Текст книги "Навсегда (ЛП)"
Автор книги: Меган Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Блондинка с ангельским лицом и утонченными манерами, театрально проведя ладонью по лбу, захлопала на него глазами и сердито прошептала:
– Эта ваша… ужасная служанка… посмела выставить меня вон, когда я зашла проведать отца! У нее хватило наглости заявить, что от меня больше раздражения, нежели помощи. Вы можете в это поверить?
Деклан готов был ответить, но Монце опередила его.
– Ту, кого вы с таким пренебрежением зовете «ужасной служанкой», зовут Норма… Норма Дюваль, – с вежливой улыбкой сообщила Монце, сдерживая огромное желание хорошенько оттаскать блондинку за ее белые космы.
Хуана, заметив, как подруга прикусила нижнюю губу, для своего спокойствия предпочла ухватить ее за рукав.
– Не стоит волнений. Смею вас заверить, Норма совсем не со зла указала вам на дверь. Она печется о здоровье вашего батюшки.
Молодая женщина решила удостоить вниманием двух подруг и повернувшись к ним с надменным видом, окинула их с ног до головы взглядом.
– А это что за невежи посмели обратиться ко мне? – спросила она, наморщив носик.
«Боги мои, типичная тупая блондинка!», – подумала Монце, но поспешила прикусить язычок, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Синди Кроуфорд, к вашим услугам, – вместо этого вежливо ответила она. И по-испански добавила шепотом: – Выкуси!
Это позабавило Хуану, вызвав смех, который тут же смолк под пристальным взглядом Деклана.
– А я Пэрис Хилтон, – представилась Хуана.
Если так пойдет и дальше, то дамы разойдутся не на шутку. Деклан решил смягчить ситуацию и положить конец спору, поэтому взял блондинку за руку и заглянул ей в глаза.
– Леди Роуз, не забывайте, мои люди пришли помочь вам, – напомнил он ей.
В этот момент в дверях показалась разъяренная Хулия, подталкиваемая двумя молодыми слугами. Стоило ей увидеть виновницу своего внезапного изгнания, она, напрочь забыв о своем образовании и правилах поведения врача, принялась кричать как сумасшедшая.
– Эй, ты, стерва избалованная!
– Как ты посмела обратиться ко мне? – Роуз горделиво приосанилась и приподняла бровь, когда Хулия предстала перед ней.
– Меня поражает ваше невежество! Как я могу помочь вашему отцу, когда вы выставляете меня за дверь? Вас что, не учили, что нельзя мешать лекарю, когда он облегчает страдания страждущего? И что нельзя лезть ему под руки, когда он пытается тому помочь?
– Как ты дерзнула меня назвать? – Роуз оглянулась на Деклана в поисках поддержки. – Стервой? Я правильно расслышала?
– Мама дорогая. Сколько экспрессии! – прошептала Хуана.
Монце удивленная подобной реакцией, обычно спокойной Хулии, снова опередила Деклана, который собирался что-то сказать, и ухватив подругу за рукав гневно зашипела:
– Заткнись, прошу тебя! Замолкни, если не хочешь, чтобы мы все попали в неприятности. Последние мозги растеряла? С этой Барби-Рапунцель нельзя разговаривать в подобном тоне.
– Ох, даже не знаю, какой из эпитетов мне понравился больше – Барби-Рапунцель, избалованная стерва или средневековая фифа, – рассмеялась Хуана, пока насмерть обиженная девица заливалась слезами на плече Деклана Кармайкла.
– Ну, вряд ли… красотка станет…
Она не успела закончить фразу, когда Деклан осадил ее грозным взглядом и непреклонным требованием.
– Прошу вас, Норма, немедленно принести свои глубочайшие извинения леди Роуз. Я не знаю, что между вами произошло в покоях ее отца, но здесь, в моем присутствии, вы проявили абсолютное неуважение.
Удивленная резкими словами, Хулия впилась в него удивленным взглядом.
– Сэр, мне жаль, что вы превратно поняли смысл сказанного мной, но я лишь пыталась помочь ее отцу, а она… она…
– Требую извинений! – взревел он, теряя терпение.
Монце, увидев с каким лицом Деклан подошел к ее подруге, взяла на себя инициативу.
– Прошу, не зли его еще больше и сделай то, что он просит, иначе нам отсюда не выбраться, – прошептала она по-испански.
– Но ведь она первая начала, – пыталась защититься Хулия.
– Я знаю, и абсолютно разделяю твое негодование. Но разве ты не видишь, кто на ее стороне? Думаю, мы потеряем больше, – махнула рукой Монце, раздраженная резкими словами Деклана.
Деклана порядком утомило то, как эта троица переговаривалась перед ним на языке, которого он не знал. Он развернулся в их сторону и невзирая на окружающую толпу, заорал так, что у всех волосы зашевелились от ужаса.
– Не имею желания снова слышать ваш странный язык. Я не понимаю его и требую, чтобы вы соблюдали приличия и вели себя подобающе перед своим лэрдом.
– Что? – сердито возмутилась Монце.
– Да, Синди, вы не ослышались! – И шагнув по направлению к ней, резко огрызнулся: – И, Бога ради, не пытайтесь снова оставлять за собой последнее слово, потому что сегодня я этого не допущу.
Несколько секунд Деклан и Монце молча обменивались кипящими от ярости взглядами. Ни один из них не готов был уступать, но тут Роуз решила привлечь к себе внимание громким стоном.
– Боже, как же мне дурно! Я вот-вот лишусь чувств, – пробормотала она, хватаясь за герцога.
Гневно раздув ноздри от недовольства, что оказался в эпицентре абсурдных по своей сути бабских разборок, горец подхватил на руки ненатурально притворяющуюся красотку и, не переставая громко отдавать распоряжения, искоса посмотрел на троицу, которая, казалось, готова была молнии метать от коварства капризной блондинки.
– Отправляйтесь лучше к остальным и помогите нуждающимся. Или вы прибыли сюда для того, чтобы доводить людей до обморока?
Произнеся это, он под присмотром двух горничных поспешил отнести маленькую нарушительницу спокойствия обратно в замок.
– И Оскар за лучшую женскую роль получает… Рапунцель! – усмехнулась Хуана, когда они остались одни. – Но вы видели, как она его провела? Боже, и он в это поверил?
– Так бы взяла и свернула ей шею, – пробормотала Хулия.
Хоть Монце была зла не меньше подруги, она нашла в себе силы, чтобы успокоить Хулию поцелуем в щеку.
– Ладно тебе! Уверена, что здесь не все такие, как эта малявка.
ГЛАВА 30
В ту ночь Монце без труда смогла оценить масштабы разрухи и запустения, которые царили повсюду. Подавляющее большинство жителей страдали от недоедания и тяжких лишений. Ей было безумно жаль крестьян Хантингтауэра, и она была поражена, с какой искренней благодарностью те принимали помощь из ее рук. Девушка протрудилась всю ночь и едва на рассвете вышла из одной из скромных хижин с больным ребенком на руках, с удивлением заметила приближающегося верхом Деклана. Поцеловав малютку в лоб, она поспешила отнести его вовнутрь, чтобы поприветствовать спешившегося герцога.
– В порядке ли ты?
– Шутить изволите? – прошипела она, проходя мимо него.
– Синди, что тебя так расстроило? – спросил он.
На звук его голоса Хуана и Хулия поспешили выйти из хижины.
– Я не могу взять в толк, как можно было довести людей до такой жизни. Ты сам-то видел, как им приходится мыкаться? Мать этого ребенка свалила болезнь, и она не в силах о нем позаботиться. По соседству с ней двое стариков с трудом волочат ноги, потому что не ели несколько дней. А вон в том доме несчастная мать рвет на себе волосы от отчаяния, потому что лишилась сразу двух деток. Продолжать дальше?
Деклан огляделся и ему все стало понятно. С тех пор как Роджер, отец Роуз, потерял рассудок, его людям с каждым днем жилось все хуже и хуже. Роуз, помимо того, что ничего не смыслила в управлении большим кланом, еще и с негодованием отметала любые советы, которые ей давали. Но в эту минуту Деклану совсем не хотелось думать об этом, и взяв Монце за руку, он прошептал ей:
– Довольно с тебя на сегодня помощи. Вернемся со мной в замок. Тебе нужно отдохнуть.
Высвободив руку, Монце подняла на герцога усталый взгляд.
– Думаешь, я смогу оставить этих бедолаг и так просто уйти? Они отчаянно нуждаются хоть в чьей-то помощи и заботе. И раз уж та капризная красотка, чьи это обязанности, бьюсь об заклад, сейчас храпит как бегемот в своей уютной кроватке с балдахином…
– Синди, леди Роуз…
– Леди Роуз – безмозглая и бессердечная дурочка. Я почти незнакома с ней, но то немногое, что мне довелось лицезреть, нарисовало довольно нелестный портрет этой женщины. Пока она утопает в роскоши и удовлетворяет свои капризы, эти бедные люди – ее люди! – мрут как мухи. Как можно оставаться такой черствой?
– Синди, я понимаю твой искренний гнев, и мы обязательно что-нибудь предпримем, чтобы исправить сложившееся положение дел, но почему бы нам сейчас…
– Берта, мать ребенка, которого я держала на руках, поведала мне, что еще неделю назад просила у твоей дражайшей леди Роуз дать немного еды, чтобы накормить свое дитя, а та лишь приказала вышвырнуть ее за порог. Разве это поступок добросердечной женщины? Конечно же, нет. Стоит только вспомнить, с каким высокомерием она отнеслась к Норме, чтобы понять какая…
– Кстати, раз уж речь зашла о Норме. Леди Роуз не желает больше видеть ее в замке и…
– Хочешь сказать, что наша Норма своим появлением в замке оскорбляет тонкую душу твоей средневековой фифы? – закричала Синди.
– Да, и объясни мне наконец, что ты имеешь в виду, когда говоришь «средневековая фифа»?
Подоспевшая на крики Хулия, попыталась шепотом утихомирить Монце.
– Синди, это не стоит твоих волнений. Невелика честь переночевать в замке этой Рапунцель. Уверена, я смогу прекрасно отдохнуть в компании Эдель и Агнес.
– Разумное решение, – кивнул Деклан и снова посмотрел на молодую женщину, расстроенный ее несговорчивостью. – Не волнуйся, пока мы здесь, о ней позаботятся наши люди.
– Ну уж нет. Если ей запрещено появляться в замке, то и я туда ни ногой, – бросила она, глядя герцогу прямо в глаза.
От одного взгляда на Синди у Деклана защемило сердце. Было видно, что она расстроена и очень устала; в ней нынешней тяжело было узнать ту счастливую и беззаботную девушку, которую он привык видеть. Печаль, поселившаяся в ее глазах, заставила его понять, сколько страданий она испытала, пока помогала этим бедным людям.
– Синди, – прошептал он, – Не упрямься. Я здесь только потому, что переживал за тебя…
– Что ж, прошу меня простить, но если моим подругам не рады в замке, то и мне там делать нечего!
Решительно не желая устраивать сцену перед собравшейся поглазеть толпой, Деклан выругался себе под нос.
– Значит, ты противишься моему желанию?
– Да. Ноги моей в том замке не будет.
Опасаясь, что Синди может сбежать от него, герцог крепко ухватил ее за локоть и горячо зашептал в ухо.
– Не вынуждай на тебя сердится и следуй за мной.
Она буквально пронзила его взглядом полным гнева и с трудом сдерживаемой ярости. Тихо, так, чтобы только он мог слышать, она прошипела в ответ:
– Я не жена тебе и не твоя собственность. Или ты решил, что я твоя шлюшка, раз приходила спать с тобой? Ну, так отныне можешь забыть об этом.
Разозленный ее речами, Деклан не сразу нашелся что ответить, но пока подбирал слова, Синди поспешно выдернула свою руку и, наклонившись, подхватила малыша.
– Ступайте с миром, лэрд Кармайкл. Уверена, слабое сердечко леди Роуз затрепыхается от счастья, когда она узнает, что нынче именно вы будете охранять ее сладкие сны, – во всеуслышание произнесла Монце.
Разъяренный Деклан не смог удержаться и выругался. Затем вскочил на своего коня и ускакал прочь. Хулия и Хуана лишь молча проводили его взглядом.
– Ну что, малыш, – ласково пробормотала Монце, обращаясь к ребенку на своих руках. – Пойдем-ка с тобой к нашей страже и раздобудем для тебя немного еды.
ГЛАВА 31
С того дня Монце не обмолвилась с Декланом ни словом, да и он предпочитал держаться от нее подальше. Впрочем, на помощь местным крестьянам у нее уходила уйма времени и ей, не разгибая спины приходилось трудиться с самого утра до заката солнца. Налетчики не пощадили этих несчастных людей, и то, что не смогли увезти с собой, было либо безжалостно разрушено, либо сожжено дотла. Однако, несмотря на все тяготы, местные жители, казалось, были напрочь лишены жадности и с удовольствием делились тем немногим, чем располагали, немало удивляя Монце своим бескорыстием.
– Воистину говорят: «По-настоящему богат не тот, кто много имеет, а тот, кто довольствуется малым», – сказала Монце и Хуана согласно закивала в ответ.
За прошедшие несколько дней они познакомились с большим количеством людей, чем за те полтора месяца, что провели в Элчо. Жители окрестных деревень приветливо встречали их и вознаграждали за заботу и труд добротой и искренними улыбками. Селянами не раз высказывалась мысль, что им жилось бы намного легче, обладай леди Роуз хоть малой толикой человечности и ума добросердечных странниц. Этой фразой, вкупе с подаренной любовью, они так сильно покорили сердца испанок, что те, не колеблясь, взялись за работу с двойным энтузиазмом.
На третью ночь, когда уставшие девушки возвращались в свою хижину, чтобы отдохнуть после тяжелого дня, парочка стражников из отряда О'Каллаханов принялась отпускать им вслед непристойные шуточки. Поначалу это вызвало улыбку. Эти скабрезности, были даже не наполовину грубее, чем те, что приходилось слышать в свой адрес в двадцать первом веке. Однако, когда один из охальников загородил дорогу и попытался схватить Хуану за руку, Монце без колебания применила силу. Один несложный прием каратэ и в следующую секунду могучий горец корчился от боли в грязи. И пока мужчины застыли в изумлении, Монце, воспользовавшись паузой, закричала что есть мочи:
– Ну, сборище гондонов, кому из вас еще пересчитать зубы?
Крестьяне, заинтересовавшись неожиданным зрелищем, зааплодировали Монце, которая, довольная своей победой, подняла руки в знак триумфа.
Стражники, вдоволь наглядевшись на валяющегося на земле друга, благоразумно предпочли промолчать. Но тут очередной смельчак возник перед Монце и даже попытался ухватить ее за талию.
– Обожаю таких как ты, скорых на язык, – прошипел он.
– Ах ты ж, грязная свинья! – закричала напуганная Хулия.
А в этот самый момент Монце, не дав здоровяку и шанса высказать очередную пошлость, нанесла ему удар в живот, затем еще один прямо в лицо и, наконец, с превеликим удовольствием пнула в пах. Великан, взвыв как собака, закатил глаза и грузно рухнул рядом со своим товарищем.
– Узнаю моя девочку! Поосторожнее с ними, а то ненароком еще пришибешь насмерть!
С кривой ухмылкой Монце огляделась по сторонам.
– Ну, и кто следующий? – бросила она вызов стушевавшимся мужчинам.
Крестьяне, развеселившись не на шутку, восторженно приветствовали молодую женщину, которая и сама была готова умереть от смеха. Крутые на первый взгляд парни, растерявшись, не придумали ничего лучшего, чем с позором бежать прочь. На сегодня с них довольно неприятностей. Пока собравшаяся публика медленно расходилась по домам, к девушкам подбежали испуганные Эдель и Агнес.
– Ты в порядке? – спросила Агнес.
– Да, не стоит волнений, – усмехнулась Монце, поморщившись от вида сбитого кулака. – Вот уж кому стоит поволноваться, так это им.
Оставив двух мужчин валяться на земле, женщины поспешили вернуться к отдыху. Вот уж кто по праву заслужил его. Однако, стоило добраться до своей хижины, как их встретили крики, срывающегося на хрип, визгливого голоса.
– Где эта блудница вавилонская? Я ей покажу, как поднимать руки на мою стражу!
Агнес и Эдель замерли от страха.
– Рапунцель нарывается, – улыбнулась Хуана.
– Ну что ж, если ей так неймется, почему бы и не устроить дружеские посиделки? Я как раз разогрелась, – прошипела Монце, припомнив, как эта дурочка бесстыдно повисла на шее Деклана.
И вот она предстала перед ними. Юная леди Роуз, верхом на белом коне. Свежая как утро и чистая как горный ручей, одетая в великолепное платье цвета жженого кофе. Подходящего оттенка атласные ленты были вплетены в прекрасные золотистые волосы. И на фоне своих грязных и измученных крестьян она смотрелась на редкость неуместно.
– Пустая бочка громче гремит, – пробормотала Хулия. – К черту эту истеричку. Идемте отдыхать!
Но Монце даже не сдвинулась с места. Вместо этого она вперилась взглядом в юную прелестницу. Этой выскочке наверняка было не больше двадцати лет.
– Леди Роуз, что вам угодно?
– Вы Синди? – надменно спросила юная дева ледяным голосом.
– К вашим услугам.
– Это вы прислуживаете лэрду Кармайклу?
– Допустим, – холодно ответила Монце.
– И вы та, что вернула сокровище Кармайклов?
– Да, черт побери… так и есть. Я Синди Кроуфорд, служанка, которая вернула чертов кулон Кармайклам, что вашей милости еще угодно?
Окинув Монце нахальным взглядом, блондинка недобро улыбнулась.
– Даже если это и так, и кулон вернулся к Деклану благодаря тебе, ты мне не ровня, так что знай свое место!
– Господи боже мой, ваши речи просто услада для моих ушей, – усмехнулась Монце, не сводя глаз с леди Роуз.
Неприятная особа, смерила ее с ног до головы недовольным взглядом, и спешившись, направилась прямиком к Монце, на ходу поигрывая длинным хлыстом.
– До меня дошли слухи о тебе и лэрде Кармайкле. Есть ли в них хоть толика правды?
Даже не пошелохнувшись, Монце окинула ее взглядом и с полуулыбкой на губах ответила:
– Если достопочтенную леди интересуют чьи-то грязные секреты, то Бог ей судья. Я же не имею привычки делиться с незнакомыми людьми подробностями своей личной жизни.
– Так значит ты и есть его бесстыжая шлюшка? – вскричала леди Роуз.
Презрение, с которым она произнесла эти слова, заставило кровь вскипеть в жилах Монце. Но потом она здраво рассудила, что, поддавшись на провокацию только доставит этой нахалке удовольствие.
– Прошу прощения, леди Роуз, но, если вы продолжите проявлять ко мне неуважение, я потеряю терпение и отплачу вам той же монетой.
– Признайся, это ты по ночам согреваешь постель своего лэрда?
– Как бы то ни было, это то, что происходит между мной и Декланом. А вам негоже совать нос в чужие дела.
– Как ты посмела называть герцога по имени! Женщина такого низкого положения должна обращаться к нему подобающе, даже если она его шлюха.
– Если ты сейчас же не надаешь ей по морде, то, видит бог, я сама это сделаю, – крикнула Хулия по-испански.
– Попридержи коней, Норма! Не надо подкидывать Кроуфорд подобных идей, иначе она повыдирает этой средневековой дурочке все космы, – засмеялась Хуана.
Монце прекрасно понимала, что дотронься она до этой нахалки хоть кончиком пальца, неотвратимые последствия тут же ее настигнут. Так что Хулия получила в ответ лишь недовольный взгляд и сердитый упрек.
– Хочешь сказать, что я после всего этого ослица, но подруга. ты тоже недалеко от меня ушла
– Но разве ты не видишь, как сильно она хочет тебе насолить? – спросила Хулия.
– Да, но я не собираюсь плясать под ее дудку. Так что буду выше и промолчу.
Собрав в кулак все свои силы и терпение Монце снова повернулась к капризной молодой девушке, чтобы попытаться убедить ее разойтись с миром.
– Леди Роуз, думаю вы покажете всем пример благоразумия, если тотчас сядете на коня и отправитесь восвояси. А если вы все же решите остаться здесь, то не лучше ли вам будет тогда оказать помощь своим крестьянам? – сказала она и испуганно замолчала, при виде высоко занесенного над нею хлыста. Крестьяне от страха рассыпались по сторонам. – Сударыня, если вашими стараниями с моей головы упадет хоть один волос, – сурово прошипела Монце, – Клянусь памятью всех своих предков, вы сильно пожалеете об этом.
– И как же ты собираешься меня, знатную даму, заставить пожалеть? – усмехнулась Роуз.
– Смею вас уверить, у меня есть кое-что на уме. К примеру, я могу как-нибудь стащить вашу милость с лошади и хорошенько вывалять в грязи, а после схватить за прекрасные локоны и пару раз макнуть прелестным личиком в самую глубокую лужу, которую только смогу отыскать. Я ясно выражаюсь?
Юная О'Каллахан недоверчиво опустила хлыст, но злобно зыркнула на столпившихся неподалеку крестьян, которые были совсем не прочь насладиться зрелищем ее купания в грязной воде.
– Понятия не имею, что Деклан мог найти в тебе. Свет не видывал настолько грязных, уродливых, невежественных простушек. Да к тому же не первой свежести. Старуха, признайся, сколько тебе лет?
– Матерь Божья! Этими словами она подписала себе смертный приговор, – прошипела Хуана.
– Я рада! Пусть получит по заслугам, – усмехнулась Хулия.
Монце же сильно напряглась, услышав последнее замечание леди Роуз.
Старуха? Со злобной улыбкой она посмотрела на подруг и спросила:
– Я правильно расслышала? Эта средневековая сучка назвала меня «старухой»?
Когда подруги согласно кивнули, Монце повернулась к встревоженным крестьянам, наблюдавшим за ними, и схватила за руку их госпожу, которая тут же попыталась вырваться.
– Друзья, я знаю, что эта неумная и невоспитанная дамочка из вашего клана. И еще знаю, что то, как я собираюсь поступить с ней, противоречит людским правилам. Но, если я этого не сделаю, то наверняка убью ее! Клянусь, я убью ее! Так что если не хотите нести вину за то, что не остановили меня, поскорее идите прочь или сделайте вид, что ничего не видели.
Лишь только она это произнесла, улица тут же опустела.
– Убери от меня свои грязные руки, нахалка! – потребовала Роуз.
С многозначительной улыбкой на губах, Монце посмотрел на девушку.
– Однажды я дала себе клятву, что если хоть краем уха услышу, как кто-то назовет меня старухой, то затолкаю эти слова ему в глотку. Простите, но время пришло.
Откинув в сторону переживания о карах, которые непременно падут на ее голову после того, что она сделает, Монце, схватив Рапунцель за волосы, от всей души пнула ее, отчего та с криком упала на колени, а затем с удовольствием повозила ее лицом в ближайшей луже, – повергнув этим в шок немногочисленных зевак.
Десять минут спустя Монце и ее подруги вошли в свою хижину.
Им просто необходимо было отдохнуть.
– Любопытство разбирает, что скажет Рапунцель, когда заявится в замок, чумазая как свинья? – спросила Хуана, покатываясь от смеха.
– Придумает очередную байку, в которую трудно будет поверить. Даже не знаю почему… – ответила Монце, устало откинув голову на подушку. И уже засыпая, вспомнила, какими восторженными возгласами и улюлюканием проводили ее сегодня крестьяне.
ГЛАВА 32
На следующее утро, когда Монце проснулась и вспомнила, что произошло накануне вечером, по ее телу пробежала странная дрожь радости.
Она удивилась, увидев, что времени уже немало, а никто не пришел упрекнуть ее, но улыбнулась, услышав перешептывания и смех крестьян.
В полдень, когда они закончили уход за ранеными и собрали немногочисленные вещи для жителей деревни, появился Деклан с Алистером и воинами. Сделав вид, что не заметила его, Монце продолжила свою работу, не желая приветствовать Деклана. Лэрд не обращал на нее внимание несколько дней, и теперь она решила ответить ему тем же.
– Доброе утро, – поздоровался герцог, останавливаясь перед ними.
– Доброе утро, сэр, – нервно ответила Хулия, гадая, не приехал ли он, чтобы выяснить у Монце, что произошло прошлым вечером.
Крестьяне, увидев лэрда Кармайкла, поприветствовали его и продолжили заниматься своими делами. Хуана улыбнулась Алистеру, который сидел на лошади, и он подмигнул ей в ответ.
Этого приветствия им было достаточно. А вот Монце даже не взглянула на герцога. Она продолжала свой путь, будто он пустое место. Деклан, видя, что его игнорируют, растерялся.
– Кто-нибудь знает о том, что произошло прошлым вечером с мисс Роуз О'Каллахан? – спросил он громко и четко.
Крестьяне быстро покачали головами, даже не интересуясь подробностями. Но герцог заметил, что Хулия кинула взгляд на Монце, а та загадочно улыбнулась. Сойдя с лошади, он подошел к девушке, которая в этот момент с трудом поднимала мешок пшеницы, и выхватил его из рук.
– Зачем ты поднимаешь? Разве нельзя оставить эту работу мужчинам?
Монце подняла глаза и огляделась.
– Уверяю тебя, у меня сил больше, чем у них.
– Да, но я все же считаю, что тебе не стоит поднимать такой вес, – прошептал он так нежно, что ресницы Монце задрожали.
Разозленная, что Деклану достаточно лишь взгляда, чтобы вогнать ее в трепет, она взяла очередной мешок с пшеницей и переложила его на другие.
– Что ты хочешь, Деклан?
– Узнать, правда ли то, что Роуз рассказывала в замке. Ты действительно на нее напала? Потому что, если это так, у тебя могут быть проблемы.
Услышав это, крестьяне зароптали. Хулия и Хуана посмотрели друг на друга, и Алистер чертыхнулся, когда понял, что это правда.
– Что именно случилось с леди Роуз? – спросила Монце.
Деклан, теперь убежденный, что Синди имеет к этому какое-то отношение, перенес вес с одной ноги на другую.
– Она рассказывает, как вчера ты напала на двух ее воинов, а затем сбросила ее с лошади и протащила по грязи с единственной целью – унизить и посмеяться над ней. Это правда?
– Какой ужас! – Она усмехнулась над недоумением Деклана. – Она реально рассказывает это и утверждает, что с ней так поступила я?
– Да.
– Что за чушь, а?
Услышав это выражение, Деклан впился в нее взглядом и улыбнулся. От того что Синди здесь перед ним, а он не может ее поцеловать или прикоснуться, Деклан испытывал мучительное разочарование. Но ему удалось не показать своего отношения к девушке, перед наблюдающими за ними крестьянами.
– Мне не хотелось бы узнать, что то, что она рассказывает – правда, Синди. Вот почему я спрашиваю тебя.
– Простите меня, лэрд Кармайкл, – проговорил один старик, приближаясь к нему. – Думаю, мисс О'Каллахан рассказывает не совсем верно. Я сам видел, как эта молодая женщина, защищалась от двух мужчин, которые пытались напасть на группу девушек.
– Что ты такое говоришь, старик? – возмущенно воскликнул Деклан.
– Так все и было, сэр, – кивнула женщина с мальчиком в руках. – Молодые девушки возвращались в свою хижину, когда несколько мужчин пытались на них напасть. Я тоже это видела. А остальное, что говорит леди Роуз – нет.
Услышав это, Алистер спрыгнул с лошади, но Деклан остановил его, взмахнув рукой. Разъяренный тем, что кто-то пытался напасть на девушек, он взглянул на Синди, сердито фыркающую рядом.
– Это правда? Они пытались напасть на вас?
– Да, но я уже со всем разобралась. Уверена, что эти воины больше не предпримут подобных попыток.
Огорченный услышанным и тем, что его не было рядом, чтобы защитить, Деклан пристально посмотрел на девушку.
– Сегодня ты проведешь ночь в замке, что бы ни говорила Роуз. Будешь помогать этим людям днем, а ночью.
– Нет, – отрезала Монце. – Я не собираюсь спать под одной крышей с леди Роуз. И мои подруги, и остальные помощники из Элчо, мы будем спать в деревне. Простите дерзость с моей стороны, герцог, но не заставляйте меня идти в этот проклятый замок ночевать, потому что, клянусь, я этого не сделаю.
– Ты будешь подчиняться, черт возьми, – прошипел он тихо, чтобы его услышала только она.
– Послушай меня, Деклан, – тоже прошептала Монце, подходя к нему. – За все это время я ни о чем тебя не просила, но сейчас не заставляй меня находиться в том же помещении, что и эта ужасная женщина. Иначе может случиться то, из-за чего ты разозлишься.
Несколько секунд они переглядывались. Деклан понимал, что, если он настоит на своем, возникнут проблемы. Это не считая тех, что создаст Роуз О'Каллахан. Сдаваясь, но желая найти решение, он проговорил бархатистым голосом:
– Хорошо, чертова упрямица.
И, повернувшись к наблюдавшим за ними с любопытством крестьянам, направился к своей лошади.
– Что касается того, что случилось с леди Роуз: если кто-то что-то знает или услышит любую информацию, они должны найти меня и все рассказать, – произнес он громко, садясь на лошадь.
Проговорив это, он ускакал со своими людьми, не оглядываясь.
ГЛАВА 33
Четвертый день пребывания на землях О'Каллаханов посвятили тому, чтобы собрать в хижине всех детей, осиротевших после нападения. Их оказалось восемнадцать.
– Но что мы можем для них сделать? – спросила Монце, держа крошечного ребенка на руках.
– Ну, не знаю, – с грустью прошептала Хулия. – Придется спросить у Эдель или Агнес, что делается в таких случаях. Не думаю, что это первый раз, когда после нападения дети остаются сиротами.
Они поинтересовались у служанок, когда те пришли с едой. К счастью, как испанки и предполагали, у местных был ответ.
– Не волнуйтесь, всегда найдется родственник или сосед, который и заберет к себе. Хотя не стану вам врать, в конечном итоге кто-нибудь окажется на улице и будет просить кусок хлеба.
– О нет, этого не может быть, – расстроенно проговорила Монце. – Эти дети не могут закончить так. Бедняжки!
– Синди, ребенок – это еще один рот, который нужно кормить, хотя, когда он вырастет, у него будет две сильные руки, чтобы работать – сказала Эдель, разложив по тарелкам суп для малышей.
– Очень хорошо. Итак, сегодня мы займемся поиском родственников этих детей. Наверняка многие обрадуются, найдя их – кивнула Монце, беря в руки кувшин с молоком и тряпицу, заменяющую соску для малыша.
В тот день, уставшие и грязные после хождений из дома в дом в поисках тех, кто мог бы позаботиться о сиротах, девушки решили отдохнуть.
Они нашли только шестерых родственников, желающих забрать себе детей, оставалось еще двенадцать сирот.
– Как мне жаль! – пробормотала Хуана, глядя на них.
– Они выглядят такими потерянными и испуганными, что у меня душа разрывается, – вторила Хулия.
Монце наблюдала за детьми. Маленькие, что сидели на полу, молчали, просто надеясь, что кто-то захочет забрать их в семью и подарит тепло. Ее детство не было таким, но в определенные моменты она чувствовала себя потерянной и брошенной. Она вдруг вспомнила, что Эрика, цыганка, часто говорила ей: «Пение смывает все печали».
– Эти дети должны улыбаться. На некоторое время они должны забыть о произошедшем, и лучший способ – заставить их петь и танцевать, – сказала она, вставая и глядя на подруг.
– Отли-и-ично! Она уже и здесь со своими песнями, – насмешливо усмехнулась Хуана.
Монце решительно усадила детей в круг и с помощью подруг начала учить их песне из фильма «Звуки музыки». Ничего более подходящего, она не смогла вспомнить.
ДО – воробышка гнездо,
РЕ – деревья во дворе,
МИ – котенка покорми.
Дети с широко раскрытыми глазами слушали незнакомую мелодию и смотрели, как три девушки хлопали в ладоши и танцевали: они подражали семье Фон Трап из фильма, и чередовали английские и испанские слова. Двадцать минут спустя на грустных лицах начали расцветать улыбки, и испанки бурно обрадовались, когда малыши начали подпевать песне и подражать их движениям.
Они были настолько увлечены попытками развлечь детей, что не заметили Деклана, Алистера и нескольких мужчин из других кланов, остановившихся посмотреть на них. Деклан растеряно улыбнулся, когда Синди подняла девочку и рассмешила ее, в то время как мальчик, не старше четырех лет, держась за ее талию, кружился вокруг. Синди была красива, несмотря на растрепанный и неопрятный вид. Герцог отдыхал душой, видя ее улыбку, хотя невозможность быть с ней, особенно по ночам, начинала его мучить. Но он должен вести себя как лэрд своего клана и помогать нуждающимся. У него будет время побыть с Синди, когда они вернутся в Элчо.
