Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Раэйн

Горизонт, обретший красный цвет, предвещал наступление сумерек. Раэйн осторожно поднялся на вершину холма и оттуда принялся разглядывать крепость с шестью круглыми башнями.

Эльф-охотник внимательно изучал неприступные стены. Ему нравилось продумывать стратегию наступления одному, поэтому он пришел на встречу раньше. Раэйн хмурил брови, а его внимательный взгляд снова и снова скользил по прочным, без единой трещины, стенам. Камни в кладке плотно прилегали друг к другу, однако острое зрение эльфа, безгранично превосходившее человеческое, обнаружило кое-что между второй и третьей башнями.

Эльф заметил там нечто вроде трещины, розовой полосы на камне, которая вполне могла оказаться потайной дверью. Его проницательный взгляд становился все напряженней по мере того, как приближавшаяся ночь окутывала все мраком.

Приглядевшись, Раэйн убедился, что в действительности розовая полоса не что иное, как вход.

«Трамбл, старый дружище, ты у меня в руках», – подумал он про себя, пока спускался вниз к лесу и снова оказался среди теней, служивших ему надежным укрытием.

Раэйн не останавливался перед трудностями. Будучи по природе отважным ночным охотником, он радовался опасностям и облизывался при мысли, что скоро грянет незабываемый бой. Трамбл был хитер. О силах Изумрудного дракона ходили легенды, и мало кто, почти никто, не осмеливался сразиться с ним из-за добычи, которую дракон столь ревностно охранял.

Раэйн облачился в кольчугу, застегнул кожаный пояс, надел мягкие сапоги из кожи лани, в его руке сверкнуло кольцо, которым эльф завладел в мифической битве против Реслофа. Он был едва заметен среди корней столетнего тисового дерева, благодаря плащу из саргума, который захватил во время последнего набега. В нем Раэйн сливался с окружающей природой и оставался незаметным.

Однако кто-то все же заметил его, ибо неожиданно ветвь тисового дерева, находившегося за его спиной, поразил смертоносный залп. Эльф оказался на волосок от смерти. Он тут же бросился на землю и накрыл голову капюшоном. Теперь Раэйн стал совершенно невидимым и, учитывая то обстоятельство, что враг не отличался большой меткостью, мог считать себя в безопасности.

Через некоторое время послышался шум, легкий треск ветвей, но этого было достаточно, чтобы Раэйн насторожился, замер и затаил дыхание. Эльф торжествующе улыбнулся, его рука вслепую нащупала рукоятку кинжала. Он безошибочно определил, что к нему приближается гном. [8]8
  Крохотные существа, которые делятся на духов земли, воздуха, воды и огня. Первые упоминания о гномах встречаются у Парацельса, считавшего, что их главная обязанность – стеречь подземные клады.


[Закрыть]

Разин действовал с осторожностью, свойственной ночным эльфам, хотя не мог подавить отвращения при мысли, что где-то рядом находится этот невыносимый хвастун с короткими ногами и длинными ушами. Эльф не сомневался, что это именно так. Одним прыжком он оказался на спине гнома, крепко прижал его плечи и руки к земле и приставил к его горлу кинжал.

– Замри, Мириор!

Мириор засопел и попытался вырваться, стараясь перевернуться, но кинжал вонзился ему в плоть, и он вскрикнул от боли.

– Что ты делаешь? Отпусти меня!

Раэйн не собирался этого делать.

– Ты хотел прикончить меня, но промахнулся.

– Раэйн, отпусти меня, иначе ты дорого заплатишь.

– Не отпущу, пока не сознаешься, что ты хотел убить меня.

– Я?

– Вот эта ветка, я покажу ее всем.

Мириор обмяк. Гном думал. Искал пристойный выход из создавшегося положения.

– Ну, вот еще! И ты решил, что я метил в тебя? Я просто упражнялся.

Раэйну были хорошо известны хитрости трусливых колдунов.

– Ты знал, что это я.

Мириор ответил ему презрительной ухмылкой:

– Будет тебе, Раэйн. Я сожалею. Я принял тебя за жабу.

В его визгливом голосе прозвучало притворное участие. Гном считал себя очень умным, но Раэйна никогда не смешили его шутки. Возможно, именно поэтому они недолюбливали друг друга, хотя сражались на одной стороне.

Гном покушался на его жизнь? Следует ли донести на него? Разве это не равносильно объявлению войны? Раэйн не знал, как поступить.

Вдруг оба застыли, заслышав знакомые шаги. Шаги были легкими, интригующими, вызывали беспокойство. Раэйн кокетливо пригладил волосы, следя за колдуньей. Та в свою очередь откашлялась, подходя ближе.

Это была волшебница Тана, существо из рода людского, с кошачьими глазами, в отличие от Мириора обладавшая превосходным чувством юмора и голосом, которому умела придавать необходимое звучание.

– Занимаетесь грабежом? – заметила она с легким упреком и заразительно улыбнулась. – Ясное дело… – Ей удалось смутить обоих. – Я вас заметила. Вы затаились, подстерегая жертву… и я решила: дай-ка загляну в их охотничьи угодья.

Раэйн хотел улыбнуться, но это далось ему с трудом. Эльф был робким, а Тана так ему нравилась, что он не осмеливался открыть рта, дабы не сморозить какую-нибудь глупость.

К счастью, на сцене появился еще один персонаж. Он встал между ними, размахивая топором, рассеяв на пылинки неприязнь между Раэйном и Мириором.

– Привет, друзья! Падаю к твоим ногам, дорогая Тана. Вы думали, что избавились от меня?

Его оглушительный смех говорил о том, что это настоящий воин.

– Карлик [9]9
  Крохотные седобородые существа, обладающие недюжинной физической силой.


[Закрыть]Варлик не отступит, тем более перед старым драконом Трамблом. Идем к нему, мое терпение на исходе.

Искренность Варлика была заразительна, и Раэйн почувствовал, как в воздухе тает напряженность. Если рядом Варлик, то, сражаясь плечом к плечу, они легко добьются успеха.

А остальные все прибывали и прибывали, и вскоре в лесу повсюду звучали приветствия и пароли. Наконец Херхес, вождь и эльф-жрец, увешанный драгоценностями, перчатками и кольцами, созвал всех вместе, чтобы изложить свой план.

– У нас хороший состав боевых сил. Я верю в нашу ловкость, энергию разведчиков и изобретательность охотников.

Раэйн слушал его с восторгом. Херхес был самым закаленным и умел покорять сердца. Он никогда не сомневался в правоте собственных решений и обладал редкой способностью воодушевлять свое войско.

– С Трамблом справиться будет нелегко. Нам понадобится уйма волшебных сил, немалая изворотливость и все ваше оружие.

Завороженные энтузиазмом Херхеса, все подняли свои мечи, топоры, дубинки, луки, арбалеты и бурно приветствовали его.

Херхес продолжил свою торжественную речь:

– Имейте в виду, старый дракон Трамбл чрезвычайно опасен в близком бою. Своим дыханием он может в мгновение ока стереть нас с лица земли. Будьте начеку и, прежде всего, остерегайтесь его нападения с тыла и свойственной ему тактики «выжженной земли».

Раэйн трепетал от волнения. Такое всегда случалось с ним накануне битвы. Близость опасности придавала ему сил.

Херхес оглядел каждого из воинов, как опытный генерал, проверяющий боеготовность своей армии.

– Нам придется разрушить стену в самом слабом ее месте.

Тут Раэйн его прервал. Эльф понял, что настал его час, краем глаза взглянул на Тану и почувствовал, как дрогнули его голосовые связки, когда он произнес:

– Этого не потребуется. Там есть потайная дверь.

Эльф привлек к себе все взоры, глаза гнома впились в него, точно острые лезвия, а темные очи Таны взглянули ласково.

Однако Херхес позволил себе усомниться в его словах.

– Ты это точно знаешь?

– Конечно! – гордо воскликнул Раэйн.

– Ты нам покажешь, где это?

Раэйн ступил на тропинку, примыкавшую к опушке, натянул лук и выпустил стрелу. Та бесшумно взвилась в ночное небо и воткнулась в желобок ровно в том месте, где в стене угадывалось отверстие.

Колдунья присвистнула при виде такой меткости.

– Невероятно!

Раэйн загордился, что еще больше раздосадовало Мириора. Херхес, наоборот, пришел в восторг и без промедления отдал приказ.

– Вперед!

Однако гном не согласился с ним, и все услышали, как он принялся что-то бормотать себе под нос, пытаясь внести раздор в ряды воинов.

– Это лишь видимость. Дверь вполне может оказаться ловушкой старого Трамбла.

Услышав это, Раэйн прикусил язык, чтобы не ответить колдуну слишком резко, а тот, набравшись смелости, продолжал плести свои грязные интриги.

– Как бы все не обернулось так, как при штурме темницы Сербрун. Мы можем нарваться на засаду.

Радостные вопли карлика Варлика лишили Мириора возможности сыграть главную роль.

– Да, это она самая! Та, что нам нужна!

Карлик Варлик ударил по двери булавой, но не смог сдвинуть ее с места ни на йоту. Тана сделала знак, чтобы он отошел в сторону, и открыла запоры с помощью волшебства, запустив в дверь огненным шаром.

Ржавые петли заскрипели, и старая каменная дверь медленно отворилась.

Эльфы, люди, карлики, гномы и воины из драэйнов – все вместе – налегли на нее, и дверь поддалась.

Перед ними открылась темная дорожка, огибавшая оружейный дворик крепости и уходившая в глубь земли. Не исключено, что она вела в подземную пещеру, где затаился Трамбл.

– Молодец, Раэйн, – с нескрываемым восторгом захлопал в ладоши Херхес. – Разведчики, вперед!

Два воина из драэйнов, не знавшие страха, углубились на несколько метров на территорию противника и вскоре сообщили предводителю, что нападавших не подстерегает никакая опасность, кроме преграды в виде заполненного водой рва, который придется форсировать.

Преодолеть ров было совсем непросто. Необходимо было нырнуть в подземную пещеру, а потом снова вынырнуть на поверхность. Но без волшебства невозможно было выдержать под водой столь долго. Задачу снабжения ныряльщиков воздухом должны были взять на себя колдуны.

Раэйн был одним из последних. Он ждал помощи Таны, но кто-то настоял на том, чтобы она пошла с остальными, и таким непостижимым образом ответственность за него пала на гнома Мириора.

Херхес распорядился, без всякого внимания к сложившимся между ними напряженным отношениям:

– Мириор, будешь обеспечивать Раэйна воздухом!

До того как броситься в воду, Раэйн перехватил улыбку гнома и ощутил опасность. Сработала интуиция?

Сначала Раэйн легко плыл под водой, но вдруг почувствовал, что все идет не так.

Эльф проплыл уже половину расстояния, когда неожиданно ощутил ужасную боль в груди. Он не мог дышать. Волшебство колдуна не действовало. От отчаяния эльф устремился к поверхности воды, однако очутился в подземной пещере, где царил мрак, и уперся головой в потолок.

Пещера сужалась. Оставались лишь две возможности: плыть вперед или умереть.

Раэйн не поддался страху. Это привело бы его к гибели. Стараясь не задумываться, он через силу равномерно работал руками и ногами, пока его сердце едва закачивало кровь в заполненные водой легкие.

Эльф исчерпал почти все силы, когда вдали заметил слабый луч света. Он судорожно ухватился за последнюю надежду, и в это самое мгновение почувствовал, как силы его покидают, а сердце медленно останавливается. Раэйн умирал. Еще несколько мгновений – и жизнь окончательно покинет его.

Эльф напряг волю, заставляя себя плыть вперед.

Когда Тана, встревожившись его отсутствием, чудом отправила ему спасительный глоток воздуха, Раэйна точно молнией поразило.

Он открыл глаза, не веря, что остался жив. Невыносимая боль резко прекратилась, он мог дышать и легко двигался. В его голову тут же пришла мысль, что гном Мириор снова попытался убить его, за что обязательно поплатится.

Однако гном опередил Раэйна. Выйдя на берег чуть раньше, он протянул ему руку, опустил голову и с печалью в голосе прошептал:

– Очень сожалею, я не рассчитал… – и добавил тоном, которому придал шутливый оттенок: – Это случилось потому, что ты очень похож на жабу.

Раэйн знал, что Мириор лжет, но если бы он решился обвинить гнома в попытке лишить его жизни, никто бы ему не поверил. Какими соображениями мог руководствоваться тот, пытаясь избавиться от своего товарища-эльфа за несколько минут до сражения? Ясно, что никакими!

Поэтому Раэйн взял протянутую руку, но процедил сквозь зубы:

– Я чуть не погиб.

В тот же миг между ними возникла Тана, озабоченно заявив:

– Я сразу догадалась, что ты не можешь задержаться так надолго, ты же плаваешь лучше всех!

Раэйн почувствовал, как к его горлу подступил комок. Тана волновалась за него, признав, что он самый быстрый и ловкий эльф. И словно под влиянием слов колдуньи, что-то растворило яд, двигавший его рукой, тянувшейся к рукоятке кинжала.

Даже в словах, вырвавшихся из уст эльфа, не прозвучало ненависти:

– Если бы не Тана, я бы был уже мертв. Тана, я обязан тебе жизнью.

Раэйн понимал, что подобный долг платежом красен. Он, точно тень, последует за колдуньей, оберегая ее. Хотя и жалел, что обязан этим Мириору.

Вдруг от страшного рыка, исторгшегося из глубин земли, у них кровь застыла в жилах. Изумрудный дракон подал голос.

Это был боевой клич Трамбла, бродившего по туннелям в надежде перехватить героев до того, как им удастся расправиться с его стражей.

Херхес почувствовал опасность и тут же стал отдавать приказания:

– Вы, Варлик, Мириор, Тана и Раэйн, пойдете по левому туннелю!

Раэйн проклял свое невезение. Он и Тана всегда сражались вместе, а теперь Херхес вынуждает его отправиться вместе с Мириором в надежде на то, что узы солидарности умножат их силы в ближнем бою.

Херхес хороший командир, но он ошибается.

Они шли на ощупь, опасаясь каждого поворота, полагаясь на волю судьбы и повинуясь чутью, которое вело их, стараясь действовать осторожно.

Раэйн стремился, чтобы его тень слилась с изящными очертаниями тени Таны. Так он чувствовал себя ближе к ней и верил, что Тана в безопасности. Однако, несмотря на все предосторожности, Трамбл легко их обнаружил. Встречи с ним было не избежать.

Дракон приближался, температура в пещере изменилась, заполнившись липким жаром. Камни запылали, и воинам нельзя было прикасаться друг к другу, ибо физический контакт мог вызвать ожоги.

– Рассредоточиться! – крикнул карлик Варлик.

Как настоящий воин, он находился на передовой линии боя, а поскольку выполнял функцию разведчика, то ничего удивительного не было в том, что карлик обнаружил дракона раньше других.

Тана приготовила копье изо льда, а Раэйн натянул арбалет. Никто из трех воинов не обратил внимания на гнома. Более того, они не смогли определить, идет ли тот вместе с ними или исчез в одном из запутанных лабиринтов пещеры.

Неожиданно перед ними возник Трамбл, совершив быстрый маневр, который было трудно ожидать от столь огромного и тяжелого дракона. Гигантское изумрудное чудовище встало на задние лапы и извергло ослепляющую струю огня, которая опалила сапоги Раэйна. Этим дракон лишь намекнул, какой мощью обладает.

Красота и мощь Трамбла на мгновение внесли сумятицу в ряды воинов, протиравших глаза, чтобы отогнать страшное видение.

Раэйн понял, что маневр дракона преследует цель отвлечь их.

– Не смотрите ему в глаза!

Эти слова прозвучали вовремя. Карлик уже стал поддаваться чарам, но тут же мгновенно пришел в себя, вступив с гигантским чудовищем в открытый бой.

Тем временем стрелы Раэйна и ледовое копье Таны погрузились в плоть дракона, и тот взвыл от боли.

Трамбл как противник был ужасен и непобедим. Самое яростное сражение не утомляло его. Он не боялся ни битвы, ни усталости и был готов доказать, что все ходившие о нем легенды сущая правда.

Раэйн заметил, что даже устав, он не утратил способность метко выпускать стрелы. Но постепенно силы начали изменять ему.

– Мне не достает волшебных сил! – сказал он, обращаясь к колдунье Тане.

Подруга протянула ему магический драгоценный камень, который эльф принял как величайшую ценность. Камень был пропитан волшебными силами Таны, ароматом ее нежного тела. Возможно, все это придало Раэйну новых сил, и он возобновил сражение.

– Смотрите! – воскликнула Тана взволнованно. – Варлик долго не выдержит!

Она была права. Доспехи храброго карлика, всегда сражавшегося в первых рядах, слишком долго подвергались ударам чудовища.

– Мощь дракона превосходит его силы!

В группе воинов не оказалось никого, кто бы мог заменить Варлика. Да и распылять силы было неразумно. Необходимо было подкрепление.

Тана взмолилась, обратившись к Раэйну:

– Направь гнев дракона на меня!

Такой способностью обладали лишь эльфы-охотники. Только Раэйн мог перевести гнев дракона на любого, кроме Варлика. Однако прежде следовало убедиться, сможет ли Тана выдержать нападение Трамбла. Вряд ли ей это удастся, ведь она находится от него слишком близко. Трамбл расправится с ней одним ударом.

– Отойди назад! – крикнул эльф Тане.

Колдунья хотела отступить, но столкнулась с кем-то. С гномом, который прятался за их спинами.

– Отойди, Мириор! – приказал ему Раэйн.

Разумеется, Мириор не отступил ни на пядь, не обратив внимания ни на действия своих товарищей, ни на приказ Раэйна.

– Ты сражаешься против дракона или против нас? – процедил взбешенный Раэйн.

– Действуй же! Перенаправь его гнев, иначе Варлик погибнет! – молила Тана, боясь потерять друга.

Положение Варлика становилось отчаянным. Краем глаза Раэйн заметил стоявшего в стороне труса Мириора и решил обратить гнев чудовища на гнома, чтобы заставить того принять хотя бы какое-то участие в сражении.

– Что ты делаешь? – воскликнула Тана, заметив, в какую сторону эльф вытянул руку. – Ты погубишь его!

Но Раэйн уже все сделал. Он обратил гнев дракона на Мириора. Пусть он поступил несправедливо, ибо гном был самым слабым среди воинов, но Раэйн не хотел, чтобы Тана хоть чуточку пострадала.

Гном Мириор завопил от страха. Дракон забыл обо всех остальных. Вся его ярость обрушилась на коротконогого и длинноухого труса, не желавшего ничем рисковать.

Одним великолепным прыжком старый дракон уклонился от удара карлика, вдруг разъярившись еще больше, и перемахнул через Тану и Раэйна, даже не коснувшись их.

Избрав своей целью гнома, чудовище без колебаний устремилось к нему, впившись в колдуна огненным взором и готовясь вонзить когтистые лапы в плоть безумца, донельзя раскалившего его гнев.

– Нет! – воскликнула волшебница Тана.

– Раэйн, сделай же что-нибудь! – взмолился карлик Варлик.

Раэйн знал, что Мириор обязательно погибнет. Только он мог спасти его.

Перед эльфом стояла трудная задача.

Херхес не разрешит ему сражаться рядом с собой, если узнает, что Раэйн погубил гнома намеренно. Тана, которая терпеть не могла несправедливости, обязательно поймет, что смерть Мириора была именно таковой – преднамеренной и несправедливой. А Варлик столь честен, что наверняка сам готов отдать свою жизнь за Мириора…

Все начнут упрекать Раэйна и оспаривать его решение, хотя и правильное, но оно сделает из Мириора мученика, а самого эльфа все сочтут убийцей. Что ж, придется спасать этого труса и предателя, несмотря ни на что. Он так и поступит. Но, но…

– Что случилось?

Мышь перестала работать, клавиатура тоже. Тело Раэйна замерло и совсем перестало реагировать на движения его рук.

«Связи нет! Прерван контакт с Интернетом!»

Нет, такого не может быть! Только не сейчас! Его исключат из рядов воинов, сочтя предателем! Друзья погибнут без него! Он не сможет защитить Тану! Как только дракон расправится с Мириором, он тут же покончит с ней и Варликом.

Никто ему не поверит!

Марина

Хотя брусчатка тротуара была невыносимо жесткой, Марине показалось, будто она лежит под солнцем на песчаном пляже рядом с Патриком. Она видела бицепсы, трицепсы, квадрицепсы и все остальные «ицепсы» ирландца, который не выпускал ее из своих объятий, склоняясь все ближе и ближе…

– Марина! Марина!

Голос принадлежал мужчине, к тому же молодому, и эти два обстоятельства, взятые вместе и по отдельности, тут же оказали воздействие на нейроны Марины, которые уже успели восстановиться и вызвали на ее губах идиотскую улыбку.

Патрик разговаривал с ней, находясь почти рядом, она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Ирландец, самый неотразимый парень в мире, собирался ее поцеловать.

Марина открыла глаза и тут же снова закрыла их. Нет, это был не Патрик. Она лежала в объятиях Энди, тоже симпатичного парня и тоже недоступного, или, точнее, она не знала – столь же он недоступен, как и Патрик.

– Марина, очнись.

Девушка почувствовала, как ее ударили по щеке. Что-то подсказало ей, что это настоящая оплеуха, потому что щека заболела. Неужели Энди способен на подобное?

Сомнений не было, стоял летний день, и солнце, видно, пекло так сильно, что действительность утратила обычные измерения, в связи с чем в воздухе откуда-то возникли говорящие комары и неотразимые парни, которые обнимали ее и не скупились на пощечины. А вдруг она умерла? Скорее всего, так оно и есть!

Перегревшаяся машина дала газ у светофора и оставила после себя шлейф черного густого дыма – чистого яда, от которого Марина закашлялась.

Раз она кашляет, значит существует.

Марина открыла глаза, и, действительно, Энди был рядом и помогал ей встать, совершенно не интересуясь, почему она в полной отключке лежит на земле под палящим солнцем, точно во всем мире для него не было более привычного занятия, чем подбирать валяющихся на земле девушек.

Его вопрос прозвучал совсем не к месту:

– Ты сестра Анхелы? Ты не знаешь, где она?

Лучшего оскорбления было не придумать.

«Анхела, Анхела, Анхела. Все время Анхела».

Можно подумать, что без нее никак не обойтись!

Ему, что, в голову пришло только то, что она лишь СЕСТРА АНХЕЛЫ?

Марина часто ощущала, что ее принимают за кого-то другого. Будто после славного рождения ее восхитительной старшей сестры произошла генетическая катастрофа, и, появившись на свет, Марина стала чем-то вроде козла отпущения, ручной собачонки или ходячей игрушки.

Существом, не дававшим Анхеле скучать, существом, которое прелестная Анхела могла дергать за волосы и переодевать в лягушку.

С этого события уже минуло четырнадцать лет, а многие их дяди, тети и кузены даже не подозревали, что Марина существует, поскольку ее имени не значилось на почтовом ящике их дома, а ее фотография отсутствовала в столовой на полке буфета.

Марина не блистала нарядами, не отличалась красотой и умом, не являлась гордостью семейства. Все это досталось одной Анхеле. Марина была лишней. Вторая дочь в семье смиренно прожила четырнадцать лет в безвестности, лишь отвечая утвердительно на ненавистный вопрос: «Ты – сестра Анхелы?»

Их родство угадывали лишь по фамилии, и угадавшие, удостоив Марину сочувственным взглядом, шептали: «Вы не очень-то похожи», что в переводе означало: «Бедняжка, она не вышла ростом и красотой, из нее получился гадкий утенок». И вроде бы были правы.

Вся беда Марины заключалась в том, что это считалось непреложной истиной. Марина могла бы работать учительницей, быть просто хорошей тетей, болтливой подругой или торговать дынями… а ей всего лишь хотелось быть такой, как Анхела. Тут даже спорить нечего.

Потому что Анхела в свои шестнадцать лет была самим совершенством.

Эта несравненная блондинка с потрясающими голубыми глазами была к тому же умной, симпатичной, ответственной, влюбчивой и очаровательной. Анхела могла одинаково ловко обращаться с компьютерной программой «Windows», играть на скрипке, губной гармонике или в теннис. Для нее не имело значения, чем заниматься.

Анхела была несравненна, но она же являлась причиной злоключений, которые волей судьбы выпали на долю ее младшей сестры. Анхела была ангелом в царстве смертных, а Марину всегда звали и будут звать «этой» или «СЕСТРОЙ Анхелы».

– Ты что-нибудь знаешь или нет? Я договорился с ней встретиться в четыре, а она не пришла, и ее мобильный молчит.

Марина все хорошо слышала, однако совсем ничего не соображала. Ее неожиданно охватило чувство вины. И дело было в том, что как раз этим самым утром она подумала, как было бы хорошо (она это лишь вообразила), если бы ее сестра Анхела исчезла с лица земли естественным образом, по возможности, без всякого насилия. К примеру, чтобы ее похитили марсиане.

Это случилось после того, как их мать долго и скучно сравнивала свалку в шкафу Марины с безупречным порядком в шкафу Анхелы. Тогда Марине на мгновение пришло в голову, что ее беспорядок, возможно, стал бы порядком, если бы не Анхела. Тогда бы у их матери не было примера для сравнения. Тогда бы она не представляла себе, какой порядок доступен подростку, и явно бы приняла незначительный Маринин беспорядок за самый большой порядок, на какой способен ребенок в четырнадцать лет. Безо всякого сравнения. Без примеров. Без компаса.

То есть, если бы не было Анхелы.

И поскольку одно было связано с другим, Марина подумала, что ее сестра Анхела была бы идеальным кандидатом для того, чтобы марсиане, не задумываясь, похитили ее и увезли с собой на Марс, если бы те существовали и занимались изучением человеческого рода.

Их выбор определили бы красота и привлекательность Анхелы.

Разумеется, ей бы понравилась их планета.

Анхела подметала бы их кратеры, радовала их вечерами, играя на скрипке, и дружила со всеми. И все закончилось бы тем, что марсиане стали чувствовать себя несчастными, жалкими и уродливыми карликами, лишенными каких-либо достоинств.

Совершенство порождает непонимание.

В этом заключалась проблема, усугубленная чувством вины Марины.

Анхела была столь безупречна, что ни за что в жизни не пропустила бы свидания, не предупредив об этом, и ни в коем случае просто так не стала бы не брать трубку. И уж, конечно же, не пропустила встречу с Энди и не отключила мобильник, зная, – ибо она всегда все знала и все рассчитывала наперед, – что тот обязательно позвонит.

Оставались две возможности: либо Анхела распалась на мелкие кусочки, либо и вправду играла на скрипке перед марсианами.

– Марина, иди домой. Случилась беда!

Вот и третья возможность. Беда. Только крупная беда могла вынудить Анхелу пренебречь своими обязательствами. Хотя, как это ни любопытно, голос, сообщивший об этой третьей возможности, принадлежал не Энди.

Марина подняла глаза к небу и снова увидела «ее». «Она» была здесь, паря в воздухе на своих крохотных крылышках.

Хорошо присмотревшись, Марина заметила вздернутый носик, заостренные ушки и лукавые глазки фиолетового оттенка.

«Она» была похожа на одну из тех фей, которые украшали ее книгу детских сказок. Неужели ей мерещится?

Марина смотрела то на Энди, то на фею, пока Энди не нахмурился.

– Ты можешь не смотреть на меня так? И ты зря стараешься!

Энди произносил эти непроходимые глупости со столь серьезным видом, какой ей даже во сне не мог присниться. Это был настоящий Энди. И этот Энди стоял рядом с ней, из чего можно было сделать вывод, что фея тоже настоящая.

– Давай, Марина, иди же, – торопила ее фея.

Марине ничего не оставалось, как признать, что она ее видит и слышит. К счастью, у нее были свидетели.

– Ты ее слышал?

Энди не притворялся, когда распахнул глаза и нахмурил брови.

– Кого я слышал?

Марина показала на фею – та как раз летала вокруг них с насмешливой ухмылкой на лице.

– Ту… которая порхает.

Энди смотрел сквозь фею и, конечно же, заметил ее, но притворялся с поразительной непринужденностью.

– Кто порхает?

Марина занервничала. Да нет же, он должен ее видеть!

Мнимая фея вступила в разговор:

– Он меня не видит и не слышит.

Однако Марина уже не понимала, что происходит.

– А ты помолчи!

Энди прервал ее:

– Если ты сестра Анхелы, это еще не дает тебе права затыкать мне рот!

Марина оправдывалась, как могла.

– Извини, я разговаривала не с тобой. Я разговаривала с ней. Она ведь фея, правда?

Энди упер руки в бока и сделал шаг вперед. Марина на всякий случай сделала шаг назад.

– Ты издеваешься надо мной? – с дерзкой ухмылкой буркнул парень.

Фея, вышедшая из себя, опустилась Энди на нос.

Марина и ахнуть не успела, как трусливый крик нарушил ленивую тишину летнего вечера.

– Ай, ай, ай! Мой нос!!! Комар!!! Какая мерзость!

Марина смотрела открыв рот и не смея возразить.

Более того, она этому обрадовалась и, воспользовавшись невезением Энди, бросилась бежать. Ее жизнь стала вечным марафоном.

Мчась домой, девушка невольно заговорщически подмигнула своей новой летающей подруге и, тяжело пыхтя, спросила:

– Ты фея?

Ответ можно было предвидеть:

– Конечно же, я фея.