Текст книги "Неидеальное свидание"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 22

Хаксли

– Что ты ему скажешь? – спрашивает Брейкер, меряя шагами мой кабинет.

– Просто расскажу обо всем. Спрошу напрямик, знал ли он. Что толку ходить вокруг да около?

Джей Пи сидит на одном из кресел и покачивает ногой.

– Я думаю, можно раскрыть карты. Полагаю, он оценит твою откровенность.

– Тоже так думаю, – добавляет Брейкер. – Ты преподнесешь это как шутку? Или выберешь серьезный вариант?

– Серьезный, – отвечаю я, думая о Лотти.

Видеть, как она лежит на полу и плачет, это все равно что получить удар под дых. Случившееся мучает меня. Вместо того, чтобы остаться со мной, она решила, что будет лучше пожить у сестры, где ей приходится спать на полу. Вот как сильно она хотела убраться подальше от меня. И мне должно быть очень стыдно. Моя девочка предпочла спать на полу, чем в одной кровати со мной. Или даже в кровати в комнате напротив.

– Думаю, если объясню все честно, а не переведу в шутку, то могу попытаться спасти ситуацию.

– Умный ход, – оценивает Брейкер, а затем делает глубокий вдох. – Черт, надеюсь, он не рассказал никому другому.

– До сих пор не пойму, откуда он мог узнать, – удивляется Джей Пи. – Как они все выяснили? Мы никому ничего не говорили, а все остальные подписали контракт. – Джей Пи чешет голову. – Думаешь, это была Келси?

Качаю головой.

– Нет.

– Лотти обрадовалась, увидев тебя утром? – спрашивает Джей Пи. Вчера после того, как Лотти ушла, я написал братьям и сказал, что это была не Лотти, а потом подробно рассказал, как все испортил. Я винил их, они винили меня. Я взял на себя ответственность, потому что, по правде говоря, весь этот бардак – моя вина. Потому что именно у меня есть какое-то нездоровое стремление доказать… доказать что? Что я могу заключить сделку? Какой смысл заключать сделку, если в итоге я причиняю боль самым дорогим для меня людям?

Я обидел братьев.

Причинил боль Лотти.

Разве какая-то сделка может быть важнее этого?

– Нет, – говорю я, вспоминая, насколько подавленной она выглядела. – Она едва ли сказала хоть слово.

– Ты извинился? – интересуется Джей Пи.

– Конечно, я извинился. Думаешь, я пошел туда просто так?

– Всего лишь проверяю, – защищается Джей Пи. – В последнее время ты много где напортачил. Просто хотел убедиться, что не облажался и в этот раз.

– Да нет, я облажался. Единственное, чего я от нее добился, это согласия поужинать со мной сегодня вечером.

– Черт, правда? – спрашивает Брейкер. – И что ты собираешься делать?

– Вымаливать прощение. Что еще мне остается делать?

– Доказать, как сильно ты сожалеешь.

– И как мне это сделать? – интересуюсь я.

Брейкер пожимает плечами.

– Черт его знает. Вот почему я ни с кем не встречаюсь. Я не знаю, как обращаться с женщинами.

– Не думаю, что причина в этом, – замечает Джей Пи. – Просто ты идиот.

– Говорит парень, который тоже ни с кем не встречается, – парирует Брейкер.

– Потому что я так хочу, – возражает Джей Пи. – Если бы мне нужны были отношения, у меня была бы девушка.

– Угу. – Брейкер оглядывает его с головы до ног. – И кстати, приносит ли плоды флирт с Келси?

– Конечно. Если бы я проявил чуть больше настойчивости, она бы не устояла.

Брейкер фыркает.

– Ага, не устояла бы. – Брат закатывает глаза, и я уже собираюсь рявкнуть на них, но тут к кабинету подходит Карла.

Она стучит по дверному косяку и сообщает:

– Только что звонили с ресепшн и сообщили, что мистер Тони уже поднимается.

– Спасибо, Карла. – Она кивает, а затем уходит. – Вам двоим нужно убираться отсюда. Я должен разобраться со всем сам.

Братья собирают свои вещи и направляются к двери.

– Удачи, мужик, – говорит Брейкер и кивает. Джей Пи тоже кивает мне, а потом я остаюсь один в своем кабинете.

Сижу в кресле, рассеянно уставившись в экран компьютера. Мне чертовски повезло, что братья поддерживают меня, а не хотят убить за то, что я, возможно, угробил нашу репутацию. Лишил нас источника дохода и, вероятно, подвел сотрудников. Они могли бы повести себя как эгоисты, но выбрали другой путь, и я им благодарен. Мне и так тяжело осознавать, что я испортил наши с Лотти отношения, не уверен, что знал бы, что делать без своих братьев. И да, я сказал «испортил». Это не конец. Я верну Лотти. Она моя. Навсегда.

Карла знает, что Дэйва надо отправить ко мне в кабинет, поэтому, когда раздается стук в дверь, я не удивляюсь.

– Дэйв. – Встаю и подхожу к нему, предлагая ему руку. – Спасибо, что пришел.

– Я думал, что опоздаю. – Он усмехается, не подозревая о том, как у меня внутри все сжимается. – На 405-й большая авария. Я успел съехать до того, как встал в пробку.

– Разве на 405-й когда-то не бывает аварий? – спрашиваю я.

– Точно.

Жестом указываю в сторону зоны отдыха и закрываю за ним дверь.

– Присаживайся. Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. По дороге сюда я выпил кофе. И не волнуйся, перед тем как прийти, посетил туалет, так что не буду просить пользоваться твоим личным туалетом.

Усмехаюсь и сажусь напротив.

– Мой личный туалет всегда к твоим услугам.

Он прижимает руку к груди.

– Какая великая честь.

Моя улыбка исчезает, когда я прочищаю горло. Полагаю, с таким же успехом можно сразу перейти к делу.

– Я, э-э, я надеялся поговорить с тобой начистоту.

Дэйв едва заметно улыбается.

– Кажется я знаю, о чем.

– Думаешь? – спрашиваю я, желая узнать, что ему известно.

Он кивает.

– Знаешь, когда Элли впервые рассказала мне, сначала я ей не поверил, но после занятия для мам сразу понял, что она права.

Снова прочищаю горло, испытывая искушение ослабить галстук, но сдерживаюсь.

– И в чем она была права?

– Извини за прямоту, но ваши с Лотти отношения были фарсом.

Ага, в точку.

Стыд и смущение накатывает на меня, мне становится жарко. Черт возьми, как жаль, что перед этим разговором я не догадался снять пиджак. Теперь уже слишком поздно.

Уже собираюсь ответить, но Дэйв продолжает:

– Элли сказала мне это после того ужина у нас дома. Она подозревала, что вы оба притворяетесь. Сначала я подумал, что это выдумки беременной, потому что не понимал, зачем тебе врать. Особенно об отношениях. Элли заметила, насколько ты был напряжен, когда Лотти прикасалась к тебе, твою странную манеру общения – ты вел себя как робот. Как будто чего-то не хватало, и хотя ты был достаточно убедителен, кое-какие мелочи выдавали вас.

Провожу рукой по лицу.

– Послушай, Дэйв. Я могу объяснить.

– Честно говоря, мне это все показалось довольно забавным. Как далеко зайдет Хаксли Кейн? Насколько безнравственен человек, который хочет заполучить мой бизнес? – Он делает паузу, и я думаю, что меня сейчас стошнит.

Безнравственен.

Он прав. Господи, как же стыдно. Особенно за то, что он знал.

– Элли все время придумывала какие-то безумные занятия и решила, что будет забавно взять туда и вас двоих.

Я выпрямляюсь на своем стуле.

– То есть ты специально пригласил нас туда?

Дэйв смеется.

– О да. Ты, наверное, самый зажатый человек, которого я знаю, и, конечно, ты многого добился, но, Хаксли, есть нечто более важное, чем заключение очередной сделки, и я хотел, чтобы ты понял это. Я подумал, что если мы продолжим этот фарс, то, возможно, из него что-то выйдет. Между тобой и Лотти была связь, и мы с Элли надеялись, что она станет сильнее. – Дэйв улыбается. – Так и вышло. – Он смеется. – Уверяю тебя, если бы я не встретил Элли, я бы, возможно, никогда и не узнал, что такое настоящая любовь.

– Ч-что? – Я пытаюсь осознать все сказанное.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты любишь ее, верно?

Нервно кусаю нижнюю губу и смотрю на свои сжатые руки. Киваю.

– Да, так и есть.

– Я так и знал. – Дэйв хлопает по коленке. – Элли считает, что Лотти влюбилась первой, потому что еще в самом начале казалось, что она увлечена тобой, но я возразил, что ты умеешь скрывать эмоции, и готов поспорить, у тебя первого появились чувства к Лотти.

Раз уж мы говорим об этом, я отвечаю:

– Думаю, все началось тогда, когда я столкнулся с ней.

– Что случилось не в Джорджии… – Качаю головой. – Что тоже удивило Элли. Лотти не очень убедительно поддерживала разговор о Джорджии.

Я морщусь.

– Она никогда не была там.

– Тогда как вы познакомились?

– На тротуаре в моем районе. Она потерялась, я пытался привести мысли в порядок. Так получилось, что мы оба могли помочь друг другу. – Сжимаю голову руками. – Не самое приятное знакомство.

– Знаешь, готов поспорить. В знакомствах на улице есть своя доля шарма.

– Если не учитывать, что мы оба искали. Мне нужна была фальшивая невеста, а ей – богатый муж, чтобы произвести на кое-кого впечатление. Никакой романтики.

– Иногда о романтике свидетельствует не само знакомство, а дальнейшее развитие отношений. И должен сказать, было довольно интересно наблюдать за развитием ваших отношений. – Дэйв чешет щеку. – Я все же не понимаю… зачем ты это сделал?

Тяжело вздохнув, я откидываюсь на спинку кресла и признаю:

– Потому что я тупица.

– Похоже на правду, но назови мне реальную причину.

Реальную причину? Разве этой недостаточно? Что я тупица? Но Дэйв спокойно выслушал меня, хотя своим поведением я ясно дал понять, насколько коварным могу быть, и признался, что вру, теперь пришло время идти ва-банк.

– Брейкер и Джей Пи говорили, что мне никогда не удастся заключить с тобой сделку, потому что ты непростой парень. В бизнесе ты ценишь отношения, а не только деньги. Они сказали, что я не нравлюсь тебе как человек. Захотелось доказать, что они ошибаются. Когда я увидел тебя возле закусочной и ты представил меня Элли, вранье слетело с моих губ до того, как я успел одуматься. Я решил, что если мы сможем стать приятелями, ты задумаешься о сделке со мной.

– А что было бы, если бы мы заключили сделку… что случилось бы с Лотти?

– Мы бы пошли разными путями. И наверное, я бы ничего не рассказал тебе.

– Понятно. – Его улыбка исчезает. – Сомнительное дело.

– Я знаю. – Провожу рукой по лбу. – Поверь мне, я, черт подери, знаю. С самого начала братья говорили, что это плохая идея, и когда я взглянул на ситуацию с другой стороны, понял, что мы поступаем неправильно, но я был настолько зациклен на своей цели, что думал только о бизнесе. В итоге обидел братьев и что еще хуже… потерял Лотти.

– Что? – спрашивает Дэйв с беспокойством. – Она тебя бросила?

Я киваю.

– Вчера вечером. Кое-кто упомянул, что ты знал о нашей фиктивной помолвке. Я не мог понять, откуда ты это выяснил, поэтому обвинил Лотти, думая, что это она проболталась Элли. Я вел себя отвратительно, и она ушла. – Качаю головой, испытывая отвращение к самому себе. – Я все испортил, потому что был так увлечен своими целями и своей репутацией, что забыл одну вещь – все это не имеет значения, если у меня нет человека, с которым я могу разделить жизнь. Она уехала к своей сестре. – Щипаю себя за переносицу. – Предпочла спать на полу, лишь бы не рядом со мной. Если это не говорит тебе о том, насколько у меня все хреново, то не знаю, что еще сказать.

– Позволь мне спросить тебя кое о чем и смотри мне в глаза, когда будешь отвечать. Если бы ты мог выбрать одно, Лотти или сделку со мной, что бы это было?

– Лотти. – Смотрю ему прямо в глаза. – Лотти. Она для меня все. Не знаю, как так получилось, как я мог настолько быстро и сильно влюбиться в девушку, что чувствую физическую боль от ее потери, но вот он я, отчаявшийся придурок, готовый на все, лишь бы вернуть ее.

Сказанное вызывает улыбку на лице Дэйва. Он наклоняется вперед и протягивает мне руку:

– Хаксли, может ты и удивишься, я и сам немного удивлен, но сделка твоя.

– Что? – Я неловко держу его руку, не понимая, что мы скрепляем этим рукопожатием. Дуэйн сказал, что он планирует осваивать эту землю. Так что происходит?

Дэйв встает с кресла и застегивает пиджак.

– Твои братья были правы. Я не был уверен, что хочу заключить сделку с тем, кого не совсем знаю. Сомневался, что ты сделаешь с землей то, что мне может понравиться. Я был невероятно разочарован сделками, которые заключал в прошлом, обещаниями, которые не были выполнены. Поэтому и поговорил с Дуэйном. Я знал, что ты будешь работать с ним. Хотел узнать, реалистичны ли твои планы. А еще, знает ли он о вас с Лотти. Я хотел понять, во что именно ввязываюсь. Но когда Дуэйн искренне удивился, услышав о вас с Лотти, я понял: хотя ты и врешь, ты не делаешь из меня посмешище.

– Черт, я бы никогда так не поступил. Если кто и посмешище, так это я. Я заставил всех сотрудников подписать соглашение о неразглашении, даже Лотти. А те, у кого не было соглашения, поверили, что мы действительно помолвлены. Она переехала в мой дом и все такое. Поверь, я не хотел, чтобы все узнали правду.

– Я тебе верю, – решительно говорит Дэйв. – Именно поэтому участки твои. Я попрошу своих юристов связаться с твоими и поработать над деталями. Верю, что теперь ты не лжешь и будешь выполнять условия нашего соглашения.

– Буду. Дэйв, не в моем характере лгать. Честно говоря, каждый раз, когда мы притворялись, я чувствовал себя крайне скверно. Как и Лотти. Так что я не подведу, можешь мне доверять.

– Я уверен в тебе. Теперь. Возможно, другой послал бы тебя, но я нахожу всю эту ситуацию очень интересной, и мне нравится наблюдать, как ты меняешься. Раньше тебя было трудно понять, но Лотти поработала над твоим характером. Теперь ты понимаешь свои приоритеты. И, честно говоря, ты стал более человечным. Мне было весело не только наблюдать за твоими попытками, но и общаться с тобой более откровенно. Хаксли, ты повзрослел, и я действительно считаю тебя другом, пусть ты добился этого обманом. Я только надеюсь, что ты сможешь наладить отношения с Лотти, потому что нам она действительно нравится.

– Ого, – отвечаю я. – Честно говоря, не ожидал от тебя таких слов. Я думал, что этот разговор пойдет в совершенно другом направлении, даже был готов начать умолять тебя.

Дэйв смотрит на часы.

– Если хочешь встать на колени и умолять о прощении, у меня еще есть минут пять. – Он усмехается, и я нервно смеюсь, потому что, черт возьми, я бы опустился и до такого. – Но если серьезно, я все время вспоминаю, как вы двое выглядели после занятия для будущих родителей. Я видел изменения в тебе, заметил, что ты стал более спокойным. Исчезла твоя обычная суровость, и я оценил перемену. Мне понравилось это преображение, и я надеюсь, что оно продолжится. Хаксли, ты хороший человек. А теперь придумай, как исправить все с Лотти, потому что я знаю, что Элли захочет пригласить вас двоих на праздничный ужин.

– Было бы здорово, Дэйв. Спасибо. Правда, спасибо тебе за все.

Он направляется к двери моего кабинета.

– Я тот парень, который может найти хорошее почти в любой ситуации. Но знаешь, со стороны других деловых партнеров ты вряд ли встретишь такое понимание, так что не советую снова проворачивать трюк с фальшивой невестой и ненастоящей беременностью.

– Поверь, больше никогда.

– Приятно слышать. Будем на связи. – Он машет мне рукой и уходит. Когда я понимаю, что он уже далеко, опускаюсь в кресло и выдыхаю.

Вашу мать.

Через несколько минут Брейкер и Джей Пи врываются в мой кабинет.

– Черт, он неважно выглядит, – замечает Брейкер. – Что это у него на лбу? Пот?

Джей Пи подходит ближе.

– Черт, это пот. А он никогда не потеет.

– Что случилось? Нам крышка? – спрашивает Брейкер. Я сжимаю руки и смеюсь.

– Он смеется. Это хороший смех или безумный? – гадает Брейкер.

– Звучит слегка маниакально. Думаю, он сошел с ума, – отвечает Джей Пи.

– Он согласен на сделку.

– Что? – одновременно восклицают Брейкер и Джей Пи.

– Некогда рассказывать подробности. Мне надо придумать, как исправить все с Лотти. Вот что важно. – Встаю и провожу рукой по волосам. – Черт, я даже не знаю, с чего начать.

– Надо сделать все как следует, – говорит Брейкер.

– Ты пошел ва-банк, заключив с ней контракт, с таким же успехом можешь пойти ва-банк в отношениях, – смеясь, произносит Джей Пи.

Тут на меня снисходит озарение.

– У меня идея. – Я подхожу к своему столу, чтобы убрать в карман телефон и ключи. – Пусть адвокаты свяжутся с адвокатами Дэйва. Я позвоню вам из машины и все объясню.

Затем, не прощаясь, выхожу из своего кабинета и прохожу мимо Карлы.

Мне нужно успеть сделать кое-что до вечера.

Глава 23

Лотти

– Келси, что я делаю? – спрашиваю я, глядя в окно, где мимо меня проплывают шикарные дома района Флэтс.

– Собираешься выслушать его. – Ее успокаивающий голос на том конце провода не помогает притупить мою нервозность.

Несколько часов назад я получила от Хаксли сообщение о том, что в шесть тридцать к дому Келси приедет машина и он надеется, что я сяду в нее. Я едва сдержалась и не написала ему, что передумала и не смогу прийти на ужин, потому что при мысли о том, чтобы увидеть его сегодня вечером, я чувствую тошноту.

Но Келси заставила меня сделать несколько глубоких вдохов, подбодрила меня и сказала, что причина моей хандры в том, что я люблю его, и это чувство не пройдет, пока я не выслушаю его.

Тогда я думала, что сестра права. Теперь, приближаясь к его дому, я начинаю думать, что, возможно, она ошибалась.

– Я не чувствую себя красивой. Он подумает, что я выгляжу ужасно.

– Ты выглядишь просто потрясающе, и даже если кто-то подумает иначе, что с того? Если Хаксли любит тебя, для него ты будешь красавицей независимо от того, насколько заплаканы твои глаза.

– Мне надо было нарядиться. Сделать макияж.

– Невозможно накраситься, если постоянно плачешь. Помнишь, мы пытались, и в итоге ничего не вышло.

– Келси, я совершила ошибку. Не думаю, что стоило ехать сюда. Я не готова.

– Лотти, не уверена, что ты будет когда-нибудь готова.

– Я чувствую себя разбитой, – тихо говорю я. – Не помню, чтобы такое бывало раньше. Когда Анджела уволила меня, я думала, что оказалась на дне, но то, что я чувствовала тогда, не сравнится с тем, что я чувствую сейчас. Я считала, что у нас отношения, а потом он просто взял и все разрушил. – Делаю глубокий вдох, одинокая слеза скатывается по моей щеке. – Не знаю, как избавиться от этого чувства опустошения.

– Ты имеешь полное право испытывать то, что испытываешь, эти эмоции возникли не просто так, – утверждает Келси. – Но, Лотти, есть причина, по которой Хаксли хочет, чтобы ты пришла сегодня вечером, почему он зашел сегодня утром. Он знает, что все испортил. Мы все совершаем ошибки – и возможно, его ошибка серьезнее промахов остальных, – но он пытается все исправить. Если ты действительно любишь его, то дашь ему шанс попробовать. Это и есть любовь, да? Разве нам с тобой не приходилось прощать друг друга за то, что мы ссорились, не считаясь с последствиями?

Еще больше слез стекает по моему лицу, когда я вижу знакомые ворота, за которыми расположен дом Хаксли. Сестра права. Боже, всего несколько недель назад я обидела Келси, ляпнув кое-что, совершенно не задумываясь, и… и она простила меня. Делаю глубокий вдох, когда водитель нажимает на кнопку, и ворота открываются. Назад дороги нет. Когда мы проезжаем внутрь, я вижу, что Хаксли стоит на крыльце рядом с дверью и ждет меня.

– О боже, я вижу его. Келси, я не могу этого сделать. Не могу. Я не в форме.

– Тогда будь не в форме рядом с ним. Люблю тебя, сестренка. У тебя прекрасное сердце. Открой его Хаксли. – А потом она отключается как раз в тот момент, когда водитель паркуется.

Судорожно вытираю слезы, но, к сожалению, они продолжают течь, даже когда Хаксли подходит к машине и открывает дверь. Стоит ему взглянуть на меня, как в его взгляде появляются тоска и сожаление, а затем он протягивает мне руку.

Не готовая терпеть его прикосновение, самостоятельно выхожу из машины.

Хаксли не комментирует мое поведение, но я вижу, что он разочарован моим отказом.

Откашлявшись, он говорит:

– Спасибо, что пришла.

Вытираю лицо и просто киваю. Говорить мне так тяжело, что, кажется, сейчас невозможно выдавить хотя бы слово.

Шквал эмоций захлестывает меня, когда я вижу его в простых джинсах и футболке, с взъерошенными волосами, и я чувствую, что погружаюсь в пучину неуверенности.

Должна ли я быть здесь?

Стоит ли дать ему второй шанс?

Если я чувствую себя так ужасно после одного разочарования, что он может сделать со мной в будущем?

И почему я так страдаю, почему испытываю такие сильные эмоции?

Возможно, потому что Келси права. Я очень люблю его, сильнее, чем я думала. Мое сердце тянется к нему. Желает его. Но оно также настороже. Хаксли играет с моим сердцем, раздирая его на части, вселяя в него тревогу и неуверенность.

– Не против, если мы зайдем внутрь? – спрашивает Хаксли. Я качаю головой, и он указывает в сторону двери, а когда я делаю шаг вперед, кладет руку мне на поясницу. В мой позвоночник словно попадает молния, что заставляет меня выпрямиться и напрячься. Хаксли тут же замечает мою реакцию и убирает руку, вероятно подумав, что мне неприятны его прикосновения. Но я отреагировала так по другой причине, потому что не понимала, как сильно мне этого не хватало…

Он открывает мне дверь, а когда я прохожу, сообщает:

– В столовой все готово.

Все готово? Что это значит?

Что именно он подготовил?

Волнуясь и нервничая, я иду в столовую, где вижу накрытый на две персоны стол. Там стоят два закрытых крышкой блюда, два стакана с водой и папка с файлами. Свет приглушен, на заднем плане играет Fleetwood Mac, и, кажется, в доме нет ни души, кроме нас с Хаксли.

Он проходит мимо меня к стулу, на котором я обычно сижу, и отодвигает его, ожидая, пока я займу место. Еще не очень понимая, что именно происходит ив реальности, и в моих мыслях, я сажусь и смотрю на папку.

Что в ней?

Хаксли тоже садится, но вместо того, чтобы посмотреть на тарелку, он придвигает свой стул вплотную к моему и поворачивается ко мне.

– Лотти.

Сделав глубокий вдох, я тоже поворачиваюсь к нему, и слеза скатывается по моей щеке.

– Детка… – тихо говорит он, протягивая руку и вытирая слезу. – Пожалуйста, не плачь.

– Ч-что ты… Хаксли, что ты хочешь? – выдавливаю я.

Обеспокоенно глядя на меня, он садится прямее.

– Тебя, Лотти, я хочу тебя.

– Ты все испортил.

– Я знаю. Поверь мне, я знаю, как сильно я все испортил. Это была самая большая ошибка в моей жизни – врываться в наш дом и перекладывать на тебя вину за то, чего, в глубине души я знаю, ты бы никогда не сделала. – Я обращаю внимание на то, что он сказал «наш дом». – Пытаясь понять, как загладить свою вину и показать тебе, что я очень сожалею, я понял, что, наверное, мне стоит вернуться к тому, с чего мы начали.

Немного растерявшись, я спрашиваю:

– Что ты имеешь в виду?

Он достает из папки бумаги. Стоит мне взглянуть на них, как я понимаю, что это наш контракт.

Хаксли встает со стула и идет в угол столовой, где у стены стоит длинный буфет. На нем – подключенный к сети шредер. Не колеблясь, Хаксли засовывает наш контракт в аппарат, и громкий звук, с которым тот уничтожает наш контракт, разносится эхом по комнате.

По какой-то причине он ранит. Этот контракт связывал нас вместе. Благодаря ему я избавилась от студенческих кредитов. А что теперь? После подписания этого контракты мы с Хаксли сблизились, а он просто взял и уничтожил его, не моргнув глазом.

– Зачем ты это сделал? – В моем голосе отчетливо слышится боль.

– Лотти, потому что нам нужно начать все с чистого листа. – Он возвращается к столу и садится. Затем тянется к моей руке, но я не позволяю ему коснуться меня. Опустив голову в знак поражения, он говорит: – Лотти, пожалуйста, ты не облегчаешь мне задачу.

– А думаешь, должна? – произношу я. – Потому что вчера ты точно не облегчил мне задачу, когда обвинял меня в том, что я открыла Элли правду.

– Я знаю, но…

– И думаешь, мне было легко видеть, как сильно ты меня презираешь?

– Нет, но…

– Или было легко узнать, что мужчина, которому я доверяла, в которого влюблялась, не считал, что со мной наш секрет в безопасности?

– Нет. Но, Лотти…

– Не знаю, зачем я сюда пришла. – Встаю со стула.

Хаксли поднимается следом.

– Куда ты?

– Ухожу, – отвечаю я. – Глупо было приходить сюда.

Я направляюсь к выходу, но Хаксли хватает меня за руку и разворачивает к себе. Раздраженно глядя на меня, он предлагает:

– Лотти, сядь.

– Что?

– Я сказал сядь, – произносит он сквозь стиснутые зубы, и в тот же миг на смену грусти приходит злость.

– Кем, черт возьми, ты себя возомнил…

Хаксли придвигается ближе и легонько прижимает меня к стене столовой, заставляя замолчать. У меня перехватывает дыхание, когда одной рукой он удерживает меня на месте, а другую впечатывает в стену.

– Я, черт подери, пытаюсь извиниться. – Он злится еще сильнее.

– И ты думаешь, это правильный способ?

– У тебя есть идеи получше? – спрашивает он, не сводя с меня глаз. – Ты такая упрямая, что, кажется, единственный способ заставить тебя выслушать меня – это разозлить.

– Хаксли, ты обидел меня. Я не хочу тебя слушать.

– Если бы это было так, тебя бы здесь не было. – Он видит меня насквозь. – Если бы ты не хотела находиться здесь, то никогда не села бы в эту машину, и я знаю тебя, Лотти. Ты любишь меня…

– Нет. – Качаю головой. – Я не…

Он придвигается еще ближе, и мне становится трудно дышать.

– Не смей, черт возьми, врать мне. Такие чувства не исчезают за одну ночь. А теперь скажи, ты хочешь вести этот разговор вот так, чтобы я давил на тебя? Потому что я предпочитаю обращаться с тобой более цивилизованно, а не возвращаться к нашим старым способам общения. Но если потребуется, буду держать тебя так весь вечер, пока ты не выслушаешь меня.

Облизываю губы, мое тело загорается от похоти.

Черт возьми.

Я не хочу испытывать желание по отношению к нему.

Не хочу представлять, какой восхитительной пытке он мог бы подвергнуть меня в такой позиции, ожидая, пока я смогу нормально общаться.

– Ты будешь меня слушать? – раздражается Хаксли.

Делаю несколько вдохов, а затем отвечаю.

– Ладно.

Он отодвигается, затем берет мою руку, и я уступаю ему, а после он ведет меня обратно к столу, где мы оба садимся.

Когда мы устраиваемся за столом, Хаксли спрашивает:

– Ты перестала упрямиться?

– А ты перестал вести себя как придурок?

Едва заметная ухмылка растягивает его губы. Как и в начале наших отношений, мы снова на исходной точке, я злюсь, а он получает от этого своего рода удовольствие.

Меня раздражает его ухмылка, поэтому я складываю руки на груди:

– Тебе это кажется забавным?

– Да. Напоминает мне о наших первых днях.

– Мне тоже.

– Мне больше нравятся наши последние дни.

– Не пойми меня неправильно, мне тоже, но приятно, когда все возвращается на круги своя, правда?

– Думаю, тебе стоит продолжить то, что ты начал, чтобы я могла уехать.

Судя по прищуренному взгляду и сжатым челюстям, мои слова разозлили его. Учитывая изменения в наших отношениях, я не думала, что все может стать таким, каким было в первые дни нашего общения, но я ошибалась. Мы очень даже можем оказаться в той же точке.

И мне не нравится, что это придает мне сил.

Мускул на щеке Хаксли дергается, когда он тянется и берет мою руку, и на этот раз я позволяю ему сделать это. Он крепко держит ее и смотрит на меня:

– Я люблю тебя.

Эти слова изумляют меня.

Из-за них мое дыхание сбивается.

Но также они кажутся ненастоящими.

– Я тебе не верю, – отвечаю я. – Откуда мне знать, что это не просто слова?

Разочарование мелькает в его взгляде, когда он достает папку и открывает ее, вытаскивая еще один контракт. Но этот не такой официальный. Никакого юридического языка, лишь список пунктов на одном листе бумаги, который, кажется, Хаксли сам и напечатал.

– Что это? – интересуюсь я.

– Наш новый контракт.

– Думаешь, я стану подписывать с тобой новый контракт?

Он смотрит мне в глаза.

– Хотя бы на секунду оставь свой тон и выслушай меня.

– Это один из способов вернуть меня. – Я закатываю глаза.

– Мне что, перекинуть тебя через стол, чтобы ты наконец угомонилась?

Тело обдает жаром, и я чувствую, как мои глаза расширяются при мысли об этом.

Хаксли замечает мою реакцию.

Интерес.

Жажду.

Потребность.

– Не надо. – Я поднимаю руку, когда он сдвигается в мою сторону. – Даже не думай об этом.

– Тогда выслушай меня и не вынуждай прибегать к крайним мерам.

Боже, как же раздражает его властность.

Высокомерие.

Собственническое поведение.

Но в то же время мне это нравится. Что со мной не так?

Взгляд Хаксли немного смягчается, когда он говорит:

– Прости, Лотти, за многое. Прости, что обвинял тебя в том, в чем не имел права обвинять. За то, что разрушил доверие между нам. Прости, что не положился на тебя, когда должен был. И самое главное, за то, что причинил тебе боль. Видеть, как ты плачешь, что ты расстроена, и знать, что я один причина этой боли… это убивает меня.

И вот так, при звуке его успокаивающего голоса раздражение покидает меня, напряжение ослабевает и… я слушаю.

– Когда ты собралась уходить, я быстро осознал свою ошибку. Стоило тебе сесть в машину к сестре, мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. А когда я увидел, как ты уезжаешь, понял, что ты забрала с собой огромную часть меня. Мне было очень больно видеть, как ты уходишь, но я понял, что люблю тебя. Люблю тебя так, как не думал, что способен любить. И это осознание обрушилось на меня, словно тонна кирпичей. Лотти, я хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни. Была ее неотъемлемой частью. Вот почему я придумал этот контракт.

Я не беру бумагу, а вместо этого произношу:

– Прочитай мне его.

Хаксли прочищает горло.

– Я не специалист в юридических терминах, так что не смейся надо мной. – Я мысленно улыбаюсь. – «Настоящий контракт связывает обязательствами Хаксли Кейна и Лотти Гарднер с того момента, как будут согласованы все условия и проставлены подписи».

– Ты прав, терминология не очень.

– Я едва мог сформулировать все правильно. Потерпи немного. – Он распрямляет плечи и читает дальше: – «Следующие требования должны быть выполнены обеими сторонами. Требование номер один – тщательно взвесив и обдумав все случившееся, Лотти соглашается простить Хаксли за то, что он был полным ослом».

– Рада, что ты использовал словосочетание «полный осел», потому что именно так ты себя и вел.

– Именно, – соглашается Хаксли, и напряжение между нами ослабевает.

– «Требование номер два – после окончательного примирения, которое будет включать все, что Лотти пожелает, – при этом я ухмыляюсь, – Лотти должна будет переехать к Хаксли, в его спальню, где он уже выделил место для ее одежды».

– Моей одежды или тех вещей, которые ты выбрал для меня? – спрашиваю я.

– Как пожелаешь.

– Предпочитаю микс того и другого.

– Идет. – Его лицо проясняется, когда он продолжает: – «Требование номер три – Лотти отказывается от всех предыдущих ролей фальшивой невесты и фальшивой беременной женщины. Хаксли понимает, что это была плохая идея, и уже прояснил все с Дэйвом. Он хочет, чтобы Лотти реализовала свои мечты и цели, будучи свободной от необходимости притворяться».