Текст книги "Неидеальное свидание"
Автор книги: Меган Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Хаксли: Знаменитые последние слова.
Глава 16
Лотти
Смотрю на потолок в своей спальне и вспоминаю прошлый вечер.
Я бы многое отдала, лишь бы Хаксли снова пришел в мою комнату, лишь бы еще раз почувствовать вкус его губ и ощутить его великолепный член между моих ног.
Издаю разочарованный стон и сажусь, даже не поправляя накидку, которую надела перед тем, как упасть на кровать. Если бы Хаксли не видел меня голой, я бы подумала о том, чтобы прикрыться, потому что купальник, который он мне предоставил, едва прикрывает мои соски.
Когда сегодня утром я спустилась на кухню, чтобы позавтракать, Хаксли уже отправился на пробежку. По крайней мере, так гласила записка на кухонном острове. Обычная записка, ничего особенного. Просто два слова «на пробежке». Персонал больше не работает по выходным, так что дом был в моем распоряжении. Я взяла йогуртовое парфе, которое Рейн приготовила накануне, съела его, а затем немного поработала над нашим сайтом, после чего потратила приличное количество времени на укладку волос во французскую косу, а позже натянула один из имеющихся здесь купальников. Я выбрала простой черный.
Мне нужно немного солнца. Проветрить голову. Убраться из комнаты, где я постоянно вспоминаю о тех удивительных ощущениях, которые испытывала, когда покрытый щетиной подбородок Хаксли терся о мои бедра.
Накидка расходится в стороны, когда я беру с комода солнцезащитные очки и направляюсь к лестнице. Оставляю телефон, потому что не хочу, чтобы меня отвлекали. Хочу, чтобы были лишь мы вдвоем, я и солнце.
Спускаюсь по лестнице к входной двери и оглядываюсь, замечая, что вокруг тишина, а затем направляюсь в заднюю часть дома, где открываю одну из громадных раздвижных стеклянных дверей. Конечно, там есть полотенца, аккуратно сложенные и уложенные в открытый бельевой шкаф, а также все остальное, что может понадобиться для плавания – очки, солнцезащитный крем и даже маленькие зажимы для носа.
Достаю из шкафа полотенце и несу его к одному из шезлонгов в черно-белую полоску, стоящих у бассейна. Развязав завязки накидки, позволяю ткани упасть на землю, а затем надвигаю на глаза солнцезащитные очки. Калифорнийское солнце нещадно палит, погода отлично подходит для загара, и я начинаю думать… Оглядываюсь вокруг, прекрасно зная, что одна в этом невероятно большом доме, поэтому тянусь назад и развязываю верх бикини. Ой, вы только посмотрите, полностью без верха. Вот так-то лучше. Я наслаждаюсь тем, как солнечные лучи сразу же согревают мои соски.
Может, мне снять и низ?
Еще раз оглядываюсь вокруг, а потом думаю: а почему бы и нет?
Стягивая вниз бикини, беру их и кладу поверх лифчика от купальника.
Обнаженная.
И это так приятно.
Лежащий в бассейне белый плот манит меня, поэтому я подхожу к краю и тяну его к лестнице, чтобы осторожно забраться на него. Прохладная вода, омывающая мою разгоряченную кожу, создает замечательный контраст, который дарит приятные ощущения. Устроившись на плоту, я поправляю очки и расслабляюсь, пока солнце нагревает мою обнаженную кожу.
Сегодня не первый раз, когда я загораю нагишом.
Закрываю глаза и слушаю, как легкий ветерок колышет листья пальм, предлагая успокаивающий саундтрек для моего утреннего плавания. Да, это именно то, что мне нужно.
Мои глаза закрыты, я вот-вот засну…
– Какого черта ты делаешь?
Хаксли.
И, судя по тону, он не очень доволен.
Открываю глаза и поднимаю солнцезащитные очки. Мой фальшивый жених стоит на краю бассейна, одетый в шорты и кроссовки. Его широкая голая грудь покрыта потом, волосы намокли, мокрые пряди слиплись.
Боже, он выглядит очень аппетитно.
Сажусь, совсем не стесняясь, этот мужчина уже все видел, и отвечаю:
– Плаваю.
– Ты голая.
– Разве? – спрашиваю я, глядя вниз. – Ого, только посмотрите, действительно голая. – И просто ради забавы раздвигаю ноги шире и опускаю ступни в воду.
– Почему?
Надвигаю солнцезащитные очки на глаза.
– Потому что я так захотела. Потому что ты уже видел меня голой. И потому что твой персонал больше не работает по выходным. – Поворачиваю голову к солнцу. – Господи, я обожаю купаться нагишом. Ты когда-нибудь пробовал такое?
– Нет.
– Правда? У тебя есть бассейн. Ты должен хотя бы раз попробовать. – Машу Хаксли рукой. – Давай, присоединяйся ко мне.
Он молчит, поэтому я открываю глаза и смотрю на него. Стоит на краю, но теперь его руки сжаты в кулаки.
Кому-то нужно расслабиться.
Этот мужчина – настоящий клубок стресса, готовый в любую минуту взорваться. Периодически он позволяет себе немного расслабиться, но все еще слишком зажат. Возможно, медленно, но верно я смогу помочь ему в этом.
– Я не буду кусаться. Обещаю. – Окунаю пальцы в воду и вожу туда-сюда, а затем подношу руку к груди, вода капает с моих пальцев на грудь. Меня так и подмывает покрутить сосок, но я не хочу, чтобы Хаксли возбудился. Просто хочу, чтобы он расслабился.
Когда Хаксли по-прежнему не двигается, разочарованно вздыхаю и перемещаюсь в прохладную воду. От шока, вызванного изменением температуры, мои соски мгновенно твердеют, но я не обращаю на это внимания и добираюсь до лестницы.
Хаксли по-прежнему смотрит на меня, и когда я приближаюсь к нему, от силы напряжения в его взгляде у меня на мгновение сводит низ живота.
Дрожащей рукой беру его за руку, веду к шезлонгу и силой заставляю сесть. Когда он не протестует, я опускаюсь перед ним на колени и снимаю с него кроссовки, а затем и носки. Все это время я чувствую на себе его взгляд, который следит за каждым моим движением. Закончив, я встаю и снова беру его руку в свою. Не снимаю с него шорты, потому что в них легко плавать, и после того, как проверяю карманы на наличие телефона и бумажника, веду его к ступенькам бассейна.
Странно, но, несмотря на то, что я полностью обнажена, я совершенно не стесняюсь. Даже не чувствую себя голой. Когда Хаксли рядом, я ощущаю комфорт. Он не так часто выражает восхищение моим телом, как можно было бы подумать, учитывая уверенность, которую я ощущаю в его присутствии, но дело не в том, что он говорит, а в том, как ведет себя, когда я вот так открыта перед ним. Страсть в его взгляде, когда он смотрит на меня. Твердая хватка, когда он касается меня. Четкие команды, когда мы находимся в моменте.
Не говоря уже о том, что он очень сильно возбуждается, когда мы находимся так близко друг к другу.
Я вхожу в воду и увлекаю его за собой. Он не протестует, и я продолжаю двигаться вперед, пока не дохожу до плота, который достаточно велик для нас обоих. Подтягиваю его ближе и говорю:
– Залезай.
Хаксли смотрит на плот, затем на меня.
– Ты присоединишься ко мне?
– Да.
Услышав это, Хаксли забирается на плот, а затем помогает забраться мне. Теперь на плоту не один, а двое, и мы опускаемся ниже, но все еще плывем, вода лишь изредка касается края. Я располагаюсь лицом к Хаксли, а он ложится на спину и кладет руку за голову.
– Видишь? И не надо делать из мухи слона. Разве здесь не классно?
Он отвечает хрипловатым голосом:
– Я не делал из мухи слона.
Касаюсь пальцем его брови.
– Но ты злился.
– Ты голая.
– Кажется, вчера вечером у тебя не было с этим проблем.
Он смотрит мне в глаза.
– Ты находилась в доме.
Не могу скрыть улыбку, которая растягивает мои губы.
– Боишься, что кто-то другой может меня увидеть?
– Да, – признается он.
– Ведешь себе так, будто тебя это волнует.
Он снова смотрит мне в глаза, проходит пара секунд, и Хаксли поворачивается лицом ко мне. Опускает руку мне на бедро, и от этого властного жеста мое тело обдает теплом.
– Меня, черт, это волнует. – Большой палец скользит по моей коже. – Все это лишь для моих глаз.
Кусаю губу, стараясь действовать осторожно, когда спрашиваю:
– Контракт касается и моего тела? Что-то не могу припомнить эту часть.
Хаксли облизывает губы и проводит рукой по моему боку, по руке, а затем прямо к моей груди. Коснувшись пальцами моего соска, он непринужденно, как будто всегда делает так по субботам, перекатывает мой сосок между пальцами.
Но ощущения, которые я испытываю от его прикосновений, можно назвать какими угодно, только не обычными.
– Вчера вечером мой рот был на твоей киске? – Он крутит мой сосок, и я зажмуриваюсь, на мгновение у меня даже перехватывает дыхание.
– Да… был.
– Тогда значит, я предъявляю права на это тело. – Он щипает меня. – Понятно?
С моих губ срывается шипение.
– Да.
– Хорошо. – Хаксли отпускает мой сосок, и я не могу сдержать протест. На его губах появляется ухмылка, и я смотрю на него.
– Думаешь, это смешно? Вот так дразнить меня?
– Не смешно… скорее заманчиво. Заставляет меня хотеть большего. Видя тебя голой в своем бассейне, я хочу гораздо большего.
– Например? – Я заинтригована. После последней пары столкновений и умопомрачительных оргазмов, которые он мне подарил, я готова позволить ему делать со мной все что угодно. И я имею в виду все что угодно.
– Нагнуть тебя над бортиком бассейна, раздвинуть половинки твоей задницы и полакомиться тобой.
О господи!
Мои ноги напрягаются, внизу живота все пульсирует. Даже представить не могу, каково это, но теперь я гадаю, насколько мне было бы хорошо.
– Ты когда-нибудь раньше занимался таким? Имею в виду, в своем бассейне.
Он отводит взгляд, избегая смотреть мне в глаза.
– Угу.
Почему-то услышанное разочаровывает меня. Я знаю, меня это не должно заботить, у меня вообще нет права спрашивать, но все же мне хочется, чтобы я была первой женщиной, с которой он занимался подобным в этом бассейне.
Но, изображая безразличие, я спрашиваю:
– Правда? Она была хороша?
На этот раз Хаксли смотрит мне в глаза.
– Нет.
Ну… сейчас мне хочется улыбаться.
– Интересно, – говорю я, мысленно улыбаясь. – Почему ты так считаешь?
Он снова скользит пальцами по моей груди, а затем проводит большим пальцем по соску.
– Она была агрессивной. Чересчур. Как будто пыталась произвести на меня впечатление.
– А добилась прямо противоположного.
Он кивает, перекатывая мой сосок между большим и указательным пальцами. Легкий стон срывается с моих губ. Я не могу контролировать себя, контролировать чувства, которые он заставляет меня испытывать. Впервые за всю свою жизнь, глядя на мужчину, я хочу ощутить его рот на своем, его руку между моих ног, и чтобы его тело повелевало моим.
Каждый. Чертов. Раз.
– Я не фанат театральности, – тихо произносит Хаксли, его глаза прикованы к моей груди. – Когда беру женщину в постель, я хочу видеть ее настоящую.
– Как думаешь, я настоящая?
Отпустив мой сосок, Хаксли возвращает руку на мое бедро и начинает нежно поглаживать меня. Я возбуждена и хочу гораздо большего. И в то же время хочу, чтобы он расслабился, и, кажется, именно это он и делает.
– Да, думаю, ты не притворяешься. Слишком сильно ненавидишь меня, чтобы притворяться, что я доставляю тебе удовольствие. Если бы я не возбуждал тебя, ты бы дала мне знать.
Он во многом прав, но в одном немного ошибается.
– Хаксли, я не ненавижу тебя.
– Меня не обманешь, – мягко отвечает он. Судя по его голосу, он скорее дразнит, чем обвиняет.
– Да, не стану врать, бывают моменты, когда я тебя ненавижу. Но в целом я не испытываю к тебе ненависти. Я правда ценю то, что ты для меня сделал.
– Взаимно, – кивает он, а затем закрывает глаза.
Его дыхание выравнивается, хватка ослабевает. Он… задремал? Когда я рядом, да еще и голая?
Когда он не двигается, а все так же лежит, положив руку на меня, я понимаю, что так и есть.
И, возможно, в других обстоятельствах я бы обиделась. Я совершенно обнаженная и лежу рядом с ним. Я бы подумала, что он захочет воспользоваться ситуацией, но Хаксли это не нужно. Он может спокойно лежать здесь, зная, что я, скорее всего, останусь лежать рядом.
Что я и делаю, потому что такое времяпровождение дарит мне комфорт. Оно кажется естественным.
Закрываю глаза и выдыхаю, позволяя плоту плыть по бассейну. Надвигающиеся облака медленно закрывают солнце, защищая нашу кожу и даря нам возможность просто наслаждаться теплом.
Не уверена, как долго мы лежим вот так.
Не знаю точно, надолго ли мы задремали, но когда меня несут по лестнице дома Хаксли, я понимаю, что больше не лежу на плоту.
Все еще находясь в тумане ото сна, я открываю глаза и несколько раз моргаю.
– Что случилось? – растерянно спрашиваю я.
– Не хотел, чтобы ты обгорела. Снова выглянуло солнце, – тихо шепчет он.
Хаксли несет меня по коридору, ведущему к нашим комнатам, и я ожидаю, что он откроет дверь в свою спальню, но нет. Хаксли открывает дверь моей спальни и осторожно кладет меня на кровать, сдвигая одеяла, а затем укрывает ими мое обнаженное тело. Выпрямляясь, он трет шею:
– Принести тебе что-нибудь?
Застигнутая врасплох резкой переменой в его поведении, я качаю головой.
– Нет, все… э-э, я в порядке.
Он кивает и делает шаг назад.
– Прости за то, что произошло.
– За что именно? – настораживаюсь я.
– За то, что прикасался к тебе. Я не должен был этого делать. Просто мне трудно сохранять все в рамках деловых отношений, особенно когда я вижу тебя обнаженной. Лотти, перед тобой чертовски трудно устоять.
Наклоняю голову, пытаясь понять его.
– Разве когда раньше касался меня, ты пытался остановиться?
– Я пытаюсь беречь то, что у нас есть, а не испортить.
– Знаешь, как ты можешь все испортить?
– Как?
– Замыкаясь в себе.
Он еще крепче сжимает шею.
– Лотти, я пытаюсь.
– Я заметила. И ценю, что ты открываешься и говоришь со мной. Отвечаешь на мои вопросы. Это много значит для меня. Так все намного проще, и, честно говоря, мне нравится узнавать тебя, Хаксли. Ты… славный парень.
Он приподнимает бровь, на его губах улыбка.
– Славный?
Я улыбаюсь.
– Ага. Славный.
– Почти уверен, никто раньше не называл меня славным.
– Какой позор. – Убираю одеяла, которыми он меня укрыл, и встаю с кровати. Идя к ванной, я чувствую, что он следит за каждым моим шагом. Захожу в гардеробную и беру трусики – если их можно так назвать. Ткань едва прикрывает мою задницу. Ищу мешковатую футболку, но вспоминаю, что вся моя одежда на хранении. Ворча, возвращаюсь обратно в комнату. Хаксли тут же оглядывает меня с головы до ног. Его горящий взгляд напоминает мне о том, что даже если он ничего не сделал со мной утром, он без сомнения хочет этого. – Можешь одолжить мне футболку? Хочу надеть что-нибудь свободное и удобное.
– Хочешь взять одну из моих футболок?
– Да, ты не против?
Его взгляд темнеет, и он делает паузу, не отвечая. Что тут такого? Это просто футболка.
Только я собираюсь пошутить, как он говорит:
– Конечно. – Затем поворачивается и направляется в свою комнату. Я следую за ним, совершенно не волнуясь о том, что на мне нет верха. Какой теперь смысл прикрываться?
Он подходит к ящикам своего комода и достает выцветшую черную футболку.
– Не потеряй ее. Это одна из моих любимых. – Он протягивает ее мне.
Беру у него далеко не новую футболку и разворачиваю ее, обнаруживая фотографию группы Creedence Clearwater Revival. Быстро поднимаю голову и смотрю на него.
– CCR? У тебя есть футболка с CCR?
Он кивает.
– Одна из любимых групп моего отца. Я мало что помню о нем, потому что он развелся с мамой, когда мы были маленькими, но в тех воспоминаниях, которые сохранились, на заднем плане всегда играет CCR.
Натягиваю футболку, мне нравится, что она пахнет Хаксли.
Он делает шаг вперед и дергает за рукав.
– Она для тебя большая.
– Именно так мне и нравится.
Он снова кивает.
– Да, тебе чертовски идет.
Обнимаю себя за плечи.
– Очень приятная вещь. Возможно, я украду ее у тебя.
Хаксли играет бровями.
– Лучше не надо.
Желая поддразнить его, я говорю:
– Если ты не хотел, чтобы я присвоила эту футболку, не стоило предлагать ее мне. – Прохожу мимо Хаксли, но он хватает меня за запястье и притягивает к своей груди.
Затем приподнимает мой подбородок и говорит:
– Не заставляй меня снимать с тебя эту футболку.
– Это угроза? Потому что кажется, больше похоже на поощрение.
Он сжимает губы, наши взгляды скрещиваются, и я жду следующего шага. Какого-то язвительного замечания. Но он ничего не говорит. Он просто… качает головой, а затем переплетает наши пальцы и ведет меня вниз по лестнице на кухню, где разворачивает меня лицом к столу и усаживает на него. Очутившись на холодной столешнице, я резко взвизгиваю.
– Что ты хочешь на обед? – спрашивает он.
– Я думала, ты не умеешь готовить.
– Не умею. Но мне под силу сделать сэндвич.
– Сейчас? – Скрещиваю ноги и опираюсь руками на стойку. – Какой именно сэндвич? С жаренным сыром? Или я прошу слишком многого?
Он смотрит на меня через плечо.
– Ты просишь слишком многого.
Фыркаю и одновременно прикрываю нос.
– Бедный богатый парень, ты даже не можешь приготовить жареный сыр. Давай я покажу тебе, как это делается.
Спрыгиваю со столешницы и иду к холодильнику, где ищу сыр. Глиняный горшочек с маслом стоит на столешнице, и я поворачиваюсь к Хаксли, который передает мне хлеб.
Я знаю, что кастрюли и сковородки находятся в шкафах внизу, поэтому открываю одну из дверей и нахожу то, что мне надо.
Повернувшись к плите, чувствую, как Хаксли подталкивает меня, призывая подвинуться.
– Не переживай, я ничего не сломаю.
– Я не переживаю о том, что ты что-то сломаешь. Просто надеюсь, что ты научишь меня.
Я замираю.
– Ты и правда не знаешь, как жарить сыр?
– Никто раньше не пробовал готовить его.
– Боже, почему это кажется таким милым? – спрашиваю я.
Хаксли кладет руку на мою поясницу и переходит на другую сторону.
– Может быть, потому что это мое слабое место и тебе нравится смотреть, как я мучаюсь.
Я хихикаю.
– Мне нравится видеть, как всемогущему Хаксли Кейну приходится снисходить до таких простых вещей. – Толкаю его локтем, показывая, что дразнюсь. И когда он улыбается и смотрит в мою сторону, я чувствую, как все опасения улетучиваются.
Благодаря одному лишь взгляду.
Вот и все, что нужно.
– Итак, что нужно делать? – Он вручает мне два куска хлеба.
– Ты действительно беспомощен. – Включаю плиту, разогреваю сковороду, а затем беру тарелку и нож, которые протягиваю ему. – Знаешь, как намазывать хлеб маслом?
Хаксли насмешливо смотрит на меня.
– Я не полный недотепа.
– Просто интересуюсь. – На моих губах широкая улыбка. – Намажь маслом каждый ломтик хлеба.
Он открывает масленку и намазывает хлеб маслом. И делает это отнюдь не аккуратно. На самом деле он действует довольно неуклюже, что я нахожу прелестным, и в какой-то момент он протыкает хлеб ножом, создавая у меня впечатление, будто я смотрю ужасный рекламный ролик, где герои не знают, как делать такие простые вещи, как отрезать ломтик сыра.
Когда Хаксли заканчивает мазать хлеб маслом, я вручаю ему сыр.
– Положи его на хлеб, а затем опусти на сковородку стороной с маслом вниз.
– Довольно просто, – говорит он, хотя при попытке положить сэндвич на сковороду его пальцы оказываются испачканы маслом. Я протягиваю ему полотенце, которым он вытирает руки. – Теперь ждем?
– Да. Я включила средний огонь, и мы накроем сковороду крышкой, чтобы сыр расплавился, а потом проверим через минуту или около того.
Хаксли смотрит на сковороду, а затем проводит рукой по волосам.
– Это кажется слишком простым. Я выгляжу как кретин.
Громко смеюсь.
– Нет, просто… интересно, вот и все. Если бы никто не показал тебе, как бы ты узнал?
– Я бы спросил.
– Что ты и сделал. – Глажу его голую грудь. – Ты спросил меня. Разве тебе не повезло, что у тебя такой учитель?
– Очень повезло. – В его взгляде ни намека на юмор. Что ж… ладно.
Э-э, пойду возьму что-нибудь, чтобы не растечься лужицей под пристальным взглядом этого мужчины.
Неловко улыбаюсь и иду в кладовку, чтобы взять чипсы, которые видела там недавно, а также два банана.
Я не знаю, с чем связана перемена в его поведении, но я рада, потому что это Хаксли Кейн, с которым я могла бы найти общий язык. А если учесть, что этот человек заснул со мной на плоту в бассейне, а потом отнес меня наверх, чтобы я отдохнула, думаю, я та самая Лотти Гарднер, с которой он тоже мог бы поладить.
* * *
– Если убрать подгоревшие части, очень даже неплохо, – говорю я, рассматривая сэндвич.
– Ты ведь понимаешь, что это твоя вина, верно? – Он кусает свой частично подгоревший жареный сыр.
– И почему это моя вина?
Мы сидим за столом на открытом воздухе, между нами небольшая миска чипсов, а также заранее нарезанные овощи от Рейна. Должен сказать, что личный повар – это очень мило, и, когда все закончится, я буду скучать по этой роскоши.
– Ты оставила меня за старшего, пока сама ходила в туалет.
– Я велела проверить готовность, а затем снять сэндвичи с огня. Ты же увеличил нагрев.
– За этим должен наблюдать главный.
Закатываю глаза и откидываюсь на спинку.
– Продолжай убеждать себя в этом, Хакс.
Он откладывает бутерброд и берет стакан с водой. Как ни в чем не бывало откидываясь на спинку стула, он смотрит на бассейн.
– У тебя есть ко мне вопросы?
– У меня всегда есть вопросы.
– Задавай. – Хаксли выглядит гораздо более непринужденно, чем когда-либо раньше. А значит, он вполне может быть готов ответить на несколько трудных вопросов.
И я не собираюсь отказываться от шанса.
Потираю руки:
– Твое первое впечатление обо мне?
Он делает глоток воды и смотрит вперед.
– Первое впечатление. Ну, на тебе были легинсы и спортивный лифчик, в котором твоя грудь выглядела потрясающе. Трудно было не подумать о том, что ты горячая штучка. – Он поражает меня своим пристальным взглядом. – Но потом я быстро понял, что ты сумасшедшая.
Открываю рот от удивления, затем бью его по руке:
– И все же ты попросил меня стать твоей фальшивой невестой.
Он чешет щеку.
– Отчаяние толкает людей на безумные поступки.
– Ну разве ты не очаровашка. – Поднимаю ноги на сиденье и прижимаю колени к груди, устраиваясь поудобнее. – Давай, задай мне вопрос.
Изучая меня, Хаксли наклоняет голову в сторону:
– Мужчина твоей мечты, кто он?
Потрясенно смотрю на него. Не думала, что услышу такой вопрос из его уст.
– Кажется, ты удивлена, – комментирует Хаксли.
– Да, не ожидала такого вопроса. Почти решила, ты спросишь, какое было мое первое впечатление о тебе.
– Я уже знаю ответ на этот вопрос. Ты довольно часто упоминала, что я отличаюсь от того мужчины, которого ты встретила на улице и с которым ужинала в Chipotle.
Да, точно.
– Тогда ладно. Мужчина моей мечты? Хм… Никогда не думала о нем. Я знаю, что хочу рядом кого-то, кто будет заботиться обо мне так же, как Джефф заботится о моей маме. Он считает ее королевой и относится к ней соответственно. Я бы также хотела, чтобы нам было весело вместе. У нас не обязательно должны быть общие интересы, но я бы хотела иметь возможность просто расслабиться, повеселиться с ним. Ну и чтобы у него была голова на плечах. Я едва справляюсь с собственными проблемами и не хочу становится нянькой для кого-то другого, если это имеет смысл.
Хаксли кивает.
– И, конечно, самое очевидное – он должен быть убийственно хорош в постели. У меня было предостаточно плохих любовников. Я уже сполна заплатила по счетам. Тот, с кем я свяжусь, должен быть способен завести меня с пол-оборота.
– Это все? – спрашивает Хаксли.
– Думаю, да. Ты застал меня врасплох. Уверена, существуют и другие требования, знаешь… например, чтобы он радовался моим победам так же, как радуется своим. Уважение. В общем, ничего особенного.
– Думаешь, найдешь когда-нибудь такого?
– Это твой второй вопрос?
– Да. – Он подпирает подбородок ладонью, откидываясь на спинку стула.
– Смогу ли я когда-нибудь найти его? – Пожимаю плечами. – Не знаю. Может быть, если мне повезет. Я никогда не была романтичной особой, поэтому не задумывалась над этим, но хотела бы я однажды иметь рядом мужчину своей мечты. Я видела маму, когда у нее никого не было, и видела ее с человеком, который действительно обожает ее. Она кажется более счастливой, намного спокойнее. Однажды я захочу такого и для себя. Не сейчас, а когда-нибудь. – Когда наши взгляды встречаются, я спрашиваю: – А ты? Думаешь, однажды ты найдешь девушку своей мечты и остепенишься?
Хаксли не медлит, отвечая:
– Да, думаю, так и будет.
– Не хочешь дать более развернутый ответ?
Он качает головой.
– Нет, и так нормально.
Закатываю глаза.
– Боже, как же ты раздражаешь.
Он усмехается.
– Не знаю, каких подробностей ты ждешь. Считаю ли я, что встречу ее. Да, определенно. Думаю ли я, что готов к ней? Нет. Но обычно жизнь не обращает внимание на нашу готовность. Так что, когда бы она ни появилась, я знаю, что буду ломать голову над тем, как сделать ее счастливой и попытаться удержать ее.
– Вот тебе подсказка – не веди себя с ней как придурок. – Подмигиваю ему. – Так у тебя появится шанс.
– Приму твой совет к сведению.
* * *
Устав, закрываю ноутбук Келси и падаю обратно на кровать. Поскольку вчера большую часть дня я бездельничала, решила, что сегодня постараюсь сделать хотя бы что-то, прежде чем отправлюсь к Келси завтра утром.
Но я работаю над сайтом уже добрых три часа, и мне надоело. Пора сделать перерыв.
Ого, уже стемнело. Сколько сейчас времени?
Поднимаю телефон и вижу, что сейчас только четыре часа дня, поэтому выглядываю в окно и смотрю на темные облака и первые признаки дождя.
В Калифорнии редко идут дожди.
Мой телефон издает звук, и я бросаю взгляд на экран.
Анджела.
Начиная злиться, я хватаю телефон, чтобы посмотреть, что ей надо. Честно говоря, она настолько неадекватная, что думает, будто может просто написать мне сообщение, словно ничего и не было. Не понимаю, почему я до сих пор не заблокировала ее номер.
Анджела: Привет, дорогая. Не получила твой ответ на приглашение на встречу выпускников. Я запишу, что ты придешь одна?
Почему она так решила, когда у меня на пальце красовался огромный камень от Хаксли?
Возможно, потому, что она считает, что Хаксли слишком хорош для меня.
И да, вероятно, она права. Не обязательно, что именно я та девушка мечты, хотя он и не описал ее. Знаю, что не совсем вписываюсь в его жизнь. Я не идиотка, но для Анджелы даже просто предполагать…
Что за жалкая сучка.
Стоит ли вообще писать ей ответ?
Если я промолчу, она будет считать, что победила, а я не хочу допустить подобное, поэтому печатаю ответ.
Лотти: Извини, была очень занята с Хаксли. Мы придем вдвоем.
Вот так, пусть побесится.
Улыбаясь, я поднимаюсь с кровати – все еще в халате после душа – и иду к шкафу. Надеваю кружевные пижамные шорты и подходящий к ним топ. На самом деле это один из самых удобных комплектов, и до сих пор я носила все цвета, кроме этого белого.
Телефон снова жужжит, и я быстро читаю сообщение, желая увидеть, какой язвительный ответ приготовила для меня Анджела.
Анджела: О, вы все еще вместе? Ха, мне кажется, недавно я видела его с другой.
Вот же гребаная врушка!
Я не настолько глупа, чтобы купиться на это дерьмо, и не настолько неуверена в себе, чтобы сомневаться в планах Хаксли. Он сказал прямо, что пока между нами контракт, никого другого нет. И если уж на то пошло, я знаю, что когда Хаксли говорит о деле, он всегда верен своему слову.
Возвращаюсь в свою спальню и меряю шагами помещение, быстро печатая ответ.
Лотти: Забавно… все вечера он проводит со мной. Анджела, ты пытаешься поссорить нас?
Вот так, выведу ее на чистую воду. Мне ведь нечего терять.
Анджела: С какой стати мне это делать?
Громко смеюсь. Наверное, она считает меня полной дурой.
И, возможно, в ее глазах я именно такая, потому что я точно дура, раз следовала за ней повсюду и была у нее на побегушках только для того, чтобы она отвернулась от меня.
Но с меня хватит.
Лотти: Потому что ты завидуешь.
Анджела: Завидую? Тебе? О, дорогая, это мило.
Не думаю, что презирала кого-то так сильно, как сейчас презираю ее.
Уже собираюсь написать ей ответ, когда раздается стук, а затем Хаксли приоткрывает дверь. Стоит ему увидеть меня, как его глаза загораются, и он внимательно осматривает меня, а затем толкает дверь, открывая ее до конца.
– Что делаешь? – спрашивает он. Не уверена, что когда-либо видела его одетым так повседневно. Шорты и футболка, волосы взъерошены, и он не побрился. Он выглядит… аппетитно.
– Переписываюсь с Анджелой. Ты знал, что я ее ненавижу?
– Да, знал. – Он подходит ко мне, вынимает телефон из моих рук и бросает его на кровать. Затем берет меня за руку и ведет в коридор.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Идет дождь.
– Я заметила.
Хаксли останавливается и говорит:
– Когда я спросил тебя, чего бы ты хотела в идеальном мире, ты ответила: работать с сестрой, переехать из дома своей мамы, насолить Анджеле, погасить студенческие кредиты и найти место, где сможешь лежать под дождем без осуждающих взглядов.
Он помнит?
Хаксли тянет меня за руку.
– Я сказал тебе, что позабочусь обо всем этом. Справился со всем остальным, осталось последнее.
Хаксли идет коридору в противоположную сторону к двери, которую я никогда раньше не открывала. За ней я вижу еще одну лестницу.
– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице.
Хаксли не отвечает. Вместо этого, когда мы поднимаемся на самый верх, он открывает дверь, и я с удивлением обнаруживаю на крыше террасу.
Что за черт?
Она совсем небольшая, и он ничего не сделал с этим пространством.
Только четыре невысокие стены, чтобы не скатиться вниз.
– Вот, пожалуйста, – говорит Хаксли, – идеальное место, где тебя никто не потревожит и можно без осуждения других лежать под дождем. – Он кивает в сторону пола из тикового дерева. – Подходит?
– Более чем. – Смотрю на него. – Спасибо. Это действительно очень много для меня значит.
– Не за что, – тихо отвечает он и отходит в сторону, чтобы я могла выйти под дождь, как раз когда он начинает усиливаться.
Выйдя на крышу, развожу руки в стороны, откидываю голову назад и позволяю дождю пропитать мою одежду и намочить тело. Открыв глаза, улыбаюсь Хаксли, который внимательно наблюдает за мной. Машу ему рукой, приглашаю присоединиться.
Не медля, Хаксли выходит ко мне под дождь. Я беру его за руку и заставляю кружиться. Он усмехается, позволяя мне дурачиться.
– Тебе нравится? Имею в виду дождь? – спрашиваю я.
– Не так сильно, как тебе.
– Ты просто не умеешь наслаждаться им. – Веду его вперед и побуждаю лечь рядом со мной, продолжая держать его за руку, пока дождь льет на нас. Закрыв глаза, я говорю:
– Звук, запах, понимание, что тебе не важно, промокнешь ты или нет, разве ощущения не чудесные?
Хаксли не отвечает, но я слышу, как он делает несколько глубоких вдохов.
– Я никогда не делал в жизни пауз, чтобы проникнуться всем этим. – Поворачиваю голову, открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня. – Спасибо.
Сейчас он кажется искренним. Настоящим.
Никакого властного придурка, который пытается меня контролировать.
Ни единого следа человека, который ведет себя себя как версия доктора Джекила и мистера Хайда.
