Текст книги "Сбитый ритм (СИ)"

Автор книги: Майя Филатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Аркан 0/XXII. ШУТ. Глава 3. Беглое пламя

Кровь, своя и чужая. Боль. Отчаяние. Безысходность.

Я вскочила с кровати, вся в холодном поту. Высунулась в окно, чтобы прийти в себя после кошмара. Обычное утро в Мерран, ага. С одной лишь разницей: не смотря на кошмарный сон, на сердце очень легко, потому что сегодня – день отправки домой. Вон, уже и заплечник в углу стоит. Бери да сваливай.

Со дня моего прибытия в Мерран прошло пять декад. Потеплело, чёрный диск затменного солнца превратился в ослепительно-белый серп. Нога восстановилась, размеренное существование надоело, монастырские припасы начали подходить к концу. Что за это время происходило дома, я боялась даже предполагать. «Пора», решила я, и объявила об этом Феррику. Он воспринял новость почти со слезами, но поделать, конечно, ничего не мог. Только умолял помочь с уборкой в храме – кадаргам заходить туда не разрешалось, а в одиночку старик не справлялся. Я, как последняя дура, согласилась. Пять дней змее в задницу: то помой, сё сверни, там развесь, здесь завесь. Однако сегодня всё. Ухожу, и колотись оно всё через ящерицу!

Я оперлась на подоконник, вдохнула холодный воздух. Окинула прощальным взглядом черные контуры гор. Справа из-за них поднималась бугристая серо-синяя туча. Она медленно пожирала небольшой кусочек светло-синего неба, подсвеченного короной Апри. Ещё немного, и месяц солнца вынырнет из-за гор. Надо торопиться, пока Феррик занят на солнцеслужении, а то как перехватит с очередными глупостями, опять задержусь.

И почему я его слушаю?

В туче полыхнуло, зарокотало. В лицо полетели мелкие капли полуснега-полудождя, оставляя мокрые следы на щеках, на ресницах, путаясь в куцем ежике волос: перед возвращением в свой жаркий мир я к гадюкам состригла всю кучерявую копну, что отросла за время «сидения» у Бассаров и в Мерран. Вот дали же боги волосы – мало того, что светлые, так ещё и вьются, как хвост у геккона. Только короткой стрижкой с этим ужасом и можно справиться.

Внезапно дверь в комнату затряслась под ударами.

– Свет Кетания! Свет Кетания! – раздался взволнованный голос Феррика, – свет Кетания, вы ещё здесь?

О боги…

– Свет Кетания?

Дверь начала приоткрываться.

– Не одета! – рявкнула я.

– Да, да, простите, конечно, – заблеял старик, – но я… покрывало… аларь… и дальний путь, счастливый…

– Выхожу! Ждите!

Покрывало, мать его. Я ж ему говорила, что вместе надо, а он «сам» да «сам». Боги тебя во все дыры.

Ругаясь сквозь зубы, на чем свет стоит, начала одеваться. Решила сразу «по-походному», не особо утепляясь – в Тимирии значительно теплее, чем здесь, в родном мире и подавно. Тунику и сандалии оставила пока в заплечнике, как и подобие кожаного доспеха, найденного в одной из кладовок: переоденусь непосредственно перед отправкой в Зеркало. Сейчас же надела полотняные штаны и рубаху, пригнанные по фигуре, на них – такие же из тонкой шерсти. Рукава и штанины обмотала кожаными ремнями. Сверху – монастырский балахон: ткань хоть и тонкая, но от влаги предохраняет неплохо. На ноги – сапоги, набитые тряпками: мой размер так и не нашелся, обувных дел мастера поблизости также не наблюдалось.

Затем проверила содержимое заплечника – сухари, вяленое мясо червекрыс, сушеные овощи, бурдюк с водой. Веревка, огниво, плошка. В очередной раз пожалела, что так и не нашла болты под ручной скорострельный арбалет, который обнаружила в привратных кладовках. Очень пригодился бы против монторпов – так, оказывается, звали монстров из заброшенного мира. В Мерран их хорошо знали, и считали воплощением «грязных» душ, которые принесли Катастрофу. Звучит странно, да. Хотя… Проклятые-Зрячие здесь элита, мировое зло не припишешь. Уродливые звери – совсем другое дело.

Ладно, хватит разглагольствовать. Пора.

– Пошли, – сказала я, распахивая дверь.

Старик тут же развернулся и засеменил по коридору, да так быстро, что тоже пришлось ускориться.

Присеменили мы в главный храм, где на ложе подвернутого пространства покоился огромный позолоченный шар – символ Великого Апри. Всю зиму его закрывала непроницаемо-черная ткань. Сейчас, когда зимнее затмение подошло к концу, священное покрывало снимали до осенней поры, в которую соседняя планета Атум начнёт «пожирать» бога-солнце вновь.

Я неоднократно предлагала Феррику сделать всё вместе, но он твердо отказывался, ссылаясь на Солнечный закон – по нему в зимнее время женщинам не положено всходить на алтарь (так же как мужчинам – в летнее). Но теперь выбора не осталось. Старик окурил меня горьким дымом, обрызгал водой, и разрешил свободно передвигаться по алтарю, «лишь бы явился лик Великого».

Покрывало висело криво. Когда Феррик начал стягивать этот огромный кусок ткани в одиночку, часть зацепилась за алтарную надстройку, часть – за «крючки» пространства, которые удерживали шар, подобно жемчужине в кольце. Теперь, чтобы всё исправить, пришлось немного «полетать»: совместными усилиями мы создавали упругие вихри, я с их помощью подпрыгивала к «крючкам», Феррик страховал, чтоб приземление было мягким.

Наконец, полотно упало на пол, обнажив шар. Старый монах кинулся было молиться, но я многозначительно кхекнула и, подхватив заплечник, развернулась к выходу. Сработало: Феррик тут же вспомнил, что надо довести дело до конца и свернуть полотно.

Ровно в тот момент, как мы закончили, дверь храма резко распахнулась. Из проёма высыпали люди, все в одинаковых серо-зелёных штанах и куртках. Лица под масками из прозрачных сфер, в руках скорострельные арбалеты.

– Духи! – взвизгнул Феррик, взмахнув костлявыми руками, – прочь, нечистые!

Упасть на пол, перекатиться за алтарь. Глухой удар возвестил о падении Феррика.

Свист дротиков замолк. Несколько повелительных выкриков на Простом мерранском языке. Пауза. Менее требовательно, на Высоком наречии, с жутким акцентом:

– Встать и выйти!

Взвесив шансы на побег, я медленно поднялась.

К алтарю подошли трое. Мы сблизились на нижних ступенях алтарного возвышения.

– Оружие, – кивнул один на кинжал и нож, которые я навесила на пояс.

Стиснув зубы, я отдала клинки. Двое, что держали меня на прицеле, отвели скорострелы вниз.

– Имя?

– Э-э-э… Элора.

– Статус? Быстро!

– Послушница.

– Выжившие?

– Я и старик.

– Перерожденцы?

– Трое.

Говоривший махнул рукой. Один из бойцов присел рядом с Ферриком, воткнул в локтевой сгиб монаха толстую колбу с иглой на конце. Из вены в колбу полилась кровь. Старик вздохнул, но глаз не открыл. Спит, значит. Хорошо. А зачем им кровь?

Солдат достал новую колбу, повернулся ко мне. Боги, это же не колба, а муха! Наполовину стеклянная. Боги…

– Где мертвые? – продолжил допрос первый боец.

– Т-т-там…

Я неопределенно махнула рукой, не отрывая взгляда от приближающегося жала. К горлу подступила тошнота. Муха. Трупная. Величиной с ладонь. Попробовала отстраниться – тщетно.

– Веди к мертвым! – сказал боец, как только у меня взяли кровь.

Сила всегда компенсирует вежливость. Я спустилась с алтарных ступеней и пошла к выходу из храма.

***

Острый запах растоптанного снега пропитал воздух. То тут, то там, полумрак разрывали факелы в настенных держалках. Люди в серо-зелёной форме и масках сновали по проталинам. За плечами у каждого – металлическая коробка, в руках – длинная труба, соединенная с коробкой толстым ребристым канатом. Незнакомые устройства угрожающе бряцали при каждом шаге. На прихрамовом дворе испуганно мычали согнанные вместе кадарги.

Я шла, хлюпая осколками ледка на лужах. Вот что мне стоило уйти несколько дней назад, а? Старика пожалела, дура. И что теперь? Попала по самую маковку. Чужой мир, чужие законы. Мухи ещё эти, бр-р-р…

Тяжёлые резные двери монастырской усыпальницы оказались заперты.

– Тела там?

– Да. А ключ у Феррика.

Несколько гортанных звуков, взмах рукой. Подбежали двое бойцов с серебристыми заплечниками. Чёрные раструбы наперевес, столб ослепительно-зелёного огня, клубы смрадного дыма. В створке склепа появилась дыра. Ничего себе стабилизация Пламени!

Меня толкнули в обратном направлении.

– А ну пошла.

Сопротивляться бессмысленно: пространство открытое, их много, все вооружены. Хм. Напоминает зачистку, и сильно. Должно быть, санация после эпидемии. Заражённых тут нет, скоро в этом убедятся. А дальше что? Мародёрство? Глазки-то характерно блестят. Храм вряд ли разорят, тут с этим, вроде, строго, но по кельям и хозяйству порыскать могут. И допрос устроят наверняка: за спасённых и здоровых полукровок, скорее всего, вознаграждение дают. Жаль, не знаю имён сбежавших бастардов, прикинулась бы «ценным материалом». А так просто послушница.

Не успела я на всякий случай придумать себе легенду, как мы обогнули храм и приблизились к его крыльцу. Теперь здесь стояло несколько раскладных стульев и стол, за которым сидели двое без масок и рюкзаков. Судя по золотым нашивкам в виде солнышек и тому, как подтянулись бойцы по бокам от меня, здесь штаб. Офицеры тихо переговаривались между собой и листали толстые книги с разлинованными страницами.

– Итак, ещё раз. Имя, статус крови, положение? – обратился ко мне тот, что сидел слева.

Также его интересовал срок пребывания в монастыре, когда и как пришла болезнь, как умирала братия, где полукровки, и так далее. Отвечала вяло, повторяла по два раза, и периодически имитировала транс, в какой любил впадать Феррик. В итоге офицер пробормотал пару фраз на Простом наречии, сплюнул и махнул солдатам. Ни слова не говоря, те взяли меня под конвой. Мы опять обогнули храм. По дороге я несколько раз споткнулась, заглядевшись на развороченные двери склепа. В глубине полыхало пламя. Ветер донёс смрад сжигаемых трупов. Да уж. Образцовая зачистка.

Вскоре меня втолкнули в одну из келий, что располагались во внешней стене обители. Сразу за дверью, Феррик стоял на коленях перед солнечным диском, подрагивая костлявыми плечами. Трое кадаргов забились в угол у кровати. Бычьи головы на человеческих плечах казались нелепыми, как никогда. Существа прядали ушами, дёргали копытами, тихо мыча от страха.

– Кадарги есть отражение мощи разума человеческого, – говаривал, бывало, Феррик, развалившись в кресле у камина, – милостию Великого Апри вся планета подчиняется нам.

Сейчас, однако, этот кусок планеты подчинялся огню.

***

Толстая и крепкая решетка не поддавалась ни на ноготь. Устав искать пути побега, я лежала на жесткой койке, и со злостью слушала перекличку – окна нашей «тюрьмы» выходили как раз на прихрамовый двор. Не надо знать язык, чтобы понимать происходящее. Общий сбор… проверка… деление на группы… разошлись… приступили…

Когда из соседних окон начали вырываться языки племени, в солнечном сплетении заныло. Я в сотый раз простучала стены, надавила на выступающие кирпичи, подёргала решетку на окне, заставила кадаргов попытаться расшатать петли и замок на двери. Ничего. Даже вентиляции или канализации нет!

В коридоре послышались шаги. Шипение. Свист. Снова шаги.

Далеко высунуться из узкого окна я не могла, но по резкому запаху и отблескам яркого света в лужах стало ясно: корпус выжигают. Весь.

– Селия!

Я подскочила от неожиданности. Но это оказался всего лишь Феррик. Опять бредит.

– О, Селия! – снова заголосил старик, – о Чёрное Солнце! Пора! Пора бежать, как тогда! Я снова провожу вас в путь…

Он продолжил нести чушь. Я не слушала. Кетания или Селия, какая разница. Самый главный звук на свете – высокое «ш-ш-ш-з-з-з-з», перемежаемое грохотом сапог.

В сознании начали расцветать планы побега, один безумнее другого.

– О, королевна! Простите недостойного! Я сразу узнал вас, но испугался! – Феррик прополз между неистово мычащих кадаргов и обхватил мои лодыжки, пытаясь целовать ноги, – Великий Апри послал милость… Но враги людей не дремлют! Я не прошёл испытание, я виноват! А сейчас бегите! Бегите! Это Духи!

Я вырвалась. Занесла руку для удара по точкам расслабления… и передумала. Свист уже в соседней келье, а нас никто и не пытается вывести. Где же моя Нарна? Где?

– Клинок крови всегда с вами! – воскликнул Феррик, и я поняла, что подумала про кинжал вслух, – просто позовите его!

Позвать. Опять он про дурацкое поверье, что Зрячие могут призывать свои «родовые» вещи из ниоткуда. Глупость конечно, но вдруг?..

Сосредоточиться. Закрыть глаза. Не слушать громкие шаги в коридоре. Вспомнить. Завитки гравировки. Холод металла. Свет камня. Тонкую вибрацию. Форму. Ощущение.

Воздух передо мной заколыхался, и…

Ничего.

И опять ничего.

И снова.

Дверь резко хлопнула по стене. На пороге – двое солдат с огнеметами. Даже по маскам ясно: на выход не позовут. Кто мы для них? Спятивший монах, девчонка-послушница из простых, три страхолюдины. Ни награды за таких, ни выкупа, только лишняя обуза в дороге. С заразой контактировали, к тому же.

Да. Я бы тоже не церемонилась.

Дальше всё произошло мгновенно. Феррик больно схватил меня за плечи, толкнул с удивительной силой. Пронеслась струя пламени. Лицо монаха стало медленно, слой за слоем, таять: кожа, мясо, череп, пепел…

Моё тело, целое и невредимое, продолжило падение в пустоту.

***

Полосы сменились тенями, тени – полосами. Серое Нигде. Стук сердца. Раз…два. Раз…два. Бесконечная вечность, вечная бесконечность. Застыл воздух в лёгких. Крутится, не меняется. Раз – от сердца к голове. Два – от головы к сердцу. Нельзя пошевелиться. Нельзя выдохнуть. Нельзя вдохнуть.

Дымка начала спадать. Руки и ноги откликнулись на зов сознания. С огромным трудом выбившись из свёрнутого пространства, я рухнула на пол, жадно глотая воздух. Потом долго блевала в углу от резкой смены давления.

Когда голова перестала кружиться, поднялась на ноги. Из окна сочился тусклый свет нового дня. Пол в остывшем пепле почти до щиколотки. Кое-где виднелись кости, на месте кровати – шарики плавленного металла. На почерневших стенах – выщерблины. От двери ничего не осталось.

Я присела у человеческих костей. Феррик. Да благословят его боги… и Великий Апри, разумеется. Свернуть пространство усилием воли и ценой собственной жизни, чтобы спасти полузнакомого человека – действительно безумие. Хотя старик удачно спятил… Но, всё-таки, зачем он так сделал? Ладно. На результат жаловаться глупо.

Между окном дверью прошелся сквозняк, тронул пепел. Под обугленным черепом сверкнуло. Аккуратно отодвинув челюсть, я нащупала в массе пепла твёрдый круглый предмет. Вынула. Это оказался солнечный диск размером с половину ладони. Потерев его об одежду, увидела, что гарь легко отходит. О, похоже, это тот самый меррил – местный универсальный металл, расплавить который может только самое чистое Пламя. Цепочка тоже уцелела.

Надев медальон, я спрятала его под одеждой и вышла из кельи.

Ступая как можно тише, дошла до главного входа, выглянула во двор. Там стояла небольшая группа солдат. Уже без масок и металлических мешков, они живо обсуждали что-то, делая жесты влево. Кто громко смеялся, раздувая щёки, кто качал головой. Вывернувшись, как только возможно, я посмотрела, на что они показывали.

Почерневший, скособоченный корпус библиотеки выглядел уныло: крыша обвалилась, вокруг разбросаны головешки. Кулак непроизвольно сжался, под ногтями заскрипело дерево косяка. Да как они могли?! Теперь сотни, нет, тысячи древних фолиантов превратились уголь, рассыпались в прах! Столько труда, столько знаний – и из-за каких-то ублюдков всё погибло! Случайно или специально – теперь не важно. Дело сделано. О боги. Или как там тебя? Великий Апри? Неужели я уважаю Империю Мерран больше, чем её собственные сыны?

Тем временем эти самые отпрыски двинулись к арке келейного корпуса. За время, проведённое в монастыре, я успела более-менее изучить внутренние переходы между зданиями, так что прокрасться следом не составило труда.

Между главными воротами монастыря и храмом находился хозяйственный флигель с небольшой галереей. Из узкого окна кладовой я хорошо видела офицеров, которые снова сидели за столами, и писали в толстых тетрадях. Ага. Перепись и делёж после мародерки, не иначе.

Офицеры сидели ко мне спиной, несколько солдат стояло вполоборота. Ещё двое постоянно крутились, сортируя вещи, и отправляя их в… в… в пустоту между дисками голубоватого металла. Диски висели в воздухе, пространство между ними казалось пустым, но любой помещенный туда предмет исчезал без следа.

Ну что ж. Скоро закончат и уйдут, и я тоже отправлюсь восвояси. Главное, чтобы в провизионках хоть что-то осталось, а то мало ли, сколько по миру с монторпами плутать. А сейчас надо тихо смыться и пересидеть, пока не свалят…

И тут я увидела свой кинжал: он лежал на ящике сбоку от офицеров.

Боги! Куда собралась-то без Нарны, дура? Как через Зеркало пройду? Феррик убеждённо рассказывал, что даже самый чистокровный Зрячий не сможет воспользоваться Переходом, если не будет иметь с собой ключа, то есть кинжала-Нарны. «Бред», решила тогда я, но после того, как старик умудрился в мгновение ока засунуть меня в подпространственный мешок… да и вихри-лестницы в храме, когда полотно снимали, не каждый сделает… Глупо пренебрегать рассказами про ключ-кинжал. А возвращаться домой надо, и попытка только одна.

Я сваяла пространственный щит, который рассеивает внимание. В моём родном мире такая маскировка эффективна только в статике, а в Мерран её можно нести, словно простой, из металла и кожи. Но одновременно идти и сохранять «невидимость» оказалось нелегко.

Наконец, пальцы сомкнулись на рукояти. Я бросилась обратно. Зацепилась за ящик, больно задев рукой острый деревянный угол. Пальцы разжалась, кинжал со звоном отлетел далеко прочь.

Маскировка спала. Шаркнуло дерево, поднялись офицеры. Затих гомон голосов. Цокая языком, один из солдат подобрал мой кинжал. На лицах читалось удивление охотников, чья изжаренная добыча подала признаки жизни.

Я оглянулась. Отступать некуда. Подобралась, готовясь обороняться. Вот сейчас кинжал мне действительно нужен.

Повинуясь безмолвному крику, в ладонь легла витая рукоять.

***

Отец всегда говорил: дай только волю, и Кетания мгновенно отыщет приключения на любую часть тела. Видел бы он меня сейчас!

Всё. Хоть немного отдохнуть. Раненая нога, теперь уже другая, ныла, дыхание сбилось, сердце выскакивало из груди. Сжав кулаки, я лежала на спине и пыталась забыть, что стены вот-вот рухнут. Рухнут… ухнут…. Ух…

Эхо донесло крики. Чудненько. Выиграла немного времени, но огонь не вечен, да и ходов тут всего два. Ещё бы! Прорубать коридор в скалах – не соляные пещеры использовать. А ещё там своды нормальные, высокие. Здесь же… О-о-о…

Дыхание стало спокойней, но в ушах всё ещё шумело. Я приподнялась, тряхнула несколько раз головой. Так, а ведь дело вовсе не в усталости! Надо же, правильно свернула на развилке. Всё. Надо собраться с силами и идти на звук.

Ориентируясь по настойчивому «гу-у-у-у» и струям ледяного воздуха, смогла дохромать до нужного места. Склизкая решетка жалобно скрипнула. Светильник «почуял» движение, тусклый свет очертил небольшую пещеру и стену падающей воды. В нос ударил резкий навязчивый запах, что пропитал даже камень.

Однажды Феррик привел меня сюда – показать, откуда появляется баснословно дорогая для моего мира пища, которую в Мерран считали повседневной едой. Процедура называлась «рыбалка» и была проста до невозможности. Старая кадарга Двойка дергала кривой рычаг на стене. Вода окрашивалась слепящим всполохом между двумя металлическими шарами. Двое кадаргов-телят ждали внизу, растянув сеть поперёк маленького озерца. Когда сбитые рукотворной молнией белые туши падали вниз, оставалось собрать невод в узел и блоком втянуть его наверх, под водопад.

Неожиданно стало грустно. Какой жутко тесной казалась тогда пещера, и какой пустой стала она сейчас! Чешуйчатые полумесяцы рыб не бились о камни в предсмертной агонии, кадарги не задевали рогатыми головами потолок, старый монах не бранился высоким голосом, а я…

В коридоре мелькнули отблески факелов. Всё! Времени нет.

Несколько пролётов узкой лестницы – и я на берегу. Здесь по-прежнему лежали кверху дном две лодки. Я спустила одну из них в воду, залезла. Прячась от летящих болтов, легла на дно. Грести не было надобности: течение уже несло судёнышко к выходу из искусственной заводи.

Мелькнул каменный свод, отделявший заводь от «внешнего мира», открылось низкое облачное небо. Посудина стала неуправляемой. Её швыряло от берега к берегу, вверх, вниз, через пороги. Я села, вцепилась в борта. Хотела грести, но одно весло вырвало течением, другое расщепило о торчавшие из воды камни. Оставалось только держаться за скамью, переносить центр тяжести на нужную сторону, и молиться.

А потом лодка перевернулась.

От холода перехватило дыхание. В рот хлынула вода. Одежда тянула вниз. Онемевшие пальцы вцепились в крупный осколок лодки. Сколько выдержу? Пальцы заскользили по дереву, разжимаясь один за другим. Боги! В моём роду тысячу лет погибали от клинка на поле битвы, а я что, просто утону? Да, дома захлебнуться водой – почти то же, что расплавленным золотом… Но тут-то! Тут!

Толчок, скрип. Волна захлестнула голову. Еле вынырнув, поняла: осколок лодки застрял между камнями. Сквозь жгучую пелену в глазах разглядела пологий склон и тонкие гибкие стебли. Недалеко, буквально руку протянуть. Только бы выдержали! Только бы…

Царапая ладони, срывая ногти, я выползла на берег и отключилась, едва коснувшись щекой обжигающе холодных камней.