Текст книги "Навсегда (ЛП)"
Автор книги: Меган Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
«Глупо отрицать, Монце, что ты хочешь секса. Своим поцелуем этот мужчина показал тебе, как хорошо с ним может быть, и тебе до безумия захотелось попробовать. Глупо отрицать… Но тебе надо забыть об этом сию же минуту! Зачем добавлять проблемы к тем, что уже и так висят на твоей шее», – ругая себя, она никак не могла оторвать глаз от света, льющегося из окон его покоев.
– Хватит! Я иду спать. Надеюсь, сон поможет мне выбросить из головы подобную чепуху.
Но едва войдя в кухню, Монце резко остановилась. Почему бы ей, женщине двадцать первого века, независимой и незамужней, не насладиться сексуальной жизнью в полной мере. Она крепко зажмурилась всего на секунду и когда открыла глаза, то решение было принято окончательное и бесповоротное. Если Деклан Кармайкл стал для нее объектом самых страстных желаний, то к чему все эти отговорки?
Полная решимости, она по лестнице поднялась в гостиную. Убедившись, что зал пуст, поспешила к следующему лестничному пролету. Стараясь не шуметь, проследовала мимо комнат Фионы и Мод, пока не добралась до покоев Деклана.
«Глупая, что я творю?» – стучало у нее в голове.
Но она уже не могла сопротивляться своим желаниям, поэтому, без стука распахнув дверь, скользнула в герцогские покои. Деклан, в расстегнутой белой льняной сорочке и светлых брюках, стоял у камина, погруженный в свои мысли. Поздний визит поверг его в изумление, он посмотрел на Монце и отставил бокал с вином на каминную полку.
Не нужно было никаких слов. За них говорило сбившееся дыхание и опаленные страстью взгляды. Влекомые единым желанием, они бросились в объятия друг друга и слились в жадном поцелуе. Вызов горел в глазах Монце, вызов, который сводил Деклана с ума.
Монце, ощутив мягкую теплую кожу под своими руками, выгнулась навстречу. Она нетерпеливо стянула с Деклана сорочку, одним махом обнажив его до пояса. Мужчина из ее фантазий, о котором она грезила столько раз, стоял сейчас перед ней. Деклан же не скрывал, что готов откликнуться на любые желания Синди. Разгоряченный, поддался необузданной пылкости молодой женщины и отбросив свою знаменитую сдержанность, подхватил ее на руки и как добычу отнес на кровать. Когда Монце улыбнулась ему и томным жестом распустила волосы, Деклан совсем потерял голову и прикусил ей нижнюю губу.
– Твоя улыбка сводит меня с ума, – прошептал он, прежде чем вновь поцеловать ее.
Довольная его словами, Монце не прерывая поцелуев, позволила раздеть себя. Сначала с ее плеч соскользнул лиф, а затем и белая блуза была небрежно отброшена в сторону камина. Едва Деклан обнажил ее до пояса, то сразу припал губами к ее груди. Прикоснувшись к соскам, лизнул, и когда в ответ раздался прерывистый вздох, легонько прикусил. Его губы кривились в похотливой усмешке. Он торопливо развязал на Синди пояс и, спустя мгновение, юбка отправилась вслед за блузой.
– Боже мой, этот мужчина знает толк в доставлении удовольствий…
Деклана восхитило то, как раскованно девушка вела себя с ним. В его глазах появилось что-то новое, дикое и необузданное. Он положил руки на восхитительные ягодицы и увлек Монце за собой, уложив поверх себя. Тонкая черная ленточка, скользнувшая меж пальцев, повергла его в шок.
– Что это?
Монце улыбнулась. Деклан не мог отвести взгляд от фиолетовых с черным трусиков.
Конечно, он же впервые видит нечто подобное. Монце решила еще больше подстегнуть его желание и встав во весь рост, чувственным движением провела ладонями по бедрам.
– Стринги.
– Стринги?! – Мужчина не смог удержать смех.
– Да. В наше время так называют женское белье. Такому фасону отдает предпочтение большая часть женщин.
И как только она решила, что больше ничем не сможет удивить, Монце поняла, что ошиблась. На этот раз внимание Деклана привлек ее живот.
– Ради всех святых, что ты сотворила со своим пупком? Эта штука так нестерпимо блестит.
Монце с улыбкой прикоснулась к украшению. Затем, взяв Деклана за руку, жестом предложила ему самому попробовать наощупь поблескивающую в ее пупке бусину.
– Это называется пирсинг. Сережка в пупок, – объяснила она, приблизившись к его губам.
Озадаченный подобной находкой, Деклан растерянно посмотрел на Монце.
– Разве серьги не предназначены для ушей? – в его голосе проскользнуло тщательно скрываемое удивление.
– Да. Но, как я уже говорила, к моему времени многое изменилось. Теперь серьги носят на любой части тела: не только на мочках ушей, но и на пупке, в брови, на языке…
– На языке?! – удивился он еще больше и отстранился, не в силах поверить в это.
– Да, и кое-где еще, но, если я скажу, где именно, ты вряд ли поверишь.
Некоторое время Деклан таращился на нее, пытаясь переварить обрушившуюся на него информацию, пока Монце не решила, что пора бы вернуть его мысли в правильное русло.
– Тебе нравятся мои стринги и мой пирсинг? – Стоя рядом с кроватью, она томно покачала бедрами, чем вновь привлекла внимание герцога.
Скользнув по ней жадным взглядом, он почувствовал жгучее желание и изогнул губы в похотливой усмешке.
– Безумно. Прошу, вернись обратно в кровать. Мне хотелось бы поближе рассмотреть ту… ну, ту штуку в пупке и стащить с тебя эти… стринги.
Монце соблазнительно потянулась и со свойственной только ей очаровательной чувственностью, ухватилась за столбик в изголовье кровати, и проворно забралась на колени Деклану.
– Вот и я, Кармайкл. Вся в твоем распоряжении!
Деклан, заведенный до предела, поднял руки, которыми до этого стискивал тюфяк, набитый шерстью, и осторожно потянул за тонкие полоски ткани, именуемые стрингами. И снова был сбит с толку, когда перед его взором предстал идеальный треугольник каштановых волос.
Монце, понимая его изумление, приподнялась с колен и прошептала ему на ухо:
– То, что тебя так удивило, мы называем бразильской эпиляцией.
Возбуждение достигло предела и к тому моменту, когда нежные пальцы девушки принялись за тесемки его штанов, Деклан отбросил в сторону всю сдержанность и терпение. В стремлении поскорее закончить эту сладкую пытку, он приподнялся, облегчив Монце задачу высвобождения его мужского достоинства из тесных оков одежды. От одного вида его великолепного члена, она не смогла скрыть восхищенного удивления.
Деклану понравилась то, как довольно улыбнулась Синди. Он сжал ее в объятьях и уложил на спину, широко раздвинув ей ноги. Не в силах больше сдерживать свои желания, без дальнейших церемоний резко толкнулся членом внутрь, вырвав стон наслаждения из уст девушки.
– Я называю это овладением, – прошептал он ей на ухо.
Дикий, как пламя, жар охватил тело Монце, и она приподняла бедра, чтобы принять его еще глубже. Она желала, чтобы он овладел каждой клеточкой ее тела. Все в этом человеке буквально сводило ее с ума. Его рот, мужественный запах и голос, звучащий так властно и требовательно, когда они занимались любовью.
Обуреваемый страстью, Деклан с удовольствием отметил ее порыв. Он понимал, что девушка совсем не невинна, и это только усиливало пыл, поскольку на каждый его страстный натиск она отвечала с неким бесстыдством. Когда ее тело содрогнулось в экстазе, и он услышал протяжный стон, то последовал за ней, с хриплым рыком уронив обессиленное тело прямо в ее объятья. Каждый дюйм кожи горел. Деклан, пытаясь перевести дух, понял, что своим весом может легко раздавить девушку, поэтому поспешил скатиться на кровать и был вознагражден улыбкой полного удовлетворения.
– Если ты продолжишь так улыбаться, я овладею тобой снова.
Монце расхохоталась от всей души, но внезапно напряглась и села на кровать.
– Боже мой! О, Господи! – Она схватилась за голову.
Герцога встревожила такая реакция и, присев рядом, он погладил ее по спине и заглянул в лицо.
– Что тебя так встревожило?
– Господи, мы же занимались незащищенным сексом. Без презерватива! И я не могу здесь воспользоваться таблетками экстренной контрацепции. Боже!
– Презерватив? Таблетки?
Откинув волосы с лица, Монце повернулась к нему.
– Таблетки – это такое снадобье, которое женщины принимают после того, как разделили с мужчиной постель, если только они не использовали презерватив. А презерватив – это такой колпачок, который мужчины надевают на член, чтобы женщина не забеременела и, если не хотят заразиться срамной болезнью.
– Колпачок? – повторил, пораженный. – Объясни, что это за страх божий?
То, с каким выражением лица он это спросил, вызвало улыбку Монце, и она расслабилась, отбросив свои страхи в сторону. Потянув мужчину за собой обратно в постель, прижалась к нему всем телом. Они еще долго говорили о вещах, которые Деклану с трудом удавалось принять и которые Монце, со всем присущим ей пылом, доказывала. И они занимались любовью до тех пор, пока за окнами не забрезжил рассвет. Наконец, Монце поднялась с кровати и принялась собирать свою разбросанную одежду.
«Ну и видок у меня», – подумала она, посмотрев на себя в то самое зеркальце, купленное в антикварном магазине Эдинбурга.
– Куда ты собралась? – спросил Деклан.
– К себе в комнату. А то еще немного и я умру. – Она очаровательно зевнула.
– Почему ты говоришь о смерти?!
И успокоился только тогда, когда услышал ее смех.
– Я хотела сказать, что умираю, как хочу спать.
Обескураженный таким весельем, он перехватил ее руки, туго затягивающие пояс юбки, и поцеловал их.
– Хочешь, останься здесь. Мне нравится, когда ты лежишь у меня под боком.
– Спасибо, но я беспокойно сплю, и буду тебе мешать, – поддразнила она, отстраняясь.
Деклан, совершенно обнаженный, остался сидеть на своей кровати. Очень давно он не чувствовал себя в подобной эйфории.
– Синди, могу я кое о чем тебя спросить?
– Конечно.
– Помню, однажды в пылу спора ты упомянула своего отца. Что случилось с ним и твоей матерью?
– Моя мать скончалась при родах, а отец умер несколько лет назад. – Монце не хотела выдавать подробности своего тяжелого детства, но по взгляду Деклана поняла, что он ждет большего и со вздохом продолжила: – Ты вспомнил день, когда я сравнила тебя с моим отцом… Я поступила так нарочно, потому что не хотела, чтобы Мод постигла моя судьба. Отец ни дня не любил меня и не удостаивал своим вниманием. Я была для него обузой и непосильной ношей. Твоя дочь не заслуживает быть одинокой или ненужной. Только не Мод. Она замечательная девочка.
– Но я обожаю Мод. Ты не представляешь, как сильно я люблю ее. И никогда не брошу свою дочь.
– Я знаю, Деклан. Но малышке это может быть неведомо. Я пыталась донести до тебя, что ты должен дать ей это знать. И вот теперь Мод улыбается, не сжимается от страха при виде тебя, а смело подходит и даже целует. И она назвала тебя папочкой, а ведь раньше и подумать не смела об этом?
– Согласен, – честно ответил горец.
– Тогда радуйся, красавчик. Я помогла твоей дочери понять, насколько сильна любовь ее отца.
Монце своей улыбкой тронула его сердце. Герцог кивнул, а девушка, перехватив его взгляд, принялась отчитывать:
– Не смотри на меня так!
– Почему?
– Потому что от твоего взгляда я готова сквозь землю провалиться. Это так возбуждает. – Увидев, что Деклан встал и направился к ней, отпрыгнула назад. – Даже не вздумай меня целовать. На сегодня поцелуев больше не осталось.
– Они закончились?
– Да. Они закончились.
Но Деклан смотрел на нее с такой чувственной страстью, что, не удержавшись, она сама повисла у него на шее и прижалась к нему губами. Затем толкнула на кровать, пылко поцеловала еще раз и убежала, оставив его одного. Распаленного в недоумении.
– Это был замечательный опыт, Деклан Кармайкл, – объявила она, прежде чем дверь за ней тихо затворилась.
И ушла…
Герцог, ошеломленный подобным всплеском страсти, лежал в своей постели, и довольная улыбка играла у него на губах.
– Замечательный… просто потрясающий опыт, Синди Кроуфорд, – пробормотал он и тихонько рассмеялся.
ГЛАВА 27
Прошло несколько дней. Влюбленные, каждую ночь украдкой прятавшиеся в покоях Деклана, при свете дня старательно избегали друг друга, а если им это не удавалось, то каждая их встреча перерастала в яростный спор. Хотя больше половины таких стычек была лишь для отвода глаз. И каждая такая бурная перепалка лишь усиливала желание побыть наедине. Фиона взирала на их жаркие споры с высоты прожитых лет. Живой и пылкий взгляд, с каким ее сын обменивался колкостями с Синди, вызывал у нее много вопросов, но она предпочитала улыбаться и помалкивать. В то же время ее очень радовало, что отношения между Мод и ее отцом с каждым днем шли на лад. Деклан теперь частенько брал с собой дочь на конные прогулки, и они весело проводили вместе все свободное время.
Но чем больше солнце склонялось к закату, тем сильнее тайных любовников охватывало странное томление. И, хотя каждое утро Монце, обманывая себя, клялась больше не переступать порог герцогских покоев, едва наступала ночь, как она, будто на крыльях неслась к Деклану. Конечно же, Хулия почти сразу же узнала про эту интрижку, но, как и все остальные, решила держать язык за зубами.
Влюбленные же не спешили объясняться друг другу в любви и даже не заикались о будущем, хотя стоило им расстаться всего лишь на час, как изнутри их начинал пожирать палящий огонь страсти.
Наконец наступил долгожданный день для малышки Мод, ее день рождения. Обитатели Элчо под предводительством Монце, организовали для нее вечеринку-сюрприз. При виде того, как счастливо улыбался ее сын своей маленькой дочери, сердце Фионы переполняла гордость. А значит боль от утраты дражайшей супруги, память о которой Деклан бережно хранил годами, наконец утихла.
– Торт несут! – восторженно воскликнула Хулия.
Гости столпились у стола именинницы, куда служанки водрузили нехитрое творение местных кондитеров. Эдель только собралась его разрезать, когда ее остановила Монце.
– А разве мы не будем петь Мод «С днем рождения»?
Все с удивлением уставились на молодую женщину. О чем это она?
– Послушай, принцесса, – сказала Монце после того, как отправила Хулию на поиски свечей. – Там, откуда я приехала, есть такая традиция. Праздничный торт мы обязательно украшаем зажженными свечами, по одной за каждый прожитый год. Потом гости поют поздравительную песню и именинник, загадав желание, задувает все свечи зараз. Хочешь такого и для себя?
Девочка посмотрела на отца, ища одобрения, а он лишь с улыбкой кивнул ей в ответ. Хулия торопливо зажгла свечи, воткнула их в торт, и под ошеломленными взглядами присутствующих, три чужестранки громко затянули:
– С днем рожденья, тебя! С днем рожденья, тебя…
И когда последний куплет потонул в шумных овациях, виновница торжества при небольшой поддержке гостей с весельем задула свечи.
Так, с подарками, играми и сюрпризами прошел весь день, а когда солнце ушло за горизонт, все обитатели замка собрались у костра, чтобы петь и танцевать. Ведь день рождения малышки здесь праздновали впервые. Все прошлые годы герцог пребывал в тоске и унынии и ему даже в голову не приходило устроить подобное торжество. Но теперь, когда отец и дочь были по-настоящему счастливы, Деклан был готов пойти на все, лишь бы его малышка радовалась и смеялась.
Старики принесли волынки и шотландские гитары, которые внешним видом походили на знаменитые испанские бандуррии. Смельчака, который рискнул первым исполнить старинную балладу, наградили одобрительными аплодисментами.
– Мы хотим услышать, какие песни поют в ваших краях! – Колин с вызовом посмотрел на сидевших вместе подруг.
– На самом деле? – засмеялась в ответ Хуана.
При виде с каким жаром местные жители подхватили это предложение, у вовсю развеселившейся к тому времени Хулии, возникла идея, с которой она тут же поделилась с Монце и Хуаной.
– Что выбираете, La Macarena или Viva España? Давайте заставим всех разинуть рты от удивления!
Когда девушки расхохотались в предвкушении, к ним тихонько подошла Эдель.
– Синди, не могла бы ты исполнить ту песню, что напевала несколько дней назад?
– Это еще какую? – непонимающе спросила Монце.
Эдель бросила быстрый взгляд в сторону Неда.
– Та, в которой женщина поет своему возлюбленному, что надеется на то, что он не сможет жить без ее любви.
Монце улыбнулась и покачала головой. Она поняла, о какой песне шла речь, но предпочла бы сгореть со стыда, чем петь в одиночку перед такой толпой.
– Ну, Синди! Давай же, спой! – К просьбе присоединилась и Мод.
Монце смущенно посмотрела на Деклана и покачала головой. Ему было неизвестно об этой ее стороне, так что, усмехнувшись, он начал подначивать ее:
– Ты не можешь отказаться. Мод сегодня главная, и она требует песню.
– Да, пожалуйста, Синди, – попросила девочка.
Монце в ответ на очередную усмешку обожгла герцога недовольным взглядом.
Ее дерзость сводила его с ума.
– О какой песне вы говорите? – спросила Фиона Хулию.
– Она на испанском и называется «Я буду ждать». Ее написал Армандо Мансанеро, – пояснила Монце.
– Ах, подруга, как романтично! – прошептала Хуана, подмигивая Алистеру.
– Что ж, Синди, звучит прекрасно. Жаль мы не сможем понять, о чем речь, – встряла в разговор Агнес.
– О, не стоит волноваться об этом. Пока Синди поет, я переведу для вас слова, – сказала Хуана, которая наконец решила оставить на время своего обожаемого Алистера.
Толпа, собравшаяся у костра, уже в голос требовала песню, подкрепляя громкие крики топотом и овациями. Монце поняла, что просто так от нее не отстанут и покорно вышла в круг.
– Хорошо, хорошо. Я спою вам. Но если в ответ на мое пение небеса разверзнутся и грянут гром и молнии, я не виновата, договорились?
Все громко рассмеялись. Что Синди, что ее подруги, за то короткое время, которое провели в Элчо, успели завоевать всеобщую любовь.
Монце встала, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Когда она начала петь, Хуана шепотом перевела слова на английский.
Я подожду, когда почувствуешь ты то же, что и я,
Когда Луну того же цвета ты увидишь,
Я подожду, когда мои любовные стихи ты разгадаешь,
Когда найдешь тепло в моих объятьях.
Я подожду, когда пойдешь дорогой той же, что и я,
Когда отдашь мне душу, как отдала тебе свою.
Я подожду, когда начнешь ты видеть сны ночами,
Когда захочешь вдруг меня поцеловать.
Забыв обо всем на свете, Монце открыла глаза и посмотрела на Деклана, который, как завороженный не мог отвести от нее взгляд.
Я подожду, когда меня ты за руки возьмешь,
Во всех твоих воспоминаниях буду я всегда с тобой,
И что присутствие мое миром твоим станет,
И вдруг поймешь, что без моей любви не сможешь прожить.
Ошеломленная тем, сколько любви было во взгляде Деклана, Монце изменила последние слова в песне, а конечную строфу закончила почти шепотом.
Я подожду, когда по мне скучать ты будешь,
Когда попросишь, чтоб тебя я никогда не покидала,
И ты меня не будешь покидать,
Все как угодно, любимый, я буду ждать.
Все время, пока она пела, вокруг царило молчание, не все могли понять, о чем пелось в этой песне, но ни от кого не могло укрыться то, как герцог и эта молодая женщина смотрели друг на друга. Когда песня закончилась и Монце улыбнувшись, поклонилась, публика разразилась аплодисментами. Деклан же все еще находился под впечатлением от слов песни, которые так отозвались в его сердце и душе.
Когда праздник подошел к концу и замок наконец затих, Монце поспешила к Деклану. Тот с нетерпением ожидал ее, расхаживая по комнате, словно волк в клетке. Лишь только Монце вошла, он бросился к ней, крепко обнял и подарил восхитительный поцелуй. Той ночью они долго занимались любовью. Безмолвно отдавались страсти, потому что все слова за них были сказаны романтичной песней…
ГЛАВА 28
Два дня спустя, Монце, спускаясь на кухню вслед за подругами, услышала топот копыт. Выглянув в окно, она увидела лэрда вместе с Алистером во главе группы всадников, рысью удаляющихся прочь из замка.
– Куда они помчались? – обеспокоенно спросила она. Прошлую ночь они с Декланом вновь провели бурную ночь перед камином в его покоях.
– Роуз О'Каллахан поутру прислала гонца. Судя по всему, на их земли напали. Наш лэрд отправился в замок Хантингтауэр на случай, если им потребуется помощь, – ответила Эдель.
Когда прозвучало имя той женщины, Монце почувствовала острую неприязнь. И осознание этого ей не понравилось
– Кто такая эта Роуз О'Каллахан? – поинтересовалась Хуана.
– Ее можно назвать поклонницей нашего лэрда, – пожаловалась Агнес. – Сохнет по нему с той самой поры, как он овдовел, и при любой возможности норовит заявиться сюда погостить.
– А что он испытывает к ней? – со звенящей злостью в голосе спросила Хулия.
– Ну, подруга, к чему разводить сплетни? Ты же не Опра Уинфри, не заставляй людей раскрывать чужие секреты, – перебила ее Монце, но Эдель уже начала говорить.
– Я не знаю, как на это ответить. Порой мне кажется, он от нее без ума, но, когда она начинает вести себя как капризное дитя, думаю, герцог готов ее возненавидеть. Правда это или нет, не моя забота, но наш лэрд знает о слухах, что о них ходят, однако доказывать обратное не спешит. Брак с Роуз принес бы пользу обоим кланам, и это ему хорошо известно.
Монце от этих слов отчаянно захотелось сбежать куда-нибудь подальше, но она же разумная женщина, так что осталась стоять на месте. Ей никак нельзя было забывать, что мир, в котором она сейчас жила, был миром Деклана, с его порядками, правилами и устоями, и она здесь всего лишь гостья, с которой он захотел провести несколько приятных ночей, не более.
– Ну а у вас, красотки, почему такие кислые физиономии? – Хуана переключилась на служанок. – Деклан Кармайкл одинок и чему удивляться, что он ищет себе спутницу, а если ее клан в беде – прийти на помощь, обычное дело, не так ли?
– Согласна. Герцог – молодой и привлекательный мужчина, и ему рано или поздно придется жениться снова, – кивнула Хулия, бросив на подругу недоуменный взгляд. Монце даже бровью не повела.
– А такая помощь между кланами в ваших местах приветствуется? – Хуана не отставала с расспросами.
– Да, Пэрис, конечно, – кивнула Агнес, подбрасывая поленья в очаг. – Разве соседи не должны поддерживать друг друга? Но одно дело простая помощь, а что, если дела обстоят хуже и нас ждут дурные вести? Тогда эта капризница со своими служанками не преминут заявиться в наш замок и сделать наше обитание невыносимым…
– Такое возможно? – спросила Монце, приподняв бровь.
– О да. Я так думаю, – решительно заявила Эдель. – Как только они нагрянут, нам в Элчо можно будет попрощаться со спокойными и мирными деньками. На нас посыпятся бесконечные требования и приказы, а наш господин ни слова поперек им сказать не сможет, и ни осадит, чтобы те вели себя поприличнее. А все мужчины в округе, что дворовые псы, примутся пускать на них слюни.
– Милая, я думаю, ты перегибаешь палку, – улыбнулась Хуана, отмахиваясь от слов служанки.
– Вот почувствуешь все на своей шкуре, тогда и поговорим, – прошипела Агнес, тыча в нее пальцем. – Вы с Алистером, конечно, сейчас друг от друга глаз не можете отвести, вовсю милуетесь, гуляете вместе и веселитесь. Но вот нагрянет сюда Эрин, и я посмотрю, как долго будет продолжаться ваша беззаботная жизнь.
Хуана, услышав незнакомое имя, насторожилась.
– Эй, это что еще за Эрин такая?
– Подруга мисс Роуз О'Каллахан, – с ехидцей просветила ее Эдель.
– Господи, помоги ей! – Сарказм Хулии вызвал у Монце улыбку.
– Ну и что с ней? – снова спросила Хуана.
Эдель сразу поняла, что с Хуаной лучше не ходить вокруг да около, поэтому заявила напрямик:
– Алистер Сазерленд долгое время водил с ней шашни. Я сама видела, как они встречались и в округе ходили слухи, что те не прочь провести ночь в одной постели. Пэрис, я могла бы прикусить язычок и не говорить все это, но хочу уберечь тебя от неразумных поступков. Держись от них подальше, иначе обожжешься и потом долго будешь зализывать раны. Понимаешь, о чем я говорю?
Эти слова посеяли сомнения в сердце Хуаны. Как мог Алистер, ее Алистер, тот, кто смотрел на нее щенячьими глазами и не переставая расточал слова любви, волочиться за другой? Делить с ней постель? Не в силах сдержаться, она горько вздохнула.
– Подруга, я вижу ты закипаешь, но давай реально смотреть на ситуацию. Мы же обе знаем, что ни к чему сейчас устраивать сцены ревности, мавританская моя королева. Ты не дурочка и должна понять, рано или поздно все это закончится, и ты оставишь его здесь. Это его жизнь, а не твоя или моя, так что держи себя в руках, наслаждайся отпущенным временем и не сходи с ума, договорились? – прошептала Монце ей на ухо.
Хуана закивала и смиренно вздохнула. Она понимала, что подруга права, но впервые в жизни ей захотелось поддаться воле чувств, а не разума.
– Девы, поторапливайтесь, – воскликнула появившаяся внезапно Фиона. – Надо успеть подготовить три лучшие гостевые комнаты и в изобилии настряпать угощения. Мы на несколько дней приютим О'Каллаханов, пока их дом не приведут в порядок. – Она перевела взгляд на трех испанок. – Я не хочу, чтобы между вами и женской половиной гостей вдруг возникли проблемы, понятно?
Девушки в ответ закивали, и Фиона поспешила по своим делам.
– Вот видите. Все, как мы с Эдель и предполагали. Поосторожнее с ними. – Агнес торжествующе сверкнула глазами.
ГЛАВА 29
Над замком Элчо уже давно сгустилась ночная тьма, а герцог со своими людьми так и не вернулся. Это вызвало волнения и пересуды среди слуг и жителей окрестных деревень. Ведь если кто-то решился напасть на земли соседнего О'Каллахана, то и их замок тоже был под угрозой вторжения. С каждой минутой Монце чувствовала, как накалялась вокруг атмосфера и не могла не заметить страх, поселившийся в глазах женщин и стариков. Она не понимала, для чего кому-то причинять боль и страдания мирным людям, которые, чтобы прокормить свою семью, день и ночь возделывали поля и ухаживали за скотом.
Сейчас, когда Деклана не было рядом, она попыталась разобраться в своих чувствах. Что, если она по-настоящему влюбилась в него? Тогда ей стоит прислушаться к доводам рассудка и оборвать эту связь. Но чем дольше Монце думала об этом, тем меньше здравых мыслей оставалось в ее голове. Хотелось только одного – закрыть глаза и ощутить на себе горячие губы шотландца и услышать его хриплый голос, как всегда, когда они занимались любовью. Пусть ее увлечение начало выходить из-под контроля, она не хотела ничего менять.
Просидев в ожидании лэрда и его свиты до поздней ночи, и так и не дождавшись их, Фиона отправила отдыхать всех, кроме караульной стражи. Она знала, что следующий день обязательно должен принести вести. Так и случилось. Едва забрезжил рассвет, гонец привез ей письмо от герцога с просьбой прислать всех дееспособных жителей на помощь О'Каллаханам.
Не теряя времени, Фиона принялась собираться в дорогу. Солнце еще не успело подняться высоко, а обитатели замка уже отправились в путь, оставив на хозяйстве стариков и небольшой отряд охраны. Путникам предстояло еще засветло добраться до Хантингтауэра, что близ Перта, но, когда они ступили на земли О'Каллаханов, солнце уже давно скрылось за горизонтом.
– Матушка, – поприветствовал Фиону Деклан у входа в крепость. – Благодарю, что прибыли так скоро.
– Сын мой, мы выдвинулись, лишь только я получила известие от тебя. Как леди Роуз и сэр Роджер? Пребывают ли в добром здравии?
– Леди Роуз в порядке, хотя ее отцу не стало лучше с того времени, как мы видели его в последний раз.
Деклан старательно отводил взгляд от Монце. С тех пор, как ему пришлось покинуть Элчо, не было и минуты, чтобы он не вспоминал о ней. Но сейчас, когда их со всех сторон окружала глазеющая толпа, он не мог дать зевакам пищу для пересудов, поэтому улыбнувшись малышке Мод, вернулся к матери. Они направились к одной из повозок из которой в эту минуту выбиралась Хулия.
– Норма, ты же разбираешься во врачевании и снадобьях? Тогда нам с тобой надобно навестить сэра Роджера.
– Да, леди Фиона. Уже спешу.
Спустя несколько секунд, когда обе женщины переступили порог огромных ворот крепости, Деклан остался наедине со своей дочерью и ее двумя спутницами. Был поздний час, Мод отчаянно нуждалась в отдыхе и Хуана по просьбе герцога подхватила ее на руки и унесла в выделенные покои.
– Ну, здравствуй, – произнесла Монце, когда герцог наконец взглянул на нее.
– Здравствуй, Синди. Как добралась? – Похоже этой девушке все-таки удалось заставить его напрочь забыть об окружении, потому что сейчас для него в целом свете существовала только она.
– Спасибо, хорошо, – расплылась она в глуповатой улыбке, – немного переживала за твою матушку. Всю дорогу она очень тревожилась о тебе. Надеюсь теперь, когда мы здесь, она найдет в себе силы отогнать дурные мысли.
Деклана, похоже это совсем не удивило. Ведь его мать всегда отличалась чрезмерной заботой ко всем без разбору.
– Или сведет нас с ума. Никогда не знаешь, чего ожидать от матушки, – добродушно пробормотал он.
Вернувшаяся Хуана, с немым удивлением наблюдала за тем, как близко друг к другу стояли эти двое. С каких это пор они больше не грызутся между собой? И почему ее подруга таращится на герцога с глупой улыбкой, не говоря уже о самом Деклане? Но сознавая, что сейчас не время задавать подобные вопросы, она предпочла узнать то, что ее беспокоило на самом деле.
– Прошу прощения, сэр. Не подскажете, где я могу увидеть Алистера?
Деклан оглянулся и узнал в ней ту славную девушку, о которой его хороший друг за последние дни прожужжал ему все уши.
– Он вместе с остальным отрядом. Не стоит беспокоиться, Пэрис, думаю он скоро сам появится.
Хуану удивило то, что герцог не только узнал ее, но и вспомнил имя, которым она представилась. Но еще больше изумили взгляды, которыми он обменивался с Монце. Что, черт возьми, между ними происходит?
– Деклан, – внезапно раздался гневный окрик. Это была молодая девушка с прекрасными светлыми волосами, чересчур хорошо и нарядно одетая для такого времени и обстоятельств. – Прошу, объяснитесь, что за мерзкую бабу привезла ваша мать? Она имела наглость вторгнуться в покои отца!
Герцог на мгновение потерял дар речи. Но, посмотрев на Монце, все же нашел в себе силы ответить на столь гневную тираду.
– Роуз, прошу успокойтесь. Норма любезно согласилась помочь…
– Любезно согласилась? – Она, казалось, готова была взорваться от возмущения. – Я приказала немедля вышвырнуть ее из покоев моего драгоценного папеньки и запретила даже пальцем прикасаться к нему! Как она посмела так вести себя со мной! Я не намерена выносить оскорбления от простой служанки.
– Что за средневековая фифа? – спросила Монце по-испански.
– Да уж, подруга, не говори. Дурочка малолетняя, – ответила ей Хуана.
Деклан услышал их разговор, но ни слова не понял.
– Роуз, что такого ужасного стряслось? – спросил он обеспокоенно.
