень сильно ранить тебя... Я пытался сказать им, что тебе больно, но никто меня не слушал.

– Ты пришел первым.

– Конечно, я пришел.

Я бы тоже пришел первым. Это был Боди. Когда бы он ни позвонил, я должен был появиться раньше всех. Не то чтобы нам следовало разлучаться.

– Я бы не хотел, чтобы мне было больно. Я ненавижу, когда ты уходишь без меня.

– Я знаю, но с этим ничего нельзя было поделать. Меня убивает то, что я был уверен, что ты будешь в безопасности, как и Кейдж. Ты был вооружен, я включил сигнализацию, когда уходил, а Цыпа был здесь.

– Все в порядке, – успокоил я его.

– Нет, – задохнулся он. В нем было столько боли и сожаления, что они душили его.