Текст книги "Соблазнение красавицы"

Автор книги: Майя Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 10

Неожиданно все существо Элерика охватило чувство несказанного удовольствия, чувственного возбуждения, которое он уже давно не испытывал ни к одной женщине. Любовные утехи очень способствуют хорошему расположению духа у мужчин. У Маккейба было много интрижек до этого. Но при мысли о Кили вся кровь закипала у него в жилах. Когда ее не было рядом, он страшно нервничал и был так напряжен, что, казалось, кожа не выдержит и потрескается.

– Она согласилась приехать к нам и стать нашим лекарем? – с наигранным равнодушием спросил Элерик.

Кэлен усмехнулся.

– Не совсем.

Элерик настороженно прищурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Хочу сказать, что мы не предоставили ей выбора. Она была нужна нам, чтобы выходить тебя и помочь Мейрин. Так что я просто взял и привез ее сюда, – пояснил Йен, пожимая плечами.

В этом был весь Йен. Он всегда так поступал – принимал решение и тут же воплощал его в жизнь. Хотя ему нравилось, что Кили теперь будет рядом, Элерик был не в восторге от того, что его братья похитили ее. Это объясняло ее некоторую настороженность по отношению к нему.

– Советую выбросить эту девицу из головы, – мрачно начал Кэлен. – Надеюсь, ты не забыл, что обязан жениться на дочери Макдоналда?

Нет, Элерик ничего не забыл. Просто иногда он отстранялся от этой мысли, но прекрасно помнил, зачем отправился в поход, в котором потерял своих лучших людей.

– Несколько часов назад я получил послание от Грегора, – сказал Йен. – Он обеспокоен тем, что ты до сих пор не приехал. Я не хочу отвечать на письмо, пока не выясню, что произошло на самом деле.

– Я уже говорил, – устало сказал Элерик. – Мы остановились на ночлег. Выставили шестерых дозорных. Среди ночи на нас напали с такой быстротой и яростью, которые я помню лишь в связи с атакой, которую мы пережили восемь лет назад.

– Камерон? – спросил Кэлен, нахмурившись.

Йен задохнулся от негодования, глаза потемнели от гнева, как зимнее небо перед бурей.

– Конечно, кто же еще? Кому понадобилось бы так предательски нападать? Ради выкупа? Вряд ли. Никто не требовал выкупа. Да и неразумно убивать людей, если надеешься получить вознаграждение!

С горькой усмешкой на губах Кэлен откинулся назад и прислонился к стене.

– Но почему Элерик? Ведь целью Дункана Камерона была Мейрин и Нимх Алаинн. Логичнее было бы попытаться убить тебя, Йен. Это приблизило бы его к цели – получить Мейрин и ее наследство. Но убийство Элерика не принесло бы победы в его крестовом походе.

– Как раз он кровно заинтересован в том, чтобы помешать объединению наших кланов, – пояснил Элерик.

И дело не только в клане Макдоналдов. Если мы объединимся, то под нашим контролем окажутся огромные земельные владения, а в этом случае все соседние кланы охотно присоединятся к нам. Они побоятся остаться в стороне.

– Я сейчас же напишу Макдоналду о том, что произошло. Я должен предупредить его об опасности нападения Камерона. А потом мы вместе решим вопрос о вашей свадьбе с Рионной.

Кэлен согласно кивнул.

– Прежде всего, нужно обеспечить безопасность Мейрин и дождаться рождения ребенка. Все остальное может подождать.

Элерик тоже кивнул, но от слабости у него тут же закружилась голова. Он прекрасно понимал, что союз с кланом Макдоналдов жизненно необходим для Маккейбов. От этого зависело их будущее и прочные связи с остальными кланами. Недаром же Элерик надеялся стать лэрдом собственного клана. Но это вовсе не означало, что он готов с легкостью отступиться от всего, что так дорого его сердцу. Это также не означало, что он готов безропотно вступить в брак с женщиной, которая не пробуждала в нем никаких эмоций.

Возможно, именно этим объяснялось его бессознательное влечение к Кили. Скорее всего, Элерик жаждал ее компании не только потому, что она спасла ему жизнь, но и потому что его одолевали сомнения по поводу предстоящего брака с той, другой женщиной. Видимо, Кили была лишь временным отвлекающим фактором. И ничего больше, уяснив себе причину столь странного расположения к этой девушке, Элерик почувствовал себя гораздо лучше и вернулся к беседе с братьями.

– Я не собираюсь долго разлеживаться Подумаешь, царапина на боку! Не успеете оглянуться, как я встану и начну тренироваться. И мы сможем полностью посвятить себя тому, чтобы окропить землю кровью Камерона.

Кэлен фыркнул.

– Царапина? Ты чуть не умер от этой царапины! Останешься в постели и будешь слушаться Кили, иначе я привяжу тебя к кровати, да еще сам сверху сяду.

Элерик состроил грозную гримасу младшему брату.

– Даже раненный, я тебе так наваляю, что мало не покажется.

Кэлен закатил глаза в притворном испуге, но Йен строго посмотрел на братьев.

– Ведете себя, как дети малые!

– Сказал мудрый женатый старший брат, – парировал Элерик.

Кэлен сдавленно хохотнул, но кивнул головой. За спиной Йена он изобразил Мейрин, которая держит супруга за его мужское достоинство. Элерик едва не рассмеялся, но вместо этого застонал от острой боли, которая, словно копье, пронзила торс.

– Вот видишь, все-таки придется полежать несколько дней, – сказал Йен мрачно. – Кэлен прав. Если понадобится, мы привяжем тебя к постели, так что не испытывай мое терпение, брат.

Элерик сердито запыхтел.

– Нечего со мной нянчиться! Я в этом не нуждаюсь. И все равно встану, как только почувствую себя лучше. Торопиться мне некуда. А пока пусть Кили заботится обо мне.

Кэлен покачал головой.

– Не могу понять, что ты нашел в этой маленькой злючке? Она похожа на ежиху!

– Ну, тогда мне не нужно тебя предостерегать на ее счет, да, братец? – сказал Элерик с усмешкой.

– Не забывай о долге и предстоящей свадьбе, – тихо сказал Йен.

– Я только об этом и думаю, Йен. И всегда помню о долге.

– Ну а теперь мы пойдем, тебе нужно отдохнуть. Кили появится с минуты на минуту и принесет тебе поесть. Может быть, после этого ты отпустишь девицу в ее комнату и дашь ей отдохнуть немного. Она не спала несколько ночей, ухаживая за тобой.

Элерик кивнул, но про себя решил, что не позволит Кили спать отдельно в своей комнате. Она останется с ним. В его горячих объятиях.

Когда братья направились к выходу, в комнату вошла Кили с деревянной миской в одной руке и с кубком в другой. Элерику бросилось в глаза раскрасневшееся лицо девушки. Она выглядела усталой, даже измотанной. Кили так старательно выхаживала его, что это не могло не сказаться на ее самочувствии.

Элерик был еще слишком слаб, и, хотя пытался бодриться перед своими братьями, сил у него совсем не было. Несмотря на это, он решил, что позаботится о Кили и обеспечит ей отдых, в котором она так нуждалась.

Кили с нескрываемым раздражением взглянула на братьев, что позабавило Элерика. Девушка обогнула их, не удостоив больше не единым взглядом, и прошла к постели.

– Я принесла бульон и немного эля. Просила воды, но Герти настояла на том, что настоящий шотландец должен пить эль, если хочет вновь обрести силу.

– Герти знает, что говорит. Старый добрый эль лечит почти все болезни.

Кили поморщилась, но не стала спорить.

– Ты можешь сесть?

Элерик опустил глаза, затем осторожно оперся на локоть и попробовал приподняться.

Адская боль пронзила бок, словно нож, отчего у него мгновенно перехватило дыхание. Он замер, едва дыша, глаза застлала красная пелена.

Кили испуганно вскрикнула и в мгновение ока подскочила к Элерику. Нежно и осторожно она обняла его. Как только он благодарно прислонился к девушке, предательская боль начала утихать и дыхание стало ровнее.

Кили подложила Элерику под спину несколько подушек и аккуратно, не спеша устроила его на постели полулежа.

– Не торопись, воин. Я знаю, как тебе больно.

Элерик часто и тяжело дышал, на лбу выступили капельки пота. Его мутило, и только слабость и пустой желудок помешали ему свеситься с кровати, чтобы вызвать рвоту. Господи, как же дьявольски болела эта «царапина» на боку!

Элерик попытался остановить девушку, едва она собралась отойти от постели, но не успел, а через секунду она уже вернулась с тарелкой и элем. Кили подала раненому кубок и пристроилась на постели рядом с ним. Он с радостью ощутил прикосновение ее мягкого тела.

– Пей очень медленно, чтобы прошла тошнота, – пробормотала она.

Он понятия не имел, откуда она могла узнать, что его кишки были готовы вывернуться наизнанку, но решил последовать ее совету и начал осторожно, не торопясь потягивать крепкий эль.

Сделав несколько глотков, Элерик поморщился и отстранился от кубка.

– Ты уверена, что мне это нужно, Кили? Думаю, чистая вода была бы полезнее для моего желудка. От эля мне только хуже.

– Вот, – сказала девушка, – попей бульона. Может быть, он поможет. Я пока схожу вниз за водой и быстро вернусь.

– Нет, постой.

Элерик запрокинул голову и громко позвал Ганнона.

Кили подскочила от неожиданности.

– Прости меня, красавица, – сказал он. – Я не хотел тебя напугать.

В тот же миг дверь распахнулась и в дверном проеме показалась голова Ганнона. Кили смутилась, Элерик лишь усмехнулся.

– В его обязанности входит дежурить у дверей моей спальни на случай, если мне что-нибудь понадобится. Я знал, что он где-то неподалеку.

– Это проверка? – проворчал Ганнон.

– Нет, мне нужна вода, но я не хочу посылать за ней Кили. Она устала и уже набегалась вверх и вниз по лестнице.

– Я быстро, – сказал Ганнон, отправляясь выполнять поручение.

– Думаю, теперь можно приступить к бульону? Если ты закончил созывать всех своих людей?

Элерик ухмыльнулся, услышав нотку раздражения в ее голосе.

– Мне не обойтись без твоей помощи. У меня совершенно нет сил.

Кили закатила глаза, однако обернулась к раненому и поднесла миску с бульоном к его губам.

– Пей маленькими глотками, – подсказала она. – Не торопись. Между глотками делай паузу, чтобы почувствовать, как тепло разливается у тебя внутри.

Элерик отпил немного, с удовольствием ощущая, как живительная жидкость согревает горло. Но гораздо большее удовольствие, чем от бульона, Элерик получал от нежной заботы Кили, которая не только благотворно действовала на его душу, но и успокаивала бесконечную, мучительную боль в боку.

Пытаясь найти удобное положение, чтобы покормить раненого, девушка слегка коснулась его губ костяшками пальцев. Затем, привстав с коленей, она наклонилась вперед, предоставив полный обзор чудесной ложбинки между грудей. Два восхитительных пышных холмика, соблазнительно глядевшие на него из выреза рубашки, мгновенно приковали взгляд Элерика. Затаив дыхание, он выжидал, надеясь, что ему удастся заглянуть глубже.

Он почти физически ощущал вкус ее тела и с трудом сдерживался, чтобы не уткнуться лицом в эту сладкую пышную плоть.

В этот момент Кили взяла его за подбородок и приподняла ему голову, вынудив посмотреть ей в глаза. Глаза были карие. Два бездонных темно-карих озера с крошечными вкраплениями золотого и зеленого. В обрамлении черных густых ресниц они казались большими и таинственными.

– Пей, – скомандовала девушка.

Элерик полностью отдался на милость своего ангела. Кили давала указания, он беспрекословно подчинялся. Наклоняя тарелку, чтобы он смог дотянуться до бульона, она невзначай коснулась его щеки. Каждое ее прикосновение мгновенно возбуждало его, вызывая почти болезненное напряжение. Он никак не ожидал такой резвости от своего мужского достоинства, которое едва удерживали плотные шотландские штаны, несмотря на мучительную боль в боку. И эта боль в чреслах была столь же невыносима, как и боль от раны, нанесенной острым лезвием.

Занятый своими ощущениями, Элерик не заметил, как опустошил целую миску наваристого бульона, которую Кили не спеша отняла от его губ, а вместе с ней и свою ладонь.

Он хотел было возразить, но вместо этого из груди вырвалось какое-то нечленораздельное бульканье.

– Хочешь еще? – спросила Кили срывающимся голосом.

– Да, – прошептал он.

– Я попрошу, чтобы принесли.

– Нет.

– Нет?

– Не этого я хочу.

В ее глазах появился странный блеск, когда она посмотрела на него, лаская взглядом его прекрасное лицо.

– Чего же ты хочешь, воин?

Он протянул руку, и их пальцы переплелись. Притянув девушку к себе, он потерся щекой о ее ладонь и долго не отпускал, пока удовольствие стало почти невыносимым.

– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

– Я уже говорила, что не оставлю тебя, – с нежным упреком сказала Кили.

Дверь снова распахнулась, и Кили едва успела отскочить от Элерика, который даже выругался с досады. Она одернула юбку и принялась убирать миску и кубок, в то время, как Ганнон передал Элерику кружку с водой.

Он жадно выпил ее содержимое, затем, чтобы, как можно быстрее избавиться от Ганнона, резким движением вложил пустую посудину ему в руку.

– Проследи, чтобы нас не беспокоили. Кили нужно отдохнуть.

– Мне?

Кили открыла рот от удивления, а затем хитро прищурилась.

– Если мне не изменяет память, это ты серьезно пострадал в бою.

– Да, но из-за моего ранения у тебя не было ни минуты покоя, – ответил Элерик.

Кили промолчала, а он улыбнулся, заметив усталость в ее глазах. Она с таким рвением выполняла свои обязанности, что теперь совершенно выбилась из сил, и только хороший отдых мог вернуть ей бодрость.

Она устало поникла, а Элерик жестом подозвал Ганнона.

– Скажи, чтобы для Кили приготовили горячую ванну, – тихо сказал он. – Пусть все принесут сюда и поставят в углу, чтобы не смущать ее.

Ганнон удивленно приподнял брови, но не стал возражать, а развернулся и вышел в коридор; Элерик откинулся на подушки, с довольным видом наблюдая за Кили, которая слонялась по комнате, поправляя что-нибудь без необходимости, изо всех сил стараясь держаться, как можно дальше от него.

В дверь постучали. Кили нахмурилась, но пошла открывать. Элерик усмехнулся, поскольку девушка в изумлении попятилась при виде дюжих молодцов, которые втащили в комнату большую деревянную бадью. За ними вереницей следовали женщины с полными ведрами горячей воды, над которыми пышно клубился белый пар.

Нахмурившись, Кили посмотрела на Элерика.

– Тебе нельзя мочить рану.

– Это не для меня.

Брови Кили сошлись у переносицы.

– Для кого тогда?

– Для тебя.

Ее глаза округлились от удивления, она в недоумении переводила взгляд с бадьи, в которую женщины наливали горячую воду, на Элерика, не зная, что сказать. Когда она открыла рот, он приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Девушка пересекла комнату и присела на край кровати.

– Элерик, я не могу принимать ванну здесь.

– Я не буду смотреть, – с невинным видом сказал он.

Кили с вожделением взглянула на бадью. Последнее ведро воды было опустошено, и теперь пар клубился над ней.

– Вода остынет, если ты не поторопишься, – сказал он.

Вошел Ганнон, держа в руках высокую деревянную ширму, которая складывалась посередине.

– Это личная ширма Мейрин, я одолжил ее, чтобы оградить вас от любопытных глаз, – пояснил он Кили.

Элерик выразительно посмотрел на него, но Ганнон намеренно избегал его взгляда.

– Личная ширма? – Кили недоуменно разглядывала конструкцию.

– Да, ее специально сделали для Мейрин, чтобы создать ей все условия, когда она принимает ванну, – объяснил Ганнон.

Убедившись, что ширма достаточно большая и надежно закрывает весь угол, Кили радостно улыбнулась.

– Это превосходно!

Ганнон улыбнулся в ответ и протянул ей целый ворох чистой одежды.

– Мейрин прислала вам новое платье, чтобы переодеться после купания, и просила передать, что завтра утром женщины подберут для вас еще что-нибудь.

Чувство благодарности переполняло Кили, отчего щеки ее заалели, а глаза подозрительно увлажнились.

– Пожалуйста, поблагодарите Мейрин и всех женщин от моего имени, – сказала она тихо.

Ганнон кивнул и вышел из комнаты вслед за женщинами, плотно прикрыв за собой дверь.

Кили провела рукой по ткани платья с выражением странной печали на лице, затем взглянула на Элерика.

– Я быстро.

Элерик отрицательно покачал головой.

– В этом нет необходимости. Не торопись. После еды мне стало гораздо лучше. Я просто спокойно полежу.

Его бросило в холодный пот, когда Кили зашла за ширму, а через мгновение сняла порванное платье и перекинула его через ширму, где оно и повисло, зацепившись за край.

Этот кусок дерева скрывал нагую девушку от посторонних глаз. Элерик мысленно ругал Ганнона последними словами за ненужную инициативу, потому что теперь ему оставалось только лежать в постели и рисовать в своем воображении длинные стройные ноги, великолепную грудь, крутые бедра, скрывающие завитки волос, которые, вероятно, были тоже темными.

Прикрыв глаза, Элерик прислушивался к плеску воды. Кили напевала от удовольствия, пробуждая желание, отчего мужское достоинство Элерика неумолимо и безжалостно напряглось и восстало. Казалось, кожа вот-вот лопнет.

Его левая рука нетерпеливо потянулась к чреслам. Ткнувшись пальцами в твердую плоть, он крепко сжал ее у основания. Вверх и вниз неутомимо скользила рука, и стон готов был вырваться из груди от невыносимого внутреннего напряжения.

Кили что-то мурлыкала себе под нос, а Элерик, прикрыв глаза, представлял, как она поднимает ногу и проводит по ней мочалкой вверх, потом вниз и обратно вверх.

Господи! Он никак не мог кончить.

Черт подери, у него ничего не получалось! Ему необходимо окунуться в воду, в которой мылась она. Ему хотелось отскрести эту запекшуюся кровь на боку, хотя Кили сделала все возможное, чтобы содержать раненого в чистоте. Она даже вымыла ему голову. Он помнил каждое мгновение этого действа. Никто и никогда не заботился о нем с такой искренней душевной теплотой.

Он все отдал бы, чтобы забраться к ней в бадью и сесть позади. Он вымыл бы каждый дюйм ее прелестного тела, пропустил между пальцев каждую прядку шелковистых волос.

Элерик еще крепче сжал напряженный жезл, вращая, поднял крайнюю плоть, накрыл головку, надавил и с силой опустил вниз. Дыхание его участилось. Он закрыл глаза и представил, что Кили стоит перед ним на коленях с полуоткрытыми губами, готовая впустить его.

Он погружает руку в ее волосы и крепко держит, направляя готовый взорваться пенис в бархатный жар ее распахнутых губ. Он погружается в самую глубину. Скользит вперед и назад, в то время, как она чувственно водит языком по головке.

Чресла горели огнем. Мошонка взбухла от семени, которое закипало, готовясь извергнуться, как лава из вулкана, поднимаясь по жерлу вверх. Рука Элерика двигалась все быстрее и крепче сжимала плоть. Не обращая внимания на дикую боль в боку, он изогнулся всем телом, пальцы ног свело судорогой, и семя, наконец, выплеснулось ему на живот.

Затем пришло наслаждение. Это было самое бурное извержение, которое ему доводилось испытать. Господи, ведь он даже не прикоснулся к Кили! Насколько ярче и невероятнее были бы ощущения, если бы он вошел в нее или если бы она обхватила его пенис губами?

Звук стекающей с тела воды отвлек его от сокровенных мыслей, свидетельствуя о том, что Кили закончила свой туалет. Со стоном Элерик избавился от остатков семени, надавив на плоть, и позволил вконец измотанному достоинству безвольно упасть на сторону. Он опустил льняную рубашку, поморщившись, когда грубая материя коснулась чувствительной плоти.

Кили выглянула из-за ширмы.

– С тобой все в порядке? Мне кажется, я слышала какие-то звуки.

– Все хорошо, – прохрипел Элерик. – Если ты закончила, я бы тоже хотел помыться. Обещаю быть осторожным со швами.

Девушка нахмурилась, но спорить не стала. Она снова исчезла за ширмой, и он услышал шорох, означавший, что она вытирается и надевает рубашку и платье. Через несколько минут она появилась в свежей чистой одежде, разрумянившаяся от горячей воды. Длинные влажные волосы, струившиеся по спине, доходили до талии.

– Пока ты будешь мыться, я посушу волосы у камина, – сказала она.

Элерик попытался подняться, но замер, задохнувшись от боли в боку.

Кили бросилась к нему, схватив его за руку.

– Я помогу! Обопрись на меня. Обхвати меня за талию, а я попытаюсь подтянуть тебя к краю кровати, чтобы ты мог спустить ноги вниз.

Его не нужно было просить дважды – он тут же обхватил девушку за талию и с удовольствием уткнулся в ее мягкий живот. Элерик всей грудью вдыхал аромат ее тела, источающий нежный запах роз. Она явно воспользовалась мылом Мейрин, но никогда этот запах, смешавшийся с запахом Кили, не казался ему таким соблазнительным, как теперь.

– Давай попробуем, – предложила она нежным, слегка срывающимся голосом.

Кили потянула Элерика на себя, он же, держась за девушку, старался не опрокинуть ее. Элерик был слишком тяжелым. Когда ему наконец удалось спустить ноги с кровати, он помедлил немного, собираясь с силами, чтобы встать.

Но, как только Элерик поднялся, голова у него закружилась и комната поплыла перед глазами, колени задрожали, грозя раненому падением. Он собрал все свои силы, чтобы не растянуться на полу. К тому же он вдруг ощутил острую необходимость справить малую нужду.

Морщась от боли, Элерик обхватил Кили за плечи, чтобы удержаться на ногах.

– Мне нужен ночной горшок, – буркнул он. – Может быть, тебе лучше выйти из комнаты ненадолго?

Ему меньше всего хотелось вызвать у девушки отвращение, если придется справлять нужду в ее присутствии.

– Кто же, по-твоему, помогал тебе с этим справляться последнее время, воин?

Элерика бросило в жар, и он почувствовал, что покраснел, как невинная девица.

– Я сделаю вид, что не слышал этого.

Кили засмеялась и выскользнула из-под его руки.

– Ты уверен, что справишься? Я буду прямо за дверью. Кричи, если потребуется помощь. Я дам тебе время, чтобы ты разделся и забрался в бадью, а затем вернусь.

Элерик кивнул, провожая девушку взглядом, пока она шла к двери. Прежде, чем выйти, она обернулась и одарила его смущенной милой улыбкой, от которой по спине пробежала приятная дрожь. Кили вышла и прикрыла за собой дверь.

Чувствуя себя никчемной дряхлой развалиной, Элерик справил нужду, но дальше перед ним встала более трудная задача – забраться в бадью с водой. Встав сначала на одно колено, он осторожно погрузился в воду. Никогда еще он не испытывал такого удовольствия от горячей ванны. Ему больше нравилось плавать с братьями в озере, а бадья с водой всегда казалась слишком маленькой для такого большого мужчины, ему всегда было чертовски тесно в ней.

Несмотря на трудности, Элерику все-таки удалось ополоснуться. Довольный результатом, он ухватился руками за края бадьи и со стоном встал.

– Элерик!

Услышав голос Кили, доносившийся из-за деревянной перегородки, Элерик замер с льняной простынкой в руках, которой собрался обтереться.

– Да?

– Все в порядке? Помощь нужна?

Его так и подмывало ответить «Да», но он решил отказаться от своих коварных намерений.

– Загляни, пожалуйста, в сундук у моей кровати и принеси мне чистую рубашку.

Через минуту из-за ширмы показалась рука с одеждой.

– Ты уверен, что сможешь сам ее надеть? – с сомнением спросила Кили.

– Думаю, да.

После нескольких минут борьбы и боли Элерик вышел из-за ширмы с белым, как полотно лицом. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Кили тут же обхватила его за талию, стараясь не задеть рану.

– Лучше бы ты согласился на мою помощь, – упрекнула его Кили. – Тебе же больно!

С ее помощью Элерик добрался до постели и лег на спину Силы сразу оставили его, но он все-таки протянул руку к девушке.

– Приляг рядом со мной, Кили. Нам обоим нужно отдохнуть. Я могу спокойно спать, только когда ты рядом.

С блестящими глазами, с зардевшимися от смущения щеками она взяла его руку и позволила ему уложить себя на постель.

– Это правда, я страшно устала, – прошептала она.

– И немудрено.

Элерик нежно провел рукой по спине девушки и уткнулся подбородком ей в макушку. Вскоре ее тело расслабилось, обволакиваемое теплом.

– Кили!

– Да? – ответила она сонно.

– Спасибо за все, что ты сделала для меня. За то, что приехала сюда с моими братьями, за твое терпение и за то, что ухаживаешь за мной.

Она помолчала, затем взяла его за руку.

– Я рада услужить тебе, воин.