Текст книги "Соблазнение красавицы"
Автор книги: Майя Бэнкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Вот распутник, – пробормотала Мэдди.
– Я чувствовала себя так неловко, что в конце концов начала его избегать и все меньше времени проводила с Рионной в кругу их семьи. Однажды, когда я поднялась в комнату Рионны, чтобы позвать ее, моей подруги там не оказалось. Неожиданно дверь открылась и вошел лэрд, застигнув меня врасплох, и начал говорить ужасные вещи. А когда он накинулся на меня с поцелуями, я страшно испугалась и сказала, что позову на помощь, если он не прекратит. Но он ответил, что никто не пойдет против него. Он же лэрд, а лэрд берет все, что хочет. Кто осмелится ему возражать?
Я была просто в ужасе, ведь он был совершенно прав. Он изнасиловал бы меня на кровати своей дочери, но в этот момент появилась леди Макдоналд.
– Бог мой, Кили! – воскликнула Мейрин.
– В тот момент я думала, что приставания лэрда – сам мое худшее, что могло со мной случиться. Как же я ошибалась! Самое страшное было впереди – леди Макдоналд назвала меня распутной девкой и обвинила в том, что я соблазнила ее мужа. Меня выгнали из замка и запретили даже близко к нему подходить. Хорошо еще, что мне позволили поселиться в стареньком доме вдалеке от замка, и я в своем юном возрасте оказалась в полной изоляция! Мне было так одиноко!
– Какая низость! – воскликнула Кристина. – Как они могли так поступить с тобой?
Лица трех женщин выражали негодование и сочувствие. От их единодушной поддержки у Кили потеплело на душе. Им было больно за Кили, за ее оскорбленное достоинство.
– Но больше всего я переживала из-за того, что потеряла дружбу Рионны. Сначала я не знала, поверила ли она тому, в чем меня обвиняли, или нет, но после смерти леди Макдоналд она ни разу не пришла навестить меня и не попросила вернуться в клан. Вот тогда я и поняла, что все думают обо мне самое худшее.
Мейрин неуклюже поднялась со скамьи и обвила Кили руками, чуть не задушив ее в своих объятиях.
– Ты не должна туда возвращаться. Оставайся в клане Маккейбов. Мы своих не бросаем, тем более не вышвыриваем за дверь молодых девушек в наказание за грехи старых распутников. Несколько месяцев назад лэрд навещал нас. Если бы я тогда знала об этом, то плюнула бы ему прямо в лицо!
Кили рассмеялась. И, начав смеяться, никак не могла остановиться. Ее плечи сотрясались, стоило ей представить, как Мейрин плюется в лэрда. Она беспомощно посмотрела на подруг, и те разразились громким смехом вслед за ней.
Женщины вытирали слезы и задыхались, но при взгляде на сердитое лицо Мейрин вновь принимались хохотать.
– Вы не представляете себе, как мне полегчало, – призналась Кили. – Я еще никому не рассказывала о своем позоре.
– Это не твой позор, – решительно заявила Мейрин. – Это позор для лэрда Макдоналда!
Мэдди энергично закивала головой, а Кристина молча смотрела на Кили, судя по всему, все еще находясь под впечатлением от ее рассказа.
– Именно поэтому ты должна остаться здесь, – объявила Мэдди. – Пусть ты и не родилась в клане Маккейбов, но станешь одной из нас и всегда будешь среди другой. Нам нужен хороший лекарь, тебя здесь будут уважать, и никто никогда не поступит с тобой, как Макдоналды. Наш лэрд не допустит несправедливости.
– Во мне так долго копилась злость, – призналась Кили, – что я испытала огромное облегчение, выплеснув все это наружу. Я так благодарна вам за понимание!
– Мужчины просто свиньи, – неожиданно выпалила Кристина.
Все три женщины одновременно удивленно уставились на девушку. Все это время она молчала, но сейчас ее щеки пылали, а глаза гневно сверкали.
– Не понимаю, почему мы, женщины, должны терпеть их выходки, – продолжала она.
Мейрин засмеялась.
– Но не все ведут себя по-свински. Твой Кормак, к примеру, очень учтивый и разумный парень.
– Если он такой разумный, почему никак не решится поцеловать меня? – пробормотала Кристина.
На этот раз засмеялась Мэдди.
– Пойми, деточка, именно поэтому ты должна взять дело в свои руки и первой его поцеловать. Верно, парень до чертиков боится обидеть или напугать тебя. Порой мужчины имеют весьма странное представление о самых простых вещах!
Мейрин застонала.
– Только, пожалуйста, не поощряйте разговоры Мэдди о мужчинах! А то она позовет Берту, и они обрушат на ваши несчастные уши все, что знают на эту тему.
– Однако, моя дорогая леди, наши советы очень помогли вам с лэрдом, – самодовольно заявила Мэдди.
Мейрин залилась румянцем и замахала руками.
– Мы сейчас не меня обсуждаем, а пытаемся помочь Кристине. Тебе, дорогая, надо самой поцеловать Кормака и посмотреть, что из этого выйдет.
От всех этих откровений и разговорах о поцелуях у Кили защемило сердце. Наблюдая за влюбленной Кристиной, которая светилась от счастья и любопытства, она тосковала по радостям любви, которые ей были недоступны.
Кристина наклонилась вперед и осторожно огляделась по сторонам.
– Но, как мне это сделать? Я не хочу, чтобы нас видели. Если мама узнает, она будет читать мне нотации до скончания века!
– Если, как ты надеешься, твой поцелуй подтолкнет его к дальнейшим действиям, то опека твоей матери больше не понадобится, – сказала Мэдди с улыбкой. – Скорее всего, после этого Кормак сразу попросит твоей руки.
Мечтательная улыбка осветила лицо Кристины, глаза потеплели, а затем озарились ярким блеском.
– Думаете, он решится на это? – с надеждой спросила она.
Умиляясь наивностью юной девушки, Кили и Мейрин с улыбкой переглянулись.
– Я уверена в этом, – сказала Мейрин. – Совершенно ясно, что он влюблен в тебя по уши. Не трусь и действуй! Но если случится невероятное и он откажет тебе, я сама затопчу его ногами, а потом мы соберемся вместе и обрушим поток брани на все мужское племя.
Кили широко улыбнулась, а Мэдди, фыркнув, залилась смехом. Кристина нервно заерзала на скамье, не в силах скрыть волнение.
– И тем не менее нужно выбрать подходящий момент. Надо придумать, как нам остаться наедине.
– Сегодня вечером, когда мужчины покончат с элем и разговорами, – заговорила Мейрин, – я попрошу Кормака проводить тебя до дома. Ты должна будешь поцеловать его, как только вы окажетесь за дверями зала, ни в коем случае нельзя этого делать за пределами замка на глазах у караульных. А пока я дам знать твоей матушке, что сегодня вечером ты остаешься в замке на ужин под мою ответственность.
– Боже, я так волнуюсь! – воскликнула Кристина.
– Не нервничай, детка. Вот уж кому предстоит настоящее испытание, так это Кормаку, когда Мейрин попросит его проводить тебя, – поддразнила девушку Мэдди.
– Жена моя, ваш смех слышен даже во дворе, – сказал Йен, входя в зал. – Мои воины напуганы: они решили, что вы готовите заговор против мужского населения замка.
Мейрин с озорной улыбкой взглянула на супруга.
– Так и есть, муж мой. Можешь подтвердить опасения своих людей, если сочтешь нужным.
Йен скорчил недовольную мину.
– Я еще в своем уме. Если они узнают об этом, то бросят все дела и, как перепуганные девицы, попрячутся по углам.
Мейрин невинно улыбалась, в то время, как Мэдди и Кили, казалось, нашли более интересный объект внимания и упорно смотрели в сторону.
– Я не позволю вам мешать моим людям и шумом отрывать их от дела, Мейрин, – сурово заявил Йен.
– Конечно, я понимаю, – покорно произнесла она.
Напоследок лэрд окинул подруг подозрительным взглядом, развернулся и вышел из зала. Как только он скрылся из виду, женщины вновь разразились громким смехом.
Глава 16
Вечерняя трапеза проходила очень оживленно, поскольку большая группа воинов ужинала в зале вместе с семьей лэрда. В камине весело потрескивали поленья, все окна закрыли меховыми занавесями, связав тесемками посередине, чтобы не поддувало.
Кили сидела по левую руку от Мейрин, а Кристина расположилась сразу за Кили. Для Кормака нарочно выбрали место прямо напротив Кристины, и было очень забавно наблюдать, как старательно оба влюбленных отводили глаза, лишь иногда, украдкой, поглядывая друг на друга, когда, как им казалось, никто не видел.
Кормак сидел между Элериком и Кэленом, и, как ни старалась Кили, ее взгляд постоянно возвращался к Элерику. Йен обсуждал предстоящую свадьбу брата, и Кили потребовалась вся ее выдержка, чтобы вести себя непринужденно и сидеть с милой улыбкой на лице, как будто все это ей совершенно безразлично.
Скулы у нее свело от напряжения, кровь стучала в висках.
Говорили о важности этого союза. О долге и чести. О неизбежности войны за престол. Кили это было безразлично, лишь одна мысль засела у нее в голове – Элерик женится на другой и уедет в клан Макдоналдов, чтобы стать его лэрдом.
Ароматная, аппетитная еда сейчас казалась Кили совершенно безвкусной. Она ела только потому, что ничего другого ей не оставалось, как только бессмысленно улыбаться и глотать через силу. Откусила кусочек. Улыбнулась. Кивнула Кристине. Посмеялась над шуткой Мейрин. Посмотрела на недовольную мину Кэлена. И снова ее взгляд возвращался к Элерику. Замкнутый круг.
С тяжелым вздохом Кили воткнула нож в кусок оленины и повозила его по тарелке. Быстрее бы закончился этот затянувшийся ужин, тогда она смогла бы уйти к себе в комнату и забыться сном, хотя бы на несколько часов.
Кили украдкой посмотрела на Элерика и задохнулась от неожиданности, поймав на себе его взгляд. Элерик не пытался отвести глаза и не делал вид, что это случайность. Две зеленые льдинки надвигались на Кили, ломая защиту, грозя раздавить ее прямо на месте.
Элерик не улыбался. В его глазах она читала все, что чувствовала сама. Кили была не в силах отвести взгляд. Если у него хватило смелости показать, как сильно он страдает, то и она не станет скрывать свои мучения. Она больше не будет прикидываться бесчувственной куклой.
В этот момент Мейрин откашлялась, собираясь заговорить, и Кили опомнилась. Она быстро обвела взглядом зал, но глаза всех присутствующих были устремлены на хозяйку замка.
– Благодарю всех. Ужин закончен, и Кристине нужно торопиться домой. Ее матушка будет волноваться, ведь девушке придется идти одной по лютому холоду, да еще и в темноте.
Мейрин посмотрела на Кормака и одарила его очаровательной улыбкой.
– Кормах, вы можете оказать мне любезность и проводить Кристину до дома? Я буду беспокоиться, если отпущу ее одну в такой поздний час.
У Кормака был такой ошарашенный вид, как будто он подавился собственным языком. Опомнившись, он бросил быстрый взгляд в сторону Кристины и поспешно встал из-за стола.
– Конечно, леди Маккейб.
Йен с немым укором посмотрел на Мейрин, в то время, как Кэлен лишь нахмурился, наблюдая за Кормаком, который обошел вокруг стола и предложил Кристине руку.
Все присутствующие замолчали и, казалось, следили за каждым движением Кормака, который, смущаясь, неуклюже вывел Кристину из-за стола. Когда они ушли, Йен вздохнул и уставился на Мейрин.
– Что ты затеяла на этот раз, жена моя?
Прежде чем ответить, Мейрин улыбнулась и заговорщицки переглянулась с Кили.
– Неужели ты и в самом деле считаешь, что надо было отпустить Кристину одну? А вдруг она поскользнется и упадет? Что я тогда скажу ее матери? Что наш лэрд отправил домой юную девушку без сопровождения в такую непогоду?
Йен возвел глаза к небу.
– Господи, и зачем я только спросил?
– Успокойся, муж мой. Выпей еще эля и расскажи мне, как прошел день, – сказала Мейрин, с самой невинном улыбкой.
– Ты и сама прекрасно знаешь, как проходят мои Правда, последние полчаса я занимался расчетами.
– Ты уже написал Макдоналду, что мы ждем их с Рионной приезда и будем рады принять дорогих гостей? – Я спросил Кэлен брата.
При этом он в упор смотрел на Кили, но она выдержала его взгляд, не моргнув глазом.
– Да, еще два дня назад, – ответил Йен. – Думаю, ответа надо ждать не раньше, чем уляжется буря и прекратится снегопад
– Получается, они смогут приехать только в конце зимы, – настойчиво продолжал Кэлен. – Я имею в виду Макдоналда и Рионну.
– Кэлен.
Элерик произнес только имя брата, но его тон был ледяным и жестким, словно зимний ветер. Он явно давал понять Кэлену, чтобы тот немедленно прекратил этот разговор, но Кили легче не стало.
Кэлен предостерегал ее. Он прекрасно понимал, как сильно их с Элериком влечет друг к другу. Кили хотелось, залезть под стол и тихо умереть от стыда.
Вместо этого она вздернула подбородок и презрительно посмотрела на Кэлена, как смотрят на докучливое насекомое, прежде чем прихлопнуть. Это сравнение развеселило Кили. Ей действительно очень хотелось растоптать Кэлена.
Кэлен изогнул брови, как будто удивляясь дерзости Кили. Она, в свою очередь, прищурила глаза, всем своим видом давая понять, что равнодушна к его намекам.
К удивлению Кили, едва заметная улыбка тронула губы Кэлена. Затем он поднял свой кубок и отвернулся, сделав вид, что в упор не видит девушку.
Только Кили собралась извиниться и уйти, как вернулся Кормак, в высшей степени смущенный и растерянный. Кили вопросительно взглянула на Мейрин, которая сияла от удовольствия. Протянув руку под столом, она крепко сжала ладонь Кили.
Кормак направился к своему месту, но налетел на стул. Краска заливала его лицо, а волосы были растрепаны и торчали в разные стороны. Довольная улыбка Мейрин стала еще шире.
Йен понимающе хмыкнул, а у Кэлена глаза округлились от удивления. Элерик уставился на Кили, пока ее щеки не стали пунцовыми под его пристальным взглядом.
– Мне нужно срочно поговорить с вами, милорд, – едва слышно обратился к лэрду Кормак. – Это очень важно!
Бросив на жену выразительный, но сдержанный взгляд, Йен кивнул Кормаку.
– Говори.
Кормак долго откашливался, бросая смущенные взгляды на тех, кто еще оставался за столом. Большинство мужчин уже разошлись, но Ганнон, Элерик с братьями, а также Кили и Мейрин все еще были здесь.
– Я хочу посвататься к Кристине и прошу вашего разрешения, – выпалил он наконец.
Мейрин чуть не свалилась со стула, а Кили не смогла сдержать улыбку, увидев обескураженное выражение на лицах мужчин.
– Понимаю. А ты хорошо обдумал свое решение? – спросил Йен. – Ты уверен, что именно эта девушка тебе нужна? А она хочет выйти за тебя?
– Да. И еще она сказала, что не станет со мной целоваться, пока я не посватаюсь, как положено.
Не в силах больше сдерживаться, Кили и Мейрин прыснули.
– Господи, огради нас от этих назойливых, вездесущих женщин, – пробормотал Йен. – Кажется, все мужчины в замке решили сосватать себе невест. Хорошо, Кормак. Я разрешаю тебе поговорить с отцом девушки, но ты не должен забывать о своих обязанностях. Твой долг – обеспечить моей жене полную безопасность. Если узнаю, что ты не справляешься, уволю со службы.
– Я все понимаю, милорд. Преданность вам и вашей леди для меня превыше всего, – сказал Кормак.
– Тогда готовь речь. Когда кончится непогода, пригласи священника, если, конечно, отец Кристин согласится.
С трудом сдерживая улыбку, Кормак не мог скрыть облегчения и радости. Парень весь светился от счастья, чем растрогал Кили до глубины души. Тоска и зависть на мгновение охватили ее, но она быстро прогнала их. Ведь Кили действительно радовалась за Кристину. Юная девушка будет вне себя от счастья, когда Кормак попросит ее руки.
Взглянув на Мейрин, Кили с удовольствием отметила,что эта милая женщина так же взволнованна и довольна, как и она сама.
– Завтра надо будет расспросить Кристину, как все прошло, – прошептала она Кили на ухо.
Кили прикрыла ладонью рот, сдерживая смех.
– Должно быть, это был поцелуи века, – прошептала она в ответ.
– У меня было несколько таких незабываемых поцелуев, – мечтательно сказала Мейрин, украдкой взглянув на мужа. – Ну, может быть, чуть больше.
Кили очень хотелось признаться, что у нее тоже был такой ни с чем не сравнимый поцелуй, но она вовремя спохватилась и промолчала. Невольно посмотрев на Элерика, Кили вновь почти физически ощутила ласку и прикосновение его взгляда, как будто его руки скользили по ее телу.
У нее перехватило дыхание и сжалось сердце. Каждый вздох давался с таким трудом, что заболело в груди. Кили отвела глаза и вскочила со скамьи. Обернувшись к Йену, девушка торопливо присела в реверансе.
– С вашего позволения, милорд, я пойду к себе наверх.
Я очень устала сегодня.
Йен кивнул и продолжил говорить с Элериком.
– Увидимся завтра. Доброго вечера, – сказала она Мейрин.
Мейрин посмотрела на Кили с сочувствием, а это могло означать только одно – она догадывалась, что между Кили и Элериком что-то происходит.
Все время, пока Кили торопливо шла к выходу, она ощущала на себе взгляд Элерика. Ей хотелось, как можно скорее укрыться от досужего внимания сидевших за столом людей. Она корила себя за то, что смотрела украдкой на Элерика, это наверняка выдало ее. Надо быть слепцом или глупцом, чтобы не понять, что происходит.
Поднимаясь по лестнице, Кили казалось, что эти бесконечные ступени никогда не кончатся. Оказавшись наконец в своей комнате, она вздрогнула от холода и сразу принялась возвращать угасающий огонь к жизни, шевеля кочергой тлеющие угольки. Подбросив несколько поленьев, девушка постояла у огня, согревая руки, затем подошла к окну, чтобы поплотнее запахнуть меховые занавеси.
Довольная проделанной работой, она надела ночную рубашку и скользнула в кровать под меховое одеяло. Только огонь в камине освещал погруженную в темноту спальню. Яркие языки пламени, дрожа и извиваясь, отбрасывали на стены причудливые тени, отчего Кили еще острее чувствовала свое одиночество.
За окном стонал и завывал ветер, как старик, который беспрестанно жалуется на свою судьбу. Кили плотнее закуталась в одеяло и уставилась в потолок на танцующие огненные отблески.
Если бы все в этом мире решалось с помощью одного лишь поцелуя, сорванного украдкой! Если бы только все зависело от ее инициативы, как в случае с Кристиной! Кили печально улыбнулась. Если бы она могла своим поцелуем отвратить все невзгоды! Кристина поцеловала любимого, и теперь они всегда будут вместе.
Она же никогда не сможет соединить свою жизнь с Элериком. Но зато в ее власти вырвать у судьбы несколько прекрасных мгновений и провести их в его объятиях.
Когда эта мысль ясно и отчетливо, словно молния, озарила ее сознание, девушка замерла. Она начала задыхаться, ее рука непроизвольно потянулась к горлу, массируя его, как будто это могло помочь.
Что будет, если она решится, и сама пойдет к Элерику прямо сейчас? Что изменится в ее жизни, если все родичи давно считают ее падшей женщиной?
Кили закрыла глаза и замотала головой.
И то, что Рионна была ее подругой, больше не имело значения. Ведь настоящие друзья не бросают в беде. Да и потом, кто об этом узнает?
Она проведет с Элериком только одну ночь.
Возможно ли это?
Элерик хотел ее. Он ясно дал понять, что сгорает от желания. И Кили не могла без него: он был нужен ей, как воздух, без которого невозможно дышать. Она хотела его так сильно, что испытывала физическую боль.
Что она почувствует, когда ощутит его руки на своем теле? Его губы, прильнувшие к ее губам?
Да, но не стоит забывать о невыносимой душевной боли, которая непременно настигнет ее, когда придет время расставания с любимым. Ей придется всю жизнь сокрушаться о том, как мало счастья им было отпущено. Постепенно Кили начала склоняться к мысли, что Элерик все-таки прав. Лучше вспоминать о прекрасных, пусть коротких, моментах наслаждения, чем сожалеть об упущенных возможностях. Когда она жила в полном уединении на границе владений клана Макдоналдов, то уже почти свыклась с мыслью, что ей придется сойти в могилу девственницей.
До сих пор Кили строго блюла свою добродетель. Так строго, что и близко никого не подпускала. Ее честь была единственным доказательством того, что она не падшая женщина, как думали члены ее клана. Но это не поможет добиться справедливости. Никто в целом мире не поручится за нее. Только она одна знала правду, и так будет всегда.
Но что толку от правды, если она не приносит успокоения бессонными ночами?
Кили чуть не рассмеялась. Все эти глубокомысленные умозаключения нужны лишь для того, чтобы оправдать ее безудержное желание вступить в любовную связь со своим воином!
Ее воин. Навсегда. Но, к сожалению, только в ее сердце. В реальной жизни этого никогда не случится.
– Ну, все, Кили, хватит драматизировать и фантазировать, – пробормотала она. – Ты уже так себя накрутила, что остается только один выход – подойти к окну, отбросить меховой занавес, да кинуться вниз, на заснеженную равнину.
Глаза Кили застилали жгучие слезы, и девушка терла их, стараясь не разрыдаться.
Прошло время глупых, идиллических мечтаний. Пора стать реалисткой и решить, наконец, что ей нужно в этой жизни. Рассчитывать ей не на кого. С этих пор только ее собственные желания и мечты будут превыше всего остального, ибо если она сама не позаботится о своем счастье, никто этого не сделает.
Всего лишь одна ночь в объятиях Элерика!
Эта мысль четко отпечаталась в мозгу, и Кили не в силах была ее прогнать. Она завладела всем ее существом. Она мучила, дразнила, соблазняла.
До Элерика никто не целовал ее, если не считать лэрда, но это даже поцелуем назвать нельзя. Поцелуй надо дарить, а не грубо срывать с губ девушки без ее согласия. Старому распутнику Кили ничего не отдала бы по доброй воле.
Кили уткнулась лицом в ладони.
Пути назад не было. Эта засевшая, как заноза, мысль больше не была пустой фантазией. Она пустила глубокие корни в ее сознании. Она жгла, опустошая душу, и Кили понимала, что невероятное напряжение просто убьет ее, если она не даст выхода своим чувствам к Элерику.
Сегодня ночью она положит этому конец.
