Текст книги "Ледяная пустыня"
Автор книги: Майте Карранса
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Майте Карранса
«Ледяная пустыня»
ПРОРОЧЕСТВО ОМЫ
Суждено увидеть ей свет
в глухой ледяной преисподней,
Где небо тонет в холодной воде,
и нет звезды путеводной.
Где горы уходят за облака,
теряются в вышине,
И только глухо ворчит вода
в своей ледяной броне.
Шкура тюленя согреет ее,
медведицы силы спасут,
Мудрость волчицы, коварство лисы
победу ей принесут.
Избранница – дочь и дитя Земли,
она из Земли восстает,
Но лед равнодушия в час роковой
сердце ее скует.
Она не услышит опасности клич,
будет слепа, как крот,
Сладкая ложь одурманит ее
и до беды доведет.[1]1
Стих. перев. с исп. В. А. Максимовой
[Закрыть]
Праздник Имболк
Анаид спала, безмятежно раскинув руки. Казалось, просачивавшийся сквозь ставни свет ей совершенно не мешает.
Вокруг, в комнате с очень высокими потолками и тысячу раз беленными старыми стенами, царила атмосфера, обычно предшествующая отъезду: на полу валялись груды одежды и стояли стопки книг, перед примостившимся у постели огромным чемоданом, чье бездонное чрево готовилось поглотить разложенные повсюду вещи, выстроилась шеренгой обувь.
С чашкой горячего кофе в руке в комнату на цыпочках вошла Селена, за которой следовал человек, прятавший лицо в пышный воротник короткого мехового жакета.
Усмехнувшись, Селена наклонилась над дочерью и тихонько подула ей в ухо.
– Доброе утро, Анаид!
Не просыпаясь, Анаид прикрыла ухо ладонью.
Селена улыбнулась. Она любила дразнить сонную дочь. Селена еще раз легонько подула на мочку уха Анаид. Та не выдержала, заворочалась и, не просыпаясь, повернулась на другой бок. Одеяло соскользнуло, и Селена посмотрела на дочь со смешанным чувством грусти и гордости – как быстро выросла ее маленькая дочурка!
Хоть Анаид и спала, держа у самых губ большой палец руки с таким видом, словно вот-вот сунет его в рот как соску, у нее уже были длинные ноги, округлые бедра, вздымавшаяся в такт ее дыханию хорошо заметная грудь и нежная, гладкая и тугая кожа почти взрослой молодой женщины.
– Просыпайся, спящая красавица! – прошептала Селена.
– Уйди! – пробормотала, не открывая глаз, Анаид. – Я сплю…
И натянула одеяло себе на голову.
Однако мать не оставляла девушку в покое.
– Просыпайся! Тебя пришел будить твой прекрасный принц!
– Пошли вы с вашим принцем!
Неумолимая Селена стала щекотать дочери ногу и, указав на молчаливую особу в мехах, заявила:
– Приготовься! Сейчас принц пробудит тебя к жизни страстным поцелуем.
Анаид почувствовала легкие прикосновения к своему подбородку, носу и щекам. Когда же поцелуи приблизились к ее губам, девушка, наконец, открыла глаза, мгновенно подскочила на кровати и радостно воскликнула:
– Клаудия!!!
И действительно, Анаид осыпала нежными поцелуями ее сицилийская подруга – очаровательная Клаудия, любимица и постоянная участница всех дискотек, способная свести с ума любого молодого человека.
Ей, как и Анаид, было пятнадцать лет. И еще, Клаудия, как и Анаид, была ведьмой-омниорой. Она происходила из Клана Дельфина, и однажды на Сицилии, недалеко от Таормины,[2]2
Таормина – исторический город на восточном побережье Сицилии, Италия, на полпути между Мессиной и Катанией. Греческое поселение под названием Тавромения возникло в 403 г. до н. э. К началу XX века город стал самым популярным курортом Сицилии.
[Закрыть] Анаид спасла Клаудии жизнь, в последнее мгновение вырвав молодую итальянку из когтей колдуньи-одиоры по имени Сальма.
Селена вышла из комнаты, тактично оставив обнявшихся подруг наедине.
Скоро Селене с дочерью предстоит собирать чемоданы, но пока у Анаид есть время, чтобы порадоваться неожиданному появлению подруги.
– А Селена утверждала, что ты не приедешь.
– Неужели я могла пропустить твой первый настоящий день рождения?!
– Мама сказала, что у тебя слишком много уроков в школе, – продолжала Анаид, демонстрируя Клаудии свои наряды. Больше всего молодой итальянке приглянулась мини-юбка.
– Да ну их, эти уроки! К тебе на день рождения меня тянуло гораздо больше, чем на экзамен по математике… Ты прелесть, Анаид! Ой, какая очаровательная юбочка! Дай примерю!
Не успела Анаид и глазом моргнуть, как Клаудия уже стянула с себя джинсы.
– Иными словами, ты приехала, чтобы покрасоваться в моих обновках, проигнорировав экзамен по математике?
– Естественно. Мое любимое занятие – примерять чужие шмотки.
– А потрошить кроликов и гадать по их кишкам?
– Это я тоже обожаю! Но давай займемся гаданием позже!
– Когда?
– Сначала я все перемеряю и сделаю тебе свой фирменный мейк-ап. Посмотри на себя в зеркало! Такой физиономией ты распутаешь всех парней!
– Но я же только что проснулась!
– Вот именно! Если сейчас у тебя свежее лицо выспавшегося человека, даже страшно подумать, на что ты будешь похожа вечером!
– Ах ты, мерзавка!
– Подставляй-ка личико! Дай я подведу тебе глаза!
– Лучше иди сюда. Я тебе кое-что покажу.
С этими словами Анаид распахнула окно, впустив в дом холодный ветер Пиренеев. В комнате закружились мелкие сухие листочки и дорожная пыль.
Клаудия чихнула.
– Это покушение на мою жизнь! – воскликнула она. – Не смей замораживать мою горячую сицилийскую кровь воздухом ледяных гор!
– Помолчи… Смотри!
Анаид указала рукой на величественные Пиренеи[3]3
Пиренеи – горная система в Испании, Франции и Андорре между Бискайским заливом и Средиземным морем. Длина 450 км, высота до 3404 м (пик Ането).
Сальса – музыкальный жанр, популярный в основном в Латинской Америке.
[Закрыть] с их заснеженными вершинами. Несколько мгновений девушки разглядывали пейзаж в полном молчании, нарушаемом лишь скрипом качавшихся на ветру ветвей. Впрочем, Клаудия не умела сидеть с закрытым ртом более тридцати секунд.
– Прямо как на открытке… из морозилки! А что это там белое? Неужели снег?
– Конечно!
– Какой ужас! Так близко!
– Смотри, какой он красивый! Видишь, как сверкает!
Однако дрожавшая от холода Клаудия уже захлопнула окно и повернулась к Анаид.
– Теперь я понимаю, почему твоя мама так молодо выглядит. Вы же тут все свежие, как сосиски в холодильнике…
Впрочем, Анаид не обратила на ее слова никакого внимания, и скоро девушки уже вырывали друг у друга из рук очередную симпатичную кофточку.
Все еще растрепанная и до конца не проснувшаяся Селена, вернувшись на гостеприимную кухню своего дома в Урте, поставила на огонь еще одну джезву с кофе, а на покрытый желтой клеенкой стол – еще одну тарелку. За столом завтракали Валерия, Елена и Карен.
Сегодня утром они неожиданно заявились к Селене, и общая трапеза знаменовала собой как их новую встречу, так и неминуемое скорое расставание.
Сельский врач Карен, прекрасно ориентировавшаяся в лабиринте узких горных дорог, еще с утра съездила на вокзал в город Яка за предводительницей Клана Дельфина Валерией и ее дочерью Клаудией, прибывших с самой Сицилии на прощальный праздник, связанный с отъездом Анаид и Селены.
– Попробуй-ка эту булочку! Еще тепленькая! – обратилась к Селене питавшая слабость к выпечке тучная мать восьми сыновей библиотекарша Елена.
Проголодавшаяся после долгой поездки Валерия молча жевала булочки, слизывая с пальцев сахарную пудру.
– Знай мы, что у вас тут такие вкусности, мы с Клаудией приезжали бы почаще…
Невесело улыбнувшись, Селена без особого желания надкусила булочку, сделала маленький глоток кофе и, вздрогнув, поспешила сесть рядом со своей лучшей подругой Карен, которая, по своей врачебной привычке, мгновенно поставила ей диагноз.
– Вижу, ты чем-то напугана.
Селена кивнула, и энергичная Валерия крепко сжала ей руку.
– Выкладывай все без утайки!
– Никто не должен знать, где мы будем, – вздохнула Селена. – Даже вы…
– Когда вы уезжаете?
– Завтра утром.
– А Анаид?
– Я стараюсь, чтобы она знала как можно меньше, – покачала головой Селена. – Она еще так молода и не подозревает, в какой мы опасности. Боюсь, Анаид сочтет, что мы просто едем покататься, и все разболтает подругам. Тогда нам конец!
Никто не сомневался в том, что Селене и Анаид угрожает страшная опасность, но Елена все же нашла, что возразить:
– Для своих лет Анаид рассуждает, как взрослая.
– Вот именно – «для своих лет»! – воскликнула Селена. – Ей же всего пятнадцать! Анаид обыкновенный подросток и в любой момент может вытворить невесть что.
– По-твоему, она еще не готова владеть Жезлом Власти?
– Разумеется, не готова! – удивилась наивности Карен Селена. – Она же посвящена в омниоры совсем недавно. И вообще, что она колдунья, Анаид узнала только несколько месяцев назад!
События действительно происходили слишком стремительно.
Год назад ведьмы-одиоры убили мать Селены – великую предводительницу Клана Волчицы Деметру. Несколько месяцев спустя из Урта исчезла и сама рыжеволосая Селена. Ее дочь, совсем юная Анаид, узнав, что принадлежит к древнему роду колдуний, отправилась на поиски матери, в ходе которых была посвящена в омниоры. Наконец, оказалось, что именно Анаид, а не Селена является той самой рыжеволосой Избранницей из Пророчества – всесильной колдуньей, пришествия которой многие тысячелетия ожидали как омниоры, так и одиоры, потому что именно Избраннице принадлежала решающая роль в их длившейся столетия войне.
Несколько недель назад планеты выстроились на небосводе в линию, таким образом объявив о начале эры правления Избранницы.
Теперь Анаид вместе с появившимся из недр земли Жезлом Власти необходимо было скрыться, чтобы накопить достаточно сил и дальнейшем мудро им повелевать. С помощью этого жезла Избранница должна будет выполнить труднейшую задачу, о которой гласили древние книги: восстановить вечный мир, уничтожив кровожадных и жестоких бессмертных колдуний-одиор – вечных противниц добрых колдуний-омниор, чьих малолетних дочерей одиоры искали, дабы насытиться их кровью, питавшей вечную юность и красоту этих чудовищ.
– Но ведь Анаид очень быстро усвоила то, чему обычная колдунья-омниора учится всю жизнь! – восхищенно воскликнула Карен. – Кто из нас мог бы взмыть птицей в небо, хотя этому не учился?! Кто сумел бы обернуться дельфином и бороздить в его обличье морские просторы?! Кто осмелился бы нырнуть в пучину ледяного озера в облике рыбы?! Кто отважился бы преодолеть Апеннины и Пиренеи в оперенье орла?!
Все три сидевшие за столом женщины закивали, а Валерия добавила:
– Анаид примчалась за Селеной в Мутный мир на луче солнца! Она спасла свою мать, расправившись с ужасной ларвой Сальмой! Анаид невероятно сильна!
– Это верно, – согласилась Селена. – Анаид сильнее нас. Недаром же она – Избранница.
– Так, может, она уже готова? – пробормотала Карен.
– Нет, – решительно заявила Селена.
– Чего же она еще не умеет?
– Дело не в недостатке знаний или умений, – покачала головой Селена. – Анаид еще не достигла равновесия между тем, что творится у нее в голове, своими желаниями и своей силой. Анаид еще растет. Ей только предстоит познать саму себя.
– Анаид просто прелесть!
– Она так умна.
– И изобретательна.
– Она слишком стремительно повзрослела, – вновь покачала головой Селена. – Да, она уже не тот гадкий утенок, каким была раньше. Она действительно превратилась в лебедя и научилась летать, но вряд ли найдет правильный путь, если вдруг в полете ее застигнет буря… Кроме того, – вздохнув, добавила Селена, – ей не знакома Тропа Оры.
При одном упоминании о Тропе Оры сидевшие на кухне женщины вздрогнули.
– Можно подумать, что она знакома тебе, Селена! – с упреком воскликнула Карен. – Ни одна колдунья-омниора еще не вступала на путь, ведущий в Царство Мертвых. Это факт, а остальное – легенды и слухи.
Селена была очень красива, энергия била из нее ключом, но когда она вспоминала о прошлом, ее на первый взгляд шальные зеленые глаза внезапно тускнели, и их взгляд становился бездонным и мудрым.
– Это не слухи. Я прошла Тропой Оры. То же предстоит и Анаид. Это самое трудное из того, что выпало на нашу долю в этой жизни.
Все три женщины, ошеломленные признанием Селены, замолчали.
– Я прошла Тропой Оры много лет назад. Тогда я была почти так же молода, как и Анаид, и у меня не было проводников.
Ни одной из собравшихся на кухне колдуний и в голову не приходило, что эта умевшая так заразительно смеяться соблазнительная рыжеволосая красавица побывала в Царстве Мертвых.
О судьбе Селены в те годы, когда она пропала из поля зрения остальных омниор, ходили самые невероятные слухи.
В юности взбалмошная и непокорная, Селена на какое-то время вообще исчезла. Никто, кроме ее самой и ее покойной матери Деметры, не знал, куда она пропала, но поговаривали самое разное.
Например, что Селена вступила в сговор с одиорами и обрела с их помощью тайные способности, позволявшие ей исполнять свои самые запретные желания…
И вот теперь Селена раскрыла один из своих секретов. Оказывается, она побывала в Царстве Мертвых!..
– Как же ты осталась в живых?! Ведь ступивший на Тропу Оры обречен на гибель! – содрогнувшись от одной мысли о беспощадных мертвецах, спросила Валерия.
– У меня были веские причины для того, чтобы сделать это. Возможно, мне удалось вернуться живой именно для того, чтобы теперь помочь дочери пройти тем же путем и стать полновластной хозяйкой Жезла Власти.
– Неужели Анаид обязательно это делать?
Не желая открывать всей правды, Селена поспешила придумать правдоподобный ответ.
– До сих пор лицом к лицу со смертью оказывались лишь одиоры. Мы, омниоры, ее избегали. Однако Избраннице не одолеть одиор, пока она будет знать о смерти меньше, чем они. Кроме того…
– Что – «кроме того»?!
– Есть еще одна причина, но я не могу ее вам открыть.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком челюстей, ритмично жующих булочки.
– Дольца и Глабуца много писали о Тропе Оры, – вставила Елена. – Их труды – важнейший источник сведений по этому вопросу.
– Мне это известно. Мы с Деметрой читали их сочинения, готовясь к путешествию Анаид в Царство Мертвых. Однако я надеялась, что Деметра будет с нами. Теперь мне придется одной объяснять дочери, как добраться туда и вернуться обратно живой.
– Когда вы уезжаете?
– Как можно скорее. Время не ждет, враги все ближе…
Намазав маслом кусок поджаренного хлеба, Елена щедро полила его вареньем.
– Анаид выглядит спокойной и уверенной в себе. Когда я ее видела, малышка писала приглашения на свой день рождения. Она сама накупила напитков, сняла для вечеринки целый танцзал, и еще они с Роком набрали столько дисков, что под них можно танцевать несколько месяцев. А меня она попросила наделать бутербродов.
– Меня тоже, – сказала Селена. – Анаид просто грезила об этом празднике, но из-за него мы слишком задержались в Урте. Сегодня Анаид исполняется пятнадцать лет, и она будет веселиться, а ведь мы давно должны были быть в пути.
– Ты предчувствуешь недоброе?
Селена кивнула.
– Каждый вечер, – сказала она, – я произношу самое сильное защитное заклинание – Заклинание Дидоны, подкрепляя его малахитовой пентаграммой. И все равно чувствую враждебное присутствие.
Закрыв глаза, Валерия осторожно вытянула перед собой руки. Все мышцы ее сильного тела напряглись и тут же расслабились, едва предводительница Клана Дельфина вышла из короткого транса. Не проронив ни слова, прорицательница помешала ложкой кофе, одним глотком осушила чашку и стала разглядывать осевшую на ее дне гущу.
– Селена права, – наконец проговорила она. – Где-то рядом одиора.
Все нахмурились.
Только неисправимая Елена, намазав вареньем очередной кусок хлеба, заявила:
– Вам не удастся испортить мне аппетит. Если это оказалось не под силу моему мужу и восьми сыновьям, не удастся и вам, и даже самой Кровавой Графине вместе с восставшей из недр земли Черной Дамой, как бы они ни старались!
– О, да! – рассмеялась Селена. – Ты бы лопала варенье и в замке Кровавой Графини!
– Разумеется! А то откуда у меня возьмется молочко для моего маленького Розарио!
При звуках имени очередного младенца Елены все расхохотались.
– У тебя окончательно съехала крыша, Елена! Что это за имя для мальчика – Розарио! Над ним же будут смеяться в школе.
– Мне так хотелось девочку… – вздохнула мать восьми сыновей.
– Назовите его лучше Рос!
– Но ведь Розарио намного красивей! Он еще поблагодарит меня за такое имя, когда подрастет.
От такого разговора у женщин поднялось настроение.
Вытерев губы салфеткой, Елена заговорщически всем подмигнула и заявила:
– У меня очень хорошие новости. Я разыскала Заклинание Хамелеона, считавшееся погибшим при пожаре в Александрийской библиотеке.
– Правда?
– Я его уже произносила. Действует безотказно.
Аккуратно отодвинув тарелку с жареным хлебом, Елена выудила из своей пузатой сумки огромный запыленный и пожелтевший фолиант в кожаном переплете и с невероятным проворством принялась листать его пухлыми пальцами. Наконец, найдя то, что искала, она с торжествующим видом повернулась к остальным.
– Вот, смотрите! Оно действует на расстоянии, и не важно где находится в этот момент попавшая в опасность омниора.
– Выходит, с помощью этого заклинания ты можешь сделать так, чтобы я стала невидимой, где бы ни находилась? – догадалась Селена.
– Совершенно верно, – улыбнулась Елена. – Стоит нам получить твой призыв о помощи, мы тебя тут же спрячем.
Услышав это, Селена бросилась на шею Елены, чтобы ее расцеловать. При этом она споткнулась о пузатую сумку, взмахнула рукой и опрокинула стоявшую на столе чашку с кофе. Великая этрусская прорицательница Валерия тут же нахмурилась, и все прикусили языки.
Но Валерия сделала вид, что ничего не произошло.
– Чего приумолкли? – буркнула она. – Ничего страшного не случилось.
– Точно? – спросила Селена, не отрывая глаз от расплывавшегося по желтой клеенке бесформенного черного пятна.
– Точно, – пробормотала Валерия и быстро опустила глаза.
– А если я позову Клаудию? – пригрозила Селена.
Вместо ответа Валерия взяла тряпку и быстро вытерла пятно.
– Ничего страшного не произошло, – повторила она. – Даже чашка не разбилась.
Однако никто на кухне ей не поверил.
Анаид была на седьмом небе от счастья. Все ее знакомые приняли приглашение на день рождения. Кроме того, девушке удалось арендовать танцевальный зал, о котором она давно мечтала и где была мощная стереосистема и цветомузыка. Еще Анаид накупила море напитков, а мама с подругами помогли ей сделать бутерброды и другие закуски.
Но больше всего Анаид радовалась тому, что к ней в гости приехала Клаудия.
Всем этим, вкупе с неизбежным отъездом, отчасти и объяснялось взвинченное нервозное состояние молодой омниоры. Она не знала, плакать ей или смеяться и очень ждала наступления сумерек и игры цветомузыки, способных скрыть ее смятение.
Празднику Анаид не было установлено временных ограничений. Так они договорились с Селеной. Кроме того, в танцзале не предусматривалось наличия назойливых взрослых для присмотра за молодежью.
При желании молодые люди будут танцевать, шуметь и ходить на ушах до первых лучей утреннего солнца – Анаид твердо намеревалась повеселиться всласть. Клаудия была с ней в этом солидарна.
– Сегодня вечером ты должна охмурить Рока.
– Я даже не знаю, как это делается, – залилась краской Анаид. – Я еще никого никогда не охмуряла.
– Но ведь ты же колдунья! Действуй по наитию. Лично я чувствую, что Рок от тебя без ума.
– Не придумывай!
– Ничего я не придумываю и не уеду из Урта, пока ты не заведешь себе кавалера.
Рок был старшим сыном Елены. А еще он был черноглаз, смугл, обаятелен, носил узкие джинсы и серьгу в ухе и обожал гонять на мотобайке. В детстве они вместе с Анаид голышом купались в пруду. Еще год назад Рок считался ухажером самой красивой девочки в их школе – Марион и делал вид, что не знаком с Анаид. Однако когда Анаид почти сравнялась с ним ростом, молодой человек признал в ней наперсницу детских забав.
Теперь они довольно много времени проводили вместе и постоянно перезванивались по телефону.
Сначала Рок попросил Анаид помочь ему подготовиться к переэкзаменовке. Анаид лучше всех в классе разбиралась в математике и, хотя была на два года младше Рока, без труда научила его решать задачи и уравнения.
Они с Роком привыкли часами вместе сидеть за письменным столом. Анаид не видела в этом ничего особенного до тех пор, пока однажды не встретила Рока и Марион на выходе из кино.
Рок держал Марион за руку, но, заметив Анаид, тут же отпустил руку спутницы. Но Анаид все равно почувствовала укол неведомого ей дотоле чувства. Она даже не поняла, что у нее заболело. Печень? Селезенка? Нет! Сердце!
Эта внезапная боль заставила девушку задуматься о том, не выходят ли ее чувства к Року за пределы простой привязанности к другу детских игр.
После этого случая Анаид просто не находила себе места. А уж когда на следующий день Рок начал объяснять ей, что у него с Марион больше нет серьезных отношений, хотя они и остались добрыми друзьями, Анаид стало совсем не по себе. Она не знала, что ей делать и куда смотреть, и стыдилась собственных чувств.
Они были такими необычными, такими странными, такими яркими…
Поняв, что Рок ей нравится, Анаид стала заливаться краской в его присутствии. Что бы он ни сказал, как бы ни пошутил, какую бы глупость ни сморозил, девушка все время краснела.
В последние дни это превратилось в настоящую пытку. Готовясь к празднику, Анаид с Роком виделись постоянно. Они вместе прибирали танцевальный зал, тянули провода музыкальной аппаратуры, расставляли колонки, столы и стулья.
Каждый раз, когда молодые люди невзначай касались друг друга, Анаид вздрагивала, и у нее дрожали колени. Разумеется, не от страха или отвращения. Совсем наоборот, ощущение от контакта было приятным, как легкая щекотка, и иногда, чтобы снова его испытать, Анаид нарочно как бы случайно сама касалась Рока.
Впрочем, девушка не строила особых иллюзий и считала, что в лучшем случае Рок относится к ней, как к давней подружке.
А хуже всего было то, что на ее день рождения Рок должен был прийти с Марион. При этом Анаид ни на мгновение не приходило в голову то, что она сама тоже может ему нравиться.
Кроме того, вскоре ей предстояло уехать очень и очень далеко…
Какой ужас! Как жаль, что ведьмы-омниоры не имеют права пользоваться своими колдовскими способностями в личных интересах! И при этом робкая скромница Анаид была Избранницей из Пророчества… А тут еще Клаудия со своими идеями!
– Когда мама сообщила мне, что ты Избранница, – заявила Анаид ее итальянская подруга, – я почувствовала себя полной идиоткой и сразу же стала вспоминать все, что наговорила в твоем присутствии, будто ты можешь меня за это покарать. Мне даже показалось, что я говорила одни глупости…
– А я и не помню, что ты говорила. У меня же не было диктофона в кармане.
– У меня было такое ощущение, будто я включила телевизор и узнала, что моя соседка по парте кинозвезда, – не унималась Клавдия. – Я почувствовала себя полной дурой…
– Посмотри на меня! – взяв Клаудию за руки, потребовала Анаид. – Я такая же, как раньше. Разве что еще больше боюсь…
– Боишься? Ты боишься?!
– Знаешь ли, моя жизнь не сахар.
– Тебе мешает Жезл Власти? – поспешила спросить у Анаид участливая Клаудия.
– Да нет, не Жезл. Груз ответственности.
– А где сейчас Жезл?
– Надежно спрятан.
– А мне ты его покажешь?
– Вот уж не знаю, – засомневалась Анаид. – А вдруг его вообще никому нельзя показывать? И если это сделать, погибнут все омниоры? Теперь моя жизнь связана с ним неразрывно, и я в полной растерянности. Просто не представляю, как сумею сотворить все то, что гласят обо мне пророчества.
– Я бы тоже растерялась. Нет, я бы вообще спятила!
Вздохнув, Анаид встала, открыла шкаф, достала из него коробку из-под обуви и протянула ее Клаудии.
В коробке, среди смятой бумаги сверкал легендарный золотой Жезл Власти. Он просто излучал могущество, ведь он побывал в руках самой великой Праматери Оры, спрятавшей Жезл в недрах земли, лишь бы он не достался ее дочери Оде.
Клаудия разглядывала Жезл Власти, разинув рот.
– Значит, он вылетел из жерла Этны, когда ты вызвала его извержение?
– Да. И попал в руки Сальмы, но потом им завладела мама. А теперь он мой.
Клаудия протянула к Жезлу дрожащую руку, но Анаид быстро отодвинула коробку.
– Не трогай!
– Почему?
– Жезл подчиняет себе волю того, кто к нему прикасается. Вспомни Пророчество Треборы!
«Мудростью слов в тайной кузнице
Плавили древнее злато,
Плавили для Избранницы
Той, что придет когда-то», —
торжественно произнесла Анаид.
«Мать всех колдуний, Ора
Жезл изгнала из мира —
Такова была ее воля,
Таково решение было.
Скрытый от взоров праздных,
Он ждет в подземных чертогах,
Когда величавым парадом
Бессмертные выйдут боги.
Тогда на свободу он выйдет
Из тесной земной юдоли
И ляжет в белую руку,
Ее запятнав кровью», —
подхватила Клаудия.
«Огонь и кровь слишком тесно
Слиты в источнике силы.
Огонь и кровь – для хозяйки Жезла,
Кровь и огонь – для рабыни», —
невольно содрогнувшись, пробормотала Анаид.
подытожила Клаудия и рассмеялась. – Не принимай все так близко к сердцу, – сказала она. – И не надо хмуриться. Морщины тебе не идут.
Однако Анаид было не до смеха.
– Пока все, о чем говорится в Пророчестве, свершалось. Жезл оказался у меня именно в тот момент, когда на небе выстроились в ряд Юпитер, Марс, Венера, Меркурий и Сатурн. Потом я огрела им по голове Сальму и обагрила руки ее кровью.
– Забудь об этом! – обняв Анаид, воскликнула Клаудия. – Сегодня же твой день рождения! Веселись и не грусти!
Вырвавшись из объятий подруги, Анаид убрала коробку с Жезлом Власти в шкаф и тщательно заперла его.
Тем временем Клаудия рухнула на кровать, зевнув во весь рот.
– Разбуди меня в десять, когда начнется веселье, – пробормотала она, закрыла глаза и уснула.
Накрыв Клаудию пледом, Анаид на цыпочках вышла из комнаты.
Девушка принялась размышлять о том, как пройдет ее праздник.
А вдруг она просидит весь вечер на стуле, грызя от досады ногти? Или ей, как Золушке, придется разносить угощение и менять диски, развлекая гостей, которые не будут обращать на нее совсем никакого внимания? А вдруг они с Роком проболтают весь праздник как друзья детства, не прикоснувшись друг к другу даже пальцем? Или она будет сгорать от ревности, глядя с Клаудией на то, как он обнимается с Марион? И еще – вдруг ей захочется танцевать, и у нее ничего не выйдет? Или ей придется весь вечер ждать поцелуя, но так его и не получить?
От этих мыслей Анаид так разнервничалась, что порезала себе палец. Тут же примчавшаяся Селена заклеила порез пластырем и вырвала из рук дочери нож.
– Не трогай острых предметов. Возьми лучше ложку и мажь на хлеб томатную пасту.
Водрузив перед Анаид банку с красной этикеткой, Селена сунула ей в руки ложку, и они вместе, как на конвейере, стали готовить бутерброды. Селена резала хлеб, а Анаид мазала его томатной пастой, а потом приправляла оливковым маслом и добавляла щепотку соли так, как в детстве учила ее мама. Готовые бутерброды раскладывали на подносах.
– Как я выгляжу? Ничего? – наконец решилась спросить Анаид у матери.
– Необычно.
– Это я накрасилась. Точнее, Клаудия накрасила мне глаза. И мне от этого как-то не по себе.
– Так умойся.
– Тебе не нравится?
– Тебя не должно заботить, нравится мне или нет твой макияж. Главное, чтобы он нравился тебе. Остальные заметят твою красоту, даже если ты и пальцем к себе не прикоснешься.
– В это очень трудно поверить.
– Понимаю.
Обычно послушная Анаид возмутилась. Ей казалось, что мать слишком легкомысленно относится к снедавшим ее сомнениям.
– Ах, мама, ты ничего не понимаешь!
– Чего я не понимаю?
– Ты не понимаешь, как я нервничаю.
– Из-за Жезла?
– Ну… Ну да.
– Вот это я как раз хорошо понимаю. На тебя свалилась такая ответственность! Но я же тебя не брошу!
– А куда мы поедем?
– Этого я не могу тебе сказать. Нам уже пора в дорогу, и я сама не знаю, сколько времени она у нас займет.
– А мне бы так хотелось остаться в Урте с друзьями. Неужели уезжать обязательно? Может, достаточно защитить нашу долину заклинанием?
Селена ответила не сразу. Слова дочери пробудили в ее в душе печальные воспоминания.
– Я понимаю твои чувства, – произнесла она, наконец, – и то, чего стоит в твоем возрасте жертвовать собственными интересами во благо всех омниор на свете.
Анаид молча кивнула. Она тоже все понимала.
– Но дело не только в этом, – пробормотала девушка, – для меня это особенный вечер, и я очень боюсь стать всеобщим посмешищем.
– Какие глупости! – отмахнулась Селена.
– Никакие не глупости! – обиделась Анаид. – Ты же не знаешь, что такое в пятнадцать лет впервые выходить в свет.
Селена подбоченилась. Она выглядела очень молодо, и никак нельзя было сказать, что у нее уже пятнадцатилетняя дочь.
– Ты что, думаешь, мне всегда было тридцать три?!
Анаид смутилась.
– Извини. Просто я всегда отличалась от остальных. Помнишь, как надо мной смеялись, когда я была маленькой и почти лысой?
– Я тоже была такой.
– Не может быть! – воскликнула Анаид, смерив взглядом красивую, решительную и уверенную в себе мать.
– Может. Все молодые омниоры проводят юные годы под строгим присмотром взрослых, а потом, пока не вырастут, страдают от разных комплексов. Как обычные смертные женщины.
Анаид мысленно увидела перед собой бесшабашную и решительную девушку, какой была ее мать пятнадцать лет назад.
– И все-таки нас нельзя сравнивать, – заявила она Селене.
– Возможно, но это еще не доказывает, что я не знаю, что такое любить, злиться на собственную мать, бояться ответственности, не желая быть колдуньей, или мечтать умереть, чтобы раз и навсегда покончить со всем этим. Между прочим, мне всегда хотелось быть самой обычной женщиной.
Анаид живо заинтересовалась этой неизвестной ей стороной характера матери.
– Правда?
– В этом и была моя самая большая трагедия. Но такова, наверное, моя судьба…
– А когда ты впервые попала на праздник, где было много народа?
– Очень давно, – прикусила губу Селена. – Но я все помню, словно это было только вчера.
– Он так много для тебя значил?
– На нем все и началось, – пробормотала Селена, вытирая краем рукава глаза, в которые, наверное, что-то попало. – Именно тогда решилось многое из того, что раз и навсегда определило ход моей дальнейшей жизни.
– А сколько тебе было лет?
– Семнадцать. Я как раз переехала в город, где должна была жить одна, учась журналистскому мастерству.
– Вот это да! Почему я раньше ничего об этом не знала?
– Скоро ты все узнаешь. Я должна многое тебе рассказать.
– Когда?
– Во время нашей поездки. У нас будет время поговорить.
– Давай лучше прямо сейчас!
– Сейчас?
– Ну да. Как раз подходящий момент. Клаудия спит, а Рок помогает отцу.
Немного поколебавшись, Селена взглянула на часы, подумала и кивнула. До вечера еще было время.
– С чего же начинать?
– Начни с праздника.
Помолчав, Селена вытерла руки о фартук: и спросила у дочери:
– Ты действительно готова выслушать мою историю? А точнее, нашу с тобой историю?
– Да, конечно!
– Возможно, ты узнаешь много удивительного и даже неприятного. И даже пожалеешь, что попросила рассказать ее. Знай, я ничего не стану от тебя скрывать. Все или ничего. Идет?
– Ты это серьезно? – не веря своим ушам, спросила Анаид.
– Абсолютно.
– Правда, ничего не будешь от меня скрывать? – настаивала Анаид.
– Ничего.
– И скажешь, кто был моим отцом?
– Разумеется, – без колебаний ответила Селена.
