Текст книги "Путь истинной любви (ЛП)"

Автор книги: Мэри Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

полностью.

Под звуки ее любви, воспоминания о нашем прошлом заполняют мой разум.

Как первый раз я увидел ее.

Одни даты рождения и знаки мира на ее щеке.

Ролики и ноги, толкающие мой велосипед.

Я целую шею Пенелопы, ее руки двигаются вверх и вниз по моей спине, и я погружаюсь в

нее.

Любовь убивает. Любовь побеждает.

Пенелопа шепчется с Рисой на диване. Я игнорирую ее, только потому, что я сильно

люблю ее.

Записки через всю лужайку.

Хранение конфеток «M&Ms» в коробке под моей кроватью.

– Диллон, – стонет Пенелопа, ее грудь прижимается к моей.

– Тссс... – я целую уголок ее рта, входя в нее.

Картинки нашего детства пролетают через мой разум, одна за другой.

Объяснение как пользоваться тампонами и наш первый поцелуй. Пешие прогулки в лесу, и

как мы держимся за руки.

Как она захотела секса, узнав о своем диагнозе.

Начало средней школы, и радуга солнцезащитных очков.

Украденные перья и бодрствование всю ночь.

Пенелопа толкает меня на спину, и медленно садится на мою длину. Она двигает бедрами,

запрокинув голову назад. Я касаюсь ее ног, живота, груди.

– Вы переспали?

Я смотрю на свою сестру и киваю, не желая говорить об этом.

Риса сидит рядом со мной.

– Пенелопа, кажется, рада этому.

Получая шанс, я смотрю через книгу в окно Пенелопы. У меня не хватило смелости

смотреть туда – слишком напуган. Я так ее хотел… и мне стыдно, что я поставил свое

желание на первое место.

Но она там, с небольшой улыбкой. Она задергивает шторы и уходит.

Я сажусь, обернув одну руку вокруг Пенелопы, положив другую руку на ее бедро. Она

движется, с закрытыми глазами и краснеющей кожей. Я касаюсь ее, чувствую ее ...

вспоминаю все.

Как это чувствовалось, когда я увидел ее с Джошуа Дарком на той вечеринке. Как

чувствовалось еще хуже, когда я подрался с ним и потерял ее снова. Жить каждый день

в дымке и держаться подальше, несмотря на то, что я больше всего желал подойти к

ней.

Я всегда буду сожалеть, что не пошел к ней раньше, но я никогда не буду жалеть о том,

какой урок получил.

Я пробежался пальцами по ее лицу, прикасаясь губами следом. Я хватают ее, и двигаю ее

резче назад и вперед. Пенелопа держится за мои плечи, признаваясь в вечной любви, пока

ее слезы кататься из глаз и тело распадается на кусочки.

Пенелопа улыбается, глаза блестят и на щеках румянец. Она запускает руки в мои

влажные от пота волосы, и оборачивает ноги вокруг моих бедер, что я не могу двигаться.

– Со счастливым днем свадьбы, Диллон, – шепчет она.

– С Днем Рождения, Пенелопа.

Эпилог 4

Диллон

Я бросаю ключи на стойку, задуваю свечи, зажжённые Пенелопой, и просматриваю почту.

– Я дома, Пен.

Счета, реклама, и поздравительные открытки, которые нам все еще присылают гости не

приехавшие на праздник.

– Я здесь! – ее голос перекрикивает шум воды и громкое реалити-шоу по телевизору.

Я снимаю куртку, вытаскиваю все из карманов, и отправляюсь в спальню. Телевизор

включен громко, чтобы его можно услышать в ванной. Когда я его выключаю, Пен кричит

мне:

– Привет.

Я включаю радио.

Прислоняюсь к двери ванной комнаты. Пенелопа сидит в ванне, пена скрывает ее до шеи.

Свечи горят на каждой поверхности.

Я смеюсь, расстегивая рубашку.

– Я говорю тебе про свечи, с тех пор как нам было по четырнадцать.

Жена смотрит на меня и поднимает колени, призывая присоединиться к ней.

– О, я знаю. Я просто так люблю их.

Бросаю рубашку на пол, снимаю обувь и сразу оказываюсь в воде. Пена и вода

выливаются на пол. Пенелопа громко смеясь, кладет ноги на мои колени и откидывается

на спину, не переживая о том, что я все еще в штанах.

Она вздыхает, поднимет волосы и завязывает их в узел.

– Ты глупый.

Я не остаюсь на своей стороне слишком долго; встаю на колени между ее бедер над ее

животом. Я целую ее губы, потом щеки, подбородок, грудь и... наше растущее чудо.

Я тру, согревая свои руки, и возвращаюсь к нашей малышке.

– Как вы сегодня?

– Уставшие, голодные и немного капризные, – Пенелопа закрывает глаза. – Но я

придумала имя.

– Придумала? – я встаю, снимаю штаны, и сажусь за Пенелопу. Она прижимается спиной

к моей груди, располагаясь между моими коленями. Я же кладу руки на ее раздутый

живот.

– Лэйла, – говорит она, играя пеной.

– Как в песне?

– Да, как в песне.

Я целую ее плечо, наблюдая, как мурашки бегут по ее коже.

– Красиво.

– А еще, я наконец раскрыла все оставшиеся подарки с вечеринки для ребенка, – она

улыбается. – Твоя сестра подарила пустышки со стразами. Это так мило.

Я целую ее шею.

– Это хорошо.

В ванной комнате темно, свечи наш единственный свет. Пен все рассказывает и

рассказывает о вечеринке, которая была на прошлых выходных. Мы получили почти все,

что нам нужно, за исключением нескольких мелочей. Я рассказал ей про открытки,

которые пришли по почте.

После того как она рассказывает мне о кроватке, которую нужно собрать, и, о таком

количестве розового, «что она будет блевать», мы попадаем в комфортную тишину.

Пенелопа оборачивается ко мне, и я улыбаюсь.

– Ведь то, что она девочка, не значит, что она должна носить розовое, правда?

– Верно, – уверяю ее.

– Я написала «никакого розового» в приглашениях, и в итоге, именно это мы получили, –

она бубнит и смеется.

Я улыбаюсь, уже зная ее реакцию.

– Я люблю розовый. Он нежный.

Пенелопа усмехнулась.

– Нежный?

– И мягкий.

– И милый.

Пенелопа вздыхает, признавая поражение.

Ванна начала остывать и Пенелопа использует большой палец ноги, чтобы включить

горячую воду. Мы наполняем ванну, пока вода не выплескивается за борт. Пена давно

опала, и мы лежим в прозрачной воде.

Я начал засыпать.

– Диллон?

Я прочищаю горло и открываю глаза.

– Да?

– Я боюсь.

Я киваю, уже зная, о чем она. Это разговор повторяется снова и снова, с тех пор как

Пенелопа узнала, что беременна.

Ее депрессия передастся нашему ребенку?

Но это разве имеет значение?

Наша девочка будет здесь через три месяца, и наши страхи станут реальной жизнью.

Страхи были у нас всегда; опасения, которые не дают Пенелопе спать или есть. Но из-за

них, мы не позволим исчезнуть нашему главному счастью – у Пенелопы и меня будет

ребенок.

Здоровая и счастливая девочка.

Лэйла.

– Все будет хорошо.

– Обещаешь? – спрашивает она, тихим голосом.

Несмотря ни на что, все будет хорошо.

– Я обещаю.

Сложив руки на животе Пенелопы, чувствуя тяжесть ее головы на груди, я снова

закрываю глаза. Я нахожусь на грани сна, в то время как Пенелопа подпевает звучащей

песне по радио, а вода медленно остывает. Одна за другой свечи тухнут.

В темноте, и в ванной, полной холодной воды, Лэйла начинает брыкаться.

Пенелопа держит руку на животе, где пинается наша девочка.

– Ты чувствуешь это?

Закрыв глаза, я киваю.

– Да.

Ребенок пинает снова и снова. Доказательство жизни. Жизни, которую Пенелопа и я

сделали вместе. Доказательство любви, и доказательство того, что все будет хорошо.

Несмотря ни на что.

Эпилог 5

Пенелопа

Он сказал, что это будет хорошо для нас. Для нее.

Особенно для нее.

Мы должны доверять всему, что он говорит, потому что Диллон никогда не ошибается.

Я опираюсь головой о холодное стекло, глядя, как мы проезжаем под покровом деревьев.

Сквозь просветы между листьями проходят солнечные лучи, которые попадают на мои

солнцезащитные очки. Эта поездка всегда проходит спокойно. Мы приезжали сюда по

праздникам и выходным, только в этот раз мы не уедем обратно.

Диллону была предложена работа в местной больнице, и не потребовалось много времени,

чтобы убедить меня, что пора уезжать из Сиэтла.

Он говорит:

– Это то, что ей нужно, Пенелопа.

И я отвечаю:

– Я знаю.

Лэйле десять. Внутренне, она очень похожа на Рису. Наверно поэтому они так близки.

Внешне, она – вылитая ее отец. Я не знаю, когда и почему, но Диллон и я согласились, что

Лэйла будет нашим единственным ребенком. Это не стало проблемой, Лэйла это все, что

мы когда-либо хотели.

И боялись.

– Устала, малышка? – Диллон наклоняется и трогает меня за руку. Возраст сделал

замечательные вещи с моим мужем. Иногда я вспоминаю время, когда мы были детьми; у

него было такое нежное лицо... Всегда сильное, но с нежной кожей. Теперь, у него

мимические морщины и седые волосы. Его глаза отражают мудрость и понимание. Он

фантастический глава семьи и защитник. Я была бы потеряна без него. Всегда была.

– Немного, – говорю я, соединив наши руки.

Он смотрит в зеркало заднего вида и произносит имя своей дочери:

– Лэйла.

Она не отвечает, и я улыбаюсь.

Он снова зовет ее.

Она надувает пузырь из жвачки.

Диллон поворачивается к ней лицом, одновременно стараясь держать взгляд на дороге.

Наша единственная девочка сидит на заднем сиденье с парой солнцезащитных очков

«Hello Kitty» на лице, наушниками в ушах, и разноцветными ногтями, которые двигаются

в воздухе под музыку, которую она слушает.

Она замечает его взгляд.

– Что, папа?

– Хватит пинать мое кресло, – говорит он, садясь прямее, бросая нашему ребенку строгий

взгляд в зеркало заднего вида. Но он улыбается, и выговор не удается. Лэйла ухмыляется,

и вставляет наушники обратно в уши.

– Твоя дочь хамит, – он бормочет и ухмыляется, как делает она.

Это не заняло много времени, и мы увидели признаки. Как и в моем случае, у Лэйлы

начали проявляться симптомы в возрасте четырех лет. В детском саду, Диллон шептал ей

милые слова, обещая, что в школе будет не так плохо. Он настаивал, что бы она завела

друзей. Когда она пошла в школу, он протянул ей очки, и сказал, что за ними она будет

неприкасаемой.

Вероятно, это было плохое решение, но мы не знали, как действовать по-другому.

Когда она подросла, мы поняли, что она развивается как я. Я, передала мою худшую черту

дочери.

Мы делали все, что могли. Диллон и я, стараемся принимать правильные решения для

Лэйлы. Мы контролируем, что она правильно питалась, и не позволяем ей погрязнуть в

болезни. Иногда позволяем ей поспать, или поплакать, или покричать. Она регулярно

видится с детским психологом. И главное, она знает, что ее родители всегда с ней.

Что еще реально можно сделать? Мы могли переехать в Кастл Рейн.

И мы переехали.

Наша семья ждет нас на обочине. Лэйла садится прямо, как только видит Рису, и начинает

трясти кресло отца, чтобы он ее выпустил.

– Держитесь, – он смеется, отстегивая ремень безопасности. Он разблокировал двери, и

Лэйла практически выпрыгнула в объятия своей любимой тетушки.

Я остаюсь на своем месте, улыбаясь маме и папе. Я машу им. Они машут в ответ. Кайл

улыбается и обходит вокруг грузовика, чтобы приветствовать Диллона.

– Детка… – Диллон наклоняется в салон. – Ты идешь?

Я киваю, стягивая очки с лица. Засовываю их в карман и говорю:

– Да, я иду.

Мы выбрали дом в противоположном конце города от дома наших родителей. Диллон и я

не жили в Кастл Рейн около пятнадцати лет, и нам нравится уединение. Наш новый дом

уютный, и типичный для нашего города. У нас есть несколько соседей по улице, но они

живут вниз по дороге. Диллон, прежде чем купить дом, убедился, что бы у меня было

много места, чтобы быть... собой.

Мой отец ждет сзади нашего грузовика, держа в руках коробку с моим именем. Я беру ее,

и молча заношу в дом.

– Пенелопа, перестань мечтать и поставь коробку.

Внутри Риса и мама, расставляют посуду на кухне и чистят шкафы. Они спрашивают

меня, чего я хочу, и я краснею. После того как бросаю коробку на пол своей новой

спальни, я иду на улицу.

То, что я там вижу очень смешно и знакомо.

Моя десятилетняя дочь, в своих солнцезащитных очках надувающая розовый пузырь из

жвачки, стоит возле передней части грузовика для переезда, держа в руках коробку. Ее

отец, щурясь на солнце, стоит напротив и пытается подобрать слова.

На улице, на велосипеде, мальчик.

– Что ты смотришь? – кричит Диллон, сделав несколько шагов вперед. – Отойди от моей

дочери, парень.

Я смеюсь.

Лейла кричит:

– Это так стыдно, папа! Я не могу поверить в это, папа!

Парень на велосипеде, глядя на мою дочь щенячьими глазами, садится прямо. Он машет

Лэйле и разворачивается на велосипеде, чтобы присоединиться к своим друзьям. Моя

малышка топает к крыльцу, кидая на отца презрительные взгляды всю дорогу.

Я смеюсь.

– Это было забавно.

– Заткнись, Пен, – говорит он, наблюдая за мальчиком, уезжающем прочь. – Это было

дерьмово, ты знаешь?

– Почему? – спрашиваю я, обернув руки вокруг него. Он обнимает меня в ответ. – Потому

что это так знакомо?

Диллон смотрит на меня.

– Не было ничего подобного. Мы были другими.

– Это было именно так, – я шепчу. – Щенячьи глаза и плохие помыслы.

Диллон поднимает меня, сажая меня внутрь грузового отсека. Он присоединяется ко мне,

закрывая за собой дверь.

– Я покажу тебе плохие намерения.

Мой парень толкает меня вниз на голый матрас.

Я смеюсь вслух, пока Диллон ищет меня в темноте. Он ползет между ног, целуя мою шею.

Снаружи грузовика я слышу, как мой отец и дочь интересуются, где мы находимся.

Папа слышит мое хихиканье.

– Парень, тебе лучше не трогать мою дочь! – кричит он.

– Ладно, – Диллон вздыхает. – Ты права. Это было именно так.

КОНЕЦ истории…