Текст книги "Неидеальное свидание"

Автор книги: Меган Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Бывали моменты, когда я думал, что она едва может смотреть на меня.

Даже не хочет находиться рядом.

Но…

– Она подписала контракт.

– Порой для некоторых это не имеет значения, – говорит Брейкер. Он оглядывается, чтобы посмотреть, идет ли Дуэйн. – В любом случае, ты должен спросить ее, потому что если это Лотти, мы должны знать, что именно она открыла Элли.

– Черт возьми, – бормочу я, чувствуя, как нервное напряжение сковывает мои мышцы.

– Мне неприятно это говорить, – добавляет Джей Пи, – тем более что мне очень нравится Лотти, но Брейкер прав. Нам нужно во всем разобраться. Она единственная, кто знает правду и может рассказать Элли.

Провожу руками по лицу.

– А что, если она действительно что-то сказала? Что тогда?

Брейкер откидывается на спинку кресла.

– Тогда, я думаю, надо говорить как есть – нас поимели. И не уверен, что мы сможем оправиться от этого.

Слышу эти слова и ощущаю, как негодование переполняет меня.

Подставить меня – это одно.

Подставить моих братьев – уже совсем другая история.

Глава 21

Лотти

– Что ты думаешь об этом платье? – спрашиваю я Келси, прикладывая наряд к своему телу и рассматривая себя в зеркале.

– Не твой цвет, что странно, потому что, кажется, Хаксли подбирает одежду, которая идеально подчеркивает в тебе все лучшее.

– Это одно из моих платьев.

– Тогда все понятно.

Закатываю глаза и швыряю в сестру платье, но она только смеется.

– Напомни мне, почему ты снова наряжаешься к ужину? Разве это не очередной обычный вечер в этой безумной, похожей на сон жизни, которой ты живешь?

Беру фиолетовое платье с глубоким V-образным вырезом и прикладываю его к себе. Благодаря ему цвет моих глаз кажется более ярким, и оно сексуальное – как раз то, что мне нужно.

– Без особой причины. – Я ухмыляюсь и снимаю платье с вешалки.

– Ни на секунду не поверю в это.

Не переживая о том, что сестра увидит меня в белье, я скидываю футболку, которую одолжила у Хаксли, и бросаю ее на кровать, затем надеваю платье. Поправляю бретельки и лиф, а после смотрю в зеркало.

Да. То что нужно.

– Можешь застегнуть молнию? – Убираю волосы, чтобы Келси не защемила их молнией.

Она встает с кровати, берется за застежку, но не спешит поднимать ее вверх.

– Что ты планируешь делать сегодня вечером?

Затем сестра застегивает молнию, и я смотрю, как ткань обтягивает мое тело. Боже, оно идеально. Хаксли сорвет его в считаные секунды, не сомневаюсь в этом.

– Ничего, – отвечаю я, хотя это неправда.

Будучи человеком с хорошо развитой интуицией, да еще и моей родной сестрой, Келси разворачивает меня лицом к себе и сжимает мои плечи.

– Расскажи мне, сейчас же.

Вздохнув, я снова ложусь на кровать и смотрю в потолок.

– Келс, я люблю его.

– Что? – спрашивает она, ее голос звучит немного резко. – Что ты сказала?

Приподнимаюсь и смотрю ей в глаза.

– Я люблю его.

Она шокировано открывает рот и несколько раз моргает.

– Ты любишь его. То есть ты любишь Хаксли Кейна, своего фальшивого жениха?

– Да, именно.

– Что? Когда? Как? Имею в виду, я знаю, что вы встречаетесь и отношения развиваются, но любовь?

Я киваю, полностью уверенная в том, что говорю.

– Да, я люблю его. Мне кажется, что это пришло из ниоткуда, но у меня нет никаких сомнений. Ты была права – между любовью и ненавистью тонкая грань. Я перешла эту грань.

– Ого, просто… – Сестра замолкает, и когда наши взгляды встречаются, она улыбается, а затем тянется ко мне и обнимает меня. – Лотти, я так счастлива за тебя.

– Спасибо. – Обнимаю ее в ответ.

– Ты планируешь сказать ему? Вот почему ты наряжаешься?

– Да. – Прикусываю губу, ощущая нервозность. – Не думаешь, что слишком преждевременно?

– Нет. – Келси качает головой. – Потому что я думаю, что он испытывает к тебе те же чувства.

Я оживляюсь.

– Ты думаешь?

– Я видела его до того, как вы стали встречаться, и после и говорю тебе прямо сейчас: никогда не видела, чтобы мужчина увлекался женщиной так, как Хаксли тобой. Лотти, он тебя боготворит.

– Полагаю, боготворит – это сильно сказано. – Но я все еще ухмыляюсь, думая о том, как он не хотел покидать меня сегодня утром после того, как я поиграла с ним в душе. До сих пор слышу его громкие стоны, как он кончил мне на грудь в тот момент, когда я провела вибратором по его яйцам.

Никогда не видела такого эротичного зрелища, как дрожало его божественно красивое тело. Как он раскачивался, полностью теряя над собой контроль. Весь день я проигрывала в голове эту картину, даже отправила ему непристойное сообщение, сообщив, что именно хочу сделать с ним, когда он вернется домой. Он пока не ответил, но, опять же, он очень занятой человек.

– Когда он должен вернуться?

Смотрю на часы на тумбочке.

– В любой момент.

– Правда? – Келси встает с кровати. – Тогда мне пора. Не хочу мешать вашему празднику. – Она берет сумочку, а затем обнимает меня. – Я очень рада за тебя. Хаксли – хороший парень, я говорила это с самого начала. Вам обоим повезло, что вы столкнулись друг с другом. – Сестра смеется. – До сих пор не могу поверить, что ты искала богатого мужа и на самом деле нашла его. – Сказав это, она еще раз обнимает меня и уходит.

Снова смотрю на себя в зеркало. Несомненно, это платье мне очень идет. Оно понравится Хаксли. Вопрос только в том, стоит ли мне надеть туфли или идти босиком?

Зная Хаксли, предположу, что он бы предпочел каблуки.

Захожу в просторную гардеробную и примеряю несколько пар, останавливаюсь на паре черных туфель на шпильке, которые, я знаю, понравятся ему. Подхожу к комоду, где храню парфюм, и несколько раз брызгаю на себя духами. Слышу, как открывается и закрывается входная дверь.

Он дома.

Бабочки порхают у меня в животе, ведь я понимаю, насколько это важный для меня шаг. Никогда раньше я не сообщала парню, что люблю его, не говоря уже о том, чтобы первой признаться в чувствах. Но Хаксли очень откровенен со мной. Он вселяет уверенность… дарит мне комфорт, и я ощущаю себя в безопасности, не боясь открыться. К тому же не думаю, что смогу прожить хотя бы еще один день, не рассказав ему о своих чувствах. Бог свидетель, я несколько раз говорила ему, что ненавижу его.

Теперь пришло время признаться в любви.

Спускаюсь по лестнице, стараясь не поскользнуться на каблуках, и прохожу к входной двери, где вижу Хаксли, который внимательно смотрит в свой телефон.

– Привет, – говорю я, подходя ближе. Кладу руку ему на грудь и прижимаюсь к нему, целуя его.

Вместо того, чтобы обнять меня, как он делает обычно, или поцеловать в губы, он не двигается и выглядит недружелюбным.

Начиная нервничать, я отстраняюсь:

– Все в порядке?

Хаксли медленно поднимает голову, наши взгляды встречаются, и тогда я вижу это: отстраненность. Ту самую отстраненность, которую я заметила в самом начале, когда он почти не разговаривал со мной, когда не хотел иметь со мной ничего общего.

Это не тот мужчина, которого я оставила утром.

Не тот мужчина, который утром прислал мне сообщение, сказав, что ему очень не хочется идти на работу.

И не тот мужчина, которому я планировала признаться в любви.

– Хаксли, – шепчу я. – Что… что происходит?

Он засовывает телефон в карман брюк, и я вижу, как напрягаются желваки на его скулах, когда он с недобрым прищуром смотрит на меня.

– Что ты ей сказала?

– Сказала кому? – растерянно спрашиваю я. – Келси?

О боже, она ведь не рассказала ему ничего из того, о чем мы говорили?

Нет, она бы никогда так не поступила.

– Нет, Элли.

– Элли? – Чувствую, как на моем лице отражается полное непонимание происходящего.

О чем он вообще говорит?

Чуть ли не рыча, он продолжает:

– Да, Лотти. Какого хрена ты наговорила Элли? – Его голос пропитан ядом, который он практически выплевывает в мою сторону.

Не этого я ожидала по возвращении Хаксли. Честно говоря, если бы, оказавшись дома, он не смотрел бы в свой телефон, я бы прыгнула в его объятия, так сильно я была рада видеть его. Но исходящий от него гнев, неприкрытая враждебность… Понятия не имею, что происходит.

– Я… Я не знаю, – отвечаю я, запинаясь от нервозности.

– Ты что-то сказала! – кричит он, отходя от меня и хватаясь за голову. – Потому что Дэйв знает.

Дэйв знает…

– В смысле – он знает о нас? – спрашиваю я.

– Да, он знает, и угадай, кто ему сказал? Элли. Так что поведай мне, что ты ей наговорила, потому что я должен оценить ущерб.

– Хаксли, я не знаю, о чем ты говоришь. Я ничего не говорила ей о нас.

– Лотти, не пудри мне мозги! – кричит он. В его глазах ни капли нежности. Они пусты, как будто… как будто он уже списал меня со счетов. – Ты единственная, кто оставался наедине с Элли. И в начале ты так сильно ненавидела меня, что не удивлюсь, если ты что-то рассказала ей по секрету.

Подождите…

Подождите секунду.

Хаксли правда обвиняет меня в том, что я сказала Элли, будто вся наша помолвка – выдумка? Не может быть.

Но когда я смотрю ему в глаза, слышу его тяжелое дыхание, вижу, как напряжена его челюсть, эту пустоту его глазах… я понимаю, именно это он и делает.

– Ты думаешь, я что-то сказала Элли? – уточняю я, просто желая прояснить его позицию.

– Да! – зло отвечает он. – Дэйв рассказывает людям о нашей фальшивой помолвке, гробит мою репутацию, и если я узнаю, что ты сказала Элли, тогда смогу понять, в какой заднице оказался.

Да, он обвиняет меня.

Хаксли думает, что я стала бы действовать за его спиной. Думает, что я могу с легкостью предать его.

После всех этих разговоров о контракте, после всех этих угроз он действительно верит, что мне все равно, что я могу что-то рассказать.

Услышанное не только невероятно злит, но и… эмоции переполняют меня, потому что он разбивает мне сердце. Я никогда не думала, что он насколько низкого обо мне мнения.

Не в силах собраться и ответить ему, я резко разворачиваюсь и иду прочь. Начинают появляться ранние признаки панической атаки: дыхание учащается, грудь словно сдавливает тисками.

Поверить не могу, что он думает, будто я что-то рассказала. Что он не доверяет мне.

Иду вверх по лестнице.

Слышу, как Хаксли кричит:

– Куда, черт подери, ты собралась?

Я не останавливаюсь, не медлю, мои ноги двигаются быстрее, чем мои мысли.

Как сомнамбула, я дохожу до своей комнаты, захлопываю дверь и пытаюсь дотянуться до молнии на платье, которая расположена на спине. Несколько секунд изворачиваюсь и так и сяк, и как раз в тот момент, когда я хватаюсь за собачку и тяну ее вниз, расстегивая платье, дверь в мою спальню распахивается.

– Ты ответишь мне? – спрашивает Хаксли, когда я выхожу из платья и снимаю туфли, оставляя все это на полу.

Поворачиваюсь к шкафу, беру пару джинсовых шорт и единственную простую футболку, которую он подарил мне, – футболку Fleetwood Mac. Сойдет и так. Надеваю пару сандалий и беру с тумбочки телефон. Уже собираюсь пройти мимо Хаксли, когда он загораживает дверь.

– Лотти, мне надо знать.

– Зачем тебе знать? – возражаю я. – Кажется, ты уже все решил.

– Хочешь сказать, что ничего не говорила?

– Тот факт, что ты даже спрашиваешь об этом, невероятно оскорбителен.

– Это не ответ.

– Хочешь ответ? – Стараюсь говорит спокойно. – Отлично, вот тебе ответ. Нет, я ничего не рассказывала Элли, потому что, несмотря на то, что ты можешь думать обо мне, несмотря на то, как ужасно ты обращался со мной в начале всего этого, я все равно нашла в себе силы остаться преданной тебе и хранить наш секрет только как… наш секрет.

Я пытаюсь пройти мимо Хаксли, но он останавливает меня. Черты его лица смягчаются, и голос тоже.

– Лотти, ты… ты правда ничего не говорила?

– Нет. Не говорила.

Его глаза ищут мои, и на лице тут же появляется сожаление.

– Черт возьми, Лотти. Я…

– Не надо, – говорю я, поднимая руку. – Не трудись. – Мне удается застать его врасплох, поэтому я прохожу мимо и иду вниз по лестнице, Хаксли следует сзади.

Сквозь стук собственного сердца, которое разбивается на части, я едва слышу его мольбу.

Я думала, мы доверяем друг другу. Думала, между нами есть связь, и она настолько прочная, что ничто не способно разрушить ее. Я считала, что мы движемся к большему, но, очевидно, ошибалась, потому что он изменил отношение ко мне так быстро, словно просто щелкнул выключателем.

Как он вообще мог обвинить меня в таком? Разве я не доказала свою преданность? Разве не сделала все, о чем он просил, при этом очень хорошо? Неужели не доказала, что он может мне доверять?

Направляюсь к входной двери, но Хаксли догоняет меня.

– Лотти, подожди. – Он встает перед дверью, пытаясь отдышаться. – Прости. Хорошо? Было глупо с моей стороны спрашивать.

– Хаксли, ты не просто спросил, ты обвинил меня.

– Я знаю. – Он яростно ерошит волосы. – Я был сбит с толку, ясно? Не ожидала услышать, что Дэйв знает о фиктивной помолвке.

– И первое, что тебе пришло в голову, это обвинить меня?

– Нет, то есть… черт, мне сказали, что Элли рассказала ему. Что я должен был подумать?

– Что ты должен был подумать? – недоверчиво спрашиваю я. – Ты должен был доверять мне. Должен был рассказать мне о проблеме, чтобы я помогла тебе найти решение. А не приходить сюда и обвинять меня. Не тогда, когда я… – Обрываю фразу до того, как успеваю сказать, в чем собиралась признаться сегодня вечером.

– Не когда что? – интересуется он.

Я качаю головой.

– Ничего. – Подняв подбородок и стараясь сохранять спокойствие, я говорю: – Надо было понять: все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, и в конечном итоге ты все равно причинишь мне боль.

Хаксли делает шаг назад.

– Давай не будем о дурацких предположениях.

– Хм… разве ты не это только что сделал? Не причинил мне боль?

– Не умышленно. Лотти, если ты не заметила, я сейчас в полном дерьме. Я могу лишиться бизнеса.

– Может, тебе стоило подумать об этом до того, как ты начал врать всем, что у тебя есть беременная невеста. В этом нет ничьей вины, кроме твоей собственной.

– Я сделаю все, чтобы заключить эту сделку, – твердит Хаксли.

– Включая обвинения меня в том, на что, как ты знал, я не способна.

Он проводит рукой по лицу.

– В самом начале ты ненавидела меня. Я должен был задать этот вопрос.

– Нет, не должен был. – Сокращаю дистанцию между нами и тычу пальцем ему в грудь. – Ты должен был понимать, что я никогда не стану вредить кому-то, особенно когда речь идет о бизнесе, после того, как меня саму кинул человек, которому я доверяла. Хаксли, я потеряла все. Анджела забрала у меня единственное, в чем, как я думала, мне повезло, и заставила меня чувствовать себя ничтожной неудачницей. Она унизила меня. После того, как со мной обошлись таким образом, когда у меня отняли так много, неужели ты думаешь, что я стану проделывать нечто подобное с кем-то другим? – Когда он сконфуженно опускает глаза, я продолжаю: – Нет, я не стану так делать. Возможно, в начале ты мне не нравился, но я бы никогда не пошла на такую низость и не стала бы говорить Элли правду о нас.

Прохожу мимо него и открываю дверь.

– Лотти, стой. Куда ты идешь?

Набираю сообщение Келси, прося приехать за мной. Я знаю, что она не станет задавать никаких вопросов, просто заберет меня и все выведает позже. Мне просто нужно выбраться отсюда. Я не могу находиться рядом с ним.

– Келси заберет меня.

– Прости меня, ладно? Я вышел из себя. Давай все обсудим.

– Хаксли, здесь нечего обсуждать. – Я продолжаю идти к воротам.

– И ты уходишь? Вот так просто?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Ты думаешь, я могу остаться здесь?

– Это просто недоразумение.

Я столбенею.

– Как ты можешь так равнодушно говорить об этом?

– Я не равнодушен. Просто пытаюсь разобраться в происходящем.

– Лучше подумай вот о чем, Хаксли. Сегодня вечером я планировала рассказать тебе о своих чувствах, а вместо этого ты обвинил меня в том, в чем не следовало, разрушил существовавшее между нами доверие и разбил мне сердце.

– Подожди… что? – спрашивает он, на лице его написано сожаление. – О чувствах? Каких чувствах?

– Уже неважно, – говорю я, когда слеза скатывается по моей щеке. Я даже не знала, что плачу. Быстро вытираю щеку, но Хаксли замечает это.

– Черт, Лотти. Мне жаль. Мне действительно очень жаль. Я не должен был обвинять тебя.

Двигаюсь к воротам, не в силах расслышать его слова сквозь бешеное биение собственного сердца.

– Пожалуйста, останься. Мы можем все уладить.

– Я не могу. – Качаю головой. Чувствую себя совершенно измученной. – Мне нужно немного пространства.

– Пространства? – Он догоняет меня, когда я прохожу через ворота и выхожу на тротуар, где жду Келси. – Что значит – тебе нужно немного пространства? Лотти, пожалуйста, не делай этого. Не уходи от меня.

Появляется машина Келси.

– Лотти. – Хаксли тянется к моей руке, но я отдергиваю ее.

– Не надо.

– Просто поговори со мной, пожалуйста. Мы можем все исправить. Нам не нужно пространство.

Поворачиваюсь к нему лицом, слезы снова начинают течь по щекам.

– Хаксли, я едва могу видеть тебя. Неужели ты думаешь, я хочу остаться с тобой?

Застигнутый врасплох моими слезами, он отступает назад, и я использую заминку для побега. Келси подъезжает, я открываю дверь машины и собираюсь уже сесть, но Хаксли говорит:

– Лотти, пожалуйста. Детка, не уходи.

Я не слушаю. Забираюсь в машину, захлопываю дверь и пристегиваюсь.

Келси ничего не говорит, просто уезжает. Всю дорогу до ее квартиры мы едем в молчании.

Даже когда мой телефон разрывается от сообщений Хаксли, она ничего не говорит.

Только когда мы оказываемся в ее квартире, сестра открывает рот.

* * *

– Боже, Лотти, мне так жаль.

Мои глаза опухли. Слез не осталось.

Свернувшись клубочком, я лежу на полу квартиры Келси, завернувшись в одно из ее одеял.

– Не понимаю, – говорю я тихо. – Я думала… Я считала, он доверяет мне.

– Похоже, его застали врасплох. – Посылаю ей предостерегающий взгляд.

Она поднимает руки.

– Я не оправдываю Хаксли, просто пытаюсь понять его действия. Представляешь, каково услышать такое? Он так старался, а потом все пошло прахом, должно быть, он сильно переживает.

– Скорее всего, так и есть, но это не дает ему права отыгрываться на мне. Он должен был прийти домой и попросить меня о помощи, а не обвинять меня. Он фактически перечеркнул все, что мы построили, как будто… как будто его бизнес важнее меня. – И тут меня осеняет. – Может быть… может быть, его бизнес важнее меня. Возможно, я не так важна для него, как считала. – Мои губы дрожат. – Может быть, он нравился мне больше, чем я ему.

– Нет. – Келси качает головой. – Дело не в этом. Ты ему нравишься, Лотти. Он пошел за тобой. Я видела его лицо. Он был опустошен. – Хотелось бы мне, чтобы именно так и было.

– Может быть, он вел себя так, будто ему не все равно, но когда человек тебе не безразличен, ты не будешь обращаться с ним так, как он обращался со мной.

Келси вздыхает и ложится на свою кровать.

– Можно я кое-что скажу, но только не надо меня ненавидеть, хорошо?

– Нет. Я имею полное право ненавидеть тебя за все, что вылетает из твоего рта.

Келси что-то ворчит себе под нос, а потом говорит:

– Я думаю, тебе нужно взглянуть на ситуацию с его позиции. Он только что узнал, что его секрет вовсе не был секретом, и ходят слухи, что он лжец. Скорее всего, он потерял голову и переживал только об одном. Поэтому отреагировал, не подумав.

Я поднимаюсь со своего места на полу и смотрю Келси в глаза.

– Келси, именно это ты и не понимаешь. Он отреагировал, не задумываясь, и его первой реакцией по отношению ко мне было недоверие. Я собиралась сказать ему, что люблю его. Что он делает меня невероятно счастливой, и каждый день я радуюсь тому, что просыпаюсь в его объятиях. – Слезы текут по моим щекам. – Но получается, он готов списать меня со счетов из-за простого предположения. Понимаешь, в чем проблема?

Помедлив, Келси качает головой.

– Да, понимаю. Я не думала об этом в таком ключе. – Она спускается на пол и ползет ко мне, чтобы обнять меня. – Мне очень жаль, Лотти. Представить не могу, как тебе больно.

– Очень больно, – говорю я, шмыгая носом. – Слишком больно. – Вытираю слезы. – Лучше бы я никогда не соглашалась на все это. Лучше бы раскрыла его блеф. Лучше бы никогда не ввязывалась в эти отношения, потому что сейчас я чувствую себя такой разбитой, как никогда прежде.

Келси проводит рукой по моей голове, отчего на глаза у меня снова наворачиваются слезы. То, что я сказала Хаксли об Анджеле, было правдой. Ее предательство глубоко ранило меня, хотя она просто действовала так, как привыкла. Она безвольная, манипулирующая лгунья. Но я верила в Хаксли. Видела, насколько он целеустремленный и напористый. Беспощадный, но порядочный. Теперь я гадаю, как я могла влюбиться в человека, который платил людям за обман. Кто станет заключать контракты, чтобы скрыть свои бессовестные поступки, потому что бизнес значит для него все? Что-то со мной не так, раз я могу смотреть на это сквозь пальцы. Вот на чем мы строили наши отношения.

И да, мое сердце и душа плачут от боли.

Прижавшись к плечу сестры, я спрашиваю:

– Зачем он сломал меня, Келс?

– Не знаю, – тихо отвечает она. – Но тебе нужно помнить, что ты очень стойкая.

– Не в этот раз. – Я вытираю щеку. – Не думаю, что приду в норму после такого. Вряд ли я смогу.

* * *

Меня будит булькающий звук, который издает кофеварка Келси. Пытаюсь открыть глаза и понимаю, что они опухли от пролитых вчера слез. Вдобавок к этому я ощущаю боль в спине от матраса из подушек, на котором я пыталась спать.

– Тебя разбудила моя кофеварка? – спрашивает Келси из кухни.

– Да, – бормочу я, и мой голос звучит так, будто вчера я выкурила целый блок сигарет. – Но мне пора вставать.

Тук. Тук.

– Это к тебе? – спрашиваю я.

– Думаю, да. – Она идет к двери. Когда сестра открывает ее, я слышу, как она говорит: – Хаксли, что ты здесь делаешь?

О, черт.

– Я надеялся поговорить с Лотти. – Поворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Стоит ему увидеть, в каком я состоянии, на его лице тут же появляется беспокойство. – Детка, пожалуйста, можно с тобой поговорить?

– Знаете, мне надо в душ, – заявляет Келси. – И я понятия не имею, как справляться с неловкими ситуациями. Я хочу быть хорошей сестрой, но также не могу вынести, когда парни смотрят таким жалостливым взглядом, а он выглядит очень жалким, так что, в общем, я просто ухожу.

Именно так она и делает.

Бежит в ванную, закрывает дверь и включает душ.

Когда я слышу, как захлопывается дверь, я понимаю, что Хаксли зашел в квартиру, но я отказываюсь смотреть на него, по крайней мере, сейчас, когда в глазах снова начинают скапливаться слезы.

Я не хочу его видеть, обида все еще слишком сильна, но у него другие планы.

Он опускается на колени рядом со мной и кладет руку мне на щеку. Когда наши взгляды встречаются, его глаза не только воспалены, но и полны беспокойства. Но о чем именно он беспокоится – о своей карьере, о бизнесе или обо мне?

– Ты спала на полу?

– На подушках. – Которые сместились, когда я ворочалась, из-за чего я частично оказалась на полу, но ему об этом знать не нужно.

– Лотти, прости меня. – Его голос напряжен. – Я знаю, то, что я сделал вчера, непростительно. Я не должен был обращаться с тобой так, и мне стыдно. – Он сглатывает. – Я просто испугался, что подставил братьев. Вместо того, чтобы положиться на тебя, я отыгрался на тебе. – Хаксли проводит пальцем по моей щеке. – И мне жаль. – Он поднимает сумку и ставит ее ближе ко мне. – Я не знал, есть ли у тебя одежда или какие-то вещи, поэтому решил принести тебе кое-что. – Скажите пожалуйста, какая забота. – Мне нужно в офис, чтобы попытаться хоть как-то минимизировать ущерб, но сначала я хотел увидеть тебя. Мы можем поужинать сегодня вечером? – Когда я ничего не говорю, он просит: – Лотти, пожалуйста.

Медленно киваю, слеза скатывается по моей щеке.

Хаксли издает возглас, полный горечи, и вытирает мою щеку.

– Черт, прости меня. – Затем встает и направляется к двери. – Я напишу тебе подробнее.

Я лишь киваю.

Как только он выходит из квартиры, я расстегиваю молнию на сумке, которую он принес, и прямо сверху вижу распечатанную фотографию с концерта Fleetwood Mac, на котором мы были. Хаксли властно обнимает меня за талию, его рука засунута в передний карман моих шорт, а я прислонилась к его широкой груди, подняв руку и обхватив его за шею.

Я помню, как мы фотографировались и какие именно чувства я при этом испытывала. Полный восторг.

Сейчас я бы отдала все, чтобы снова испытать те чувства. Вместо этого я ощущаю лишь… пустоту.