Текст книги "Где распростерся мрак…"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Что ж, тут все понятно, – согласился Магнус.

– Дело не только в этом. Балдур считает, что ваше присутствие опасно. Как для него лично, так и для всех нас… К примеру, в прошлом году объявился один убийца. Умертвил трех женщин, а потом взял и пожаловал к нам с повинной.

– Да-да, комиссар рассказывал.

– Так вот, расследование возглавлял Балдур. На след преступника напасть никак не удавалось, и Снорри с Торкетлом оказались под большим давлением сверху. Вот-вот должны были покатиться головы. Проще всего было подставить Балдура, однако Снорри не стал делать из него козла отпущения. Пока что. Не могу сказать, что наш инспектор полностью обелил себя. Сейчас ему позарез надо раскрыть нынешнее дело, причем самостоятельно.

Магнус вздохнул. Он вполне понимал настроение Балдура, однако это нисколько не облегчало будущую жизнь в Рейкьявике.

– А вы сами как думаете?

Вигдис улыбнулась:

– Сама я думаю, что кое-чему могла бы у вас научиться, и это всегда идет на пользу… Ладно. Дождь вроде бы стихает, как я и обещала. Не знаю, что в расписании у вас, но у меня полным-полно работы.

Глава восьмая

Инкилейф тяжело переживала визит двух детективов… Странная парочка: негритянка с безупречным исландским произношением и высокий рыжий мужчина, изъяснявшийся с запинками и явным американским акцентом. Причем никто из них не поверил ее словам.

Как только в газетах появились сообщения о смерти Агнара, Инкилейф стала поджидать гостей из полиции. Ей казалось, что выдуманная история отшлифована тщательно, однако получилось вроде бы не очень убедительно. Она попросту не умела врать. С другой стороны, полицейские все же ушли и, возможно, уже не вернутся… Вот только Инкилейф никак не могла отделаться от мысли, что сегодняшний визит отнюдь не был последним.

Салон опустел, поэтому она присела к письменному столу, разложила бумаги и достала калькулятор. Несколько минут неподвижно сидела, разглядывая многочисленные знаки «минус». Если отсрочить уплату счета за электричество, то как раз хватит рассчитаться со Свалой, которая обеспечивала магазин кустарными стеклодувными поделками… Под ложечкой неприятно заныло, и на Инкилейф накатила слишком знакомая тошнота.

Так больше продолжаться не может.

Она любила свой художественный салоп. Вернее сказать, не совсем свой: им на паях владели семь женщин-дизайнеров, которые продавали здесь собственные работы. Поначалу все партнеры вносили равный вклад – к примеру, Инкилейф изготавливала сумочки и сувенирные башмачки из разноцветной рыбьей кожи особой выделки, но потом выяснилось, что она обладает врожденным талантом к рекламе и управлению людьми. Именно Инкилейф раскручивала магазинчик, поднимала цены и настаивала, что торговать надо самыми высококлассными работами.

Подлинный прорыв состоялся после того, как она завязала отношения с «Нордидея». Сама компания располагалась в Копенгагене, но ее отделения были разбросаны по всей Германии. Фирма обслуживала потребности художников-декораторов, а исландское искусство вполне вписывалось в модные у немцев минималистские рамки. Партнерши Инкилейф изготавливали стеклянные вещицы, керамические вазы, подсвечники из лавы, бижутерию, стулья, лампы, а также рисовали абстрактные пейзажи, в то время как Инкилейф вносила вклад своими поделками из рыбьей кожи. «Нордидея» все это у них покупала.

Объем заказов из Копенгагена разрастался столь быстро, что Инкилейф пришлось привлечь новых кустарей, постоянно настаивая на высочайшем качестве работы. Единственная проблема состояла в том, что «Нордидея» не торопилась с оплатой. Затем по Дании и Германии ударил кредитный кризис, и задержки удлинились. А потом деньги и вовсе перестали поступать. Салону же приходилось погашать внушительную банковскую ссуду. В свое время партнеры прислушались к рекомендации банковского управляющего и оформили низкопроцентный кредит в евро. Спорить не приходится: несколько лет все было очень неплохо, но затем крона начат падать, и размер ссуды разбух до такой отметки, что совладелицы салона оказались не способны соблюдать исходный график погашения кредита.

Самая большая головная боль заключалась в том, что салон до сих пор был должен миллионы крон своим поставщикам, и вот эти-то обязательства Инкилейф была намерена соблюсти во что бы то ни стало. Контракт с «Нордидея» пробивала именно она, и расплачиваться за это ошибочное решение придется тоже ей. Прочие совладелицы и не подозревали, насколько серьезной была проблема, а Инкилейф не хотелось, чтобы это всплыло на свет. Она уже израсходовала все средства, доставшиеся по завещанию от матери, но денег катастрофически не хватало. И дело не только в том, что поставщики были друзьями: Рейкьявик – город маленький, и все представители мира дизайна хорошо знали друг друга.

Если она подведет людей, ей этого не простят. Как, впрочем, и она сама.

Инкилейф собиралась позвонить в Копенгаген Андерсу Бору, чья бухгалтерская фирма пыталась спасти хоть какие-то средства из хаоса финансовых транзакций «Нордидея». Она связывалась с ним каждый день и пускалась на любые уловки от лести до упреков, лишь бы он подкинул денег. Беседовал Андерс вроде бы охотно, однако до сих пор не сломался. Что ж, придется попробовать еще раз. В который раз Инкилейф пожалела, что не может наскрести денег на авиабилет, а то бы слетала в Копенгаген переговорить лицом к лицу…

В сотне километров к востоку красный внедорожник «судзуки» остановился возле кучки строений, и из автомобиля выбрался крупный мужчина. Его глазам предстал внушительный амбар, столь же внушительный дом и чуть менее внушительная церковь. Ростом мужчина значительно превосходил шесть футов, был темноволосым, с проседью на висках, а крепкую нижнюю челюсть прятал под бородой. Темные глаза поблескивали из-под кустистых бровей. Выглядел он лет на сорок пять, хотя в действительности еще год назад разменял седьмой десяток.

Это был пастор местного прихода Хруни.

Он потянулся и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. В бледно-синем небе мельтешили белые клубы облаков. Солнце сидело низко (на такой широте оно вообще никогда не поднималось высоко над горизонтом), однако изливало ясный свет, который четкими линиями обрисовывал горные контуры. Далеко к северу солнечные лучи великолепным белым сиянием заливали гладкую горизонтальную поверхность ледника, заполнившего впадины между хребтами. Поселок лежал среди скал, низких холмов и лугов, которые в эту раннюю весеннюю пору выглядели еще бурыми. До деревушки Флузир, расположившейся по ту сторону перевала к западу, было рукой подать, но с таким же успехом она могла находиться в двадцати километрах. Или в полусотне.

Пастор обернулся, окидывая взглядом свою любимую церковь, стоявшую под защитой скалистого гребня. Здание невысокое, выполнено из побеленных гофрированных листов с красной металлической крышей. Самой кирхе едва ли исполнилось лет восемь, однако грубо обработанные могильные плиты церковного погоста поседели от времени и непогоды. Как и повсюду в Исландии, новые постройки стояли на земле, заселенной в незапамятные времена.

Пастор только что вернулся от одного из фермеров, чья восьмидесятилетняя жена умирала от рака. При всей внешней суровости он был искренне привязан к своей пастве. Возможно, кое-какие его коллеги по исландской церкви лучше понимали Бога, зато здешний пастор разбирался в дьяволе – а в стране, которой непрерывно угрожают землетрясения, вулканы или бури, в стране, где рыщут тролли и привидения, где темные зимы ледяной хваткой душат оторванные от мира поселки, умение разбираться в дьяволе было делом важным.

Каждый из местных прихожан знал о чудовищном жребии, выпавшем на долю прапрапрадедов-грешников, которые после пляски с сатаной провалились под землю.

Мартин Лютер понимал дьявола. Йон Торкельссон Видалин, из чьих проповедей трехсотлетней давности пастор заимствовал особенно охотно, тоже его понимал. Более того, по просьбе жены фермера пастор совершил молебен по старому, давно отмененному требнику, чтобы изгнать злых духов из ее дома. Результат превзошел все ожидания: на щеки старушки вернулся румянец, и она впервые за неделю попросила поесть.

Пастор обладал аурой непререкаемого авторитета в духовных вопросах, и это внушало людям уверенность. А заодно и страх.

За минувшие годы он взял в привычку проводить весьма эффективные «сеансы богослужения» на пару со своим давнишним приятелем, доктором Асгримуром, который понимал, насколько важно внушать пациентам волю к самоизлечению. Увы, доктор скончался лет семнадцать назад, а пришедшая ему на смену женщина-врач, вынужденная всякий раз ехать за пятнадцать километров из другой деревни, верила исключительно в силу медицины и всеми силами старалась не подпускать священнослужителя к больным.

Он тосковал по умершему другу. Доктор Асгримур считался вторым по силе игроком в шахматы во всей округе (после самого пастора) и славился своей начитанностью. Потребность в интеллектуальной стимуляции особенно сильно проявлялась долгими зимними вечерами. С другой стороны, пастор не очень-то страдал по собственной супруге, которая ушла от него через пару лет после смерти Асгримура, решив, что больше не может выносить растущую эксцентричность мужа.

Мысли про Асгримура напомнили пастору про вчерашнее газетное сообщение об убийстве университетского профессора, тело которого выловили из озера Тингвадлаватн. Он насупился и обернулся к дому.

Краем глаза пастор заметил сына фермера, который приглядывал за приходским хозяйством. Рыжему мальчишке было лет четырнадцать; звали его Сигги. Он возвращался с поля, но, заметив пастора, резко свернул в сторону.

Что ж, ничего страшного: опасливое уважение к священнослужителю играет только на руку религии, к тому же пастор знал, что вызывает у мальчишки большой интерес. Он частенько подмечал, что Сигги украдкой следит за ним через крошечные окошки амбара.

Ладно, пора заняться делом. Пастор создавал внушительный труд, посвященный средневековому мыслителю Сэмунду Мудрому, и успел исписать двадцать три школьные тетрадки. Оставалось заполнить еще штук двадцать.

Он задался вопросом, окажется ли его собственная репутация под стать славе Сэмунда и что именно будущий пастор Хруни напишет о нем самом. Абсурдное тщеславие? Возможно. И все же он надеялся, что придет такой день, когда он совершит нечто эдакое, на что обратит внимание весь мир.

Рано или поздно этому суждено случиться.

Глава девятая

Арни мучился серьезной проблемой: разыскать экспертов по эльфийскому языку в Исландии оказалось делом непростым. Особенно в субботу.

Он обзвонил пару профессоров при столичном университете, однако те пренебрежительно отмахнулись от его просьбы. Толкин не представлял собой предмета для серьезного академического исследования, и единственным знатоком творчества этого британца был сам Агнар. Да и то его коллеги сомневались, что Харальдссон владел эльфийским. Узнав об этом, Магнус предложил Арни поудить рыбку в Интернете.

К слову сказать, сержант и сам решил прибегнуть к помощи Всемирной паутины, чтобы поймать в нее Исилдура. Эта загадочная личность наверняка была старшим партнером в связке со Стивом Джаббом, и именно от Исилдура поступали деньги. Если Джабб не желает рассказывать о сделке, которая намечалась с Агнаром, то Исилдур может оказаться более сговорчивым. Если, конечно, его удастся разыскать.

Чем больше Магнус размышлял на эту тему, тем менее вероятным казалось предположение, что Исилдур был дружком Джабба по Йоркширу. От этого имени так и несло миром онлайновых аватаров.

Впрочем, прежде чем заняться интернет-поиском, предстояло разобраться с е-мейлом, который переслал агент Хендрикс, чье дежурство очень удачно выпало на нынешнюю субботу.

Само послание было от Колби.

Магнус сделал глубокий вдох и щелкнул мышью.

«Магнус!

На самом деле искренний ответ звучит так: «Нет». Советую не ломать комедию, делая вид, будто ты согласен.

Больше мне не пиши. Я на твои е-мейлы отвечать не буду.

К.».

Магнуса захлестнул гнев. Положим, Колби права; он действительно не хотел на ней жениться, и вряд ли когда-либо удастся убедить ее в обратном. Но ведь он и вправду опасался за судьбу девушки…

Сержант торопливо набрал на клавиатуре:

«Колби, привет!

Я очень обеспокоен тем, что происходит, и просто обязан вытащить тебя в безопасное место. Так вот, если ты не хочешь приезжать ко мне, я мог бы организовать нечто другое. Прошу тебя, обязательно ответь мне или хотя бы свяжись с ФБР или Уильямсом из управления на Шредер-плаза. В любом случае разговаривай с ним только напрямую, без посредников.

Сделай это ради меня, а?

Люблю тебя,

Магнус».

Совсем не обязательно, что письмо сработает, однако попытка не пытка.

Остаток дня Магнус пробарахтался в мутных водах Интернета, на ощупь прокладывая себе путь среди форумов и чатов, которые кишмя кишели фанатами «Властелина колец». Вся эта толпа делилась на две категории: любители и маньяки. Любители по большей части были представлены тринадцатилетними подростками, которые не владели орфографией, но зато пересмотрели весь цикл фильмов и восторгались балрогами (правда, только в случае мальчишек, потому что девчонки серьезно западали на Орландо Блума).

Их коротенькие посты терялись среди статей-«тяжеловесов», которые исходили от маньяков. Эти толкинисты вываливали по нескольку тысяч слов, обсуждая те или иные эзотерические аспекты Средиземья, то есть изобретенного Толкином мира. Скажем, велись диспуты на тему, какими крыльями обладают балроги: настоящими или же метафизическими? Или отчего да почему в Средиземье не встречаются молодые энты. Или кто такой, в конце-то концов, Том Бомбадил…

«Властелина колец» Магнус не брал в руки с тех пор, когда сам был тринадцатилетним подростком, так что имел крайне смутное представление обо всех этих персонажах. Удивлял, однако, не столько интерес, который люди проявляли к малоизвестным тонкостям, сколько сопровождавшая их страстность и желчный сарказм. Становилось очевидно, что для очень многих людей по всему миру «Властелин колец» крайне важен.

Часа через два Магнус обнаружил пост от Исилдура. Маньяк. Текст занимал несколько параграфов и был критическим комментарием к длинной академической статье, принадлежавшей некоему Джону Миншаллу. Речь шла о природе кольца Всевластья.

В книге Толкина упоминалось несколько колец; все они были изготовлены эльфами за единственным исключением: самое великое из них, именуемое кольцом Всевластья, выковал лично Саурон, Темный Властелин. Задолго до описываемых в книге событий произошло жесточайшее сражение между злобным Сауроном и союзом людей и эльфов. Союзники одержали верх, причем Исилдур отсек палец Саурона вместе с кольцом Всевластья. Случилось, однако, так, что по дороге домой на победоносного Исилдура с его людьми напали орки. Пытаясь спастись, Исилдур прыгнул в реку, где кольцо соскользнуло с его пальца и потерялось. Сам он вскоре погиб, угодив под ливень стрел, выпущенных орками-лучниками.

Кольцо пролежало на дне несколько столетий, пока его случайно не нашел хоббит по имени Деагол, который рыбачил в том месте на пару со своим другом Смеаголом. Последний был настолько прельщен изумительным сияющим кольцом, что захотел владеть им самолично. Когда Деагол отказался подарить находку, Смеагол задушил своего друга и надел кольцо на палец. С течением времени Смеагол стал рабом кольца и превратился в мерзкую ползучую тварь по имени Голлум. Через несколько веков кольцо попало в руки Бильбо Бэггинса, главного героя первой книги Толкина, «Хоббит».

Кольцо Всевластья обладает целым комплексом свойств. Его владелец не стареет, но потихоньку теряет интерес к жизни и наконец как бы рассасывается. Стоит надеть кольцо, как ты немедленно превращаешься в невидимку для простых смертных. Кольцо подчиняет себе, заставляет врать, пускаться на подлости и даже убийства. Ношение кольца становится маниакальной потребностью. Самое же главное состоит в том, что Темный Властелин Саурон беспрестанно ищет свое кольцо, и как только найдет его, то станет безраздельным хозяином Средиземья. Кольцо можно уничтожить одним-единственным способом: принести его на гору Ородруин (так называется вулкан в центре Мордора, вотчины Саурона), где и швырнуть в Расщелину Судьбы. Именно эту задачу поставил себе племянник Бильбо, хоббит по имени Фродо.

Миншалл в своей статье утверждал, что, судя по вышеперечисленным особенностям кольца, Толкин был вдохновлен вагнеровским оперным циклом, в котором боги состязаются между собой за право овладеть кольцом нибелунга и тем самым обрести власть над миром.

Эта гипотеза серьезно испортила настроение современному Исилдуру.

Он привел высказывания самого Толкина, который напрочь отрицал какую-либо связь, а говорил лишь, что «оба кольца круглые, и на этом сходство заканчивается». Затем Исилдур пустился в пространные рассуждения, подкрепив их цитатами из «Саги о Вельсунгах» и «Младшей Эдды», которые были написаны в Исландии в тринадцатом столетии. По его словам, Толкин познакомился с «Сагой о Вельсунгах» еще в школьном возрасте и именно она служила источником его вдохновения до конца жизни.

В обоих упомянутых литературных памятниках рассказывается о том, что три бога – Один, Хенир и Локи – во время своих странствий повстречали карлика по имени Андвари, который, обернувшись щукой, гонялся за рыбками. Локи изловил карлика сетью и отобрал у него кое-какое золотишко. Андвари хотел утаить, что владеет неким магическим кольцом, однако наблюдательный Локи заметил волшебный артефакт и, пригрозив Андвари, что отошлет его к своей дочери по имени Хель, которая была хозяйкой царства мертвых, потребовал отдать и кольцо. Андвари подчинился, однако при этом наложил на кольцо проклятие, после чего исчез в скале. В ходе дальнейшего повествования кольцо неоднократно меняло владельцев, причем всякий раз с очень печальными последствиями. Судя по всему, Исилдур полагал, что как Толкин, так и Вагнер читали «Сагу о Вельсунгах», чем, собственно, и объясняется аналогичность сюжетов.

Статья Исилдура вызвала у Миншалла дикое раздражение с пеной на губах, и гневная перепалка продолжалась до тех пор, пока не вмешался третий комментатор, открыто обозвавший Толкина лгуном и плагиатором. Тут оба бывших спорщика объединились и встали на защиту своего кумира, после чего на тему вообще повесили замок.

Магнус сильно подозревал, что этот Исилдур и дружок Стива Джабба – одно и то же лицо. Во всяком случае, и тот и другой питали интерес к «Саге о Вельсунгах». К счастью, на веб-странице имелись линки к почтовым ящикам участников обсуждения. Судя по адресу Исилдура, его провайдер был из Штатов. Отсюда вопрос: можно ли узнать имя этого человека?

Имелся небольшой шанс, что электронное письмо из Рейкьявика с просьбой оказать содействие в расследовании убийства возымеет должное действие, – однако еще более вероятной была возможность, что Исилдур вообще ляжет на дно, узнав, что его разыскивает полиция.

Год назад Магнус принимал участие в ловле насильника и убийцы, чьей жертвой оказалась жительница Бруклайна. Сначала ей приходили е-мейлы от какого-то маньяка. С помощью Джонни Йоу, молодого эксперта-компьютерщика из криминалистической лаборатории, Магнус сумел найти IP-адрес автора посланий, несмотря на хитроумный хакерский камуфляж. Преступником оказался ближайший сосед жертвы. Сейчас он отбывал пожизненное заключение в тюрьме «Сидар-джанкшн».

Итак, Магнус знал адрес е-мейла Исилдура. Все, что нужно, так это спровоцировать какой-нибудь ответ, в заголовке которого будут указаны IP-координаты компьютера Исилдура.

Сержант с минуту поразмыслил, затем настучал на клавиатуре:

«Привет, Исилдур!

Меня очень заинтересовал твой пост насчет «Саги о Вельсунгах». Не подскажешь, где ее найти?

Мэтт Джонсон».

Наивный, если не сказать тупой вопрос, ответ на который не займет у Исилдура более нескольких секунд. Есть смысл попытаться.

С другой стороны, у интернет-переписки есть одна неприятная особенность: никогда не знаешь, сколько уйдет времени на получение встречного послания. Может, ответ придет через минуту, а может, и через час. Через сутки. Или по истечении месяца.

Зависнув в ожидании. Магнус решил узнать, как обстоят дела у Арни. Оказывается, неплохо: молодому детективу удалось разыскать преподавателя с кафедры лингвистики при Университете Нового Южного Уэльса, который утверждал, что является экспертом по изобретенным Толкином языкам, коих насчитывалось аж четырнадцать. Как и сам Магнус, Арни поджидал теперь ответа. Кроме того, Арни тоже наткнулся на следы Исилдура. Под этим ником скрывался некий энтузиаст, пытавшийся создать онлайновый сервис по переводу текстов на квенья, один из наиболее проработанных эльфийских языков. Тот ли это Исилдур или же его тезка, пока сказать было трудно.

Магнус вернулся к своему компьютеру. Повезло – появилось короткое сообщение от Исилдура.

«Привет, Мэтт!

Книгу можно купить на «Амазоне». Есть очень неплохое издание в серии «Пенгуин классикс». Любопытная книга, не пожалеешь.

Исилдур».

Магнус нажал несколько кнопок, и на экране появилась цепочка цифр и букв: заголовок е-мейла.

Есть!

– Арни, у вас найдется компьютерный эксперт, который смог бы помочь мне разобраться с адресом в электронной почте?

Арни с сомнением покачал головой:

– Сегодня суббота, все криминалисты сидят по домам. Если хотите, я попробую кого-нибудь разыскать, но это займет некоторое время. Не исключено, что придется ждать до понедельника.

Нет, такой вариант не подходит. Магнус бросил взгляд на часы. В Бостоне как раз обед. Джонни Йоу – штатский сотрудник, а не офицер полиции. Он, однако, принадлежал к числу тех «ботаников», которые не прочь отложить дела в сторону, чтобы заняться чем-то любопытным. У них с Магнусом были хорошие отношения, особенно после бруклайнского дела, когда сержант не забыл указать на ту важную роль, которую Джонни сыграл в поимке злодея. Нынешняя задача как раз могла бы пробудить в Йоу интерес.

Магнус напечатал небольшое письмо, куда скопировал заголовок из послания Исилдура. Кроме того, он тщательно вычистил из текста любые подсказки о его нынешнем местонахождении; все должно выглядеть так, словно Магнус пишет из какого-то города в сердце Америки. Но вот вопрос: следует ли пересылать сообщение через агента Хендрикса? Видимо, нет, поскольку это означало задержку до понедельника, а Магнус нуждался в более быстрой реакции.

Вспомнить адрес личного е-мейла Джонни труда не составило – Магнус часто использовал его в прошлом году. Он прикинул возможный риск. Крайне маловероятно, что за Джонни Йоу следят, поджидая, когда с ним свяжется Магнус. И пусть даже у Ленаэна имелось множество приятелей по всему полицейскому управлению, Джонни вряд ли относился к их числу.

Сержант напечатал адрес Йоу и щелкнул кнопку «Отослать».

Если повезет, то уже к завтрашнему утру они будут знать, кто такой Исилдур.