Текст книги "Сбитый ритм (СИ)"

Автор книги: Майя Филатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Аркан VII.КОЛЕСНИЦА. Глава 31. Где брат твой?

На золотых песчаных волнах качается рыбокорабль. На деревянном настиле стоит отец – в парадных доспехах, статный. Завитки черных волос рассыпаны по плечам. Громогласно смеётся. Заплетенная в косы борода подрагивает. Висящее на поясе оружие весело звенит.

Рядом с отцом – высокий человек в расшитом камзоле. Он очень похож на Халнера, только гораздо старше. Человек опирается на трость, отводит с лица пепельные пряди, растрёпанные ветром. Завидев меня, кивает. Кривит губы в улыбке, но в холодных голубых глазах только цепкое любопытство.

–..ания Селия Кад…..вом рождения чистокров…

Голос звучит глухо, далеко, едва слышно.

Чуть позади отца стоит моя мать. Она в своей любимой тоге золотой парчи, но, вопреки традициям Сетера, волосы не забраны, а свободно падают на спину. Мне хочется подойти, но невозможно сделать и шаг: ноги будто вросли в деревянный настил.

Мать улыбается, подходит сама. Обнимаю её, как в детстве. Слышу знакомый запах пороха и огня, который не выветривался даже из самых парадных одеяний. Мать отстраняется, поправляет мне непослушные кудряшки.

Руки хватают воздух. Мать снова в стороне. Улыбаясь, смотрит вбок.

– …щенным Пламенем, кровью Великого Ап…

Слежу за её взглядом, вижу другую женщину. Та неловко сплела пальцы рук и застенчиво улыбается, будто смущаясь своей молодости и ослепительной красоты. Вдруг женщина оказывается рядом и обнимает меня. Тёмные волосы щекочут нос, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не чихнуть. Женщина улыбается шире, и её мягкие зелёные глаза смеются – совсем как у Халнера, когда он в хорошем настроении. Потом она удаляется.

– …зяйку Хейдар и наре…

Мужчины завершают разговор, поворачиваются. Берут меня за руки. Корабль итактет в золотом свете. Затем свет гаснет, и мы оказывается в черном пространстве. Страшно. Я поворачиваюсь к отцу. Он кивает вперёд. Там пустота. Я смотрю на второго мужчину. Тот усмехается, и тоже показывает в чёрноту впереди. Затем оба отпускают мои руки и слегка толкают в спину.

– …право – сила и богат… ность – жизнь Императ… мени и продолж…

Падение. Во тьме появляется белоснежная точка. Точка начинает стягивать к себе пространство. Над ней – два золотых глаза без зрачков. Глаза, которые суть мириады звезд, что смотрят, вечно смотрят со звёздного неба, из тьмы космоса…

– …дет так, пока океан Мерран не поглотит звезд.

Звезд…

Звезд…

ЗВЕЗД…

…Я открыла глаза. Камень. Низко. Кружится. Сейчас раздавит. Натурально же раздавит! А я ни рукой, ни ногой… Не согнуть. Не подвигать. Ничего. Боги…

Потолок кружился все медленнее. Паника потихоньку отступала. Начали появляться звуки: скрип пера и кресла, дыхание, движение огня. И запахи: пот. Кожа. Сладковатый дымок бунии…

Кашель. Поверхностное дыхание. Усилие, нормальный вдох. И выдох. И вдох…

Проморгалась. Потолок-то, оказывается, не такой низкий. Хотя все равно каменный. Значит, подземелье. Или гробница?

С трудом повернув голову, увидела доску. Ошкурена не слишком давно – дерево еще пахнет свежестью. Перевела взгляд выше. Стол. На нем – бумаги. За столом – юноша, почти мальчишка. Застиранная до серости рубаха навыпуск, черные форменные штаны. Одна рука – на перевязи, бинты в темных пятнах.

Я захрипела. Юноша вздрогнул, посмотрел удивленно. Потом по сторонам, словно вспоминая, где он и что вообще здесь делает.

– Доброе утро, хозя… э-э-э… сестра Кетания, – неловко ухмыльнулся он, – хорошо, что вы уже того. А я тут этого… я брат Кевин.

Он протянул ладонь для приветствия. Я хотела ответить на жест, но не смогла пошевелиться, пальцы лишь дрогнули.

– О, ничего страшного, – Кевин погладил меня по руке, слегка надавил на кожу, – вам надо восстановиться, командир сказал, это займет какое-то время… вы чувствуете прикосновение? Следите мысленно…

Он начал разминать мне ладони, пальцы, локти. Постепенно я смогла шевелить руками, потом – корпусом. Неловко подтянулась, села. Зажмурилась, попав на прямой свет от лампы на противоположной стене – до того лежала в тени стола. С наслаждением почесала шею – что-то страшно зудело у основания волос. Нащупала прикрепленный бинт.

– Ой, нет-нет-нет, не расчесывайте! Моя матушка в свое время расчесала, до сих пор мучается, хоть маскируй, говорит, да нельзя же, позор от семьи отка…

Он осекся. Вскочил, вытянулся по струнке: в комнату вошел Халнер. Синяки и ссадины на его лице почти зажили, но под глазами пролегли круги от недосыпа. Сколько же я валялась в отключке?

– Брат Кевин! – строго сказал Халнер, взглянув на стол, – опять казенное имущество разбазариваем? Снова матушке строчите?

– Никак нет! – юноша опустил глаза, – невесте…

Халнер сдвинул брови, требовательно протянул руку. Кевин совсем понурился и отдал исписанный листок. Хал пробежал глазами. Кивнул, отдал обратно.

– Хорошо. Будет возможность – разрешаю отправить. А сейчас марш в лазарет!

Дождавшись, когда захлопнется дверь, Халнер присел рядом со мной.

– Как себя чувствуешь?

– Плохо, – мрачно ответила я, – ног не чувствую. Что происходит? Как будто Орры снова… Но их же сняли!

– Сняли. Но остались осколки того, что нелегально выскребали сопротивленцы. Когда мы прыгнули, свертка эти остатки и активировала… не знаю как, честно. Считается, что Орры – централизованная система, и если главный узел снят, тем более с Ключом, то мелкие осколки не подействуют. А они, оказывается, автономны…

– Замечательно, мать твою! – скривилась я и почесала шею, – это пройдёт?

– Да. И это тоже, – он отвел мою руку от шеи, – не чеши печать, сама заживет скоро.

– Печать? – не поняла я.

– Хейдар. Понимаешь, когда Орры начали самовосставливаться, да ещё прямо через мышцы… я не знал, что делать. И решил выжечь, – затараторил Халнер, – превышение, конечно, но… ничего умнее в голову не пришло. Когда пламя начало встраиваться и реакция стала необратимой… пришлось запечатать Огонь в тебе, чтоб ты не превратилась в тауса или что похуже. Всё удалось, но с небольшим побочным эффектом…

Он запнулся, не то улыбаясь, не то скалясь.

– Та-а-ак… Ты во что меня вляпал? – мрачно спросила я, чувствуя неладное.

– Ну почему сразу вляпал? Просто запечатал кусочек Огня меткой рода, к которому он привязан.

– Какого рода? – начала звереть я, – яснее говорить можешь?

– Как какого? Моего, Хайдек, и ты полноценная Хозяйка теперь. Венчаны мы, если совсем коротко, – ухмыльнулся он, – не по-людски немного вышло, но уж что есть. И это… если захочешь праздник и формальный ритуал – всё потом, ладно?

Мои глаза начали вылезать из орбит.

– Какой, нах, праздник?! Какое, к монторпам, платье?!

Чего он отмечать собрался?! Может, я вообще свалю завтра…

– Ну, мало ли… – пожал плечами Халнер, – женщины обычно…

Я проникновенно посмотрела ему в глаза. Не договорив, он засмеялся.

– Ты ж моя Белочка! – быстро чмокнул в губы.

Затем посерьезнел:

– Ладно, время поджимает. Значит так. Ты теперь часть долины и всего, что с ней связано, и будешь чувствовать всё, что бы ни происходило. Поначалу ощущается странно, но привыкнешь быстро. Сейчас мы в Большом замке, поэтому слышать будешь в первую очередь его. Начнётся какафония в голове – старикан жалуется на судьбу. Разговорчивый он весьма. Ни слова, правда, не понятно. Зато какие…

Вверху ухнуло. Мы синхронно пригнулись и схватились за ребра: больно.

– Что за?…

– Прости, мне пора, – мрачно сказал Халнер и встал, – ноги скоро отойдут. В шкафу форма. Приходи в себя, переодевайся, и дуй в штаб, это вторая дверь налево по коридору. Не разлеживайся, у нас каждый человек на счету.

– Э… а что происходит-то?

– Церковники, – Хал поморщился, – да, вот так. Докатились. Делёжка света Апри среди бела дня, да ещё, считай, со своими же. Кто бы рассказал – я не поверил бы, а на деле…

Замок снова тряхнуло. Хал отрывисто кивнул мне, и быстро вышел из комнаты.

***

Когда я сумела встать на ноги и отыскать импровизированный штаб, там как раз обсуждали уже знакомого мне брата Кевина, который в день начала осады умудрился пригнать раненого грузового птицеящера с половиной провианта. Вторую половину груза и более опытного напарника сбили на подлете. В итоге, еду начали отчаянно экономить: неизвестно, насколько затянется «боботня».

Если бы не колония одичавших птицеящеров в одной из башен, пришлось бы совсем грустно. «Птички» регулярно неслись сиреневыми шарами размером с мой кулак, а то и два. Скорлупа прочная. Белка много, желтка и того больше. Есть, чем насытиться. И всё же, даже с довеском в виде куска хлеба, одно такое яйцо в сутки – очень мало. И это мне, хотя я не так уж и много ем. Что уж говорить о здоровенных братьях-инквизиторах! Да и сестра приходилось несладко – вне зависимости от пола, мерранцы гораздо крупнее моих соплеменников, и потребляют больше пищи.

Сидеть в осаде – дело постылое, тем более, мерранской зимой, когда солнечный диск закрыт соседней планетой. Связи тоже никакой: замок в горах, «Перо» категорически не работало. Всю почтовую живность, которую пытались направить, снимали церковники, и перекидывали дохлятину через стену обратно. Вместе с трупиками неизменно летели листочки плотной бумаги, которой не страшна влага, бумаги, так хорошо знакомой мне по работе с Сопротивлением. Конечно, текст этих листовок сильно отличался от еретических, хоть пафоса в нем оказалось ничуть не меньше. «Братья и сестры! Великий Апри един для всех, и благословение Его едино. Церковь несет волю Его, Инквизиция – исполняет. Подобно неразумному дитя, что пытается поднять руку на родителя, вы стали заложниками и жертвами гордыни тех, кто забыл об истинном положении в мире сём! Не исполняйте преступных приказов! Не поднимайте руку на братьев и сестёр своих! Вам гарантирована безопасность и отпущение всех грехов! Открывайте ворота!». Листовки летали и просто так, вне графика, обеспечивая нас халявной растопкой. Ранее ещё и вещать пытались, пока очередной проповедник, что пытался достучаться до наших «заблудших умов», не получил стрелу из скорпиона сестры Энистер. Нет, я понимаю, бубнить из-за скалы неудобно, вот и высунулся на свою голову.

Надёжная защита замка сыграла злую шутку: в долину вела единственная дорога в виде крутой лестницы, крепостная стена упиралась в стены грота и обрывалась в бездонную расщелину, по лавовому козырьку, что прикрывал большую часть внешнего двора и прилегающие склоны, залезть нереально. Один раз мы открыли ворота, точнее, калитку, для вылазки. Сбросили в ущелье катапульту на площадке между стеной и воротами, но дальше продвинуться не удалось. Из пятерых братьев-инквизиторов, совершавших вылазку, вернулись только двое, и те полуживые. Они рассказали о подвесном лагере церковников, что притулился на «козырьке» лавы, Рассказали – и скончались. Такая вот очередная жертва в нелепой разборке между Церковью и Инквизицией.

Всего через три дня катапульту заменили на новую, свежевыструганную – аж на стене деревом пахло. Заряды теперь снаряжали камнеточцами. Едва склизский шар шлёпается о стену, как червяки в буквальном смысле вгрызаются в микротрещины, сколы, вкрапления слабой породы. Паразитов брала только сильная кислота, но для этого приходилось вывешиваться из амбразур, а значит – попадать под обстрел. После пары трупов активную борьбу с червями пришлось отменить.

Проникнуть в замок пытались на разных уровнях, в том числе пространственном. Тщетно: древняя защита, сделанная по давно утраченным технологиям, в буквальном смысле слова перемалывала любого чужака. Соваться через неё напрямки, при помощи, например, Нарны, столь же опасно, как «прыгать» в слабую точку. Провести чужака сквозь барьер могли только Хозяева, поэтому церковники сосредотачивались, главным образом, на физических стенах.

Одними червями с «зуделками» дело не ограничивалось. Подкатить штурмовые орудия вроде тарана, бура, или башен, церковники не могли – замок защищала глубочайшая расщелина, такую не засыплешь. Подкоп тоже не вариант. А вот обстрелы очень даже: внешний двор простреливался почти весь, стрелки противника доставали сюда, свесившись вниз головой с края лавового «козырька» Им, конечно, отвечали, но перестрелка велась в темноте, и эффект для обеих сторон оказывался низким. Но на нервы действовало сильно.

Штурмовали замок дважды: в день нашего с Халнером «прибытия», и вскоре после того, как я встала на ноги. Само собой, что во второй раз я дралась вместе со всеми, обеспечивала иллюзию невидимости стрелкам во внешнем дворе.

Потом пришли они.

Хал редко матерится, особенно при мне, но как увидел полулюдей-полупауков, сдержаться не смог. Мне было легче: я уже видела подобных тварей, когда минувшим летом заблудилась в подземелье заброшенного храма. Тогда существа не тронули меня во многом потому, что появилась их Праматерь, с которой мы мило побеседовали о семье и потомстве. И всё же тот вид – естественный, а сейчас по «потолку» бегало порождение больной фантазии: на паучьих телах росли не головы, но верхняя часть человеческого торса. Твари шустро и бесшумно бегали по отвесным склонам и стреляли из скорострелов. Не очень метко, но очень часто, временами от звона болтов о камень закладывало уши. Некоторые пытались выбрасывать паутину: липкая сеть накрывала человека целиком, не давая шевелиться, яд из нитей проедал одежду, и при соприкосновении с кожей оставлял болезненные ожоги, которые превращались в гнойные нарывы. Человек впадал в ступор, а потом умирал.

Ребята сбивали псевдо-пауров, лезущих в грот. Приходилось часто менять положение стрелковой точки, чтобы твари не могли предугадать, откуда последует выстрел. Я следовала за группой, и, кроме невидимости, держала и пространственный щит, причем односторонний: он пропускал болты наружу, а летевшие извне стопорились о «вязкое» пространство, и уже не могли причинить вред.

Такие же щиты, но уже стационарные, стояли вокруг четырёх орудий на внешней стене. Чинить и подправлять это дело приходилось регулярно. Во многом помогали кристаллы Мирт и Кади, которые удалось наковырять из родовых вещей Халнера, но всё равно, сил требовалось много. Гораздо больше, чем давала пища. Яйцо и кусок хлеба на сутки, да…

Уговаривая себя, что совершенно не голодна, я откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок, на фигурную каменную кладку. Красиво. Но я бы в спальне подобное не делала, отвлекает от главного. Хотя это, конечно, не спальня, а небольшая комнатка на первом уровне подземелья. Тут довольно много таких закутков – кажется, в них жили младшие слуги. А теперь вот разместился инквизиторский гарнизон. Почему бы и нет? Безопасно, тепло, тихо. Ну, относительно тихо…

Замок тряхнуло. Стая пылинок нырнула в глаз. Я выругалась и пошла к умывальнику. Ледяная вода немного взбодрила, но глубоко в мозгу все равно зудел бур: вчера церковники умудрились подвесить это устройство к «козырьку». Видимо, планируют новый штурм.

Приведя себя в порядок, я пошла в штаб, и столкнулась в его дверях с братом Рикки.

– Быстро на южную стену, – бросил он.

Сунул листок, помчался дальше. Я развернула бумажку, прочла торопливый почерк. Сердце ухнуло в никуда. Хотя чему удивляться? Неизбежность…

***

Ноздреватый снег. Ворчание ступеней, которые только недавно сумели заснуть. А ведь это самый благополучный участок: ущелье практически бездонно, горячий воздух насыщен парами какой-то гадости, которая разъест любой перекидной мост, пространственный щит надёжен… Правда, защитный выступ скалы сюда не достаёт, что значит полную уязвимость для обстрела с воздуха. Именно на этот пост сыпались дротики и камни – в общем, всё, что можно метать с птицеящеров и что могло миновать охранную систему тонкой свёртки.

Обычно, в пределах видимости кружило три «птички», каждая под своим пространственным щитом. Однако на сей раз силуэтов в небе оказалось всего два.

– Привет, Дор. А где третий клиент?

– В ущелье прихорашивается, – усмехнулся брат Доррик, старожил Инквизиторского гарнизона замка Хейдар, – Молли его всё-таки доконала своей пудреницей.

– Жаль, что не тебя, тарвол ты недоделанный! – беззлобно огрызнулась рябая женщина у огромного арбалета, – ну что, какие новости?

Я молча протянула листок. Отвернулась, вгляделась в копошение на западной стене. Она ещё стояла, но огромная трещина неумолимо росла. Я поморщилась, потёрла шею, потом рёбра. Непрошеное тавро рода Хайдек не только основательно покоцало кожу и лишило возможности впредь коротко стричься, так ещё каждое событие в замке физиески отдавалось в голове и костях.

– Да, дела там явно хуже, чем у нас, – Доррик быстро оглядел внутренний периметр замка, – так какой приказ, Молли?

– Сворачивай лавочку, – процедила та, комкая злосчастный листок, – Кет, передай, что мы поняли и скоро будем. Пусть без нас не начинают.

– Хорошо. Кстати, в галерее гобелен зашуршал. Не злите его, может укусить.

Молли и Доррик поспешно начали разбирать арбалет. Я помчалась вниз по лестнице, потом через двор. Ребята как раз ставили растяжки Пламени. Во многом моя заслуга: мерранцы настолько привыкли полагаться на всякие «животные» штучки, что мысль создать Цветной огонь в кустарных условиях даже не приходила в голову. Идею встретили на ура, только вот о том, чтобы использовать Белоснежное пламя из подземелий, не могло быть и речи – святотатство, все дела. Так что пришлось срочно придумывать, как переродить «зеленку» из обычных фонарных огоньков при помощи пространства, имеющихся камней, металла, и какой-то матери. В итоге о чистоте пламени речи не шло, и при установке требовалась большая аккуратность. В моём мире такая самодеятельность кончилась бы плачевно, но к счастью, стабильное пространство Мерран прощало многое. Хотя тоже не всё.

– Ну что, получается? – я склонилась над телом, извергающим матюки.

Тело повернуло ко мне черное от копоти лицо, и доходчиво разъяснило, что дела хорошо, но не слишком, а также просветило, каким образом неестественное деторождение способно погасить абсолютно любое пламя и усмирить полет фантазии особо одаренных.

Ухмыльнувшись, я продолжила путь в башню.

***

Подточенный кусок внешней стены рухнул. Всё слилось в свистящий черно-белый комок. Первый штурмующий отряд во вспышках растяжек. Псевдо-пауры на потолке грота. Наши атаки. Наши потери. Удары. Грохот. Свист. Взрывы. Крики. Факелы. Отблески. Тени. Боль. Бесконечная боль внутри и снаружи. Пространство. Свертка, развертка. Щит, пресс. Кровь. Свои. Чужие. Неопознанные…

Всё закончилось также резко, как и началось. Стоя среди тел, я пыталась понять, как меня угораздило не только выжить, но и не получить сколь-нибудь значимое ранение. Обведя взглядом исковерканный двор, побрела в сторону раненых. Стоило нагнуться к ближайшему, как над ухом раздалось:

– О них и без тебя позаботятся! Брысь отлеживаться!

Посмотрела наверх. Халнер – грязный, растрепанный, едва заметно покачивается от усталости. Взгляд холодный и острый, разновидность «командир на посту».

– Есть отлеживаться, – вздохнула я, и поковыляла в нашу комнату.

В изнеможении рухнув на кровать, прикрыла глаза. Опять грохот, свист, взрывы, крики, факелы… Вскрикнула. Села, тяжело дыша.

– Э-эй! Тихо! Тихо… тш-ш-ш.

Хлопок по плечу. Я повернула голову, подняла взгляд. Халнер. Следом, что ли, пришел? Или я вырубилась?

Подвинулась, давая Халу возможность сесть.

– Ну что, Хозяин? Как стенку латать будем? Или балкончик сделаем? Чего такой красивой дырке зря пропадать…

– Это в борделе дырки, а у нас семейная трагедия!

Хал замолчал. Сел на край койки, чуть ссутулился, опершись локтями на колени. Уставился в никуда. Ни вздоха, ни движения. Статуя, да и только.

Я обняла его за плечи. Не оборачиваясь и не меняя позы, он накрыл одну мою ладонь своей. Прижал к груди – там, где сердце – и сжал так, что потемнело в глазах. Я ответила на «рукопожатие». Уткнулась Халу в пропахший пеплом затылок и шею.

Прошла… минута? Час? Вечность? Халнер отпустил мои пальцы, слегка похлопал по руке. Распрямился. Потянулся к стулу, что стоял в ногах кровати. Взял стопку одежды, положил её мне на колени. Встал.

– Переодевайся.

Голос звучал бесцветно, по-командирски отстраненно. Поджав губы, я молча натянула на себя сравнительно чистый походный костюм. С одной стороны, весьма кстати: форма за сегодня превратилась в лохмотья. С другой стороны, всё из дальних запасников, по размеру не подобрано. Пришлось утягивать, подворачивать и подкручивать по ходу дела.

Я закончила возиться. Халнер кивнул, оглядел со всех сторон. Подтянул пару ремней. Взял с кровати Нарну, которую я бросила туда, пока переодевалась: постоянно работая с пространством, таскала её на поясе, словно обычный кинжал.

– Возьми. Держи за перекрестье, вот так, – он показал, – а теперь крои в личном подпространстве карман. На третьем уровне. Лучше на четвертом.

– Четвертом?!

– Да. Нужна сфера, примерно такая, – он растопырил пальцы, словно держал невидимый шар.

Сморщившись, я начала кроить подпространство под руками, подобно карманам в рукавах. Халнер помогал – искусно, но грубовато.

– Слушай, ты куда торопишься-то? Неприятно, между прочим!

– Извини, – безразлично ответил он, и провернул Нарну, – ладно, вроде всё. Пошли.

Он отдал мне кинжал и шагнул к двери.

– Эй! Объяснить ничего не хочешь?

– Потом, – он взялся за ручку.

– Нет! Сейчас! – я схватила его за плечо, – я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что проис…

Он резко развернулся. Перехватил мою руку, исступленно зашипел:

– Почувствуй! Закрой глаза и почувствуй!

– Да что ты…

Слова возмущения застряли в горле: я почувствовала. Вернее, осознала.

По сравнению с первыми днями, замок чувствовался совсем иначе: тупая, зудящая боль в ребрах исчезла, на ее место пришла пустота. Пустота и уязвимость. Ощущение – разворотили грудную клетку. Тронь – осколок ребра пропорет легкое. А уж потрогать найдётся, кому. За этим они и припёрлись. Чужие. Свои. Неопознанные…

В носу защипало. Сглотнув комок, я опустила голову. Услышала, как в бреду:

– Я. Приказываю. Ты. Выполняешь.

Хал взял за плечи, слегка встряхнул. Я подняла взгляд.

– Без вопросов. Без пререканий. Ни сейчас. Ни потом. Ясно?

Я сглотнула новый комок. Так же молча кивнула. Мы вышли из комнаты.

Когда подошли к часовне, возле неё топтались двое: рыжеволосый мальчишка Кевин, тот самый, что дежурил при мне, когда я валялась в отключке после перемещения из Столицы, и плечистый Доррик с бывшего поста на южной стене. Оба вооружены по полной, и тоже в походных костюмах.

– Всё готово? – спросил Халнер.

– Так точно.

Доррик помог мне надеть скатку с набором «железок» и рюкзак. Поле этого Халнер приподнял маскировочный полог свернутого пространства. Мы вошли в храм.

Темнота и тишина. Запах ароматических масел едва маскировал запах крови и смерти. Братья Кевин и Доррик вынули лачпи – мерранский вариант светящихся палочек из кактуса. В тусклом зеленоватом свете мы пересекли пустой зал, подошли к алтарному возвышению в центре храма.

Древние статуи, охраняющие вход в родовой склеп Хайдеков, выглядели мрачнее обычного. Ещё один полог, затем пространственная дверь, и мы внизу. Круглое помещение чуть меньше алтарной надстройки, от него восемь коридоров. На дальнем конце круглой комнаты, в неверном свете восьми лампадок, лежали тела, едва прикрытые мешковиной и слегка присыпанные известью – братья и сестры, погибшие при обороне замка. По традиции культа Апри, надо жечь, но сейчас не до этого, и павшие инквизиторы ждали момента, когда ритуал можно будет провести, как положено.

Рука сама потянулась ко лбу. Вместе с Халом, Дорриком и Кевином я осенила себя кругом Апри. Привычка новая, но слишком уж значимая.

Халнер встал на иллюзорную поверхность маскировочного «бассейна» и прогнал морок. Ступени на нижний ярус, короткий коридор. На первый взгляд – пустой и тихий, лишь стены светятся. Но то-то и оно: «кровная» сигналка, установленная ещё во времена Катастрофы, пропускала только Хозяев, и тех, кого они ведут лично.

Коридор утыкался в иллюзорную стену, за которой находилось крохотное святилище, как обычно, в форме полусферы. Белоснежное, оно же Универсальное, оно же Императорское, Пламя, все так же невозмутимо горело на алтаре. Для меня – природное чудо, существующее только в стабильном пространстве. Для мерранцев – величайшая святыня, волею судеб оказавшаяся в частных руках… что и привело, в итоге, к конфликту между Церковью и Инквизицией.

Халнер и братья-инквизиторы опустились на колени. Помолились. Мы с Халом поднялись на «алтарь» и лепестко за лепестком пересадили Пламя в сферу из меррила. Когда весь огонь разместился внутри, Хал закрыл сферу, уколол ладонь Нарной. Размазав алые капли по серебристой поверхности, разместил «шкатулку» в том самом подпространственном кармане, который мы вырезали в четыре руки.

Снова коридор, снова сухое, щёлкающее эхо. Потайная комната в тупике, на сей раз восьмигранник, на входе – куча механических ловушек. Только я собралась прокомментировать про застенки Инквизиции, как на отдалении раздался гул. На миг показалось, что с тела содрали кожу и теперь гладят шершавой наждачкой мясо. Я вцепилась Халнеру в предплечье, стараясь удержаться на ногах. Приступ прошел, но я никак не могла заставить себя разжать пальцы. Потому что вдруг поняла.

Доррик. Старожил гарнизона не только в переносном смысле. Кевин. По сути, новобранец, хоть и после подготовки на Огненном острове. Я. Женщина и…

Я почувствовала, как Халнер аккуратно, но твердо отцепил мою руку. Отшагнул. Начал говорить. Сначала что-то пафосное, потом взял клятвы хранить и защищать вверенную святыню…

Боги, ну конечно! Чего это я навыдумывала! Всё проще. Доррик самый опытный. Кевин – самый ловкий и удачливый. Я – полнокровная Зрячая, и могу спрятать Пламя так, что никто не найдёт, а ещё Хозяйка, то-есть, меня послушает гора. И её внутренности.

Тут Халнер извлек из кармана ветхий лист.

– Вот карта каменоломен. По крайней мере, их известной части. Составлена давно, что-то могло измениться. В любом случае опасайтесь тварей, особенно у солёной воды. Ниже уровня замка, где-то на полпути к дому управляющего, есть большой грот с источником пресной воды. Отсидитесь там, пока всё не закончится. Вопросы?

Повисла тишина. В солнечном сплетении заныло. Сильнее, ещё сильнее, ещё…

Визг. Грохот. С потолка посыпалась пыль. Я сжала зубы, кулаки, даже пальцы на ногах, но устояла. Халнер поймал мой взгляд. Едва заметно кивнул. Проговорил хрипло:

– Исполнять.

– Так точно, – хором ответили мы.

Хал прислонил ладонь к стене. Один из угловых камней отъехал назад, открывая проход в сырую темноту.