Текст книги "Бесстрашная магия (ЛП)"
Автор книги: Меган Креве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
От ее слов новички выпрямились, и тревога на их лицах сменилась решимостью.
– Да, – сказала девушка, которой я помогала до этого. – Покажем им, что мы не такие уж и простаки.
Луис кивнул мне.
– Я узнаю, кто может подвезти нас.
Мы собрались от двери, а мои нервы гудели от волнения.
Мой брат всегда говорил, что я сотворю великое своей магией. Только бы Хави оказался прав… и пусть это будет в этот раз.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Финн
Поразительно, как один вдох знакомого запаха мог полностью изменить эмоции. Как только я прошел в дом тети Филлис, смешанные запахи свеч с шалфеем, средства для уборки деревянных поверхностей окутали меня. И я вернулся на миг за большой стол, дядя Реймонд сидел во главе, я выдавливал улыбку, хоть было не по себе от каждого острого взгляда в мою сторону и его замечаний мне.
Я боялся ежемесячных семейных ужинов тут. Когда они приходили к нам домой, я мог хотя бы отойти и перевести дыхание.
Конечно, мне уже не придется увидеть тот стальной взгляд и услышать осуждение. Дядя Реймонд погиб. Даже если бы он еще был тут, я уже не был магом почти без таланта, на которого он направлял все разочарование. Я как-то стал и меньше, и больше.
И мне нужно было сосредоточиться на этой ночи.
Голоса звучали из столовой. Я узнал папу, маму, а потом и Марго. Они были на взводе. На половине пути к кухне я замер, понимая с новой силой, что собирался сделать, и как это могло изменить их отношение ко мне.
Я расправил плечи и пошел вперед.
– …не важно в… – говорил папа, когда я дошел до двери столовой. При виде меня его рот закрылся. Они застыли на миг возле стола.
Мама первой пришла в себя. Она схватила меня и обняла так крепко, что я едва мог дышать, хотя горло сдавило отчасти из-за вины.
– Мы так беспокоились, – сказала она, звуча сдавленно. – Где ты был? Что случилось? Нельзя просто так пропадать.
Я обнял ее в ответ, взял себя в руки. От нее тоже пахло знакомо: нотка цитрусовых духов, которые были у нее с моего детства. Я вдохнул, заставил себя успокоиться и посмотреть на них.
– Где тетя Филлис? – сказал я. Я боялся смотреть ей в глаза, ведь она точно видела сюжет о протесте, знала, что я сыграл роль в смерти дяди Реймонда, но она заслужила участие в этом разговоре по этой же причине.
Папа потер рот.
– Она была встревожена последние несколько дней по понятным причинам. Я предложил ей поспать перед ужином, уговорил на успокаивающие чары. Я подумал, что лучше оставить эту встречу в семье, ради нее и ради тебя.
Вина и облегчение смешались в груди. Я всегда ладил с тетей – она уводила меня в сторону и подбадривала после укоров дяди Реймонда – и мне не нравилось, как она страдала. Но при этом она соглашалась почти со всеми его традиционными взглядами. Из всех тут она вероятнее всего могла доложить о моем визите Кругу.
Папа тоже не был в ней уверен. Он выбрал мою безопасность, а не наказание для меня.
– Ладно, – сказал я. Потом я все равно увижусь с ней, но разговор и без того был сложным. – Я хочу начать, извинившись за причиненное беспокойство и за то, что многое от вас скрывал. Что бы ни говорил Круг, я никого не ранил. Я делал все, чтобы никто не пострадал. Дядя Реймонд… я не знал, что произойдет. Я просто хотел, чтобы Круг поговорил с нами.
– Конечно, ты не ожидал нападения на него, – сказала мама. – Мы не представляли, что тебя свяжут с международными террористами, – она сделала паузу. – Под «нами» ты подразумеваешь Лигу Свободы магии, если они все еще так зовутся.
Террористы… Конфед все еще верил, что Достойные были в ответе за нападение на Круг. Как моя семья отреагирует, узнав, что преступник был из Лиги? Голос мамы звучал с долей презрения, когда она упомянула их
Желудок сжался, но я продолжил:
– Да. Я… уже какое-то время состою в Лиге. Многое произошло. Вы позволите мне все объяснить? После этого сможете задать любые вопросы.
– Мне интересно послушать, – тон Марго был чуть ехидным, но выражение лица было серьезным. – Братишка как-то смог стать революционером.
Этот ярлык мне не нравился… но он подходил. Моя сестра хотя бы не злилась, хотя должна была понимать, что мы с Рочио обманули ее.
– Может, нам стоит присесть, – сказал я. – Разговор будет довольно долгим.
Я оказался во главе стола, родители сели с одной стороны, Марго – с другой. Я снял пальто, уперся локтями в поверхность из красного дерева.
– Если быть полностью честным, я должен рассказать обо всем, что началось с Экзаменом… но я не могу. Это сложно объяснить.
– Тебе, – Марго посмотрела на родителей. – Работники на Экзамене накладывают чары молчания на всех, кто его проходит. Он не может вообще говорить о том, что видел, делал и обнаружил там.
Я моргнул, глядя на нее.
– Откуда ты это знаешь? – она не давала понять до этого, что знала о чарах.
Она скривила губы, провела рукой по спутанным русым волосам, не заплетенным в привычную косу.
– В Вашингтоне прошло много встреч в последние дни, как ты понимаешь. И многие касались политики Конфеда. Кто-то с нашей стороны описал эти… предосторожности кому-то в правительстве Простаков. Я не знаю, что именно.
Как советник-маг для директора Объединенного штаба, Марго участвовала почти во всем, что было связано с отношениями между Конфедом и Белым домом. Сколько Круг был готов раскрыть после атаки мятежников? Департамент обороны явно хотел задать много вопросов о наших операциях по национальной защите.
Мама издала раздраженный звук. Папа помрачнел, но не был удивлен. Он подозревал, что условия Экзамена были серьезнее, чем знала публика, и потому он пытался помешать мне участвовать в этом.
Пока мы не ушли от темы, я продолжил:
– Как вы понимаете, мне было не по себе, когда я вернулся. И то, что я узнал… было неудобно оставаться в стороне, ничего не меняя. Я увидел листовку о собрании Лиги – для Приглушенных магов и Выжженных, которым не нравится их статус – и подумал, что стоит посмотреть, что они делают.
Глаза мамы расширились.
– Давно это было?
– Три месяца назад, – признался я, мысленно сжавшись. Три месяца лжи. – Я говорил, что ходил к друзьям, и это было почти правдой, но… я не думал, что вам понравится идея, и я не мог объяснить причину, по которой ходил туда. Было проще избегать темы. Понимаю, это был не лучший поступок.
Папа прижал ладонь к виску, словно у него болела голова.
– И что ты делал с людьми из этой Лиги три месяца?
Я все рассказал, от ранних встреч, когда скрывал фамилию, до последнего протеста, когда спровоцировал одного из стражей ударить меня, чтобы привлечь внимание Круга. Папа помрачнел, когда я признался, что смотрел в его документах, чтобы устроить один из ранних протестов Лиги.
– Если бы ты только со мной поговорил… – сказал он. – Финн, я не ожидал, что ты так поступишь за моей спиной.
Судя по лицу мамы, и она так думала. Вина, что уже была во мне, стала в желудке в десять раз кислее. Но что-то во мне противилось желанию виновато опустить голову.
– Я пытался говорить с тобой, – сказал я. – Озвучивал тревоги насчет Экзамена и того, как Круг всем управляет. Ты отмахнулся. Если ты не признавал, что что-то нужно менять, как я пошел бы к тебе за помощью в переменах? Но я хотел.
Папа двигал челюстью.
– Я не знал… если бы я знал, как ты был связан с теми людьми…
Я поднял руку.
– Уточню. «Те люди» – такие, как я. Маги, потерявшие почти всю или всю магию из-за того, что Конфед посчитал их недостойными. Разница лишь в том, что у них нет семьи из старой магии, фамилия которой открыла бы все дороги.
– У них был выбор, как и у тебя. Я не отрицал, что проблемы есть, но есть способы бороться с ними, не разрушая нашу безопасность.
Я ожидал стыд от этого властного тона и недовольства в его глазах, но ничего не было. Зато во мне вспыхнул гнев.
– А ты переживал о безопасности Конфеда, когда отправился спасать людей с горы Святой Елены, как рассказывал нам? – осведомился я. – Ты был не старше меня. Ты тоже советовался с родителями, а потом решил взять все в свои руки? Видел, что нужно что-то делать, и делал, но, в отличие от меня, тебе не помогала разобраться группа опытных людей.
– Финн, – мама смотрела на меня, словно не могла поверить, что я так себя вел. Лицо папы покрылось красными пятнами.
Мое горло сжалось, но я заставил себя продолжать.
– Но это важно. Мешать встрече мировых лидеров не так опасно, как раскрывать магию всему миру простаков. Разве те люди, которых лишили магии, не заслужили спасения?
Папа открыл рот и закрыл его, словно не мог подобрать правильный ответ.
Марго опередила его:
– Финн прав, – тихо сказала она. – Мы не были готовы слушать. И я не была. Мы удобно устроились с работой и всем остальным… А он занимался не глупостями. Это смело. Он пытался остановить тот бардак, – она махнула за окно, где уже не шел снег, но ветви хлестал ветер.
После того, как мы с Рочио обошлись с ней, я не ожидал, что она заступиться за меня.
– Прости за тот случай, – сказал я. – Взяли пропуск и…
Она покачала головой.
– Я должна была понять, насколько срочная ситуация, по твоим словам. Если бы ты ждал, пока мне станет удобно говорить, Аид знает, насколько хуже все стало бы. Прости. Я думала, что оторвалась от самодовольства старой магии… – она скривила губы. – А ты оказался настоящим мятежником. И ты расскажешь им остальное? То, что важно?
– Остальное? – тон мамы показывал, что она не была уверена, хотела ли знать.
Я взглянул на папу. Он опустил взгляд на миг и снова посмотрел мне в глаза.
– Хорошо, – напряженно сказал он. – Ты прав. Наверное… я не отнесся внимательно к твоим суждениям. Я готов услышать больше.
Я облизнул губы.
– Поверить будет сложно, но пойми, что в обоих случаях я видел доказательства своими глазами.
Он кивнул.
Я описал все, как мог, о том, что на магию влияли разные виды чар. Родители молчали, слушали, пока я не перешел ко второму из главных секретов Круга. Когда я упомянул способности простаков в магии, рот мамы раскрылся.
– Это… это точно невозможно.
– Я видел, как моя подруга колдовала, хотя ей всю жизнь говорили, что она простая, – сказал я. – И с некоторыми ее друзьями так. Рочио нашла целую базу данных с оценками людей. Разве не логично, что талант работал бы так, гораздо шире, учитывая, какой разной может быть способность у магов? Как же получается, что у одних есть потенциал, а у других его ноль?
– И Круг знает, что вы обнаружили это, – сказал папа.
– Да. И они не рады. Отсюда и розыск, – и я описал, как Круг отреагировал, когда я с Луисом и Тамарой пришел поговорить с ними. – Я боялся говорить с вами об этом, особенно после того, что случилось с дядей Реймондом, – закончил я. – Но я пришел сюда и выдержал этот страх, потому что я еще больше боюсь, что будем, если мы не объединимся и не начнем разбираться с теми конфликтами, хотя бы ради магии. Я – всего лишь семнадцатилетний Выжженный. У редких на нашей стороне остался полный талант. Нам нужно, чтобы люди в Круге послушали, как и в правительстве простаков, наши слова. Мне нужна помощь.
– Не знаю, как сильно я могу повлиять, – Марго скривилась. – Может, я уже ухудшила вашу ситуацию. Но я могу хотя бы отметить, что после обсуждений, в которых я участвовала, то, что ты рассказываешь, имеет смысл, – она посмотрела на наших родителей. – Вторая волна нестабильности магии произошла сразу после крупной атаки национальной защиты на мятежников за океаном. И я знаю, что Рочио смогла научить секретаря обороны колдовать, хоть и немного, хотя он должен быть простаком.
– В каком плане ухудшила? – спросил я, мне было не по себе.
Она посмотрела на меня с мольбой во взгляде.
– Начальник взял меня на встречу, и они спросили меня обо всей ситуации с простаками и магией… я не знала тогда, как все обернется. У меня были только твои слова, и это точно Конфеду не понравилось бы. И я сказала им, что ничего не знала. Судя по тому, что они сказали потом, они решили, что Рочио врала Закеру, чтобы он остановил атаку, и она как-то зачаровала его, чтобы он немного уловил магию.
Моя кровь похолодела. Рочио упоминала, что один из коллег Закера предполагал, что его обманули. Конечно, они видели в ней помощницу террористов, если верили, что она обманом заставила Закера остановить атаки на Достойных. Какой кошмар.
– Потому они разыскивают ее, – сказал я. – Ты должна сказать им, что она не стала бы ни за что помогать террористам.
– Я могу попробовать, но вряд ли они послушают меня, когда я уже сказала им противоположное. И не все там доверяют мне, потому что я тоже маг. Когда они потеряли Рочио и ее коллег, они надавили на Круг, а те все отрицали. Правительство простаков еще не сталкивалось с такими проблемами – мятежники-маги нападают на их города, магия бушует сама по себе. Они подавлены и не понимают, в чем дело.
И им было проще думать, что один юный маг-дезертир мог все испортить, а не все главы Конфедерации десятки лет закрывали глаза на проблемы. И все старания Рочио убедить Закера оказались напрасными.
Пока мы с сестрой говорили, папа сел прямее. Он вступил в разговор с новой твердостью в голосе.
– Тогда, может, пора увидеть, хватит ли моих лет службы в Конфедерации, чтобы выступить. Чего ты хочешь достичь, Финн?
То, что он предлагал это, прогнало почти все напряжение из меня сиянием радости. Я невольно улыбнулся.
– Обратиться к Кругу, чтобы они хотя бы признали, что некоторые чары вредят магии, и прекратили дальнейшие магические атаки, пока мы не успокоим магию. Это сейчас важнее всего. Если они даже это не сделают, Лига готова разнести весть публичной демонстрацией. Круг сможет повлиять на то, сколько информации увидят люди, если быстро отреагирует.
– Я поговорю с теми, кого лучше всех знаю, первым делом завтра, – сказал папа. – И свяжусь с друзьями, которые с нами выступали за Разоблачение, чтобы были дополнительные голоса поддержки. Мы поддержим вдвоем, да?
Он повернулся к маме, которая все еще была в шоке. Она взглянула на меня снова, будто не узнавала, и моя кожа зудела от ее взгляда, но она согласно склонила голову. Может, не была готова принять, каким я стал, но все равно поддерживала меня. Этого хватало, хоть это немого притупляло радость.
– Мне нужно извиниться за свой ответ… и то, как я реагировал на твои разговоры об этом раньше, – продолжила папа. – Мы пытались научить вас стоять за то, во что вы верите, относиться ко всем в стране как к равным, но… знаю, я уходил от тяжелых разговоров с тобой после выжигания. Я говорил себе, что это из-за того, что я не хотел думать о твоей потере, но, может, дело было в том, что я обнаруживал, думая об этом. Я должен был поддержать тебя.
Горло сдавило так же, как когда мама обняла меня.
– Понимаю. Простите, что так много скрывал от вас. И… вы знаете, что мне нельзя домой, да? Если Круг хочет меня наказать, я не могу давать им шансы, пока не закончил все, что мне нужно сделать.
Плечи мамы напряглись, но она не спорила.
– Ты сильно вырос за последние месяцы, а я не успела сразу заметить, – хрипло сказала она. – Важно то, что, если тебе что-то нужно, сразу приходи к нам.
– Спасибо, – я не сразу совладал с эмоциями, глаза обжигал жар.
– А пока что, – добавила она, – я могу хотя бы нормально накормить тебя ужином?
Я замешкался. Мысль о семейном ужине впервые за долгое время была заманчивой. Рочио точно ждала меня не раньше, чем через пару часов.
– Я не должен задерживаться, – сказал я. – Не знаю, следит ли Конфед за окрестностями в поисках меня.
– Мы быстро. Еда уже готова.
Мы почти не говорили, пока ели, ведь уже было много открытий, но атмосфера была теплой, а не напряженной. Когда я отодвинул стул, чтобы уйти, вся семья встала. Мама с папой по очереди обняли меня.
Марго сжала мою руку.
– Я помогу тебе безопасно уйти отсюда. Я могу сделать хотя бы это.
Она вызвала такси, окутала меня скрывающими чарами, и мы вышли в ночь. Машина только подъехала, и мой телефон завибрировал сообщением, а потом еще раз. Марго открыла заднюю дверцу, заговорила с водителем, давая мне шанс сесть незаметно, чтобы никто не понял, что она была не единственным пассажиром.
Она села рядом со мной, и я вытащил телефон. Желудок перевернулся, когда я прочел то, что написал Луис. Я быстро набрал сообщение на экране и опустил телефон на колени Марго, чтобы она могла прочесть.
«Планы меняются. Пусть водитель высадит меня в улице от Академии».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Рочио
Магия бросила запах дыма в наши лица, как только мы приблизились к Академии, поток тепла боролся с холодом зимы вокруг нас. Наступила ночь, пока мы учились, но тучи отражали зловещий тусклый свет.
Луис рядом со мной не выпускал из рук телефон. А потом опустил руку сбоку с утомленным видом.
– Это со всеми академиями, – сказал он. – Напали сообща. Сообщили из Хьюстона, Сиэтла и Сан-Франциско – во всех пожар.
– Разве у них не должна быть защита от такого? – спросила Ноэми.
– Один из тех, с кем я говорил, решил, что из-за поведения магии сейчас даже давно сплетенные чары могли ослабеть.
В эту теорию было слишком просто поверить. Я обняла себя.
– Есть зацепки насчет причастных к этому?
Луис скривился.
– Никто о причастности не заявил, но протестующие уже стали «праздновать», так что они могли быть вовлечены.
Пока он говорил это, до нас донеслись крики. Мы завернули за угол, и стало видно старое каменное здание. Огонь бушевал на крыше, вырывался из разбитых окон. Три пожарные машины стояли перед Академией, мужчины в форме поливали водой огонь, но он не потухал. Маги стояли среди них, пели строки, но и это не помогало. Напротив них стояла группа протестующих, махала плакатами и кричала.
– Пусть горит! – вопил один из них. – Тут нет места магии.
– Уничтожьте магов, и их враги уйдут! – добавил кто-то.
Будто это было так просто. Будто Достойные не стерли бы любую часть этой страны, которая была против их взглядов. Разве эти люди не понимали, что маги-враги работали с мятежниками-простаками так же, как отряды Конфеда помогали военным простаков?
Видимо, нет. И им было плевать на все ресурсы, что они уничтожали, на учебники по магии, которые могли помочь им овладеть магией.
Огонь гневно вспыхнул во тьме, крыша со скрипом стала обваливаться, и мне было больно. Порой я презирала магов, которые ходили в Академию, но я любила те стеллажи старых книг, полных знаний для любого желающего мага. Наши ученики-простаки заслужили такой шанс.
Они остановились с нами, смотрели на огонь, потом на демонстрацию. Я отвлекла их, взмахнув рукой.
– Не слушайте их. Мы покажем, что они ошибаются насчет магии. Магия поможет спасти это здание и тех, кто может быть внутри.
Мысль, что на кону могут быть жизни, ускорила простаков. Я повела их мимо пожарных ближе к зданию. Жар обжигал лицо. Я натянула шарф выше, но не перекрывая рот, но в хаосе и рассеянном свете меня вряд ли смогли бы разглядеть и связать с объявлением в новостях.
Мои товарищи по отряду и несколько Приглушенных магов из Лиги, которые были с нами, собрались вокруг простаков. Луис отправил сообщения другим ребятам из Лиги, и незнакомые фигуры присоединились к нам, а одну я узнала. Кэллам смотрел на горящее здание, свет огня делал его волосы ярко-красными, а лицо – желтым. Или он побледнел от ужаса. Может, он и был рад разрушениям во время Экзамена, но он получил почти все навыки в магии в этом здании, и от такого нападения ему было плохо.
Треск огня оглушал. Я вдохнула, чуть не подавилась от дыма. Я сжала кулон в виде солнца, вспомнила о магическом огне, опалившем его.
Тогда напали мятежники, но они защищались от атаки, которую обрушили мы. Для них мы были врагами, какими были все магии для яростных, но испуганных людей, вопящих в стороне.
Я не могла отвлекаться на свой гнев. Мотивы движения против магии, хорошие или плохие, понятные или нет, не меняли того, что нам нужно было сделать.
Пока мы ехали сюда в минивэне, мы с Десмондом научили простаков основам техники, которая должна была сработать, а Сэм с Брандтом делали так в своей машине. Теперь мы должны были воплотить те стратегии в жизнь.
Я повернулась к своим ученикам.
– Тянитесь к магии как можно сильнее, направляйте ее строками, которые выбрали, сосредоточьтесь на создании твердой поверхности, чтобы потушить огонь. Много не нужно. Поможет каждая капля. Те, у кого опыта больше, соединяйте куски. Но делайте это изо всех сил.
На меня смотрели большие от волнения глаза, но один из парней стиснул зубы и шагнул вперед. Он махнул руками на здание, шепча куплет песни. Ноэми встала рядом с ним, высоко подняв голову, и запела. Другие присоединились, разные слова и ритмы сливались в странной гармонии среди воя ветра и огня.
Мои бывшие товарищи по отряду тоже стали колдовать, помогая собрать воедино кусочки магии, которые призывали простаки. Я хотела присоединиться, но Луис коснулся моей руки.
– Что мне делать, Рочио? – спросил он, словно лидером была я, а не он. Словно он был рад передать власть мне.
При виде лиц моих учеников, сияющих не только от колеблющегося огня, но и от гордости достижений, я перестала сомневаться. Магия все еще металась в воздухе вокруг нас, но каждый добавленный голос усиливал эффект. Я не ощущала такой энергии ни разу после атаки Достойных. Я подумала об объявлениях о розыске в новостях, и в голове возникла идея.
– Мы можем сделать это настоящей публичной демонстрацией, – сказала я Луису. – Показать всем, что магия исцеляет, а не разрушает. Доказать, что и простаки могут помочь. Ты снимешь нас на телефон? – я сделала паузу. – Если ты не против. Мы будем рисковать. Кого-то из Лиги могут узнать, и у тебя будут проблемы. Они – твои люди, твоя ответственность.
Луис слабо улыбнулся мне, вытаскивая телефон.
– Рочио, я и не считал себя лидером. Я просто хотел то, чего не происходило, потому стал искать тех, кто еще так думает… и как-то оказался во главе. Но не потому, что у меня есть все ответы.
Я скривилась.
– У меня тоже нет всех ответов. Я ищу лучшую стратегию на ходу.
– Думаю, так все это и работает. Во главе не тот, у кого больше прав. А тот, кто готов выйти вперед и воплотить эти идеи в жизнь, – он махнул телефоном. – Насколько я видел, у тебя есть и идеи, и храбрость. Многие доверились мне из-за меньшего. Ты заслуживаешь этого больше меня. Посмотрим, как далеко ты нас заведешь.
Его уверенность вызвала во мне трепет, тревогу и восторг одновременно. Я повернулась к огню.
Уверенный гул пронзал дрожь магии, пока мои коллеги направляли внимание и крупицы, призванные простаками, к крыше над нами. Огонь там трепетал, опускался ниже от веса общего колдовства. Вокруг меня звучал шепот. Я стала негромко петь свои строки, тянулась к магии, направляя ее ритмы, плотнее сплетая энергию.
Я повысила голос, направила объединенные нити магии быстрее к крыше. Опустила на огонь, давила на него, тушила его.
На нас хлынуло больше жара и дыма. Протестующие явно заметили нашу группу и поняли, что мы делали, потому что несколько голосов закричали громче. Бутылка полетела к нам, разбилась у моих ног, и я вздрогнула.
А если у одного из них был пистолет, как тогда у колледжа?
– Помогайте им, – сказала я товарищам, вызвала отдельные чары для себя. Магия вырывалась, но поддалась моему пению. Я сплела ее в прозрачный барьер, защищающий нас от группы, как раз успела отразить еще бутылку, брошенную протестующими в нас.
Я снова сосредоточилась на учениках. Волна магии рядом с нами опустила огонь еще ниже. Несколько других магов, которые прибыли на помощь, похоже, добавляли свои силы к нашим. Один участок крыши уже только дымился. Глаза простаков были все еще большими, но от потрясения, а не тревоги.
Они видели, сколько силы могли предложить. Может, им и нужны были опытные маги, чтобы управлять силой, но они вносили свой вклад. Влияли на исход.
Вода из шлангов пожарных потушила худшую часть огня. Один из пожарных помахал нам и указал на яростно бушующее пламя возле одного из дымоходов.
– Сможете потушить ту часть, у вершины?
– Пусть горит! Пусть горит! – закричали протестующие, но мы направили внимание на огонь назло им. В переменчивом свете лицо Десмонда было сосредоточенным, а Сэма – решительным. Брандт, к моему удивлению, со смехом поднял ладони, словно мог ими быстрее толкать магию. Может, он просто радовался, что наш успех злил протестующих.
Камень и еще бутылка ударили по моему щиту. Я скрипнула зубами и продолжила через миг колдовать. Страх или гнев вели людей за нами, но из-за них мятежники из Достойных казались очень далекими. У нас было много врагов – Конфед с одной стороны и правительство простаков с другой – и большой потенциал для разрушений дома, даже без внешнего вмешательства. Как мы могли защитить себя, если люди в нашей стране постоянно боролись за власть?
Общая работа позволила нам с Финном – и Десмонду с Пришей – пережить Экзамен. Мы были с разной историей, с разными способностями. Сейчас пожарные простаков работали вместе с магами, Приглушенным и простаками, понявшими, что они были куда больше этого. Почему было так сложно добиться такого сотрудничества в большом масштабе?
Потому что люди были сложными, многие из них были запуганными, жадными, а то и сочетали все это в себе. Но нам нужно было попробовать. Я была тут, билась изо всех сил ради хорошего, что было в магии, потому что не могла иначе.
Огонь на верхушке крыши угасал. Я направила энергию вперед с новой решимостью. Черные пятна остались на черепице, местами открылись дыры. Рамы разбитых окон почернели. Мне не хотелось думать, что стало с комнатами внутри и их содержимым, но, похоже, мы совладали с огнем до того, как он поглотил абсолютно все.
Машины полиции подъехали возле протестующих. Злые голоса звенели оттуда, но они больше в нас не бросались. Вряд ли копы хотели повторять неудавшийся визит президента. Я вытерла пот со лба и подняла шарф выше на случай, если они присмотрятся к нам.
Луис опустил телефон.
– Думаешь, запись покажет достаточно? – спросила я.
– Сложно понять с таким освещением, но я старался снять как можно больше, – сказал он. – Что хочешь делать с видео?
– Если мы хотим улучшить качество видео и отредактировать его, мой сын может помочь, – сказала Тамара. – Он все время обрабатывает видео для себя и друзей на компьютере.
– Нам нужно, чтобы это увидело как можно больше людей, – сказала я. – Круг не слушает нас, а правительство простаков не верит простым словам, так что мы покажем им наши доказательства, – я посмотрела на Десмонда, который хорошо разбирался в компьютерах. – Есть простой метод, чтобы много людей посмотрело видео, если мы его выложим в сеть?
Он усмехнулся.
– Я знаю уловки, и где его лучше разместить.
– Тогда, может… – я прикусила губу. – Люди все еще могут не поверить, что простаки помогли, или что с нами вообще были простаки. Нам нужно сделать нечто большее, а не просто так отправлять. Добавить небольшое послание.
Луис кивнул мне.
– Скажешь им, что захочешь. Просто дай знать, когда ты будешь готова.
На миг грудь сдавило. Но Пентагон был в прошлом. Разве кто-то должен стать жертвой?
Магия выбрала меня своим чемпионом. Я могла принять это бремя и идти с ним.
– Ладно, – сказала я, идеи крутились в голове. – Начинай запись.
Луис снова поднял телефон. Я опустила шарф и сосредоточилась на гуле магии вокруг себя – она уже не так дергала меня энергией, ведь мы отдали достаточно, чтобы помешать катастрофе, а не причинить ее.
– Я хочу, чтобы все послушали это, – сказала я. – Маги вы или считаете себя не-магами, считаете вы магию чудесной или страшной, вам нужно услышать это. Думаю, сейчас все мы боимся. Но мы не можем бороться между собой. Так мы только помогаем врагам.
Сэм поднял большие пальцы, поддерживая. Он встал рядом с Луисом. Я глубоко вдохнула и продолжила.
– У нас много врагов вне страны. Но после всего, что я видела после атаки на здание Конфедерации, я считаю, что, чтобы защититься от них, нужно все исправить тут. Нам нужно разобраться с проблемами, что есть у нас между собой – договориться, понять, что у всех у нас есть – а потом мы сможем заняться другими проблемами.
Кто-то крикнул за мной:
– Точно!
Я невольно улыбнулась, хотя мне было не по себе от осознания, сколько мнений нужно было изменить.
Это видео было началом. Нам нужно было где-то начинать, как и со всем, что мы делали.
– Все, кто смотрит это, может слышать и направлять магию, – сказала я. – Больше дюжины человек, которых мы считали простаками, были с нами и помогали этой ночью тушить пожар. Если дадите нам шанс, если дадите магии шанс, она может стать и частью вашей жизни. Скажите лидерам Конфедерации, что вы готовы учиться. Если они не будут слушать, ищите магов, которые послушают. Мы тут. И всем, кто уже может управлять магией, – вы все ощущаете, какой раздраженной она стала после первого нападения. Мы можем ее восстановить. Каждый раз, когда вы магией чините что-то, исцеляете кого-то, строите что-то или мешаете что-то разрушить, мы возвращаем стабильность энергии, с которой работаем. Давайте сделаем это вместе. Ищите то, что можете починить, большое или маленькое, и сделайте это. Если хотите помочь еще больше, снимите, как делаете это, и покажите всем.
Я подняла ладонь над головой от вспышки адреналина.
– Магия – это музыка. Это красота. Что бы в вас ни бросали, давайте покажем всей стране, что это правда. Запомните: «Мы защищаем, а не атакуем».
Я опустила ладонь, Десмонд поймал мою руку. Луис остановил запись.
– Я уловил движения, которые мне не нравятся, направляющиеся сюда, – сказал Десмонд мне на ухо. С ограниченным зрением он привык использовать магию для проверки окрестностей еще до того, как нас отправили в особый отряд. За время тренировок и операций он только улучшил свои техники слежения. – Думаю, лучше уходить, если мы хотим поделиться этим видео… или сделать что-нибудь еще.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Финн
Тот, кто поджег Академию в Манхэттене, вряд ли хотел, чтобы маги и не-маги объединились. Скорее всего, он хотел обратного. Но в минуты после того, как я прибыл и передавал предложения пожарных и членов Лиги, собравшихся с западной стороны здания, и смотрел, как угасает огонь, ситуация ощущалась именно так. Мы единым фронтом бились с угрозой.
Наконец, пожар потушили. Марк кашлял рядом со мной. Я увел его от дыма, повернулся и оказался лицом к лицу с человеком, с которым меньше всего хотелось объединяться.
– Локвуд, – сказала Ари. Сверкающие огни машины полиции отблескивали на прядях ее волос в темноте, словно там был другой огонь. Она окинула меня взглядом, хотя шарф отчасти скрывал мое лицо, а одежда на мне была, в основном, не моей. Те, кто прятался от властей, брали то, что могли одолжить члены Лиги, чтобы не ходить домой за одеждой.
