Текст книги "Соблазнение красавицы"
Автор книги: Майя Бэнкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Хотя, нет. Его нельзя было назвать захватчиком, ибо эта затея нравилась ему не больше, чем ей. Он ни при чем. Виноват Кэлен и лэрд.
Кили бросила выразительный взгляд в их сторону, чтобы показать, как сильно она возмущена их поступком, но братья лишь мельком взглянули на девушку. Их больше занимал вопрос безопасности и удобства Элерика на самодельных носилках.
– Будьте начеку, – приказал лэрд своим людям, пока те готовились в путь. – Мы не знаем, что произошло с Элериком, но он единственный остался в живых, больше никто не вернулся. Мы должны, как можно скорее добраться до замка Маккейб.
Мрачное предостережение лэрда заставила Кили вздрогнуть. Нет сомнений, что кто-то пытался намеренно убить ее героя, и только он один выжил в бою.
– Все в порядке, красавица. Мы не дадим вас в обиду, – успокоил Ганнон Кили, ошибочно решив, что она дрожит от страха.
Как ни странно, это подействовало. Казалось, нелогично доверять людям, которые силой увозят ее из собственного дома, но Кили интуитивно чувствовала, что, пока она находится под их защитой, ничего плохого с ней не случится.
Окончательно успокоившись, девушка расслабилась в надежных руках Ганнона и склонила голову ему на плечо, в то время, как небольшой отряд медленно тронулся в путь. Давала о себе знать бессонная ночь, проведенная в заботах об Элерике: боль гулко, отдавалась в ее усталой голове. Кили совершенно вымоталась, замерзла и была голодна, как волк, но ничего не могла поделать. Поэтому она приняла единственное разумное решение в этой ситуации. Крепко уснула.
Глава 6
– Раз уж ты надумал похитить женщину, надо было найти особу посговорчивее, – ворчливо заметил Кэлен своему брату Йену.
Йен усмехнулся и посмотрел на Элерика, которого несли на носилках. Его беспокоило, что Элерик так и не очнулся от сна, но, судя по его состоянию, эта маленькая злючка неплохо о нем позаботилась. Именно поэтому она идеально вписывалась в его план.
– Девушка прекрасно знает свое дело, остальное не важно, – отрезал Йен, не горя желанием выслушивать злую критику, обличающую всех женщин на свете, из уст Кэлена.
Во время разговора Йен посмотрел на Ганнона, которому была поручена хрупкая пленница. Ее тело обмякло, голова безвольно покоилась на груди Ганнона, и тому ничего не оставалось кроме, как внимательно следить, чтобы его обессилевшая подопечная не соскользнула вниз. Кили забылась таким глубоким сном, что из уголка полуоткрытых губ стекала слюна.
– Видимо, в заботах об Элерике у нее не было ни минуты покоя, – пробормотал Йен. – Именно такая самоотверженность нам и нужна. Мейрин скоро рожать, и я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если рядом будет опытная повитуха. Я не могу подвергать риску здоровье жены и моего ребенка.
Кэлен нахмурился, но, соглашаясь с братом, утвердительно кивнул.
Ганнону пришлось придержать коня, когда девушка, вдруг пошевелившись, чуть не выпала из седла. Он подхватил ее в последний момент. Она тут же открыла глаза и выпрямилась.
Увидев выражение досады и недовольства на лице Гиннона, Йен едва удержался от смеха. Эта девица была настоящей занозой и не испытывала ни малейшей благодарности за честь, которую ей оказали. Йен не мог понять, почему она так не хотела покидать свой убогий дом, где едва сводила концы с концами, даже после того, как он пообещал ей достойное положение в своем клане.
– Ты умеешь принимать роды, красавица? – крикнул! Йен девушке.
Прищурившись, Кили бросила на лэрда настороженный взгляд.
– Да, я помогла родиться паре детишек в свое время.
– И насколько хорошо ты с этим справилась? – настаивал он.
– Никто из них не умер, если вы об этом, – сухо ответила она.
Йен натянул поводья и поднял вверх сжатую в кулак руку, приказав Ганнону остановиться. Затем уставился на вздорную девчонку суровым взглядом горящих глаз.
– Слушайте меня внимательно, маленькая фурия. Два человека, которых я люблю больше жизни, нуждаются в ваших знаниях и опыте. Мой брат серьезно ранен, а моя жена должна родить на исходе зимы. Мне нужна помощь хорошего лекаря, а дерзость и капризы совсем ни к чему. На моей земле и в моем доме мое слово – закон. Я сам и есть закон. Либо вы подчинитесь мне, как своему лэрду и поможете, либо проведете зиму без пищи и крыши над головой.
Кили сжала губы и коротко кивнула.
– Лучше не злить лэрда, красавица, – еле слышно прошептал Ганнон. – Он и так весь извелся в ожидании родов леди Маккейб. Будущее всего нашего клана зависит от этого ребенка, поэтому нужно сделать все, чтобы роды прошли благополучно.
Кили судорожно сглотнула, почувствовав угрызения совести за свое непочтительное поведение. Но с другой стороны, ее тоже можно было понять. Маккейбы насильно увезли ее из собственного дома, и после этого она почему-то должна хорошо относиться к этим людям. Никто не спрашивал ее согласия и выбора не предоставил. Если бы лэрд с самого начала рассказал о своих обстоятельствах, она, возможно, приняла бы его предложение и добровольно отправилась бы в их владения. Слишком часто ей навязывали чужую волю, лишая возможности самой решать свою судьбу.
– С моей помощью, сэр, более двадцати здоровеньких младенцев появились на свет, – нехотя призналась девушка. – Я ни одного не потеряла. Обещаю сделать все, что в моих силах, для миледи и для вашего брата. Я уже приняла решение, что спасу его, а сдаваться не в моих правилах. У вас будет возможность в этом убедиться.
– Подумать только, какая упрямая красотка, – пробормотал Кэлен. – Они с Мейрин замечательно поладят.
Кили навострила уши.
– Мейрин?
– Жена лэрда, – пояснил Ганнон.
Кили с интересом посмотрела на Йена. Было совершенно очевидно, что Ганнон говорил правду: брат и жена много значили для его господина. Она видела тревогу и беспокойство на его лице, и ее романтическая натура тут же взяла верх.
Как мило, что лэрд похитил знахарку только для того, чтобы рядом с его женой был опытный человек во время родов!
Кили так расчувствовалась, что едва сдержала стон. И все-таки глупо так поэтизировать заботу лэрда о здоровье жены. Прежде всего, он похитил лекарку из любви к людям, которые дороги ему Ей бы следовало вопить всю дорогу, пока они скакали по лесам и долинам, а не умиляться нежным чувствам, которые Йен Маккейб испытывал к своей леди.
– Ты простофиля, – пробормотала Кили себе под нос.
– Простите?
В голосе Ганнона сквозила обида.
– Это не вам. Я сама с собой разговариваю.
Кили показалось, что он отпустил какое-то замечание
о женской глупости, но, возможно, она ослышалась.
– Далеко еще да вашего замка, сэр? – спросила она.
Йен обернулся.
– Почти день пути, но с Элериком на носилках это займет больше времени. Мы постараемся пройти сегодня основную часть, затем остановимся на ночлег и разобьем лагерь, как можно ближе к владениям Маккейбов.
– После того, как я вылечу вашего брата и приму роды у леди Маккейб, вы отпустите меня домой?
Лэрд прищурил глаза. Судя по выражению лица Кэлена, он с радостью согласился бы на это.
– Надо подумать. Ничего пока не могу обещать. Нашему клану нужен искусный лекарь.
Девушка нахмурилась, но, подумав, решила, что такой ответ лучше, чем категорический отказ.
Кони шли неспешной, монотонной рысью, и это действовало Кили на нервы: не зная, куда себя деть, она снова прижалась спиной к груди Ганнона, не заботясь о приличиях. В конце концов, это они насильно увезли ее из собственного дома, и меньше всего она ожидала, что ее будут подкидывать и швырять, как мешок с вонючим мусором.
Кили стала смотреть по сторонам, приготовившись насладиться тем, что впервые оказалась за пределами края, где родилась и выросла. Но, надо сказать, ничего нового она не увидела. Суровый однообразный пейзаж. Повсюду торчат валуны и валяются камни. Несколько раз отряд проезжал через густые леса, затем оказывался в долине, поросшей богатой растительностью, иногда шел узкой тропкой через скалистые утесы.
Да, это было красиво, но совсем не такую картину рисовало богатое воображение Кили.
Когда подъехали к протоке, которая соединяла два озера, лэрд Маккейб приказал остановиться и выставить охрану по периметру лагерной стоянки.
Люди лэрда были прекрасно организованной командой: дружно взявшись за дело, причем каждый за свое, они моментально натянули тенты, разожгли костры и выставили караул.
Как только носилки с Элериком опустили на землю поближе к огню, Кили поспешила к нему и принялась ощупывать лоб и прислушиваться к его дыханию, приложив ухо к его груди. Оно было поверхностным, грудь едва заметно вздымалась и опускалась.
Ее очень беспокоило, что раненый до сих пор не очнулся. Он ни разу не проснулся за все время путешествия.
Лоб Элерика был таким горячим, что обжигал пальцы. Сухие губы потрескались. Зная, что братья внимательно наблюдают за ней, девушка обратила на них мрачный, встревоженный взгляд.
– Принесите воды, и кто-нибудь из вас поможет мне его напоить.
Кэлен отправился за водой, Йен встал на колени по другую сторону от Элерика и подложил руку ему затылок.
Кэлен передал Кили оловянную кружку, а Йен приподнял брату голову.
Девушка осторожно поднесла кружку к губам Элерика и попыталась влить воду ему в рот, но жидкость вытекала обратно.
– Не упрямься, воин, – с укором сказала она. – Ты обязательно должен попить, иначе не видать нам покоя сегодня ночью. Я из-за тебя двое суток глаз не смыкала!
– Дьявол, – пробормотал Элерик.
Йен едва сдерживал улыбку, но Кили бросила на него строгий взгляд.
– Называй меня, как хочешь, только выпей воды, – сказала она.
– Что ты сделала с моим ангелом? – невнятно пробормотал Элерик.
Воспользовавшись моментом, Кили второпях слишком энергично наклонила кружку, и часть жидкости пролилась Элерику на грудь. Он поперхнулся и закашлялся, но воду все-таки проглотил.
– Вот так, хорошо. Надо еще попить. Тебе станет легче, – приговаривала она, продолжая струйкой вливать воду ему в рот.
Элерик послушно глотал. Когда Кили решила, что он выпил достаточно, она кивнула Йену, чтобы он уложил голову Элерика на носилки.
Девушка оторвала кусок ткани от своей дырявой юбки и намочила его в остатках воды. Она промокала влажной тряпицей его пылающий лоб, разглаживая страдальческие морщинки до тех пор, пока они не исчезли.
– А теперь отдыхай, воин, – прошептала она.
– Ангел, – пробормотал он. – Ты вернулась ко мне. Я так волновался, что эта дьяволица могла причинить тебе зло.
– Ну вот, я снова стала ангелом, – сказала Кили и вздохнула.
– Останься со мной.
Кили посмотрела через плечо – Кэлен недовольно хмурился, зато у Йена глаза озорно блестели. В задумчивости она, прищурившись, смотрела на братьев. Несомненно, они готовы на многое, чтобы их брат поправился. А для этого необходимо обеспечить ему покой и следить, чтобы он не ворочался. И если нужно провести ночь рядом с ним, она забудет о приличиях и сделает это.
Йен шагнул ей навстречу.
– Я дам вам одеяла, чтобы вы не замерзли. Поверьте, я очень ценю, что вы не отходите от него, когда он так беспомощен.
В этот момент Кили решила для себя, что лэрд не такой уж плохой человек, а вот насчет Кэлена она повременит с выводами. Лэрд сразу почувствовал, как сильно она смущена тем, что приходится жертвовать правилами приличия ради исполнения долга, который твердо решила выполнить, и тактично поддержал ее намерение провести ночь рядом с Элериком.
И все-таки Кили незаметно огляделась, стараясь понять по лицам воинов, что им удалось услышать, и не осуждают ли они ее.
Но никто не выказывал ни малейшего интереса, наоборот, все деловито устраивались на ночлег вокруг Элерика таким образом, чтобы он был надежно защищен со всех сторон.
Два воина принесли одеяла и свернули их в рулон, чтобы получилось некое подобие подушки.
– Это вам, положите себе под голову, – объяснил один из них. – Будет не так жестко спать.
Тронутая искренней заботой, Кили улыбнулась и взяла одеяла.
– И, как же мне называть тебя, воин?
– Кормак, мисс, – ответил он с улыбкой.
– Благодарю тебя, Кормак. По правде говоря, последние ночи я провела на полу, но теперь, благодаря тебе, мне будет гораздо удобнее.
Положив под голову рулон из одеял, она прилегла подле Элерика на достаточно приличном расстоянии, чтобы не вызывать осуждения. Устроившись на импровизированной подушке и теплой шкуре, отделявшей ее от холодной земли, Кили почувствовала себя вполне комфортно.
Несмотря на то что девушке в пути удалось немного вздремнуть, ее одолела зевота, как только она оказалась рядом с Элериком. Нужно было срочно его согреть. Она чувствовала, как он дрожит всем телом.
Кили еще долго лежала в темноте, прислушиваясь к дыханию раненого. Костры едва горели, но охрана, выставленная вокруг лагеря, поддерживала их умирающее пламя. Вскоре глаза у Кили начали слипаться и она перестала бороться со сном.
Засыпая, она думала о том, что завтра у нее начинается совершенно новая жизнь, но так и не решила, радоваться этому или огорчаться.
Глава 7
Когда Кили открыла глаза, то не сразу поняла, что ее голова покоится на широкой груди мужчины. Ее обволакивало приятное тепло, но тело сковывали стальные обручи, которые на поверку оказались руками раненого воина. Девушка что-то сердито буркнула себе под нос. Во сне Элерик Маккейб снова прижал ее к себе, да так крепко обнял, что даже их дыхание едва находило лазейку в этом сплетении тел.
Смирившись с ситуацией, Кили с трудом выпростала руку и положила ладонь Элерику на лоб. Нахмурившись, она плотно сжала губы, обеспокоенная тем, что жар не спадает. Все тело Элерика по-прежнему горело огнем.
С трудом повернув голову, девушка увидела, как светлеет небосклон, постепенно окрашиваясь в нежные предрассветные тона. Лагерь уже не спал: вокруг, тихо и осторожно ступая, суетились воины, седлая лошадей и собирая вещи.
Отыскав взглядом лэрда Маккейба, Кили тихонько позвала его. Услышав свое имя, Йен направился к ним.
– Надо торопиться, – сказала она. – Вашему брату срочно нужна нормальная постель и хорошо протопленная комната. Холодный, сырой воздух для него смертелен. Жар не спадает.
– Хорошо, мы немедленно отправляемся. До владений Маккейбов осталось немного. Мы будем в замке еще до полудня.
Когда он отошел, Кили расслабилась в объятиях своего воина, впитывая его тепло каждой клеточкой своего тела. Какое неземное наслаждение – просто лежать рядом! Она вздохнула и погладила Элерика по груди.
– Ты просто обязан поправиться, воин, – пробормотала она. – Я своим родным вряд ли понравится, если я не смогу поставить тебя на ноги. Скажу тебе по секрету, что до сих пор судьба посылала мне одни страдания. И теперь, с этого дня, я собираюсь начать новую, спокойную жизнь.
– Пора ехать, мисс, – сказал Кормак.
С трудом повернув голову, Кили посмотрела на Корма-ка, склонившегося над ними. Заметив его нетерпение, она нахмурилась, приняв это на свой счет – можно подумать, ей доставляет удовольствие валяться здесь целый день.
Глазами она показала Кормаку на руки Элерика, которые держали ее мертвой хваткой. Кормаку пришлось позвать на помощь Колена. Вместе они осторожно высвободили девушку из объятий Элерика и переложили раненого на носилки, те самые, на которых его несли днем. Не успела Кили встать на ноги, как ее подхватили и бесцеремонно забросили в седло к Ганнона, который уже сидел на лошади.
Девушка возмущенно фыркнула. Все это было проделано с такой силой, что она отскочила от груди Ганнона, как мячик, и ее отбросило вперед.
– Послушайте, хватит швырять меня! Я вам не кейбер[1]
[Закрыть] и вполне могу сесть на лошадь без чужой помощи.
Ганнон усмехнулся.
– Так гораздо быстрее, красавица. Просто оставайтесь там, куда вас посадили, и все будет в порядке.
Прежде чем удобно устроиться в седле, чтобы преодолеть последнюю короткую часть пути, Кили обернулась и одарила всадника взглядом, полным негодования и презрения.
Неожиданно поднялся сильный ветер, и Кили безошибочно почувствовала приближение снегопада, которого оставалось ждать совсем недолго. По серому небу быстро неслись облака, тучные, набрякшие от влажного груза, готовые сбросить его на землю в любой момент.
Ганнон тронул поводья. Свободной рукой он плотнее укутал девушку одеялом. Она снова запахнула края и благодарно прижалась к груди всадника, наслаждаясь теплом.
Отстав немного, лэрд Маккейб остановил коня и приказал Кормаку ехать в замок, чтобы предупредить об их прибытии. Неожиданно воины вокруг нее издали радостный клич. Оказалось, они пересекли границу владений Маккейбов.
– Проследи, чтобы моя жена оставалась в замке, где ей и следует находиться, – отдал лэрд последнее распоряжение Кормаку.
Кормак устало вздохнул и поскакал вперед под сочувственными взглядами воинов, которые смотрели ему вслед.
Кейбер – очищенный от листьев и сучьев ствол дерева. Метание ствола – шотландский национальный вид спорта.
Ганнон хохотнул, и Кили, обернувшись, с любопытством посмотрела на него. Тот покачал головой.
– Лэрд дал Кормаку совершенно невыполнимое задание и прекрасно это знает.
– Выходит, леди Маккейб не всегда слушается мужа?
Несколько воинов, которые слышали ее вопрос, засмеялись. Даже в глазах Кэлена мелькнул озорной огонек.
– Я не вправе это обсуждать, – серьезно сказал Ганнон.
Кили пожала плечами. Из своего знахарского опыта она знала, что характер у женщин, ожидающих ребенка, меняется – они становятся упрямыми, даже строптивыми. Находясь в замке в вынужденной изоляции, любая беременная женщина начнет тяготиться этим. Кили не могла винить жену лэрда за то, что иногда ей хочется немного свободы.
Часом позже, когда они преодолевали перевал, Кили посмотрела вниз на озеро, катившее в долине свои темные воды, вгрызаясь в подножия мрачных отвесных утесов. В небольшой бухте под защитой гор высился замок с постройками, которые пребывали в различной стадии ремонта либо в ожидании его ввиду своей обветшалости. Тем не менее над стенами, защищавшими замок, явно хорошо потрудились.
Складывалось впечатление, что клан Маккейбов переживал трудные времена, но и Кили вряд ли можно было назвать женщиной с достатком, хотя она и не голодала.
Как будто угадав ход ее мыслей, лэрд обернулся и сурово посмотрел на нее.
– В клане Маккейбов вы ни в чем не будете нуждаться. Пока вы занимаетесь делом, из-за которого здесь оказались, у вас будет крыша над головой и еда на столе.
Кили едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Слова лэрда прозвучали так официально, как будто ее наняли на работу. Это по его милости ее грубо вытащили из теплой постели еще до восхода солнца, что вовсе не походило на приглашение.
– Вы собираетесь заниматься ремонтом всю зиму, сэр? – спросила она, когда они начали спускаться к мосту, перекинутому через озеро, который вел прямо к воротам замка.
Йен ничего не ответил. Его внимание было приковано к замку, острый глаз различал все до мельчайших деталей. Казалось, он кого-то высматривал.
По мере приближения к мосту перед девушкой открывался вид на внутренний двор замка, окруженный мощными стенами. Воины, столпившиеся у входа, смотрели на подъезжающих с тревогой. Женщины и дети, тоже собравшиеся здесь, замерли в молчаливом ожидании.
Когда отряд въехал в ворота, Йен нахмурился, но через мгновение вздохнул с облегчением. Кили проследила за его взглядом и увидела беременную женщину, которая торопливо миновала стражников и направилась к ним. За ней по пятам следовал мужчина с озабоченным и усталым выражением на лице.
– Йен! – крикнула женщина. – Что случилось с Элериком?
Лэрд спешился, а женщина подошла к носилкам.
– Мейрин, я же наказывал тебе оставаться в замке. Здесь очень холодно и небезопасно, – обратился Маккейб к жене строгим голосом.
Мейрин, нахмурившись, ответила на суровость мужа не менее грозным взглядом.
– Быстро заносите носилки в дом, нужно его осмотреть. Он плохо выглядит!
– Я привез с собой человека, который позаботится об Элерике, – мягко сказал Йен.
Мейрин резко обернулась, разглядывая воинов, которые спешивались вокруг Кили. Увидев девушку, она удивленно вскинула брови. Прищурив глаза, женщина задумчиво хмурилась.
– Думаешь, у нее достаточно опыта, чтобы поставить Элерика на ноги?
Услышав эти слова, Кили выпрямилась и, передернув плечами, освободилась от рук Ганнона. Он спустил ее вниз. Почувствовав землю под ногами, Кили с видом оскорбленного достоинства предстала перед Мейрин.
– Смею вас заверить, что люди постоянно обращаются ко мне за помощью. Более того, я не горела желанием сопровождать лэрда Маккейба. Но у меня не было выбора! Обладаю ли я соответствующими знаниями и опытом? Вне всяких сомнений. Вопрос в том, захочу ли я лечить раны Элерика?
Мейрин заморгала и приоткрыла рот от удивления. Затем она сердито насупила брови, прежде чем наброситься на мужа, который сверлил Кили таким пылающим взглядом, который, казалось, прожжет в ней дыру.
– Йен, это правда? Ты насильно привез сюда эту девушку?
Йен что-то буркнул, оскалившись, как загнанный зверь. Указывая рукой на Кили, он двинулся вперед. Кили вся сжалась, стараясь унять дрожь в коленях. Она храбрилась изо всех сил, чтобы лэрд не догадался, как сильно она напугана.
– Я требую почтительного отношения к леди Маккейб, иначе одно из двух – либо смириться со своей участью, либо умереть. И если вы еще хоть раз позволите себе проявить неуважение к моей супруге, то сильно пожалеете об этом! У меня нет времени выслушивать капризы. Жизнь моего брата висит на волоске, и вы будете его лечить и делать все, что нужно. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Кили плотно сжала губы и прикусила язык, чтобы не сказать лишнего, и только молча кивнула.
Совершенно сбитая с толку, Мейрин переводила взгляд с Кили на мужа.
– Йен, но нельзя же силой удерживать человека! Что будет с ее домом? А ее семья? Я уверена, можно найти другой выход!
Йен положил руку жене на плечо. В этом жесте было столько нежности, что даже выражение его лица смягчилось. Лэрд действительно очень любил свою супругу, и это не ускользнуло от внимания Кили.
Она едва удержалась от романтического вздоха.
– Пока мы здесь спорим, состояние Элерика ухудшается. Поторопитесь. Быстро идите и приготовьте комнату для моего брата. Кили понадобится помощь. Скажите женщинам, чтобы ей предоставили все необходимое для обработки раны Элерика. Приготовьте еще одну комнату для девушки рядом со спальней брата, чтобы она могла заботиться о нем в любое время дня и ночи.
В голосе лэрда явно чувствовалось раздражение, но лицо оставалось совершенно спокойным.
Мейрин бросила на Кили взгляд, полный сожаления. В ее глазах девушка прочла искреннее раскаяние из-за недостойного поступка мужа. Затем Мейрин развернулась и пошла к замку, по пути громко кликнув Мэдди.
Как только его жена скрылась из виду, Йен резко обернулся и посмотрел на Кили – его лицо было мрачнее тучи.
– Вы будете подчиняться мне без разговоров и сделаете все возможное и невозможное, чтобы оказать помощь Элерику и моей супруге, когда придет время родов.
Кили, судорожно сглотнув, кивнула.
Затем лэрд повернулся к ней спиной и сделал знак мужчинам, чтобы они заносили Элерика в дом. Кили так и осталась стоять в полной растерянности, не зная, что делать.
Ганнон легонько подтолкнул ее, взяв за локоть, и жестом пригласил следовать в замок. Все время, пока они взбирались по узкой винтовой лестнице, он держался позади. Наверху он задержал Кили у двери в спальню. Дождавшись, когда мужчины, которые несли Элерика, вышли из комнаты, он впустил ее внутрь.
Мейрин с пожилой женщиной стояли у камина, в котором ярко горел огонь. Поскольку камин затопили недавно, в комнате все еще было прохладно. Йен стоял у постели брата и, увидев Кили, нетерпеливо махнул рукой, чтобы она подошла ближе.
– Мэдди в вашем распоряжении. Она приготовит все, что нужно, а теперь осмотрите рану и проверьте, не разошлись ли швы.
Кили так и подмывало сказать, что и без указаний лэрда знает, что и, как нужно делать, но она послушно кивнула и прошмыгнула мимо него к постели Элерика.
Положив ладонь ему на лоб, она немного воспряла духом, ибо жар начал спадать. Это могло быть результатом долгого пребывания на холоде, и Кили опасалась, что, как только огонь согреет комнату, жар возобновится.
– Он поправится? – испуганно спросила Мейрин. Кили обернулась и спокойно посмотрела на супругу лэрда.
– Конечно. Иначе и быть не может.
– Для такой юной девушки ты слишком самонадеянна, красавица, – удивленно подняв брови, сказала женщина, стоявшая рядом с Мейрин.
– Самонадеянна? – искренне удивилась Кили. – Никогда не считала себя такой, особенно когда от меня зависит жизнь человека. Я всегда делаю все, что могу, и каждый раз мучаюсь сомнениями, что сделала недостаточно. Я очень упрямая, а не самонадеянная. И ни за что на свете не позволю человеку страдать, если в моих силах облегчить его мучения.
Мейрин улыбнулась и подошла к Кили, затем обхватила ладонями ее руки и крепко сжала.
– Самонадеянность это или уверенность в своих силах, мне все равно. Главное – это решимость в ваших глазах, которая вселяет в меня надежду, что вы не дадите Элерику умереть. Спасибо вам за это, мисс. И если вы поставите Элерика на ноги, я буду вам безгранично благодарна.
Щеки Кили порозовели от искренней похвалы, оттого, что эта женщина так верит в нее.
– Пожалуйста, зовите меня Кили.
– А вы зовите меня Мейрин.
Кили замотала головой.
– О нет, миледи, нельзя! Лэрду это совсем не понравится.
Мейрин усмехнулась в ответ.
– Не нужно бояться Йена. Он, как та собака, которая лает, да не кусает. Иногда он бывает грубым, даже резким, может поворчать, но человек он хороший.
Кили приподняла брови и выразительно посмотрела на Мейрин. Женщина залилась румянцем.
– Я его не оправдываю. Он поступил ужасно. Даже представить не могу, о чем он думал! Скорее всего, тревога за жизнь Элерика затмила его разум.
– Мне кажется, беспокойство за вас тоже сыграло свою роль, – сухо сказала Кили.
– За меня?
Взгляд Кили остановился на округлившемся животе Мейрин.
– Он хочет, чтобы я приняла у вас роды.
– О Боже, – пробормотала Мейрин. – Йен совсем умом тронулся с моей беременностью. Все равно нельзя похищать людей только потому, что он так боится за мою жизнь. Это непозволительно.
Кили улыбнулась.
– Хороший муж всегда беспокоится за свою жену. Теперь, познакомившись с вами, я не жалею, что мне придется остаться здесь на зиму и помочь вам с родами.
– У тебя доброе сердце, Кили, – вмешалась в разговор Мэдди. – Мы очень нуждаемся в умелом лекаре. Лорна умерла больше месяца назад. А наш лэрд, хотя и умеет обращаться с иглой, не разбирается в травах и компрессах, и уж точно ничего не смыслит в родах.
Кили удивленно приподняла бровь.
– Лэрд был вашим лекарем все это время?
– Да, он зашивал мою рану, когда в меня попала стрела, – сказала Мейрин. – У него отлично получилось.
– Скажи, что тебе потребуется, детка, – вернула их к насущным делам Мэдди. – Я распоряжусь, чтобы все подготовили, как можно скорее.
Кили задумалась, глядя на спящего воина. Ей необходимо большое количество трав и кореньев, но она должна сама их собрать. Эту работу никому нельзя доверить, ибо только она знала, как выглядят растения, которые ей нужны.
Кили решила сказать об этом позже, а пока попросила Мэдди приготовить горячую воду, полоски ткани для перевязки и бульон, чтобы покормить Элерика и поддержать его силы. Они ему понадобятся, если он хочет выиграть битву со смертью. Хорошее питание жизненно необходимо, как ослабленному тяжелой болезнью человеку, так и сильному умелому воину.
Затем девушка подробно рассказала пожилой женщине, что и, как нужно сделать во время ее отсутствия.
– Вы хотите уйти? Но куда и зачем? – нахмурившись, спросила Мейрин.
– Мне нужно собрать травы и коренья, из которых я приготовлю лечебные снадобья. Если я не сделаю этого сейчас, придется идти утром, но тогда может быть уже поздно.
– Йену это не понравится, – пробормотала Мейрин. – Он строго-настрого запретил выходить за стены замка.
– Если он хочет увидеть брата живым, придется ему смириться с этим.
Мэдди усмехнулась.
– Кажется, в твоем лице, Кили, наш лэрд обрел достойного противника!
– И все-таки будет лучше, если кто-нибудь пойдет с вами, – сказала Мейрин. – Пожалуй, я сама пойду – один Бог знает, как мне хочется прогуляться, подышать свежим воздухом, но Йен меня и слушать не станет.
– Вам не разрешают даже ненадолго выйти за ворота замка? – не веря своим ушам, спросила Кили.
Мейрин грустно вздохнула.
– Это не строгий запрет, не наказание, как может показаться. Йену не свойственно упиваться своей властью. Просто он беспокоится, и для этого есть причины. У нас много врагов, и, пока я благополучно не разрешусь от бремени, моя жизнь под угрозой.
Заметив, что Кили продолжает озадаченно смотреть на нее, Мейрин тяжело вздохнула.
– Это долгая история. Я, возможно, расскажу ее вам сегодня, когда мы будем ухаживать за Элериком.
– О нет, миледи. Вам вовсе необязательно оставаться с Элериком на всю ночь. Я прекрасно справлюсь одна. Женщина в вашем положении должна отдыхать, как можно больше.
– И все-таки я побуду с вами немного. Если не помогу, то хотя бы скоротаю время. Я так беспокоюсь за Элерика, что все равно не смогу уснуть.
– Ну хорошо. А сейчас мне пора идти, пока не стемнело, – с улыбкой сказала Кили.
– Мэдди, приготовь все, о чем просила Кили. Я пока спущусь с ней во двор и заодно попрошу Ганнона и Кормака сопровождать ее. Уверена, что иначе Йен ее не отпустит.
Мэдди усмехнулась.
– Вам лучше знать, миледи.
С этими словами Мэдди повернулась и торопливо вышла из комнаты. Прежде чем уйти, Кили еще раз потрогала лоб Элерика и последовала за Мейрин.
Как и ожидала Кили, лэрд возмущался и спорил, пока она не заявила, что его брат может пострадать, если у нее не будет трав и корений, необходимых для лечебных компрессов и мазей. Очень неохотно, но он все-таки отпустил ее, приставив к девушке трех дюжих воинов, которые, судя по их виду, были не в восторге от такого поручения.
– Они не любят присматривать за дамами, – шепнула ей Мейрин. – Это для них сущее наказание, ведь последнее время им приходится постоянно меня охранять.
– Я многое о вас узнала, пока мы сюда добирались, – усмехнувшись, сказала Кили.
Мейрин нахмурилась.
– Болтать у меня за спиной – это не делает им чести!
– Прямо они ничего не сказали, говорили намеками, – пояснила Кили. – А Ганнон вообще отказался прямо ответить на мой вопрос. Сказал, что не имеет на это права.
Мейрин искренне рассмеялась, отчего мужчины посмотрели на нее с подозрением.
– Пора идти, мисс, – сказал Ганнон обреченно. – Чем быстрее дойдем до леса, тем быстрее вернемся.
– И нечего изображать из себя приговоренного к смертной казни, – пробормотала Кили себе под нос.
