Текст книги "Сомнения любви (Любовь к Пропащему Лорду)"

Автор книги: Мэри Джо Патни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Она не могла поверить, она задыхалась.

– Откуда я знаю, что это правда?

– Мадам, вы оскорбляете меня! – Берк медленно выдохнул. – Но я приму во внимание, что вы без ума от горя. Если вы не верите мне... Как долго вы не получали от писем от вашего отца?

Слишком долго. Сразу после его отъезда она получала письма почти через день.

– Неделю... больше недели назад.

Она рухнула в кресло, все еще не в силах представить, что ее отца, возможно, больше нет в живых. Но дороги, действительно, порой очень опасны, и Мария уже давно начала волноваться из-за отсутствия писем. Отец обещал писать почаще, а он никогда не нарушал данных ей обещаний.

– Вот это сняли с тела вашего отца. Я не думал, что у него есть родные, но, раз уж я все равно ехал в Хартли, я сказал, что постараюсь его вернуть.

Он достал из кармана жилетки золотое кольцо со сложным кельтским орнаментом. Она взяла его дрожащими пальцами. Кольцо было довольно потертое и до боли знакомое. Отец носил его, не снимая.

Она сжала кольцо в руке, одетой в перчатку, как бы признавая, что Берк говорит правду. Теперь она одна в целом мире. В последнем письме отец так и не сообщил, удалось ли ему связаться с родственниками, скорее всего, те так и не узнали о ее существовании. Она не имела ни малейшего понятия о том, где они живут, а значит, не могла сама им написать и представиться. Практически, они для нее существуют.

Итак, она осталась одна. Бабушка Роуз и отец умерли, и ей осталось только Хартли. Правда, этого было гораздо больше, чем два месяца назад.

Несмотря на свое горе и недоверие, она спросила:

– Почему же вы не сообщили мне об этом раньше? Я могла бы позаботиться о том, чтобы его похоронили, как подобает.

– В то время я не подозревал о вашем существовании. Но вы можете не сомневаться, его достойно похоронили. Я знал его, потому заплатил местным властям, чтобы его похоронили на кладбище местного прихода. Я также сообщил им имя и адрес адвоката вашего отца, я встречался с ним во время передачи собственности на Хартли. Думаю, он еще свяжется с вами.

– Спасибо, – без всякого выражения поблагодарила она.

– Все это очень неприятно, мисс Кларк, но я должен сообщить вам, что ваш отец жульничал в той игре, когда выиграл у меня поместье, – напряженно произнес Берк. – Я как раз готовился подавать на него в суд, но его смерть сильно осложнила ситуацию. Я вернулся в Хартли, чтобы потребовать свою собственность обратно и тут узнал о вас. И решил, что стоит нанести вам визит и сообщить дурные новости, на случай, если вы еще ничего не знаете.

Его слова разрушили ее оцепенение.

– Да как вы смеете предъявлять подобные обвинения! Вы оскорбляете моего отца, сэр!

Но, несмотря на эти слова, небольшой, хладнокровный уголок ее разума размышлял, может ли это заявление быть правдой. Ее отец в общем, был честным игроком. Как он не раз говорил ей, в игре – как в честном бизнесе. Обманщика скоро перестанут допускать к игре с джентльменами.

Но жульничать Чарльз Кларк умел. Он показывал ей множество способов крапить карты[13][13]
  Крапить карты – Шулера крапят карты, помечают рубашку точками. Крапленые карты крапаются под цвет рубашки.
  Шулерский крап бывает именной и карты зовутся именками, если они все мечены (обычно с левого угла); крап по разряду, если только иные карты помечены; крап наколкой, когда шулеру нельзя подменить карты, и он, во время самой игры, метит карты острым ногтем указательного пальца.
  Зачем некоторые мужчины отращивают ногти на мизинцах? – Таким ногтем удобно крапить карты прямо во время игры. Соответственно это было распространено среди определенного круга людей, потом стало элементом моды, типа "круто".


[Закрыть], подавать знаки, а также другие приемы, чтобы Мария могла распознать их, если сама сядет играть. А играла она хорошо и знала, что леди тоже могут мухлевать, каким бы древним и каким бы уважаемым не было их происхождение. Если требовалось, Мария могла смухлевать в ответ.

Но она ни за что на свете не покажет Берку, что сомневается в собственном отце.

– Мой отец – честный человек. Если бы он сам был здесь, то смог бы защититься от вашей клеветы!

– Но раз его уже нет с нами, не будем больше говорить о том, что он сделал. – Берк изучал ее лицо, в его бледно-голубых глазах сквозил расчет. – Мисс Кларк, я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но вот о чем я подумал. Вы осиротели, а я хочу вернуть свое поместье. Я собирался потребовать его через суд, но дела в судах идут очень медленно и стоят кучу денег. Существует решение, которое гораздо больше устроит нас обоих.

Мария смотрела на него и понимала едва ли половину из того, что он говорил. Ни одно решение не вернет ей отца.

– Мне нужна жена, а вы слабая женщина и нуждаетесь в защитнике, – продолжил он. – Предлагаю нам пожениться. Тогда отпадает необходимость судебного разбирательства, и у вас не будет никаких неприятностей. Мы же оба приобретаем дом, доход и положение в обществе. Это союз – прекрасен во всех отношениях. – Он одобрительно оглядел гостиную. – Вижу, что дела в поместье под вашим руководством идут хорошо, и это мне нравится почти так же, как ваши красота и изящество. Не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моей женой, мисс Кларк?

От потрясения у нее отвисла челюсть. Абсолютно незнакомый человек предлагает ей пожениться из соображений удобства? Зря она столько мучилась, стараясь походить на настоящую леди: совершенно ясно, что ее воспринимают, как безнадежную идиотку.

Предложение было возмутительным, даже если бы ей нравился сам мужчина, а это вовсе было не так. Без сомнения, он хорошо выглядит, и в его предложении содержится некая почти неоспоримая логика, но у нее не было никакого желания связывать свою жизнь с игроком. Она прекрасно знала, в каком аду жили их семьи. Если она выйдет замуж за этого человека, она целиком окажется в его власти.

Абсурдность предложения Берка почти довела ее до истерического хохота. Она закрыла рот рукой в безуспешной попытке это скрыть.

Он сжал зубы.

– Вы находите мое предложение смешным? Уверяю вас, происхождение у меня более чем подходящее, и думаю, совершенно очевидно, что брак нужен нам обоим. По правде говоря, вам он даже выгоднее, чем мне, принимая во внимание сомнительность вашего собственного происхождения. На вашем месте, я бы гораздо серьезнее отнесся к предложению достойного брака.

Миссис Беккет предостерегала ее против Берка, выражение его глаз подтверждало, что ссориться с ним опасно. Она прекратила смеяться и посмотрела на него, своим самым наивным взглядом.

– Прошу прощения, мистер Берк. Я смеялась не над вами, я просто слишком потрясена всем... происшедшим.

Ей легко удалось казаться смущенной и пораженной горем одновременно. Но что же ей такого сказать, что отвадило бы его раз и навсегда?

И тут у нее возникла шальная мысль. Она секунду ее обдумывала, поражаясь собственной изворотливости. Но эта конкретная ложь прекрасно послужит ее цели.

– Такое предложение, как ваше, – для меня большая честь, – сказала она, как можно искреннее. – Но у меня уже есть муж.

Глава третья
(перевод: KattyK, редактура-вычитка: Ilona, vetter, Nara)

– Вы замужем? – Берк мельком взглянул на левую руку Марии.

Девушка едва справилась с порывом спрятать руки за спиной. К счастью, на ней были перчатки, так как она собиралась пойти в деревню, а потому он не мог видеть, что на ее среднем пальце нет кольца.

– Так и есть, мистер Берк. Хотя я польщена вашим предложением, совершенно ясно, что я не могу его принять.

– Никто в деревне не упоминал, что у вас есть супруг, – заметил он с подозрением. – И вас называют Кларк, как вашего отца. Вообще-то, все вас зовут мисс Кларк.

– Мой муж – мой четвероюродный кузен, и его фамилия тоже Кларк, – пожала она плечами. – Так что я являюсь одновременно мисс и миссис Кларк и отзываюсь на любое из этих имен.

Он осмотрел комнату, словно ожидая, что ее супруг внезапно появится.

– И где же ваш загадочный муж?

– Я в Хартли всего несколько недель, – заметила она. – У него не было времени, чтобы присоединиться ко мне.

Подозрение во взгляде Берка усилилось.

– И какой же мужчина позволит красавице жене одной переезжать в новый дом?

Решив, что с нее достаточно, она вскочила на ноги.

– Тот мужчина, что служит своей стране на Пиренейском полуострове, а не проигрывает наследство в пьяном дурмане! Вам пора, мистер Берк! Забирайте стол вашей бабушки и уходите.

Вместо того, чтобы тоже выйти из себя, внутренне дрожащий от бешенства мужчина лишь мило ей улыбнулся. Как и все азартные игроки, он обожал вызов. Любил риск.

– Простите меня, миссис Кларк. Мне не следовало затрагивать личные темы, когда вы все еще переживаете смерть отца, – он поклонился. – Приношу мои соболезнования. А за столом я зайду в другой раз. – Он развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Она предпочла бы больше никогда не видеть мистера Берка, но его присутствие хоть в какой-то мере отвлекало ее. Колени Марии ослабли. Она снова села, и, разжав правую руку, посмотрела на золотое кольцо отца. Он умер. Ей казалось это невероятным. Она должна связаться с поверенным в Лондоне, который занимался оформлением в собственность поместья Хартли-мэнор, и попросить его провести тщательное расследование. Возможно, детали смерти отца позволят поверить в ее реальность. Она также должна узнать, существует ли возможность перевезти тело Чарльза Кларка для перезахоронения. Папе так хотелось жить здесь…

Мария закрыла глаза, горючие слезы текли по щекам. Он был еще слишком молод, чтобы умереть! Слишком необходим ей.

Но ей и раньше приходилось видеть внезапную смерть, и она знала, что та не щадит никого. Ей остается только наладить здесь, в Хартли, такую жизнь, которую можно было бы считать счастливой. Она должна быть благодарна отцу, ведь сейчас ее положение намного прочнее, чем два месяца назад. Неожиданное везение Чарльза Кларка в картах сделало ее обеспеченной молодой женщиной. Это был его последний подарок.

Единственным, но довольно серьезным, неудобством была ложь, только что произнесенная ею перед мистером Берком. Годами путешествуя с отцом, она, случалось, попадала в довольно щекотливые ситуации, и опыт научил ее уходить от прямых ответов. Если возникала такая необходимость, Мария могла, широко раскрыв свои огромные глаза, весьма убедительно лгать, хотя ей это и не нравилось. Но, будучи практичной молодой женщиной, она мигом сочинила подходящую ложь; в тот момент она была готова сказать все что угодно, чтобы вынудить Берка уйти и оставить ее в покое.

Говорила ли она кому-то в деревне, что не замужем? Если хорошенько вспомнить, то, похоже, речь об этом не заходила. Но ее звали мисс Кларк, и все, без сомнения, решили, что она – старая дева, хотя сама Мария никогда этого не утверждала.

На людях она обычно носила перчатки, как и подобает настоящей леди, поэтому маловероятно, чтобы кто-нибудь, кроме прислуги в поместье и ее подруги Джулии Бенкрофт, заметил наличие или отсутствие кольца на ее пальце. Итак, ей просто необходимо найти кольцо в подтверждение ее замужества и носить его до тех пор, пока этот мистер Берк навсегда не покинет Хартли. Как бы смеялся ее отец, расскажи она ему об этой сцене...

Она вздрогнула, осознав, что ее отец мертв. И безутешно разрыдалась.

Покойся с миром, папа.

***

На следующий день после визита Берка, пришло письмо от лондонского поверенного, занимающегося оформлением имения в собственность. Он подтвердил смерть Чарльза Кларка, и выразил его дочери свои соболезнования в сухой, юридической форме.

Это письмо лишило Марию отчаянной надежды на то, что, быть может, Берк солгал, чтобы вынудить ее выйти за него замуж. В последующие, наполненные болью дни, Джордж Берк регулярно навещал Марию. Он приносил цветы и оставлял вежливые послания, хотя поначалу она его и не принимала. Она могла видеть только свою подругу Джулию и слуг.

Наконец, спустя некоторое время, она вновь приняла Берка, когда он нанес ей очередной визит. Он был настолько вежлив и очарователен, что ей пришло в голову, а не ошиблась ли она в нем. В тот первый раз, когда они познакомились, они оба были расстроены и не совсем разумны.

Мария подозревала, что он пытается понять, есть ли у нее муж на самом деле или нет. Он был увлечен ею, Мария ощущала исходящее от него сильное желание, и, вероятно, он чувствовал, что она лжет. Но, что бы он ни думал, его поведение оставалось безупречным. В результате, поскольку он вел себя как джентльмен, она была обязана вести себя как леди.

По мере привыкания к новой жизни, разумная часть Марии, Сара, стала нашептывать ей, что, вероятно, стоило бы подумать над предложением Берка. Хотя она и восхищалась викарием, все же отдавала себе отчет, что данный вариант был не более чем мечтой. Берк же сделал ей официальное предложение, и будучи его женой, она займет прочное положение в обществе. Скорее всего, большую часть своего времени он будет проводить в Лондоне, оставив жену заниматься поместьем. И к тому же он явно имел привлекательную наружность. Многим женщинам удавалось заполучить гораздо худших мужей.

Кроме того, зная, что ее отец больше никогда не вернется домой, Мария чувствовала себя ужасно одинокой...

Хотя в этом пункте своих размышлений Мария признавалась своей воображаемой сестре Саре, что с ней вместе она забывала об одиночестве. Берк был азартным игроком, а значит превратил бы жизнь своей супруги в ад. Скорее всего, он вновь проиграет Хартли-мэнор прямо у жены под носом. А Мария слишком долго мечтала о стабильности, чтобы доверить свое будущее ненадежному человеку. Итак, для нее же лучше, если Берк поверит, что она замужем и находится вне его досягаемости.

Но Берк упорно продолжал оказывать ей знаки внимания. Однажды ночью Мария проснулась, потрясенная реалистичностью своего сна, в котором выходила за него замуж. Их объявили мужем и женой, он взял ее руку и до боли крепко сжал ее, навсегда заманив Марию в свою ловушку. Она знала, почему ей приснился этот сон: накануне Берк нанес ей визит и между парой комплиментов намекнул на возможный судебный процесс. Петля затягивалась все крепче.

Она спрятала лицо в руках и прошептала: "О, бабушка Роуз, что мне делать? Если Берк будет настаивать, то в момент слабости я могу ответить "да"".

Если Сара была плодом ее воображения, то бабушка Роуз – незабываемой частью ее воспоминаний. Смуглая, спокойная и любящая, она растила Марию, научив ее готовить, ездить верхом и смеяться. И хотя Мария всегда с нетерпением ожидала визитов отца, но именно бабушка Роуз была центром ее жизни.

Некоторые жители деревушки Эпплтон[14][14]
  Эпплтон – деревня в Оксфордшире.
  Оксфордшир (англ. Oxfordshire) – церемониальное неметропольное графство на юге Англии. Входит в состав региона Юго-Восточная Англия. Столица и крупнейший город – Оксфорд. Население 620 тыс. человек (35-е место среди графств; данные 2007 г.).


[Закрыть] называли ее бабушку ведьмой. Разумеется, это была чепуха. Бабушка Роуз умела варить травяные настойки, гадала по руке и давала мудрые советы девушкам и женщинам деревни. Изредка, чтобы добиться лечебного эффекта, она выполняла нечто похожее на обряд, хотя магией там и не пахло. Ее обряды настраивали разум на желаемую цель, которая таким образом делалась вполне достижимой. Это было похоже на молитву, но с использованием трав.

Мария решила, что в данной ситуации подобный обряд нужен и ей самой. Лучшим вариантом, посчитала она, будет тот из них, который проводился, чтобы добиться исполнения желаний, и позволял попросить все, что ей необходимо для решения сегодняшних проблем. В свое время бабушка предостерегала Марию от слишком точного описания своих желаний, поскольку лучшим решением могло оказаться то, о чем она бы никогда и не подумала.

У нее был фимиам[15][15]
  Фимиам – благовонное вещество, сжигаемое при богослужениях.


[Закрыть] а удачу, который они вместе с бабушкой составили несколько лет назад. Да и луна сегодня была полной, что означало подходящее время для обряда. И поскольку ей все равно не удавалось заснуть, то стоило попробовать. По крайней мере, так она укрепит свою решимость держаться подальше от Джорджа Берка.

Она накинула халат поверх ночной рубашки, сунула ноги в туфли, после чего набросила на плечи теплую шаль. Взяв трутницу и пакет с фимиамом на удачу, она спустилась по лестнице и вышла к морю. Ночь была прохладной и ясной, а лунный свет рассыпался серебром по полям и высветил морскую даль.

В саду находился открытый бельведер[16][16]
  Бельведер (итал. belvedere «прекрасный вид») – в данном случае: во Франции «бельведером» часто называют постройку вроде павильона или беседки, расположенную в конце сада или парка для отдыха и для защиты от палящих лучей солнца или непогоды, а иногда просто приподнятую площадку в саду или парке, обнесенную валом из дерна, с которой открывается красивый вид.


[Закрыть] с каменным патио[17][17]
  Патио – открытый внутренний двор.


[Закрыть] и солнечными часами. Подумав, что это именно то место, которое ей нужно, она закрыла глаза и вспомнила всех тех, кого любила и потеряла, пока не почувствовала их дружеское присутствие.

После чего она приступила к самому обряду. Установив фимиам на медной вершине солнечных часов, она высекла искру и дала ей разгореться, затем молча попросила о помощи в это нелегкое для нее время. Спасение, защита, сила, удача…

На мгновение она представила себе настоящего супруга, не Берка, а человека, более подходящего ее мечтам. Безжалостно подавив видение, Мария сосредоточилась на просьбе об умственной и эмоциональной силе.

Как только резкий запах горящего фимиама был подхвачен и унесен ветром, она ступила в бельведер и села на одну из каменных скамеек, располагающихся по кругу в дворике. Прислонясь к стене, Мария почувствовала, как на нее снизошли покой и умиротворение. Коса, заплетенная на ночь, растрепалась, и волосы рассыпались по плечам, но она была не в состоянии снова заплести их.

Имея в детстве слишком мало подруг для игр, она выдумала Сару. Но у нее была бабушка, с которой они много лет все делали вместе. Мария ухаживала за ней, когда та смертельно заболела. В самом конце появился ее отец. Они вместе с Чарльзом горевали о невосполнимой потере, после чего он забрал ее с собой в бесконечные путешествия по Британским Островам.

Теперь их обоих не стало, и впервые в жизни она была по-настоящему одна. Вот почему Джордж Берк выглядел предательски привлекательным. Казалось, она ему нравится, ей льстило то, что ее хотели.

Но не Джордж Берк. Хотя она и мечтала когда-нибудь выйти замуж, но ее мужчина должен был быть надежным, добрым человеком, таким как, например, местный викарий. Она избегала его после смерти отца из-за того сложного положения, в котором оказалась. Не могла же она заглядываться на викария в присутствии Берка, которому заявила, что является замужней женщиной.

Закрыв глаза, Мария отдыхала.

Держись, держись, держись... В отдаленном уголке своего сознания, которому он отказывался верить, ему было понятно, что конец близок. Он так долго цеплялся за жизнь, но скоро море поглотит его. Теперь ему было уже все равно, жив он или мертв. Почти все равно.

Этот сон пробудил Марию. Иди на берег. Внутренний голос, похожий на голос бабушки, был очень настойчив.

Не раздумывая, Мария поплотнее укуталась в шаль и побежала по узкой тропинке со скоростью девчонки-сорванца. Полная луна светила очень ярко, но каким-то сверхъестественным светом, вокруг чувствовался холод, словно она вошла в тот самый мир, где чудеса случаются на самом деле.

Волны с силой накатывали на узкий пляж, где песок смешивался с галькой. Она остановилась, подумав, какое же безумие привело ее сюда среди ночи. И тут она заметила какой-то темный объект, находящийся не так далеко от берега и с каждой волной подплывающий все ближе.

Она с волнением всматривалась в него. О боже, неужели это голова? Вероятно, труп?

При этой мысли Мария запнулась, испытывая острое желание убежать. Но даже если это утопленник, то, как христианка, она обязана вытащить его на берег, где его смогут похоронить. Скоро начнется прилив, и нельзя быть уверенным в том, что этот... объект... не унесет обратно в море.

Она сняла туфлии завернула их в шаль. Положив сверток подальше от воды, она бросилась в волны. Они почти сбили ее с ног, вода была просто ледяной. К счастью, ей удалось встать на ноги прежде, чем вода накрыла ее с головой. К тому моменту, как Мария добралась до плавающего объекта, она промокла до нитки.

Надеясь, что все окажется не настолько ужасным, она присмотрелась и увидела, что это действительно тело мужчины. Его руки крепко сжимали широкий кусок древесины, вероятно, часть корабля. Думая, может ли он быть еще жив, она ухватилась за деревяшку и вытащила мужчину на берег, с трудом справившись со сбивающими с ног волнами.

Однако последняя из них помогла ей вытолкнуть его на берег за линию прилива. Его одежда была оборвана до неприличия, рубашка и брюки превратились в лохмотья. Дрожа, Мария встала возле него на колени и осторожно положила руку ему на грудь. К ее изумлению, под рукой чувствовалось неясное, медленное сердцебиение. Все покрытое рваными ранами и ужасными синяками, тело мужчины остыло в воде почти до смертельного холода, но он все еще был жив!

В лунном свете его волосы и лицо казались темными, и Мария решила, что он – иностранный моряк. Начался прилив, и вода вновь коснулась его ног, поэтому ей пришлось взять его подмышки и постараться оттащить по прибрежному песку подальше от моря. Как только она сделала первый рывок, он начал судорожно кашлять.

Мария поспешно его отпустила, и моряк перекатился на бок, выплевывая воду. Когда прошел этот ужасный приступ, его дыхание по-прежнему оставалось тяжелым, но он, бесспорно, был жив. Испытав облегчение, Мария задумалась, что теперь делать. Ей не хотелось идти за помощью, оставив его одного, но чем скорее он попадет в дом и согреется, тем лучше.

Надеясь, что он может идти самостоятельно, она наклонилась к нему и спросила:

– Вы меня понимаете?

Спустя мгновение, он кивнул.

– Если я вам помогу, вы сможете дойти до дома? Это недалеко.

Он снова кивнул. Хотя его глаза были закрыты, и он дрожал от холода, по крайней мере, он понимал, что от него требовалось.

Она отряхнула ноги от песка и снова надела туфли, потом, став на колени, она закинула его левую руку себе на плечи.

– Я попробую вас поднять, но без вашей помощи мне не справиться.

Мария встала, и моряк, приложив все усилия, пошатываясь, тоже встал на ноги. Свободной рукой она укутала его плечи шалью, надеясь, что тяжелая шерсть хоть немного уменьшит его озноб.

– Вот так, пойдем. Это недалеко.

Ответа не последовало, но как только она сдвинулась с места, он тронулся вслед за ней. Продвижение через песчаный пляж было сплошным мучением, к тому же холодный морской бриз проникал сквозь мокрую одежду.

Но положение улучшилось, стоило им дойти до тропинки. К сожалению, она поднималась в гору. Тем не менее, опираясь рукой на плечи Марии, принявшей на себя половину его веса, моряк смог идти дальше.

У крыльца он перенес свою тяжесть на перила, что помогло ему втащить себя по ступенькам в дом; Мария поддерживала его с другой стороны. Внутри они остановились, и Мария задумалась, как быть дальше, поскольку было очевидно, что он не сможет осилить еще один лестничный пролет, ведущий к гостевым спальням. Ей на память пришла маленькая комнатушка в глубине первого этажа. Когда-то ее занимала пожилая экономка. Комнатка была убогой, неубранной и без мебели, но там имелась кровать. Этого было достаточно.

Мария повела матроса по неосвещенному дому, временами натыкаясь на мебель. Она надеялась, что ее подопечный получил не так много синяков, как она сама. Наконец, к своему огромному облегчению, Мария довела гостя до маленькой спальни. Поскольку старушка-экономка была уже совсем слаба, то и кровать ее была низкой. Из последних сил Мария втащила моряка на эту кровать.

– Теперь вы можете лечь.

Матрос неловко свернулся на кровати и сразу вцепился в подушку, как несколько ранее в корабельную деревяшку. Мария закинула на матрас его ноги. После чего с помощью трутницы она зажгла лампу. Несмотря на то, что комнатой не пользовались долгие годы, предусмотрительная миссис Беккет оставила в лампе масло, а в крошечном камине – угли. Кровать была не застелена, но в маленьком, разбитом шкафу нашлись шерстяные одеяла.

Разведя в камине огонь, Мария потянула за подушку, которую сжимал моряк.

– Теперь вы в безопасности. В безопасности.

Он ослабил хватку, и она смогла, забрав подушку, осмотреть его.

Мария насухо вытерла его дрожащее тело тонким полотенцем, нашедшемся здесь же у умывального столика. Одежда незнакомца была настолько порвана, что позволила ей полностью его осмотреть, не снимая эти лохмотья. Какая-то часть одежды обуглилась по краям. Вероятно, пожар на судне заставил его прыгнуть в море.

Он был весь в синяках, порезов и царапин было ни счесть. Некоторые участки его тела были покрыты волдырями и обожжены. К счастью, ожоги были несмертельными. Должно быть, он быстро оказался в воде.

Она не нашла серьезных ран ни на ногах, ни на туловище. Вероятно, раньше какие-то из них кровоточили, но за время, проведенное в морской воде, кровь смыло и кровотечение остановилось.

Она вытащила из шкафа одеяла и тщательно укутала ими незнакомца. К счастью, огонь быстро прогрел комнатушку и его озноб постепенно стихал.

Взяв лампу, Мария прошла в свою комнату за сухой одеждой, затем спустилась на кухню. Поставив греться воду для чая и бульон, она отнесла своему пациенту кувшин с водой и стакан. Он спал. В неясном свете лампы, цвет его кожи и не по моде длинные волосы выглядели темными. Она не была экспертом по мужской бороде, но ей показалось, что он не брился, по крайней мере, несколько дней. Если все эти дни он провел в воде, то физически это должен был быть очень сильный мужчина.

С такими синяками на лице сложно было судить о его возрасте, но Мария решила, что ему где-то около тридцати. Хотя он и не был очень широк в плечах, но тело его было мускулистым, как у рабочего человека, а руки покрыты мозолями.

Она нахмурилась, когда заметила, что с левой стороны его волосы спутались. Поставив лампу, она провела кончиками пальцев по голове и обнаружила длинную глубокую рану, из которой сочилась кровь.

Мария тихонько выругалась и обвязала голову моряка чистым полотенцем. Все, что она делала до сих пор, было вполне разумно, но рана на голове показалась ей серьезной, и она не знала, что предпринять. Необходимо срочно, не дожидаясь утра, послать за Джулией Бенкрофт.

Мария убрала мокрые волосы с лица спящего мужчины, гадая, откуда он. Вероятно, откуда-то со Средиземноморья. Она натянула на него одеяла, в этот момент его веки дрогнули, и он посмотрел на нее в упор завораживающими зелеными глазами.