Текст книги "Проклятие Одии"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

«Надо действовать быстро, а то проклятая людоедка успеет расправиться с Дориской!»

– Сядь сюда! – властным тоном приказала Графиня.

Эржбета Баторий привыкла к беспрекословному повиновению. Она не умела просто говорить, а только приказывала и помыкала.

Некоторое время Графиня молчала, а Анаид судорожно прикидывала, как бы ей уничтожить талисман и унести отсюда ноги.

Через некоторое время в спальню, почтительно склонив головы, вбежали перепуганные служанки, подавшие на стол горячие кушанья, кувшин и две чаши.

Повелев одной из служанок разлить напиток из кувшина в чаши, Графиня приказала Анаид взять одну из них, сама взяла другую и поднесла к губам.

– Пей! – приказала она. – Пей со мной за мою вечную красоту!

Вздрогнув, Анаид вспомнила, как бабушка Деметра в детстве учила ее ни в коем случае не принимать из чужих рук ни еды, ни питья.

Одиоры часто отравляли маленьких омниор разными шоколадками и сладостями, а потом пили их кровь. Тогда маленькая Анаид еще не знала, что она сама тоже колдунья, но научилась вежливо, но бесповоротно отказываться от предложенных ей лакомств и напитков.

– Нет, спасибо, – ответила она так, как учила ее Деметра.

– Не хочешь пить за мою красоту? Может, я некрасива?

Анаид явно совершила ошибку, так быстро разозлив Графиню.

– Пей, кому говорю! – сверкая глазами, прошипела Эржбета Баторий.

Поднося чашу к губам, Анаид лихорадочно думала:

«Противоядие тут изготовить не из чего! Впрочем, вряд ли питье отравлено. Ведь Графине налили из того же кувшина, а она спокойно пьет…»

Осторожно прикоснувшись к чаше губами, Анаид проглотила несколько капель. Питье было горячим и густым, слегка солоноватым, но вкусным. На цвет оно было темно-красным, почти фиолетовым.

«Наверное, это нектар диких цветов или сироп из диких ягод Карпатских гор».

Ничего больше не опасаясь, Анаид отпила большой глоток.

Тут девушка взглянула на Графиню, и у нее замерло сердце. В уголке губ Эржбеты Баторий сверкала капелька крови.

Анаид стало дурно.

«В кувшине кровь!»

– Кровь! – воскликнула она и отбросила чашу.

Графиня с надменным видом расхохоталась.

– Неужели кровь тебе не по вкусу?

Анаид подумала, что ее сейчас вырвет, но Графиня сжала ей горло рукой.

– Как тебя зовут, девушка? – прошипела она и поднесла свой талисман к самому лицу Анаид.

Признаваться было нельзя. Внезапно Анаид пришло в голову красивое имя матери Дориски.

– Орслоя, – прошептала она.

Графиня очень оживилась.

– Ну конечно же! Ты дочь Орслои! Орслоя – мудрая омниора! Я так и знала… Вот поэтому-то ты такая сильная! Что ж! Твоя кровь увенчает мою трапезу.

С невероятным проворством Графиня извлекла из прически острую булавку, воткнула ее в руку Анаид и выжала из ранки каплю крови так, что та упала прямо на талисман.

Анаид сдавленно вскрикнула.

«Теперь у Графини есть все! Отныне эта одиора непобедима, пока у нее на шее красуется талисман с волосами и кровью Избранницы!»

Она хотела приблизиться к Графине, но почувствовала ужасную слабость. Еще хуже девушке стало, когда та прижала свой талисман к ее груди.

– Ты моя. Ты сделаешь все, что я прикажу. Отныне ты принадлежишь мне!

Графиня сковала волю Анаид заклятием.

По мановению руки своей госпожи огромная и сильная, как мужик, Дорка взвалила Анаид на плечи и отнесла ее в затемненный угол покоев, где в стене красовались большие железные кандалы.

Достав из-за пояса ключ, Дорка расстегнула кандалы и просунула в них запястья девушки. Анаид сопротивлялась, но каждый раз, когда она произносила заклинание, Графиня сжимала в пальцах талисман, и она теряла силы.

Разорвав шелк белого платья на спине Анаид, Дорка протянула хозяйке плеть.

– Желаете начать, Ваша Светлость?

– Я слишком утомлена. Начинай ты! – сладострастно простонала пожиравшая жертву глазами Графиня и раскинулась на постели.

Дорка хлестнула Анаид по белым плечам.

Девушка и представить себя не могла такую боль. Казалось, ее кожу разрывают шипы, вонзающиеся глубоко в живое мясо. От невыносимой боли она не могла дышать. Новый удар плети пришелся по тому же месту, что и первый, и раскроил кожу Анаид еще глубже. На этот раз девушка закричала. Потом она кричала уже после каждого удара.

Наверное, Анаид так и кричала бы, пока не потеряла сознание, но в этот момент отворилась дверь и появилась Илона, деловито тащившая безжизненное тело Дориски. У несчастной молодой омниоры были перерезаны вены на руках. Кровь еще стекала по ним на пол.

– Госпожа! – воскликнула Илона. – Прибыли гости. Надо спрятать эту девчонку.

– Гости?

– Да. Только что. Сейчас их селят в восточном крыле замка.

Подойдя к окну, Графиня помрачнела. Действительно, во дворе замка стояли два запряженных породистыми лошадьми экипажа, из которых выходили одетые по придворной моде люди.

«Как они посмели явиться в замок в неурочный час?! Какая наглость! Ворваться в жилище несчастной одинокой вдовы после захода солнца! Могли бы остановиться в корчме, а поутру отправить к ней лакея с просьбой об аудиенции!»

– Скажите, что я утомлена и никого не принимаю.

– Госпожа, прибыл ваш родственник благородный господин Юрай Турзо. Он желает вас видеть.

В сердце Анаид затеплилась надежда.

«Если это, действительно, Юрай Турзо, они с Дориской еще могут спастись, хотя молодой омниоре остается жить считанные минуты!»

– Эржбета! – раздался за дверьми мужской голос.

Отойдя от окна, Графиня прошипела Илоне:

– Скажи ему, что я плохо себя чувствую.

– Госпожа плохо себя чувствует! – приложив ладони ко рту, заорала Илона.

– Со мной врач. Он ей поможет.

– Я сплю. Зачем они меня будят?! – Графиня начала нервничать.

– Госпожа спит! Ее не велено беспокоить!

– Почему же у вас горит свет?

– Каков наглец! – прошипела Графиня. – Скажи ему, что у меня температура, и я пью настой ромашки.

– Госпожа пьет настой ромашки! У нее температура!

Эта отговорка, кажется, подействовала.

– Ну, хорошо. Передай госпоже, что я поговорю с ней завтра утром.

До завтрашнего дня оставалось еще слишком много времени. Анаид понимала, что они с Дориской до него не доживут. Нельзя было терять ни секунды.

Зажмурившись, девушка собрала оставшиеся силы и направила их на свои руки. Нечеловечески усилием она вырвала кандалы из стены и сломя голову бросилась к окну.

– На помощь! – закричала она. – Спасите! Убивают!

Но выпрыгнуть из окна Анаид не успела. Своей железной рукой Дорка схватила ее за шею и швырнула к ногам Эржбеты, которая вырвала из рук у прислужницы плеть и начала бешено хлестать ею девушку.

– Ах ты, мерзкая тварь! Гадюка! Доносчица! Интриганка!

Но Анаид уже поборола страх. Когда плеть больно хлестнула ее по рукам, которыми она закрывала лицо, девушка настолько вознегодовала, что вызвала бурю.

В окно влетела молния. Уничтожая все на своем пути, она пронеслась над головой остолбеневшей одиоры и вылетела сквозь каминную трубу.

Замок содрогнулся от раската грома, и Анаид выпрямилась во весь рост.

«Сейчас или никогда!»

Выхватив волшебный трут, Анаид подожгла его огнивом и бросилась к Графине. Однако та была начеку и отклонила пламя к шторам, которые тут же запылали.

– Избранница! Ты – Избранница! – воскликнула наконец все понявшая Графиня.

Выхватив свой заколдованный атам, Эржбета Баторий ринулась на Анаид, намереваясь прикончить ее на месте.

В этот момент раздался страшной силы удар, дверь слетела с петель, и в помещение ворвался Юрай Турзо в сопровождении старосты Чахтицы. Рядом с ними на пороге возникла худая угловатая девочка, бросившаяся вперед и закрывшая своим телом израненную Анаид от ножа Кровавой Графини.

Атам вонзился в грудь Дацилии. Девочка вскрикнула и рухнула на пол. Анаид в ужасе закричала. Эхом ее крика стал возглас высокой женщины с честными глазами, склонившейся над безжизненным телом Дориски.

– Дориска, дочь моя! – содрогаясь от рыданий, твердила она.

И солдаты, и староста топтались в дверях. Их мутило от вида такого количества пролитой крови.

С занавесок пламя перекинулось на балдахин. Потом загорелась кровать. Густой дым ел глаза. Все кашляли и пятились, стараясь держаться подальше от огня.

– Именем короля! – воскликнул Юрай Турзо, хватая за руку Эржбету Баторий.

Широко открытыми от ужаса глазами смотрел он на трех окровавленных девушек, одну из которых закололи у него на глазах.

Анаид не обратила внимания на язвительную усмешку задержанной Графини. Девушка усердно тащила раненную Дацилию прочь из горящих покоев. Когда Анаид, наконец, наложила руки на рану девочки, чтобы попытаться ее залечить, рядом во весь рост поднялась омниора Орслоя с трупом дочери на руках.

– Моя девочка умерла! Будь проклята та, что пила ее невинную кровь! Да покарают ее мертвецы в чреве своего царства!

Анаид остолбенела от ужаса.

«Дориска умерла!» Умерла из-за нее… Не может быть! Ей это снится… – Девушка зажмурилась. Потом открыла глаза. Вокруг все было по-прежнему. Она не спала.

В чаше была кровь Дориски. Анаид испила из запретной чаши кровь омниоры!

Не верьте озерным миражам

Селена резко повернула руль влево. Автомобиль занесло на асфальте, и он слетел с шоссе. Все могло бы закончиться очень плохо, если бы за рулем сидел новичок, но Селена уверенно направила машину по едва заметной лесной дороге прямиком к озеру.

Хотя она и ехала очень быстро, в голове у нее царила полная ясность. Ей нужно было сбить Гуннара со следа.

Ни на секунду не спуская глаз с дороги, Селена произнесла заклинание на древнем языке. В ту же секунду поворот на лесную дорогу, куда она только что свернула, скрыли совершенно настоящие на вид густые кусты.

За ночь Гуннар почти нагнал Селену. До этого времени гонка шла по негласным правилам, – сразу после захода солнца ее участники останавливались, отдыхали, приводили себя в порядок, прогуливались на свежем воздухе, ужинали, и крепко засыпали, не опасаясь, что один из них внезапно вскочит и ринется среди ночи наутек или вдогонку. Гонка возобновлялась вновь только на следующее утро.

Селене не раз хотелось нарушить эти нелепые правила, но у нее ни разу не хватило на это духа.

Однако неподалеку от Урта Гуннар ринулся в погоню гораздо раньше обычного. Он почти нагнал Селену. Теперь их разделяли километров десять, не больше. Гуннар явно хотел нагнать ее до того, как она доберется до Урта, что лишний раз подтверждало, что Анаид была именно там.

Селена могла запутать следы так, чтобы он ни за что не догадался, куда она направляется, но на это требовалось время, а как раз сейчас его у Селены не было. Она очень волновалась.

Из Клана Волчицы до нее дошли крайне тревожные известия: Елена пропала, Рока отравили, и к тому же в Урте появилась девочка Дацилия с острова Тенерифе, каким-то загадочным образом замешанная в запутанную историю о зельях, эликсирах и возникшей в Урте одиоре.

За всеми этими событиями наверняка стояла Анаид, но Селена могла убедиться в этом, только лично осмотрев место происшествия. Из телефонного разговора с Карен она поняла лишь то, что подруга подавлена и очень напугана. Впрочем, и Селене было страшно по ночам.

«Где Анаид?! Почему она не отвечает?! Что она делает?! С кем она?! У кого теперь Жезл Власти?!»

Теперь, когда отделявшее ее от Гуннара расстояние увеличилось, Селена стала успокаиваться. Она чувствовала, как он промчался по шоссе мимо замаскированного кустами поворота и понесся к перевалу в сторону Франции.

Селена была готова запрыгать на одной ножке, как маленькая девочка: Гуннар не догадался, что она свернула с шоссе! Она позволила себе ехать чуть медленнее обычного. «Пусть себе мчится на север…»

Слегка ослабив железную хватку на руле, Селена вздохнула и посмотрела на прятавшиеся в облаках горные вершины.

Было еще светло, но солнце уже клонилось к горизонту. Длинный день подходил к концу. Близились сумерки.

Селена полной грудью вздохнула ароматы знакомых лесов. Ей нравилась зелень окрестных долин, капли влаги на листьях и величественные горные панорамы. Больше всего ее привлекали местные деревья: буки, дубы и немногочисленные ели на горных склонах. Селене были не по душе бесплодные, лишенные растительности земли, из которых она возвращалась. Впрочем, кочевники оказались очень гостеприимны. У них были добрые глаза, напомнившие ей наивные улыбки иннуитов, а в их шатрах спалось не хуже, чем в иглу.

Селене предстояло провести ночь в хижине у озера, довольствуясь обществом сусликов и водяных крыс. Если она выйдет на поляну в лесу и завоет на луну, ей, может, ответит сама Мать-Волчица.

Была пора полнолуния, и Селена, как всегда в это время, не находила покоя.

В хижине на озере ей нечего будет бояться. Она далеко от больших дорог, о ней мало кто знает, а лесники ночуют в ней только летом!

Успокоившись, Селена включила радио и принялась тихо напевать. Представив озадаченного Гуннара, она рассмеялась. Теперь ему ее не найти! Игра закончена! Она спрячется от чужих глаз заклинанием и проведет ночь в размышлениях о том, что лучше сказать омниорам своего клана в Урте. Предводительницы Клана Волчицы наверняка засыплют ее каверзными вопросами!

Хижина была не очень тщательно прибрана, но для ночлега вполне пригодна. На полках, как ни странно, громоздились консервные банки с тунцом, фасолью с колбасой и салом и даже с ананасами в сиропе. На маленькой кухоньке Селена нашла остатки овощного супа, печенье, сахар, кофе и сухое молоко. Она может скрасить свое одиночество вкусным ужином!

Селена ужасно устала бояться всех и каждого и при этом стараться не вызывать ни у кого подозрений. Омниорам часто хотелось спрятаться от суровых взоров предводительниц клана и насладиться своим волшебством тайком так, как они в детстве воровали за спиной у матерей сладости. Даже сама Деметра любила уединиться в дубовой роще и колдовать там в свое удовольствие. Дубы никогда не болтали о ее маленьких слабостях.

Селена была настоящей омниорой. Царило полнолуние, и она упивалась мыслями о том, что может сейчас вытворить. На душе у нее было легко и спокойно, возможно, потому, что она наконец оказалась рядом со своими любимыми горами.

Взяв все самое необходимое из машины, Селена поставила кастрюльку с водой на огонь, открыла консервную банку с сардинами и при этом порезалась. Кровь не унималась, а вода в бутылке закончилась. Тогда она отправилась на берег озера и сунула палец в холодную воду.

Встав у воды на колени, Селена внезапно почувствовала непреодолимое желание всласть наплаваться.

Не задумываясь о том, что многие сочли бы ее ненормальной, Селена разделась. Через секунду она уже рассекала воду короткими гребками. Деметра ни за что не разрешила бы ей этого. Но Селене было уже тридцать три, ее мать умерла, и больше воспитывать ее было некому. Холодная вода не только не пугала ее, а наоборот, подстегивала, разгоняя кровь по венам.

Селена уже почти вылезла из воды, когда на озеро опустилась какая-то тень, поглотившая блики робких лунных лучей.

Селена задрожала. Это был не туман с гор и не принесенные ветром облака, а нечто странное и тревожное, как полупрозрачное волшебное покрывало, сквозь которое кто-то пристально смотрел на Селену, внимательно наблюдая за каждым ее движением. Внезапно ей стало тяжело дышать. В груди кольнуло так, как колет в груди маленьких омниор, когда на них глядит одиора.

Одиора!

Замерев, Селена стала принюхиваться. «Ну да!»

Откуда-то из темноты донесся характерный резкий запах. Одиора наверняка наткнулась на ее автомобиль и одежду и теперь подкарауливает на берегу.

Стоя голой по колено в ледяной озерной воде, Селена почувствовала себя совершенно беспомощной. С проворством рыбы она нырнула обратно в озеро и поплыла под водой с открытыми глазами, пытаясь рассмотреть поросшее водорослями илистое дно, где тоже теплилась, скрытая от человеческих глаз, заключенная в чешую жизнь.

Селена уже задыхалась, но почему-то боялась всплывать на поверхность. И не зря. Внезапно над полусонным озером прогремел взрыв. Над водой пронеслась взрывная волна, посшибавшая всех птиц с прибрежных камней и всех насекомых с тростника. Вокруг Селены замельтешили разбуженные взрывом испуганные рыбешки.

Наконец Селена всплыла на поверхность и осторожно высунула нос из воды. От того, что она увидела, у нее захватило дух. Над озером повисло облако черного дыма. На месте ее автомобиля полыхал костер.

Одиора взорвала ее машину и, возможно, спалила хижину, которую сейчас не было видно.

Прищурившись, Селена стала разглядывать берег, высматривая одиору, но никого не заметила. От холода у нее начало сводить руки и ноги.

«Пора на берег!»

Но стоит ей вылезти из воды, как одиора с ней тут же расправится! Внезапно луна осветила обращенный к востоку каменистый пляж. До него было метров сто, и Селена решила, что доплывет.

Но скоро у нее стали неметь руки и ноги, она почти их не чувствовала. «Сейчас я замерзну и медленно погружусь в озеро…» – и Селена принялась бормотать заклинания, чтобы оживить свое тело, но те не помогали, потому что кровь почти застыла в ее венах.

Внезапно кто-то сильно ее ударил. Селена вскрикнула от боли и неожиданности.

Одиора! На нее набросилась одиора! Сейчас она ее прикончит!

В этот момент чья-то сильная рука, как щупальце, обвила ее талию.

– Двигайся! Шевели руками и ногами! Не закрывай глаз! – приказал Селене хриплый голос.

«Гуннар?! Неужели это Гуннар?!» – Селена чуть не умерла от радости. Ей было совсем не страшно, наоборот, она почувствовала себя в полной безопасности, как тогда, когда они путешествовали на собачьей упряжке, а Гуннар защищал ее от всех опасностей севера и охотился на тюленей, добывая пропитание.

Селена изо всех сил замолотила в воде отнимавшимися руками и ногами. В паре метров от берега она потеряла сознание.

Проснулась Селена в хижине, на кровати. Ее трясло. В камине полыхал огонь. Она была завернута в одеяло, но ей все равно было ужасно холодно. Гуннар ожесточенно ворошил дрова кочергой, пытаясь заставить их гореть ярче. Селена хотела с ним заговорить, но не проронила ни звука. От холода у нее свело челюсти.

Широко раскрыв глаза, Селена мысленно воззвала к Гуннару. Он не замедлил откликнуться и повернулся на ее зов.

На его лице играли отблески огня. Или это он чуть заметно улыбался?

Гуннар отшвырнул кочергу, пересек широкими шагами комнату, наклонился над кроватью и поцеловал Селену. Та онемела от неожиданности, но потом горячее дыхание Гуннара растопило лед, сковывавший ее голос и сердце.

– Обними меня! – с трудом выговорила она. – Обними меня крепче…

Гуннар залез под одеяло и обнял утонувшую в его объятиях Селену. Прижавшись к его горячему телу, она чувствовала, как согревается ее кровь. Ей снова захотелось жить, любить и быть любимой.

Той ночью Селена не гадала, что это – чары, полная луна, волшебство озерной воды или исходившее от Гуннара тепло. Она забыла обо всем, – о чужих и своих скитаниях, об одиорах, о страхе, опасности и мести. Той ночью она видела только Гуннара.

На восходе солнца его первые лучи осветили обнявшихся в кровати Селену и Гуннара. Проснувшись, Селена покачала головой, вспоминая события вчерашнего вечера, бесшумно встала, оделась и приготовила кофе.

И все же вчерашние события не оставляли ее в покое. Селене очень хотелось понять, что же на самом деле произошло.

«Куда девалась одиора? Неужели ее вообще не было? Неужели это все Гуннар?!» Он выследил ее, поджег автомобиль, заколдовал ее в воде, а потом соблазнил… С другой стороны, он не дал ей утонуть…

А вдруг он все так и задумал? Притворился одиорой и до смерти напугал, чтобы она не вылезала на берег, а потом спас, чтобы втереться к ней в доверие…

Селену не покидало ощущение, что ее водят за нос. Конечно, она больше не испытывала ненависти к Гуннару, но тем не менее снова слегка его опасалась.

Неужели это он накрыл озеро странным туманом? Взорвал ее автомобиль? Да и как он ее выследил, ведь она закрыла ему дорогу к озеру сильнейшим заклинанием?!

Бесшумно поднявшись, Селена пошарила в карманах брюк Гуннара, пока не нашла ключи от его машины. Потом, взяв чашку с горячим кофе, подула на него и глотнула… Ох! Она так обожгла язык, что чуть не вскрикнула. Ну почему она такая неуклюжая?! Почему все время слишком торопится?!

Мысленно ругаясь, Селена не стала размышлять о своих недостатках. Она знала лишь одно: ей нужно добраться до Урта одной и поговорить с Анаид первой. Добиться этого было не слишком сложно: она уедет на машине Гуннара, пока тот спит.

Выйдя на улицу, Селена тихонько затворила дверь и осмотрелась по сторонам. Потом она обошла вокруг хижины, но нигде не обнаружила даже следов машины Гуннара.

– Хочешь сбежать на моей машине?

Голос Гуннара прозвучал из маленького окошка хижины. Пойманная с поличным Селена покраснела, но, как ни в чем не бывало, ответила.

– Я хотела купить чего-нибудь вкусненького на завтрак. Сделать тебе сюрприз.

Высунувшийся из окошка полуголый Гуннар не сердился. Наоборот, он улыбался и выглядел отдохнувшим.

– Ты собиралась съездить за тридцать километров за теплыми плюшками? – прищурил он свои пронзительные серо-синие глаза.

– Вот именно, – не моргнув глазом, соврала Селена.

– Придется тебе прогуляться пешком. По-моему, твоя машина вышла из строя.

– Я съезжу на твоей.

– На моей?

– Ну хватит, – вкрадчиво произнесла Селена. – Куда ты ее поставил?

– Видишь за той почерневшей сосной груду закопченного железа?

– Ты сжег и свою машину тоже?! – не веря своим глазам, прошептала Селена.

– Это оказалось сложнее, чем я думал, но, в конце концов, она все-таки взорвалась.

– Что ты наделал! – похолодев, пробормотала Селена.

– То, чем не брезговали испанские конкистадоры. Сжег корабли, чтобы избежать дезертирства.

– Ты сошел с ума!

– Расскажи об этом Кортесу[34]34
  Эрнан Кортес – (1485–1547) – испанский конкистадор, завоевавший Мексику.


[Закрыть] и Писарро.[35]35
  Франсиско Писарро – (ок. 1475–1541) испанский конкистадор, завоевавший империю инков и основавший город Лиму в Перу


[Закрыть]

– Что же нам делать?! – всплеснула руками Селена.

– Совершим прогулку по горам.

– Как?!

– Очень просто – ногами! Пойдем, погуляем вдвоем. Впрочем, если хочешь, можешь бежать впереди, а я побегу следом. Нам не привыкать играть в кошки-мышки!

Селена очень устала и была несклонна шутить.

– Значит, ты сжег машины, потому что мне не доверяешь?!

Возмущенный тон Селены, только что собиравшейся сбежать и бросить его в горах без средств передвижения, так насмешил Гуннара, что он расхохотался.

– Чего ты ржешь?!

– Ты меня рассмешила…

Селена все понимала и все-таки злилась.

«Почему Гуннар обходится с ней, как с глупой девчонкой?!» И почему она сама, как последняя дура, всегда попадает в расставленные им западни?!

– Ну, хорошо. Считай, что ты победил. Я очень плохо ориентируюсь. Без тебя мне не добраться до Урта.

– Я это знаю.

– Откуда?!

– Кажется, мы не первый день знакомы.

Селена вздохнула.

«Этот мерзавец, как всегда, прав!»

– Полагаю, Анаид в Урте? – она решила, наконец, перейти к делу.

– Совершенно верно.

Поразившись тому, как спокойно признался в этом Гуннар, Селена перевела дух. А она-то думала, что ей придется выпытывать у него, где сейчас их дочь…

– А почему я не могу с ней связаться? Почему она не отвечает?

– Прячется.

– А где Жезл? Тоже в Урте?

– Да.

– А ты слышал что-нибудь от Анаид, пока мы гонялись друг за другом?

– Нет.

– Как же у тебя хватило духу бросить одну беззащитную пятнадцатилетнюю девочку! – нахмурилась Анаид.

– Она не одна и совсем не беззащитная.

– Вот как?

– Ее опекают родные.

– Какие еще родные! Мои подруги, конечно, не бросят ее в беде, но… – Внезапно до Селены дошло, к чему клонит Гуннар, и она замолчала.

– Ты что, оставил ее с Белой Дамой? – прошептала она, наконец.

– Да. С моей матерью.

– Но она же одиора! – возмущенно воскликнула Селена.

– В первую очередь, она ее бабушка, – спокойно заявил Гуннар. – Она победила Баалату, и сейчас никто, кроме нее, не защитит нашу девочку от гнева этой свирепой одиоры.

– Но ведь твоя мамаша тоже желает завладеть Жезлом! – продолжала возмущаться Селена. – Кто защитит нашу девочку от нее?!

– Кристина дождется решения Анаид, – ушел от прямого ответа Гуннар. – Решать будет наша дочь, но перед этим ей нужно многому научиться.

– Ты похитил Анаид и оставил ее в когтях своей матери! – заломила руки Селена. – Ты замыслил это еще пятнадцать лет назад и, наконец, воплотил свой подлый замысел в жизнь!

– Это неправда.

Впрочем, Селена уже не слушала его, делая свои собственные выводы.

– Значит, вчера вечером здесь была Кристина! Это она меня чуть не убила?

Гуннар промолчал, а Селена продолжала излагать внезапно прояснившиеся события прошлой ночи.

– Это Кристина привела тебя сюда и надоумила сжечь автомобили? Да? Правда? Отвечай!

– Ты чуть не провела меня, – неуверенно начал Гуннар. – Я поехал мимо и был бы сейчас невесть где, если бы не Кристина. Она показала мне поворот и дорогу к хижине. Она меня даже проводила. А вот сжечь машины придумал я сам.

– Хотел меня утопить?

– Наоборот. Я рассчитывал, что ты сразу выскочишь из воды и бросишься тушить свой автомобиль. Но когда я увидел, что ты плывешь прочь от берега, я испугался, что ты окоченеешь и утонешь.

– А как ты думал! Твоя мамаша караулила меня на берегу, чтобы прикончить!

– Ничего подобного.

– Вот как?! Между прочим, я почувствовала ее укол в сердце, и не нырни я поглубже, она бы меня убила.

– Она не желала тебе зла.

– Не верю! Я тебе не верю! Ты ей прислуживаешь! – С этими словами Селена, не спуская глаз с Гуннара, медленно опустила руку в сумочку, погладила свою дубовую волшебную палочку и сжала ее в пальцах.

– Мне нужно найти Анаид, и я обязательно ее разыщу, – заявила она решительно.

– Так пошли искать ее вместе, – сказал, поднимаясь, Гуннар.

– Ты здесь ни при чем, – прошипела Селена.

– Как это – ни при чем? – удивился Гуннар.

Выхватив из сумочки волшебную палочку, Селена решительно ткнула ею в его грудь и пробормотала несколько слов. Гуннар рухнул, как подкошенный.

Глядя на его тело, Селена печально вздохнула. Она воспользовалась запрещенным заклинанием, к которому прибегала только в самых крайних случаях.

Это заклинание на некоторое время изгоняло из человеческого тела жизнь, и человек впадал в напоминающий смерть летаргический сон, из которого его мог вывести какой-либо знак. Если знака через некоторое время не возникало, тело умирало, а вместе с ним умирал и человек, которому оно принадлежало.

Взяв Гуннара под мышки, Селена с трудом дотащила его до тюфяка. Кровать была еще теплой, и на ней были видны вмятины от их тел. Всю ночь они провели в объятиях друг друга, но теперь Гуннар будет спать один, предоставленный своей участи.

Селена старалась не думать об этом, чтобы не чувствовать раскаяния.

С трудом перетащив тело Гуннара на тюфяк, она накрыла его одеялом и закрыла ставни и окна.

Наверняка скоро здесь появятся первые туристы. Малейшее прикосновение или даже звук человеческого голоса пробудит Гуннара от летаргического сна. Конечно, он похудеет, ослабнет, но за несколько недель не умрет. Он сильный!

Встав на колени рядом с лежанкой, Селена поднесла лицо к самой груди Гуннара. От него исходил ее запах, а она пропахла им.

Послав Гуннару воздушный поцелуй, Селена, беззвучно шевеля губами, попросила у него прощения.

Затем вышла из хижины, закрыла за собой дверь, огляделась по сторонам и прикинула, в какой стороне находится долина Урта.

Собравшись с духом, Селена двинулась в путь сквозь негостеприимные горы. Еще пара дней и она окажется в Урте.