Текст книги "Любовь первая, любовь бурная"
Автор книги: Мэдлин Бейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Этот длинный и шумливый караван растянулся на три мили.
На сердце у Брианы было легко и свободно, когда они поехали вперед, потому что ужасная пропасть, разделявшая их с Шункаха Люта, в конце концов исчезла, ее края соединились за одну ночь любви, какую Бриана еще не знала. Шункаха овладел ею неистово, страстно, властно, клянясь, что никогда не позволит ей уйти. И Бриана упивалась его прикосновениями, наслаждалась силой и тем, как искусно он подчинил ее себе и вознес к таким высотам, о которых она даже и не подозревала.
Чтобы порадовать любимого, на следующее утро Бриана спрятала подальше свое цивильное платье и надела замшевый балахон, который смастерила из оленьей кожи; на рукава она пришила бахрому; лиф украсила множеством ярких цветных игл дикобраза. Волосы стянула назад, переплела красной лентой, отбросила в сторону жесткие кожаные туфли и чулки и обула мягкие мокасины, которые были гораздо удобнее. И сейчас, когда они ехали к горам Большого Рога, она чувствовала себя любимой и очень похожей на индианку.
Бриана была не готова к тому, что ожидало ее, когда они поднялись на вершину поросшего деревьями холма и увидели простиравшуюся внизу Реку Маленького Большого Рога. Сотни и сотни вигвамов располагались в долине, в них жило невероятно много индейцев, Бриана даже и не подозревала, что их могло быть так много.
– Никогда не видел, чтобы так много Народа собиралось в одном месте, – заметил Шункаха, останавливая свою лошадь рядом с Брианой. Он указал вверх по течению. – Там Хункпапа, а тут Черноногие Сиуксы и Санти. – Он махнул рукой вниз к Желтому Камню. – А здесь находятся Миннеконьу, и ниже Санс Арк и Чейены.
– Их, должно быть, тысячи, – пробормотала Бриана. Шункаха Люта усмехнулся.
– Больше четырех тысяч мужчин, которые могут сражаться, – гордо произнес он. – Около двух тысяч из них бывалые, закаленные в боях воины.
Бриана кивнула. Не исключено, что индейцы и смогутпобедить.
– С кем они собираются сражаться?
– С Желтым Волосом, – ответил Шункаха Люта, тоном, выдающим ненависть к этому человеку.
– С желтым волосом?
– Кастер, – объяснил Шункаха. – Он направляется к нам уже сейчас.
Джордж Армстронг Кастер. Генерал. Человек, который безжалостно уничтожил мирное поселение Чейенов на берегу реки Вашита на исходе зимы, сжег вигвамы и имущество, вырезал лошадей.
– Откуда ты знаешь, что идет Кастер? – спросила Бриана.
– Неистовая Лошадь знает. Красный Нос Джиббон идет из форта Эллис, Терри – из Бисмарка, а Кастер опередил их обоих.
– Когда?
– Скоро.
– Ты идешь на войну, – это был не вопрос.
– Да.
Бриана кивнула. Она знала, каким будет его ответ, и решила принять его без возражений. Но это было нелегко. Очень нелегко.
В последующие дни кругом царило огромное волнение. Каждую ночь проводились военные советы. Мужчины постоянно приезжали и уезжали, разведчики ежечасно прибывали с докладом о продвижении солдат, возглавленных Кастером.
Бриана рыдала в объятиях Шункаха Люта. Ее терзали ужасные предчувствия, будто его убьют и она больше никогда не увидит своего любимого.
– Что случилось, ле мита чанте? – нежно спросил Шункаха. – Почему ты плачешь?
– Я боюсь за тебя, – ответила Бриана, – пожалуйста, не уходи.
– Ты хочешь, чтобы я остался позади, вместе с женщинами и детьми? – спросил Шункаха, криво усмехнувшись. – Тебе больше понравится, если я буду винкте, а не воином?
Бриана решительно замотала головой. Винкте– это мужчины, которые не могли или не хотели выполнять традиционную мужскую роль охотника и воина. Они носили женскую одежду, занимались женскими обязанностями, жили в своих собственных вигвамах на самом краю лагерного круга. Они были объектами презрения и насмешек за то, что предпочитали иметь сердце женщины, чем сердце воина.
– Я воин, – гордо сказал Шункаха Люта. – Ты не должна бояться за меня.
– Я не могу. Я так тебя люблю.
– Правда, ле мита чанте? – прошептал Шункаха Люта.
– Ты знаешь, что правда.
– Тогда докажи мне, – хрипло произнес Шункаха, – докажи мне прямо сейчас…
В ту ночь их любовь имела горько-сладкий вкус. Бриана вложила в близость все свое сердце и душу, желая, чтобы Шункаха взял с собой на войну память о ее любви. Она льнула к нему, крепче прижимала его к себе, приподнимая бедра и надеясь, что семя Шункаха пустит корни в ней, чтобы (если – упаси Боже! – его убьют) у нее остался его ребенок, которого она будет нежно любить. Руки постоянно ласкали его тело, запоминали теплоту кожи на каждом дюйме широких плеч, стройного торса. Ее глаза все время смотрели на лицо Шункаха, она старалась запечатлеть в памяти каждую черточку любимого…
Шункаха Люта не выпускал Бриану из своих объятий всю ночь, крепко прижимая, снова и снова дарил нежные поцелуи ее ресницам, щекам, ушам, носу, рту, шее. Он не имел никакого предчувствия грозящей смерти, но считал вполне возможным, что ему не доведется вернуться из боя. Кастер – известный боец, и Седьмой полк достаточно лих и отважен; у них на счету много побед, славы и чести.
Шункаха не спал в эту ночь. Долго после того, как Бриана задремала, он оставался без сна, глядя на нее, спящую, согреваясь ее близостью. Она захныкала, словно ребенок, обеспокоенная плохим сном, и он крепче обнял ее, губы шептали, убеждая, что все хорошо…
Рука Шункаха Люта скользнула вниз и остановилась на ее груди. Многие воины не спали со своими женщинами в ночь перед сражением, думая, что половые отношения истощают силы, но ему необходимо было почувствовать Бриану радом, искупаться в ее любви, вкусить ее сладость еще один – возможно, последний – раз…
* * *
Двадцать пятого июня, ближе к вечеру, Кастер спустился со склона напротив места, где в Реку Маленького Большого Рога впадал ручей с названием Косичка Шамана. Если бы армия сумела перейти реку, исход битвы мог оказаться другим. Но до того, как Кастер смог достичь вигвамов в нижней части долины Маленького Большого Рога, сотни индейцев Хункпапа выросли перед ним, и прежде чем Седьмой полк успел отступить, половина людей Кастера лежали на склоне мертвыми или ранеными. А затем на левом фланге Желтого Волоса появились Неистовая Лошадь и его Оглала. Кастер отступал с остатками войска вверх по склону, храбро сражаясь на всем пути, пока разгневанная красная волна не сокрушила их. Меньше чем через час Джордж Армстронг Кастер и все его солдаты погибли.
Бриана узнала о деталях сражения спустя какое-то время после его окончания. Стоя у своего вигвама, она смотрела, как возвращаются воины. Их глаза сияли, а глотки исторгали победные крики. Желтый Волос и все его люди мертвы! Пророчество Сидящего Быка оказалось верным.
Бриана ждала возвращения мужа. Но он не приехал. Она предположила, что Шункаха остался с воинами, которые до сих пор пытались выбить майора Маркуса Рено и горстку солдат из окопов, вырытых на дальнем холме. То сражение продолжалось до наступления ночи, а потом индейцы вернулись в лагерь.
Но и с ними тоже не было Шункаха Люта. Бриана бродила среди ликующей толпы, ища глазами мужа. Снова и снова спрашивала она, не знает ли кто-нибудь, где он, и каждый раз ответ звучал одинаково: никто не видел Шункаха Люта со времени битвы у Маленького Большого Рога.
Она бродила по деревне больше двух часов. Сердце застывало от предположения, что он мертв. Уже после полуночи она пошла к Неистовой Лошади, но вождь Лакота тоже не видел Шункаха.
– Мы очень недолго сражались рука об руку, – вспоминал воин, – а потом нас разделили. И с тех пор я его не видел.
– Я думаю, он мертв, – сказала Бриана, едва произнося слова из-за кома, застрявшего в горле.
– Все наши погибшие принесены в деревню, – ответил ей Неистовая Лошадь. – Его нет среди них.
– Тогда где он может быть? – закричала Бриана, голос ее дрожал от боли.
Неистовая Лошадь покачал головой:
– Я не знаю, Ишна Ви. Если он не вернется до завтра, я возьму тебя в свой вигвам… или ты уедешь к своему народу – как захочешь.
Он сочувственно положил ей руку на плечо и нежно погладил:
– А сейчас ступай к себе. Я постараюсь узнать, что с ним случилось.
Он улыбнулся, прочитав вопрос в ее глазах.
– Если я что-нибудь узнаю, я приду и скажу тебе, – пообещал он, – а сейчас иди.
– Ле мита пила, – пробормотала Бриана. – Я благодарю.
Она двигалась назад к вигваму с тяжелым сердцем. Небольшие группы воинов все еще галдели у костров, хвастаясь удачными вылазками, совершенными во время сражения, и количеством лично убитых врагов, восхваляя Неистовую Лошадь, предводителя победителей в самой большой войне, какую знал народ Лакота.
Вернувшись домой, Бриана легла на постель. Ее рука нежно гладила одеяло там, где обычно спал Шункаха Люта. Где он мог быть? Почему он не пришел к ней?
Утром индейцы начали новую атаку на подразделение майора Рено. Штурм продолжался до полудня, и все это время женщины разбирали вигвамы. Разведчики увидели отряды Терри и Джиббона, подходившие к долине Маленького Большого Рога, и индейцы готовились к передислокации. Видение Сидящего Быка исполнилось. Пора было ехать.
Бриана поборола порыв паники, видя, как индейцы начинают покидать долину, направляясь на свои летние охотничьи земли.
Она стояла в стороне от вигвама, чувствуя себя потерянной и одинокой, когда Неистовая Лошадь пришел навестить ее. Ей стоило лишь взглянуть на его лицо, чтобы понять: он принес плохие вести.
– Он мертв? – быстро спросила Бриана.
Неистовая Лошадь пожал плечами.
– Все выглядит так, словно он исчез с лица земли. Никто не видел его. Мне очень жаль, Ишна Ви. Мы должны признать, что он убит.
Бриана кивнула. Она была не в силах говорить, не в силах плакать, потому что ужасное оцепенение овладело ее сердцем.
– Ты должна решить, что будешь делать дальше. Мы уезжаем отсюда. Ты поедешь с нами? Моя женщина примет тебя в нашем вигваме.
– Я не знаю. – Бриана понимала, что не может остаться здесь одна, и все же ей не хотелось уезжать. Это было последнее место, где она видела Шункаха.
– Если ты хочешь вернуться к своему народу, войска Терри заберут тебя с собой.
– Да, – согласилась она через какое-то время. – Мне кажется, это именно то, что я должна сделать.
Как она сможет вернуться к тете и дяде? Как сможет взглянуть им в глаза, после всего, что сделала? Они никогда не поймут ее любовь к индейцу. И все же – куда еще ей деваться?
Она смотрела, как уходит Неистовая Лошадь, и потом, с болью в сердце, вернулась в вигвам, который делила с Шункаха Люта.
«Мы должны признать, что он убит».
Она обвела взглядом свой вигвам. Он не был больше домом сейчас, когда Шункаха погиб, а всего лишь жилищем, сделанным из деревянных жердей и буйволиных шкур. Ее глаза задержались на ноже, который использовали для снятия шкур. Почти не сознавая, что делает, Бриана взяла нож. Рукоятка сделана из кости, лезвие длинное и острое.
«Мы должны признать, что он убит».
Она тихо застонала, проведя лезвием по левому предплечью. Однако боль в сердце от потери любимого была гораздо сильнее, чем боль, вызванная порезом.
Еще дважды она рассекала свою плоть, слезы катились ручьями так же свободно, как кровь из ран. Она оплакивала смерть своего мужа, словно женщина Лакота. А потом Бриана начала беззвучно нервно смеяться. Она не хотела жить среди народа Шункаха, презирала их дикие привычки, но и сама не могла придумать ничего лучше того, что сделала, чтобы выразить свое горе, следуя варварскому обычаю кровопролития.
Теперь она знала, почему индейские женщины уродовали свое тело, почему их голоса взметались к небу, когда убивали любимых. Теперь она поняла их.
* * *
После полудня Неистовая Лошадь проводил Бриану к подножью холма, где окопались люди майора Рено. Она переоделась в голубое платье, собрала вещи в одну из седельных сумок Шункаха, прежде чем в последний раз выйти из своего вигвама.
Неистовая Лошадь помог ей взобраться на чалого, затем вскочил на своего коня. Подняв копье над головой, он помахал им в сторону белых людей, наблюдавших с вершины холма. Потом улыбнулся Бриане.
– Пусть Вакан Танканаградит тебя долгой и счастливой жизнью, Ишна Ви, – пожелал он и галопом помчался вниз по долине, обгоняя свой раскатистый воинственный крик.
Солдаты были гостеприимны, насколько позволяли обстоятельства. Они предполагали, что Бриана была пленницей Сиуксов, и она позволила им думать так, потому что это было легче объяснить, чем любовь к воину-индейцу.
С утеса Бриана видела длинные цепочки индейцев, которые направлялись на юго-запад, где они разобьются по четырем ветрам, и каждое племя пойдет к своим охотничьим землям, чтобы остаться там на лето. А вдали голубела длинная цепь пехоты Соединенных Штатов, которая постепенно приближалась. Ею командовали Красный Нос Джиббон и генерал Альфред Терри. Когда, наконец, пехота оказалась рядом, люди из отряда майора Рено стоя приветствовали ее, и многие открыто рыдали, но кто мог обвинить их? Они смотрели в лицо смерти два разрушающих нервы дня, а теперь их спасение пришло.
Позже, к вечеру, Бриана сидела верхом на своей лошади посередине поля боя, окруженная солдатами. Джордж Армстронг Кастер, его братья Том и Бостон и их племянник Ати Рид лежали на травянистом склоне так же неподвижно, как и остальные бравые парни из Седьмого кавалерийского полка, их изувеченные тела смотрелись нелепо в теплом солнечном свете, заливавшем берега Маленького Большого Рога. Индейцы подобрали своих мертвых, прежде чем покинуть долину; белые люди будут захоронены там, где погибли.
Трепетная тишина повисла над Маленьким Большим Рогом. Люди говорили тихо и почтительно, находясь возле тех убитых солдат. Эта картина навсегда останется в памяти Брианы: сотни тел, многие из них изуродованные, со снятыми скальпами, без одежды и оружия. Запах крови и смерти. Гудение насекомых.
Сражение у Маленького Большого Рога было основной темой для разговоров на обратном пути в Бисмарк. Снова и снова люди задавали одни и те же вопросы. Почему Кастер пренебрег предостережениями? Почему он не дождался Джиббона и Терри? Почему он не прислушался к Кровавому Ножу, разведчику из племени Арикара, когда тот доложил, что тысячи индейцев стали лагерем у Маленького Большого Рога? Вопросы, вопросы… но человек, которому они задавались, лежал мертвый под выгоревшим от солнца склоном Скользкой Травы.
Бриана была слишком поглощена собственным горем, чтобы оплакивать тех, кого не знала. Шункаха Люта был мертв, и она чувствовала, будто ее тело и душа умерли вместе с ним. Ночью стоило лишь сомкнуть веки, как его лицо вставало перед ней: бездонные черные глаза, высокие скулы, сильная челюсть, полный, чувствительный рот… Днем Бриана вновь перебирала в памяти часы и годы, проведенные вместе с ним, сожалея о неделях, которые глупо потеряла, пока искала ответ на вопрос, принадлежит она ему или нет. А сейчас Шункаха погиб, и она знала, что не будет принадлежать уже никому так, как своему индейцу.
* * *
Когда они подъехали к Бисмарку, армия направилась в форт, а Бриана – в город. У нее было немного денег, но надолго их не хватит. Рано или поздно ей придется искать работу или вернуться к дяде Генри.
Она привязала лошадь к ограде и шла к гостинице, когда Адам Трент шагнул к ней.
– Добрый день, мисс Бьюдайн, – сказал он. Его голос был прохладным и деловым, но глаза смотрели тепло и дружелюбно.
– О, мистер Трент, – пробормотала Бриана. Она остановилась у дверей телеграфа, сердце заколотилось от мрачного предчувствия. Не хочет ли он арестовать ее за помощь в побеге Шункаха?
– Где он сейчас? – решительно спросил Трент.
– Он мертв.
Трент наклонил голову в сторону, выражение лица было скептическим.
– Он был убит в битве при Маленьком Большом Роге, – сказала Бриана, с трудом сдерживая рыдания.
Адам Трент тихо хмыкнул.
– Кем же он все-таки вам приходился?
– Мужем, – гордо ответила Бриана.
– Мужем! Ни один священник в здравом уме не обручит белую женщину с индейцем.
– Мы поженились по законам народа Лакота.
– Вы помогли ему сбежать, не так ли?
– Я помогла?
– Здесь вопросы задаю я. Хэп Вилсон не помнит, что случилось той ночью. Кто-то ударил его по голове, и он потерял сознание на несколько дней. Когда же он пришел в себя, то не мог ничего рассказать.
– Это очень плохо, – заметила Бриана, не встречаясь глазами с Адамом Трентом.
– Да. Ну, я думаю, это действительно не так важно сейчас, когда индеец мертв. – Трент криво ухмыльнулся. – Вдали от длинной руки закона, так сказать.
Бриана свирепо посмотрела на него. Она находила его попытку сострить весьма неуместной.
– Простите, – извинился Трент. – Послушайте, давайте начнем все с самого начала, а? – Он улыбнулся ей, его глаза заискрились.
– Хорошо, – согласилась Бриана. У нее не было друзей, а она очень сильно в них нуждалась. Адам Трент казался прекрасным человеком, единственным из всех, кого она знала, кому можно доверять.
– Сейчас время обеда, – сказал Трент, проверяя свои карманные часы. – Не хотите ли присоединиться?
Бриана взглянула на свое голубое платье, запачканное грязью и пылью в многодневном путешествии.
– Не думаю.
Адам Трент усмехнулся, быстро поняв ее проблему.
– Я могу купить вам новую одежду, – предложил он. – Можете считать, что я вам ее одалживаю, если хотите.
– Нет надобности. У меня есть немного денег, – она не упомянула о том, что Шункаха украл их.
Трент кивнул.
– У меня есть несколько дел, которые надо сделать сейчас, – сказал он, опуская часы в карман. – Что, если я зайду в гостиницу приблизительно через час?
– Может, через два часа? 4-спросила Бриана. – Мне необходимо сделать покупки, вымыться и позаботиться о прическе.
Адам Трент снисходительно улыбнулся. Он мало общался с женщинами и, кажется, позабыл, что им нужно много времени, чтобы приготовиться.
– Конечно. Увидимся в семь.
* * *
Бриана сняла комнату в гостинице, бросила седельные сумки на пол у кровати. Она долго сидела, уставившись в пространство, подавленная, как никогда в жизни. Шункаха умер, и она больше никогда не увидит его.
Ей пришлось заставить себя выйти из гостиницы. Казалось, она потеряла всякий интерес к тому, как выглядит, во что одета. Когда-то возможность покупать свою собственную одежду наполнила бы ее радостным волнением, потому что она никогда раньше этого не делала. Но сейчас это не имело никакого значения. Какая разница, как она выглядит, если Шункаха не видит ее? И все же Адам Трент был добр к ней, и она не могла смущать его, появившись на публике в старом отвратительном голубом платье и мокасинах.
Она купила простенькое платье из голубого муслина с узором в виде веточек, нижнее белье, туфли и чулки, белую в крупный горошек ленту для волос.
Сейчас, нарядившаяся во все новое, с только что вымытыми волосами, причесанными и перевязанными лентой, она стояла перед зеркалом, критически изучая свое отражение. «Я все еще красива,» – подумала Бриана с удивлением. Платье сидело, будто было специально сшито для нее, подчеркивая высокую грудь и аккуратную талию, гармонируя с цветом волос и глаз. Она на миг обрадовалась, что первая одежда, которую она сама выбрала, оказалась такой удачной, но тут же ее захлестнула глубокая печаль, ибо Шункаха Люта не было рядом и он не мог разделить с ней этот приятный момент.
Бриана положила десять долларов в карман юбки, спрятав остальные на дне седельной сумки. Она была поражена суммой денег, которые нашла в военном ранце Шункаха Люта. Очевидно, мужчины, похитившие ее, были удачливы в своей работе.
Позже, сидя напротив Трента в лучшем ресторане города, она чувствовала себя ужасно смущенной. У нее совсем не было опыта общения с мужчинами, кроме Шункаха Люта и мимолетных встреч с Макклейном. Чем руководствуется Трент? Почему он так мил с ней?
Непрошеные воспоминания о Джиме Макклейне выплыли из ее памяти. Он казался замечательным молодым человеком, если не знать его плохой стороны. Но от нее он хотел только одного. Возможно ли, чтобы Адам Трент был сделан из того же теста?
Несколько минут они разговаривали о том, о сем. Бриана изучала Адама Трента. Это был красивый мужчина, хотя, конечно, не такой красивый, как Шункаха. Его темно-коричневые волосы спадали мягкими волнами на лоб. Он носил длинные бакенбарды, но не отращивал усов. Особенно привлекали его глаза, темно-серые, открытые и дружелюбные.
Они поели в тишине, и только за десертом Бриана задала вопрос, беспокоивший ее весь вечер. Она практически не умела флиртовать или кокетничать, поэтому выразилась прямо и неожиданно:
– Почему вы так заботитесь обо мне, мистер Трент? Мы едва знаем друг друга.
На мгновение Трент показался немного растерянным, а затем пожал плечами:
– Вы совсем одна. Далеко от дома. А я считаю вас самой красивой женщиной, которую когда-либо встречал. – Его глаза улыбались ей. – И я хочу лучше узнать вас. Намного лучше.
Щеки Брианы вспыхнули и стали пунцовыми от его смелых слов и восхищенного взгляда.
Адам Трент усмехнулся.
– Не помню, когда в последний раз видел, чтобы женщина краснела. Вам очень идет.
Щеки Брианы стали еще краснее.
– Пожалуйста, мистер Трент, – умоляла она. – Вы не должны говорить таких вещей.
– Почему бы нет? Это правда. Я много думал о вас после вашего отъезда. Я разыскивал вас некоторое время, но потом потерял след. Даже тогда я не мог не думать о вас. – Он наклонился вперед и накрыл ее ладонь своей рукой. – И, пожалуйста, зовите меня Адам.
Бриана прямо встретила его взгляд, потом опустила глаза на его руку, накрывавшую ее ладонь. Рука была большой, с длинными пальцами и тщательно наманикюренными ногтями. По сравнению с ее ладошкой она казалась огромной и сильной. Кожа, сильно загорелая, напомнила ей другую руку.
Вздохнув, она подняла голову и встретилась глазами с Адамом Трентом.
– Мне очень приятно… Адам, – честно сказала она. – Но вы зря теряете время.
– Не отталкивайте меня до того еще, как я получу шанс воспользоваться случаем, – убеждал ее Трент, нежно гладя руку. – Я только хочу быть вашим другом. Больше ничего.
Бриана скептически посмотрела.
– Больше ничего?
Адам Трент снова усмехнулся, в эту минуту она нравилась ему еще сильнее.
– Больше ничего, – искренне сказал он. – Сейчас. Мне просто нравится возможность узнать вас лучше.
– Не знаю, – робко ответила Бриана. – Я… Я не думаю, что готова попробовать снова.
– Вы любили его, индейца, не так ли?
– Да. Я не думаю, что снова захочу полюбить кого-нибудь так же сильно.
– Вы захотите. Через некоторое время, – тихо сказал Трент. – И я хочу быть рядом, когда это произойдет.
