Текст книги "Навсегда (ЛП)"
Автор книги: Меган Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Немного погодя шум копыт стал удаляться, и лес погрузился в тишину. Съежившись в крошечном пространстве, Хуана и Хулия изумленно переглянулись и заметили, что девушка, за которой они бежали, тяжело дышит. За все это время никто не произнес ни слова. И тут сквозь листву в пещеру проникли первые лучи солнца. Тогда Монце, попытавшись привлечь к себе внимание неизвестной, прошептала:
– Я не знаю, ни кто ты, ни почему нас преследовали эти люди, но хочу, чтобы ты немедленно все объяснила.
Восстановив дыхание, незнакомка кивнула, села на землю и, убирая с лица грязные, спутанные волосы, прошептала:
– Меня зовут Эдель Дживенс, я живу недалеко от Перта. Несколько дней назад мы с моим братом Колином из-за похорон родственника решили ненадолго отложить наше возвращение в замок, и тут на нас напали эти бандиты.
С глазами, полными слез, она прошептала:
– Думаю… думаю, что они убили моего брата, а меня, судя по тому, что я услышала в их разговорах, Джон Килган собирался продать тому, кто даст наибольшую цену. Потом появились вы, стали задавать ваши странные вопросы, вскоре на Джона Килгана напали воины, и мне удалось сбежать. Остальное… вам уже известно.
Три подруги недоверчиво переглянулись. Воины? Бандиты? О чем вообще болтает эта девчонка? Увидев, что они молчат, девушка встала и зашептала:
– Я должна вернуться домой и рассказать о том, что случилось. Не хочу, чтобы дома переживали еще больше, чем уже есть. О, боже… хозяйка была права. Нам следовало вернуться в замок вместе с ней и там ждать, когда разрешиться вопрос с Короной.
– Вопрос с Короной?
– Да. Когда кланы объединятся и решат, примут они Марию и Вильгельма Оранского в качестве сюзеренов.
Хуана удивленно спросила:
– Оранского? А кто это?
Услыхав вопрос, девушка поглядела на них с изумлением и ответила:
– Те, кто хотят низложить Якова II. Его дочь Мария и Вильгельм…
– Глупости! – оборвала ее Хулия. – Я конечно не большой знаток истории, но даже мне из «желтой» прессы известно, что сейчас правит Елизавета II. Ну, знаешь, эта, бывшая свекровь леди Ди и Сары Фергюсон.
Теперь уже удивленной выглядела девушка, которая, глядя на них с непроницаемым выражением лица, прошептала:
– Кто такие Елизавета II, леди Ди и Сара Фергюсон?
Девушки переглянулись, а их спасительница продолжила:
– Мария и Вильгельм Оранские хотят править Шотландией так же, как уже правят Англией и Ирландией. О чем вы говорите?
Надо было видеть в этот момент лицо Хуаны. Монце уже собиралась заговорить, но ее опередила Хулия:
– Ой, боже мой, а это кто еще такие?
Девушка решила, что ее подруги по убежищу приехали из еще большего захолустья, чем она сама, и поэтому, собирая волосы в косу, начала их просвещать:
– Послушайте, не знаю, о каком монархе вы говорите, но даже мне известно, что Мария II – дочь Якова II из династии Стюардов, а Вильгельм происходит из Оранской ветви. Несколько лет назад они поженились и…
– Эдель – прервала ее Монце. – Который сейчас год?
– Тысяча шестьсот восемьдесят девятый.
– Боже, меня сейчас удар хватит, – всплеснув руками, прошептала Монце.
При этих словах Хуана подскочила, как ужаленная, и лихорадочно завопила:
– Как? Как это?! Но… но… О чем болтает эта чокнутая? Как мы можем быть в тысяча шестьсот восемьдесят девятом году, если мы в две тысячи десятом.
– В две тысячи десятом? – прошептала Эдель и открыла рот от удивления, пока малютка-Хуана продолжила.
– Да ладно. Испания только что выиграла чемпионат мира по футболу. Уже клонируют овец. Обама – президент США, а Хью Гранту исполнилось пятьдесят. Как мы могли оказаться в бог весть каком году?
Хуана что-то достала из кармана, посмотрела на девушку и закричала:
– Смотри… это Блекберри последнего поколения, и насколько я знаю, в те времена, о которых ты говоришь, таких штук еще не было? Или я ошибаюсь?
– Ой, а как же мой Пепе! Как же он разозлится! – вспомнив о муже, зарыдала Хулия.
Эдель с любопытством поглядела на предмет, который держала в ладони Хуана. Ей никогда не приходилось видеть ничего подобного, она удивленно села и услышала следующее:
– Цыганка… это все из-за этой чертовой цыганки, – прошипела Хулия и, взглянув на подругу, спросила: – Какого дьявола ты загадала?
– Я? – побелев, как снег, прошептала Монце.
– Да, ты. Не прикидывайся дурочкой, ты загадывала желания, – закричала Хулия.
Осознав все безумие ситуации, Монце в истерике завизжала:
– Хочу вам напомнить, красавицы, что ты захотела невообразимое приключение, а ты – мужчин, страсти и разврат.
– Пресвятая богородица! – тихо сказала Хуана. – Вот мы все это и нашли на свои головы!
– Но… но я замужем! О, мой Пепе! Он же решит, что я его бросила, – всхлипнула Хулия.
Ситуация была хуже, чем в любом третьесортном фильме. Тогда Монце поглядела на подруг и как всегда, когда она оказывалась в трудной ситуации, она начала напевать. Это ее успокоило. Но заметив злобный взгляд Хулии, судя по лицу, готовой ее убить, Монце заткнулась.
– Это ты попросила встретиться с мужчиной их своих снов, и чтобы это длилось несколько месяцев. До Рождества! – с ехидством сказала Хуана. – Ай, девочка моя, ущипни меня хорошенько, может, тогда я проснусь. Наверное, я сильно ударилась головой, раз мне снятся такие фантазии.
– Не искушай меня, не искушай, – еще не оправившись от потрясения, усмехнулась Монце.
– Мы все умрем! – театрально всхлипнула малютка-Хуана.
– Я загадала два желания, у меня осталось еще одно! – воскликнула Монце и продолжила: – Эрика, послушай меня. У меня есть еще одно желание, и я хочу, чтобы мы вернулись в наше время. Вот! Ты меня слышишь, дьявол тебя дери?
Несколько секунд девушки напряженно смотрели друг на друга и, увидев, что ничего не происходит, Хуана тихо сказала:
– Мне кажется, тебя не слышат.
– Эй ты, цыганка! – завопила Хулия. – Покажись, дай посмотреть тебе в глаза!
Впервые осознав, что все это происходит на самом деле, Монце прошептала:
– Эрика тогда сказала, что это Шотландия, земля легенд, и невозможное может стать возможным, и…
– Как мы тут выживем? – расстроенно запричитала Хулия. – Как будем существовать? И, главное, что я скажу Пепе, когда вернусь?
– Ради бога, перестань уже талдычить о своем Пепе, – зарычала Монце.
– Ни за что, – крикнула Хулия.
– Я не останусь здесь даже на один день. Не дождетесь! – возмутилась Хуана.
Эдель, до сего момента молчавшая, слушавшая их речи, перемежавшиеся непонятными иностранными словами, и наблюдавшая, как они оживленно машут руками и делают странные жесты, произнесла:
– Что с вами такое? К чему весь этот гвалт?
Услыхав ее, женщины повернулись и начали пытаться объяснить ей то, что сами еще не могли до конца понять.
ГЛАВА 12
Поспорив, поговорив, поплакав и посмеявшись, спев не одну песню, но так и не поняв на самом деле, что же произошло, девушки решили выйти из своего маленького убежища. Им просто необходимо было размять ноги и потянуться. Первой покинула пещерку Эдель, за ней последовала Монце, а после и остальные.
– И что нам теперь делать? К каким чертям идти? – спросила Хуана.
– Разве ты не хотела приключений? Вот тебе, пожалуйста! – пожав плечами, промурлыкала Монце.
– Я хочу вернуться к Пепе, – в замешательстве продолжала Хулия.
– А я проголодалась, замерзла и хочу обратно в отель.
Более не в состоянии выслушивать от своих подруг подобные жалобы Монце в конце концов закрыла глаза, вздохнула и под их ворчание сказала:
– Ладно! Мне жаль. Я понимаю, что по моей вине вы попали в такие невероятные неприятности, что кому рассказать, не поверят. Клянусь вам, что в тот день, когда снова увижу Эрику, как бы хорошо я к ней не относилась, я заставлю ее за все заплатить!
– А я тебе помогу, – добавила Хуана.
И Монце продолжила:
– Думаете, я шокирована меньше, чем вы? О, боже, какая гадость! Это. это… что-то невероятное… – взвизгнула она, отбросив какого-то червяка, взбиравшегося вверх по ее юбке. – Дайте мне время подумать! Я так же потрясена и напугана, как и вы, и не знаю, что еще сказать или сделать, кроме как пойти вместе с Эдель туда, куда и она.
И жалобный стон вырвался у нее из горла после этих слов.
В этот момент ее подруги поглядели на нее. Монце никогда не плакала и не жаловалась. Она всегда сохраняла хорошее настроение и была сильной женщиной. И тогда, обменявшись с Хуаной многозначительными взглядами, Хулия зашептала:
– Твои слезы меня пугают. Не плачь, пожалуйста, и прости нас.
Хуана принялась ласково утешать подругу:
– Мы тебя подначивали специально, чтобы ты загадала желания. И давай, вытри эти слезы. Я убеждена, что все это случилось не просто так. Взглянем на это с другой стороны.
Монце посмотрела на нее и хотела спросить: «С какой?», но у нее из груди вырвался лишь отчаянный стон. Не было тут никакой другой стороны, кроме плохой.
– Хорошо, все могло быть гораздо хуже. Кроме того, если я не ошибаюсь, ты в своем желании попросила мужчину и для меня. Для меня! – вызвав у подруг смех, повторила уроженка Канар. – Не будем огорчаться, ведь теперь у нас есть подруга по имени Эдель.
Услыхав свое имя, девушка поглядела на них и, заметив, что все они улыбаются, вздохнула, желая разделить их радость.
– Можно у вас кое-что спросить?
Девушки кивнули.
– Как вас зовут? Потому что вы знаете, что меня зовут Эдель Дживенс, но я до сих пор не знаю, как вас называть.
Все трое переглянулись, и, вытерев слезы, Монце улыбнулась, чем дала понять, что за этой улыбкой не последует ничего хорошего.
– Эдель, мое имя – Синди… Синди Кроуфорд! – ответила она.
Подруги потрясенно посмотрели на нее, но тут, воспользовавшись моментом, Хуана добавила:
– А я – Пэрис Хилтон!
– А я – Норма Дюваль! – уверенно подхватила Хулия.
Эдель глядела на них и не понимала столь радикальной смены настроения. Подумав о путешествии, которое им предстояло, девушка вздохнула и произнесла:
– Очень хорошо. Синди, Пэрис и Норма, мы можем отправляться в путь?
ГЛАВА 13
Уставшие, со сбитыми ногами, измотанные девушки шли уже несколько часов кряду и были сыты по горло этой дорогой, когда Хулия, сев прямо на землю, воскликнула:
– Все, сдаюсь. Я больше не могу. Если мне суждено умереть, я хочу сделать это сейчас. Хватит!
Удивленные ее демаршем женщины повернули головы, и Монце ответила:
– Немедленно поднимай свою задницу, если не хочешь, чтобы я тебя убила своими собственными руками.
Хулия собиралась что-то ответить, как вдруг издалека донесся стук копыт. Вслед за Эдель девушки быстро поспешили спрятаться в густом лесу за стволами огромных дубов. Показалась дюжина конных всадников, и, судя по их виду, это были свирепые, безжалостные бандиты. У Монце сжалось сердце. В итоге все оборачивалось не очень-то хорошо. Но тут совершенно неожиданно Эдель закричала:
– Алистер! Алистер Сазерленд!
Ехавший во главе отряда мужчина с медно-рыжими волосами остановил своего внушительного вида жеребца и обернулся. Внимательно вглядевшись в девушку, выкрикивавшую его имя, он, будто не веря своим глазам, прошептал:
– Эдель! Эдель Дживенс?
Увидев знакомое лицо, девушка взволнованно кивнула и всхлипнула. И уже через мгновение, спустившись с коня, этот гигант спешил, чтобы обнять ее.
– Эдель, как ты?
– Хорошо, – кивнула она.
– Ради всего святого, девочка, Колин так за тебя переживает. Он…
– Колин жив? – воскликнула она.
– Да, – ласковым голосом подтвердил Алистер, одновременно заметив еще женщин. – Его раны хорошо заживают. Не тревожься. О нем заботится Деклан.
От волнения Эдель прикрыла ладошкой рот, чтобы сдержать стон. Ее брат, ее любимый брат был цел и почти невредим.
Чувствуя, как ее тело трясется от страха, Монце подошла к Хуане и шепотом спросила:
– Это горцы?
Ее подруги кивнула и шепотом пошутила:
– Ай, детка… да. Думаю, что только что сбылась моя часть желания.
Пока его люди разглядывали трех женщин, испуганно таращившихся на них, Алистер, внушительных размеров мужчина с медно-рыжими волосами и светлыми глазами, почувствовав оживление Хуаны, улыбнулся.
– А это кто такие? – спросил он.
Убрав с лица волосы, Эдель подошла к девушкам и сказала:
– Это Синди, Пэрис и Норма. Мы вместе бежали от безжалостного Джона Килгана, и… и… мне бы хотелось взять их с собой в замок. Им нужен ночлег.
– Приветик! – закричала Хуана, маша руками и приветствуя хмуро глядящего на нее Алистера.
Подойдя к ним, рыжеволосый внимательно оглядел каждую. Судя по их грязному и оборванному виду, эти молодые женщины, как и Эдель, прошли через ад, и зацепившись глазами за невысокого роста девушку, которая помахала ему рукой, он произнес:
– Какая вы маленькая.
Услыхав это, Хуана улыбнулась и сладким голосом объяснила:
– Не маленькая, а миниатюрная.
В ответ на это горец рассмеялся.
– Кто вы такая? – глядя на нее сверху вниз поинтересовался он.
Взглянув на Монце и увидев, что та, кивает ей головой, разрешая ответить, Хуана вздохнула и с улыбкой сказала:
– Ну… я… меня зовут Пэрис… Пэрис Хилтон.
– Какое у вас странное имя, девушка.
– Правда, шикарное? – улыбнувшись, выпалила Хуана и пожала плечами.
Смешавшись, мужчина остановился перед ней и, наклонив голову на бок, спросил:
– Шикарное?! Что означает «шикарное»?
– Это значит, что это красивое имя. Разве тебе не нравится?
Оставив вопрос без ответа, рыжеволосый с явным интересом снова поинтересовался:
– А этот твой акцент, откуда он?
Убирая с лица темную челку, Хуана посмотрела ему прямо в глаза и со своей обычной непосредственностью, нисколько не испугавшись, ответила:
– Уф… мой акцент, как бы тебе объяснить? Послушай, детка…
– Детка? – снова спросил смутившийся воин.
– «Детка» – это такое ласкательное выражение, которое широко используется у меня на родине, – улыбнулась Хуана и продолжила. – Дело в том, что уроженцы Канар очень любят уменьшительно-ласкательные выражения. А что касается твоих вопросов… сейчас я живу в Лондоне, но родилась на Канарских островах, отсюда и мой мягкий акцент. А они…
«Боже, во что она ввязалась», – подумала Монце, и чтобы закончить эти безумные излияния, отвлекая внимание рыжеволосого великана, объяснила:
– Мы испанки.
– Испанки, – это было понятно и ему, и его товарищам, которые сразу же начали перешептываться.
Увидев замешательство на их лицах, Хулия подошла к подругам и, умирая от страха, прошептала:
– Мне кажется… кажется, что они, не задумываясь, перережут нам горло.
– Пожалуйста, не болтай глупостей, – тихо пробормотала Монце, испугавшись того, как глазели на них мужчины.
– Этот громила не понимает ничего из того, что мы говорим, это написано у него на лице, – простонала Хулия. – Если так будет продолжаться, мне кажется… кажется, этот тип собирается нас прикончить.
– Кстати о «прикончить», – усмехнулась Хуана, безо всякого страха глядя на рыжеволосого мужчину.
Но продолжить ей не удалось, Монце заставила ее замолчать и спросила:
– Как тебе в голову пришло нести всю эту чушь? Он решит, что мы сумасшедшие!
Поняв, что имеет в виду подруга, Хуана улыбнулась.
– А что ты хотела, чтобы я ему сказала? – ответила она. – Я сказала ему правду. Ну… не всю, – еще раз улыбнулась она, вспомнив про имя. – Матерь божья, Монце, вот это мужик. – и, заметив в его одежде клетчатый узор тартана, прошептала: – Этот горец – мечта любой женщины.
– Забирай его себе, – проворчала Хулия. – Потому что мне никогда не нравились рыжие волосы и топорные лица. Мне больше нравится мой Пепе.
– Аааа, твой Пепе, а потом сама же будешь на него жаловаться, – с ехидством сказала Хуана, закатив наверх глаза.
– Закройте пасть! – приказала Монце.
Рыжий послушал-послушал их болтовню на незнакомом для него, вероятно испанском, языке, потом посмотрел на Эдель и спросил:
– Ты уверена, что этим женщинам стоит доверять?
На мгновение бросив на них взгляд, Эдель выдавила из себя улыбку, кивнула и ответила:
– Да, Алистер, уверена.
ГЛАВА 14
Продолжать путь на спинах коней было гораздо удобнее, а главное, быстрее. Хулия успокоилась. Эти лохматые дикари казались вполне цивилизованными. Алистер попросил своих людей посадить женщин на своих жеребцов, и сам, естественно выбрал смуглую девушку по имени Пэрис Хилтон. По дороге Хуана спрашивала его обо всем, что только могло прийти ей в голову, и Алистер увлеченно ей отвечал. Так они постепенно обогнули озеро и углубились в горы.
Поначалу все было прекрасно, и поездка верхом дала отдых уставшим ногам. Но через несколько миль езды верхом у них начало ныть все тело.
– Алистер, еще долго? – спросила Хуана.
– Нет, сеньорита, – ответил он. – Обещаю вам, что еще до…
– А почему ты обращаешься ко мне на «вы» и не зовешь меня по имени, как я тебя?
Он улыбнулся, кивнул и, глядя в блестящие темные глаза своей спутницы, сказал:
– Хорошо, Пэрис. Обещаю тебе, что еще до того, как с неба исчезнут последние лучи солнца, мы будем на месте.
Так и получилось. Дорога была спокойной, и когда солнце перестало согревать землю, внезапно послышался вскрик Монце:
– Боже мой, это ведь замок Элчо?!
Удивившись тому, что Монце знакома эта маленькая крепость, Эдель поглядела на нее.
– Ты узнала замок? – спросила она.
Монце в ужасе перевела взгляд на подруг, а потом посмотрела на девушку. Как ей объяснить, что она много раз видела эту крепость во сне? А главное, что всего несколько дней назад они заезжали туда, но было это на несколько веков вперед. Наконец, предпочтя промолчать, она просто кивнула головой. Так будет лучше.
Подъехав, лошади остановились, и женщины спустились на землю. Алистер отошел от радостно улыбавшейся Хуаны, чтобы поздороваться с мужчинами, которые очень бурно приветствовали отряд. Вдруг раздался крик:
– Эдель?!
Развернувшись, девушка побежала и принялась обнимать замотанного в бинты молодого человека, который едва мог идти.
– Колин! – воскликнула она. – Ой, братец, как я за тебя волновалась.
Они бросились друг другу в долгожданные, счастливые объятия, все вокруг за ними наблюдали, а три наших путешественницы во времени так разволновались, что на глаза у них невольно набежали слезы. Спустя несколько минут, взяв Колина под руку, Эдель представила ему своих новых знакомых.
– А где все? – оглянувшись вокруг, спросил Алистер.
Осторожно ступая в сторону внутреннего двора, радостный Колин ответил:
– Они в западном крыле, укрепляют одну из стен. Ночью в нее попала молния.
Все кроме Монце направились туда, одна она, оцепенев стояла и смотрела на лес, темневший вокруг замка. Ее лес. Лес, который постоянно ей снился. И это терзало ее еще больше. Она боялась идти дальше, боялась того, что там увидит. От охвативших ее тревоги и волнения она начала напевать, пока ее резко не оборвала Хулия:
– Что случилось?
Услышав ее пение, подруги поняли, что Монце очень переживает.
– Это же Элчо.
– И не говори! – съязвила Хуана.
– Но… но… я должна отсюда бежать. Ты разве не помнишь мое желание?
– Помню, дочка, помню, – прошептала Хулия, – как тут забыть.
– Я всю жизнь мечтала об этом месте, и теперь… я здесь.
– Да, красавица, да, цыганка хорошо над нами подшутила, – усмехнулась Хуана.
Чем дальше, тем она больше успокаивалась, видя, что те, кто на них глазеют, выглядят достаточно цивилизованными людьми.
Монце опять начала петь. Слушая ее, Хуана ухмыльнулась:
– Не могу поверить. Ты боишься?
Невероятно, но Монце кивнула, и ее подруга продолжила:
– Не хочу тебя еще больше расстраивать, но позволь напомнить, что нам тут еще торчать три месяца, потому что цыганке, с которой, клянусь, когда я ее снова увижу, собственными руками заживо сдеру кожу, вздумалось одарить тебя таким абсурдным желанием.
– И не напоминай! – запротестовала Монце.
– Послушай, красавица. Не знаю, как ты это сделаешь, но эти люди выглядят вполне воспитанными, – прошептала Хулия. – Если уж мне придется на какое-то время задержаться в этом чертовом веке, я бы предпочла жить здесь, а не в Эдинбурге среди дерьма, чумы и воров. Поэтому смирись с тем, что ты пожелала, и оставь страхи, не думаю, что этот мужик из твоих снов тебя съест.
Ее подруги были правы. Из-за нее они оказались здесь, и пути назад нет. Дрожащая, но не желающая отступать Монце, решительно последовала за всеми и удивилась, увидев за поворотом больше сотни потных мужчин, таскающих огромные камни на некое подобие строительных лесов.
Заметив незнакомок, те в свою очередь удивленно уставились на них. И их взгляды не сулили ничего хорошего.
– Я чувствую себя как на витрине, – прошептала Хуана.
Внезапно Монце услышала скрип. Одно из перекрытий, находившееся ближе всего к ней, кажется, вот-вот рухнет под весом гигантского валуна. Оценив высоту и направление падения, она не раздумывая ринулась туда, где, ничего не подозревая, стоял Алистер и разговаривал с другим мужчиной, и толкнула его, а когда свист падающего камня раздался над ее ухом, бросилась на второго и упала, покатившись с ним по земле. Каменная глыба с невероятным грохотом рухнула на землю. Вокруг наступило испуганное оцепенение. Монце открыла глаза и увидела над собой разозленный мужской взгляд, узнав мужчину, она прошептала:
– Ты!
– Я?! Что я? – недоуменно спросил тот.
Над ней собственной персоной нависал Деклан Кармайкл, герцог Вемисс, и глядел на нее, совсем недружелюбно нахмурив брови. Ничего общего со взглядом мужчины из ее снов. У этого были жестокие, холодные глаза. Встав, он не помог Монце подняться, а вместо этого грубым голосом зарычал на нее, желая своей огромной комплекцией внушить девушке страх:
– Черт побери, женщина, что вы натворили?
Опешив от подобного обвинения, она не испугалась и закричала:
– Что я натворила?
– Да, вы!
– Но… – не веря собственным ушам, прошептала она. – Может, ты настолько тупой, что не заметил тот камень, что собирался раскроить тебе череп, а, грубиян?
Увидев, как смотрит на нее мужчина, Монце сама поднялась с земли и, отряхивая пыль с грязной юбки, проворчала:
– Ах, да, и спасибо, что помог мне встать. Очень любезно с твоей стороны.
А тот, пораженный тем, что какая-то грязная оборванка, которую он едва понимает, смеет орать на него, схватил ее за руку, и со злостью выплюнул:
– Когда вы, женщина, обращаетесь ко мне, я требую от уважения. Я лэрд этих земель, и относится ко мне надо соответственно.
Монце удивленно на него взглянула, а он с сердитым видом продолжил:
– Я не знаю, кто вы, и не желаю об этом знать… Убирайтесь с моей земли немедленно, если не хотите, чтобы вас выпороли и отрезали ваш грязный язык!
Возмутившись тому, как мужчина на нее смотрит, а особенно, презрению, которое Монце почувствовала в его словах, она молниеносным приемом освободилась из его хватки. Все были удивлены, включая Деклана, который хотел схватить ее еще раз, но, ловко отпрыгнув, девушка избежала плена.
– Не вздумай трогать меня своими граблями, а о моем языке можешь забыть.
Растерявшись от такого нахальства, герцог Вемисс подошел к незнакомке.
– Вы хотите, чтобы вас наказали? – прошипел он.
– Смотрите-ка на него, каков наглец! – завопила она, глядя на подруг, которые с выражением ужаса на лицах, умоляли ее заткнуться.
– Что вы сказали, женщина?
Готовая к атаке, Монце готова была ответить, но между ними встала побледневшая Эдель и, глядя на злобного мужчину, сказала:
– Мой лэрд, Синди…
– Замолчи, Эдель! – потребовал Деклан, отодвигая ее в сторону, чтобы снова встретиться лицом к лицу с тяжело дышавшей Монце.
Все вокруг глядели на них во все глаза. Никто не смел так разговаривать с лэрдом, а особенно, такая непонятно откуда взявшаяся грязная шлюха. Грохот падающего камня привлек внимание всех, кто жил в замке, и его обитатели поспешили на этот шум.
– Сынок, что произошло? Все хорошо?
Пришедший в ярость Деклан чертыхнулся, но увидев испуг на лице седовласой женщины коротко ответил:
– Успокойтесь, мама. Все в порядке.
Хуана и Хулия подошли к подруге, и последняя прошептала ей по-испански:
– Синди Кроуфорд, закрой пасть, разожми кулак и перестань глупить. Не надо шутить с этим мужиком. И пожалуйста, если не хочешь, чтобы нас забили камнями, зови его на «вы», а если он попросит, пой, пляши и скачи на одной ножке, как ему будет угодно, пожалуйста!
Впервые осознав, что Хулия права, Монце расслабила руки. И прямо в этот момент послышался детский голосок.
– Отец… это женщины, которые помогли нам в Эдинбурге, они спасли нас от плохих людей, которые на нас напали.
Подойдя к Монце, девочка улыбнулась и сказала:
– Привет! Ты меня помнишь?
«Отец?!», – удивленно подумала Монце, но, смягчив тон, ласково ответила:
– Привет, принцесса, конечно, я тебя помню. Как поживаешь?
Наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне с девчушкой, она убрала с ее лица прядь волос и заткнула ее за ухо.
– Подойди ко мне, Мод, – зарычал Деклан на дочь.
Звучащая в его голосе сталь заставила девочку стереть с лица улыбку и, опустив взгляд в пол, подойти к отцу. Глядя на малышку, Монце вспомнила свое детство, и вся ее кожа покрылась мурашками. Не моргнув взглядом, она поднялась и с презрением посмотрела на герцога. Почему он с ней так разговаривает?
Бывший до того немым свидетелем разыгравшейся сцены Алистер подошел к Деклану и что-то ему прошептал, тот удивленно на него посмотрел. Переговорив между собой на гаэльском, герцог взглянул к Монце, крепко схватил дочь за руку но, проходя мимо, остановился и объявил:
– Я благодарю вас за то, что вы сделали для моей семьи в Эдинбурге, но не позже чем послезавтра я хочу, чтобы вы покинули мои земли, вам понятно?
Монце разочарованно кивнула. Как мужчина из ее снов мог так с ней поступить?
– А пока, надеюсь, что вы больше никому не доставите неприятности.
– Конечно, сеньор, – ответила она, но не удержалась и добавила: – Если я вам так мешаю, я уйду сейчас же. Не хочу никому создавать неприятности.
– Было бы великолепно, – ответил герцог и удалился.
Монце хотела было ответить, но, обменявшись взглядом с подругами, предпочла заткнуться. Ради них она вынесет все в этом доме. Если бы не они, она бы ему еще показала. Старушка, молча наблюдавшая за стычкой своего сына и темноволосой девушки, подошла к подругам и, прижав руки к груди, прошептала:
– Ради всего святого, девушки, что с вами произошло?
ГЛАВА 15
Приказав всем возвращаться к своим делам, пожилая женщина отвела девушек в замок и позволила им привести себя в порядок в одной из комнат для прислуги. После она приказала служанкам приготовить для неожиданных гостей ужин. Судя по лицам, они очень устали. Зайдя внутрь, Монце обратила внимание на одну приоткрытую дверь. Там находилась гостиная, в которой она несколько дней назад в другом веке увидела портрет Деклана Кармайкла.
Когда подруги спустились по черной лестнице, одна милая рыжеволосая девушка по имени Агнес отвела их в какую-то комнату и оставила там одних.
– Матерь божья… матерь божья. Ты показала себя во всей красе перед мужчиной твоей мечты, – усмехнулась Хулия, распутывая волосы.
– Это ты о ком? – мрачно прорычала Монце, стягивая с себя старую рваную юбку фиолетового цвета. – Ты хотела сказать чудовища из моих кошмаров? Ты видела, какой он грубиян?
– Да, девочка моя, – согласилась Хуана. – На редкость неприятный, вечно недовольный тип, да еще и орет по любому поводу.
– Ради бога, – продолжила Монце, снимая подвеску, которую для сохранности спрятала в карман своей помятой юбки. – Он бы, конечно, предпочел, чтобы этот камень прилетел мне на голову. Кто мог подумать, что я собиралась бросить в него камень? Только идиот! А теперь из-за него у меня содраны все локти, – прошептала она, разглядывая ссадины.
– Монце, попридержи язык или…
– Синди, – прерывая ее, напомнила та. – Здесь я Синди. Не забывай!
Расхохотавшись, Хуана продолжила:
– Попридержи язык, Синди Кроуфорд, или с этим горцем у тебя будут большие проблемы. И зови его на «вы», потому что мне кажется, что этот тип тебе не по зубам. Он совсем непохож на тех мужиков, с которыми ты имела дело в наше время.
– Ну, вот еще! Я же тебе уже сказала, что знать его не хочу.
В это мгновение в дверь постучали, и не успели девушки ответить, как она уже отворилась.
– Можно войти? – уставившись на них, спросила девочка.
– Ты уже вошла, – улыбнулась Хуана, подмигнув малышке.
– Конечно, солнышко, заходи, – увидев ее, ответила Монце.
Обрадовавшись, девочка закрыла дверь, и, подойдя к Монце, которая сидела на кровати и изучала рану на своем локте, спросила:
– Больно?
– Нет, не больно, – улыбнулась Монце, глядя на девочку с голубыми глазами и золотистыми, как спелая пшеница, волосами. – Как тебя зовут, принцесса?
– Мод Камайкл.
– Мод? Какое красивое имя, – кивнула Хулия.
– А вас? – спросила малышка.
– Меня зовут М… Синди… Синди Кроуфорд, – произнося это имя, она снова улыбнулась. – Это Пэрис Хилтон, а ту, что расчесывается, зовут Норма Дюваль.
Девочка радостно подскочила к Хулии и попросила:
– Норма, ты меня причешешь?
Хулия с удовольствием усадила Мод на кровать и принялась расчесывать ее прекрасные длинные светлые волосы. Через несколько мгновений послышался шум открываемой двери, и в комнату зашла седовласая женщина. Увидев девочку, она зашептала:
– Мод, я же тебя просила не беспокоить наших гостей.
– Не волнуйтесь, сеньора. Она нисколько не мешает, – улыбнулась Монце, увидев герцогиню.
Та только вздохнула.
– Извините за поведение сына, – сказала она, подойдя к ней. – У него отвратительный характер, но Деклан хороший человек, просто в последние дни ему пришлось особенно тяжело.
– Почему? Что произошло? – спросила Хулия, заработав тяжелый взгляд от подруг за желание посплетничать.
– Если коротко, то скоро будет восемь лет с тех пор, как умерла Элизабет, его жена. – И, глядя на Монце, шепотом продолжила: – Уверена, когда он поймет, как плохо обошелся с тобой, то немедленно постарается исправить причиненный им вред…
– Не волнуйтесь, – пошутила Монце, взглянув на наблюдающую за ними девочку. – Хоть мне и очень хотелось взять другой камень и хорошенько ударить его по его упрямой голове! Только, пожалуйста, ему об этом не рассказывайте, иначе тогда он сам меня пристукнет этим камнем.
Пожилая женщина и девочка переглянулись и, прикрыв ладонями рот, улыбнулись. Фиона подумала, что это одна из самых забавных вещей из тех, что она слышала о своем сыне.
– В Эдинбурге у нас не было возможности поблагодарить вас за то, что вы тем вечером сделали для нас. Если бы вы тогда не появились, нам бы точно не поздоровилось. Моя бедная крошка Мод… – с увлажнившимися от слез глазами прошептала старая герцогиня. – Девушки, я вам бесконечно благодарна.
Тронутая словами женщины Монце подошла к ней и, обняв ту к абсолютному замешательству последней, тихо ответила:
– Сеньора, мы с радостью вам помогли. И сделали бы это еще хоть тысячу раз. Уверяю вас.
Не привыкшая к таким откровенным проявлениям чувств дама, тем не менее была благодарна Монце за теплые объятия, улыбнувшись, она сказала:
