Текст книги "Проклятие Одии"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Стыд

Селене было лень пошевелить даже пальцем и, не взирая ни на что, совсем не хотелось вставать. Она попыталась открыть глаза, но вместо этого зевнула во весь рот. Наконец Селена взяла себя в руки, потянулась и со стоном поднялась на кровати.

В номере царил полумрак. Кровать Анаид была тщательно заправлена.

«Какая аккуратная девочка!»

Настроение у Селены было хорошее. Ей приснился отличный сон, все события которого так ясно запечатлелись у нее в памяти, словно произошли наяву. Гуннар поднял ее на руки и осторожно перенес куда-то, где было тепло и мягко, потом он нежно поцеловал ее, прошептав на ухо: «Спи!», и она спокойно заснула, зная, что никто и ничто ее не потревожит.

Уже очень давно, со дня гибели ее матери Деметры, Селена не чувствовала себя так уверенно и спокойно, и не помнила, когда в последний раз спала так хорошо. Внезапно заметив на подушке чей-то светлый волос, она поднесла его к носу и обнюхала, как настоящая волчица. Это был волос Гуннара.

«Значит, он здесь был!»

Осмотрев матрас, Селена убедилась в том, что он промят под тяжестью чьего-то тела.

«Так, значит, это был не сон!»

Но как она ни старалась, ей не удалось вспомнить ничего конкретного. Она была уверена лишь в том, что очень сильно проголодалась.

Встав с кровати, Селена заметила, что вместо ночной рубашки на ней нижнее белье. С чего бы это?! По пути в душ, она задержалась у чемодана с купленной накануне новой одеждой. Все вещи были на месте. С них еще даже не были срезаны этикетки.

Что бы надеть? Юбку? А почему бы и нет! У нее красивые ноги…

Отложив в сторону одну из юбок, Селена выбрала черную блузку с большим вырезом.

«Гуннару нравится черный цвет. И он всегда говорил, что черный мне к лицу».

А ей нравились морщинки у него под глазами и легкая седина на висках. Гуннар выглядел бывалым и очень мужественным.

Она больше не чувствовала к нему неприязни и даже готова была признать, что он постарел, как простой смертный, и больше не прибегает к колдовству. Во время нападения Баалаты это стало очевидно: если бы не Анаид, Гуннар бы точно утонул. Значит, он действительно рисковал жизнью, защищая ее и их дочь.

Селена была готова признать, что зря обвиняла Гуннара в коварстве.

Стоя под душем, она окончательно пришла в себя и вспомнила, наконец, события предыдущего вечера.

За ужином она опоила Гуннара зельем, чтобы тот крепко спал, пока они с Анаид пытаются сбежать. Почему же она до сих пор у себя в номере?! Наверное, так устала, что упала на кровать и уснула… А проснувшись, неожиданно почувствовала желание помириться с Гуннаром и зажить с ним счастливо? Забавно. Конечно, виной всему ее проклятая импульсивность. Стоит ей выйти из себя, как она творит такое, в чем потом раскаивается.

Бедный Гуннар! Вот он-то наверняка спит без задних ног. Еще бы! Она подсыпала ему в вино не меньше снотворного, чем омниора Хольмфрида в далекой Исландии.

Вдруг Селене захотелось прокрасться в номер Гуннара и взглянуть на него спящего – в одежде и обуви, с широко раскинутыми руками. Так ее усталый викинг спал рядом с ней на оленьих шкурах в их гренландской хижине – спокойным и безмятежным сном большого ребенка.

«Мудрецы не стесняются исправлять свои ошибки», не раз говорила ей Деметра. Так почему же не исправить содеянное? Почему не поступить как лучше и позабыть старые обиды? Не зря же на этом так настаивала Анаид! Анаид. Где же она? Наверное, спустилась в ресторан к завтраку, забыв на полочке в ванной свое кольцо с изумрудом.

Одевшись, Селена нашла свои часы. Только семь утра! Но она прекрасно выспалась. Тем лучше! Гуннар проспит до самого вечера, и у нее будет время обдумать, как им всем начать новую жизнь…

Спустившись в ресторан, Селена, к своему удивлению, не застала там Анаид. В ресторане вообще никого не было. Только в вазе на столике красовалась пластмассовая гвоздика. И шведский стол к завтраку почему-то не был накрыт, как накануне утром.

К Селене подошел официант с меню.

– Вы будете ужинать одна?

– Вы хотите сказать – завтракать? – Селена решила, что официант ее разыгрывает.

– Завтракать в семь часов вечера?

Селена застыла с разинутым ртом.

«Значит, на улице не утренние, а вечерние сумерки! Так вот почему в ресторане никого нет! А Анаид? Ее застеленная кровать?! Что все это значит?!»

Встав из-за стола, она заявила:

– Я сейчас вернусь. Мы поужинаем с мужем и дочерью.

– Простите, но, по-моему, они уехали вчера вечером, – откашлявшись, пробормотал официант.

– Как это – уехали?! – пошатнувшись, прошептала Селена.

– После ужина они оплатили счет и уехали.

– На машине?

– Думаю, да.

– Они уехали с чемоданами? Вы уверены?

Официант смутился. Ему стало очень жаль эту красивую несчастную женщину, покинутую мужем и ребенком.

– Вы лучше спросите у администратора. Он знает больше меня.

На самом деле официант все прекрасно знал. Все служащие гостиницы только и говорили об этих странных постояльцах – о женщине, жившей в одном номере с дочерью, а не с мужем. О том, как мужчина и молодая девушка стремительно скрылись, как только женщина заснула прямо во время трапезы, вероятно, от какого-то снотворного.

Селена тоже все поняла. Картина происшедшего, наконец, сложилась у нее в голове, как кусочки головоломки. И все-таки когда администратор развеял ее последние сомнения, у нее подкосились колени. Селене стало так стыдно, что она даже покраснела. Этого с ней не случалось с детства. Ей казалось, что все смотрят на нее, показывают на нее пальцем и смеются.

Вернувшись к себе в номер, она заглянула в шкаф, обнаружив, что все вещи дочери исчезли.

«Значит, Анаид действительно скрылась вместе с Гуннаром. А Жезл Власти? Где он?! У Гуннара? Или у какой-нибудь одиоры?!»

Селена не знала, что и думать. Перед дочерью она притворялась, что Жезл ее не волнует, хотя на самом деле его участь очень ее нервировала, ведь тот, у кого окажется Жезл, станет сильнее Анаид!

Селена упрекала себя в том, что не уберегла Жезл Власти, и из-за этого события приняли такой драматический оборот.

«Надо как можно скорее найти Анаид! Пока еще не поздно…»

Собрав чемодан, Селена взглянула на себя в зеркало. На ней по-прежнему были новая юбка и черная блузка с большим вырезом, которые она надела, чтобы понравиться Гуннару. Какая же она безнадежная дура!

Рухнув на постель, Селена разрыдалась.

Плохо! Ой, как плохо! За что бы она ни бралась, все идет насмарку! Гуннар снова предал ее, похитив последнее, чем Селена дорожила на этом свете – ее любимую дочь Анаид! Но кто виноват в этом, кроме ее самой? Да никто! Своей обидчивостью, злопамятностью, своими коварными планами она сама толкнула Анаид в объятия Гуннара!

Никогда еще Селена не чувствовала себя такой одинокой.

Вместо того чтобы просить администратора вызвать ей такси, Селена изобразила на лице улыбку и соврала, сказав, что сейчас за ней подъедут муж и дочь.

Конечно, их с Гуннаром отношения никого не касались, но ей было легче соврать, чем признаться в том, что ее бросили. Ведь это говорило о том, что остальные могут без нее обойтись, а точнее – предпочитают обходиться без нее и ее капризов.

Селена вышла из гостиницы с гордо поднятой головой, таща за собой чемодан и потирая кольцо с изумрудом. Не оборачиваясь, она прошествовала до первого угла, но, завернув за него, сразу сникла.

Стемнело. Селена не знала, куда ей идти. Сев на чемодан, она закрыла лицо руками.

Внезапно ее колено лизнул чей-то горячий шершавый язык. Раздался знакомый Селене голос, и, отняв руки от лица, она разинула рот от удивления.

– Не сдавайся, Селена!

– Деметра!!!

И действительно, в облике волчицы перед Селеной возникла ее мать Деметра.

– Ты нужна Анаид. Не бросай ее!

– А где она?

– Ты должна ее найти.

Уверенность Деметры придала Селене сил. Она поднялась с чемодана.

– Как мне тяжело без тебя, мама!

– Я это знаю, дочка.

– Будь ты со мной, все было бы иначе.

– Мое время истекло, Селена. Настало твое.

Селена жадно прислушивалась к словам матери.

И действительно, что толку жаловаться и требовать невозможного! Настали тяжелые времена. Их с Анаид безмятежная жизнь под крылом Деметры закончилась. Теперь ей надо во что бы то ни стало разыскать Анаид! И если понадобится, она найдет ее и на краю света!..

Взявшись за ручку чемодана, Селена решительными шагами направилась к шоссе, намереваясь остановить первую же машину. Увидев вдалеке фары приближавшегося автомобиля, она подняла руку и спросила у Деметры:

– Куда мне ехать?

Но блеск зрачков волчицы уже растворился в темноте. Деметра исчезла. Селена в отчаянии потерла кольцо с изумрудом, но ничего не произошло.

Тогда, в сердцах сорвав кольцо с пальца, она швырнула его в темноту, скрипя зубами от собственного бессилия.

Восторги

Анаид терпеливо стояла у машины, пока не стемнело. Ей очень хотелось прервать томительное ожидание и встретиться лицом к лицу с тем, кто спрятался в багажнике, но она решила дождаться Гуннара.

Солнце скрылось за горизонтом. Последние отблески его лучей скользнули по листве тополей, и воцарилась темнота. Где-то заухала сова. Анаид стало страшно.

Некоторое время, словно загипнотизированная, девушка следила за тем, как дергается крышка багажника. Кто-то пытался открыть ее изнутри. Наконец, запертая на ключ крышка необъяснимым образом поддалась и стала медленно открываться.

Анаид напряглась, изо всех сил сжала в руке свой атам и приготовилась к самому худшему, вспоминая наставления Аврелии из Клана Змеи, учившей ее бороться и побеждать.

«Будь спокойна и внимательна, – объясняла Анаид Аврелия, – и старайся разгадать намерения противника!»

Но увидев, как кто-то осторожно выбирается из багажника, Анаид позабыла все наставления и бросилась на незнакомца. Ни о чем не думая, даже не раздваиваясь и не растраиваясь, чтобы привести противника в замешательство, Анаид замахнулась атамом, собираясь всадить его в тело маленькой и беззащитной на вид девочки, испуганно закрывшей лицо худенькими руками.

– Анаид! Не надо!

То ли от звука своего имени, то ли оттого, что голос девочки жалобно дрожал, а может, потому что какое-то тайное чувство взяло верх над яростью в душе, девушка опустила атам.

– Кто ты? – спросила она, осветив незнакомку ладонью.

К превеликому удивлению Анаид, девочка упала к ее ногам и стала целовать ей колени.

– Я обожаю тебя, Анаид! Я буду твоей самой покорной слугой! Я Дацилия.

– Дацилия? – сурово переспросила Анаид, направила свет прямо в глаза девочке и снова замахнулась на нее атамом. – Так это ты отправляла мне сообщения по телефону и электронной почте?

– Да, я! Я давно разыскиваю тебя, Анаид. Я хочу быть с тобой, следовать за тобой, служить тебе!

Анаид не знала, стоит ли ей верить девочке. Внимательно осмотрев незнакомку, она даже ощупала ее тщедушное тело.

У Дацилии были темные вьющиеся волосы, смуглая кожа и накрашенные расплывшейся дешевой тушью ресницы. На губах у нее была ярко-красная помада, на тонюсеньких ногах – туфли на невероятно высоких каблуках. Довершала эту душераздирающую картину короткая хлопчатобумажная маечка в черный горошек. Одета девочка была ужасно. Зато сама Дацилия располагала к себе ангельской улыбкой на кукольном личике, добрыми глазами и маленьким шкодным носиком.

«Сколько же ей лет?»

– Что ты делала в нашей машине?

– Ехала вместе с тобой. Я так долго тебя искала!

Разумеется, ни одна из кичившихся своей неземной красотой одиор – и тем более кровожадная Баалата – не стали бы рядиться столь безвкусно наряженным заморышем.

– Расскажи мне о себе. Откуда ты вообще такая взялась?

Очаровательно улыбнувшись, Дацилия захлопала накрашенными ресницами, как мотылек крылышками.

– Я Дацилия Светлая, дочь Аттенерии Белой, внучка Принцессы Гвасимары из Клана Козы. С раннего детства мне известно Пророчество об Избраннице, которая прибудет в нашу долину, чтобы отдохнуть в пещере и углубиться во мрак кратера вулкана.

– Выходит, ты тоже омниора? – спросила у Дацилии удивленная Анаид.

– Да! – просияла Дацилия Светлая.

– Откуда же ты родом?

– С острова Чинет.

– Что еще за Чинет?

– По-вашему он зовется Тенерифе,[8]8
  Тенерифе – принадлежащий Испании самый большой остров из архипелага Канарских островов в Атлантическом океане.


[Закрыть] – пояснила Дацилия.

– Так ты о вулкане Тейде! – прикрыв ладонью рот, прошептала Анаид. – Значит, Избраннице суждено спуститься в его кратер!

– Так говорят старейшие омниоры из долины Оротава.[9]9
  Оротава – огромная зеленая долина у северных склонов вулкана Тейде.


[Закрыть] Пещеру для Избранницы приготовили уже полторы тысячи лет назад, а мудрая Аремога с острова Гомера[10]10
  Гомера – остров площадью 378 кв. км, находящийся в 30 км от Тенерифе.


[Закрыть] и королева Ариминда обучили меня и мою старшую сестру – проницательную Тациргу. В наши обязанности входит радушно принять Избранницу и во всем ей угождать. Мы будем ее фрейлинами.

– Какими еще «фрейлинами»! – усмехнулась Анаид. – Скорее, помощницами или ассистентками.

– Не хочу быть ассистенткой! Фрейлиной быть гораздо прикольней. Правда?

– Ну да, наверное, – неуверенно пробормотала Анаид, разглядывая Дацилию. Кроме жуткой майки в горошек, на девочке была короткая трикотажная юбка, расшитая разноцветными пластмассовыми бисеринками, а ее пальцы украшало такое множество колечек и перстеньков, что она едва ими шевелила.

– Ты, правда, так думаешь? – просияла Дацилия.

С этими словами она бросилась на шею не успевшей отпрянуть Анаид и расцеловала ее. Хотя сама Анаид и не раскрашивала себе лицо столь варварским образом, не носила такой безвкусной кричащей одежды и не бросалась целовать каждого встречного-поперечного, поцелуй Дацилии почему-то показался ей слаще меда.

– Я скажу, что ты так думаешь, Ариминде. А то она тоже меня поправляет.

– Ариминде?

– Предводительнице Клана Козы. Она очень старомодная и все время придирается. Боюсь, она тебе не понравится. – С этими словами Дацилия ни с того ни с сего вытащила у себя из кармана пакетик и протянула его Анаид. – Держи! Это тебе от меня! Подарок!

Анаид не хотелось принимать никаких подарков, но она была не в силах отказать Дацилии. У девочки так сияли глаза, и она с такой непосредственностью протягивала Анаид не очень аккуратно завернутый подарок, с нескрываемым нетерпением ожидая увидеть, какое он произведет впечатление, что у Анаид подступил комок к горлу и она, совершенно неожиданно для себя самой, чуть не расплакалась.

Осторожно развернув скомканный пакетик, девушка обнаружила внутри старательно раскрашенный яркими красками овальный, черный, как уголь, камень.

– Ну как? Нравится? – озабоченно спросила Дацилия. – Когда я его разрисовывала, я думала о тебе: о цвете твоих глаз и волос. То есть об их настоящем цвете – рыжем.

В этот момент Анаид поняла, что чуть не плачет оттого, что совершенно незнакомый человек думал о ней и старался красиво раскрасить камушек, чтобы доставить ей удовольствие.

– Очень красиво! – пробормотала она.

– Это камень из вулкана, – пояснила Дацилия. – Я нашла его в нашей долине. Дай-ка я тебе его надену. Это амулет. Он заговорен и будет тебя защищать.

Просунув в едва заметную дырочку в камне кожаный шнурок, Дацилия ловко завязала амулет на шее Анаид, приятно коснувшись ее своими худенькими ручками.

– Смотри! Здесь, у корней, видно, что твои волосы рыжие! Тебе нужно снова покраситься! Какая жалость! Я так хотела увидеть тебя во всей красе! Ты и так писаная красавица, а с рыжими волосами это было бы вообще нечто!

Анаид нежилась в волнах искреннего восхищения Дацилии.

– Хорошо, ты будешь моей фрейлиной. А что ты умеешь делать?

– Меня учили потчевать тебя бананами в пальмовом меде, омывать твои ноги настоем алоэ, готовить тебе благоухающее лавандой ложе, петь тебе наши старинные песни и развлекать, рассказывая древние легенды о принцессе Ико, о прекрасной Амарке…

– А что ты делаешь здесь? – поинтересовалась Анаид, решив не дожидаться конца списка легенд.

– Мне надоело ждать, и я решила найти тебя сама, – пожала плечами Дацилия.

Анаид ничего не понимала.

– Но ведь ты только что сказала, что мне нужно отправиться в долину Оротава, потому что там меня ждет специально приготовленная пещера!

– У нас на острове тебя ждут уже полторы тысячи лет.

– Значит, мне придется купить путевку на Канарские острова?

– Зачем ты смеешься надо мной? – нахмурилась Дацилия.

– Я не смеюсь.

– Так зачем же ты спрашиваешь то, что тебе и так известно? Ты же Избранница! Ты знаешь все!

– Ошибаешься, – покачала головой Анаид.

– Как это – ошибаюсь?! Разве ты не Избранница?! – испугалась Дацилия.

– Я этого не говорила. Просто я знаю далеко не все. Например, я понятия не имею, зачем предводительницы Клана Козы полторы тысячи лет назад приготовили для меня пещеру в долине Оротава.

– А вот я – знаю! И знаю это только я.

– Ну и зачем?

– Чтобы ты смогла проникнуть.

– Куда?!

Осмотревшись по сторонам, Дацилия еле слышно прошептала:

– Туда, где начинается Дорога Мертвых! Дорога между двумя мирами!

– Тропа Оры?! – с широко раскрытыми от ужаса глазами прошептала Анаид.

– Да, – вздохнула Дацилия. – Принцессы-менсеи[11]11
  Менсеи – туземные цари и члены царского рода, правившие на острове Тенерифе до завоевания его испанцами.


[Закрыть] знали, где она начинается, но так и не отважились вступить на нее, пока все не поумирали. А вот ты…

Анаид покачала головой.

Какая-то девчонка с затерянных в океане островов знает о судьбе и предназначении Избранницы гораздо больше ее самой!

– Ну и что – я?

– А вот ты вступишь на эту дорогу живой!

– Надеюсь, я ее живой и покину? – содрогнувшись, прошептала Анаид.

– Вот в этом я не очень уверена, – извиняющимся тоном сказала Дацилия.

– Как это – не очень уверена?!

– Дело в том, что, проводив тебя в кратер, мы, твои верные фрейлины, исполним свое предназначение. Поэтому, скорее всего, ты оттуда больше не выйдешь.

– А что если я выйду в каком-нибудь другом месте?

– Действительно! – обрадовано воскликнула Дацилия. – Об этом я как-то не подумала! Здорово, что ты додумалась до этого сама!

– Ну ладно. Если ты должна прислуживать мне в пещере, что ты делаешь здесь?

– Я решила скорее с тобой познакомиться, – невинно хлопая густо накрашенными ресницами, заявила Дацилия.

– А как ты попала в запертый багажник?

– Очень просто! Я открыла его заклинанием менсея Бенкомо.[12]12
  Бенкомо – вождь, предводитель гуанчей – местного населения Канарских островов, боровшийся против захватчиков-испанцев в XV в.


[Закрыть]

– А тебе не кажется, что пользоваться этим заклинанием не очень красиво? – припомнив, что омниоры не очень жалуют Бенкомо, спросила Анаид.

– Все заклинания нашего последнего великого менсея запретили, – вздохнула Дацилия. – А ведь Бенкомо с их помощью хотел не дать вам нас завоевать!

– Лично я вас не завоевывала.

– Извини, я просто хотела сказать: не дать испанцам нас завоевать.

– Ну и почему же ты пользуешься запрещенными заклинаниями?

– Потому что я – бунтарка!

Анаид чуть не расхохоталась, представив себе Дацилию в ее мини-юбке на баррикадах.

– Ты собираешься возглавить бунт молодых омниор нового поколения?

– Его возглавлю не я, – рассмеялась Дацилия.

– Не ты? Ты же сама только что назвала себя бунтаркой.

– Я только подражаю тебе, – к величайшему удивлению Анаид заявила пожиравшая ее преданными глазами Дацилия. – Ты для меня пример во всем! Я хочу быть такой же, как ты! Ты – молодая, красивая, продвинутая! Ты совсем не такая, как впавшие в маразм предводительницы кланов, которые не разрешают нам ходить на дискотеки, носить короткие юбки и произносить заклинания Бенкомо!

От таких откровений у Анаид закружилась голова. Чего еще ей ожидать от этой юной омниоры?!

– Знаешь, Дацилия, я не совсем понимаю, как связаны дискотеки и заклинания Бенкомо.

– Ты такая остроумная! – рассмеялась Дацилия.

Хотя Анаид и не считала остроумие недостатком, раньше она никогда не приписывала себе обладание им и даже иногда завидовала девушкам способным рассмешить всех до смерти своими забавными рассказами, как это умела делать, например, Клаудия, бывшая, по мнению Анаид, гораздо остроумнее ее самой. Впрочем, если Дацилии так хочется, пусть она считает ее остроумной!

Анаид начала понимать, что обладать фанатичными поклонниками не так уж и неприятно.

– И все-таки чего ты хочешь от меня, Дацилия?

– Я хочу видеть тебя, прикасаться к тебе, следовать за тобой повсюду, служить тебе и…

– И что еще?

– …непрерывно повторять, что я тебя обожаю.

С этими словами Дацилия бросилась Анаид на шею и осыпала ее такими неистовыми поцелуями, что девушка покачнулась и облокотилась об автомобиль.

И тут Анаид заметила возвращавшегося с пробежки Гуннара.

– Прячься скорей в багажник!

– Зачем? – удивилась Дацилия.

– Чтобы тебя не увидел папа.

– А кто, по-твоему, сказал мне, как тебя разыскать?

– Так вот ты какая, Дацилия! – с трудом переводя дух, воскликнул подбежавший к ним Гуннар.

Через несколько минут улыбающийся Гуннар уже поглощал бутерброд. После пробежки он проголодался и пришел в доброе расположение духа. Ошеломленный вид Анаид рассмешил его так, что от смеха у Гуннара выступили на глазах слезы.

Сидя втроем с Дацилией за каменным столом у закопченного очага, они воздали должное закупленной в универсаме снеди.

– Какой ты, оказывается, хитрый! – жуя банан, заявила Анаид отцу.

– Я просто стреляный воробей. Вспомни, сколько лет я прожил на этом свете.

– И все-таки зачем ты связался с Дацилией?

– Я решил понять, что кроется за этими бесконечными сообщениями.

Анаид разглядывала Гуннара и Дацилию, сговорившихся у нее за спиной.

– Значит, ты сам позвонил Дацилии?

– Ну да!

– А Селене это не пришло в голову?

– Нет, – покачала головой Дацилия. – Она ни разу мне не ответила.

– А откуда ты взяла номер мобильного телефона Селены? – поинтересовалась у Дацилии Анаид.

– Я переписала его из записной книжки Елены.

– Елены?!

– Ну да! Я же побывала в Урте, хотя и не знала, что так скоро снова туда вернусь.

– Когда же ты уехала из Урта?

– Позавчера.

Прижав руку к груди, Анаид надеялась, что Гуннар с Дацилией не слышат, как бешено стучит ее сердце. Анаид было очень стыдно. Она была страшно расстроена.

– А с детьми Елены ты говорила?

– Только с некоторыми из ее сыновей.

– Ас Роком? – с легкой дрожью в голосе спросила Анаид.

– С красавчиком на мотобайке? Нет. Он вообще на меня не взглянул. А его девушка – набитая дура.

– Марион? – нервно теребя край футболки, буркнула Анаид.

– Да, кажется, Марион. Полная идиотка… Ой! – всплеснула руками Дацилия. – Что я говорю! Она, наверное, твоя подруга. Прости меня, пожалуйста!

– Никакая она мне не подруга! – взвилась Анаид. – Никогда не дружила и никогда не подружусь с этой зазнайкой, эгоисткой и подлой интриганкой!

Заметив, что дочь начала не на шутку заводиться, Гуннар поспешил прервать ее гневный монолог и спросил у Дацилии:

– Ты приехала из Урта на поезде?

– Нет. На грузовике.

– Кто же тебя пустил в грузовик?

– Никто. Я спряталась в кузове среди клеток с курами.

Теперь Анаид стало ясно, почему в багажнике пахло одновременно птицей и малолетками.

– А твоя мама знает, что ты катаешься на грузовиках?

– Мама говорит, что я вся в нее. Она мной очень гордится.

– Твоя мама гордится тем, что ты прячешься в кузове за клеткой с курами? – изумленно уточнила Анаид.

– Мама тоже пряталась – в трюме одного парохода.

– С какой целью?

– Она плыла в Венесуэлу, но разразилась буря, и пароход сбился с курса. В конце концов вместо Венесуэлы он приплыл в Соединенные Штаты. Так мама оказалась в Нью-Йорке.

– Какие невероятные приключения! Когда же это было?

– Десять лет назад. С тех пор я больше ее не видела.

У Анаид комок подступил к горлу.

– Мама тебя бросила? – спросила она.

– Нет, нет! Она очень меня любит и все время завет меня жить с ней в Америке.

– Правда?

– Да! Я неплохо говорю по-английски и обязательно туда поеду. Я буду ей помогать. Я тоже умею работать – гадать по ладони.

– Почему же ты еще не уехала?

– Я не могу уехать, не выполнив своего предназначения.

– Значит, ты хочешь поскорей отправить Избранницу по Дороге Мертвых, чтобы потом со спокойной совестью уехать к матери в Нью-Йорк? – догадалась Анаид.

– Да-да.

– Так ты за этим стала меня разыскивать?

– Но ведь ты к нам все не приезжала и не приезжала!

Анаид поняла, что от судьбы не убежишь. Какой бы ужас ни внушала ей мысль о Дороге Мертвых, знавшая, как на нее попасть, девочка наверняка не зря появилась в жизни Избранницы.

Теперь Анаид знала, что таит в себе ее ближайшее будущее, но до этого она должна была сделать две важные вещи – забрать Жезл и вернуть любовь Рока.

Повинуясь внутреннему порыву, Анаид обняла тщедушное тельце Дацилии, и у нее словно пелена спала с глаз.

Дацилии было лет тринадцать, не больше. Косметика, перстни на пальцах, высокие каблуки и мини-юбка, – это сплошной маскарад. На самом деле перед Анаид была просто девочка, потерявшая, как и она сама, любимую мать.

– Не скрою, ты меня удивила, Дацилия, – созналась Анаид. – И что же ты теперь намереваешься делать?

– Всюду следовать за тобой.

– Это невозможно. Никто не должен знать о том, что я возвратилась в Урт, – сказала Анаид и покосилась на Гуннара.

– Меня здесь никто не увидит, – словно прочитав мысли дочери, ответил тот. – Я скоро уеду.

– Куда?! – удивилась Анаид.

– На юг. Если я останусь, Селена тебя выследит. Я отвлеку ее и пущу по ложному следу.

– Когда ты собираешься уехать? – спросила расстроенная Анаид.

– Чем раньше, тем лучше для тебя.

Вот на это Анаид совсем не рассчитывала. Как же она одна – без папы и мамы – будет прятаться и от одиор, и от омниор?!

– Мне страшно!

– С Жезлом в руках ты позабудешь о страхе.

– Я же останусь совсем одна! – чуть не заплакала Анаид.

– Неправда, – подмигнул дочери Гуннар. – Я оставляю тебя в надежных руках.

– Как ты можешь так со мной поступать?! – воскликнула Анаид, покосившись на Дацилию. – Оставляешь меня на соплячку, еще даже не посвященную в колдуньи.

Закончив трапезу, Гуннар встал и стряхнул крошки с одежды.

– Я обязательно вернусь, – сказал он.

– И что мне теперь делать? – простонала Анаид.

– Попробуй найти Жезл, – усмехнулся Гуннар.

Тайком сбежавшая накануне от матери, Анаид почувствовала себя такой же обманутой и покинутой, как и Селена.