Текст книги "Навсегда (ЛП)"
Автор книги: Меган Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Пожалуйста, зовите меня Фиона.
– Да ладно, прямо как жену Шрека, – выпалила Хуана, но, заметив лица подруг, смущенно пробормотала, – Фиона… какое красиво имя.
Уже давно смирившаяся с тем, что проводит все свое время одна, за исключением компании внучки, герцогиня обрадовалась и предложила:
– Вы можете, когда захотите, подняться в столовую и поужинать. Конечно, мы не ждали гостей, поэтому уж не обессудьте за скромную трапезу.
– О, не беспокойтесь. Мы так голодны, что слона готовы съесть, – ответила Хулия, вызвав у женщины улыбку.
Десять минут спустя три девушки в сопровождении старой герцогини и девочки вошли в маленькую столовую, где был накрыт стол, полный изысканных роскошных яств.
– По-моему, Фиона говорила про скромный ужин? – шепнула Хуана, увидев подобное изобилие.
Не менее удивленная Монце, пожав плечами, улыбнулась, тем временем Хулия завела с герцогиней разговор о цветах – теме, которая весьма увлекала их обоих. Прошло немного времени, и в качестве исключения Фиона пригласила Эдель, которая смущенно вошла в комнату под руку со своим братом Колином. Она выглядела счастливой, и Монце это понравилось. Эта скромная девушка, которую они едва знали, поверила им и, несмотря на то, что их рассказ мог показаться полной нелепицей, заступилась за них. Ради нее они должны держать себя в руках.
Но хорошее настроение тут же пропало, как только она увидела, как в столовую входят рыжий Алистер вместе с Декланом Кармайклом. Она растерянно замерла, не отводя взгляда. Мужчина, который столько лет тревожил ее сон, с которым она так страстно хотела встретиться, оказался высокомерным идиотом, не заслуживающим ни ее слова, ни ее взгляда. Хотя она и не могла отрицать того, что он был в высшей степени привлекателен. Темно-синий камзол и темные панталоны, которые он надел к ужину, сидели на нем так, будто он сошел с рекламного плаката «Армани».
– Мама, что они здесь делают? – раздраженно поинтересовался герцог, увидев незваных гостей.
Пожилая герцогиня ответила, не поворачивая головы:
– Они наши гостьи, Деклан. Будь с ними любезен.
С недовольным лицом мужчина сердито сел за стол. Ему совсем не нравилось находиться с этими женщинами в одном помещении. Поэтому хоть и, проявляя уважение, когда герцог вошел, Монце поднялась, она не смогла не заметить:
– Сеньор, если вам так не нравится наша компания, мы можем пойти ужинать на псарню вместе с собаками. Уверена, они не будут возражать.
Мужчина поднял на нее взгляд. Подобная беспардонность совсем не понравилась герцогу, но едва он собрался возразить, Алистер, усаживаясь, легонько толкнул его в плечо, прося успокоиться, и он промолчал. Деклан и рыжеволосый еще некоторое время переглядывались, и наконец Алистер улыбнулся.
– Ай, смотрите, какой он красавчик. Мне везет, как утопленнице, – вздохнула Хуана. – Если бы мы тут задержались, я бы точно закрутила роман с Алистером, нисколечко в этом не сомневаюсь. Вы заметили, как он на меня смотрит?
Монце поглядела на подругу и, стараясь сесть как можно дальше от герцога, с ухмылкой прошептала:
– Нет, но я заметила, как ты на него смотришь, а уж тебя-то я знаю.
Сначала подали бульон со специями, который им очень понравился, а после него мясо в каком-то вкусном соусе. Девушки с жадностью накинулись на еду, а Мод, увидев малиновый бисквит, захлопала в ладоши. Все заулыбались, и Монце с удивлением заметила, как выражение лица Деклана смягчилось на те несколько секунд, что он глядел на дочь. Но это были лишь какие-то секунды; мгновение, и вот он снова напрягся, а его лицо приняло угрюмый вид.
В течение всего вечера Монце украдкой его разглядывала. Ростом он был, должно быть, около двух метров, что в сочетании с широкими плечами делало его фигуру просто громадной. У него были потрясающие небесно-голубые, хоть в данный момент и напряженные, глаза, квадратный подбородок, прямой нос и светлые волосы, которые он собирал сзади в хвост, что на вкус девушки придавало его внешности сексуальность и делало ее современной.
Монце едва могла расслышать, о чем он разговаривал с Алистером. Вероятно, это было что-то важное, потому что они ни на секунду не переставали перешептываться. И тут Деклан поднял взгляд и пристально посмотрел на нее своими холодными светлыми глазами, она буквально окаменела и быстро перевела взгляд в другую сторону.
Ужин подошел к концу. Эдель увела Мод спать, а остальные перешли в небольшую гостиную. Оказавшись там, Хулия сразу же погрузилась в разговор с Фионой. Хуана не сводила глаз с Алистера. А тот вместе с Декланом и Колином, кажется, разговаривал о политике. Заскучав, Монце извинилась, хотя ее, по всей видимости, никто и не услышал, и вышла. Ей было необходимо выйти и вдохнуть свежий воздух. Пройдя немного, она столкнулась с Эдель, которая прогуливалась под руку с Агнес и рассказывала той о своих злоключениях.
– Синди, идите сюда, – позвала Эдель. – Это Агнес.
– Приятно с тобой познакомиться, Агнес, – улыбнулась Монце.
– Взаимно.
– Хочешь пройтись с нами? – предложила Эдель, и Монце с радостью согласилась.
Из разговора она узнала, что, девушки, как и Колин, и все остальные служат в замке Элчо. Что Изабелла, мать крошки Мод, умерла в возрасте всего лишь двадцати лет от родовой горячки на следующий день после рождения девочки, и что с тех самых пор герцог Вемисс перестал улыбаться.
– Простите нас, сеньорита Синди, – тихо сказала Агнес, увидев, что Монце открыла рот. – Наверное, мы вас совсем утомили нашими разговорами.
– Конечно, нет, Агнес, и пожалуйста, зови меня просто Синди, – улыбнулась та. – Но я уже два дня глаз не сомкнула, и сейчас коньки отброшу от усталости.
– Отбросишь коньки? – испуганно ахнула Эдель.
Заметив, какими глазами на нее глядят девушки, Монце прикусила язык. Ее фраза была слишком современной, и девушки просто не поняли ее значения.
– Простите меня. Иногда я использую выражения, которые говорят у меня на родине. Я имела в виду, что устала, потому что последние несколько ночей плохо спала.
Теперь, поняв все и успокоившись, подруги сказали:
– Значит, тебе нужно пойти отдохнуть.
С улыбкой на губах Монце кивнула и вернулась в замок, хотя прежде чем войти, оглянулась и увидела, что девушки направились к группке воинов. Оказавшись в темноте, она потерялась. Куда же ей идти? Она добралась до той гостиной, с которой начала свое путешествие. Заглянула внутрь и увидела, что она пуста. Только оранжевые языки пламени без устали пылали в очаге. Поняв, где находится, Монце направилась к лестнице, забыв, что на ней длинная юбка, опустила ногу на ступеньку, наступила на подол, упала и покатилась вниз.
– Вот дерьмо! Ну, и тупица же я! – прошептала она, приподнявшись и почувствовав металлический привкус крови на языке.
– Что случилось? – спросил мужской голос.
«О, нет, только этого мне еще не хватало», – подумала она, узнав его.
Разозлившись на саму себя за неуклюжесть, она ловко вскочила и обернулась, чтобы посмотреть на говорящего. Перед ней стоял мужчина, всего лишь несколько часов назад обвинивший ее в попытке ударить его гигантским булыжником по голове. Зная, что он в плохом настроении и не желая с ним спорить, Монце, едва взглянув на него, ответила:
– Не беспокойтесь, сеньор, ничего не случилось.
И, развернувшись, подхватила юбку и продолжила спускаться по лестнице. Но ее остановила сильная рука, и с нежностью проведя по ее губам, герцог произнес:
– Вы разбили себе губы, женщина. Вам необходимо поскорей обработать рану.
Выскользнув из его хватки, Монце, отведя глаза, ответила:
– Я же сказала, не беспокойтесь, сеньор!
И молча продолжила свой путь. Девушка зашла в комнату, где безмятежно спали ее подруги и, прополоскав рот холодной водой, остановила кровотечение. Когда она наконец упала на взбитую перину, то подумала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть, когда я проснусь, все это окажется лишь дурным сном».
ГЛАВА 16
Той ночью всем трем девушкам приснился один и тот же сон. Они увидели цыганку с ярмарки в Эдинбурге, ту самую шотландку Эрику, которая напомнила им, что они очутились здесь потому что сами того попросили и что домой они попадут лишь в последнюю ночь уходящего года.
– Нет, нет, нет. Этого не может быть! – закричала Монце, открыв глаза и увидев темноту и скромную обстановку комнаты, в которой они находились.
– Закрой рот и не зли меня, потому что у меня слишком болит голова для того чтобы злиться, и нет парацетамола. Ну и ночку мне устроила эта чертова цыганка, – пожаловалась Хулия, сидевшая на маленьком стульчике у окна.
– И тебе тоже? – удивилась Монце.
Хулия кивнула и отчаянно завопила.
– До Рождества! Почти три месяца я не увижу Пепе. Боже, как я ему объясню, что со мной произошло. Он мне точно не поверит и сдаст в лечебницу для умалишенных.
Растрепанная Монце приподнялась на кровати, но когда она собралась встать, длинная юбка запуталась у нее в ногах, и девушка снова упала на пол.
– Что за дерьмо! – рассерженно крикнула она. – Мне нужны штаны и двойной эспрессо.
Встав со стула, Хулия, которая теперь оказалась с ней лицом к лицу, в ужасе завизжала:
– Твою же мать! Что с твоей губой?
– Упала ночью на лестнице, – пожаловалась Монце, трогая припухлость у рта. – И все из-за этой чертовой юбки. Как тебе удается целый день ходить в ней и ни разу не запнуться?
Проворно развязав удерживающие юбку тесемки, она позволила той упасть на пол, и закричала:
– В жизни больше ее не надену. Лучше буду голой ходить, но не надену это ни за что на свете!
– Хорошенькие трусики! – разглядывая ее, усмехнулась Хулия. – Полагаю, что если ты в таком виде выйдешь из этой комнаты, то герцогу, с которым у тебя такие «замечательные» отношения, несомненно, будет что сказать.
В этот момент дверь спальни открылась, и в комнату зашла сияющая Хуана.
– Девочки, доброе утро!
– Для тебя возможно! – фыркнула Монце.
– Карамба! К чему это ты так приложилась, что у тебя теперь губы, как у Анджелины Джоли?
Но увидев выражение ужаса на лице подруги, когда та посмотрела в зеркало, Хуана, стараясь ее успокоить, шепотом продолжила:
– Ну ладно, я немного преувеличила. Кстати, вы знаете, что сегодня ночью мне приснилась эта дурацкая цыганка?
– И тебе тоже? – спросила Монце, и Хуана кивнула.
– Милая, что с тобой произошло?
– Она утверждает, что ночью упала с лестницы, – прошептала Хулия, – но, зная ее, я бы не удивилась, если бы узнала, что она опять с кем-то подралась.
– Мне необходим двойной эспрессо, – пробормотала Монце, осторожно трогая лицо.
– Ай, боже, Синди Кроуфорд, ты случайно не сцепилась с герцогом? – заорала Хуана.
Повернувшись к подругам, Монце убрала волосы с лица и ответила:
– Нет, но не от недостатка желания.
Рано проснувшаяся из-за сна с цыганкой Хуана, увидев настроение подруги, вздохнула и, сев на одну из шатающихся кроватей, лукаво произнесла:
– Этим утром я гуляла с Алистером…
– Рыжим? – спросила Хулия.
Хуана кивнула и зашептала:
– О, боже, даже его имя звучит прекрасно… Алистер Сазерленд.
Увидев, что обе ее подруги никак не прореагировали, она удивилась:
– Вы что не слышали, что я только что сказала? Его зовут как одного из моих любимых актеров. Представляете, как бы звали наших детей? Сазерленд Хилтон…
Ее подруги изумленно переглянулись. О чем болтает эта ненормальная?
– Боже, что мне приходится выслушивать на мою больную голову, – застонала Хулия.
– Я уже сказала, но теперь мне нужен тройной эспрессо.
А Хуана, прикинувшись глухой, со вздохом сказала:
– Мы с ним поехали на его великолепном коне, и он меня отвез в одно прекрасное место. Там мы поговорили, и, девочки, представляете, он даже не пытался залезть мне под юбку!
– Как предусмотрительно с его стороны, – пошутила Хулия.
– … и он мне сказал, что на следующей неделе отвезет нас на рынок в Перт, чтобы мы смогли купить что-нибудь из одежды. Как вам наш план?
– Потрясающе! – проворчала Монце, поднимая с пола юбку. – Одежды! А скажи-ка мне, красавица, где мы достанем денег, чтобы купить эту самую одежду? Потому что, насколько я знаю, у нас нет ничего, абсолютно ничего, чтобы заплатить за покупки. И напоминаю тебе, что этот идиот-герцог хочет, чтобы мы поскорее отсюда убрались. Или об этом ты забыла?
– Об этом не беспокойся, я уже все уладила, – кивнула Хуана.
– Это ужасно, мне кажется, что моя головная боль усилилась, – пробормотала Хулия и, с перекошенным лицом глядя на подругу, заорала, – Что ты уладила? Что ты наделала?!
– Хулия, успокойся, пожалуйста, – попросила Монце, которую неизвестно по какой причине разбирал смех. – И как же ты, Пэрис Хилтон и будущая сеньора де Сазерленд, все уладила?
– Я поговорила с Фионой, и она решила дать нам работу. Много мы не заработаем, но этого будет вполне достаточно, чтобы не протянуть ноги.
– Что?! – завизжали Монце и Хулия.
– То, что слышали. Мы убираемся у нее в доме, а она взамен дает нам еврики, чтобы…
– Конечно, только евриков нам и не хватало! – простонала Монце.
– Что ты придираешься, пенни и фунты… Подруга, ты иногда бываешь просто невыносима!
– Ты с ней договорилась только из-за того, что нам нужна работа? – съязвила Хулия, и Хуана рассмеялась.
Но Монце, которая теперь страдала не только от боли в челюсти, зашипела:
– А ты разве не слышала, что этот гребанный герцог сказал мне вчера относительно пребывания здесь? Ты забыла, как она злился, сидя с нами за одним столом?
– Конечно же, я помню.
– И?! – закричала Монце.
Убрав с глаз свои темные волосы, смуглянка спокойно ответила:
– Фионе в ее доме нужна помощь. Этот замок не ее дом. Он принадлежит ее сыну, а она приезжает сюда лишь на время, чтобы он повидался с Мод. Ее дом расположен в нескольких милях отсюда. Это не такой большой замок, как этот, но, судя по тому, что она мне рассказала, и не бедняцкая хижина.
После такого объяснения Монце согласилась и даже к удивлению подруг захлопала в ладоши. Это могло стать неплохим решением их проблем: протянуть здесь до конца года и, главное, держаться подальше от герцога.
ГЛАВА 17
Тяжело, когда не знаешь, чем себя занять. Именно это и произошло с Монце. К несчастью для нее, этим утром, обсудив с подругами возможность перебраться к матери герцога, Хуана снова ушла завоевывать Алистера, а Хулия, едва завидев Фиону, с головой ушла в разговор о растениях. Своем любимом хобби.
С любопытством разглядывая все вокруг, Монце бродила по замку. Не в силах устоять перед искушением она зашла в Большую гостиную и прямиком направилась к портрету герцога. Казалось, что Деклан Кармайкл следит за нею холодным взглядом. Девушка опустила руку в карман юбки и нащупала там смартфон и подвеску. Дрожащими руками она достала украшение и принялась его разглядывать. Оно было точно таким же, как на картине.
– Что же это все означает? – в смятении прошептала она.
Не получив ответа, она продолжила еще некоторое время изучать картину, а потом решила покинуть комнату. Выйдя в сад, она тут же наткнулась на Мод.
– Привет, принцесса, – приветливо поздоровалась она.
– Привет, Синди, поиграешь со мной?
– Во что?
Девочка, грациозно вздернув подбородок, сказала:
– Я играла в куклы.
Усаживаясь рядом с ней на пол, Монце улыбнулась, увидев маленьких куколок и изящные крошечные фарфоровые чашечки, стоящие на подносе. Она довольно долго играла с девочкой и смешила ее. Мод выглядела прелестно, когда улыбалась, и очень походила на своего отца, хотя тот и был отвратительным типом. Немного позже к ним подошла Хуана и спросила:
– Можно мне с вами?
И все трое вместе наслаждались солнечным, хоть и прохладным сентябрьским утром, пока Колин не предупредил малышку, что ее ищет бабушка. Оставшись одни, Монце и Хуана решили сходить на конюшни.
– Матерь божья, как они прекрасны. Ты заметила ту белую? Как она грациозна и величественна. Это просто чудо.
– Да, дорогая. Жаль, что мы не умеем на них ездить, хотя думаю, что это не так уж и сложно. Легкотня!
Монце рассмеялась:
– Я бы ни за что не согласилась залезть на такого скакуна. Ты видела, какого они все роста?
Подруги еще долго глазели на лошадей, и вдруг с удивлением заметили, что рядом стоят несколько осликов темного окраса. С улыбкой на губах поглядев на подругу, Монце произнесла:
– Эти гораздо меньше. Ну, ты как, готова?
– Ни в коем разе!
Монце приблизилась к одному из животных и, погладив его по носу, прошептала:
– Если ты не сдвинешься с места и позволишь мне на тебя забраться, обещаю, что в следующий раз принесу тебе с кухни чего-нибудь вкусненького.
Осел, едва шевельнувшись, равнодушно взглянул на девушку. Настроенная решительно Монце сначала попыталась забраться на него справа. Ничего не вышло. Потом слева. Еще хуже. Она попросила помощи у Хуаны, и та ей помогла. Но подтолкнула так сильно, что Монце перелетела через осла и неуклюже грохнулась на землю с другой стороны. Умирающих от хохота подруг посреди грандиозного бардака, обнаружила Агнес, одна из служанок.
– Что с вами произошло? – спросила она.
Монце, у которой от смеха над абсурдностью ситуации уже болел живот, поднялась и, стряхнув с волос соломинки, глядя на девушку, ответила:
– Ай, Агнес, представляешь, смех, да и только, я пыталась забраться на осла, но так как никогда раньше этого не делала, у меня ничего не вышло. Поэтому с лошадью я даже не буду пытаться, чтобы не свернуть себе шею.
– Да она как слон в посудной лавке, – все еще смеясь, пошутила Хуана.
Агнес удивленно посмотрела на них. Они никогда не сидели на лошади, ни даже на осле? Но она очень торопилась и поэтому сказала:
– Пойдемте на кухню, поможете нам с готовкой.
Зашуршав юбками, девушки кивнули и со смехом и шутками отправились за служанкой. Зайдя на кухню, Монце спросила:
– А что у нас сегодня на обед?
– Курица в соусе из ароматных трав, – ответила Эдель, которая как раз в этот момент заходила, держа в руке пучок свежей зелени.
– Хм, как вкусно! – облизнувшись, воскликнула Хуана. – Посмотрим, может, однажды я приготовлю вам один соус, который варят у меня на родине. Он называется «Мохо пикон».
– «Мохо пикон»? – удивленно спросила Эдель.
– Да, – улыбнулась Хуана. – Это такой канарский соус, который мы добавляем к множеству местных блюд, но особенно хорош он с картофелем в мундире. О нем даже сложили песню…
И без промедления Монце и Хуана затянули песню, под которую и принялись плясать, а две бедные девушки смотрели на них, как на сумасшедших.
Мохо пикон… мохо пикон
вкусный канарский соус зовется
мохо пикон…
Десять минут спустя, после того как в итоге подруги заставили двух умирающих от хохота служанок танцевать вместе с ними, развеселившаяся Агнес спросила:
– Ну, так как вы относитесь к курице?
– Замечательно! – кивнула Монце. – Чем мы можем помочь?
– Идите за мной.
С улыбками на лицах все четыре девушки, захватив корзину, отправились на птичник, Агнес открыла дверь курятника и, абсолютно шокировав гостий, велела:
– Поймайте трех куриц, отрубите им головы, а когда ощиплете, отнесите их на кухню.
– Что?! – в один голос закричали подруги.
– Поймайте трех куриц, а когда обработаете их, отнесите на кухню, мы их приготовим.
Девушки переглянулись. Как они собираются убивать трех бедненьких курочек?
– Я ни за что на свете никому не буду рубить головы, – прошептала Монце по-испански Хуане.
– Ай, подруга, я тоже не смогу этого сделать, – ответила смуглянка, разглядывая птиц.
Заметив, что в курятнике девушки оцепенели, Агнес и Эдель, обменявшись взглядами, поинтересовались:
– Что случилось?
Растерянно и расстроенно глядя на них, Монце объяснила:
– Я… я не могу отрубить голову курице. Бедняжка! Я никогда этого не делала и не чувствую в себе для этого достаточно ни моральных, ни душевных сил. Более того, если я это сделаю, то до конца жизни не смогу спать спокойно.
– Бедные птички. Неужели вам их не жалко? – чуть не плача, прошептала Хуана.
Усмехнувшись, Агнес проворно схватила курицу и под изумленными взглядами не успевших опомниться испанок одним ударом отрубила ей голову. Крик ужаса, который те испустили, не мог не произвести впечатления и на Агнес, и на Эдель.
– Ай, боже мой, что она наделала, – заорала Монце.
– Я не могу… не хочу на это смотреть! – в ужасе воскликнула Хуана.
– Кажется… кажется, меня сейчас стошнит, – прошептала Монце, прислонившись к стене курятника.
От вида этой бедной божьей твари, еще совсем недавно весело скакавшей по двору, а теперь безвольно свисающей с рук служанки, у них выворачивало желудки. Агнес и Эдель не могли поверить собственным ушам, и первая, положив курицу в корзину, спросила:
– Синди, ты же говорила, что тебе нравится курица?
– Да, нравится. Но я…
– Я не понимаю. Вы не умеете забираться на лошадь, и даже на осла, не можете забить курицу. Откуда, вы говорите, приехали? – поинтересовалась Агнес.
– Из Испании.
– А в Испании не водятся куры?
– Водятся, но я никогда их не брала прямо из курятника, – тихо ответила Монце.
– Где же ты их брала? – задала вопрос Эдель, вспоминая странный разговор, состоявшийся у них в тот день, когда они познакомились.
– В супермаркете, – ответила Хуана.
– В супермаркете?! – в один голос повторили девушки.
– Да… ну это такой рынок, – пояснила Монце. – Там мы, как вы здесь, покупаем все необходимое.
Увидев, как на них смотрят девушки, и, догадавшись, что они ничего не поняли, Хуана, как смогла, объяснила:
– Знаю, что это звучит странно, я готовлю курицу, когда она уже мертва и ощипана. Мне остается ее только разделать.
С каждым словом Эдель и Агнес понимали все меньше. Откуда взялись эти женщины?
– Ай, боже, – подойдя к ним, пожаловалась Монце. – Вижу, что вам ничего не понятно, но мы и правда в жизни не убили ни одной курицы, ни любого другого животного. Понимаю, что это звучит странно, но это чистая правда.
– Значит… вы из королевского рода? – удивленно выпалила Агнес.
– Нет! – воскликнула Монце, осознавая, как трудно объяснить то, что с ними произошло и при этом не прослыть сумасшедшими.
– Нет… нет, совсем нет, дорогая, – замотала головой смуглянка. – Мы такие же простые девушки, как и вы, но куры, как и любые другие животные, попадают к нам в руки уже мертвыми. У нас существуют люди, которые их убивают, а потом отправляют нам. Теперь вы поняли?
– Ты продолжаешь утверждать эту чушь, что вы прибыли из две тысячи десятого года, – рассмеялась Эдель.
Монце и Хуана переглянулись. Ну что им сказать? Но прежде чем они успели вымолвить и слово, девушки пожали плечами, и в конце концов чтобы сменить тему Монце добавила:
– Мы хорошо умеем убираться и наводить чистоту. Там, откуда мы, мы отвечаем за уборку. Давайте, мы займемся порядком, а вы будете готовить. Как вам такая идея?
– Какая замечательная мысль! – захлопала в ладоши Хуана.
Но после двух с лишним часов, проведенных на коленях с тряпкой и мылом в руках, замечательная идея перестала быть таковой.
– Ай, боже, я уже ног не чувствую! – садясь на пол, пожаловалась Монце. – И вдобавок у меня отвалились три накладных ногтя.
– «Мы хорошо умеем убираться… мы хорошо умеем убираться», – передразнила Хуана. – Как тебе в голову пришло такое сказать? Я ненавижу убираться.
– Предпочитаешь рубить головы курам?
– Нет.
– Значит, прекрати жаловаться и продолжай работу.
В этот момент одна из дверей открылась, и в нее вошел Деклан Кармайкл, который, увидев распластанных на полу девушек, поинтересовался:
– Вы тут моете или чешете языками?
– Еще одно слово, и я его убью, – завидев его, прошептала Монце.
Но оглянувшись, прикусила язык. Если она ему ответит, ничего хорошего из этого точно не выйдет.
Вот только Деклан что-то услышал и, подойдя к этой бесстыжей брюнетке, уверенный в собственном превосходстве, спросил:
– Мне кажется, вы что-то сказали. Повторите!
Хуана украдкой поглядела на Монце и показала, чтобы та заткнулась.
– Я же сказал вам, что не хочу видеть вас на своих землях, а уже тем более смотреть, как вы болтаетесь без дела и сплетничаете в моем собственном доме. Или вы забыли?
Это было сказано таким отвратительным тоном, что переполнило чашу терпения Монце. Она вскочила с колен и встала перед герцогом лицом к лицу.
– Конечно, мы помним, сеньор. Как тут забыть?
– Вы продолжаете все так же дерзко себя вести? – произнес он, одновременно разглядывая на ее лице следы ночного падения.
– Нет, сеньор. Я всего лишь вам отвечаю.
В течение нескольких секунд они безотрывно смотрели друг другу в глаза, и у Монце почти остановилось сердце. Этот мужчина не был самым красивым из тех, что она видела в своей жизни, но он был настолько привлекателен и от него исходила такая харизма, что она почти потеряла сознание. Почувствовав ее откровенный взгляд, Деклан смущенно взглянул на нее. Эта женщина в старом платье, с ужасными манерами чем-то его неотвратимо влекла. Сила ее взгляда приводила его в замешательство. Впившись взглядом в ее губы и увидев рану, полученную от ночного падения, он заговорил с ней более мягким голосом:
– Болит?
Разгоряченная (и не только спором) Монце, поднесла пальцы к губам и помотала головой.
– Впредь вам следует быть более осторожной.
– Я буду, – смущенная таким бархатным голосом, прошептала она.
– А теперь возвращайтесь к работе, – и, вновь становясь серьезным, резким голосом указал, – раз уж вы все еще здесь, и я даю вам кров и пищу, делайте ее хорошо.
Будто очнувшись от короткого, но яркого сна, Монце подняла глаза и рыкнула:
– Как умеем, так и делаем. Вы разве не видите?
Герцог опустил взгляд на пол и, пожав плечами, пробормотал:
– Если бы вы больше практиковались, у вас бы лучше получалось.
– Он что, дурак? А не пошел бы он на… Я сейчас ему все выскажу, и будь, что будет, – фыркнула Монце по-испански.
– Что вы сказали? – спросил Деклан, злясь, что не может понять, о чем она говорит.
Хуана, прекрасно понимая, что из этого может выйти, если она не остановит свою подругу, поднялась и ответила:
– Извините, сеньор, Синди сказала, что мы будем стараться сильнее.
Деклан выслушал ее, но не поверил. Достаточно было увидеть лицо этой бесстыжей, чтобы понять, что она сказала что угодно, только не это. Поэтому он взглянул на нее и ледяным голосом прошипел:
– Будьте осторожны с тем, что говорите, или ваше поведение не останется безнаказанным. Вы меня слышали?
– Да, сеньор, – ответила Монце, с остервенением натирая пол.
– Сеньор, что касается нашего отъезда, продолжила смуглянка, – не беспокойтесь. Мы сделаем это в самое ближайшее время, как только ваша матушка возвратится в свой замок.
– Моя мать? А какое она имеет к этому отношение?
– Она предложила там нам работу, – сквозь зубы произнесла Монце, сдерживая желание пройтись грязной тряпкой герцогу по лицу.
Услыхав такие новости, Деклан кивнул и, затоптав только что вымытый пол, широким шагом, не говоря больше ни слова, удалился из гостиной.
– Да он… да он… да я бы ему показала, как… он бы у меня получил… – поднимаясь, возмутилась Монце.
Снова склонившись над полом, Хуана вздохнула. Она опустила тряпку в ведро с водой и, отжав ее, взглянула на подругу, которая продолжала стоять, воинственно сжав кулаки.
– Давай споем «Мохо пикон»! – сказала, смуглянка.
Монце повернулась к ней и улыбнулась.
ГЛАВА 18
За прошедшую неделю губы Монце вернулись в нормальное состояние. И все это время она постоянно то там, то тут сталкивалась с герцогом. Казалось, будто их магнитом тянет друг к другу, и их обоих это раздражало. Порой утром Деклан наблюдал за странной гостьей из окна, когда она выходила через заднюю дверь и начинала делать странные движения руками и ногами. А однажды с изумлением увидел, как она крутит какую-то палку. Ее движения были похожи на те, что он иногда проделывал со шпагой, и ему это понравилось. Кажется, эта девушка знала, как за себя постоять.
В один из таких дней Монце решила выйти на утреннюю пробежку. Чтобы прийти в себя и снять стресс, ей необходимо было нечто большее, чем рассекать кулаками воздух. Осторожно, чтобы не разбудить подруг, она вышла из комнаты, и, оказавшись за стенами замка, вздохнула. Небо было окрашено в бронзовый цвет, и это был самый красивый рассвет, который она видела в своей жизни. Так она шла, пока не дошла до тропинки, но, увидев раскинувшийся перед нею густой лес, не задумываясь, решила в него углубиться.
Монце принялась бежать, но быстро поняла, что в таких длинных юбках делать это неудобно. Однако, твердо решив придерживаться своего плана, она подоткнула их за пояс так, что теперь они заканчивались у колена, и со счастливой улыбкой снова начала бег.
Ее лицо и волосы постепенно покрывались потом, но ей было все равно. Голова была свободна, и в ней крутилась только одна мысль: вперед, вперед, вперед. Так прошло больше часа, когда Монце услышала стук копыт, приближающейся к ней лошади. От усталости она остановилась и с упавшей к ногам от удивления челюстью встретилась с встревоженным лицом герцога, который, увидев ее бегущей, вообразил, что с ней что-то случилось.
– Что произошло? За вами кто-то гонится? – спросил он, слезая с коня со шпагой в руке.
Монце подняла руку, прося дать ей отдышаться, и, выровняв дыхание, ответила:
– Ничего со мной не случилось. Почему вы так решили?
– Вы бежали, а люди никогда не бегают просто так.
Раскрасневшаяся и истекающая потом девушка убрала прилипшие к лицу волосы и с улыбкой ответила:
– Мне жаль вас разочаровывать, но я бегу, потому что мне так хочется.
Итак, перед ней стоял Деклан Кармайкл, одетый, в отличие от предыдущих дней, в коричневые кожаные штаны, сапоги и распахнутую на груди кремовую рубашку. Он был красивым и непринужденным. Распущенные, спутанные от ветра волосы придавали ему мужественности и сексуальности.
«Бога ради, Монце, о чем ты думаешь?», – одернула себя девушка, когда вдруг услышала:
– Хочется?
– Да. Мне захотелось пробежаться, чтобы ненадолго отвлечься. Я частенько так делаю, поэтому если снова увидите, как я бегаю, не волнуйтесь.
Услыхав такой ответ, Деклан растерянно засунул шпагу в ножны, вернулся к лошади и, достав какую-то бутылку, предложил девушке.
– Не хотите немного воды?
– Уф… Если честно, это было бы круто.
– Круто?! Что вы хотите этим сказать?
Монце улыбнулась. На это у нее мог уйти целый день. Поэтому, взяв бутылку, она ответила:
– «Круто» означает хорошо, здорово. Понимаете?
Мужчина кивнул, и она сделала маленький глоток, потом еще один, и наконец отхлебнула большой глоток, пока герцог сосредоточился на ее ногах. Почему у нее задрана юбка? Закрыв бутылку, Монце протянула ее обратно и, проследив за направлением его взгляда, прошептала:
– Обычно я занимаюсь футингом в…
– Футингом?!
Прикрыв рот ладонью, чтобы не засмеяться над его растерянным видом, она ответила:
– Футинг – это оздоровительный бег. Обычно я бегаю в штанах, но так как здесь у меня их нет, и меня никто не видит, я решила закрепить юбку повыше, чтобы не споткнуться и не упасть. Но не переживайте, сеньор, сейчас я ее опущу.
