Текст книги "Где распростерся мрак…"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава шестая

Кристьян Гилфасон, новый адвокат Стива Джабба, обладал приятной внешностью: интеллигентное лицо, преждевременно поседевшая шевелюра, умиротворяющая аура компетентности и богатства. Казалось, само его присутствие придает Джаббу уверенность. Плохо дело.

Сейчас в допросном помещении сидело пять человек: Джабб со своим поверенным, Балдур, Магнус и переводчик.

Инспектор небрежно кинул на стол томик «Властелина колец». В комнате воцарилась мертвая тишина. Джабб скосил глаза на книгу. Арни буквально с час назад слетал за ней в магазин «Эймундссон», что располагался в центре города.

Балдур постучал по обложке пальцем:

– Читали?

Джабб кивнул.

Инспектор с нарочитой неторопливостью полистал страницы, нашел вторую главу и повернул раскрытую книгу к Джаббу.

– Вы и сейчас утверждаете, будто не знаете, кто такой Исилдур?

– Всего лишь вымышленный персонаж, – ответил британец. – Вот и все.

– И как часто вы читали эту книгу?

– Один-два раза, не больше.

– Один-два раза? – фыркнул Балдур. – Исилдур не что иное, как кличка, не так ли? Кличка вашего друга. Такого же фаната «Властелина колец».

Стив Джабб пожал плечами.

Магнус кинул взгляд на татуировку Стива, краешек которой виднелся из-под обшлага рукава.

– Снимите рубашку.

Джабб вновь пожал плечами и повиновался. Белая майка, поддетая под синюю джинсовую рубашку, не скрывала обнаженного предплечья с рисунком вооруженного топором бородача в шлеме.

Какой-то викинг? А может, гном?

– Позвольте высказать догадку, – продолжал Магнус. – Ваше прозвище Гимли. – Сержант помнил, что так звали гнома из «Властелина колец».

Джабб опять безразлично дернул плечом.

– Вы знакомы с Исилдуром по Йоркширу? – спросил Магнус. – Коротаете с ним пятничные вечера в пабе? За пивом и беседами про древнеисландские саги?

Молчание.

– У вас в Англии показывают телесериалы про копов? – поинтересовался сержант. – Например, «C.S.I.: место преступления»? «Закон и порядок»?

Джабб насторожился.

– В этих сериалах злодей может вечно отмалчиваться, в то время как хорошие ребята вынуждены раз за разом закидывать его вопросами. Так вот, к вашему сведению: в Исландии дела ведутся по-другому. – Магнус подался вперед. – В Исландии принято считать, что если человек молчит, значит, он что-то скрывает… Кристьян, я прав?

– Мой клиент сам решил не отвечать на ваши вопросы, – заявил адвокат. – Я уже объяснил ему возможные последствия.

– Ничего-ничего, мы выясним, что вы от нас утаиваете, – пообещал Балдур. – А как дело дойдет до суда, вам обязательно припомнят нежелание сотрудничать с органами.

Адвокат собрался было что-то сказать, но Джабб остановил его, накрыв руку ладонью.

– Что ж, раз вы такие умники, то сами во всем разберетесь. А когда наконец дотумкаетесь, что я никакого касательства не имею к смерти Агнара, я преспокойненько отсюда выйду. И разговаривать с вами больше не намерен.

Сложив руки на груди и выпятив нижнюю челюсть, Стив Джабб погрузился в молчание.

За дверью допросного помещения инспектора поджидала Вигдис.

– К вам приехал какой-то тип из британского посольства.

Балдур чертыхнулся.

– Ну вот, придется тратить время. Хотя, наверное, тут ничего не поделаешь… Других новостей нет? – Старательно скрываемое возбуждение, написанное на лице Вигдис, явно подсказало Балдуру, что это еще не все.

– У Агнара имелась любовница! – с улыбкой сообщила Вигдис.

Инспектор насмешливо вскинул брови.

– Скажите пожалуйста…

– Некая Андреа Фридриксдоттир. Одна из его студенток с филологического факультета. Сама к нам пришла, как только узнала про убийство.

– И где она сейчас?

– Ждет внизу.

– Отлично. Пойдем поговорим. А этому дипломату передайте, что я приму его, как только освобожусь. Беседу с Андреа откладывать нельзя.

Сообразив наконец, что приглашения поприсутствовать он не получит, Магнус вернулся к себе, где его уже поджидала сотрудница из канцелярии национального комиссара. Сотовый телефон, банковский счет, командировочные, аванс и даже обещание через пару дней предоставить служебную автомашину… Магнуса впечатлила такая оперативность. Чиновники бостонского полицейского управления и в подметки не годились этой женщине.

Вслед за ней пришел и компьютерщик из местного ИТ-отдела. Он сообщил Магнусу его пароль, затем показал, как работать с системой и, в частности, с электронной почтой.

Как только инженер ушел. Магнус взялся за клавиатуру. Все, дальше откладывать нельзя.

Сотрудников ФБР, сопровождавших Магнуса в течение последних дней пребывания в Массачусетсе, прислали из Кливленда. Один из них, агент Хендрикс, числился связным. Сержанту настрого запретили звонить в Соединенные Штаты, даже шефу отдела Уильямсу. Вслух своих опасений никто не высказывал, но Магнус, Уильямс и федералы не могли отделаться от мысли, что троицей уличенных и арестованных полицейских дело не закончится. У них наверняка были сообщники, а может, и просто знакомые, которые имели возможность вычислить местопребывание Магнуса.

Словом, идея была такая: для связи допускается только электронная переписка, да и то Магнус не имел права пересылать е-мейлы напрямую, а лишь через агента Хендрикса из кливлендского управления ФБР. Этим же способом придется воспользоваться для общения с Колби.

Магнус с нетерпением ждал такую возможность. Он окончательно понял, что не может смириться с тем риском, которому подвергалась девушка по его милости. Приходится признать, что Колби одержала верх…

Он еще несколько минут посидел перед экраном, прикидывая аргументы, оправдания, объяснения и так далее, но, хорошо зная характер девушки, решил, что чем меньше даст ей поводов к придиркам, тем лучше. Письмо получилось очень коротким и незамысловатым.

«Ответ на твой вопрос: «да». А сейчас, пожалуйста, приезжай. Меня очень беспокоит твоя безопасность.

Целую,

Магнус».

Не очень-то романтично… да и вряд ли годится для начала совместной жизни. Хотя он был привязан к Колби и даже, наверное, любил ее, чем больше Магнус узнавал эту девушку, тем отчетливее понимал, что их брак противопоказан. И дело не только в его страхе перед новыми обязательствами, пусть даже Колби и попала здесь в точку. Он просто знал, что если на свете и сыщется женщина, с которой он сможет прожить до конца своих дней, ее будут звать отнюдь не Колби, и подтверждение тому – недавний хитроумный ход с очень высокими ставками, блистательно разыгранный девушкой.

При всем при этом у Магнуса не было выбора. Колби все рассчитала безошибочно.

Он составил короткий рапорт для Уильямса, упомянул, что благополучно устроился и с этого момента постоянно находится на связи по Интернету – на случай если появятся новые сведения о дате начала судебного процесса.

Ему пришло в голову связаться с Олли (с некоторых пор тот стал писать свое имя с удвоенной буквой «л»), но затем Магнус передумал. ФБР уже сообщило Олли о том, что Магнус вынужден скрыться, а один из сотрудников успел вывезти личные вещи сержанта из дома младшего брата. Пожалуй, спешить не стоит: в конце концов, не одной лишь Колби угрожает банда Сото. Беда нависла и над Олли. А также над его женой и детьми.

Магнус устало смежил веки. Тут уже ничего не поделаешь; остается только надеяться, что гангстеры махнут на них всех рукой.

О Господи… Может, Колби права? Может, надо было просто прикинуться, что никакого телефонного разговора Ленаэна он не слышал?

Разумеется, герои его любимых саг всегда выполняли свой долг. С другой стороны, большинство их родственников успевали погибнуть задолго до окончания сказания. Собственной-то шкурой рисковать легко, а ты попробуй подставь под топор чужую шею… Сейчас Магнус чувствовал себя подлым трусом, а вовсе не героем: пока он отсиживается в Исландии, над его подругой и родным братом нависла смертельная угроза.

Тут, впрочем, дала себя знать древняя исландская закваска. Если с головы Колби или Олли упадет хотя бы волос, Магнус взыщет должок с подонков. С каждого без исключения.

В два часа пополудни Балдур устроил еще одно совещание. Следственная группа по-прежнему демонстрировала бойкость и энтузиазм.

Инспектор начал с отчета о результатах вскрытия. Похоже, Агнар действительно утонул: в легких обнаружен ил, и это говорило о том, что он еще дышал, когда очутился в воде. Как и подозревал Магнус, каменная крошка в ране на голове профессора соответствовала булыжникам подъездной грунтовки, а не подводным валунам.

В крови Агнара найдены следы кокаина и алкоголя, хотя и не в таком количестве, чтобы вызвать серьезную интоксикацию. По мнению патологоанатома, жертву ударили по затылку камнем, после чего бросили в озеро. Потерявший сознание человек утонул. В общем, ничего неожиданного.

Балдур и Вигдис допросили Андреа. Девушка призналась, что интимные отношения с Харальдссоном продолжались примерно с месяц. По ее словам, она влюбилась в своего профессора до потери сознания и весь прошлый год пыталась его соблазнить. Усилия увенчались успехом после студенческой вечеринки, на которую пригласили преподавателя. Андреа провела один уик-энд в его летнем домике. Действительно, ее отпечатки нашлись в дактилотаблицах, сделанных на месте преступления, так что неопознанным оставался лишь один набор «пальцев».

Андреа заявила, будто Агнар сильно обеспокоился, вспомнив про жену. Четыре года назад Линда подловила его на адюльтере со студенткой, и профессор клятвенно заверил супругу, что такого больше не повторится. Слово он сдержал – вплоть до появления Андреа. У девушки вообще создалось впечатление, что он боялся супруги.

Магнус внес свой вклад, выдвинув теорию о том, что Исилдуром зовут одного из фанатов «Властелина колец», а сам Стив Джабб принадлежит к толкинистам. Кое-кто из присутствующих нервно заерзал на стуле. Похоже, фильм смотрел не один лишь Арни.

Балдур роздал на руки ксерокопии последних страниц из еженедельника профессора: даты, время и имена людей, с которыми тот встречался, в основном коллеги-преподаватели и студенты. Три недели назад Агнар ездил на двухдневный семинар в Швецию, в Уппсальский университет. Одна из записей, сделанная неделю назад, содержала только одно, но зато обведенное рамочкой слово: «Хруни».

– Хруни ведь неподалеку от Флузира? – спросил Балдур.

– Да, не больше пары километров, – ответила зампрокурора Раднвейг. – Я там была. Голое место, если не считать церкви и одинокого хутора.

– А может, эта запись относится скорее к танцу, нежели к географическому названию? – предположил Балдур. – В тот день ничего из ряда вон выходящею не было? Катастрофы какой-нибудь?

Магнусу доводилось слышать про Хруни. В семнадцатом столетии местный пастор прославился буйными вечеринками, которые устраивал в сочельник непосредственно в здании кирхи. Как-то раз, когда пляски приняли совсем уж разнузданный характер, неподалеку был замечен дьявол. На следующее утро церковь со всей паствой провалилась в тартарары. С тех пор выражение «танец Хруни» вошло в исландский язык как метафорическое обозначение несчастья.

– А умерший мальчик, он ведь тоже из Флузира, – напомнила Вигдис. – Исилдур Асгримссон. Кстати, вот здесь имя его сестры… – Негритянка показала на список встреч в еженедельнике. – Инкилейф Асгримсдоттир, шестое апреля, половина третьего. Вернее сказать, очень похоже, что это его сестра. Могу проверить, если надо.

– Да-да, займитесь, – кивнул Балдур. – Если ваша догадка подтвердится, найдите эту даму и опросите. Мы предполагаем, что Исилдур иностранец, однако не исключены и другие возможности.

Он взял со стола еще один листок.

– В гостиничном номере Стива Джабба проведен обыск, сейчас эксперты обследуют его одежду. Далее, в его мобильном телефоне обнаружилась парочка любопытных эсэмэсок. Во всяком случае, они такими кажутся, мы пока что просто не знаем. Взгляните-ка…

Инспектор пустил листок по рукам. Два коротеньких предложения на языке, который был Магнусу в диковинку.

– Кто-нибудь понимает, что это такое? – спросил Балдур.

Все только хмурились и качали головами. Кто-то робко предположил финский, еще кто-то категорически возразил против такой гипотезы. Магнус, впрочем, заметил, что Арни опять ерзает на стуле.

– Арни? – обратился к нему сержант.

Тот бросил сердитый взгляд на Магнуса и сглотнул, заметно дернув кадыком.

– Эльфийский, – наконец сказал он, только очень тихо.

– Что-что? – переспросил Балдур? – Погромче!

– Это может быть эльфийский язык. Помнится, Толкин разрабатывал несколько эльфийских наречий. Не исключено, что это написано на одном из них.

Балдур схватился за голову и секунду спустя возмущенно уставился на своего подчиненного.

– Я надеюсь, вы не хотите сказать, что в убийстве замешаны huldufylk? Или как?

Арни съежился. Слово «huldufylk», то есть «невидимый народец», относилось к эльфоподобным существам, которые якобы обитали по всей Исландии, укрываясь от людских глаз внутри скал и камней. В повседневном общении исландцы гордились верой в подобные легенды; мало того, в ряде случаев даже автомагистрали прокладывались так, чтобы обойти стороной кое-какие скалы, где, по слухам, обитал этот народец. Балдуру явно не понравилось, что расследование может свернуть на дорожку самого одиозного из всех исландских предрассудков, которых и без того предостаточно.

– Возможно, Арни прав, – вмешался Магнус. – Мы знаем, что Стив Джабб и некий Исилдур планировали какую-то сделку с Агнаром. Что, если для переписки они пользовались неким кодом? И тот и другой – фанаты-толкинисты. В этом свете эльфийский язык кажется очень даже подходящим.

Балдур задумчиво пожевал губами.

– Ну хорошо, Арни. Попробуйте выяснить, есть ли у нас в Исландии знатоки эльфийского языка, и если да, покажите им эти записи. Пусть переведут.

Инспектор оглядел сотрудников.

– Если Стив Джабб не расколется, нам самим придется выяснять, что это за Исилдур. Думаю, надо связаться с британской полицией в Йоркшире; не исключено, что им известны дружки Джабба. Кроме того, необходимо проверить все бары и рестораны Рейкьявика, потому как Джабб мог встречаться в них с кем-то еще помимо Агнара. Возможно, что Исилдур в городе; значит, следует порасспросить людей. Сам я займусь опросом супруги профессора…

Затем он поставил задачи для всех остальных детективов, кроме Магнуса, и на этом завершил совещание.

Магнус вышел вслед за инспектором в коридор.

– Вы не возражаете, если я вместе с Вигдис приму участие в разговоре с сестрой того мальчика?

– Ради Бога, – ответил Балдур.

– А вам лично что кажется? – спросил затем Магнус.

– В каком смысле? – остановился инспектор.

– Да будет вам! Разве интуиция ничего не подсказывает?

– Я обязан сохранять непредвзятость. Собирать улики и свидетельства, пока они не укажут в строго определенном направлении. У вас в Америке разве по-другому?

– Нет… – Магнус пожал плечами.

– Что ж, если хотите оказать содействие, разыщите мне этого Исилдура.

Глава седьмая

Инкилейф Асгримсдоттир владела художественным салоном на Сколавердустигур, что даже коренному исландцу трудно выговорить. В этом отношении Нью-Йорк славился Пятой авеню, у Лондона имелась Бонд-стрит, а в Рейкьявике – улица Сколавердустигур. Она соединяла между собой Лейгавегур, самый оживленный торговый квартал города, и холм с церковью Хатльгримскиркья. Вдоль улицы располагались небольшие магазинчики из бетона и разноцветного гофрированного металла, где торговали товарами для живописи и декоративно-прикладных искусств, ювелирными украшениями, дизайнерской одеждой и редкостными деликатесами. Кредитный кризис, впрочем, не обошел Сколавердустигур стороной: кое-где пустота бывших торговых залов стыдливо пряталась за вывесками «Til Leigu», то есть «Сдается».

Вигдис припарковала свою машину в нескольких метрах от художественного салона. Над крышами домов царил массивный бетонный шпиль церкви. Хатльгримскиркья, спроектированная в тридцатых годах прошлого столетия, опиралась на два громадных крыла и создавала впечатление, что Исландия обладает одной-единственной, но очень крупной межконтинентальной баллистической ракетой – или даже космопланом для полета на Луну.

Когда Магнус вылез из машины, его едва не сшибла с ног двадцатилетняя блондинка в ярко-зеленом свитере и мини-юбке леопардовой расцветки. Развевая чуть ли не метровую косу по ветру, она с дикой скоростью неслась с холма на велосипеде. Спрашивается, куда смотрит местная дорожно-постовая служба?

Вигдис уже распахнула дверь в салон и поджидала Магнуса. Внутри магазина они увидели женщину, предположительно Инкилейф Асгримсдоттир, которая по-английски беседовала с парой туристов. Только Вигдис собралась вмешаться, как Магнус ее остановил.

– Давайте лучше подождем, пока она освободится.

Им пришлось некоторое время разглядывать выставленные на продажу предметы, так же как и саму Инкилейф. Стройная фигура, белокурые волосы собраны в «конский хвост», челка прикрывает лоб. Высокие скулы и быстрая, но широкая улыбка, которую она по максимуму использовала на своих покупателях. Британская супружеская пара начала с того, что взяла в руки небольшой подсвечник из грубо обработанного куска застывшей лавы, а в итоге купила внушительную стеклянную вазу и абстрактную картину, намекавшую на Рейкьявик, гору Эсья и несколько горизонтальных слоев бледно-серой облачности. За десятки тысяч крон.

После того как туристы покинули магазин, хозяйка салона обернулась к Магнусу и Вигдис.

– Извините, что заставила вас ждать, – промолвила она по-английски. – Чем могу служить?

Ее исландский акцент оказался восхитителен, так же как и улыбка. С другой стороны, Магнус был неприятно удивлен, что его с ходу и безошибочно записали в американцы, – но через пару секунд понял, что все дело в напарнице. В Рейкьявике черная кожа автоматически означала чужеземца.

Что же касается самой Вигдис, то она была воплощением деловитости.

– Это вы Инкилейф Асгримсдоттир? – спросила она по-исландски.

Женщина кивнула.

Вигдис извлекла свое удостоверение.

– Меня зовут детектив Вигдис Ойдарсдоттир из столичного полицейского управления, а это мой коллега Магнус Рагнарссон. Хотелось бы задать вам несколько вопросов в связи с убийством Агнара Харальдссона.

Улыбка исчезла.

– Пожалуй, вам лучше присесть. – Женщина провела их к захламленному столу в конце торгового зала, где детективы уселись на два крохотных стула. – Да, что-то такое я видела про Агнара в новостях. Он преподавал литературу в университете.

– Совсем недавно вы с ним встречались, – подхватила Вигдис, справившись по своему блокноту. – Шестого апреля, в половине третьего, если не ошибаюсь?

– Да, все правильно, – ответила Инкилейф севшим голосом и прокашлялась. – Да, как-то раз я случайно столкнулась с ним на улице, он пригласил меня в свободную минуту навестить его в университете. Я и забежала поболтать…

– О чем же вы разговаривали?

– Да ничего особенного. В основном про мою дизайнерскую карьеру. Про этот салон. Агнар заинтересованно слушал… Он вообще очень обаятельный…

– Что-нибудь про себя он рассказывал?

– По большому счету у него мало что изменилось. Вновь женился. Сказал, что в семье двое детей. – Она скупо улыбнулась. – Трудно вообразить Агнара в роли отца семейства, но жизнь есть жизнь.

– Вы ведь из Флузира?

– Совершенно верно, – ответила Инкилейф. – Там родилась и выросла. Лучшая земля во всей Исландии, знаете ли. Самые крупные кабачки, самые красные помидоры… Сама не понимаю, зачем уехала.

– Звучит впечатляюще. Это неподалеку от Хруни, если я не ошибаюсь?

– Да. В трех километрах от их кирхи.

– У вас была встреча с Агнаром двенадцатого апреля в районе Хруни?

Инкилейф нахмурилась:

– Нет. Весь тот день я провела в своем салоне.

– Вы уверены? Поездка заняла бы не больше двух часов.

– Согласна, однако я не ездила туда встречаться с Агнаром.

– Зато он в тот день был в Хруни где-то после полудня. Вас не удивляет, что профессор по какому-то совпадению побывал в районе Флузира, то есть неподалеку от поселка, где вы росли?

Инкилейф пожала плечами:

– Да нет. Впрочем, я понятия не имею, чем он там занимался. – Она выдавила улыбку. – Страна маленькая, так что совпадения случаются сплошь и рядом.

Вигдис окинула ее оценивающим взглядом.

– Кто-нибудь может подтвердить, что в тот день вы неотлучно находились в магазине?

Женщина на пару секунд призадумалась.

– Это ведь был понедельник? По-моему, приходила Диза из соседнего бутика. Позаимствовала у меня несколько пакетиков чаю. Кажется, именно в понедельник.

Вигдис посмотрела на Магнуса. Сержант понял, что напарница намеренно придерживала вопросы насчет отношений с Агнаром, поэтому Магнус решил попробовать зайти с другого бока. К теме Агнара можно вернуться в любой момент.

– У вас был брат по имени Исилдур? Умерший в раннем детстве?

– Да, – ответила Инкилейф. – Но это случилось за несколько лет до моего рождения. Кажется, менингит. В общем, я его никогда не видела. Родители почти не упоминали про Исилдура. Как вы сами понимаете, смерть первенца подействовала на них очень сильно.

– Как вы считаете, имя Исилдур необычное?

– Пожалуй, да. Впрочем, я об этом не задумывалась.

– Вы не знаете, почему ваши родители его выбрали?

Инкилейф покачала головой:

– Понятия не имею. – Сейчас женщина явно нервничала и беспрестанно хмурилась. Магнус заметил у нее под челкой небольшой клиновидный шрам чуть выше брови. Хозяйка салона то и дело рассеянно пощипывала витиеватую серебряную сережку, наверняка изготовленную одним из ее коллег-дизайнеров. – С другой стороны, Исилдуром звали моего прапрадеда по отцовской линии. Не исключено, что брата назвали в его честь. Вы же знаете, как часто имена повторяются в семьях.

– Хотелось бы опросить ваших родителей, – сказал Магнус. – Вы могли бы сообщить их адрес?

Инкилейф вздохнула:

– Боюсь, тут ничего не выйдет. Отец умер в 1992-м, а мама в прошлом году.

– Извините, – постарался загладить бестактность сержант. Судя по внешности, Инкилейф было двадцать с чем-то, и это означало, что она потеряла отца примерно в том же возрасте, когда Магнус лишился матери.

– Кто-нибудь из них увлекался «Властелином колец»?

– Вот уж не думаю, – ответила она. – Вернее, в доме была эта книга, но я не припомню, чтобы родители ее обсуждали.

– А вы? Вы сами ее читали?

– Да, еще ребенком.

– Фильмы смотрели?

– Только самый первый. Остальные два мне были уже неинтересны. Сколько раз можно пялиться на орков?

Магнус молчал, надеясь на продолжение. Бледные щеки Инкилейф окрасились пунцовыми пятнами.

– Вам доводилось слышать про британца по имени Стив Джабб?

Инкилейф покачала головой:

– Нет.

Магнус бросил взгляд на Вигдис. Пора вернуться к теме связей с Агнаром.

– Вы поддерживали интимные отношения с Харальдссоном? – спросила Вигдис.

– Нет! – возмущенно заявила Инкилейф. – Категорически нет!

– Но вы же сами упоминали, какой он был обаятельный!

– Что правда, то правда. В этом смысле Агнар не изменился.

– А раньше интимные отношения у вас с ним были? – не унимался Магнус.

– Нет, – севшим голосом ответила женщина. Ее пальцы вновь потянулись к сережке.

– Инкилейф, речь идет о расследовании убийства, – неторопливо и сухо сказала Вигдис. – Если будете лгать, дело может кончиться арестом и серьезными неприятностями, уж вы мне поверьте. Итак, попробуем еще разок: у вас когда-либо были интимные отношения с Агнаром?

Инкилейф закусила губу; щеки ее покраснели. Она глубоко вздохнула.

– Ладно. Хорошо. Да, мы были с Агнаром близки, когда я училась в университете. В ту пору он как раз развелся со своей первой женой. Впрочем, ничего серьезного… несколько раз переспали, и все.

– Связь прервал он, или это была ваша инициатива?

– Пожалуй, моя. Агнар обладал свойством притягивать женщин, умел сделать так, что ты чувствовала себя особенной, интеллектуально интересной и красивой. Хотя в общем-то его можно назвать простым бабником. Он хотел переспать с как можно большим числом девушек, лишь бы доказать самому себе, какой он невероятный обольститель. Тщеславный до глубины души. Когда я недавно с ним случайно встретилась, он вновь попытался пофлиртовать, но на сей раз я была умнее. У меня нет привычки увлекаться женатыми мужчинами.

– И последнее, – сказала Вигдис. – Где вы были в пятницу вечером?

Плечи Инкилейф слегка обмякли, словно она с облегчением поняла, что этот заковыристый вопрос ей ничем не грозил.

– Я ходила на вечеринку по случаю открытия выставки одной моей подруги-художницы. С восьми часов вечера до примерно половины двенадцатого. Меня там видела добрая дюжина знакомых. А подругу зовут Фрида Йосефсдоттир. Если хотите, могу дать ее адрес и телефон.

– Прошу, – кивнула Вигдис, протягивая свой блокнот. Инкилейф что-то нацарапала на пустой странице.

– А потом? – спросила Вигдис.

– То есть?

– После вечеринки.

Инкилейф смущенно улыбнулась:

– Вернулась домой. Не одна…

– С кем?

– Его зовут Ларус Торвальдссон.

– Ваш постоянный кавалер?

– Да нет, – ответила Инкилейф. – Он художник; мой старинный друг. Просто иногда проводим время вместе. Ну, сами, наверное, понимаете… Кстати, он не женат.

Пожалуй, впервые за весь разговор Инкилейф не испытывала неловкости. Так же как и Вигдис. Надо полагать, напарница Магнуса действительно понимала, что к чему.

Вигдис вновь передала девушке свой блокнот, и та записала координаты Ларуса.

– Врать-то она вроде бы не умеет, – заметил Магнус после выхода на улицу.

– Мне сразу показалось, что у них с Агнаром что-то было.

– Но при этом она пыталась убедить нас, что все в прошлом.

– Не исключено, – кивнула Вигдис. – Я еще проверю ее алиби, хотя здесь наверняка все чисто.

– Должна иметься некая связь с Джаббом, – сказал Магнус. – Нутром чую, что имя Исилдур играет тут какую-то важную роль… Кстати, вы заметили, что она ничуть не удивилась, когда мы спросили про ее давно умершего брата? К тому же после просмотра фильма «Властелин колец» такое совпадение имен обязательно должно было броситься в глаза, а ведь она даже не упомянула об этом…

– Намекаете, что она пыталась увести разговор в сторону?

– Именно. Хотела обойти молчанием все, что с этим связано.

– Может, имеет смысл вызвать Инкилейф на допрос в управление? – предложила Вигдис. – Пусть Балдур сам на нее посмотрит.

– Да нет, давайте пока оставим все как есть. Она тем временем успокоится, потеряет бдительность… А дня через два мы к ней вернемся и опять побеседуем. Найти дыру в показаниях всегда легче по второму заходу.

Затем партнеры заглянули в соседний бутик и переговорили с хозяйкой. Та подтвердила, что в начале прошлой недели действительно забегала в салон Инкилейф, чтобы позаимствовать несколько пакетиков чаю, хотя и не смогла точно припомнить, было это в понедельник или, скажем, во вторник.

Вигдис вела машину мимо церкви Хатльгримскиркья, где на высоком пьедестале перед фасадом стоит бронзовая статуя Лейфа Эйриксона, первого vestur-íslenskur – того самого викинга, который открыл Америку тысячу лет тому назад. Он неотрывно смотрел поверх скопища ярко раскрашенных домиков в сторону залива, на запад, на Атлантику.

– А вы откуда родом? – спросил Магнус. Хотя его исландский улучшался с каждым днем, сержант быстро уставал и, очутившись в машине с чернокожей напарницей, с удовольствием расслабился, предвкушая возможность поболтать по-английски.

– Я не говорю на английском, – ответила Вигдис по-исландски.

– То есть как? Любой исландец моложе сорока владеет английским.

– А вот так. К тому же я не сказала, что им не владею.

– Ладно. Ну и откуда вы родом? – вновь спросил Магнус, на сей раз по-исландски.

– Отсюда, – сказала Вигдис. – Где родилась, там и живу, и нигде больше не была.

– Понятно, – кивнул Магнус. Судя по всему, он нарвался на щекотливую тему. С другой стороны, приходится признать, что имя Вигдис, бесспорно, исландское.

Женщина вздохнула.

– Мой отец был американским военнослужащим на базе Кеблавик. Я не знаю, как его звали, никогда его не видела, и, если верить матери, он даже не подозревает, что я вообще существую на свете. Удовлетворили любопытство?

– Приношу свои извинения, – сказал Магнус. – По себе знаю, как трудно бывает порой понять, где твои истинные корни. Скажем, я до сих пор не решил, исландец я или американец, и чем старше становлюсь, тем больше запутываюсь.

– А вот у меня никаких сомнений нет, – заявила Вигдис. – Уж я-то точно знаю, кто я такая. Просто некоторые отказываются этому верить.

– Мм… – отозвался Магнус. На лобовое стекло шмякнулось несколько дождевых капель. – Вы как думаете, весь день будет моросить?

Вигдис рассмеялась:

– Ну вот, сразу видно исландца! Когда не знаешь, что сказать, начинай говорить о погоде… Нет, Магнус, дождь продлится минут пять, не больше. – Она обогнула холм, направляя машину к полицейскому управлению на Кверфисгата. – Не сердитесь, но я давно обнаружила, что с подобными вопросами лучше всего разбираться сразу. Исландки все такие, знаете ли. Что на уме, то и на языке.

– Наверное, нелегко быть единственной чернокожей сотрудницей полиции в стране.

– Да уж, скажу я вам. Балдур наверняка противился тому, чтобы меня взяли в отдел. К тому же я не очень-то сливаюсь с толпой на улице. Однако оценки за экзамены были высокими, и я решила идти до конца. Снорри помог.

– Национальный комиссар?

– Он сказал, что мое назначение станет важной вехой для всей столичной полиции, которая, дескать, отныне будет выглядеть современной и прогрессивной. Я точно знаю, что кое-кто из моих коллег считает, что в нашем городе чернокожий полицейский – это абсурд, хотя я лично надеюсь, что доказала обратное. – Она вздохнула. – Правда, сильно надоедает каждый день повторять все сначала.

– А вот мне вы показались очень опытным сотрудником, – сказал Магнус.

Вигдис усмехнулась:

– Спасибо.

Они наконец подъехали к управлению, уродливому бетонному зданию напротив автобусной остановки. Вигдис загнала машину на стоянку с тыльной стороны. Дождь к этому моменту припустил всерьез, вовсю грохоча по крыше. Вигдис нерешительно оглядела залитую водой парковку.

Сержанту пришло в голову воспользоваться удобным моментом и прямолинейным характером напарницы, чтобы побольше узнать о царящей здесь обстановке.

– Скажите, а вот Арни Хольм… Он, случайно, не родственник Торкетлу Хольму?

– Племянник. И, предваряя ваш следующий вопрос: да, именно поэтому он числится в нашем отделе. Его нельзя назвать блестящим детективом, но он по крайней мере безобиден. Балдур вроде бы пытается сбагрить его с рук.

– Стало быть, он нарочно приставил Арни ко мне?

Вигдис уклончиво пожала плечами:

– Без понятия.

– Похоже, Балдур не очень-то рад, что меня прислали.

– Совсем не рад. Нам, исландцам, не нравится выслушивать поучения, что и как делать в нашей стране, – ни от американцев, ни от кого-либо еще.