Текст книги "Избранница"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Цицерон

Она была великолепна. Он не мог оторвать глаз от девушки. Анхела изменилась, точнее сказать, находилась в состоянии изменения, будто куколка гусеницы, которая становится бабочкой. Один глаз у нее был синеватого цвета, а другой – совершенно коричневый. Волосы, которые раньше были светлыми и длинными, сейчас стали темными и заметно короче. А грудь, отличавшаяся чрезмерной пышностью и совсем ей не шедшая, таинственным образом стала миниатюрней. Столь же таинственно у нее исчез загар и убавился рост. Она выглядела прелестно.

Анхела казалась меньше, нежней, тоньше и больше прежнего походила на девочку. А еще она посвежела и смотрелась естественней. Такое возможно или это оптический обман? В последние годы Цицерон был свидетелем того, как его одноклассницы сильно менялись, но всегда в обратную сторону. Постепенно у них на два размера увеличивался лифчик, на три брюки и на полметра рост.

С Анхелой все произошло наоборот – она стала моложе. Ему еще не доводилось видеть девушку, которой удалось бы уменьшить свои размеры и изменить цвет глаз. Но больше всего ему нравилась эта ее внешность гермафродита, которую ей придавала вязаная толстовка, гибкая и решительная походка и более светлый цвет кожи.

Анхела напоминала Цицерону охотницу. Она излучала исчезающий свет, как ночной эльф, который легко двигается, может забраться на дерево или без усилий скакать через лужи, в любое мгновение готовый взлететь и раствориться среди облаков.

Больше всего Анхеле шла спортивная обувь, которую она нашла в комнате и, не раздумывая, надела с той же непринужденностью, с какой взяла у него трусы и майку.

«Девица хорошеет», – думал он, краем глаза рассматривая свою спутницу и слушая ее захватывающие рассказы о пикси.

По словам Анхелы, их было двое. Они выдавали себя за итальянских постояльцев. Вчера вечером пикси издевались над ней, затем передали ее в руки белокурой девушки, правившей четырьмя белыми кобылами. Девушка умчала Анхелу в глубокие темницы замка, соединенные с обиталищем повелителя Ада, которому ее хотели отдать. Но Анхела убежала благодаря помощи лепрекона по имени Кок.

Этот рассказ казался фантастическим и почти невероятным, в первую очередь эпизод с паучихой по имени сеньора Мег.

Хотя Цицерон пытался сосредоточиться на оригинальных волшебных приключениях Анхелы, он не мог отделаться от мысли, что никогда прежде не видел девушки в мужских трусах. Он также не знал ни одной девушки, от кого пахло бы пиццей, ибо Анхела, хотя и приняла душ, все еще не избавилась от запаха пиццы «Маргарита».

Он не без смущения вспомнил, что ночью ему приснилось, будто он пожирает Анхелу по кусочкам, находя ее очень вкусной, точно гамбургер с кетчупом. У него появились людоедские наклонности? Или так сказалась ее близость? Что было вполне возможно.

Впервые Цицерон спал на кровати вместе с девушкой. Или девушка спала рядом с ним. Потому что Анхела тут же заснула. Цицерон не заснул, а она заснула. Пока он ей рассказывал о чарующем мире Туата, который недавно открыл.

Анхела с закрытыми глазами и во сне следила за нитью его рассказа. Цицерону казалось забавным, что он делит столь маленькое и тесное пространство с малознакомой девушкой, но он чувствовал себя уютно, а через некоторое время все это даже показалось ему естественным. Цицерону едва хватало места, он боялся свалиться на пол, поэтому обнял ее, обхватил своими ногами ее холодные ноги.

Анхела довольно замурлыкала, почувствовав тепло, и без стеснения прижалась к Цицерону. Казалось, будто так и надо было, если не считать того, что ему хотелось поцеловать и съесть ее. Наверное, это тоже было самым естественным в мире чувством? Однако Цицерон застеснялся, подавляя свое волнение мыслями о Туата Де Дананн и их славных кровопролитных битвах. Только так ему удалось заснуть.

Выходило так, что, хотя Анхела не была Таной, не обладала ее виртуальным совершенством, она оказалась самой оригинальной девушкой из тех, кого ему доводилось встречать. То есть она была уникальным экземпляром девицы-мутанта, имевшей связи с волшебным миром.

Анхела Цицерону нравилась, ибо была полна неожиданностей. Плохо, что постепенно он привязывался к ней, и с каждым разом она нравилась ему чуточку больше. Еще хуже, что он убеждал себя, будто Анхела обладает душой компьютерного фанатика.

Его пленила ее витиеватая ложь и недостатки. Он никогда не сталкивался с девушкой, которая бы путала левую руку с правой, носила мужские трусы, была жертвой беспощадных пикси, ревнивых королев и не могла согреть свои ноги.

Вот в этом и было все дело! Цицерон интуитивно чувствовал, что Анхела, хотя и обладала впечатляющей внешностью, не пыталась всем нравиться. Именно в этом заключалось ее очарование. Когда же он это обнаружил?

Цицерон вздохнул, вспоминая это волшебное мгновение. Вчера вечером он страстно молил судьбу, чтобы та даровала ему хотя бы один повод, ради которого стоило жить дальше. И в это мгновение он услышал шум за окном, поднял голову и увидел Анхелу, стоявшую на улице среди ненастья: она была беспомощной, грязной с головы до ног и охваченной отчаянием. Дождь падал ей на лицо и, как в кино, стекал красными струями по ее щекам, которые светились странным светом. В это мгновение он услышал свой внутренний голос, открыл окно и протянул ей руку.

Он совершил ошибку, так как забыл, что Анхела встречается с другим парнем и, вероятно, провела весь день в объятиях соперника, руки которого вместе с ногами и всеми остальными частями тела достигали двух метров и весили не менее ста килограммов.

Цицерону следовало вести себя осторожно, чтобы не разочароваться, как это случилось с Мими, и не нанести себе новую душевную рану. Анхела была без ума от глупого ирландца, и, хотя не понимала чуши, которую тот нашептывал ей на английском, пелена с ее глаз не спадала.

Цицерон прикусил язык, решив соблюдать осторожность и дистанцию.

Анхела пришла к нему как соседка, чтобы он вытер ей нос, познакомил со своей мифологической энциклопедией, дал вымыться под горячим душем и позволил переодеться в чистые трусы. И только ради этого. Цицерон настойчиво повторял эту мысль, чтобы не удариться в сентиментальность. Нет ничего хуже, чем оказаться в роли человека, которого используют точно бумажные носовые платки, а затем выбрасывают. Он не собирался вешаться на шею этой девице и становиться ее покорным рабом. У него не было желания превращаться в компьютерного подкаблучника. Это ведь было так удобно: с ним можно было поговорить, помечтать, позавтракать, а затем сбежать к сердечному дружку и целоваться с ним до потери сознания. Но он не доставит Анхеле такого удовольствия, пока она крутит шашни с этим ирландцем.

Цицерону удалось убедить себя, что его отношения с Анхелой носят чисто коммерческий, технический характер, не дающий повода для ревности. Она платила ему за услуги, и было бы глупо не брать с нее денег.

– За тобой двадцать евро, – с нарочитым безразличием заявил он, перед тем как сесть в автобус.

Краем глаза он заметил, что щеки Анхелы еще больше утратили бледность.

– Десять. Я обещала тебе десять евро, если ты сумеешь отделаться от Антавианы.

– И еще десять за кровать, завтрак и информацию о Туата Де Дананн, – уточнил Цицерон, дабы избежать недоразумений.

Анхела нервно откашлялась, но не стала торговаться из-за остывшего яйца и узкой койки, покорно и с подозрительной робостью приняв его условия.

– У меня всего пятнадцать евро мелочью, – извинилась она, очаровательно пожав плечами.

Цицерону стало не по себе, но он не подал виду.

«Никогда не доверяй девушкам, – твердил он, – они способны на любую хитрость, лишь бы добиться своего».

– Ладно, отдашь потом.

Анхела отдала ему пятнадцать евро, но затем вдруг задала вопрос, ставший для Цицерона полной неожиданностью.

– Ты свободен сегодня вечером?

Это было понятно. Анхела заметила глупое выражение его лица. И так понятно, что его ничто не связывает, что у него нет ни друзей, ни планов, однако… почему она его об этом спросила?

– Почему? – выпалил он, сделав неудачную попытку скрыть любопытство.

Анхела улыбнулась:

– Я хотела пригласить тебя в одно очень интересное место.

– Где это?

– В лесу.

Цицерон сглотнул. Анхела не приглашала его ни в дискотеку, ни в кино, ни в интернет-кафе. Неслыханное дело! Это было самое странное приглашение за всю его жизнь. Эта девица с каждым разом нравилась ему все больше, и каждый раз он находил ее все более опасной. Надо бы выведать у нее подробнее, вдруг она задумала посвятить его в свои отношения с волшебными существами?

– И что может быть интересного в лесу ночью?

Ее ответ заинтриговал его.

– Феи… и, возможно, конный выезд Туата.

Цицерон сглотнул. Неужели она говорит серьезно?

– Какие феи? Такие, как Лилиан?

– Такие. Крошечные. Феи цветов, сверкающие тысячью красок. Феи отмечают свой праздник и пригласили меня повеселиться с ними. И еще они пожелали, чтобы какой-нибудь парень сопровождал их танцы игрой на губной гармонике.

Цицерон не поверил своим ушам. Он получил самое невероятное приглашение за всю свою жизнь! Ему никогда не делали такого совершенно неожиданного и гениального предложения!

Но в подобное счастье нельзя было поверить. Это ловушка. Ловушка, задуманная этой девицей.

– У меня нет гармоники.

– Пусть тебя это не волнует, я знаю, где ее найти.

Отговорки были напрасны. Оставалось проявить творческий подход.

– Мне все это кажется большой глупостью. Фей не существует.

Анхела открыла глаза и с удивлением взглянула на него:

– А пикси?

Цицерон решил отмахнуться и от этого вопроса:

– Я говорю в общем…

– А Туата Де Дананн?

– Мифы, легенды… глупости.

Марина огорчилась.

Цицерон заметил, что она ищет слова, чтобы ответить ему, но не находит.

– Не может быть, что вчера… ты был столь… столь понятлив, а сегодня… сегодня мне не веришь…

Цицерону стало не по себе, но он смирился с этим, чтобы потом не стало еще хуже.

– Сегодня вечером мне нужно в интернет-кафе, там меня ждут друзья.

– А я должна идти к феям, – тихо сказала Анхела.

Цицерон решил вырвать зло с корнем.

– Если уж тебе нужен спутник с гармоникой, можешь пригласить своего дружка, который тебе так нравится… того ирландца.

Анхела молчала, опустив голову.

– Что случилось?

Анхела ничего не ответила, было видно, что она расстроена.

– Скажи мне, произошло что-то, о чем ты не можешь говорить?

Анхела молчала и не отвечала.

Цицерон почувствовал, как приходит в ярость, представляя, что этот великан, наверное, как-то причастен к тому плачевному состоянию, в каком она явилась в его дом.

– Это он довел тебя до такого состояния?

Цицерон разгорячился и почувствовал, что у него вскипает кровь, когда он вообразил себе стычку с этим огромным кельтом.

– Нет, нет, – торопливо уточнила Анхела. – Патрик не сделал мне ничего плохого, дело в том, что он…

– Что?

– Заболел.

Можно было заявить что угодно. Можно было сказать, что он свернул шею, свихнулся, лишился чувств, что его стерли в порошок.

Цицерон заметил, что Анхела колеблется и сильно нервничает. Точно, она что-то скрывала от него!

– Он заболел и не может прийти.

Цицерон не выдержал:

– И ты меня хочешь использовать в качестве замены?

Анхела стала неистово отрицать это:

– Все совсем наоборот! Дело в том, что феи его не интересуют, его интересую только я.

Все стало понятно, Анхела видела в Цицероне бесполое создание, западавшее только на сверхъестественные существа, животных, ископаемых и растения. Словом, бесчувственное, точно жареная картошка.

– Я не могу пойти с тобой, благодарю. Я уже сказал, что занят.

К удивлению, его слова подтвердила улыбающаяся розовощекая Луси, которая появилась на автобусной остановке, нагло села рядом с Цицероном и всецело завладела им, не обращая внимания на Анхелу.

– Сегодня вечером я буду в интернет-кафе. Жду тебя в восемь.

Цицерон окаменел.

– Откуда ты знаешь, что…

Луси, вдруг ставшая многословной, призналась:

– Найти беспроводную связь невозможно, я вчера искала и осталась ни с чем. Так что придется идти в интернет-кафе, если мы собираемся играть.

Цицерона охватило странное чувство. Обычно девушки никогда не обращали на него внимания, используя лишь для починки компьютера, и вдруг одна девица-мутант зовет его в лес, собираясь пуститься в паранормальное приключение, а другая, робкая ботанка, садится рядом и зовет в интернет-кафе. Потрясающе! Стоит жить, чтобы такое увидеть!

Значит, Луси такая же компьютерная фанатка, как и он?

В автобусе Луси устроилась рядом с Цицероном так ловко, что ни Анхела, ни Антавиана не успели ей помешать.

Как только автобус тронулся с места, Луси придвинулась к нему и выпалила:

– Умираю от желания поиграть. А ты?

Цицерон смотрел на нее так, словно рядом с ним оказался призрак.

– Ты тоже… играешь?

Луси кивнула с улыбкой на устах и тихо прошептала ему на ухо:

– И я знаю кое-что, о чем ты не знаешь.

Сюрпризы так и сыпались на Цицерона.

– Что именно?

– Мы играем в одну игру.

Цицерон от удивления раскрыл рот и взглянул на Луси. Он ни за что не мог бы представить, что она является частью его другой жизни. Спутницей по виртуальным приключениям. Волшебницей, охотницей или колдуньей. Под каким же ликом скрывается Луси?

– Как ты это узнала?

– На днях я видела тебя за игрой, – намекнула она.

– Вчера я пытался тоже, но не нашел беспроводной связи.

– Она у собачьего туалета.

– Да, но начался дождь.

– Ты там был?

– Да.

– Я тоже ушла.

– Я тебя не видел.

– Неудивительно, под таким-то дождем…

– У меня заглох ноутбук.

– У тебя есть ноутбук?

Цицерон забеспокоился. Он стал болтать лишнее.

– Нет, это был не мой компьютер, мне его дал один чувак из дома, где я живу.

– Вот как…

Луси вздохнула:

– Я знаю, что мне не следовало так поступать, но я не смогла удержаться.

– Почему не следовало?

– Я обещала родителям.

Это стало уже физически невыносимо. Нашлась родственная душа.

– Тебя прислали сюда в виде наказания, чтобы ты не подключалась к Интернету?

Луси вскрикнула от радости и захлопала в ладоши:

– И тебя тоже?!

Цицерон не стал проявлять чувств, наоборот, он был задет тем, что его жалкое бытие напоминает жизнь этой весьма странной девицы.

– Мне не дают денег.

– Мне тоже, – призналась Луси.

– Где же ты находишь деньги для интернет-кафе?

– Я продала Антавиане свои браслеты.

Цицерон все понял.

– А откуда взялся ноутбук?

– Я обещала ей сделать «homework» [5]5
  Домашняя работа ( англ.).


[Закрыть]за весь курс, – призналась Луси, подмигнув. – Мы так договорились.

Затем она глубоко вздохнула и коснулась руки Цицерона.

– Мне необходимо подключиться к Интернету, – сказала девушка с той же естественностью, с какой курильщик признается, что ему нужна сигарета, а алкоголик, что ему нужно пропустить рюмочку.

Цицерону не стало легче от того, что у других тоже были свои трудности. Он должен был чувствовать свою близость к Луси. Она переживала те же тревоги, разделяла те же надежды, лелеяла те же мечты. Тем не менее она казалась ему далекой, как кальмар. В этот вечер у него не было ни малейшего желания идти с ней в интернет-кафе, и, как ни странно, пятнадцать новеньких евро в кармане нисколько не соблазняли его.

Вопреки своей воле, вопреки унижениям, которых он натерпелся от бывшей блондинки, ее грубого обращения, прямолинейного и немного тиранического, Цицерону очень хотелось отправиться в лес вместе с Анхелой. Он украдкой взглянул на нее и заметил, что она тайком поглядывает на него.

«Идем, Цицерон, – как бы говорила она. – Прояви инициативу, если ты настоящий компьютерный фанатик».

Как раз в этот миг Луси наклонилась к его уху и тихо прошептала:

– А как Туата? Это была удачная идея или нет?

Цицерон с трудом сглотнул. Этого не может быть! Луси только что раскрыла карты. Она участвовала в игре прошлым вечером. Участвовала в набеге.

Луси приехала в Ирландию на каникулы. У Луси возникли трудности с подключением. Луси предложила напасть на замок Туата Де Дананн.

Цицерон это знал. Он это обнаружил. Естественную антипатию к земным или виртуальным существам нельзя было скрыть.

Луси была опасна.

Луси затаилась под ликом Мириора.

Марина

Луси неотступно следила за компьютерным гением. Единолично завладев Цицероном едва появившись, она села рядом и прилипла к нему, словно банный лист. У Марины не было возможности развести их, потому что Луси, как ревнивый осьминог, обхватила его всеми своими щупальцами.

Марина не могла составить Луси конкуренцию ни размерами, ни способностью сопереживать. Возможно, Луси рассказывала ему об английской педагогике. Марину же жгла обида из-за того, что Цицерон отказался от ночной прогулки. Возможно, она не была достаточно соблазнительна и напрасно не воспользовалась женскими уловками, которые так хорошо сработали на Патрике.

Так в каком там месте у нее расположены бедра? Как ей пришло в голову столь неизящно предложить ему пойти с ней в лес? Она взялась за дело как человек, желающий провернуть сделку по продаже колес грузовика. «Так ты пойдешь в лес сегодня вечером взглянуть на паранормальные явления? Да или нет?» – никто в здравом уме не принял бы столь дурно сделанного предложения!

Нет. Анхела так бы не поступила. Анхела напустила бы таинственности, воспользовалась бы чувствами и, прежде всего, невнятно намекнула бы на нечто соблазнительное и интересное для нее самой.

Анхела любила себя, Марина любила себя, только когда была Анхелой. Поэтому, чувствуя себя всегда Мариной, она не потрудилась выбрать приманку, на которую жертву следовало поймать. Кокетство было ее слабым местом. Марина никогда не прибегала к нему.

Бедра, подмигивание, поцелуи. Она вздохнула, вспомнив Патрика. Однако Цицерон был не из тех, кто сходит с ума из-за девушек, а из-за нее и подавно. Ему больше нравились крайности или деньги.

Пока Марина тщетно старалась приблизиться к месту, где сидели Цицерон и Луси, Антавиана схватила ее за руку и с присущей ей настойчивостью вынудила сесть рядом с собой. Затем со всем простодушием, на какое она была способна, эта неисправимая лгунья, спросила:

– Значит, тебе понравилась Башня?

– Какая башня?

Марина, мысли которой были заняты Цицероном, едва помнила то, что случилось предыдущим днем.

– Башня Мартелло, какая же еще, – с садистским удовольствием уточнила Антавиана.

Марина не могла поверить своим ушам. Антавиана была не только обманщицей, но и циником.

– Откуда ты знаешь, что я туда поехала?

– Оттуда, что в двенадцать часов ночи тебя не было дома. Бедная миссис Хиггинс уже собиралась вызывать полицию.

Марина не помнила об этом.

– Вот как?

– Что с тобой случилась? Ты заблудилась на обратном пути?

– Вот именно, я заблудилась в лесу, – ответила Марина с усмешкой, разжигая любопытство Антавианы.

– Где ты взяла этот ужасный наряд? – поинтересовалась коротышка, указывая на толстовку Цицерона.

Бесстыдство этой девицы вывело Марину из себя, и она сделала ошибку, какую никогда не совершают благоразумные девочки: она похвасталась перед соперницей.

– Я передумала, отправилась к Башне Замка, встретила Патрика и гуляла с ним весь день и весь вечер.

Антавиана ухмыльнулась:

– Не рассказывай сказки. Это я была с Патриком.

Однако Марина так загордилась своей ловкой проделкой, что раскрыла все карты, не оставив ни одной про запас.

– Послушай, красотка, я заплатила Цицерону, чтобы он убрал тебя подальше. Как только вы удалились, я осталась с Патриком.

Марина положила ее на обе лопатки. Антавиана одновременно стала пурпурной, фиолетовой и желтой. Ее лицо отражало смесь изумления, ненависти и отчаяния. Марина опасалась, как бы после такого обмана сердце этой впечатлительной особы не отказало. Однако Антавиана вовсе не была впечатлительной, ее сердце было тверже скорлупы кокосового ореха.

– Докажи. Приведи хотя бы один факт, подтверждающий, что ты была с ним.

Марина показала на свои опухшие губы и покрасневший подбородок:

– Это у меня от его страстных поцелуев.

– Но ведь ты могла целоваться и с компьютерным фанатиком. Это же его толстовка!

Марина рассердилась. Только девушка с дурным вкусом могла допустить, будто она развлекалась с Цицероном.

– Ты спятила?

– Нет, я не спятила. Я видела, как вы вместе вышли из дома.

Марина какое-то время молчала. У карлицы были доносчики.

– Я искала его.

– И он дал тебе толстовку?

– Откуда ты знаешь, что это его толстовка?

– Оттуда, что здесь написано.

Конечно, Марина чуть не умерла от стыда, когда обнаружила инициалы «Ц. Ц.», вышитые мамой Цицерона на переднем кармане. Такую улику ей было не опровергнуть.

– Цицерон дал мне ее потому, что мы заключили сделку.

– Ха! Ты была с Цицероном, а меня хочешь убедить, что провела время с Патриком!

Как Марина позволила этой карлице усомниться в том, что она может встречаться с Патриком?

– Если Цицерон был с тобой, то он не мог быть со мной!

Антавиана не желала признавать своего поражения.

– Ты встретилась с ним потом!

– Ты не веришь, что я была с Патриком?

– Конечно, нет! Совсем не верю.

Марина сказала певучим голосом:

– Мы сели в автобус и поехали в лес.

– Ха! И всю ночь провели в лесу! И я должна этому поверить!

Вдруг Марина вспомнила, что при ней мобильный телефон Патрика. И ей хватило глупости предъявить его коротышке.

– Смотри, это его мобильный телефон.

Конечно, все сомнения отпали. Это было совсем другое дело, на экране красовалась фотография Патрика, а в списке адресов значились ирландские мужские и женские имена.

Антавиана, однако, отличалась чисто научным подходом к обстоятельствам и не доверяла никому, не сделав эмпирических сопоставлений. Несомненно, она могла бы стать превосходным специальным агентом ЦРУ.

Она достала свой мобильный телефон и набрала номер, который Патрик оставил ей предыдущим днем. Несколько секунд спустя аппарат зазвонил.

Антавиана поднесла руку к губам и сделала вид, будто возмущена.

– Ты украла у него телефон?

Марина слишком поздно спохватилась, что зашла слишком далеко и что ей будет нелегко исправить положение. Что и говорить, совсем непросто объяснить, как у нее оказался телефон Патрика. Никто не оставит другому свой мобильный, если только он сам не отошел в иной мир.

– Патрик просил, чтобы я его хранила у себя.

– Зачем?

– Это не твое дело.

Антавиана, упрямо гнувшая свою линию, перешла в наступление:

– Значит, ты забрала его тайком!

Антавиана была права и, как бы там ни было, поймала Марину.

Коротышка и зазнайка, набившая руку в таких делах, разоблачила ее и заставила раскрыться.

Как только автобус остановился у двери школы, Марина спрыгнула на землю, чтобы избавиться от Антавианы.

И в тот день она была не единственным персонажем, спасшимся бегством.

Цицерон догнал Марину и сделал ей неожиданное предложение:

– Я приглашаю тебя позавтракать в кафетерии.

– Ты?

– Да, завтракаем за твой счет.

– А как же урок?

– Пропустим.

Марина с радостью согласилась. Так у нее появится случай убедить Цицерона, прибегнув к женским хитростям, отправиться с нею в лес.

Марина заказала круассан, сдобную булку со сливками, порцию шоколадного пирожного, стакан молока и жадно все съела, забыв, что ей предстояло соблазнить Цицерона. Слизывая шоколад с пальцев, она хотела подмигнуть Цицерону, но тот посмотрел на нее с удивлением.

Она попробовала еще раз, подмигнув правым глазом (или левым?), и спросила:

– Ну как? Тебе хватит духу пойти вечером в лес?

Однако Цицерон ее не слушал, только озабоченно смотрел.

– У тебя что-нибудь болит?

Марина не поняла, куда он клонит.

– Щека? Ты прикусила язык или еще что-нибудь?

Марина поняла, что он имеет в виду ее старания подмигнуть. Неужели получилось так плохо?

И Марина вспомнила о соблазнительном движении бедром. Она развернулась и, покачивая бедрами, направилась к прилавку столь неловко, что потеряла равновесие, упала и пролила на толстовку молоко.

Заботливый Цицерон помог ей встать, взял салфетку и вытер молоко.

– У тебя отказали колени, ты мало ходишь. Должно быть, ты наступила на что-то скользкое.

Марине хотелось плакать, но ей представилась еще одна возможность. Пользуясь тем, что Цицерон находился очень близко и нежно вытирал ей лицо салфеткой, она поднялась на цыпочки, приблизила к нему свое лицо и поцеловала.

«Вот. Поцелуй – это поцелуй, – легкомысленно подумала девушка. – Это настоящий товар, обещание на будущее, кое-что, что можно поменять на жизнь Патрика».

Но Цицерону понравилось. И он ответил ей страстно и искренне.

Компьютерный фанатик с таким рвением прижал Марину к стене, что ей стало нечем дышать. И надо же было такому случиться, что у нее в легких кончился воздух, остановилось пищеварение, а взор неожиданно затуманился. Также у нее исчезло представление о времени и пространстве, Марину просто подкосил налетевший вихрь эмоций, окутавший все мраком. У нее зазвенело в ушах, и девушка погрузилась в небытие.

Очнулась она в кабинете директора, где лежала на ковре, почему-то мокрая. Это Цицерон плеснул ей стакан воды в лицо.

– Извини. Ты упала в обморок, – оправдывался он. Его глаза сверкали, щеки горели, и, надо сказать, он был в восторге от ее реакции.

Затем он шепотом попросил:

– Я им сказал, что у тебя закружилась голова и поэтому я повел тебя завтракать. Я не стал говорить, что мы целовались.

Марина не могла в это поверить. Она упала в обморок от поцелуя?

Она вспомнила, как поцеловала Цицерона, а тот посмотрел на нее как-то по-особенному.

Девушка почувствовала, как у нее пылают щеки, и закрыла лицо руками.

Неужели она заболела?