Текст книги "Повесть о предательстве (ЛП)"

Автор книги: Мелли Т. Толлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 13

Я страшилась встречи с Ковеном Висельников завтра ночью. Тревога грызла меня изнутри, разрывая на части. После нескольких продолжительных обсуждений Редмонд неохотно согласился, что посещение собрания было правильным поступком, хотя эта идея все еще беспокоила его. Он настаивал на том, чтобы сопровождать меня, но я отказалась. Это была моя обязанность – загладить свою вину.

Я сидела на вершине одного из шпилей святилища, свирепо глядя на горгулью, которая отказывалась говорить со мной. Я пыталась заговорить с ней, пытался предложить ей кусочек сыра, но она не превратилась в живое существо.

Райкен дергал меня за ниточки, выставляя участником какой-то шутки. Оглядывая территорию, я искала его самодовольное лицо, надеясь, что он не видел абсурдной сцены, которая только что произошла. К счастью, его нигде не было видно.

Побежденная, я прислонилась к горгулье, используя грубую каменную статую в качестве опоры. Все шло наперекосяк: Эйден все еще был в отъезде, в охоте на сбор, Райкен постоянно находился в моем пространстве с тех пор, как они с Редмондом стали неразлучны, а Эулалия, казалось, жаждала моей крови.

Закутавшись в плащ, я любовалась дворцом с высоты птичьего полета, вдыхая свежий осенний воздух. Каменные стены дворца напротив отражали почти золотой свет заходящего солнца, и это как-то успокаивало мои нервы. Мне здесь нравилось. Это было одно из немногих мест в этом мире, которое было безопасным и защищенным, скрытым за высокими стенами. С высоты были видны отдаленные деревни, приютившиеся между пологими холмами и окруженные собственными крепостями.

Ничто из моего прошлого не могло найти меня здесь.

Рев труб привлек мое внимание к железным воротам, ведущим на территорию дворца. Эскадрон солдат въехал верхом на лошадях, неся флаг Камбриэля и герб королевской семьи.

Эйден вернулся.

Он ехал первым с Джорджем и Брэндоном по обе стороны от него. Примерно двадцать солдат последовали за ним, смеясь и болтая по поводу их счастливого возвращения. Король и его советники собрались на лестнице дворца, готовые приветствовать вернувшегося принца и его отряд.

Я бы осталась здесь, молча наблюдая и ожидая возможности поговорить с Эйденом наедине, но вид клетки, прикрепленной к концу процессии, заставил меня сдвинуться с места.

Нет.

Они забрали что-то… или кого-то, и я молилась, чтобы Эулалии не было в той клетке.

Я спустилась со своего насеста и вошла в святилище через открытое окно. Топот моих ног эхом разносился по лестничному колодцу, когда я поспешно спускалась во внутренний двор, мое сердце бешено колотилось от предвкушения.

Пожалуйста, не Лали.

Жужжание оберегов покалывало мою кожу, когда я поспешила через вход в святилище и направилась к мощеной площади, укрытой между святилищем и стенами дворца.

Мужчины приближались верхом, топот копыт их лошадей становился громче по мере их приближения, и я прикусила губу и поднялась на цыпочки, вытягивая шею, чтобы хоть мельком увидеть клетку. Но мой обзор был заблокирован большой толпой, собравшейся вокруг процессии солдат.

Эйден заметил меня, когда мужчины остановились и спешились. Он коротко улыбнулся, но его губы поджались, когда он проследил за направлением моего взгляда на клетку.

Клетка находилась слишком далеко, чтобы быть уверенной, но, похоже, в ней были женщины. Если быть точной, их было трое.

Я придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть, но Эйден встал передо мной и схватил меня за руку, заставляя остановиться.

– Не надо. Не здесь. Не сейчас. Я знаю, у тебя большое сердце, но мой отец наблюдает за тобой.

Когда я подняла глаза, взгляд Эйдена был прикован к его отцу.

Король стоял на ступенях дворца, окруженный свитой советников и слуг, готовый приветствовать своего сына и нетерпеливо ожидающий возможности хоть мельком взглянуть на сбор, который везли на буксире. Он был одет в тончайшие шелка красного и золотого цветов, богатые ткани не скрывали ни его пуза, ни безумных искорок, плясавших в его глазах.

Было удивительно, как Эйден мог быть в родстве с таким мерзким человеком.

Эйден не поклонился и не поприветствовал короля, как того требовал королевский протокол, а вместо этого стоял высокий и гордый, выпятив грудь на всеобщее обозрение. Это был вызов. Заявление о неповиновении. Это было странное зрелище, учитывая, что Эйден всегда был идеальным сыном для своего отца.

Король сжал кулаки, его рот скривился в усмешке. Мои брови в замешательстве сошлись на переносице. Что-то произошло между ними двумя, что спровоцировало эту молчаливую битву желаний – и не менее того, на публике.

Я убедила себя, что не могу быть причиной. Эйден не видел своего отца с той ночи, когда мы были вместе.

Эйден бросил на своего отца злобный взгляд, когда тот отважился пойти дальше по пути бунта, поддерживая зрительный контакт с мужчиной, когда наклонился, чтобы поцеловать меня.

Его губы коснулись моих, и по толпе пронесся громкий вздох. Удивленная его жестом, я отступила за пределы досягаемости и приготовилась встретить гнев короля лицом к лицу.

Король ничего не сказал, только с отвращением посмотрел на своего сына и стиснул зубы, бросив убийственный взгляд в нашу сторону. Мурашки дурного предчувствия пробежали у меня по спине. Выражение лица короля означало смерть и наказание.

Он выкрикивал приказы своим советникам и слугам, требуя, чтобы они следовали за ним, когда он ворвался обратно во дворец.

Тот поцелуй был не моей виной, но я буду той, кто заплатит за него.

Мой рот открылся от шока, и я шлепнула Эйдена по груди.

– Что это было?

– Ничего. Я просто доказываю свою точку зрения.

Эйдену не нужно было втягивать меня в какую-то дерьмовую перепалку, которая происходила между ним и его отцом.

– Это не нормально, Эйден. У нас даже не было возможности обсудить то, что произошло, и я никогда не позволяла тебе заявлять права на меня как на свою при всех.

– Я сказал тебе, что найду способ быть нам вместе, и это все. Просто следуй за мной и доверься мне.

Довериться ему. Он пропал на неделю после того, как мы были вместе, и мне было немного горько из-за этой ситуации. Предполагалось, что у нас будет интрижка на одну ночь. Я не думала, что он был серьезен, когда сказал, что найдет способ, чтобы мы были вместе. Идея была сумасшедшей. Но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что это не имеет ко мне никакого отношения.

Что бы ни происходило между ними, это началось задолго до той ночи.

– Я не понимаю, что происходит, – заявила я.

Брэндон и Джордж подошли ближе, и между ними тремя промелькнули понимающие взгляды.

– Скажите мне, что происходит, – потребовала я от солдат.

– Позже, – сказал Эйден, поворачиваясь к Джорджу и Брэндону. – Отправляйтесь в казармы. Я скоро буду там.

Теперь мне все стало ясно. Меня слепо втянули в какой-то предательский заговор. И Брэндон, зная это, бросил на меня сочувственный взгляд, схватил своего ухмыляющегося брата и ушел.

Я закатила глаза и повернулась к Эйдену, ища ответы на его лице.

– Ты что-то задумал, и ты должен мне сказать. Я не могу оказаться втянутой в то, чего не понимаю, – предупредила я.

Эйден вздохнул и ущипнул себя за переносицу пальцами.

– Я отправил своему отцу письмо, в котором сообщила ему о своем выборе в браке, и давай просто скажем, что его соответствующее письмо ясно дало понять, что он несчастлив.

– Брак? Эйден! Мы не разговаривали с той ночи. Ты не можешь объявить о своих намерениях королю, не посоветовавшись со мной. Откуда ты вообще знаешь, что это именно то, чего я хочу?

Эйден бросил на меня строгий взгляд.

– Ты любишь меня, Далия. Мы нарушили священный завет, и брак – следующий шаг к исправлению того, что мы натворили.

Эйден всегда был предан религиозному учению Камбриэля и единственному Богу, но я понятия не имела, что он был настолько набожен. Я не поклонялась тому же Богу, что и другие, и мне было интересно, насколько сильно он бы презирал меня, если бы это когда-нибудь обнаружилось.

За свою жизнь мне говорили поклоняться слишком многим богам, и я была настроена скептически.

Я недоверчиво покачала головой, миллион слов вертелся у меня на кончике языка, готовая нанести удар, но прежде чем слова успели сорваться с языка, женский голос прокричал:

– Дуана! Дуана!

Я застыла, услышав это имя, означающее «темная», именем, которым меня не называли с детства. И все же, голос, который произнес это, был знакомым. Мое зрение затуманилось, и все рухнуло, кошмары моего прошлого стали преследовать меня.

Я была так озабочена Эйденом и королем, что клетка, полная женщин, вылетела у меня из головы.

Но я никак не ожидала такого.

– С тобой все в порядке? – спросил Эйден, нахмурив брови, когда заметил легкое пожатие моей руки и изменение в моем поведении.

– Да.

Мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, кто они такие.

Женщины Ордена Умбры.

Я думала, что они все погибли в ту ночь, когда солдаты пришли за ними. Я думала, что мы с Малахией были единственными, кто выжил. На каком-то инстинктивном уровне я знала, кто находится в клетке, но была слишком напугана, чтобы посмотреть.

Я закрыла глаза и тихо сосчитала до десяти, надеясь, что, когда они откроются, клетки уже не будет, а женщины окажутся плодом моего воображения. Но когда я открыла глаза и повернулась к клетке, они были там, ясные как день, и махали мне, как будто были рады видеть мое лицо.

Мои старые друзья: Эшлинг, Айне и Айфе, три сестры из моего детства.

Я не помахала в ответ. Я не могла, поэтому притворилась, что не знаю их. Мое сердце разбилось, когда я увидела их здесь, из всех мест. Предполагалось, что они мертвы, и тот факт, что они были живы, сбивал с толку. Слишком много всего, с чем можно справиться.

Они замолчали, когда я не ответила, и отказалась смотреть на них. Предательство, которое они почувствовали, окрасило воздух вокруг нас, и я поджала губы.

Я ничего не говорила, когда солдаты тащили их в подземелья, и делала вид, что не слышу их протестов против жестокого обращения.

– Они назвали тебя Дуаной… ты их знаешь? – спросил Эйден, придвигаясь ближе ко мне, чтобы никто не мог подслушать.

– Нет, я их не знаю, – ответила я.

– Они помахали тебе. Они знают тебя, – возразил он, слегка схватив меня и притянув ближе, чтобы прошептать на ухо. – Я же сказал тебе, что ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Он никогда не был из тех, кто упускает важную информацию.

Я отстранилась от его прикосновения и сердито посмотрела на него.

– Это не имеет значения.

Эйден скрестил руки на груди и моргнул.

– Я твой принц, и если я потребую ответов, ты мне их дашь.

Когда я вздрогнула от его тона, выражение его лица смягчилось. Он протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне, но я отстранилась.

– Эйден, пожалуйста. Мы можем обсудить это позже? – я умоляла, слишком измученная, чтобы справиться с тем, что происходило между нами двумя. Мои мысли были заняты женщинами в клетках.

Он выглядел так, словно хотел возразить, но быстро огляделся по сторонам, понимая, что сейчас не время и не место. Он кивнул, придвигаясь ближе, как будто хотел поцеловать меня на прощание, но я увернулась, положив руку ему на грудь.

События между нами развивались слишком быстро, и мне нужно было время, чтобы отдышаться и подумать. Так много всего произошло одновременно.

Я мягко улыбнулась ему, на самом деле не чувствуя этого.

– У нас все в порядке, Эйден. Мне просто нужно побыть одной. Скоро увидимся.

Его глаза затуманились, когда я ушла, оставив его позади. Он знал, что я лгу. Он знал, что мы были далеки от того, чтобы все было в порядке.

Я отпустила это, позволил сбивающим с толку мыслям о нем развеяться. В этой ситуации можно было бы разобраться позже, потому что прямо сейчас моей главной заботой были женщины.

Их нужно было спасти.

Я пряталась в святилище до наступления темноты, ожидая наступления ночи, чтобы осуществить свой план.

Звезды мерцали над головой, сияя как маяки, когда я кралась мимо дворца и через территорию. Я была одета в черную кожаную форму и головной платок, чтобы скрыть свою личность, но если бы кто-нибудь пригляделся повнимательнее, то понял бы, что это я.

Я добралась до подземелья, выругавшись себе под нос, когда увидела двух вооруженных стражников, патрулирующих вход. Всегда была вероятность, что вход будет усиленно охраняться, но я надеялась, что он будет заброшен. Использование магии в качестве отвлекающего маневра всегда было вариантом, но это было слишком рискованно после того, что произошло в прошлый раз.

Я хотела вырубить стражу, а не уничтожить все королевство.

Так что я подготовилась, вооружившись выдувной трубкой и дротиками, смоченными в сонном зелье.

Поднеся трубку к губам, я дунула, посылая дротик в воздух прямо в намеченную цель.

В яблочко.

Первый охранник упал на землю, а второй запаниковал. Он присел, чтобы помочь своему другу, в замешательстве нахмурив брови, когда вытаскивал дротик из шеи противника. Второй дротик попал оставшемуся охраннику между бровей. Он огляделся, ища нападавшего. Но прежде чем он смог заметить меня, его тело неподвижно упало на землю.

Я обследовала местность, чтобы убедиться, что проход чист. Бросилась ко входу в подземелье, когда было безопасно двигаться, надеясь и молясь, чтобы моя одежда растворилась в темноте. Когда я добралась до груды стражников, я наклонилась и прижала пальцы к их шеям, чтобы отследить сердцебиение, измерить дыхание, чтобы убедиться, что они не получили слишком большую дозу. Мое тело расслабилось, когда я заметила, что они все еще живы, их грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом.

Волосы у основания моей шеи встали дыбом. Кто-то наблюдал. Я резко повернула голову в сторону шороха, мои глаза осматривали окрестности. Ни слева, ни справа от меня ничего не было. По спине пробежали мурашки, и я оглянулась, уловив короткую вспышку доспех. Золотых доспех. Вспышка исчезла прежде, чем мои глаза смогли разглядеть блеск.

Я склонила голову набок и пристальнее вгляделась в пространство, которое раньше было занято. Эйден был единственным человеком, носившим золотые доспехи, но его бы здесь не было. Он не последовал за мной. Я выбросила эту мысль из головы, решив, что это не что иное, как плод моего воображения. Он занимал мои мысли весь день, так как нам еще так много нужно было обсудить, но где-то глубоко внутри я знала, что нашим отношениям пришел конец. Его отец никогда бы этого не одобрил, и мои чувства к Эйдену превратились в хаос.

Было вполне разумно, что мой разум вызвал его в такое время.

Я снова переключила свое внимание на тела передо мной. После этого вызволения из тюрьмы не должно остаться никаких следов, поэтому я вытащила дротики из стражников и прокралась через вход, нырнув в потайную нишу. После предварительного сканирования я двинулась дальше в подземелье, обыскивая камеры в поисках женщин.

Все помещение провоняло мочой и рвотой. Запах ударил мне в ноздри, и я подавила рвотный позыв, плотно замотав шарфом рот и нос, чтобы заглушить зловоние. Но запах оставался, как бы плотно ткань ни прижималась к моему носу. Каждую камеру занимали изможденные люди, слишком усталые, чтобы заметить тень, крадущуюся мимо них, давая понять, что они давным-давно отказались от жизни.

Я искала и звала женщин, надеясь найти их, но их нигде не было видно. Разочарованно выдохнув, я хлопнула рукой по каменной стене, сбивая покрывавшую ее пыль. Я закашлялась и чихнула от вторжения клубящейся грязи и отступила на шаг, чуть не споткнувшись, когда моя нога провалилась в какую-то темную яму, приземлившись на холодный металл.

Я внимательнее присмотрелась к своей ноге, отметив, что она находилась на металической ступеньке ведущей вниз.

В подземелье была потайная лестница, которая спиралью уходила вниз, в темноту. Естественно, я спустилась по лестнице, чувствуя, как тяжелая, холодная тяжесть железа давит на мою кожу. Обычно у меня не было сильной реакции на железо, но эта часть подземелья была так сильно забита им, что даже я могла это почувствовать.

Мне не нужен был свет, чтобы видеть, куда я иду. Все, что мне нужно было делать, это следовать за атмосферой мучений и боли, которая проникала глубоко в тюрьму. Стены из железного материала становились все толще, и чем дальше я заходила, тем более удушливым становился воздух. Антимагические руны наполняли туннель в конце лестницы, обозначая, чем на самом деле было это место: подземельем для тех, кто владеет магией.

Я шла на цыпочках по туннелю, чувствуя, как руны вытягивают мою кровь и высасывают энергию. Неправильность этого места пробралась мне под кожу, и я пошевелила плечами, чтобы избавиться от ощущения склизкости.

Невозможно было сказать, какие зверства здесь происходили.

Мое внимание переключилось на звук лязгающих цепей и приглушенное хихиканье, и я нахмурилась, прислушиваясь к странному шуму. Чем ближе я подкрадывалась, тем громче и хриплее становился смех. Странно было слышать этот звук в таком темном месте, как это. Тот, кто был здесь, внизу, казался почти счастливым.

Остановившись в конце туннеля, я приготовилась к тому, что будет дальше. Кто-то был здесь, внизу, и прекрасно проводил время, что могло означать только одно: он был сумасшедшим.

Глубоко вздохнув, я вышла из тени и оказалась в том, что можно было описать только как камеру пыток. Комната была плотно обита железными прутьями, а снаружи вдоль стен тянулись цепи, стойки и различные инструменты.

Я замерла, услышав смех, эхом разнесшийся по залу.

Три женщины, которых я искала, были привязаны к центральному столбу в центре комнаты. Они болтали и хихикали, как во время чаепития, гоняясь друг за другом вокруг шеста, к которому были привязаны, как будто все это – их заключение и возможная казнь – было одной большой шуткой.

Что за черт?

Я осторожно приблизилась к железным прутьям, окружавшим камеру, и откашлялась.

Женщины остановились и уставились на меня, их рты широко растянулись в ужасающих улыбках, от которых у меня мурашки побежали по коже.

Айфе подошла к железным прутьям, в ее глазах светился голод.

– И кто же ты такая?

Я потеряла дар речи. Эти женщины больше не были милыми маленькими девочками из моего детства. Что-то порочное лежало саваном на их аурах, отравляя их души. Они казались… испорченными.

Я сняла шарф с лица, чтобы показать, кто я, и мои губы скривились в хмурой гримасе.

Женщины возбужденно захихикали.

Айслинг – старшая – выступила вперед.

– О, Дуана, как я рада тебя видеть! Я вижу, ты решила навестить нас в нашу последнюю ночь.

Я не находила слов. Казалось, их не волновало, что завтра их убьют. Я пришла, чтобы спасти их, поговорить с ними и выяснить, что произошло той ночью, но теперь… не знала, что сказать.

– Я пришла помочь.

– О, как чудесно! – Айне – средняя девочка – запела, радостно хлопая в ладоши. – Но нам не нужна помощь. Мы находимся именно там, где хотим быть.

– Я не понимаю, – пожаловалась я. – Я могу вытащить вас. Я могу спасти вас.

Айне открыла рот, но Эшлинг протянула руку, чтобы заставить младшую сестру замолчать.

– Мы не нуждаемся в спасении, Дуана.

Я покачала головой. Они, должно быть, сошли с ума, когда их схватили.

– Вы не можете мыслить здраво. Никто из вас не может.

Эшлинг взглядом отпустила двух женщин, и они вернулись к гонке друг за другом вокруг шеста. Когда мы остались вдвоем, она выдержала мой пристальный взгляд.

– Малахия будет очень разочарован, увидев тебя в таком состоянии, живущей жизнью, полной лжи.

– Малахия… – прошептала я. – Вы все ненавидели его.

И они ненавидели. Он пытал всех в деревне, включая их. Они приняли на себя основную тяжесть его гнева с тех пор, как осмелились стать моими друзьями.

– Подождите минутку. Что ты имела в виду, когда сказала будет?

Эшлинг говорила в будущем времени, как будто я скоро увижу его.

Айфе перестала преследовать Айне и повернулась ко мне, сияя.

– Мы никогда не ненавидели его. Для нас он бог, – она прищурила глаза и высунула язык, прежде чем завизжать: – Это богохульство! Дуана богохульничает!

Я потерла виски. Как будто ей все еще было десять лет.

Я смерила Эшлинг пристальным взглядом.

– Где он?

– Как ты думаешь, где он? – уточнила Эшлинг. – Он бесследно исчез примерно в то время, когда закрылся разлом.

Она выдержала мой пристальный взгляд и подняла брови.

– Можно сказать, что он в совершенно другом мире…

Я мгновение смотрела на нее, не понимая, но потом меня осенило, и у меня перехватило дыхание.

Он был в потустороннем мире.

В ловушке.

Малахия оставил меня в тот день, перед закрытием разлома, пообещав вернуться, но так и не вернулся. Мне никогда не приходило в голову, куда он ушел и почему, но теперь все это обрело смысл. Он перешел на другую сторону разлома в тот же день, когда он закрылся, в тот же день, когда закончилась война. И теперь он застрял там.

Смех подступил к моему горлу, и хотя я пыталась его сдержать, он вырвался наружу. Греховное развлечение заставило меня согнуться пополам, схватившись за бока.

Я всю свою жизнь убегала от призрака.

Эшлинг явно не находила ситуацию такой забавной, как я.

– Смейся сколько хочешь, но он будет освобожден и придет за тобой. Так что наслаждайся своим временем сейчас, пока можешь.

Я усмехнулась.

– Конечно, Эшлинг. Продолжай загадывать желания на звезды.

Я на мгновение заколебалась, раздумывая, стоит ли их освобождать, но было ясно, что они не хотят, чтобы их спасали. Они сошли с ума, а у меня не хватило духу навязывать свою помощь тем, кто в ней не нуждался.

Они были моей последней ниточкой к жизни, частью которой я не хотела быть.

И вот, чувствуя вину за то, что не спасла их, я ушла, оставив трех женщин на произвол судьбы. Завтра к этому времени они исчезнут, и я наконец буду свободна.