Текст книги "Жертва полуночи (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Убедившись, что яма достаточно глубокая, он отложил орудие. Он сам выбрал дерево – узкий и юный дуб с прямым стволом. Он повалил его и убрал ветки и кору своими руками. Его труд, его прямая связь со священным предметом усиливали исцеление. Он опустил деревце в яму, забросал его землей. Веревки сверху закрепили ствол с четырех сторон. Он схватил веревку, проверил руками ее прочность. Она могла удержать Мэнди. Ему не нравилась мысль, что ее придется привязать, навредив ее нежной коже, но она не должна была вырваться. По своей воле Мэнди сюда не придёт. Он это знал. Он совершил слишком много ошибок, чтобы ожидать ее немедленное прощение. Но в конце ритуала он докажет свою верность. Она будет навеки принадлежать ему. Он сунул руку в карман и вытащил древнее серебряное кольцо. Как только оно окажется на ее пальце, их вечная связь будет закреплена.

Натан прошел в амбар, миновал груду веток и подношений, которые добыл его помощник. Сундук древних монет тускло сиял в свете солнца. Натан зачерпнул горсть золотых дисков и позволил им упасть с его пальцев. Они падали с тихим стуком. Он погладил вмятину на бронзовом щите воина. Древний кельт воевал с этим щитом. Может, солдат сражался с римлянами, вторгшимися на его землю, защищал людей от уничтожения их образа жизни. Беленос будет рад. Подношения были дороже их цены как монет. Они представляли историю и традиции его веры, ту культуру, к которой Натан взывал ради спасения.

Но его материального подношения было мало, чтобы получить нужное спасение. Цена жизней Натана, его сына и всех будущих поколений была большой. Просьба такого размаха требовала прямой и равной платы.

Натану нужно было дать богам подношение, от которого они не смогут отказаться. Шесть смертей, в три раза больше количества жизней, которые он просил, это точно убедит Беленоса снять проклятие с семьи. Три было священным числом, у друидов тоже. Одна жертва за прошлое, настоящее и будущее каждого. Дева, мать и старуха.

Он посмотрел на конструкцию, которую с трудом соорудил. Две жертвы спали на нижнем уровне. Верхние клетки ждали, когда их наполнят. Еще четверо.

Время истекало. Завтра ночью будет канун Белтейна.

Он прошел в кладовую в углу амбара. Открыв рюкзак, проверил запасы. Тазер с картриджами, шприцы, бинты. Все на месте. Он надел рюкзак на плечи. Две бутылки воды и пара протеиновых батончиков отправились в нижнюю клетку. Жертвы должны быть живыми.

Перед тем, как уйти, он проверил Эвана. Еда, которую Натан оставил, была нетронутой. Эван отказывался есть, протестовал. К счастью, церемония закончится раньше, чем он умрет от голода. Четыре месяца в плену сказывались на физическом и психологическом здоровье его сына. Но Натан делал все ради выгоды Эвана, знал он это или нет.

Натан вышел из амбара и зашел за здание. Он завел трактор и потащил лодку к воде. Лодка не была большой, но на ее перемещение тратились силы. Натан привязал канат от лодки к дереву, убрал трактор дальше на сушу и вернулся к лодке. Он быстро помолился для хорошей охоты.

Натан заплыл глубже, пересел на маленькую моторную лодку, благодаря помощника. Он быстро уставал в эти дни. Летнее солнцестояние будет через семь недель. Таким темпом он будет бесполезным к тому времени. Натан склонился и зачерпнул воду. Прохладная и темная, вода озера звала его к себе, забыть о пытке его болезни, перейти сразу к гибели. Так заманчиво. Пара минут погружения позволит сбежать от разума, сдаться, отыскать вечный отдых, которого желало его тело.

Усталость стучала в его висках, как гонг, смерть звучала как отпуск.

Если бы не Эван. Мысль о сыне вернула Натана в чувство. Вода билась о края лодки, и женские голоса звучали из-за шелеста листьев.

Неужели так просто?

Появились три фигуры, шли шеренгой вдоль края озера. Тройная удача. Натан смотрел, как они поднимаются по склону по тропе. Высокая блондинка во главе двигалась как газель.

Беленос любил отличные подношения.

Натан повернул к берегу. Сможет он справится с тремя? Натан вытащил тазер из рюкзака, сунул в карман пластиковые шнурки. Лучше было поймать их на узкой тропе, где они будут идти друг за другом. Он осмотрел берега озера. Пусто. Идеально.

Его шансы будут лучше, если никто не услышит их крики.

* * *

– Можно медленнее? – Виктория остановилась и пила из бутылки воду. В двадцати футах справа от нее тропа обрывалась на утесе. Мимо неслась Длинная река. Солнце сияло на темной поверхности, словно свет отражался от граней камня у ювелира. Слева от тропы камни выпирали из земли, отклоняясь от реки.

Полуденное солнце было неожиданно теплым. Под курткой пот пропитал ее серую футболку бостонского университета между лопаток. Она не знала, что горело сильнее: бедра или легкие. Тут могло и не быть гор, но тропа все утро вела их вверх.

– Не все бегают по пересеченной местности.

Эшли догнала их, хрипя:

– Серьезно.

– Простите. – Саманта была на двадцать футов выше по тропе, обернулась и спустилась к подругам. – Озеро уже за вершиной. – Хоть черные леггинсы плотно прилегали к ее длинным ногам, на них не было ни капли лишнего жира.

Виктория согнулась и коснулась носков. Мышцы ее ног напряглись, расслабились. Ах.

Они пошли к вершине, вышли из-за деревьев. Волны озера искрились. В пятидесяти ярдах от них мужчина плыл на старой рыбацкой лодке по воде.

– О, мило. – Виктория направилась по склону к воде. – На другой стороне неплохой пляж. Кто хочет поплавать на лодке завтра?

Эшли опустилась на берег рядом с ней. Она расстегнула желтую куртку. Красные пятна покрывали ее лицо.

– Ты в порядке? – спросила Виктория.

– Ага. – Эшли подняла руку и вдохнула. – Мне нужна минута.

Заговорщически взглянув на Викторию, Саманта посмотрела на часы.

– Знаешь, что? Пора обратно.

– Нет, вы хотели зайти дальше. Не останавливайтесь из-за меня, – возразила Эшли.

– Дело не в тебе. Я хочу печенье, – Саманта улыбнулась. Она поправила светлый хвост, торчащий из кепки.

– И лимонад, – добавила Виктория. Ее желудок заурчал. Она спустила рюкзак на землю и достала из кармана спереди протеиновый батончик. – Кто-нибудь еще голоден? – она указала на оставшиеся запасы: орешки и батончики.

– Нет, я только что съела батончик, – Саманта согнула ногу, поймала ботинок за собой, потянулась и хитро улыбнулась. – Мы можем поехать к пляжу завтра. Если вернемся в гостиницу раньше, можем увидеть мистера Красавца.

Виктория обмахивалась.

– Того красивого, темноволосого и высокого?

– Угу. – Эшли вытащила ингалятор из кармана штанов. Она нажала на него, вдохнула лекарство. – Он – определение темноволосой и высокой красоты, – выдохнула она.

– Жаль, он увлечен хозяйкой гостиницы. – Виктория смотрела, как ее подруга уже легче дышит. Но цвет лица Эшли не стал лучше, ее рот раскрывался, как у рыбы в холодильнике. Виктория отломила кусочек батончика и бросила в рот. Медленно жуя, она открыла бутылку воды. Может, еще пара минут отдыха поможет.

Сухие листья хрустели за деревьями неподалеку. Она огляделась в поисках зверя. Ничего. Блеск воды притянул ее взгляд. Куда делся мужчина в лодке?

– Слышали? – прошептала Саманта.

– Ш-ш, – возмутилась Эшли. – Может, это олень. – Она вытащила камеру из жилетки. Они не двигались несколько долгих минут. Ветра не было, и только тихо журчала река. – Может, ничего не было. – Она встала и стряхнула землю со штанов цвета хаки.

Они развернулись и пошли друг за другом. Саманта, как обычно, шагала впереди. Они поднимались по склону. Когда они забрались на вершину, спуск был отрадой для уставших ног Виктории.

– Может, в следующем году мы сможем отправиться в теплые края. Но не во Флориду, – она поежилась. – Дикие девушки меня не привлекают.

– Может, в Мексику? – предложила Эшли. – Или на Багамы.

Тропа сужалась. Листья и прутья задевали их ноги. Виктория замыкала строй и не могла увидеть тропу впереди.

– Весенние каникулы на пляже в тропиках – это клише, – заявила Саманта. – И мы будем единственными девушками, которые после каникул похорошели.

Что-то треснуло в кустах.

Эшли замедлилась.

– Что это было?

Виктория врезалась в нее.

– Может, зверь. Иди. Тут не на что смотреть, – она игриво похлопала подругу по плечу.

Вжих. Саманта застыла перед ними и упала на землю.

Эшли закричала, и Виктория попыталась увидеть тропу за подругой. Мужчина стоял на проходе. Высокий. Светловолосый. Потрепанный. Он мог быть красивым, но оброс и был с бородой. Он держал в руке черно-желтый пистолет. Он сунул что-то в него и указал на Эшли. Вжих. Ее тело напряглось, и она упала, как сбитая домино.

Виктория повернулась бежать. Щелк. Вжих. Что-то ударило ее по спине. Звон пронзил ее тело, словно она коснулась горячей кочерги. Все мышцы в теле содрогнулись и застыли. Она не могла помешать падению, упала лицом в землю, ударилась подбородком о камень. Боль пронзила голову.

Она слышала, как он приближался. Шаги хрустели сухими листьями. Ее тело покалывало, но она не могла пошевелиться, только повернула голову. Она посмотрела на тропу. Эшли лежала без движения в трех футах от нее. В десяти футах впереди блондин присел возле Саманты, связал ее дрожащие руки и ноги пластиковыми шнурками. Саманта застонала. Ее глаза были открыты так широко, что было видно белки. Она открыла рот и вдохнула.

Он вытащил нож из кармана.

– Если закричишь, отрежу язык. – Холодный голос, ровный и бесстрастный, не выражал гнев. Просто не было эмоций, и от этого сердце Виктории колотилось.

Саманта замерла. Он сунул что-то в ее рот, завязал ее лицо банданой, запихав край в ее рот. Крепкий узел оказался за ее головой.

Он подошел к Эшли. Он опустился рядом, коснулся ее лица, нахмурился и прошел к Виктории.

Эшли не шевелилась.

Виктория приказывала телу встать, говорила рукам поднять тело, а ногам – бежать. Но ничего не происходило. Связь мозга с телом была прервана. Грубые руки сжали ее лодыжки и связали их. Он связал их над ботинками. Пластиковый шнурок впился в кожу. Он завел ее руки за спину. Ее лицо вдавили в землю.

Он закончил связывать ее, тело покалывало, к ней возвращался контроль над мышцами. Она пошевелила пальцами ног, ступнями. Тело отвечало, но слабо и поздно. Он затолкал ткань в ее рот и быстро завязал бандану. На вкус было как грязь и пот, края впивались в уголки рта. Викторию тошнило. Он потащил ее за ноги мимо Эшли. Тело подруги оставалось неподвижным.

Он оставил Викторию и Саманту на берегу и ушел в кусты. Виктория повернула голову. Страх и отчаяние затуманили глаза Саманты. Слезы блестели на ее щеках. Виктория не могла плакать. Онемение охватило ее, реакция самозащиты от того, что ее ждало. Хоть они были связаны, она ощущала связь от их взглядов. Они мысленно держались за руки.

Они думали об одном и том же. Серийный убийца.

Он вернулся с пустыми руками, спустился по берегу. Виктория не видела, что он делал, но слышала, как он двигался. Металл ударил о камень. Расстегнулся замок. Он подошел к ним, сжимая в руке шприц. Он набрал прозрачную жидкость из бутылки.

Саманта пыталась отодвинуться. Он вонзил иглу в ее ногу. Она застыла. Он наполнил шприц и прошел к Виктории. Та приготовилась. Игла пронзила ее ногу сквозь штаны.

Он потянул ее к воде, Зрение угасало, сон окутывал ее, но она подняла голову и оглянулась на тропу. Пусто. Тьма накатывала на нее волной.

Что он сделал с Эшли?

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Мэнди пригнулась за столом.

– Эй, Рей, – зазвучал за закрытой дверью голос Дэнни. – Я могу задать пару вопросов?

Мэнди не слышала ответ Рея. Она сунула папку в сумочку и тихо закрыла ящик. Мэнди приоткрыла дверь и посмотрела в щель: Дэнни поймал Рея в коридоре. Она вышла, тихо закрыла за собой дверь и юркнула в женский туалет.

Она ждала, пока дверь кабинета Рея закроется, а потом вышла в коридор. Дэнни прислонялся к стене. Чашка кофе в его руке еще была горячей. Он улыбался.

– Нашла что-то интересное?

– Ш-ш. – Она поспешила по коридору.

Дэнни следовал за ней и прошептал у ее плеча:

– Ну?

Она покачала головой.

– Почти ничего.

– Поищем в доме Натана. Наверное, все интересное там.

– Вламываться в дома незаконно.

– А ты что сделала? – спросил Дэнни.

– Дверь не была заперта. Я просто вошла.

– Мило. Выпуталась, – улыбнулся Дэнни. – Но ты украла кое-что. – Дэнни посмотрел на ее сумку.

Мэнди опустила взгляд. Край папки был виден. Она застегнула сумку и попыталась уйти.

Дэнни не отставал.

– Риэлтор всегда такая странная?

– У Кэролайн хватает проблем в жизни.

– Да? – Дэнни пил кофе.

– У неё болеет муж. – Мэнди обходила стеллажи высотой до подбородка, направлялась к входной двери.

Дэнни открыл стеклянную дверь и вышел наружу.

– Рей, как мне показалось, почти влюблен в Натана.

Мэнди моргнула на солнце и обошла пару пешеходов.

– Ты заметил? Многие в городе готовы заказать Натану склеп и снести закусочную, но Рей все еще вдохновлен им. Иронично, да? Его дела улучшились после закрытия закусочной. Зачем ему хотеть, чтобы ее открыли? – Почему она говорила с Дэнни об этом? Она должна была избавиться от него, а не вступать в сговор.

– Странно. – Глаза Дэнни хитро блестели. – Поделишься тем, что взяла у Рея?

Мэнди подняла голову. Боже, ее не просто влекло к его телу, хоть оно было красивым. Она оглянулась. Потертые джинсы и толстовка подчеркивали подтянутое тело Дэнни. Ей нравился весь человек, от его смелости до опасного чувства юмора.

– Наверное.

– Многообещающе. – Улыбка Дэнни быстро стала задумчивой. – Закусочная Натана осталась такой же, какой он ее оставил?

– Кроме того, что забрала полиция.

– А его дом?

– В том же состоянии.

Дэнни на некоторое время умолк. Думал.

– У тебя есть его адрес?

– Я знаю, где он живет. – Хоть она не была в доме Натана, и это ее задевало. Да, за Мэнди никто не мог постоять, ведь её отец оставил семью, но как она сама позволила Натану себя очаровать? Мэнди взглянула на Дэнни. Что бы он подумал о ней? Смог бы уважать ее, если бы узнал, что она была самой наивной женщиной в штате?

– Далеко?

– Нет. В двух милях от города. Большой дом из кедра и камня на Двенадцатом шоссе. Ты его заметишь. Лучшее место в округе. Выделяется.

Дэнни повернулся и прошел по двору. Мэнди его догнала.

– Куда ты?

Он замер с ключом в руке.

– Тебе стоит вернуться в гостиницу.

– Ни за что.

Дэнни пронзил ее взглядом.

– Иди домой, Мэнди.

Она уперла руку в бедро.

– Нет, я знаю, куда ты собрался. – Мэнди скривилась. Она не хотела звучать как подросток.

Дэнни нахмурился, но Мэнди не отступила. Ей нужно было знать, что он раскрыл, что собирался делать, чтобы отреагировать.

– Как хочешь. – Он забрался в машину и поехал, но она заметила, как Дэнни ухмыльнулся. Мэнди завела свою машину. Она последовала за ним по городу и Двенадцатому шоссе. Дэнни остановился у скругленного кармана. Дом Натана был современным, с каменным фасадом и пейзажем, который оставался нарядным, хоть и был заброшенным. Еще месяц весеннего роста, и все будет выглядеть запущенно.

Дэнни припарковался за соснами. Мэнди подъехала следом, убедилась, что ее машину не видно с дороги, и присоединилась к Дэнни.

Он огляделся.

– Тут людно?

– Не очень. – Он хотел вломиться в дом? – Что ты делаешь?

Дэнни пожал плечами и прошел к входной двери. Лента желтого скотча свисала с рамы двери. Дэнни достал перчатки и небольшой инструмент из карманов. Пара движений, и он отпер дверь. Дверь открылась внутрь со скрипом петель.

– Это было быстро. – Даже пугало.

– Как украсть велосипед. – Дэнни потянул ее за собой в дом.

– Так нельзя. – Паника побежала по венам Мэнди. Пот собрался между грудей, когда она прошла в прихожую Натана. Было жутко и неправильно, и на то была сотня причин.

– Почему? Ты только что обыскала кабинет Рея.

– Это незаконно, по-крупному. – Хоть Мэнди боялась не закона. Что подумает шантажист, увидев их в доме? Она должна была избавиться от Дэнни, а не помогать его проникновению и поискам Натана.

Дэнни закрыл за ними дверь и повернулся к ней. В его взгляде смешались вызов и потрясение.

– Позвонишь копу?

Стоило так и сделать. Дуг мог арестовать его и выгнать из города. И проблемы Мэнди были бы решены.

* * *

– Так что? – Дэнни пытался прочесть выражение лица Мэнди, но она опустила взгляд на пол. Вина пронзила его ребра. Он снова портил хорошую девушку. Его сестра побывала в участке только из-за того, что он уговорил ее украсть с ним машину. Он был хитрым, его даже не поймали, но кто-то узнал Джейн по ее рыжим волосам.

– Нет.

– Тогда посмотрим, что тут. – Дэнни приказал совести заткнуться и стал проверял дом. Хоть снаружи был теплый весенний день, прохлада в доме проникала сквозь подошву его кроссовок. Ни тепла. Ни удивления. Дэнни и его родственники прекрасно знали, что отопление быстро отключали, если счета были не оплачены.

– Полиция уже забрала все, связанное с делом. – Мэнди разглядывала комнату так, словно боялась того, что увидит.

– Я ищу общую информацию. – Дэнни хотел знать, что заставляло Натана нервничать. Дэнни провел тут пару дней и понял, что семья Натана была закрытой, не очень-то хотелось ворошит чьё-то грязное бельё. Дэнни понимал, как сильно трагедия и страдания укрепляли семейную связь.

Он сделал бы все ради сестры.

Интерьер был тяжёлым, переполненным кожаной мебелью и украшениями. Они медленно обошли строгие гостиную и столовую. Мебель под пылью выглядела не использованной. Дэнни прошел по коридору в дальнюю часть дома. Кухня вела в спальню. Дэнни замер у камина. Пустые рамки стояли, как солдаты. Полиция забрала фотографии. Пустые полки указывали, что они забрали и другие вещи.

– Что случилось с женой Натана?

– Умерла через неделю после рождения Эвана. Легочная эмболия.

– Так он был вдовцом больше двадцати лет?

– Угу.

– Он хоть с кем-то встречался в городе? – Девушка, бывшая или нынешняя, могла знать детали о Натане.

– Я не видела его ни с кем. – Мэнди убрала прядь волос за ухо.

– Двадцать лет – слишком долго для мужчины без женщины, – отметил Дэнни.

– Я не знаю. – Мэнди посмотрела в окно с видом на двор, обрамленный деревьями.

Если у него не было отношений с местными женщинами, бывал ли Натан на одну ночь в гостях или долгое время с женщинами в других городах? С проститутками? Все вопросы Дэнни милой Мэнди из городка показывали, что ей было неудобно рассказывать о сексуальной жизни бывшего босса.

Она была так замкнута? Дэнни отвлекся от Мэнди и ее невинности. Время неподходящее.

Дэнни прошел к двери между кухней и спальней, открыл ее. Лестница вела вниз. Там ничего не было. Он это знал. Но тьма пугала. Пока спускался, Дэнни нашел включатель на стене. Ничего не произошло, ведь счета не были оплачены. Дэнни вытащил фонарик из кармана. Он провел лучом света по пыльной комнате. Тусклый свет пробивался в узкие грязные окна под потолком.

Подвал выглядел обычно. Бетонный пол, белые стены, не законченный потолок. Пустые полки на стенах. Длинный рабочий стол у дальней стены. Натан готовил на этом столе в шрамах предметы своей религии? Тут не было следов запланированного зла. Пока Дэнни не пригляделся. Круг в центре комнаты был усеян комками затвердевшего воска разных цветов. Дэнни присел на корточки. Под пылью мелом были нарисованы слабые символы, украшающие бетон. Спирали. Они пересекались треугольниками и кольцами. Пентаграммы. Дэнни избегал церковь, кроме приглашений на свадьбу, крещение или похороны. Но католик в нем скривился. Он почти слышал, как мама говорила о четках с небес.

Всё должно было произойти здесь. Жертва была запланирована тут.

Дэнни посмотрел на Мэнди, она обхватила себя руками, стояла на последней ступеньке. Мэнди отпрянула на шаг, поднялась на ступеньку, словно испытывала отвращение от следов языческого ритуала на бетоне.

Дэнни вытащил телефон и сфотографировал круг. Вспышка озарила больше символов на стенах. Фигуры и костры. Дэнни фотографировал всё.

Чего он надеялся достичь, придя сюда? Полиция забрала все, что можно было считать уликами, но ничто не могло убрать пыльную атмосферу отчаяния или жестокость, которая заставляла человека похищать и убивать невинных ради спасения семьи.

Жестокость задержалась, потому что события еще не закончились. Зло всё еще было рядом.

– А что насчет артефактов тут? Кто-то знал о них? – спросил Дэнни.

Мэнди пожала плечами и поднялась еще на две ступеньки.

– Да, все знали о коллекции Аарона. У него была степень по кельтской истории. Коллекционирование артефактов из Шотландии было его хобби. Там он родился.

Дэнни полагал, что тогда это было не странно.

– Я ухожу отсюда. – Мэнди споткнулась о ступеньку.

Дэнни провел лучом еще раз. Свет попал на темное пятно на полу под дальним окном. Дэнни подошел туда. Окно было чуть приоткрыто. Замок был сломан. Вода капала на бетон, за зиму выросла плесень.

Окно стало таким до или после пропажи Натана? Если это произошло за зиму, кто взломал его и почему? Ответ мог быть простым – бомж искал сухое место переждать непогоду. Или Натан вернулся.

Дэнни взбежал по лестнице. Он спешил покинуть холодный влажный подвал. Дверь привлекла его взгляд. Он вернулся к окну в подвале и озарил его раму фонариком. Взломано снаружи. Он провел лучом по округе. Что-то застряло между фундаментом и сорняками, окружившими дом. Дэнни сунул палец в землю и вытащил предмет. Он озарил светом ладонь. Выцветшая белая обертка от леденца.

Рей?

Он вспомнил свою первую ночь в городе. Он видел кого-то в переулке у закусочной. Рея? Что он делал возле пустого ресторана?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Мэнди ощущала себя в ловушке, спешила покинуть подвал. Наверху она потерла грудь. Под свитером ее кожа была липкой и влажной. Она едва могла вдохнуть.

Еще пара минут, и она уйдет отсюда. Что еще нужно обыскать? Ее взгляд привлекли ступени, ведущие на второй этаж. Мэнди поднялась одна. Она заглянула в первую комнату. Грязная одежда и использованные тарелки занимали пространство, в воздухе пахло испорченными вещами. Несомненно, это была комната Эвана.

Следующая дверь привела в строгую комнату. Здесь ли жил дядя Натана? Полки и поверхности были пустыми. Полиция забрала почти все личные вещи Аарона. Маленькие рамки лежали стеклом вверх, фотографии забрали. Мэнди подошла к шкафу, выдвинула ящик. Свитера. Она проверила другие ящики. Больше одежды. В ближайшем были штаны и пиджаки. Ничего необычного. Несколько ящиков стояли на полу, крышки были сдвинуты, летняя одежда свисала с краев.

Комната Натана была убранной, но не в строгом порядке. Почти все его личные предметы пропали из аптечки и шкафов. Мэнди прошла к комоду. Она уловила запах его одеколона, тошнота сдавила ее желудок.

Она спала с убийцей. Он врал ей, но она была честной. Мэнди глупо полагала, что они любили друг друга. Она озвучивала свои тайные мысли, и теперь он знал о ней слишком многое. Мог использовать эту информацию, чтобы навредить тем, кого она любила. И он угрожал ей. Натан мог быть чокнутым, но он был умным. Мэнди обвила себя дрожащими руками. Если Натан задумал убить Билла, то он это сделает.

– Что-то есть?

Мэнди вздрогнула.

– Прости. – Дэнни коснулся ее плеча.

– Просто здесь жутко. – Мэнди прижала ладонь к груди. Ее сердце колотилось под рукой.

– Знаю. Расслабься.

Мэнди глубоко вдохнула. Не помогло.

– Нет, я ничего не нашла. Что насчет подвала?

– Похоже, копы забрали все интересное, – Дэнни покачал головой.

Огоньки мерцали перед глазами Мэнди. Ее ноги подкосились.

– Ой, – сильная рука поймала ее за локоть.

– Мне нужно наружу.

– Да. Конечно. – Дэнни повел ее из комнаты, вниз по лестнице и за входную дверь. – Ты в порядке?

Они вышли на улицу, лишь когда Мэнди вдохнула сосновый аромат, ее голова прояснилась.

– Я не знаю, что случилось.

– Напоминало паническую атаку. – Дэнни еще придерживал ее локоть.

– У меня их не бывает, – возразила она.

– Ладно. – но его выражение лица и тон показывали, что он ей не верил.

– Но больше никаких взломов и проникновений.

– Не спорю. Хорошие девушки не годятся для преступлений. – Он что ли боролся с улыбкой? Если бы он знал, почему она была расстроена, вряд ли веселился бы.

– Мне нужно идти. – Мэнди отодвинулась. Ноги не дрожали. Она могла идти.

– Ты точно можешь ехать сама?

– Да.

– Мне нужно кое-куда заехать на обратном пути.

Мэнди рассеянно закрыла дверцу и завела машину. Бодрая музыка группы «Maroon 5» гремела из колонок, но казалась неуместной после визита в дом Натана. Тот подвал был покрыт страданиями, будто плесенью после потопа. Она выключила радио и ехала в гостиницу в тишине.

* * *

Дэнни пополнил бак и поехал по городу. Когда он проезжал клинику, Кэролайн Фицджеральд выходила из своего красного седана. Ее бежевый костюм был в крови. Дэнни остановил машину и выбрался из нее.

– Вам помочь?

– Нет, спасибо. – Напряжение прибавило ее лицу десять лет. Она открыла пассажирскую дверь для хрупкого мужчины шестидесяти лет.

Мужчина покачал головой.

– Нет.

– Прошу, Уолт, – взмолилась она. – После этого мы сразу поедем домой. Обещаю.

Подросток вышел из седана и подошел к ней. Дэнни узнал сутулость и мрачные глаза подростка. Он словно смотрел в зеркало на себя в юности.

– Ладно тебе, пап. Доктору Чендлеру нужно осмотреть твою голову. Ты упал, помнишь?

Дэнни лучше умел скрывать боль в голосе дерзостью. Идеал приходил с опытом.

Старик двигал челюстью. Его глаза были большими и растерянными. Он повернул голову и посмотрел на Дэнни. Упрямство и враждебность задержались за страхом, выражение лица напоминало его сына. Кровь стекала из длинного пореза на лбу, но он не замечал рану.

Дэнни замешкался с ключами в руке. Кэролайн не хотела помощи, но ему не хотелось бросать ее с проблемой.

– Я точно не могу помочь?

Кэролин шагнула к Дэнни и понизила голос:

– Не знаю. Он рассеян. Порой незнакомцы его устраивают. Порой – нет. Его сложно предсказать. Сложно видеть мужа таким. Он был полковником в армии.

Дэнни посмотрел на ее мужа. Мутная пленка застилала его глаза. Полковник щурился, словно знал, что правда была перед ним, но не мог на ней сосредоточиться. Смятение сковало мышцы на его обвисшем от возраста лице. Альцгеймер? Может и нет, но очень похоже.

– Давайте я попробую. – Дэнни убрал ключи в карман и прошел к машине. – Товарищ полковник, – Дэнни отсалютовал. – Сержант Дэниел Салливан. Мы вас ждем, сэр.

Полковник моргнул и выпрямился рефлекторно от обращения Дэнни. Решимость наполнила его движения, он сжал ручку двери. Дэнни хотелось помочь ему, но он сдержался. Кэролайн шагнула вперед. Дэнни покачал головой, и она попятилась. Ее муж с усилием выбрался из машины. Дэнни прошел к двери клиники и открыл ее. Он стоял, выпрямившись, глядя вперед, и снова отсалютовал, когда старик прошел внутрь.

Кэролайн вытерла слезу со щеки.

– Спасибо. Иногда я забываю, что ему все еще нужно уважение.

– Не за что. – Дэнни закрыл дверь за семьей. Теперь он знал о болезни старика и был согласен с Мэнди. Отношения между Кэролайн и доктором Чендлером были рабочими.

Дэнни подумал о параллелях между болезнью Натана и Альцгеймером. Дэнни представил боль, когда на твоих глазах любимый сдается слабоумию. Натан обезумел, увидев, как его дядя провалился во тьму. Сыну полковника было лет пятнадцать. Как на него повлияет то, что на его глазах отец поддался болезни и умер? И что стало с сыном Натана?

Дэнни подбежал к своей машине. У гостиницы он припарковался рядом с грузовиком Джеда. Плохо. Он хотел побыть наедине с Мэнди. Нравилось ей это или нет, им нужно было многое обсудить.

* * *

Мэнди не знала, как долго сидела в машине и ждала, пока ее желудок и нервы успокоятся. Когда она смогла изобразить приятное выражение на лице, она открыла дверцу и прошла по траве.

Она слушала минуту, как ветер шуршит листьями. Раньше ей хотелось, чтобы в этом замкнутом городе произошло что-нибудь необычное. Теперь она просто надеялась, что жизнь сможет стать нормальной рутиной, которую она не ценила, пока её не лишилась.

Хриплый гул двигателя машины Дэнни остановил ее. Шины захрустели гравием. Она повернулась и смотрела, как он выбирается из своей лиловой машины. Он вытер что-то с крыла краем футболки. Этот поступок вызвал в ней веселье. Будто сияющая краска поможет ему поймать маньяка. Боже, она срывалась.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да. – Мэнди прошла на кухню. Она уже мечтала не о лимонаде, а о бокале вина. Большом. Дэнни закрыл за ними дверь. Жаль, что время было еще раннее, и ее ждало много работы.

Джед пил кофе на кухне.

– Миссис Стоун только ушла. Комнаты убраны. Подруги твоей мамы увезли ее пару минут назад, чтобы сделать что-то с ее волосами. Сказали, приедут под вечер.

– Хорошо. – Мэнди бросила сумку у двери, чтобы не забыть потом почистить оружие.

Милашка сидела у ног Джеда, насторожив уши. Хоть они вошли, собака продолжила смотреть на лицо хозяина. Дверь в крыло ее семьи была подперта стулом, чтобы не закрывалась.

– Найди Билла, – приказал Джед. Собака повернулась и побежала в открытую дверь.

Мэнди опустила сумочку на стойку.

– Что ты делаешь?

– Мы придумали игру, – Джед поднялся на ноги, ополоснул кружку и сунул ее в посудомоечную машину. – Это занимает собаку и твоего брата.

Со стуком тяжелых шагов и когтей по паркету Билл и Милашка прибежали на кухню.

– Она опять меня нашла! Пятый раз подряд, – Билл опустился на колено и обнял собаку. – Милашка – самая умная собака в мире.

Мэнди с вопросом посмотрела на Джеда, тот пожал плечами.

– Это помогает тренировать ее.

– Но она ретривер, а не гончая, – отметила Мэнди.

– Какая разница? – спросил Дэнни.

– Милашка не находит птиц. Ее работа – помнить, где утка упала, и приносить ее, – объяснила Мэнди.

– Не важно. Мне пора, – Джед похлопал по ноге.

– Я голоден, – Билл с надеждой посмотрел на Джеда. – Мы можем пообедать бургерами снова, Джед? Прошу. А потом я помогу тренировать Медведя. Он почти такой же умный, как Милашка.

На лице Джеда была видна боль, но, к удивлению Мэнди, он кивнул.

– Конечно.

– Ура, – Билл убежал за дверь. Мэнди смотрела, как они пересекают двор. Джед стал вести себя по-другому. Стал терпеливее, думал о работе. Рана изменила его, или у него появилась цель?

Дэнни подошел к ней и посмотрел в окно поверх ее плеча.

– Вот так собака.

– Джед – лучший тренер собак в округе, но Милашка была особенной с первого дня. Два года подряд она побеждала на полевых испытаниях. Джед хотел, чтобы она родила щенков весной, но передумал.

– Из-за раны?

Мэнди повернулась к кухне, чтобы понять, что еще не закончено. Поверхности и рукомойник были чистыми.

– Так он сказал. Но он мог заработать так, пока его бизнес экскурсовода-охотника на паузе. Он продал четырех собак за зиму, и у него осталось мало.

Джед не разводил собак и не брал ретриверов для обучения после раны. Его задевали физические ограничения, или он был слабее, чем признавался?