Текст книги "Осколки: коготь Зверя (СИ)"

Автор книги: Майя Чернышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Это все бабушка, – ответила Рита на мой немой вопрос. – Она была оперная певица, много ходила по приемам. Говорила, что любой юной леди пригодятся в жизни три вещи: осанка, игра на пианино и знание французского. А ты не понял половину, что я сказала.

– Почему же? У нас есть пианино. Мы поставили их простакам в надежде на хорошую музыку.

– Люди в черном, – пробормотала та.

– Кто?

– Сверхразумы, говорю.

Я обнаружил странную перемену в своем восприятии Маргариты, словно приложил к глазам другое стекло, более чистое и прозрачное.

Она действительно была импульсивная, несдержанная и строптивая. А еще – умная, искренняя, с тонким чувством юмора…

Живая. Совсем не опасная.

– Опять крутят эти новости, – вдруг посмотрела Рита на огромную панель, висевшую над камином в центре зала.

Передавали очередное интервью Макраи, рассказывающей о высшем благе и очередных предлогах, оправдывавших ее тест. Маргарита буквально впилась глазами в экран, с каждой минутой все больше и больше вжимаясь в стул.

– Выключить? – нажал я кнопку вызова официанта.

– Нет, она почти закончила, – покачала Рита головой, – Вранья больше чем обычно. Ее тест полная срань.

– Откуда ты знаешь?

– Пара сторонников Клариссы сралась с верховным жрецом Вигге сразу же после объявления, – Маргарита отвела взгляд и принялась гонять остатки мякоти по тарелке. – Судя по тому, что старикан успел наговорить, это обычный психологический тест на выявление темной триады: гордыня, манипуляторство и бессердечность. Не знаю, насколько преуспели ваши душеведы, но наши часами друг друга бумажками закидывают, просто чтоб ставить такие диагнозы.

– Его, наверное, составляла Кларисса, – я крутил бокал с соком. – Она же работает с разумом?

– Кларисса всех подставила, – Рита принялась дробить остатки рыбы с такой злобой, словно та нанесла ей личное оскорбление. – Мне знакомая успела рассказать, пока старую смарт-панель не отжали. Девчонки, завалившие тест, выделывались перед комиссией, потому что Чародеям у нашей сестры веры нет. Комиссия пошерстила их биографии, нашла пару связок дальних тетушек с сектой Зверя и решила не рисковать. А директор даже в самом тестировании не участвовала.

Я поджал губы, не зная, что сказать. Разумеется, мне не нравилось ничего из того, что союз Познания творил последние лет пятнадцать, но и полностью исключать вину тех девушек я тоже не мог.

– Мне жаль, что твоих сестер постигла такая участь, – выбрал я наиболее мягкую формулировку.

– Не жаль, – ее взгляд снова стал тяжелым, – я тебя насквозь вижу, так что не ври.

– Да, моя госпожа, – пробормотал я под нос, отмечая про себя, что наша беседа уже давно не похожа на обмен оскорблениями.

Рита вдруг отложила ложку и посмотрела на камин, в котором горело Йольское полено. Свет закатного солнца освещал ее лицо мягким розовым светом, отчего она уже не выглядела изнуренной и замученной. Скорее похожей на хрупкий прекрасный цветок.

Я правда об этом подумал? Скоро начну стихи писать?

– И не смотри так, – она расценила мой взгляд как осуждающий. – Я ни на чьей стороне. Для того, чтобы кого-то поддерживать, надо знать чуть больше чем «Сектанты из школы Ронетт уничтожили Арилию, потому мы будем чморить теперь абсолютно всех».

– Все не так просто, как ты думаешь, – предпринял я попытку хоть немного оправдать Чародеев. – Ты не понимаешь, как на нас повлияла эта история.

– И не пойму, потому что вы только охаете и ахаете, но ничего толком не можете мне рассказать.

– Травма поколения, – вздохнул я. – Отец рассказывал о Торире и Реган с такой болью, словно их смерть его физически уничтожила. Он ведь видел Златоглазку на стереографиях.

– Кого?

– Лиссу, их внучку, – улыбнулся я от нахлынувших воспоминаний. – Она родилась с силой Благодати, потому ее глазки светились золотом. Малышка прожила всего три дня после рождения.

Рита все это время слушала меня как завороженная, подперев подбородок кулаком. Стоило мне договорить последнее предложение, она вдруг вскочила и заявила:

– С меня хватит. Я пойду в школу Ронетт и потребую от Клариссы объяснений.

– Мне начать объяснять тебе с точки зрения здравого смысла, или сразу схватить за плечи и орать: «Прикер, идти туда одной – тупая идея»? – закрыл я лицо руками.

И вдруг ее глаза засияли лукавыми огоньками. Она улыбнулась и сладким голосом пропела:

– Я не собиралась идти одна.

***

Признаки удивления на лице довольно заметны даже для человека несведущего в душеведстве: приподнятые брови, горизонтальные складки на лбу и слегка приоткрытый рот.

Однако Ленард легко мог добавить в эти признаки еще пару: глаза, покидающие свои физические пределы, и заикание с частичным забыванием половины лексического запаса.

– Это взаправду? – показывал он пальцем то на меня, то на Риту. – Вот вы двое теперь друзья?

– Нет. Концепт дружбы говно, – ответила Рита.

– Она же для меня слишком шумная и взбалмошная, – вторил я, хотя совсем так не думал. – У нас временное перемирие.

– Хорошо, недрузья, – крякнул Ленард, – объясните, почему вы сорвали меня с выходного, запихали в машину и везете не понять куда?

– Ри нужен второй «бравый воин», чтобы защищать ее от злодеев, если ноготок поломает, – хмыкнул я. – Так она вполне боеспособна.

– В каком месте полно злодеев? – заерзал на сидении сквайр.

– Ал шутит, – пихнула меня локтем Рита. – Я просто боюсь идти одна, а с тремя спокойнее.

– Кто еще согласился? – нервно хихикнул Лен.

– Чисто технически она не соглашалась, – с укором произнес я.

– Она сказала «хорошо».

– Пьяная вдрызг?

– Обычно к этому часу она с похмельем.

– Что существенно повышает ее интеллектуальные способности.

– Продолжишь нудить – я в тебя чем-нибудь швырну.

– Это не нуд… Ай!

– Я предупреждала.

Ленард нахмурился и тихо спросил:

– Рита, ты правда не зла?

– Зла, но наш антагонист медленно начал арку искупления, – призналась та. – Посмотрим, что из этого выйдет.

Я уловил смысл ее очередной витиеватой фразы о втором шансе, неожиданно почувствовав теплую волну в животе.

Мне что, приятно?

Машина притормозила у расцвеченного неоновыми огнями клуба. Рита передернула плечами, расстегнула пальто и пошла туда со словами:

– Я быстро.

Мы с Ленардом остались одни в машине. Я сложил руки на груди и тихо сказал:

– Позволь объясниться.

– У меня на этой работе нет права голоса, – отмахнулся он.

– Если бы все узнали, что целью Доры был не Адам, а член королевской семьи, дела ведуний пошли бы еще хуже! – я заговорил с несвойственной для себя эмоциональностью. – Да, я врун! Но мое вранье пошло на благо…

– Объяснишь это спятившей девчонке? – вдруг спросил Лен. – Какое благо в этом?

Мне стало противно от самого себя, потому я откинулся на спинку сидения и процедил:

– Мне жаль. Если бы можно было отыграть все назад, то поверь…

Сквайр лишь отмахнулся от меня и ответил:

– Тебе тащить эту ношу, не маленький уже. Теперь ответишь мне, куда мы едем, и кого Рита сейчас тащит вниз по лестнице?

– Какой тебя ждет сюрприз… – усмехнулся я.

Дверь широко распахнулась, и прямо на колени к Ленарду упала Элина в мокром от снега плаще, растрепанная и с размазанным по лицу макияжем.

– Крошка, убью! – прорычала она. – Зачем ты швырнула в меня снег?

– Чтоб протрезвела побыстрее, – с абсолютно невинным видом заявила Рита, садясь рядом с ней. – Мальчики, поехали.

Элла с удивлением оглядела всех нас и спросила:

– Рири, что происходит?

– Мне нужно поскандалить с Клариссой, а одна я идти боюсь, – Рита прикоснулась к ее лицу и мягко провела по нему рукой, убирая магией потеки косметики. – Куратора вызовут и так, а парни надежные.

– Вот как? – ухмыльнулась Элина. – А как же твое желание расцарапать этому красавчику лицо?

– Уже, – я убрал прядь волос в сторону, показывая шрам над бровью, – сказали, что на всю жизнь.

Элла цокнула языком, но я уловил тень гордой улыбки.

– Итак, народ, – прокашлялась Рита, перебираясь ближе к центру, – давайте еще раз с самого начала. Цель нашей увеселительной поездки – кабинет госпожи Сагх, где я намереваюсь устроить драму с применением злобных криков, небольшого перехода на личности и, возможно, истерики. Ночь молода, у меня есть время для импровизации.

– С целью чего? – осторожно поинтересовался Ленард.

– Отличный вопрос! За три месяца моего пребывания в вашем чудесном мире у меня накопился список претензий, – подмигнула ему Прикер, начав разгибать пальцы, сжатые в кулак. – Во-первых, меня и группу других девушек подвергают всяческим гонениям по абсолютно тупым причинам. Во-вторых, моим Проводником в мир ведуний была чокнутая убийца-психопатка, которую госпожа Кларисса упустила. В-третьих, учебная программа никак не помогла мне держать свою силу под контролем. В-четвертых, меня не отпускают домой и не дают связаться с родителями. И, наконец, вишенка на этом торте – их постоянные обещания все мне объяснить. Однако семестр на исходе, я все еще в дураках. А мне, котята, не нравится быть Джоном Сноу. Вот почему мы все собрались.

– Один вопрос, – поднял руку Ленард, – Мы теперь все друг другу простили?

– Отнюдь, – проворчал я, – Она мне нос разбила, и лицо расцарапала.

– А меня швырнула в снег, – пожаловалась Элина, потирая бок. – И месяц со мной ссорилась, называя «безответственной пьянью».

– Ты по жизни Придурок, так что я воспитывала юный разум, – объяснила Маргарита. – А ты правда безответственная алкоголичка. Вы были плохими котиками.

– А я? – издал нервный смешок Ленард.

– Мы мало знакомы, но ты вроде приятный и адекватный чувак, – просияла улыбкой та. – Надеюсь, мы поладим.

***

Я никогда не был в школе Ронетт до того дня, но с уверенностью мог сказать, что та знавала лучшие дни. В стенах здания зияли бреши, по коридорам гулял холодный зимний ветер, а вместо ламп горели свечи и факелы, от которых было больше копоти, нежели пользы.

Но что было самым неприятным дополнением к общему декору – порталы всех миров Магических измерений, к которым вели колонну из десяти девушек. Они заметили Риту и кричали ей вслед:

– А ты хорошо устроилась, Прикер!

– Предательница!

– Мы тебе никто?

Рири ссутулилась и ускорила шаг. Я закрыл ее спиной от злых слов, градом летевших в нее. Элина тоже разом забыла все обиды.

– Не обращай на них внимания, – прошептала она, беря Ри под руку.

– Все в порядке, – слабо улыбнулась она. – Никто из них не поносит меня сильнее самой себя.

Мы долго поднимались наверх по каменной скользкой лестнице. Я шел позади всех, но прекрасно видел, как Ри постепенно теряет свой боевой дух. Мне пришла на ум луна, печальная и одинокая на своем пути.

Ри.Та.

Да что со мной творится?

Она замерла у входной двери, не в силах постучать. Элла дотронулась до ее плеча и что-то прошептала на ухо. Рита слабо кивнула ей и резко потянула ручку на себя.

***

– Рада видеть тебя и твоих друзей, юная сестра, – женщина с черными как крыло ворона волосами, тронутыми проседью, устало поднялась из-за стола, на котором были раскиданы бумаги и книги.

Ри застыла на пороге, как будто потеряла силы идти дальше. Я подкрался сзади и осторожно подтолкнул ее вперед.

– Доброго здравия, директриса Сагх, – проговорила она. – Мы присядем?

Госпожа Кларисса щелкнула пальцами, но ничего не произошло. Она с досадой посмотрела на свои пальцы и лишь покачала головой:

– Силы уже не те, Маргарита. Сможешь позаботиться о стульях?

Рита щелкнула пальцами, призвав из глубины кабинета четыре стула с пыльной и протертой обивкой из бархата.

– Мы не пришли бы, зная, что вы болеете, – вдруг бросилась она оправдываться, – но…

Директор остановила ее жестом и спросила, слабо улыбнувшись:

– Наш мир страшен для тебя?

– Не то слово, – кивнула Ри. – Черт, я хотела разнести вас до основания…

– Не трудись, – усмехнулась госпожа Кларисса, – твое желание давно исполнено. Но я готова выслушать тебя.

Рита прикусила губу, склонив голову вниз, словно собираясь с духом, а потом выпалила:

– Вы меня разочаровали! Я думала, что слухи врут, но… Это правда? Вы правда надели на своих кандалы? И секту Зверя проворонили? И Доре тоже многое спускали с рук?

– Маргарита, – тихо ответила ей директор Сагх, – история…

Ленард легонько пнул Рири по ноге. Она осмелела и крикнула:

– Ответьте на вопрос! Вы что, трусиха?!

Справа от нас раздался мягкий смешок. Элина задрожала и схватилась за живот.

– Мы не ожидали, что ты приведешь с собой компанию, Золотко, – вышла из тени госпожа Макрая. – Боишься нас? Думаешь, что при свидетелях не навредим тебе?

Элла вдруг резко выдвинулась на стуле вперед, не давая Макрае потрепать Ри по щеке. Та с укоризной покачала головой.

– Вы за мной шпионили? – злобно выплюнула Рита.

– Шпионила? – прижала директор Пембрак руки к груди. – Мне это не нужно! В отличие от своей коллеги я могу предугадать каждый ваш шаг, девочки.

Госпожа Макрая присела на краешек стола, полностью заслонив настоящую владелицу кабинета. Она снисходительно оглядела всех нас и заключила:

– Впрочем, я рада, что ты пришла не одна. Знания принца Алана помогут убедить тебя…

– Не переманивайте меня на свою сторону! – возразил я. – Не в моих правилах нарушать обещаний.

– Не в твоих правилах, мой мальчик? – заливисто рассмеялась та. – Когда ты был совсем маленьким, то поклялся никогда не врать мне, чтобы быть здоровеньким. Что же ты сделал много лет спустя? Наврал мне о том, что соблазнился ведуньей! Твой папа ничего не знает, только потому что у меня и Клэр были дела поважнее твоей интрижки.

Кровь в моих жилах похолодела. Я не мог произнести ни слова от немого крика ужаса, скопившегося в легких.

– Вы нами играете! – сжала кулаки на коленях Элина. – Но у вас не выйдет! Я не дам обмануть Риту!

Директор Пембрак посмотрела на нее без тени улыбки и лишь покачала головой:

– Элла, почему ты думаешь, что я хочу обмануть ее?

– Разве это секрет? – сощурилась она. – Вы хотите навечно оставить ее в нашем мире.

Госпожа Макрая несколько раз хлопнула в ладоши, прошипев:

– Хоть на что-то годен твой ничтожный умишка. Но мы обсудим чуть позже все твои недостатки.

– Закончили свои игры разума? – вдруг подала голос Рита. – Директриса Пембрак, я рада видеть вас, но говорить буду только с госпожой Клариссой.

За такой ответ любого из нас испепелили бы на месте. Но госпожа Макрая неожиданно кротко улыбнулась Ри и отошла назад за Клариссу.

Директор Сагх открыла папку, лежавшую перед ней и достала лист бумаги. Даже при тусклом свете мы видели, как она с трудом сохраняет самообладание.

– Мы ответим на все твои вопросы, как только ты ответишь на наши, – обратилась госпожа Кларисса к Ри, – Со своей стороны я обещаю быть предельно честной перед тобой и твоими друзьями.

– И я даю такое же обещание, – тихонько вторила ей госпожа Макрая.

– Очевидно, у меня нет выбора, – скривилась Рири, вытирая испарину на лбу.

Йольское помутнение

Это была ловушка с самого начала.

Мы с Элиной и Ленардом одновременно обменялись взглядами, словно наши разумы слились воедино, и по каналу передавался один вопрос:

Что нам делать?

Четвертый разум в дискуссии не участвовал – его всецело захватили две старые хищницы.

Две? Верно, я не оговорился. Кларисса и Макрая никогда не были друзьями, но всегда – соратниками. Рано или поздно они захватили бы Рири в свои сети.

Вот только зачем? Для чего была затеяна эта игра?

– В первые недели твоего обучения я определила тебя на путь Прорицания из-за проницательности и умения ничего не принимать за истину, – сверилась со своими записями директор Сагх, – Однако практически сразу мы с сестрой Далией решили отстранить тебя. Как думаешь, почему?

– Мы с ней поссорились из-за Эллы, – показала Рита пальцем назад. – Вы, наверное, решили, что мы друг друга укокошим.

– Сестра Далия и правда с возрастом приобрела излишнюю эмоциональность, – согласилась с ней госпожа Кларисса. – Но то не было настоящей причиной. Маргарита, как у тебя обстоят дела со сном?

– Плохо, – съерничала та, – кошмары про мертвого друга снятся.

– Надо пить снадобья, что я специально варю для тебя, – пропела Макрая, – не выливать их в раковину.

Кларисса бросила на нее предостерегающий взгляд. Макрая затихла. Оставалось лишь удивляться, почему в один момент они сплотились, забыв годы вражды.

Рита снова вытерла испарину со лба. Оба директора устремили на нее внимательные изучающие взгляды, но ничего не сказали вслух.

– Какие сны ты видела до гибели капитана Горна? – поинтересовалась директор Сагх. – И все же попробуй ответить на мой предыдущий вопрос.

Ри передернула плечами и нехотя призналась:

– Сны снились странные, яркие очень. Выгнали как раз из-за них?

– Мы не выгоняли тебя, а решили поберечь, – покачала головой Кларисса. – Я не могла прочитать твои сновидения после инцидента с «Утренними грезами». Ты закрыла свой разум от меня.

– Вот предъяв не надо! – огрызнулась Ри. – Да, мне не понравилось, что вы ковыряетесь в моих мозгах, но я ничего специально не закрывала.

– Спасибо за еще один ответ, – ответила директор Сагх. – Теперь мы знаем, что ты правда творишь магию неосознанно.

– Крошка, будь осторожна, – прикоснулась к ее плечу Элла. – Мы можем прямо сейчас уйти.

Она должна была понимать, что уйти могли только мы трое. Но в ней проснулся невиданный ранее инстинкт, сродни тому, что побуждает мать защищать дитя. А инстинкты всегда сильнее здравомыслия.

– Все в порядке, – улыбнулась Рита.

Элина выдвинулась на стуле еще вперед, практически дыша ей в спину, пристально смотря на Макраю злобным немигающим взглядом.

Я отчаянно пытался уследить за ходом мыслей директоров и не понимал, зачем вообще был устроен допрос. Все данные были у них на руках, так зачем же…

– Как на уроке, – пробормотал Лен. – Знаешь, когда выводят тупеня на правильный ответ.

Ну, конечно!

– Я не питала больших надежд по поводу твоей успеваемости, – судя по шуршанию бумаги, госпожа Кларисса положила перед ней табель. – Сразу предупредила преподавателей, что к тебе нужен особый подход. Какой предмет был для тебя самым сложным?

– Введение в методологию магии, – не раздумывая ответила Ри. – Я не могла даже простую схему хранилища нарисовать.

– Это упражнение направлено на развитие навыка самостоятельного структурирования магии, – объяснила всем нам директор Сагх. – Ты с трудом концентрируешься, занятия в классе явно не для тебя.

– В школе та же фигня была, – признала Рита.

– Давай теперь вернемся к происшествию, – тон Клариссы стал вкрадчивей. – Что ты сделала, чтоб защитить себя и принца Алана?

– Не знаю, – Рита снова отгородилась от нее, сложив руки на груди.

– Дорогой, – вдруг обратилась ко мне Макрая. – Ты откроешь для нас свой разум, чтоб показать произошедшее с твоей точки зрения?

Я не смог бы отказать им – это было выше моих сил. Но я мог вспомнить уроки отца и показать то, что не выдало бы ее.

Госпожа Кларисса повернула кольцо на пальце. Посреди комнаты возникло туманное нечеткое видение:

Танцующая посреди центра управления Рита в окружении тысяч золотых огоньков. Спасительное сияние, уничтожающее тьму вокруг нас.

– У тебя весьма избирательная память, милый, – процедила Макрая.

– Тоже не умею долго концентрироваться, – смущенно признался я.

Директор Пембрак развернулась к девочкам и улыбнулась настолько жутко, что даже внешне невозмутимый Ленард съежился в клубок.

– Элина, ты одна из первых увидела Маргариту после происшествия?

– Да, – кивнула та.

– Не заметила ли ты нечто необычное в облике своей подруги?

– Чумазая, испуганная, видевшая смерть близкого друга, – ушла она от прямого ответа. – Весь ее облик был необычен.

Госпожа Макрая разочарованно покачала головой, словно мы не выучили урок.

– Неужели вы, умные детки, не заметили самого важного? – спросила она нас двоих. – Например, что на ней не было наручников?

– Я же вам тогда еще сказала: они сами свалились, когда мы бежали наверх, – с раздражением ответила Ри.

Мы трое в ужасе знаками уговаривали Риту замолчать. Но она с упрямством продолжала:

– Да и вообще они у вас фиговые. Я и в них чудесно колдовала.

Вот же дура!

– Алан, – улыбка Макраи стала еще шире, – объясни своей подруге принцип работы наручников, которые она носила.

– Ограничители магии нельзя снять так просто, – простонал я. – Только с помощью чар, которые знают одни директора. И колдовать в них тоже невозможно. Они не могут сломаться!

Мне уже хотелось прибавить риторический вопрос о том, какой надо быть дурой, чтоб это не понимать, но Риту упал свет от канделябра, и я заметил испарину на лбу, воспаленный румянец и горящие лихорадочным блеском глаза. Мне стало ясно, зачем Элла сидела настолько близко к ней.

– Благодетель, прекратите это! – воскликнула она. – Разве вы не видите, что Маргарита сейчас сгорит?!

– Элина, все в…

– Не смей говорить, что ты в порядке! – возмутилась та. – Мы уходим! Завтра же я позвоню ее родителям и назначу встречу!

– В этом нет нужды, – ответила директор Сагх. – Я связалась с господами Прикер еще вчера.

– Что вы им сказали? – вдруг поднялась со стула Ри. – Почему вы не даете мне самой им позвонить?!

– Марга…

– И почему не пускаете меня домой?! – взревела она. – Что вы хотите сказать своими тупыми вопросами?! Что я опасная?! Что меня надо тут запереть?! Или что надо сослать в монастырь с другими?!

– Мы не хотим тебе навредить! – встала из-за стола госпожа Кларисса.

– Врете!

– Глупая, мы тебя спасаем! – вдруг взвизгнула госпожа Макрая.

С ее лица впервые пропала улыбка. Оно стало таким же изможденным, как у директора Сагх.

– Рита, дай нам задать тебе последний вопрос, – все так же миролюбиво и тихо продолжала госпожа Кларисса. – Мы хотим быть уверены в своих последующих словах. Когда ты родилась?

– Двадцать седьмого декабря двухтысячного года, – ответила Рита, замешкавшись.

Дело не в болезни. Нечто иное.

– Мы усомнились в результатах твоих анализов, решили их перепроверить и выяснили, что ответственный за транспортировку нарушил условия хранения, – потерла виски кончиками пальцев директор Пембрак. – Иными словами – результаты ложные.

– Это предложил Адам, а я согласился, – вдруг подал голос молчавший до этого Ленард. – Вы вечно находите у ведуний в крови какую-то заразу и пичкаете лекарствами как конфетами. Я девчонке и так сдуру много успокоительного вкатил, стыдно мне было! Она с виду здоровее всех нас!

У меня защипало в глазах, и я тяжело вздохнул, чтоб сдержаться. Ленард воспринял это за укоризну и прошипел:

– Сам тоже врал, что не видел, как она колдует в наручниках.

– Мы задали твоим родителям вопрос, на который они ответили не сразу, – госпожа Макрая подошла к Рири и дотронулась до ее лба, – Вы не хотели, чтоб это знал весь город? Боялись осуждения?

Рита подняла на нее взгляд и криво усмехнулась:

– Это было ничье дело кроме нашего. И уж точно не дело мира, который так со мной обошелся.

В моем разуме словно включили свет. Я понял, зачем нужны были все эти вопросы. Все это время мы были свидетелями истории настолько невероятной, что даже не воспринимали ее всерьез.

Девушка из далекого забытого мира «Земля» с легкостью побеждает монстров и создает магические щиты величиной с дом. Наручники для нее словно украшения, которые она может легко сбросить. Во снах к ней приходят обрывки будущего. Но эта магия для девушки не дар, но проклятие. Почему же? Почему она прячется от нового мира и не желает его узнавать? Почему скрывает свои таланты?

Потому что мы были жестоки к ней. Потому что в глубине души она знала, что мы слабы духом и плотью.

Потому что давным-давно мы не уберегли ее от беды.

Потому что направили память о ней во зло.

Потому что не узнали ее, когда она снова пришла в наш мир.

– В больнице сказали, что мне три дня отроду, – Рита зашаталась, схватившись за край стула. – Что они не знают, как новорожденная малышка выжила в такой стуже. Что те, кто бросил меня, нелюди. Я долго их оправдывала, ведь могло случиться всякое… Ведь не могли же меня просто забыть! Не могли потерять! Боже, почему так жарко…

Элла успела подхватить Рири, прежде чем она лишилась чувств у нее на руках. Ленард в два прыжка подскочил к ним, приложил руку к багровым щекам и заорал:

– Срочно за лекарствами! Какого Пекла вы тут все стоите?

Я тоже суетился вокруг нее, размахивая руками, словно надеялся, что так боль и жар отступят. Но директора стояли как статуи, даже не спеша к нам на помощь.

– Ей не помогут лекарства Ленард. Она устала как физически, так и духовно, – вздохнула Макрая. – Но ты пригодишься нам.

– Вы все пригодитесь нам в ближайшую неделю, – директор Сагх осторожно положила Риту на диван. – Все закончится к концу года.

– Закончится что? – закричала Элина.

– Процесс распада оболочки защиты, – ответила госпожа Кларисса, – и к концу Йоля мы поприветствуем нашу дорогую принцессу Лиссу.

Красные ниточки

Еще на первом уроке истории Измерения я мельком увидела их на самой последней стереографии, сделанной незадолго до катастрофы: рослый и крепкий, как скала, король с редкими седыми прядками в густых каштановых волосах, с морщинами на живом и обаятельном, но совсем не старом лице; королева чуть ниже ростом, волевая и сосредоточенная, смотревшая снизу вверх; дочь закрыта тенью отца, но если посмотреть пристально, то заметно сходство с матерью в чертах лица, да и темно-рыжие волосы тоже один в один. А кадр поставлен так, что живота почти не видно.

Никакого внешнего сходства.

Если бы я посидела подольше и разузнала побольше, то нашла бы все красные ниточки, ведущие к ним. Но, когда на тебя давят тоска по дому и мечта поскорее убраться из мира, где тебя не ждали и где не любят, то желание узнавать о нем больше пропадает начисто. А если добавить частый жар, ломоту в теле, бессонницу, недоедание и страх лекарей, то на выходе получится истеричная, ничего не соображающая, параноидальная девица. Какие там изыскания и поиски, тут бы просто выжить.

Да, я не все описала вам, невидимые читатели. Вам надо только знать, что предательство Доры подкосило эту тушку окончательно.

Рита Прикер не жертва, забыли?

Давайте не будем о грустном, хорошо? Я ведь выжила.

Итак, в моей новой жизни сначала было не слово, а золотой луч, пронзивший меня насквозь.

***

Весь Йоль я провела в полузабытьи, слыша и чувствуя все происходящее вокруг словно через стекло.

Запах лекарств, холодная подушка, тонкие матрас и одеяло. Боль от уколов на сгибе правого локтя. Голоса.

Меня навещали каждый день. Ленард читал статьи из журналов, и теперь я знаю рецепт завтрака всего из одного овоща, название которого надо произносить, будто тебя тошнит. Элина пела колыбельные на языке, похожем на крик птицы. Алан не приходил. Наверное, счел свой долг благодарности полностью возвращенным.

Девять дней я сидела в огромном зале со стенами из тысяч зеркал. Через них прошлое общалось со мной.

Лучи солнца сквозь прутья колыбельки. Нежные руки, пахнущие чем-то мягким. Поцелуй в лоб. Тихий плач. Слезы, падающие мне на руку.

Моя бесценная. Моя крошка. Моя душа.

Грохот и крики. Крошки серого горького пепла. Золотые огоньки, парящие вокруг меня. Ослепительное белое сияние.

Прощай, любовь моя

Холод. Колючий снег. Темно. Пусто. Хочется плакать.

– Маршалл, кто-то пищит в сугробе!

– Сандра, это ветер. Садись в машину, Карлотта нас убьет!

– А вдруг это котенок? Их часто выбрасывают на дороге!

– Дай хоть посвечу.

– Спасибо. Откуда писк…

– О Боже! Смотри!

– Маршалл, хватай ее! В больницу!

– Что за уроды…

Писк. Иголки колют ручки. Вокруг чужие. Я совсем одна…

Где ты?

– Всевышний не зря послал вам ее.

– Прости, что сказали не сразу, мама.

– Не знали, как ты отреагируешь.

– Дураки. Как я могу быть зла на чудо Господне?

Три пары теплых рук. Радостный смех. Они не ты, но я все равно их люблю.

Прости, что я забуду тебя.

– Карлотта, ей нравится твое ожерелье!

– У девочки есть вкус. Оставлю ей в наследство.

– Мама!

– Не дуйся, Сандра. Вы уже придумали ей имя?

– Ей нравишься ты и твои украшения. Может быть, Перл Карлотта?

– Что за дикость? Она же леди!

– Может, Маргарита?

– Ей нравится!

– Привет, Маргарита Карлотта Прикер. Мы твоя семья.

***

Я подскочила на койке так резко, что окружающий мир смешался в кашу. Из горла вырвался писк:

– Где ты?

– Крошка, я тут! – в воздухе запахло цветочными духами. – Как долго ты спала, Рири!

Элину было не узнать без макияжа, а если быть точнее, то без элегантного макияжа и запаха спиртного. Она широко и искренне улыбалась мне, тараторя без остановки:

– Водички? Покушать? Позвать лекаря?

– Есть, – ответила я, ощутив режущую боль в желудке. – Вы меня жижей кормили!

– Несу-несу, только не буянь! – рассмеялась Элла, убегая за ширму, стоявшую вокруг моей койки.

Я упала на подушки, ощутив тяжесть в висках и подступавшую к горлу тошноту. Но зато жар и ломота ушли. Откуда-то вкусно пахло чем-то смутно знакомым. Можно было лежать и разглядывать белый потолок в трещинках.

Потолок в трещинках. А раньше без линз и очков не могла дальше вытянутой руки увидеть.

Я подняла руки вверх и поняла, что мне даже не надо щуриться, чтобы четко видеть все пальцы.

Тогда меня впервые посетило новое чувство. Не страх и не тревога, а нечто совсем другое. Словно ты знаешь что-то новое, и нужно скорее рассказать всем об этом знании. Но память стерла все ластиком, и нужные слова затерялись в сознании.

– А вот и завтрак! – пропела Элина, развеивая этот приступ и лавируя между стулом и тумбочкой с подносом в руках. – Каша!

Я принюхалась получше и почувствовала, как внутри все оборвалось. Это был запах рисовой каши с изюмом, которую мы ели в каждое Рождественское утро.

– Спросила у твоих родителей, чем тебя обычно кормят на праздниках, – смущенно призналась Элла. – Варила три раза, сломала ноготь. Если не понравится…

Она зря волновалась – я жадно глотала ложку за ложкой, даже не прожевывая. В животе разливалась приятная теплота. Дело было вовсе не в каше.

– Мне нужно рассказать тебе кое-что важное, – вдруг сказала Элина, все это время с улыбкой наблюдавшая за мной.

– М? – оторвалась я от тарелки, вытирая запачканную щеку.

– У меня низкий заряд, – Элла села рядом на самый краешек. – Потому не могу творить настоящую магию.

Я взяла ее за руку, не желая признаваться, что знаю это давным-давно:

– А как ты колдуешь? Были же огоньки и сияние. И на уроках ты…

– Поверь, это ничтожно по сравнению с тем, что умели Верховные до меня. И тем, что когда-то умела я.

Элина задумчиво смотрела то на краешек ширмы, то на пол, прежде чем продолжила:

– Рири, наши родители для нас все. И я верю, что мы для них тоже. Но так получилось, что мы будто стоим по разные стороны пропасти и не можем докричаться друг до друга.

Я кивала, как китайский болванчик, продолжая гладить ее по плечу. Она давно копила в себе то горькое семя и должна была показать этот «сад» тому, кто был готов выслушать.