Текст книги "История грешников (ЛП)"

Автор книги: Мелли Т. Толлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Далия

Мне было трудно сориентироваться, так как я то погружалась в сон, то снова просыпалась, казалось, несколько дней. Воспоминания о том, как Редмонд кормил меня, прижимал влажные салфетки к моей коже и шептал мне на ухо ободряющие слова, были единственными признаками того, что время шло. Пока я дремала, до меня доносились голоса Брэндона и Джорджа, но Эйдена – никогда.

Мои сны были лишь пустотой – чёрной, бескрайней, будто мой разум парил где-то в воздухе, не имея за что зацепиться. Пустой мир, в который не проникало даже воспоминание о Райкене – белая, слепящая экспансия небытия.

Это был голос Габриэллы, который, наконец, оторвал меня от того места.

– Почему вы не пускаете меня к ней? Почему держите меня подальше? Это неправильно! – кричала она.

– Ей нездоровится, – отозвался Джордж тихо, с нежностью в голосе. – Обещаю, ты увидишься с ней, как только она проснётся.

Джордж застонал, и кто-то стремительно подошёл к моей постели. Резкое дыхание скользнуло по моей щеке, и я почувствовала, как взгляд Габриэллы пронзает меня.

Раздался её вздох – в голосе звенела ярость:

– Я ненавижу тебя за это, Джордж. Ненавижу

Нас таких двое.

Шаги Габриэллы стихли, и дверь захлопнулась.

– Ты не должен был впускать её, – простонал Брэндон.

– Что я должен был сделать? Она протиснулась мимо меня и сильно ударила.

Мои губы дрогнули.

– А вот и ты, – прошептал мне Редмонд.

Мои глаза открылись, и я увидела своего опекуна. Он выглядел изможденным и бледным; его каштановые волосы были растрепаны больше, чем обычно, а очки, казалось, треснули.

– Слава богу.

Тыльная сторона его ладони согрела мой лоб, и на его лице появилась хмурость.

– Редмонд, – прохрипела я, но он заставил меня замолчать и поднес стакан воды к моим губам.

– Выпей.

Используя руки и подушки под собой, я изо всех сил пыталась сесть и выпить. Холодная вода пролилась у меня изо рта, хотя я пыталась глотать как можно больше.

Он отстранился, забирая стакан с собой.

– Тебе нужно притормозить. Если ты выпьешь слишком много, тебя стошнит.

Протест замер у меня на губах, когда я огляделась по сторонам, обнаружив свою старую комнату. Мой взгляд упал на Джорджа и Брэндона, сидящих за чайным столиком напротив моей кровати, на их лицах застыло усталое выражение.

Брэндон носил доспехи из более легкого материала, чем те, что он носил раньше, – толстой черной кожи с серебряными пластинами на груди и руках. Одежда Джорджа, однако, была одеждой придворного высокопоставленного чиновника. Исчезли доспехи, которые он обычно носил, и на их месте был пурпурно-золотой плащ.

Казалось, многое изменилось, пока я была взаперти.

– Почему я здесь? – я задала вопрос Редмонду, проигнорировав братьев, которые вдруг начали выглядеть так, будто им неловко. Если уж быть пленницей вне подземелья, то святилище – самый подходящий вариант.

– Король не хотел, чтобы ты была здесь, хотя я предпринял две попытки убедить его позволить тебе прийти в себя в святилище. Я даже предложил переписать защиту, чтобы она держала тебя взаперти, – Редмонд перевел взгляд на двух стражей Брэндона и Джорджа. – Вы не могли бы уделить нам минутку?

Джордж нахмурился и откинулся на спинку стула, решившись на прямой отказ удовлетворить просьбу Редмонда, дав понять, что доверять мне нельзя. И он был прав. Мне действительно нельзя было доверять. Но огонь, что когда-то бушевал во мне, почти угас. Они могли спокойно оставить меня – я всё равно была ни на что не способна. По крайней мере, в таком состоянии… и уж точно не с руническими кандалами, стянутыми на запястьях.

В комнате повисла удручающая тишина, и Брэндон, всегда выступавший миротворцем в группе, встал, подталкивая локтем своего брата к действию.

– Мы будем прямо за дверью. У вас есть пять минут.

Тишина растянулась в комнате, когда эти двое ушли, и я посмотрела на Редмонда. Он был напряжен, гораздо больше, чем обычно. Мне хотелось спросить его, где он был, почему исчез, но я не была уверена, что смогу получить ответ. Он всегда был моей опорой, и возможность того, что он решит бросить меня одну, ранила бы мое мертвое сердце.

Итак, я сменила тему и сосредоточилась на получении ответов о том, что происходило, пока я была взаперти.

– Брэндон – мой охранник… Но почему Джордж одет как придворный?

Редмонд нервными движениями взбил подушки позади меня. Я отмахнулась от него, не в силах справиться с исходящей от него нервной энергией.

– Ну, Брэндон сейчас капитан королевской гвардии, но, несмотря на повышение, ему поручено следить за тобой. Джордж, ну, он Десница короля. Советник Эйдена.

– В этом есть смысл. Эти двое всегда были самыми сильными сторонниками Эйдена, – я откинулась назад, чувствуя легкую горечь – эмоция, которую давно не испытывала. Должно быть, это скрывалось за отчаянием. – Настолько преданными, что сдали меня и отправили в темницу. – Я покачала головой и тяжело выдохнула. – Расскажи, что ещё произошло, пока я… отсутствовала.

– Многое изменилось, – заявил Редмонд, нервно поправляя очки на переносице. – Сначала была королевская свадьба. Это произошло на следующий день после твоего заключения. Я не упомянул об этом, когда навещал тебя – ты уже слишком много переваривала, чтобы беспокоиться о чем-то столь тривиальном. Затем, после свадьбы, король и королева Нью-Хейзел вернулись в свое островное государство, – заявил он с улыбкой, но она была натянутой, болезненной. Он явно что-то скрывал.

– Что ты скрываешь, Редмонд? Что ты недоговариваешь?

Его глаза судорожно зажмурились, но он тут же открыл их вновь и встретился со мной взглядом – решительным, полным напряжения. Маленькие мышцы на его щеке дёрнулись, будто он сражался с самим собой, прежде чем подняться и подойти к ближайшему окну.

– Ты была заперта довольно долго, Далия. Три месяца, если быть точным. Будет легче показать тебе, чем описывать это.

Его рука ухватилась за занавески, и, слегка потянув, они широко раздвинулись. Я разинула рот от открывшегося передо мной зрелища.

Снаружи царила темнота – не ночная, а тот призрачный мрак, который когда-то окутывал мир до войны. На небе не было ни звезд, ни луны, только пустой контур дыма, туманившего воздух. Прямо за подоконником парило тусклое облако.

– Сейчас полдень, – продолжил Редмонд, – но мы не можем знать наверняка.

Я уперла руки по обе стороны от себя и оттолкнулась, отчаянно желая увидеть больше. Редмонд подбежал к кровати и, схватив меня за плечи, толкнул обратно на матрас.

– Не надо.

– В конце концов, мне придется встать с постели.

Он усмехнулся.

– Я понимаю, но там действительно нечего смотреть. Только темнота.

Мое тело рухнуло на спинку кровати, и я застонала.

– Ты не хотел мне говорить.

– Я знал, что ты будешь винить себя, – он покачал головой. – Но на самом деле ничего… ощутимого не произошло. Пока что. Кроме мрака. Ни теней, ни теневых тварей, ни богов Тьмы. Единственное, что изменилось – это небо. – Он наклонил голову, словно переосмысливая сказанное.

– Ну, помимо потерь в Проклятом Лесу. Каждый раз, когда король – Эйден – отправлял легион солдат, они никогда не возвращались. Он перестал посылать солдат. Единственное, что мы можем сделать сейчас, это ждать и смотреть. Никто не знает, что будет дальше.

Мои зубы заскрежетали, когда я подумала о тенях. Малахия был тенью, как и я. Если кто-то и знал, почему тени не нападали, то это был бы он. К сожалению, он пропал без вести, вместе со всеми важными знаниями, которыми он обладал. Он был так близко и я не удосужилась задать и двух вопросов.

Редмонд не знал о Малахии, и я хотела, чтобы так и оставалось. Никто не знал о нем. Я не произносила его имени больше десяти лет, но что-то подсказывало мне, что скоро я задам этот вынужденный вопрос.

Воспоминание о Малахии, стоящем возле моей камеры, что-то надломило во мне. Если бы он тогда вернулся… я бы ушла с ним. То место было мрачнее моих самых тёмных кошмаров. Я никогда прежде не чувствовала себя настолько одинокой.

– Где ты был? – мой голос дрогнул, и лицо Редмонда вытянулось. – Где ты был, когда я больше всего нуждалась в тебе?

Редмонд протянул руку и сжал мою, на его губах появилась мягкая улыбка.

– Я был в том же месте, что и ты, только этажом выше.

Я нахмурилась.

– Мне не разрешали навещать тебя, но я подкупил стражников, чтобы они впустили меня. Первая смена стражников были отправлены в Проклятый Лес, и они так и не вернулись. Их сменили новые – мелочные, занудные, с мешками на головах, – которые категорически запретили мне приближаться к тебе.

Редмонд усмехнулся.

– Так что каждую ночь я пробирался тайком, усыплял их дротиками с настойкой снадобья… навещал тебя, а потом возвращался к их телам и рисовал им на лицах. Иногда подсыпал слабительное. Но вскоре они всё поняли.

Я усмехнулась впервые за очень долгое время. Он бы так и сделал.

– Как долго ты был в темнице?

– Всего три дня, – ответил он, приподняв бровь, оценивая мое жалкое, изможденное состояние. – Ты была одна всего три дня.

Это казалось намного дольше. Я покачала головой; жалко, абсолютно жалко.

Дверь со скрипом приоткрылась, и Брэндон заглянул в щель, его глаза изучали Редмонда и меня. Когда мы ничего ему не сказали, он вошел.

– С ней все хорошо? – спросил он Редмонда, полностью игнорируя мое присутствие.

Редмонд посмотрел на меня и улыбнулся.

– Так и есть.

– Хорошо.

Редмонд откашлялся и собрал свои вещи.

– Ну, мне пора. Я навещу тебя позже, Далия, – он наклонился и поцеловал меня в лоб, сжимая мою руку. – Скоро увидимся.

Брэндон проследил за Редмоном, когда тот выходил. Как только дверь закрылась, он провел рукой по лицу и застонал, словно опасаясь того, что последует дальше. Он повернулся ко мне, совершенно выбившись из сил.

– Король желает тебя видеть.

Глава 6

Далия

Подняться с постели было нелегко. Брэндон позвал фрейлин, надеясь заставить меня выглядеть более презентабельно.

Мое тело плюхнули в ванну и отмыли до нитки, но очистить его от грязи было почти невозможно. Мои волосы запеклись у корней, кожа головы была покрыта желтыми чешуйками, и дамам пришлось прервать процесс мытья на полпути. Вымыть их было бы настоящим подвигом, потребовавшим по меньшей мере дня работы. Я была одета в простое черное платье, которое болталось на моем теле, как мешок с картошкой.

Мои ноги дрожали с каждым шагом, который я делала по направлению к тронному залу, но Брэндон прижимал меня к себе, положив руку мне на поясницу, пока мы двигались черепашьим шагом.

– Вот и все, – подбодрил он. – Мы почти на месте.

Я хрюкнула в ответ. От каждого движения боль отдавалась рикошетом в моих костях, но Эйден настоял, чтобы я пришла немедленно. Срочность казалась подозрительной, учитывая, что вот уже три месяца я была легкодоступна для любого, кто хотел со мной поговорить.

Мой желудок скрутило, когда мы остановились перед богато украшенными деревянными дверями тронного зала. Брэндон втянул в себя воздух и встряхнул руками, словно готовясь к жестокой встрече.

– Он готов быть снисходительным. Просто будь уступчивой. Будь покорной, и все будет хорошо, – прошептал он.

Смешно. Уступчивой. Покорной. Формулировка была оскорбительной, но тот огонь, который горел во мне, подпитываемый ненавистью и яростью, давным-давно погас. Мои физические и умственные способности были слишком ограничены, чтобы вести какую-либо борьбу.

Я оттолкнулась из объятий Брэндона и споткнулась.

– Почему я должна быть уступчивой?

– Он пытается, Далия. Он хочет быть хорошим королем и изменил многие правила своего отца. Он хорошо относится к Габриэлле, и магия больше не объявлена вне закона. Он освободил тебя из тюрьмы. Просто дай ему шанс.

Я внимательно посмотрела на Брендона. Эйден не сделал ничего, кроме того, что и так был обязан сделать.

Законность магии была шуткой – любой, обладающий какой-либо силой, сбежал, как только его освободили из подземелий.

– Тогда почему я ношу эти наручники с рунами, Брэндон? Почему меня лишают силы и оставляют беззащитной? Легко узаконить магию, когда в стране нет магии.

Брэндон закатил глаза.

– Перемены происходят медленно и поступательно, но это перемены. Он хочет исправить проступки своего отца и дает тебе шанс. Дай и ему тоже.

Когда я не ответила, он вздохнул и выпрямил спину, затем толкнул дверь в тронный зал.

Моя голова закружилась, когда я схватилась за стену, медленно дыша. В этот момент идти наверняка означало упасть.

Брэндон обнял меня за талию и притянул к себе.

– Я держу тебя.

Мы двигались вместе, как одно целое, и я прижалась к нему, хватаясь за каждую унцию поддержки, которую он предлагал. Он двигался медленно, маленькими шажками, чтобы я не споткнулась, пока мои глаза оставались настороженно прикованными к полу.

В глубине души я всегда знала, что из Эйдена получился бы прекрасный король, но он не был больше тем мальчиком. Он замышлял заговор. Он убивал. Он бросил меня в темницу и выбросил ключ. То, каким замечательным лидером он мог бы стать, больше не имело значения – по крайней мере, не для меня.

Я никогда не смогу простить его, и сомневаюсь, что он когда-нибудь сможет простить меня. Мы останемся врагами до того дня, пока один из нас не умрет.

Когда мы достигли центра тронного зала, Брэндон остановился. Я подняла глаза, осматриваясь. Все было пурпурно-золотым, от стен до расстеленного ковра и золотого трона, на котором восседал Эйден. На нем был пурпурно-золотой дублет в тон украшениям. Золотая корона уютно покоилась в его светлых волосах – корона, которая когда-то принадлежала его отцу. Его голубые глаза сверкали в моем направлении, мускулы на его челюсти напряглись, когда он стиснул зубы.

Эта встреча не будет дружеской.

Джордж стоял позади трона, осторожно положив руку на спинку кресла в символическом жесте своего нового положения – правая рука короля

– Встань на колени перед королем, – приказал Джордж.

Я усмехнулась этой команде, отказываясь встать на колени, не после всего, через что они заставили меня пройти. Все, что потребовалось, – это один толчок рук Брэндона на мои плечи, чтобы я рухнула на пол. Стоя на коленях, я бросила на Брэндона испепеляющий взгляд, и он глубоко вздохнул, качая головой.

– Ты закончила? – спросил Эйден.

Он облокотился на подлокотник, и этот небрежный жест ничуть не смягчал ярость, исходившую от него. Он держал голову на ладони, будто ему наскучила моя жалкая попытка сопротивления.

Мышцы в моих ногах горели от усталости, и я знала, что, сколько бы я ни старалась, без посторонней помощи подняться не смогу, поэтому я кивнула.

– Прекрасно, – сказал Эйден. – Нам нужно поговорить.

– Прошу, мой повелитель, – язвительно бросила я, и Брендон за моей спиной только простонал в ответ.

В другой день мне бы это показалось забавным, но сейчас чувство юмора покинуло меня. Безразличие этих мужчин к моему здоровью и состоянию вызывало ярость. Я очнулась от комы всего несколько часов назад.

– Ты выглядишь ужасно, – заявил Эйден, подтверждая мои мысли, но в его заявлении не было сочувствия.

Вместо этого на его лице промелькнуло краткое выражение удовлетворения. Мой жалкий внешний вид в его представлении сродни справедливости.

– Интересно, почему? Это ты отправил меня в ту темницу. Это по твоему приказу я осталась без еды и воды, без самого необходимого, такого как тепло или гигиена.

Удовлетворение исчезло с его лица.

– Это были не мои приказы, – сказал он холодно. – Я ясно дал указание: тебя должны были содержать в порядке – кормить, одевать и следить за состоянием. Стража сама решила, что ты должна страдать.

Он тяжело выдохнул.

– Ты об этом не знаешь, но у тебя больше нет сторонников. Измена. Ложь. Все знают, что ты сделала. Слухи только множатся. То, что говорят… – он покачал головой. – Стражники поступили по своей воле, и они ответят за то, что ослушались моих приказов.

Я метнула в него взгляд, острый как клинок.

– Тогда почему я здесь, а не в подземелье? Что тебе нужно? Хочешь снова приказывать мне быть твоей любовницей? – Я фыркнула. – Лучше я сгнию в камере, чем позволю тебе дотронуться до меня.

Джордж и Брэндон напряглись от такого оскорбления, но оба промолчали.

– В это может быть трудно поверить, но последнее, чего я хочу – это прикасаться к тебе. Тот корабль уже давно отплыл. Однако чего я хочу, так это твоего согласия, – заявил он. – Я призвал к проведению саммита наций из-за того, что тьма распространяется по нашему миру. Будут присутствовать главы каждой нации и государства, и для приличия ты будешь представлена как моя любовница. Многие лидеры знали тебя в этой роли, и у тебя не может быть никаких вопросов относительно дел моего королевства. Не тогда, когда нам необходимо объединиться как единому целому, чтобы подготовиться к потенциальной войне.

Облегчение опустило мои плечи.

– Так ты не ожидаешь, что я буду выполнять какие-либо… э-э… обязанности любовницы?

– Нет, – ответил Эйден, покачав головой. – Я пришел к пониманию, что даже не знаю тебя, и из того, что я знаю, я бы не хотел быть с тобой.

Мои глаза расширились от надежды.

– Могу я остаться в Святилище?

– Нет. Я тебе не доверяю. Никто из нас не доверяет, отсюда и наручники на твоих запястьях.

Я уставилась на наручники и железную цепь, прикрепленную между ними. Сколько раз я проклинала свою магию. Теперь я поняла, почему Райкен утверждал, что никогда не пожелал потери магии своему злейшему врагу. Разлука между мной и единственной вещью, важной для моей души, оставила глубокую рану.

– И это все? – спросила я, отчаянно желая вернуться в постель. Хватит и столетия сна.

– Нет, – губы Эйдена сжались, а его голубые глаза ожесточились, когда он обвиняюще ткнул в меня пальцем. – Прежде чем ты уйдешь спать, я хочу получить ответы. Я хочу знать все, что ты скрывала, все, о чем ты лгала. Я хочу правду.

Мои челюсти сжались, и из ноздрей вырвался поток воздуха. Мы с правдой не ладили, но мне нечего было терять. Больше не было смысла что-либо скрывать.

– У тебя было три месяца, чтобы допросить меня, но ты ждал до сих пор. Продолжай. Спрашивайте, ваше высочество.

– Ты та, кто выпустил тьму? Ты та, кто позволил теням пройти через портал? – заговорил Джордж, заменяя Эйдена.

До меня вдруг дошло, что это была не встреча: это был допрос.

Мое внимание привлек Джордж, и мы встретились взглядами. Выражение его лица было жестким, не оставляющим места для споров. У него были разногласия с Потусторонним Миром и его созданиями, и на то были веские причины.

Тени убили его родителей и родителей Брэндона – всю их семью, включая младшую сестру. Здесь эта потеря, возможно, стала причиной, по которой они решили взять меня к себе как родную сестру.

– Я этого не делала, – ответила я, и еще одна полуправда слетела с моих губ. – Но я не могу сказать, что частично в этом нет моей вины.

Эйден усмехнулся со своего трона.

– Я могу понять, почему ты приняла притязания фейри. Они говорят только искаженную правду и наполовину лгут, совсем как ты.

При одном упоминании Райкена мою грудь наполнило острое, колющее ощущение, но я дышала сквозь боль. Я никогда не утруждала себя вопросом, много ли принц и ассасин знают друг о друге, никогда не задавалась вопросом, знает ли он об истинной личности Райкена.

Очевидно, так оно и было.

– Так кто же ты тогда? Ведьма? Фейри? – спросил Эйден.

Как бы сильно Джордж ни ненавидел тени, если бы он узнал правду, то я была бы все равно что мертва. Мои глаза опустились, когда я уклонилась от ответа.

– Ни то, ни другое, – прошептала я, молясь, чтобы он не стал настаивать на этом дальше.

У Эйдена перехватило дыхание.

– Тень?

Я подняла глаза и встретила полный отвращения взгляд Эйдена и яростный взгляд Джорджа. Я так устала лгать, прятаться, что ответила честно.

– Да.

Воздух в комнате окрасился оранжевым – враждебностью – и Джордж напрягся, медленно потянувшись к кинжалу, висевшему у него на бедре. Стоя спиной к Брэндону, я приготовилась к предстоящей атаке, но единственным сигналом, который я услышала, был резкий вздох, который он выпустил.

Я взглянула на Брэндона, но он не двинулся ко мне. Мое любопытство подогрело язык его тела: плечи опущены, голова опущена. Чувство вины.

Мои брови нахмурились.

Все моменты, которые мы с Брэндоном пережили вместе, промелькнули в моей голове, как в ту ночь, когда он поймал меня в лесу после комендантского часа – в ту же ночь, когда мы с Эйденом встретились. В то время мне казалось, что он знал, что я скрываю, но я не задавала этому вопросов.

Мои глаза расширились, когда он встретился со мной взглядом, искра понимания пробежала между нами.

Он знал. Брэндон знал.

– Это ничего не меняет, – вмешался голос Эйдена.

Моя голова дернулась, тело напряглось, готовясь к атаке, но Эйден сидел неподвижно, зажмурившись. Когда его глаза снова открылись, меня встретил пронзительный взгляд, а его голос стал жестче.

– Я не могу выпустить тебя в мир сейчас, такой, какая ты есть. Ты угроза, и тебя нужно контролировать.

Джордж медленно приближался, его шаги отдавались эхом от мраморного пола, в руке был кинжал. Я так и осталась стоять на коленях, не в силах сопротивляться.

– Джордж, остановись, – скомандовал Эйден. – Ей нельзя причинять вред. Есть способы, которыми она ещё может быть полезна… особенно против таких, как она. Как бы мы её ни презирали, в ней всё же может остаться хоть капля… хоть крупица чего-то хорошего. Где-то очень, очень глубоко.

Джордж остановился передо мной и усмехнулся, убирая свой кинжал. Эйден поднялся со своего трона и медленно направился к нам. Он присел на корточки до моего уровня, его лицо было всего на волосок от моего.

– Ты будешь делать то, что я скажу, – мятное дыхание Эйдена коснулось моего лица. – Ты будешь носить то, что я попрошу тебя надеть. Ты не выйдешь из своей комнаты без моего приказа. Ты будешь носить эти наручники на запястьях, пока я не решу иначе. Ты будешь играть свою роль во время саммита, как послушная девочка, которой ты и являешься.

Я съежилась.

– Ты выполнишь любой приказ. Каждое утро ты будешь ходить с нами в храм. Если и ясно одно, то тебе нужен бог в твоей жизни, – его глаза сузились. – И ты будешь держаться подальше от моей жены. Она добрая и не нуждается во влиянии зла, понятно?

От его слов мой пульс участился, и я знала, что не стоит проверять его, не сейчас. Его поза была агрессивной. Пугающей. Никто не мог сказать, на что был способен этот человек. Я знала это лучше, чем кто-либо другой.

Я боялась его.

Я была не более чем муравьем под его сапогом – бессильной без магии, слабой и немощной. Итак, я кивнула в знак согласия.

Пока что.

Эйден поднялся, возвышаясь надо мной, и хотя его внешность была спокойной, вены вздулись прямо под его кожей, показывая, как он на самом деле действует. Внутри он был хаосом и негодованием. Я была той, кто предал его, кто вырвал его сердце и растоптал его на куски.

– Я не услышал ответа.

Ему нужны были мои слова. Он хотел увидеть последние угасающие угли сопротивления.

Я сглотнула, у меня не осталось выбора.

– Да, ваше высочество. Я понимаю.

Его поза расслабилась, и его глаза прошлись по моему телу, остановившись на наручниках. Он протянул руку и схватил меня за запястье, изучая наручники. Руны заискрились в свете свечей, и он одобрительно хмыкнул.

– Значит, железные рунные наручники действуют на тени. Приятно это знать.

Эйден отступил, оставив меня корчиться от унижения. Джордж последовал за ним, но не без того, чтобы бросить последний уничтожающий взгляд.

Я в не могла этого сделать. Я больше не могла быть слабой. Что-то должно было измениться. Мне нужно измениться.

Эйден откинулся на спинку трона, и его глаза лениво осмотрели меня и Брэндона, оценивая, ища какой-нибудь признак неповиновения. Он задержался на моем коленопреклоненном теле, довольный тем, что нашел. Его голос был тихим предупреждением, когда он отпустил нас.

– Брэндон, не упускай ее из виду.

Брэндон обнял меня и прошептал.

– Нам нужно идти. Сейчас же.