Текст книги "Проклятие Одии"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– У тебя ничего не получится. Анаид всегда будет колдуньей.

– И все-таки я попробую, несмотря ни на что, – настаивал Гуннар.

Селена стала лихорадочно обдумывать сложившееся положение.

Если не станет Кристины, совладать с Анаид сможет только Гуннар. Ведь, несмотря на молодость, их дочь так сильна, что усмирить ее будет не под силу всем омниорам вместе взятым. Кроме того, Селене очень скоро придется отдать свою жизнь, обещанную мертвым, за жизнь Анаид. Когда ее не станет, Анаид останется сиротой…

– Хорошо, – понурив голову, пробормотала она и протянула Гуннару руку, чтобы скрепить их договор.

Гуннар поднес ее руку к губам и поцеловал так нежно, словно перед ним была настоящая королева.

Селена вздрогнула и хотела отдернуть руку, но Гуннар ее не отпустил.

– А ты меня не обманешь? – спросил он, пристально глядя Селене прямо в глаза.

Та не опустила взгляда, пытаясь прочесть во взгляде Гуннара его чувства, но ничего не увидела.

Раньше его взгляд был ясным и прозрачным. В нем читались все его желания и опасения, а теперь Гуннар словно задернул шторы. Его взгляд стал непроницаемым, и Селена пожалела о том, что не воздала должного страсти в его взоре, которым он смотрел на нее после пятнадцатилетней разлуки.

– Не обману, – прошептала она и опустила глаза, подумав о том, что Гуннар не знает, что она снова ждет от него ребенка, которому очень скоро суждено погибнуть вместе с нею.

– Ты что-то от меня скрываешь, – настороженно пробормотал Гуннар.

– Ты, кажется, считаешь, что видишь меня насквозь? – усмехнулась Селена.

– Ну что ты, – в свою очередь усмехнулся Гуннар. – Мужчинам этого не дано. Женская душа – потемки даже для самых проницательных колдунов.

– А вдруг ты снишься мне по ночам… – прошептала Селена и, сама того не желая, игриво улыбнулась Гуннару, но тот тут же поднялся на ноги, заявив с самым серьезным видом:

– Не надо, Селена. Больше я не поддамся твоим чарам. С меня довольно. Мне не нравится, когда меня водят за нос. Можешь выходить замуж за Макса или за кого угодно, но не пытайся меня соблазнить. Больше у тебя это не получится… Жду тебя перед рассветом у тетцакуалька в Тламакасе.[65]65
  Тламакас – селение, находящееся на склоне вулкана Попокатепетль.


[Закрыть] Приходи одна.

Селена очень расстроилась. Она не ожидала от Гуннара таких слов. Кроме того, ее очень огорчил его категоричный отказ. Только почему ее так расстроило его равнодушие? Ведь она же его ненавидит! Разве он не мерзкий обманщик? Разве она не желает его забыть?

Дождавшись, когда Гуннар покинет пещеру, Селена в сердцах топнула ногой. Она чувствовала себя несчастной униженной дурой. Впрочем, какая разница?! Скоро она навсегда позабудет, что такое несчастье, унижение, да и все остальное…

– Селена! – это была опять маньчжурка Шон Ли.

– Ну что еще? – с трудом выравнивая дыхание, спросила Селена.

– Дацилия, непосвященная молоденькая омниора с Канарских островов, ослушалась и нарушила твой приказ.

– Что же она натворила?

– Она побежала следом за этим красавцем.

Улыбнувшись сквозь слезы, Селена подумала, что к Гуннару не осталась равнонодушной даже маньчжурская каратистка.

– С какой целью?

Опустив глаза, Шон Ли пробормотала с таким видом, словно ей стыдно повторять слова ослушницы:

– Она сказала, что он приведет ее к Анаид, а Анаид – настоящая Избранница. А ты – ненастоящая.

– Эта маленькая мерзавка так и сказала? – рассердилась Селена.

– Да. К тому же она была не одна.

– Кто с ней был? – процедила сквозь зубы Селена, опасаясь массового неповиновения.

– Клаудия и этот парень, который тут с ними крутится.

– Рок?

– Да.

– Ну и ладно. Пусть идут, куда хотят, – быстро все обдумав, махнула рукой Селена.

– Но ведь очень важно, чтобы сегодня ночью…

– Говорю вам, не трогайте их! – перебила маньчжурку Селена. – И начинайте готовиться к бою. Сегодня ночью никто не должен спать.

– Хорошо.

Понимая, что в жизни всегда есть место случаю, Селена подумала, что безумный поступок Дацилии может повлечь за собой совершенно невероятные последствия. Ведь Дацилия и Клаудия – подруги Анаид и любят ее! А важнее всего то, что Анаид любит Рока, а Рок любит ее! Может, еще не все потеряно?

Избранница из пророчества

Бабушка лично готовила Анаид к торжественной утренней церемонии. Девушка же не закрывала рта, все время о чем-то расспрашивая Кристину, и при этом волновалась и радовалась, как дитя.

Анаид разглаживала ладонями свою расшитую золотом и серебром тунику и крутилась перед зеркалом в атласных туфельках, позвякивая браслетами из драгоценных камней на запястьях.

Кристина просила Анаид сидеть смирно, пока она будет ее красить – подводить черным карандашом глаза с их бездонным, наполовину наивным, наполовину безумным взглядом и красить вишневой помадой ее сочные, удивительно соблазнительные губы.

– Вот это да! – оторвав глаз от замочной скважины, воскликнула Клаудия. – Мне она не позволяла так себя размалевывать!

Рок в нетерпении мгновенно отпихнул Клаудию от двери и прильнул глазом к замочной скважине. – Какая же она красавица!

Маленькая Дацилия проползла между ногами Рока и Клаудии и заглянула в щелку.

– Анаид нас предала! – с горечью прошептала она.

Рок и Клаудия тоже понимали, что радость Анаид, ее восторг по поводу нарядов и украшений, ее бойкое щебетание с одиорой весьма красноречивы, но не сдавались.

– Я в это не верю, – пробормотала Клаудия. – Ведь не захочет же Анаид стать королевой одиор, правда?

Несчастная маленькая Дацилия в коротенькой юбочке и пестрой футболке не выдержала и расплакалась, размазывая по щекам дешевую тушь.

– Я так ее любила! А теперь она захочет нас убить, и нам придется с ней драться. Мы же враги… – даже кроткая Дацилия в последнее время прониклась неслыханным доселе боевым духом омниор.

– Но мы же с ней еще не разговаривали! – взволнованно прошептала Клаудия. – Она нас даже не видела и не знает, что мы здесь!

И тут Рок, почувствовав чье-то ледяное прикосновение к своему плечу, вздрогнул. Взглянув за спину, он схватил Клаудию за руку и хрипло прошептал:

– Девочки, не пугайтесь, мы попались!

Клаудия с Дацилией тоже обернулись, но не успели даже вскрикнуть. Чьи-то ловкие руки мгновенно заткнули им рты, и у них потемнело в глазах.

Не выпуская руки Клаудии из своей, Рок, теряя сознание, успел разглядеть прекрасное женское лицо с пронзительным, как у завидевшего жертву сокола, взглядом жестоких глаз.

Пригладив на виске Анаид непослушный локон, Кристина двумя пальцами приподняла голову внучки за подбородок.

– Дорогое дитя, расправь плечи, смотри прямо перед собой и иди, высоко подняв голову. Ничего не бойся. Помни о том, что ты Избранница и очень скоро в твоих руках будет Жезл Власти.

Тут Анаид что-то вспомнила, и это не ускользнуло от внимания Кристины.

– В чем дело? Тебе что-то нужно?

– Да, несколько монет.

– Несколько монет? Прямо сейчас?

– Да. С ними мне будет спокойней.

Открыв сундук, Белая Дама извлекла из него кожаный мешочек и развязала его.

– На. Возьми, сколько тебе нужно.

Взяв горсть монет, Анаид высыпала их в кошелек на кожаном шнурке и повесила его себе на шею под тунику. Ей сразу стало спокойней.

– Еще что-нибудь, детка?

– Нет, спасибо. Больше ничего.

Анаид чувствовала себя уверенно и спокойно рядом со своей заботливой, элегантной и хладнокровной бабушкой.

В ее невесть откуда взявшемся в этих горах сказочном дворце было все, что только можно себе пожелать, и Кристина старалась предугадать малейшее желание внучки.

После бесчисленных дней тяжелых лишений Анаид насладилась горячей ванной, вкусно поела и теперь любовалась искусно вышитыми одеяниями, подаренными ей бабушкой. Она была благодарна Кристине не только за гостеприимство, она была обязана бабушке жизнью.

Дело в том, что появление Анаид вызвало среди одиор бурю недовольства. Они были готовы признать своей повелительницей Белую Даму, но отнюдь не горели желанием воздавать королевские почести какой-то девчонке сомнительного происхождения, мать которой была омниорой.

Взбунтовавшиеся одиоры заявили, что Анаид – лазутчица и предательница, а Кристина выжила из ума, потому что собирается вручить ей Жезл Власти. С большим трудом, прибегнув ко всей своей силе, Ледяная Королева усмирила недовольных и заткнула им рот.

Однако Анаид чувствовала себя среди одиор чужой. Даже ее собственный отец намекнул ей на то, что ей еще рановато становиться полновластной владычицей. Сама же Анаид уже не понимала, над кем ей предстоит властвовать. Над омниорами? Или над одиорами? Она окончательно запуталась.

На самом деле одиоры не ошибались, считая Анаид предательницей. Ведь та намеревалась покончить с Кристиной Олав, хотя бабушка и распахнула перед ней свое сердце, расточая ласки и внимание.

– Сейчас мы пойдем на церемонию, – заявила Кристина, – но перед этим я хочу угостить тебя вкусненьким!

У Анаид было нехорошо на душе. Она была просто не в силах принимать лакомства из рук человека, которого очень скоро ей предстояло уничтожить.

– Нет, спасибо. Я не голодна.

Деметра приказала Анаид уничтожить Кристину Олав. Но ведь Деметра совсем не знает Кристину! Она не знает, как та любит свою внучку, какими благодеяниями ее осыпает, как она к ней внимательна, как заботлива! А Сармука, молочная сестра Анаид, не отвечала на мысленные призывы девушки, ощущавшей, как вокруг нее сгущаются грозовые тучи.

Никогда еще Анаид не чувствовала себя такой одинокой.

Дверь распахнулась и на пороге появилась державшая себя довольно дерзко чернокожая одиора, состоявшая раньше в свите Баалаты и ставшая прислуживать Кристине совсем недавно.

– Кристина, я должна тебе кое-что сообщить.

– Как ты смеешь, Хлоя! – возмущенно воскликнула Кристина. – Я же велела нас не беспокоить!

Не обращая внимания на недовольство Белой Дамы, чернокожая Хлоя свистнула, и появилось еще несколько одиор. Они тащили бездыханные тела Рока, Клаудии и Дацилии.

Увидев их, Анаид вскрикнула и в ужасе зажала рот рукой.

– Не бойся. Они живы, – поспешила успокоить внучку Кристина.

– Кажется, малолетняя одиора, которая собирается нами править, питает искренние симпатии к омниорам, – пробормотала Хлоя, подмигнув остальным одиорам, тоже служившим раньше кровожадной Баалате.

– Молчать! – возмутилась Кристина. – Эти омниоры помогли Анаид добраться до нас целой и невредимой. Вот только она не знает, что сейчас они сговорились лишить ее жизни.

– Не может быть! – не поверила своим ушам Анаид.

– Дитя мое, – сказала Кристина, погладив внучку по голове. – Дацилия, Клаудия и Рок решили воспользоваться вашей прежней дружбой, чтобы с тобой расправиться. Они подосланы омниорами.

Анаид не знала, что и думать. С одной стороны, слова Кристины казались ей полным абсурдом. С другой, она прекрасно знала законы омниор и понимала их решение покончить с предавшей их Избранницей. Она помнила, как тете Крисельде в свое время поручили умертвить Селену, если та окажется предательницей.

Опустившись на колени рядом с Роком, Анаид разглядывала застывшие в маске страха черты его лица.

– Рок! – зашептала девушка. – Рок! Скажи что-нибудь! Ответь!

– Он тебе уже ответил, – сказала Кристина, указывая на руку Клаудии, которую юноша сжимал в своей. – Ты что, еще ничего не поняла? Он не стал тебя дожидаться.

– Не может быть, – пробормотала Анаид, не сводя глаз с Рока и Клаудии.

– Еще как может, – вздохнула Кристина. – Сейчас они сами тебе все расскажут.

Кристина щелкнула пальцами.

Клаудия, Рок и Дацилия медленно открыли глаза.

– Анаид? – прошептала Дацилия.

Кристина помогла девочке подняться и спросила:

– Ты ведь хотела покончить с Анаид, правда?

Опустив глаза, Дацилия кивнула и пробормотала:

– Она нас предала. Она стала одиорой.

Не сводя глаз с Анаид, Ледяная Королева продолжала допрос:

– И поэтому Анаид должна умереть?

– Да, Анаид должна умереть, – пробормотала Клаудия, не выпуская руки Рока.

– А кто должен заколоть Анаид кинжалом? Ты, Рок?

– Да, – глядя на Кристину, пробормотал Рок. – Я должен заколоть Анаид. Она этого не ожидает.

– Анаид не ожидала и того, что ты влюбился в ее лучшую подругу Клаудию, – продолжала Кристина.

– Да, Анаид еще этого не знает…

– Мы с Роком полюбили друг друга, – не сводя глаз с Кристины, бормотала Клаудия. – Рок разлюбил Анаид.

Забыв о своих новых нарядах, Анаид опустилась на пол и заткнула уши.

– Хватит! Не желаю слушать! Пусть они замолчат! Я не хочу их больше видеть! Уведите их прочь!

– Подави их волю и задуши их желания! – приказала Кристина Хлое, с презрительной усмешкой наблюдавшей за происходящим.

– Но ведь ты сама это уже сделала, о, Ледяная Королева! – возразила непокорная одиора.

– Не смей перечить мне и Избраннице! – сверкнула глазами Кристина. Хлоя провела ладонью перед лицами пленников и те, как бараны, послушной вереницей проследовали за ней.

Разгневанная дерзостью Хлои, Кристина на некоторое время позабыла о внучке, а та билась в истерике.

– Хватит уже, Анаид! Успокойся! – обратилась к ней Кристина. – Пойми наконец, что ты больше не омниора. Тебе известен вкус крови и сладость власти. Омниоры никогда тебе этого не простят.

Разрыдавшись, Анаид, всхлипывая, пробормотала:

– Но Рок! Рок! При чем тут омниоры!

– Чего ты от него хочешь? Чтобы он вечно хранил тебе верность? Да будет тебе известно, мужчины на это неспособны. Мы, одиоры, просто пользуемся ими. Подумай только, что стало бы с нами, начни мы переживать из-за таких ничтожных существ!

– Но Клаудия!

– Клаудия выполняет волю Клана Дельфина. Кроме того, она кокетливая вертихвостка и меньше всего думает о своих подругах.

– А Дацилия! Она меня любила!

– Больше всего Дацилия хочет поехать в Нью-Йорк к маме и ради этого сделает все, что ей прикажут. Она зарежет тебя, не моргнув глазом. Неужели ты не понимаешь, что ты им не нужна?!

– Нужна… Нужна… – заходилась плачем Анаид. – Я нужна маме!

– Маме? – расхохоталась Кристина. – Вот маме-то ты нужна в самую последнюю очередь! Ты что, не знаешь, что Селена объявила себя Избранницей? Ее интересуют только слава и власть. Она хочет, чтобы ей поклонялись как Великой Предводительнице всех кланов и Избраннице из Пророчества.

У Анаид потемнело в глазах. Сердце ее разрывалось.

– А Гуннар?

– Гуннар мой сын, – нахмурилась Кристина, – но…

– Что – но?!

– Он тоже вступил в заговор против тебя.

– В заговор против меня? – ошеломленно пробормотала Анаид. – Но почему? С кем?

– С Селеной. Они сговорились отнять у тебя Жезл Власти.

Это было слишком.

– Неправда! – крикнула Анаид.

Вздохнув, Кристина коснулась кончиками своих тонких белоснежных пальцев одной из ледяных колонн, на которые опиралась крыша дворца, и во льду ожила произошедшая часом раньше встреча Селены и Гуннара.

Затаив дыхание, Анаид слушала тихие голоса матери и отца.

«– Что же ты предлагаешь?

– Я предлагаю договориться.

– О чем?

– Я помогу тебе покончить с Кристиной до начала церемонии. Мы завладеем Жезлом Власти, а потом утешим Анаид. Или приструним ее, если не будет другого выхода…

– А ты справишься с матерью?

– Стоит мне захотеть, и я стану таким же могучим и непобедимым, как прежде.

– Но ведь речь идет о твоей матери! Ты решишься ее уничтожить?

– При одном условии.

– Каком?

– Ты отдашь мне Анаид.

– Зачем?»

Кристина щелкнула пальцами, и колонна показала Анаид другую сцену. Наполнив до краев кувшин напитком, Гуннар высыпал в один из кубков какой-то порошок.

– А это твой папочка готовится нас отравить, – как ни в чем не бывало пояснила Ледяная Королева.

Анаид схватилась за сердце. Теперь она боялась собственных родителей. Кому же ей верить?! Может, Кристине?

– Что он хочет со мной сделать? – прохрипела девушка.

– А вот это мы сейчас у него и спросим, – ответила Кристина, неторопливо направилась к двери и открыла ее.

За дверью стоял Гуннар с подносом в руках. Поняв, что мать предвидела его появление, он удивленно поднял бровь, но прошел в зал и аккуратно поставил поднос на стол.

– Ты меня ждала? – пробормотал он.

– Мать знает все о своих детях, – немного помолчав, сказала Кристина и, чтобы успокоить подозрения Гуннара, непринужденно добавила, ткнув пальцем в тяжелые башмаки на его ногах: – Особенно когда они так громко сопят и топчутся за дверьми!

– Так давайте же выпьем за Избранницу! Ты сегодня очень красива, – добавил Гуннар, обращаясь к дочери.

Анаид была не в силах вымолвить ни слова. Ей не хотелось притворяться. Она была настолько подавлена, что тупо смотрела на то, как отец собирается ее отравить.

– Что с тобой? – спросил ее Гуннар. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Она еще девочка, – улыбнулась сыну Кристина. – Ей только предстоит научиться притворяться, как это умеем мы с тобой.

Не дав Гуннару ответить, Кристина указала на дверь соседней комнаты и заявила:

– Мы только что уничтожили Дацилию, Клаудию и Рока. Они покушались на жизнь Анаид.

Кристина добилась своего.

Побледневший Гуннар уставился на дверь комнаты, указанной Кристиной, позабыв о принесенном подносе с кубками. Потом обнял за плечи сидевшую в шоке одновременно с торжественным и отрешенным видом дочь и спросил хриплым голосом:

– Неужели это было так необходимо?

– В противном случае они бы уничтожили Анаид, – заявила Кристина, едва заметным движением переставляя кубки.

– Но ведь они просто дети! – начал возражать Гуннар.

– Ничего себе – дети! Они прокрались сюда с оружием, чтобы убить Анаид по приказу Селены.

Анаид была не в силах даже вздохнуть, но Гуннар возмутился:

– Это неправда!

– Неужели? – звонко рассмеялась Кристина. – Ты защищаешь Селену, которая прогнала тебя и столько раз оставляла с носом?

– Давай не будем об этом.

– Хорошо. Тогда давай выпьем. Ты же явился сюда за этим.

Не веря своим глазам, Анаид смотрела, как отец дрожащей рукой разливает напиток по кубкам. Кристина, не моргнув глазом, взяла свой, но девушка не двинулась с места.

«Неужели дочерняя любовь заключается в том, чтобы выпить яд из рук родного отца?»

– Выпей. Тебе сразу станет легче, – настаивал Гуннар.

– Спасибо. Мне не хочется, – дрожащими губами произнесла Анаид.

Кристина подняла кубок и весело чокнулась с сыном.

– Я пью за триумф Жезла Власти и Избранницы, – заявила она.

– За Избранницу, – повторил за ней помрачневший Гуннар.

Анаид не сводила глаз с отца и Кристины. То, что должно было произойти, произошло очень быстро.

Осушив кубок, Гуннар сразу почувствовал себя плохо. Его начало трясти, он посинел, схватился за горло и медленно сполз со стула на пол.

– Что ты сделала со мной, мама? – прохрипел он.

– Спасла внучку и обменялась с тобой судьбой, – ответила Кристина, обняв Анаид. Не отпуская ее, Кристина поднялась, заставила встать и Анаид и легонько подтолкнула ее в сторону двери.

На улице дул пронизывающий ветер, но Анаид не обратила на это внимания. Ей было очень плохо. Весь мир стал ей безразличен. Девушка слышала только рев голодного Попокатепетля. Ей очень хотелось немедленно броситься в его жерло и среди облаков серы и потоков раскаленной лавы положить конец своим страданиям.

– Не надо думать о смерти, – сказала Кристина. – Ведь у тебя есть я. Я одна не предала тебя и всегда буду о тебе заботиться.

Анаид подняла глаза. Бабушкин голос пролился бальзамом на ее душевные раны.

Ледяная Королева укутала внучку в шубку из мягкого горностая.

– Дитя мое, все это пустяки. Не думай об этом. Ты должна стать сильной.

Наслаждаясь теплом, Анаид чувствовала, как ее баюкают нежные слова бабушки.

– Очень скоро у тебя в руках окажется Жезл Власти. Думай только о нем!

Обняв внучку за плечи, Кристина повела ее по крутой тропе прямо к тетцакуальку на Попокатепетле, где должно было совершиться освящение Жезла Власти.

Вслед за ними, на почтительном расстоянии, поднимались, облаченные в ритуальные одеяния, съехавшиеся со всего света одиоры.

Замыкавшие шествие вели за собой двух молодых девушек, шагавших с отсутствующим видом людей, лишенных собственной воли. По торжественному случаю, их обрядили в зеленые балахоны и белые колпаки. Так полагалось наряжать тех, кого предстояло принести в жертву во время Церемонии.

Это были попавшие в руки к возликовавшим от такой неожиданной удачи одиорам молодые омниоры Клаудия и Дацилия.

Когда рыжеволосая Селена пробралась в назначенный Гуннаром час к тетцакуальку в Тламакасе, ледяной дворец уже испарился. Исчезли и населявшие его одиоры. На месте дворца остались лишь руины древнего храма. Среди них, на холодных каменных плитах лежали безжизненные тела Гуннара и Рока.

Увидев их, Селена все сразу поняла: Кристина обо всем догадалась и нанесла удар первой!

Опустившись на колени рядом с Гуннаром, Селена погладила его по щеке, поцеловала в еще теплые губы и пробормотала:

– Я люблю тебя.