Текст книги "Воительница: Под полной Луной (ЛП)"

Автор книги: Мелани Карсак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Девочка оглянулась на повозку и издала странный звук. Мгновение спустя оттуда появилось маленькое резвое тельце и запрыгнуло девочке на плечо. Пушистая рыжая белка с тонкими остроконечными волосатыми ушками нервно оглядывалась по сторонам.

– У Сигги всегда куча идей, – усмехнулась девочка, почёсывая белку между ушами. – Хотите её погладить?

– А она не будет против?

Девочка покачала головой.

Я легонько погладила белку. Зверёк нервно оглядел меня, но решил, что я не причиню вреда.

– Будь осторожна. Кто-нибудь может решить, что из тебя получится отличный ужин, – сказала я девочкиному питомцу.

Девчушка рассмеялась.

– Она никогда далеко от меня не отходит.

– Госпожа, – произнесла мать, протягивая мне завернутую в ткань безделушку. Я сунула руку в мешочек с монетами, висевший у меня на поясе. Этот брелок стоил почти всё, что у меня было, но найти такие искусно сделанные сокровища было нелегко. Я не хотела упускать свой шанс.

– Спасибо, – кивнула я, засовывая амулет в карман.

– Это мне? – поинтересовалась Эйдис и невинно захлопала ресницами.

– Нет.

– Ладно, ты всё равно достанешь мне дубовый лист. Идём!

– Дубовый лист? – переспросила я, но Эйдис не ответила.

Аромат овсяных медовых лепешек достиг нас еще до того, как мы увидели женщину, торгующую едой. Эйдис дернула меня за рукав, но прямо не попросила. Хотя ей и не нужно было этого делать. Я прекрасно знала, насколько она любит сладкое.

Я вытащила последние монеты и повернулась к торговке.

– Одну, пожалуйста.

Та кивнула и завернула нам ещё горячую лепёшку. Я протянула её Эйдис, и девушка набросилась на неё, не дожидаясь, пока тесто остынет.

– Подожди немного, а то язык обожжёшь, – посоветовала я.

– На таком морозе она уже через пару минут будет ледяной, а я хочу её съесть, пока она ещё тёплая.

– И как?

– Великолепно, – ответила Эйдис полным ртом.

– Я надеялась, ты дашь мне хоть кусочек откусить.

– Купи себе свою.

– Купить свою? Аста права: я слишком многое тебе позволяю. Я изображаю из себя пугало в этом голубом платье, а ты доедаешь мою лепёшку. И кто у кого в услужении?

– Но отдай мне должное: я не стала просить ту заколку для волос.

– Какую заколку для волос?

– Которая напоминает лист.

Я недоуменно вскинула брови.

– Эйдис…

Усмехнувшись, она больше ничего не сказала, просто продолжила есть свою обжигающе горячую лепёшку. К этому времени я уже поняла: когда Эйдис начинала говорить загадками, происходило что-то неожиданное. Вёльва в роли прислуги – то ещё испытание.

* * *

Эйдис оказалась моей служанкой довольно неожиданно.

Мне было восемь, когда люди ярла вернулись из набега. Мы все отправились на пристань посмотреть, что привезли с собой победившие. Помимо товаров, среди пленников было несколько мужчин, женщин и детей.

Эйдис тотчас привлекла мое внимание и тронула мое сердце. Хотя у нас в доме были мальчики-прислужники, я никогда раньше не видела среди рабов девочек моего возраста. Некоторые мужчины поддразнивали ее, щипали за щеки и дёргали за волосы. Мне не понравилось, как они её лапали. Теперь, став взрослой, я понимала, что было у них на уме. Но тогда я всего лишь видела, как с девочкой – почти такой же, как я, – плохо обращались взрослые грубые мужчины.

– Мама? – прошептала я, сжимая её ладонь.

– Что такое?

– А мы можем забрать ту девочку себе? – спросила я, указывая на Эйдис.

Пусть разум моей мамы и витал где-то далеко, но только она была способна смягчить сердце моего дедушки. Если у меня и была хоть какая-то надежда помочь этой девочке, то только через Свафу. Дедушка скорее плюнул бы мне в лицо, чем дал то, что я прошу. Но если попросит Свафа, он не скажет «нет».

– Ту девочку? Зачем?

– Чтобы она стала моей подругой.

Мама рассмеялась.

– Дружбу нельзя купить, Хервёр. За деньги можно получить лишь слугу. А чем такая маленькая девочка может тебе помочь?

– Я умею мыть кастрюли, – громко заявила Эйдис. – А ещё хорошо штопаю и шью. И тку.

Громкий голос девочки – и тот факт, что она каким-то образом услышала наш разговор с большого расстояния, – привлек внимание моей матери. Взяв меня за руку, она направилась к маленькой пленнице.

Эйдис окинула мою маму взглядом.

– А ещё я умею видеть, – прошептала она.

– Видеть? Что видеть? – нахмурилась мама.

– То, что позволяют боги.

– Отлично. Тогда скажи мне что-нибудь. Что ты видишь?

– Женщина с седыми волосами, ваша мать, умрёт в течение этого месяца. Радуйтесь. Она не самая приятная дама.

Мама очень долго не сводила с Эйдис глаз.

– Хорошо, Хервёр. Как пожелаешь, – сказала мать и жестом велела слугам отвести Эйдис в главный дом, где она с тех пор и жила.

И она оказалась права. Моя бабушка, которая была ещё более злобным человеком, чем мой дедушка, умерла через три недели. И мы с мамой были очень рады.

* * *

Когда мы с Эйдис подошли к концу ряда, то увидели мужчин, метавших топоры. Я наблюдала, как они двигались. Сильные, упорные, неизменно поражавшие цель своими топорами.

– Доброе утро, Хервёр! – крикнул мне Бьёрн, один из слуг.

– Хорошие бойцы, – кивнула я.

– Осталось трое лучших, – сказал мне Бьёрн, указывая на собравшихся мужчин.

– Какой приз?

– О, тебе понравится, – расцвёл он и пошел за маленькой коробочкой. Вернувшись, он открыл её и показал содержимое. Внутри лежала бронзовая заколка для волос в форме дубового листа. Покачав головой, я повернулась и посмотрела на Эйдис.

Она хихикнула и откусила ещё кусок лепёшки.

Я вздохнула.

– Уже поздно вписать новых участников?

– Кого?

Я похлопал по древкам висевших у меня на поясе топоров.

– Хугина и Мунина.

Бьёрн расхохотался.

– Братья, Хервёр просит присоединиться к соревнованию. Вы согласны позволить внучке ярла попробовать свои силы?

Я повернулась к мужчинам, и те склонили головы.

– Всего три броска, – сказал Бьёрн, протягивая мне третий топор. – Тот, кто уложит все три топора ближе к цели, и будет победителем.

Я кивнула и заняла свою позицию. Мужчины в это время начали по очереди метать оружие, и руки их ни разу не дрогнули.

Первый мужчина бросил два топора к краю, один – в центр. Второй мужчина оказался более метким, и все его топоры торчали недалеко от середины. Третий тоже не сплоховал.

Настала моя очередь.

Я примерилась к весу топора, который дал мне Бьёрн, пытаясь определить его центр тяжести, затем подбросила его в руке и запустила в цель. Топор угодил в мишень чуть в стороне от центра.

Видимо, металл был неровно выточен и тянул влево. Я быстро метнула вслед Хугина и Мунина. Мои собственные топоры никогда меня не подводили и приземлились точно в центр мишени.

Толпа за моей спиной разразилась криками.

– Простите, господа, приз достаётся Хервёр, – провозгласил Бьёрн.

Толпа снова возликовала.

– Жена никогда не простит, что я проиграл эту заколку, – сказал мне один из мужчин и по-доброму усмехнулся.

Второй мужчина почтительно поклонился.

– Вы достойно сражались, – сказала я им.

Бьёрн протянул мне коробочку.

– Клянусь молотом Тора, это были прекрасные броски.

– Спасибо.

Я подошла к мишени, выдернула свои топоры и, засунув их обратно за пояс, присоединилась к Эйдис и протянула ей коробочку.

– Ой, это для меня? – спросила она с притворным удивлением в голосе. – Хервёр, как великодушно с твоей стороны.

Я покачала головой.

– Надеюсь, Локи знает, как хорошо я к тебе отношусь.

– Конечно, знает, – сказала она, вынимая заколку и втыкая её в волосы. – И однажды он отплатит тебе за это. Он сам мне об этом говорил. Ну что, мне идёт?

Глава 8

Мы с Эйдис двинулись к роще. В загонах содержались животные – лошади, козы и крупный рогатый скот, – которые предназначались в жертву богам.

Глубоко в лесу, где росло Око Гримнира, все собирались на церемонию. Вдоль процессии уже были зажжены факелы. Я чувствовала витающую в воздухе магию. На опушке леса раздавались звуки барабанной дроби и молитвы жрецов, призывавших богов. Звук барабанов отдавался эхом в моей груди. Над головой каркали пролетавшие между деревьями вороны.

Я не сводила взгляда с рощи, наблюдая, как деревья раскачиваются из стороны в сторону. Поскольку стояла зима, их ветви были обнажены, и только Око Гримнира, тисовое дерево, оставалось зеленым.

Среди деревьев замерцал свет факелов. У входа в рощу стояло высокое резное деревянное изображение Одина, которое ярл приказал сделать, когда я была еще совсем ребёнком. Похожие резные фигуры стояли и рядом с деревом в лесу. Люди оставляли подношения у подножия бога. Еда, шкуры животных и другие безделушки лежали у его ног.

Мы с Эйдис подошли к фигуре Всеотца.

Я протянула руку и коснулась ладоней Одина, которые были вырезаны так, будто сложены у него на груди. Я подняла глаза на изображение бога. В дереве было вырезано углубление в том месте, где должен был находиться его глаз. Когда мои пальцы коснулись поверхности дерева, по всему телу пробежала дрожь.

Хервёр.

Хервёр.

Ты на пути к правде.

Я подпрыгнула, когда Эйдис взяла меня за руку.

– Пойдём, – позвала она меня с мечтательным выражением лица.

Я нахмурилась.

– Что это было?

Глаза Эйдис остекленели. Казалось, она смотрела на меня и сквозь меня одновременно.

– Пришло время запустить колесо судьбы, – сказала она, повернулась и жестом пригласила меня следовать за ней.

– Эйдис?

Если она и хотела что-то ответить, то смолчала. Со стороны пристани донесся долгий, отдающийся эхом звук горна. К нам прибыли гости.

– Кто это? – спросила я Эйдис.

– Перестань задавать вопросы и иди за мной, – скомандовала Эйдис и направилась в сторону фьорда.

Корабли направлялись к причалу, их красно-белые полосатые паруса развевались на ветру. Я никогда не покидала Далр, но при виде таких прекрасных кораблей во мне разгорелись мечты о путешествиях. Больше всего на свете я хотела покинуть этот дом, хотела отправиться в какое-нибудь новое место – туда, где на меня бы не смотрели, как на проклятую и прокажённую.

Добравшись до пристани, мы с Эйдис присоединились к остальным членам моей семьи, и я ещё раз окинула взглядом корабли.

На носу одного из кораблей стоял мой двоюродный брат и сын Асты, Лейф. Он заплел свои темные волосы в длинную косу. На поясе у него висел топор, а темно-серая туника с серебряными пряжками и новые черные сапоги давали ясно понять, что его приключения завершились успешно.

Корабли, однако, принадлежали конунгу Гудмунду.

– Лейф, – сказала я Эйдис, и та улыбнулась. Отстраненное выражение в ее глазах исчезло. Вместо этого на ее лице появилась странная улыбка, и она приложила руку к сердцу, постукивая пальцами.

– Лучше держи себя в руках, – посоветовала я, кивнув на её ладонь.

– О чём ты?

– Ты сейчас похожа на влюблённую девушку. Локи будет недоволен.

– Тссс, – шикнула на меня Эйдис.

– И какое отношение Лейф имеет к колесу судьбы?

– Какому колесу? О чём ты? – озадаченно переспросила Эйдис.

Ну конечно. Вёльва. Рабыня, говорящая от имени богов. Сколько раз Эйдис говорила что-то странное, а вслед за этим сбывалось что-то неожиданное?

Я бросила на Эйдис недвусмысленный взгляд.

Она показала пальцем на небо.

Я кивнула и повернулась обратно. Последний год Лейф провел при дворе конунга Гудмунда. Лейф, который родился всего через год после меня, и с которым мы росли как родные брат с сестрой. Куда шёл он, туда шла и я, что его безумно раздражало. Никакие попытки прогнать меня или сказать, чтобы я возвращалась в дом, никогда не срабатывали.

Когда мальчишки пытались помешать мне отправиться с ними на охоту или рыбалку, или поездить верхом, я наставляла им синяков под глазами или выкручивала руки до тех пор, пока они не начинали плакать.

Я повсюду следовала за Лейфом, пока он не сел на корабль и не оставил меня дома. Одну.

Он отправился смотреть мир, совершать набеги и путешествовать. А меня отправили сидеть у костра, где, по мнению ярла, я должна была оставаться до тех пор, пока не состарюсь и не умру.

Но ярл ничего не знал о том, чему я научилась у Ирсы. Да и никто, кроме Эйдис, не знал. Если бы не тренировки Ирсы, я бы сошла с ума.

– Кто это? – поинтересовалась подошедшая ко мне мама.

– Лейф и конунг Гудмунд.

– Орвар-Одд там? Он как-то спрашивал меня, а я… я не думаю, что у меня когда-либо был шанс ему ответить.

– О ком ты?

Мать в замешательстве нахмурила лоб.

– Что такое, милая?

– Ничего, не переживай, – озадаченно протянула я и отвернулась.

В то время как волнение тети Асты от встречи с сыном было очевидным – даже Хакон и Хальгер в волнении подбежали к самому краю пирса, – Кальдер наблюдал за кораблями со скучающим выражением лица.

Меня всегда поражало, как моя тетя родила такого свирепого бойца, как мой двоюродный брат. Кальдер был таким… пустым. И насколько я видела, между Кальдером и Астой не было любви.

Часть меня желала, чтобы Аста могла найти нового мужа. Найти нового супруга было легко, мой дедушка это уже не раз доказал. С тех пор, как умерла моя бабушка, у него была уже четвертая жена. Его новая жена Гудрун, одетая в светло-розовое платье с окантовкой из лисьего меха и серебряные бусы, стояла рядом с моим дедушкой, и ее светлые волосы развевались на ветру. Гудрун была на два года моложе меня. Несмотря на все усилия деда зачать сына, наследник у них никак не получался. Собственно, как и с другими женами, две из которых умерли в родах, а младенцы родились мертвыми.

Хакон и Хальгер орали, что было мочи, на краю пирса: «Лейф! Лейф!», – и их светло-русые волосы переливались в лучах восходящего солнца.

На корабле рядом с Лейфом стоял человек, который, несомненно, был конунгом Гудмундом. Мужчина, похожий на бочонок вина и одетый в богатую красную тунику и отороченный мехом плащ, с бородой, доходившей до пояса, представлял собой внушительную фигуру.

Сразу за Лейфом стоял еще один молодой человек. Он был выше моего двоюродного брата и более крепкий. Если Лейф был высоким и гибким, то этот мужчина не только соперничал с моим кузеном по росту, но и был более мускулистым. У него были длинные темные волосы, заплетенные на висках в косы и скрепленные серебряными заколками. Руками, украшенными сплетающимися татуировками, он держался за такелаж.

И взгляд его был прикован ко мне.

Странное трепетание наполнило мою грудь, но это ощущение было прервано, когда снова прозвучал рог, эхом разнесшийся по фьорду. Шум, должно быть, разозлил недоброжелательных воронов, устроившихся на ночлег на соседнем здании. Громко каркая, они взмыли в небо и полетели в сторону леса. Я отвернулась от незнакомца и посмотрела на фьорд. Приближалась еще одна флотилия кораблей.

Синие паруса кораблей ясно указывали на то, что это были суда ярла Туве, чьи земли граничили с нашими.

Ярл Туве и отец Кальдера, ярл Ньял, были врагами в течение многих лет. Мир наступил только после того, как вмешался дедушка и уладил споры между ними. Но этот мир был в лучшем случае непрочным. Ходили слухи, что амбициозному сыну ярла Туве, Эрику, не понравилось соглашение между ярлом Ньялом и дедушкой.

И я не могла его винить. После смерти ярла Ньяла и деда Кальдеру было суждено удвоить свои владения. Не самая лучшая перспектива для Туве-младшего.

Широко улыбаясь, дедушка направился навстречу конунгу Гудмунду.

– Слава Ньёрду за то, что ты благополучно добрался до Далра! – проревел дедушка.

– Ярл Бьяртмар, – кивнул конунг Гудмунд, сходя со своего корабля. – Рад снова тебя видеть. Как видишь, возвращаю тебе твоего внука в целости и сохранности.

Лейф сошёл с корабля вслед за конунгом и склонил перед дедушкой голову.

– Ярл Бьяртмар.

Ярл кивнул в ответ, но ничего не ответил.

Я нахмурилась. Мой дед был настолько зациклен на идее, что после него будет править Кальдер, что Кальдер объединит наши земли с землями ярла Ньяла, что полностью отвергал самую очевидную проблему.

Кальдер был слаб.

Если бы мой дедушка открыл глаза, то увидел бы то, что было очевидно всем остальным. Мой двоюродный брат Лейф был достойным человеком – он был воином, лидером, которого мужчины уважали бы и за которым следовали. А Кальдера не уважал никто.

– Позвольте представить моего сына, Хофунда, – сказал конунг, указывая на высокого темноволосого воина, которого я заметила ещё на корабле.

– Ярл Бьяртмар, – юноша склонил голову.

Я заметила, как дедушка поджал губы. Неужели он завидовал конунгу, имевшему родного сына?

Несмотря на его безразличие к Асте и привязанность к моей матери, было ясно, что ярл хотел сыновей. Он бесчисленное количество раз сокрушался о том, что все жены подводят его.

– Рад встрече, – сказал дедушка, хлопая Хофунда по плечу.

Снова зазвучал горн.

– Кальдер – рявкнул дедушка. – Встретишь ярла Туве. Возьми близнецов. А мы проводим конунга Гудмунда в зал.

Кальдер кивнул.

– Слушаюсь, ярл.

– Идемте, – позвал дедушка, жестом приказывая нам идти следом за ним и конунгом.

Конунг Гудмунд окинул нас, женщин, взглядом, улыбнулся и последовал за дедушкой.

– Лейф, – радостно произнесла Аста, подходя к моему кузену.

– Мама, – улыбнулся Лейф, обнимая ее. Несмотря на то, что он возвышался над моей тетей как скала, он прижал ее голову к своей груди, крепко целуя в макушку.

– Просто глаз радуется, правда, Хервёр? – прошептала моя мама.

– Правда.

– Когда твой отец, наконец, вернется домой, я обниму его точно так же.

– Как скажешь, – я тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком.

Лейф отпустил мою тетю и повернулся к матери.

– Тетя Свафа, – сказал он, целуя ее в щеку.

– Рада снова тебя видеть, – погладила она по щеке племянника.

– А я рад, что мне рады, – сказал он со смехом, отступил назад и повернулся. Он скрестил руки на груди, глядя на меня сверху вниз, и стоявший сын конунга Гудмунда повторил его жест.

Я упёрла руки в бока и вскинула брови, глядя на кузена.

Лейф повернулся к Хофунду.

– Это моя двоюродная сестра, Хервёр. Видишь, как она нас встречает? Одетая, как подобает леди, но с топорами на поясе, готовая к битве. Уже убила сегодня кого-нибудь, сестрёнка?

– Пока нет, но ещё не вечер.

Лейф захохотал.

– Леди, позвольте представить Хофунда, сына конунга Гудмунда.

Темные глаза Хофунда были устремлены на меня, но я не стала встречаться с ним взглядом. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, только когда он переключил свое внимание на Асту.

Я не привыкла к тому, что мужчины смотрят в мою сторону. Дедушка прилюдно позорил любого, кто когда-либо проявлял ко мне хотя бы отдаленный интерес. В результате я даже перестала думать о том, что могу хоть немного быть интересна противоположному полу. Все, что я хотела сделать, это найти способ сбежать из Далра, отправиться в плавание с Лейфом, совершать набеги и сражаться, как Ирса.

Как это сделать, я понятия не имела. Но одно я знала точно: мне не нужно, чтобы какой-нибудь мужчина так смотрел на меня.

– Леди Аста, – сказал Хофунд. – Вы вырастили прекрасного сына и великого воина. Он стал моим самым надежным товарищем, и в этом полностью ваша заслуга.

– Спасибо, Хофунд, – сказала Аста, сияя от гордости.

Сын конунга повернулся к моей матери.

– Это Леди Свафа, моя тётя, – представил её Лейф.

Мать улыбнулась ему, но взгляд ее стал отстраненным, и вдруг она нахмурила брови.

– Яльмар с вами?

– Яльмар? – озадаченно переспросил Хофунд.

Мама кивнула.

– Моя сестра иногда путается, – сказала Аста с нервным смешком. – Не обращайте на это внимания. Пойдем, пойдем в зал, – сказала она, беря Лейфа под руку и уводя нас прочь.

Эйдис сжала мамину ладонь.

– Свафа, ты заметила, какие красивые сегодня облака? Видишь, как они плывут? Все летят на запад, будто Один дует мягким ветерком, подталкивая их вперед. Видишь, как легко они перетекают, как медленно? – сказала Эйдис.

Одной рукой она обвела горизонт, прослеживая пальцами пуль облаков.

– Все будет хорошо, – добавила она шепотом. – Почему бы нам не зайти внутрь и не выпить мёда?

– А всё точно будет хорошо? – печально спросила мама.

– Конечно.

– Откуда ты знаешь?

– Локи мне сказал.

– Ты же знаешь, что Локи – обманщик.

– Обманщик, но не для меня и не для тебя. Солнце ослепляет тебя, моя леди. Но скоро наступит день, и тучи рассеются. Один уже уводит их прочь. Видишь? Пойдём, выпьем, – сказала Эйдис и увела маму прочь.

Мать глубоко вздохнула, выглядя теперь более спокойной. У Эйдис всегда был талант успокоить маму, когда ее спутанные мысли и воспоминания становились невыносимыми.

Пока они шли, Лейф оглянулся через плечо на Эйдис. Я наблюдала, как он незаметно потянулся к ее руке. Он слегка сжал её, затем снова обратил свое внимание на мать, которая подала мне знак сопровождать Хофунда.

В моем животе снова будто завязали узел, но я отогнала это нелепое ощущение прочь. Я жестом подозвала молодого человека, и мы зашагали вслед за остальными.

– Хервёр, правильно? – произнёс Хофунд.

– Да.

– Лейф рассказывал мне о своей кузине-воительнице.

– Неужели? И как он решил посмеяться надо мной в этот раз?

Хофунд выглядел озадаченным.

– Никак…

– Ясно. Теперь и я кое-что знаю о тебе.

– И что же?

– Что ты лжец. Лейф никогда не упускает возможности меня подразнить.

Хофунд рассмеялся.

– Как раз наоборот. Он сказал, к своему большому смущению, что научился так хорошо драться, постоянно сражаясь с тобой. При дворе моего отца много дев-воительниц. Но, по словам Лейфа, ни одна из них не была так свирепа, как ты. Более того, леди Хервёр, я всегда говорю правду. Некоторые называют это моим главным недостатком.

Я бросила взгляд на своего двоюродного брата. Хотя я всегда считала его великим воином, для меня стало неожиданностью выяснить, что он обо мне такого хорошего мнения.

– Вот бы у всех были такие недостатки, – усмехнулась я.

– А какие же недостатки есть у Хервёр? – вернул он мне усмешку.

– Ничего настолько же лестного, – ответила я, но в душе меня словно окатили ледяной водой.

Довольно скоро он услышит о моих недостатках. Лейф, к его чести, не запятнал мое имя. Но довольно скоро Хофунд узнает, что я – прóклятая девушка.

– Поживём – увидим. И где же сегодня твой щит? – поинтересовался Хофунд.

– Дома, но Хугин и Мунин всегда со мной, – сказала я, похлопывая по своим топорам.

– Ясно, – рассмеялся Хофунд. – Они очень выгодно оттеняют это голубое платье.

– Тогда я и тебе такое куплю, – парировала я.

– Что купишь?

– Голубое платье. Чтобы и тебя оно тоже выгодно оттеняло.

Хофунд снова расхохотался.

– Что-то подсказывает мне, что на мне оно будет выглядеть не так прекрасно, как на тебе, Хервёр.

Я фыркнула, но ничего не ответила и направилась к дому.

Странное чувство снова затрепетало в моей груди; это ощущение сбивало меня с толку и раздражало. Но в то же время я вдруг почувствовала, что безумно благодарна Эйдис за то, что она все-таки заставила меня надеть голубое платье.

Глава 9

Зал был полон хриплого смеха, музыки, еды и напитков.

Мать села с Астой, Кальдером, Гудрун и ярлом во главе стола рядом с конунгом Гудмундом, ярлом Ньялом и ярлом Туве. В зале яблоку было некуда упасть.

На площади снаружи жители деревни и солдаты тоже пировали. В этот день, а затем и на следующий все будут есть, пить, праздновать и соревноваться между собой. А завтра ночью, когда луна будет полной, мы отправимся к Оку Гримнира, где почтим наших богов.

Я терпеть не могла скопление людей. Я пробиралась сквозь толпу, сливаясь с тенями, наблюдая, как остальные смеются и переговариваются.

Аста не раз ловила мой взгляд и жестом приглашала присоединиться к ним. Я лишь качала головой и продолжала идти, наблюдая и прислушиваясь на ходу к обрывкам разговоров.

Проходя по залу, я заметила, как Эгил и Эйлиф пьют с Хамнером Одноухим и другими мужчинами, которых я видела вместе прошлой ночью, но беседа их была непринужденной.

В конце концов, я оказалась рядом с Лейфом и его старыми товарищами из Далра. Он рассказывал им о своих подвигах под началом конунга Гудмунда и Хофунда. Я снова наполнила свой рог элем и скользнула на скамью рядом с кузеном.

Остальные кивнули мне. Я хорошо знала их всех, поскольку провела большую часть своего детства, следуя за ними по пятам. Далеко не одному я поставила фингал под глазом или разбила губу, когда мы были детьми, а они упрекали меня в том, что я недостаточно сильная, потому что я была девчонкой, – и позже, когда им пришло в голову попытаться поцеловать меня.

Теперь половина из них имела жён и маленьких детей. Они смотрели на Лейфа с воодушевлением и легкой завистью в глазах.

– Ты останешься в Далре? – спросил Фроде у Лейфа. – Или отправишься с нами в набег этой весной?

– Пока не знаю. Мне нужно поговорить с ярлом.

– Если ты останешься в Далре, мы сможем скоординировать наши набеги, – заметил Хофунд. – Вместе мы будем сильнее.

Лейф улыбнулся новому другу.

– А Хервёр с нами? – поинтересовался Биргер, одаривая меня хитрой ухмылкой.

– А почему бы и нет? – пожала я плечами. – Охочусь я лучше тебя. Стреляю лучше тебя. Да и сражаюсь тоже лучше тебя.

– В этом она права, – сказал Фроде, хлопая своего друга по спине.

Все рассмеялись.

Лейф повернулся ко мне, взяв в руку одну из моих золотистых кос, и начал игриво покачивать ею, пока я не выбила ее у него из рук. Лейф улыбнулся и сказал:

– Я буду просить богов, чтобы ярл разрешил тебе отправиться с нами. Именно с тобой я хочу сражать плечом к плечу, и ни с кем другим.

– Даже не знаю, – покачал головой Хофунд. – Мне впечатлиться твоей верой в умения Хервёр или обидеться на то, что меня так легко заменить?

Я приподняла свой рог с элем в сторону сына конунга.

Он ответил тем же.

В следующее мгновение Эйдис скользнула на колени Лейфа с кувшином в руке. Она снова наполнила наши кубки, а затем повернулась и одарила Лейфа долгим взглядом.

– Итак, скольких бастардов ты зачал, пока был в отъезде? – спросила Эйдис с озорной ухмылкой на лице.

Лейф взял её за подбородок и повернул к себе лицом.

– Ни одного, насколько мне известно.

– Значит, ты не практиковался так усердно, как я тебе говорила.

Мужчины расхохотались.

Я закатила глаза.

Лейф усмехнулся.

– Я оставался верен тебе все эти месяцы, а ты жалуешься?

Эйдис притворно вздохнула.

– Что ж, раз ты отказался от практики, полагаю, придется дать тебе несколько дополнительных уроков, пока ты не уехал из Далра, – сказала Эйдис, проводя рукой по бедру Лейфа и сжимая его промежность.

Учитывая низкий статус в нашем обществе, Эйдис всегда была уязвима для цепких мужских рук. Дедушка отказался даровать ей свободу, но ее положение рядом со мной и моей матерью давало ей некоторую защиту. Однако несколько лет назад между Эйдис и Лейфом расцвела странная привязанность, и я до сих пор не могла уверенно сказать, что они значили друг для друга.

Все снова захохотали.

Усмехнувшись, Эйдис поцеловала Лейфа и поднялась, чтобы уйти. А я заметила взгляд, которым обменялись эти двое. К своему удивлению, я увидела в их глазах настоящую привязанность. Они скучали друг по другу.

Я покачала головой. Как всё запутано.

Эйдис собиралась уйти, но вдруг остановилась и прошептала мне на ухо:

– Конунг Гудмунд расспрашивал о тебе Асту. А насколько далеко зашёл

этот разговор, можно только воображать.

– Зачем ему расспрашивать обо мне? – нахмурилась я.

Эйдис оглянулась через плечо на Хофунда.

– Подумай хорошенько, ты ж неглупая.

Я проследила за её взглядом и остановилась на Хофунде, который смеялся вместе с остальными.

Стоило ему почувствовать на себе мой взгляд, как он повернулся, посмотрел на меня, снова приподнял в мою сторону рог с элем и осушил залпом.

Один Всеотец… Только не это.

Я ждала возвращения Лейфа, молясь Одину днем и ночью, чтобы мой двоюродный брат взял меня с собой в весенние набеги. Я тренировалась с Ирсой каждый день, готовясь к этому. Ничто не привлекало меня больше, чем мысль о моём отъезде.

Хотя…

Я бросила взгляд в сторону Хофунда всего на ещё одно мгновение. Он был красив. И он был сыном конунга.

И тем не менее…

Нет. Меня ожидало другое будущее. То, в котором я не собиралась делить постель с сыном конунга, каким бы красивым он ни был.

Глава 10

Была поздняя ночь, когда наши мужчины, наконец, погрузились в пьяный сон, а гости вернулись в свой лагерь или к той семье, которая их приютила. Ярлы и конунг Гудмунд перешли из зала в личные покои деда, где начали тихо беседовать.

Большинство дам ушли раньше, включая маму и Асту, но я не могла заснуть с беспокойным сердцем. Хотя я и была рада возвращению Лейфа, от моего внимания не ускользнуло, что Эгил и Эйлиф снова исчезли посреди ночи.

Дедушка, по-видимому, оставил дело о покушении на убийство позади и двинулся дальше. Возможно, он просто смирился с тем, что некоторые из его людей ненавидят его.

Но я не готова была просто забыть.

Как я и ожидала, Эйдис и Лейф оставили меня одну. Хофунд присоединился к своему отцу в переговорах с дедушкой. Как обычно, мне некуда было идти, нечего было делать, и никто меня не искал.

Я накинула плащ и направилась в ночь. Выйдя из зала, посмотрела на луну, вдыхая искрящий морозом воздух. И чувствовала, что боги становятся всё ближе к нам. Завтра мы будем молиться им, будем просить у них благословения.

Выйдя из зала, я направилась из деревни в поле. У раскинувшихся шатров и палаток играла музыка, горели костры, люди играли в кости и другие игры или разговаривали до поздней ночи. Но в лесу, где священники готовились к блоту, ярко светили факелы.

Лунный свет падал на лес. Краем глаза я могла различить высокие ветви кроны Ока Гримнира. Поговаривали, что семя Иггдрасиля попало в глаз, который Один принес в жертву Мимиру у источника у подножия великого древа. И из этого семени выросло дерево, которое мы назвали Оком Гримнира.

Я уставилась на горизонт. Рядом с Оком Гримнира виднелись голые ветви спящих дубов и ясеней. Их тонкие конечности казались черными силуэтами на фоне серебристой луны. Словно костлявые пальцы, они тянулись к небу.

Хрустя замерзшей грязью под ногами, я направилась к фигуре Одина, сидящего у входа в лес. Ледяной ветер, дувший с холмов, порывами забирался под мое голубое платье, заставляя дрожать.

С тех пор, как мы с Эйдис ушли отсюда днём, к божеству принесли много даров.

Из леса я услышала барабанный бой и звуки песнопений.

Хервёр.

Хервёр.

Сделав глубокий вдох, я вошла в лес.

Темнота окутала меня толстым покрывалом. Я оглянулась на раскинувшееся за моей спиной поле для фестиваля. Радостный смех и музыка наполняли воздух. Но впереди, в темноте, чувствовалось чье-то тяжелое присутствие.

Следуя по освещенной факелами тропинке, я добралась до Ока Гримнира.

Жрецы в черных одеждах, сидевшие с барабанами, чьи лица были разрисованы рунами, подняли на меня глаза. В их зрачках клубился туман, а мысли витали где-то далеко.

Я была в священном месте. Завтра мы все придем поговорить с богами. Но эта ночь принадлежала тем, кто посвятил свою жизнь богам. Сегодня вечером они разговаривали с Одином, Тором, Бальдером или с любым другим богом, который им нравился.