Текст книги "История грешников (ЛП)"

Автор книги: Мелли Т. Толлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Райкен, пожалуйста, – отчаянно взмолилась Эулалия. – Я понятия не имею, что делаю. Я потрясена, я в ужасе от того, что мы допустим ошибку или примем решение, которое потенциально может изменить судьбу мира. Ты только усугубляешь ситуацию. Далия – моя подруга, и я бы никогда не пожелала ей зла, но так и должно быть. Другого пути нет.

– Ты называешь ее своей подругой? – я зарычал. – Ты пыталась убить здесь!

Грудь Эулалии вздымалась, и она опустилась, обхватив голову руками, откуда-то из глубины вырвался сдавленный звук.

– Я знаю. Матильда ошиблась. Мы все ошиблись. Мы действовали, не подумав. Я не могу снова допустить такую ошибку. И не позволю тебе её допустить.

Исадора погладила Эулалию по спине, нашептывая подруге слова утешения, в то время как Матильда безучастно смотрела в пространство.

Я поднялся со своего места и свирепо посмотрел на женщин, которые считали себя сестрами судьбы.

– Я не буду вмешиваться. Пока. Но если замечу хоть что-то неладное – вмешаюсь. И вам придётся с этим смириться.

Затем я посмотрел на Редмонда, окинув его взглядом с головы до пят.

Может, он и был очарован способностями маленькой провидицы, может, ему и нравилось играть в судьбу, забавляясь возможностью предугадывать, что может случиться, а что нет, но в конечном счёте судьба была лишь праздным любопытством по сравнению с благополучием его подопечной. Точно так же, как и я, он был готов проклясть весь мир, лишь бы спасти её – и её счастье, и её жизнь. Он рискнул бы всем, чтобы её защитить.

Я кивнул ему:

– Пойдём, Редмонд. Я провожу тебя в святилище.

У меня был план. Один из тех, что остальным не понравится. И Редмонд должен был стать его ключевой частью.

Глава 22

Далия

Я обнаружила, что сижу в аудитории санктум до прихода остальных, поскольку Брэндон сопровождал нас с Габриэллой, чтобы принять участие в сегодняшнем заседании. Я не хотела покидать свою комнату, но Брэндон настоял на этом, и хотя мое тело и душа все еще болели, я смягчилась. Произошло что-то странное – пустота под моей грудью все еще болела, но эта боль становилась немного менее невыносимой всякий раз, когда я отвлекалась. Поэтому, немного поспорив, согласилась пойти, хотя мысль о том, чтобы увидеть лицо Райкена, наполнила меня ужасом.

– Вы двое не сможете сидеть вместе, когда все придут, – сказал Брэндон. – Но я дам вам минутку.

Я была настолько невнимательна к окружающему, что не заметила, как Габриэлла села рядом со мной, не заметила, как опустились ее веки, когда она изучала мое лицо.

– Я скучала по тебе, – сказала она. – Когда тебя освободили из темницы, я была рада думать, что у нас будет время побыть вместе, но этого не произошло.

– Габриэлла, – прошептала я, ужасное чувство охватило меня из-за того, что я не нашла способа протащиться и проверить, все ли с ней в порядке.

Я могла бы найти способ, если бы попыталась, но я была слишком поглощена собственной болью и страданиями, чтобы заботиться о ней.

– Я тоже скучала по тебе.

На меня уставились остекленевшие глаза, которые говорили о многих бессонных ночах и слезах, и когда я присмотрелась, заметила, что она похудела – значительно по сравнению даже с прошлым днем. – Что они с тобой сделали? – спросила я, имея в виду двоих Эйдена и Джорджа.

– Они ничего не сделали, только держали меня под замком. Джордж следит за каждым моим шагом, в то время как Эйден заверяет меня, что это заключение не будет длиться вечно. Они утверждают, что это потому, что они боятся тебя.

Тут послышался тихий шорох. – Я так и не консумировала свой брак, потому что не хочу этого. После всего, что Эйден сделал с тобой, со мной, все, чего я хочу, это сбежать.

– Я тоже, – ответила я, притягивая ее в объятия.

У Эйдена всегда были проблемы с одержимостью, но ненависть Джорджа к тому, кем я была, вылилась в то, как он обращался с Габриэллой, и это было нехорошо.

– Я могу что-нибудь сделать?

Глаза Габриэллы осматривали комнату, пока люди входили друг за другом, и прядь волос коснулась ее губ, когда она прошептала:

– Обещай мне, что если ты найдешь способ выбраться отсюда, ты возьмешь меня с собой.

Я озадаченно уставилась на неё. Я едва могла спасти себя, не говоря уже о ком-то другом.

– Пообещай мне, – настаивала она, вставая со своего места и переходя на другой конец ряда.

Вошли Эйден и Джордж и одновременно подошли к Габриэлле. Эйден поцеловал ее в щеку, а Джордж сжал ее руку, но её взгляд всё равно не отрывался от моего.

Я беззвучно произнесла два слова: Я обещаю. Я бы нашла способ, даже если бы это убило меня.

Когда Джордж бросил на меня свирепый взгляд, я задалась вопросом, что бы он сделал, как бы он себя чувствовал, если бы выяснилось, что я не виновна в том, на что он обижался все это время. Будет ли он по-прежнему ненавидеть меня? Будет ли он по-прежнему полон негодования и сожаления?

В комнату вошли две последние группы: Малахия и его тени, а также Райкен и его команда. Я отвела взгляд, чтобы избежать взгляда Райкена, но его глаза прожигали меня.

Редмонд небольшой рысцой вышел из-за группы Райкена и занял место рядом со мной. Я хотела спросить, с какой стати он оказался рядом с проклятием моего существования, но промолчала.

– Сегодня я с тобой, – заявил Редмонд, предлагая мне малейшее утешение. Я только пожала плечами.

Затем собрание началось. Эйден встал и вышел в центр комнаты. Стулья заскрипели под весом сидящих, наклонившись вперед, когда они нетерпеливо сосредоточили свое внимание на том, что было дальше. Я понятия не имела, что меня ждет на этот день, но после того, как меня притащили сюда, казалось, произошло что-то важное.

Эйден прочистил горло и заговорил насмешливым тоном.

– Ваше королевское Высочество, король Иного Мира – она здесь.

Он махнул рукой в мою сторону, и я опустилась на свое место, смущенная, когда все взгляды устремились в мою сторону. Малахия, должно быть, остановил переговоры пока я не буду присутствовать.

– Не могли бы вы, пожалуйста, наконец высказаться и сообщить нам, что именно вы хотите получить от этого саммита?

Надеюсь, это была не я. Я устала от того, что мной торговали. Я не была объектом – я была живым человеческим существом с моим собственным сердцем, душой и разумом. Тем не менее, это был Малахия, и я не ожидала ничего меньшего.

Малахия занял место в центре комнаты, рядом со статуей светила бога Соляриса, которую Эйден, должно быть, перенес на ночь, как будто статуя могла каким-то образом отгонять посещающие его тени. Когда Эйден отступил, Малахия оперся рукой о статую и остановил его.

– Говори сейчас. Нет нужды бежать обратно на своё место. – Он обвел рукой комнату. – На самом деле нет причин даже проводить этот саммит в этом зале; конференц-зал был бы не хуже. У вас здесь нет никаких конференц-залов, не так ли? – Малахия наклонил голову, теребя пальцами крылья статуи.

– Нет, – Эйден сглотнул. – Нет других конференц-залов, которые могли бы вместить такое количество людей.

Это было неправдой. Здесь было много комнат, достаточно больших, чтобы вместить тех, кто находится в этой комнате.

Крылья Малахии расправляются за его спиной, а ухмылка расползается по его лицу, когда он отталкивается от статуи.

– Даже под библиотеками вот этого здания?

Эйден вздрогнул, и выражение его лица изменилось.

– Нет. Других комнат нет.

Он поспешил обратно на свое место с дрожащими руками, его план разместить Солярис в комнате потерпел полный провал.

Малахия упоминал что-то о тайных собраниях, происходящих в комнате под святилищем, и я знала об одной упомянутой, которую много раз полировала на протяжении своих подростковых лет.

Редмонд наклонился ко мне.

– Это способ твоего брата сообщить нам, что он шпионил за нашими встречами?

Я съежилась при слове «брат», хотя именно так я сама всегда описывала Малахию.

– Я не знаю, – я пожала плечами, затем исправилась. – Возможно.

Когда я посмотрела в центр комнаты, взгляд Малахии по-прежнему был прикован к моим губам, и я прищурилась, глядя на него.

– Очень хорошо. Полагаю, в конце концов, следует обратиться ко всем в этой комнате. Мои требования просты. Я хочу сохранить земли, которые мой мир уже захватил, без сопротивления – не то чтобы противостояние принесло бы вам какую-либо пользу.

– И какие страны вы уже захватили? – Джордж встал рядом с Эйденом.

Малахия ухмыльнулся, как кот.

– Разве это уже не должно быть ясно?

Когда никто не ответил, он фыркнул.

– Мертвые земли к югу от портала и лес к северу. Вы вообще заметили, что всех людей, которых ты отправил в этот лес, не вернулись, не так ли?

Эйден сложил руки на коленях, в волнении сжимая кожу.

– Мы заметили.

Малахия негромко пробормотал что-то в знак согласия, но больше не стал затрагивать эту тему.

Эйден кивнул.

– Хорошо. Мы не будем оспаривать ваши права на землю. Предположим, вы хотите чего-то другого, – продолжил он, затем посмотрел на меня. – В противном случае вы бы не просили о ее присутствии на этой встрече.

Я медленно вдохнула через нос, когда мы подошли к тому, чего я ожидала, – к своей судьбе. Наконец, я надеялась и молилась, чтобы Райкен завершил эту сделку до того, как она начнется, но его глаза оставались прикованными к полу. Единственным признаком того, что он слышал упоминание обо мне, было легкое движение его челюсти.

Ему действительно было все равно. Он отверг меня и бросил на съедение волкам. Я покачала головой и приготовилась ко всему, что преподнесет мне судьба.

– Все, о чем я прошу, это освободить Дуану от статуса заключенной и предоставить ей право выбирать, куда она пойдет и с кем. Что, если она решит отправиться в Иной Мир со мной, ее не будут удерживать или возвращать в темницу, в которой ты запирал ее последние несколько месяцев.

Малахия оглядел комнату, изучая потрясенные выражения лиц людей, которые понятия не имели, что я была пленницей все это время.

Я удивленно навострила уши. Это не было обменом – на самом деле, это было самое большее, что мне предлагали за последнее время: свобода выбирать, что я буду делать со своей жизнью.

После того, как меня держали в плену, отвергнутую моей парой, мне особо нечего было делать. Малахия мог дать мне ответы на все мои вопросы, но я знала, что за такого рода информацию приходится платить. Какова была цена, я не знала. Если бы мне пришлось выбирать, я бы просто переехала в горы в Землях Смертных и покончила с магией на всю оставшуюся жизнь.

Несмотря на мои заявления, я все еще ловила себя на том, что мои глаза блуждают по пространству – в настоящее время я смотрю на Малахию.

Прежде чем я смогла хоть на что-то надеяться, Эйден отверг эту идею.

– Нет. Ее место здесь или в Стране Фейри, но не с вами.

Малахия наклонил голову, его глаза изучали короля людей.

– Я так и думал, что ты это скажешь, но я не спрашивал. Я уверен. У Дуаны есть свобода, о которой она так мечтает. Она может остаться здесь, если пожелает, или она может отправиться в Страну Фейри с этим, – он махнул рукой в сторону Райкена, и верховный король Страны Фейри прищурился, – или она может пойти со мной, туда, где ей самое место.

Эйден заволновался и приподнял бровь, бросая вызов крылатому мужчине, стоящему перед ним.

– А если я этого не сделаю?

Голос Малахии потемнел, и тени забегали за его спиной.

– Тогда я сожгу твое королевство дотла, – его глаза метнулись ко всем лидерам, угроза в них была настоящей. – Я сожгу все ваши королевства дотла, и буду танцевать на ваших костях и смеяться.

В комнате воцарилась тишина, и Эйден сглотнул.

– Поскольку ты такой трудный человек, я пойду на еще лучшую жертву, – продолжил Малахия. – Если ты вернешь ей свободу, я заберу тьму из твоего королевства, независимо от того, захочет ли она уйти со мной или нет. Это мое последнее предложение, и я ожидаю ответа к завтрашнему дню. Я не представляю угрозы, если только ты не хочешь, чтобы я был угрозой.

По комнате разнеслась болтовня, и было ясно, что все были взволнованы перспективой того, что темнота исчезнет – я даже не подозревала, на что способен Малахия.

Это было решение, к которому стремились все в этой комнате, и все же Эйден колебался.

– Очевидно, я не могу принять решение от имени каждого королевства, хотя я верю, что большинство захочет этого.

Он внимательно посмотрел на Райкена, как будто опасался, что эти двое наступят ему на пятки.

– Дайте мне остаток дня, чтобы обсудить это с остальными, и мы дадим ответ к завтрашнему дню, как вы и просили.

Губы Малахии скривились в понимающей ухмылке, когда он встретился со мной взглядом, и я не смогла удержаться от улыбки. Я не знала, куда отправлюсь дальше: в Иной Мир с ним, в святилище с Редмондом или в Страну Смертных, чтобы начать все заново, но я знала, что завтра в это время я попрошу освободить меня от рунических наручников.

Свободна от угрозы подземелья.

Свободна жить так, как мне заблагорассудится.

Просто свободна.

Глава 23

Далия

Саммит завершится завтра. Переговоры завершатся подписанием договора между континентом и Иным Миром, и с моих запястий снимут наручники с рунами. Брэндон был тем, кто сообщил мне эту новость, когда приехал, чтобы забрать меня на праздничный бал.

Хотя мои возможности относительно того, куда идти дальше, были ограничены, я была в восторге. Эйден был вторым, кто простил меня, стерев все записи о моих предполагаемых преступлениях против короны, и мне были рады в любом месте в пределах двух миров. Мне сказали, что я смогу вернуться в санктум и возобновить учебу с Редмондом, или я могу уйти и вести другой образ жизни. Я все еще не была уверена, каким будет мой следующий шаг.

Я больше не буду запертая в четырех стенах своей спальни, пока Брэндон следит за каждым моим шагом. Если бы я решила возобновить учебу, я могла бы покинуть святилище и путешествовать в любое время по своему желанию, отправившись куда пожелаю. Маленькая часть меня все еще надеялась, что Райкен возьмет свои слова обратно и заберет меня, Габриэллу и Редмонда, но я не видела его с тех пор, как они возобновили встречу.

Вариант уйти с Малахаем был достаточно привлекательным, но я все еще сомневалась в его мотивах, несмотря на то, как усердно он боролся за меня. Его настойчивость на моем помиловании, скорее всего, была уловкой, чтобы завоевать мое доверие, но, несмотря на это, в «Отчаянно необходимом решении» оставалось так много вопросов без ответов. Кем был мой отец? Если бы я не была тенью, то о чем бы я вообще могла спрашивать? Иной Мир состоял из теней, и женщина, которая родила меня, была брошена туда рядом с матерью Малахии.

Возможно, Малахия все это выдумал, но были неоспоримые факты, подтверждающие его утверждение, точно так же, как то, что его магия была одной из самых темных теней, в то время как моя была золотой. Я всегда думала, что моя магия – это злое проклятие, но, возможно, зло было всего лишь конструкцией. Возможно, ущерб, нанесенный моей магией, был полностью моей виной в том, что я так и не смогла обрести контроль, подавив ее и заперев подальше, когда все, чего она когда-либо хотела, – это быть свободной.

Теперь я сочувствовала ей – то, что я сделала с ней, было сделано со мной в ответ. Столкновение с тюремным заключением вызвало у меня чувство почти такой же ярости, как и у моей магии.

Я потерла руны на наручниках у себя на запястьях, пока я следовала за Брэндоном вниз по винтовой лестнице в бальный зал, зная, что моя магия находится прямо под наручниками, прекрасно заряженная и яростная. Мне нужно было научиться контролировать себя, как только это станет возможным, и кто-то должен был научить меня. Райкен был бы моим первым выбором, или Эулалия, хотя она целенаправленно избегала меня с начала саммита. Оба варианта, казалось, исключались из уравнения.

Мы вошли в бальный зал, где лорды и леди уже начали первый танец, и Брэндон вздохнул.

– Ты посидишь с Эйденом и Габриэллой сегодня вечером, а потом сможешь уйти.

Когда мы проходили сквозь растущую толпу, мой взгляд остановился на Малахии, который подпирал стену со своими созданиями рядом с ним.

Малахия мог бы научить меня управлять моей магией.

Эта мысль была быстро прервана, когда Габриэлла набросилась на меня, крепко обхватив.

– Я получила разрешение провести с тобой время вдвоем от нашего милостивого короля, – пошутила она, и в ее голосе прозвучали нотки сарказма, когда Эйден и Джордж впились в нее глазами. Отстранившись, она тихо сказала: – Не забудь о своем обещании. Найди место, куда мы сможем сбежать вдвоем, место, где я смогу присоединиться к тебе и меня никто не найдет.

Эйден и Джордж возобновили свой разговор, и это вскружило мне голову.

– Ты серьезно относишься к этому? Ты уверена, что хочешь уйти?

– Да. Без сомнения, да.

– Они совершенно потеряют рассудок.

Я подтолкнула ее под руку и вздохнула, обшаривая взглядом толпу в поисках Райкена, Финна или Эулалии, но их нигде не было видно.

– Как только я пойму, куда направляюсь, я разработаю для тебя план.

– Хорошо. Они заслуживают того, чтобы почувствовать хотя бы часть того, через что они заставили нас пройти.

Я тихонько напевала, продолжая сканировать взглядом толпу.

– Он ушел в Страну Фейри.

У меня упало сердце.

– Что?

Глаза Габриэллы расширились.

– Я думала, ты знаешь. Джордж сказал мне, что между Эйденом и Райкеном произошла ссора, что группа фейри отправилась в Страну Фейри, и они не вернутся.

Она сцепила руки.

– Он не попрощался?

– Нет, – категорически ответила я, пытаясь сдержать язвительность, которая угрожала разорвать меня.

Габриэлла что-то напевала, и Эйден перебил ее.

– Присоединяйтесь к нам, леди Далия.

Когда наше время подошло к концу, Габриэлла вздохнула. Мы подошли к помосту и на этот раз присели в реверансе, позволив всем остальным присутствующим стать свидетелями этого. Я бы не стала с ним ссориться, не в этот момент, потому что завтра в это время я была бы свободна. Я бы больше не стала просить у них помощи.

Вежливость была в моих наилучших интересах на данный момент, пока я обдумывала свои следующие шаги. Если бы я решила остаться и потратить больше времени на принятие решения, нам с Эйденом нужно было бы поддерживать вежливые отношения в будущем. Очень деликатные отношения, учитывая историю между нами, но, тем не менее, это отношения.

Однако моя внешняя вежливость ничего не значила. Однажды я прикончу его. На это могут уйти дни, недели или годы, но мое лицо будет последним, что он когда-либо увидит.

Он жестом пригласил меня подняться на помост, когда сам уселся на свой трон, Джордж стоял немного позади его кресла. Габриэлла села рядом с ним, а я заняла позицию, которая была за нею, формируя ложный образ единого фронта.

– Спасибо, – прошептал Эйден. – Я хотел бы закончить это на солидной ноте.

Я только кивнула в ответ.

– Я надеюсь, что ты решишь остаться, – продолжил он тихим шепотом.

Мои кулаки до боли сжались по бокам. Песня для первого танца закончилась, и арфистка ускорила темп, перейдя на другую мелодию. Некоторые люди покинули танцпол, чтобы немного передохнуть, в то время как другие сменили партнеров и заняли свои позиции. При малейшем звуке барабанного боя он стал громче и присоединился к игре арфистки. Затем вступили лютня, виола и оркестр других струнных инструментов.

Толпа разделилась, когда Малахия приблизился к помосту. Он снял доспехи, заменив их облегающим черным шелковым жакетом и брюками в тон. На жакете сзади были прорезаны прорези для крыльев, которые сгибались при ходьбе. Его волнистые иссиня-черные волосы были зачесаны назад, из-под них торчали рожки. На него стоило посмотреть, одетого в дорогую одежду смертных, с костяной короной на голове.

Я была уверена, что многие женщины будут заискивать перед ним сегодня вечером, несмотря на то, что он собой представлял. В нем всегда было что-то такое, что заставляло других падать на колени и боготворить землю, по которой он ходил. Мало кто из членов Ордена по-настоящему видел глубокую садистку жилку насилия, которая жила внутри него.

Раньше я тоже считала его опьяняющим, достойным поклонения, но как только он начал убивать и мучить других во имя одержимости, я потеряла эти чувства.

Потребовалось бы действие высшей силы, чтобы заставить меня почувствовать это снова, потому что после всего сказанного и сделанного осталась глубокая рана, которую мог залечить только тот, кто ее нанес. Я сомневалась, были ли мои чувства к Райкену настоящими, и теперь я знала честную правду – не имело значения, были ли мы парой или нет, предопределены или назначены. Не имело значения, как сильно мы ранили друг друга, ломали или исцеляли друг друга. Райкен навсегда отпечатался в моей душе.

Я только хотела, чтобы у него было то же самое.

Несмотря на боль, я продолжала бы двигаться, потому что, если уж на то пошло, жизнь продолжается, готовы мы к этому или нет.

Малахия остановился перед помостом с двумя подкреплениями за спиной в виде теней. Эйден замер под пристальным взглядом существ позади него, но Малахия согнулся в низком поклоне и протянул руку.

– Дуана, окажи мне честь, потанцуй со мной.

Нервное беспокойство наполнило меня, и мои руки сплелись за троном Габриэллы. Я уже совершила ошибку, введя одного человека в заблуждение, и я отказывалась повторять одну и ту же ошибку дважды.

– Не думаю, что смогу, Малахия, но спасибо тебе за жертву.

Он не пошевелился, и Джордж ткнул меня локтем в бок.

– Сделай это. Наше выживание зависит от этого договора.

Я закатила глаза и спустилась по ступенькам, взяв Малахию за руку. Наконец он поднялся со своего места и взял меня под руку, все это время с ухмылкой на лице. Затем он повел нас на танцпол в центр толпы.

– Я не лучший танцор, Малахия.

– Просто следуй за мной, – проинструктировал он, обнимая меня за талию, сосредоточив ладонь на пояснице.

Затем он двинулся. Каждый его шаг был приурочен к ритму, столь же драматичному, как и его личность. Я следовала за ним в том же темпе, опасаясь упасть лицом вниз.

Следовать за ним было достаточно легко, легче, чем я могла себе представить. Он держал меня за руку на пояснице, чтобы вести вперед. Его бирюзовые глаза ни на секунду не отводили от меня взгляда, ни разу. Даже когда он опустил меня и притянул к себе, зрительный контакт не прекращался. Он закружил меня; раз, другой и еще раз, отчего у меня перехватило дыхание.

– Где ты научился танцевать? – спросила я, когда мы обходили комнату по периметру.

Его ответ, как обычно, был неудовлетворительным.

– Я нашел способ узнать все, что хотел, пока был в заключении.

– С помощью видений, о которых ты упоминал?

Он усмехнулся.

– Да, раньше я шпионил за тобой, а когда мне становилось скучно, я шпионил за балами, которые, казалось, устраивались довольно часто. Ты мало чем занималась, кроме чтения и того, что сбегала в таверну с той ведьмой. У меня было неограниченное время, чтобы познакомиться с миром за пределами Иного Мира, фактически не живя в нем. Ты была бы удивлена, узнав секреты, которые я знаю о каждом в этой комнате.

– Я бы хотела услышать секрет.

– Выбери какой-нибудь.

Пока мы кружились, я обвела взглядом комнату и остановилась на кислом выражении лица Джорджа.

– Джордж.

– О, у этого маленького распутника их целая куча. Видишь пожилую леди под мышкой у Лорда Второй страны?

Мои глаза заметили их, танцующих рядом с нами. На вид им обоим было лет по восемьдесят.

– Да.

– У него был постоянный роман с ней, когда ему было восемнадцать. Муж знал об этом, но ему было все равно. Чему учила его та пожилая женщина…

Я усмехнулась.

– Лорду было всё равно – до тех пор, пока Джордж не полез к его дочери. Потом у Джорджа были обе: и мать, и дочь. Всё закончилось, когда лорд застукал их.

От души расхохотавшись над этим секретом, я встретилась взглядом с Джорджем. Он нахмурился и переступил с ноги на ногу, как будто знал, что мы говорим о его грязных делишках.

– Еще, пожалуйста, – хихикнула я.

– Позже, – сказал Малахия, откидывая меня так далеко назад, что мои волосы коснулись пола.

Он потянул меня назад, и мы закружились сквозь толпу людей, пока ритм продолжал играть. Когда музыка постепенно замедлила темп, он замедлил движения и притянул меня ближе, заставляя нас обоих остановиться.

– Хочешь сегодня вечером кукольный спектакль с тенями?

Я прикусила губу, обдумывая его жертву, когда музыка закончилась и медленно перешла к новой песне. Для остальных танцы продолжались, но мы неподвижно стояли посреди бального зала и у них на пути. Одна рука сжала мою, в то время как другая оставалась на моей талии. Его глаза, в которых никогда не было осуждения, не отрывались от моих, пока он ждал моего ответа.

– Какую историю ты мне расскажешь?

– Какую историю ты хочешь услышать?

– Я хочу знать, кто я. Я хочу услышать историю о моем отце. Мне нужно знать, кем он был.

Из груди Малахии вырвался мрачный смешок.

– Если ты хочешь получить ответы на эти вопросы, тогда тебе придется отправиться в Иной Мир со мной. Я могу научить тебя, как работает твоя магия. Я могу тренировать тебя, сделать сильнее. Ты это знаешь.

Жертва была заманчивой, но мы колебались на тонкой, хрупкой грани недоверия.

– Как бы ты сделал меня сильнее? Ты бы бросил меня в тюрьму? Сломал, чтобы потом собрать заново?

Я попыталась вырваться, но Малахия не отпустил мою руку.

– Ничего столь жестокого, свет мой.

Я высвободила свою руку из его хватки и отступила.

– Увидимся вечером в моей комнате, – прошептала я, отворачиваясь.

Моя голова болела, когда я возвращалась к помосту. Я была бы дурой, если бы всерьёз задумалась над его предложением… но он мог столько рассказать. Столько показать.

Я хотела знать, кто я. Что я.

Какую цену я была готова заплатить за правду?

Я сидела за столом в своей комнате, с тревогой ожидая прибытия Малахии. Я знала, что он будет настаивать на том, чтобы я ушла с ним, но именно он с самого начала дал мне право голоса в этом вопросе.

Тени закружились в углу, и я сделала глубокий, успокаивающий вдох. Я хотела, чтобы меня по крайней мере выслушали, хотя я знала, что идея была наивной. Мне понадобится его слово, что ему можно доверять.

Он ничего не сказал, только прошел вперед и указал на кровать.

– Ты готова к представлению?

Я отрицательно покачала головой.

– Здесь, – потребовала я, указывая на недавно заменённый чайный столик, чтобы избежать кровати. Иначе Малахия мог бы понять всё неправильно.

– Прекрасно, – выдохнул он, его губы сжались в прямую линию, когда он сел напротив меня. – Свет свечей здесь и близко не такой яркий, но сойдет.

Он поднял руки, и тени разлились по стене рядом с нами.

– Сегодня я расскажу тебе классику. Помнишь историю про солнце и луну?

Я помнила, но это было не то, что мне хотелось услышать. Мне нужны были ответы, но спорить с Малахией до окончания представления не имело смысла, поэтому я кивнула.

Луна отразилась на стене тёмной тенью, растущей и убывающей, Малахия украл крошечную искру огня у ближайшей свечи, перекинув её под луну свободной рукой.

Так началась история о солнце и луне, история, в которой солнце бежало от лунной тьмы, но луна все еще гналась за ним. Проходили дни, пока они танцевали друг вокруг друга, солнце убегало, а луна преследовала. Затем прошли годы, Луна, изменив свой курс, погналась за убегающим солнцем, медленно рассеиваясь по мере того, как ее энергия уходила из погони.

Члены Ордена рассказывали другую историю, ту, где солнце преследовало луну, но в детстве мне нравился поворот, который он рассказывал. История закончилась тем, что луна догнала солнце, создав затмение на фоне стены.

– Звучит знакомо? – спросил он, возвращая тени в руку.

Я усмехнулась.

– Дай угадаю: ты – луна, а я – солнце?

Его щека дернулась, словно он сдерживал смех, и лукавая улыбка скользнула по его губам.

– Что-то вроде того.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, пламя свечей мерцало на стенах.

– Здесь для тебя ничего не осталось, свет мой. Твоя предполагаемая пара бросила тебя, люди этого королевства считают тебя своим врагом и всегда будут считать, независимо от того, как сильно ты пытаешься доказать обратное. У тебя осталось мало друзей. Тебе нечего терять, если пойдешь со мной, и многое приобретешь.

Он был прав – здесь для меня ничего не было. Больше нет.

Конечно, оставался Редмонд, но в конце концов мне пришлось расправить крылья, и если Иной Мир окажется безопасным, я смогу вернуться за Габриэллой. Там время текло по-другому – я могла уехать на годы, а тут могла отсутствовать всего несколько дней.

– Ты должен пообещать не прикасаться ко мне. Я не твоя, Малахия. Я не принадлежу тебе, и ты должен это осознать. Я совершила ошибку, обманув Эйдена, и я не поступлю так с другим мужчиной. Если у тебя сложилось неправильное впечатление, это твоя собственная вина.

Его веки опустились, когда он вдохнул через нос, вероятно, обеспокоенный моим заявлением.

– Даю тебе слово.

– Скажи это, – потребовала я.

Его голос был едва слышен как шепот.

– Ты не моя, и я не прикоснусь к тебе, пока ты меня не попросишь.

Я покачала головой.

– Этого не случится.

– Прекрасно.

– Ты расскажешь мне все, что нужно знать о моем отце, обо мне? Ты научишь меня использовать свои силы? У меня будет свобода приходить и уходить в любое время, когда я пожелаю? – спросила я.

– Да, это все. Обещаю, – поклялся он.

Я прищурила на него глаза, неуверенная, стоит ли верить его словам. Это не имело значения – мне нужно было сделать выбор, а времени было очень мало.

– Тогда ладно. Я пойду с тобой.

Его ярко-голубые глаза загорелись радостью, и он улыбнулся так широко, что обнажился ряд острых зубов в верхней части десен. Я рассмеялась при виде этого зрелища. Даже его улыбка казалась угрожающей.

Он отодвинулся, прежде чем я смогла взять свои слова обратно, не желая рисковать и быть свидетелем того, как я передумаю.

– Собирай свои вещи. Увидимся завтра.

Затем тени поглотили его целиком.