Текст книги "Кровь ангелов"

Автор книги: Майкл Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Ваша жена?

– Она слышала гром и думала, будто это кричит само небо. Она думала, что ночь гневается и ищет, с кем бы расправиться. Я говорил ей, что ничего особенного в этом нет, что это всего лишь шум, подобный тому, который производят играющие дети. Я говорил, что гром – это просто шум, оттого что где-то далеко играет небо.

Некоторое время он молчал, и Нина поняла, что он плачет.

– Джим, – мягко сказала она. – Мне действительно очень холодно. Я плохо себя чувствую. Вы не могли бы… нельзя ли мне взять мое пальто? Можете просто накрыть меня им. Чтобы мне было тепло. Уверена, он не станет возражать.

Однако он все еще ее не слышал, и Нина вдруг представила себе, как раскалывает железным ломом ему башку. Никто из них не слышал ничего, кроме бессмысленного бормотания внутри их собственных голов. Они говорили и говорили, но ни одно слово не достигало собеседника. И ни одно не проникало внутрь.

– Я просто… просто дошел до предела, – хрипло сказал он. – Понимаете?

– Нет, – холодно ответила она. – И никогда не пойму.

Некоторое время спустя вернулся Пол. Нина услышала, как снаружи хлопнула дверца машины и в дом вошли двое. Кто-то подошел к двери и щелкнул замком. Она подумала, что теперь, возможно, ее время истекло.

Однако, спустившись в подвал, Пол наклонился и помог ей встать на колени, а затем подняться на ноги.

– И что теперь? – спросила она, испытывая к нему непреодолимое отвращение.

– Собираюсь взять тебя с собой.

Он снова заткнул ей рот кляпом.

– У меня нет времени выслушивать твои глубокие мысли. Извини, если это хоть как-то тебя обезоруживает.

– Ей холодно, – неожиданно сказал Джеймс.

Он не смотрел ни на кого из них, сосредоточившись на сигарете у себя во рту. Нина даже не была уверена, что он обращается именно к Полу.

Тем не менее тот нагнулся и поднял пальто, то самое, которое целую вечность назад подарил ей Уорд. Он набросил пальто ей на плечи.

– Так лучше?

Нина быстро кивнула, тепло и благодарно, стараясь вести себя так вежливо, как никогда в жизни.

Когда пальто оказалось на ней, она и в самом деле почувствовала легкую тяжесть с левой стороны. Телефон находился от нее лишь в нескольких дюймах. Все, что ей требовалось, – найти способ нажать сквозь ткань кнопку включения, а затем кнопку быстрого набора номера. Это было трудно, но не невозможно. Уорду даже не надо было слышать ее голос. Он все понял бы по номеру, высветившемуся у него на экране…

– Ага, – пробормотал Пол. – Об этом-то я и забыл.

Сунув руку в карман ее пальто, он достал телефон, наблюдая за ее лицом. Как она ни пыталась, ей не удалось скрыть смертельного разочарования.

– Не стоит меня обманывать, Нина.

Когда он нес ее вверх по лестнице, к неверному свету, она мрачно подумала, что он всегда опережает ее на шаг. Ее и всех остальных.

И возможно, так будет всегда.

Глава 31

Когда мы с Джоном въехали на парковку возле бара «Мэйфлауэр», Унгер уже нас ждал. На этот раз он был одет более элегантно – в дорогой черный костюм с темным галстуком – и выглядел совершенно по-другому. Я подвел к нему Джона.

– Быстро добрались, – сказал Унгер. Даже его голос, казалось, звучал четче.

– Как вы сюда приехали?

– На такси. Не люблю водить машину.

– В самом деле?

– Это опасно.

– Опаснее, чем летать?

– Летчики обучены своему делу. А я нет.

Он повернулся к Джону.

– Карл Унгер.

– Джон Зандт.

– Я знаю, кто вы.

Джон нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Кое-что, и не одно.

Унгер посмотрел на «Мэйфлауэр».

– Может, зайдем внутрь? Здесь чертовски холодно.

Бар едва успел открыться, и Хейзел на работе не было. Вместо нее оказалась платиновая блондинка с татуировкой и проколотым языком. Я предположил, что это та самая Гретхен, которая противостояла ухаживаниям Ллойда. Думаю, они вполне подошли бы друг другу. Даже заставить ее приготовить кофе оказалось очень сложной задачей.

Мы устроились в кабинке у задней стены. Унгер положил руки на стол перед собой.

– Ваша подруга так и не нашлась?

– Нет, – ответил я.

– Мне очень жаль это слышать. Но, честно говоря, я здесь для того, чтобы поговорить совсем о другом.

Он подтолкнул к нам листок бумаги. Мы с Джоном прочитали:

«Это наш день. Мы в Америке. Но мы не американцы. Мы в Европе. Но мы не европейцы. Мы не азиаты, не арабы и не африканцы; мы не христиане, не мусульмане и не иудеи. Мы истинные люди. Пора преподать остальным урок, как надо жить».

– Очередной зашифрованный спам?

– Отправлено сегодня в шесть утра. Закодировано по тексту Корана, не больше и не меньше.

– Выглядит по-мессиански, но что с того? Карл, скажу честно – для меня сейчас важнее всего Нина.

– Вчера днем в спортивном магазине торгового центра в Калифорнии взорвалась бомба.

– Мы слышали. И что?

– Видеокамеры зафиксировали изображение подозреваемого, но он исчез. Сынок богатых родителей из Долины. Его имя Ли Гион Худек.

Джон уставился на него.

– Худек?

– Как я понимаю, это имя что-то вам говорит?

– Райан, не Ли Гион. Райан Худек упоминается в файлах, которые я забрал из дома застройщика по фамилии Дравецкий.

– Которого вы убили.

Для меня довольно странно было увидеть Зандта захваченным врасплох.

– Откуда вы знаете?

– Я не был в этом уверен до конца, лишь предполагал. За этот год при подозрительных обстоятельствах умерли еще несколько человек, имена которых были мне известны из достаточно необычных источников. У меня возникла теория, что некто уничтожает тех, кто, по его мнению, принадлежит к верхушке «соломенных людей». Так?

Джон ничего не ответил.

На этот раз уже я подозрительно уставился на Унгера.

– Сдается мне, вы знаете куда больше, чем рассказали, когда мы встречались в прошлый раз.

– Моя работа – собирать информацию, а не делиться ею. Лишь тринадцати людям во всем мире полностью известны все детали этой истории. Другим мы не доверяем, а я в особенности. Из-за этого погибли мой отец и дед.

– Кто это «мы»? Если ЦРУ знает…

– Это не Контора, – перебил он. – Как и ФБР, они слишком скомпрометировали себя для того, чтобы в этом участвовать.

– Хорошо, тогда кто такие «мы»? – раздраженно спросил я. – Карл, дело пойдет намного быстрее, если вы станете отвечать не только на прямые вопросы.

– Постараюсь.

Он повернулся к Зандту.

– Мне давно уже хотелось с вами поговорить. С вами не так-то легко связаться.

– Мне ли не знать, – пробормотал я.

Джон отнюдь не демонстрировал открытости.

– Зачем вам со мной разговаривать?

– Прежде всего затем, чтобы я смог вам доверять, – ответил Унгер. – Все, что мне известно, – это то, что вы друг Уорда, что вы раньше были опытным детективом, а теперь стали опасным убийцей. Я видел протокол вскрытия трупа Дравецкого.

Джон немного подумал, затем достал из кармана два пластиковых пакета вроде тех, в которые складывают найденные на месте преступления вещественные доказательства. В обоих лежали маленькие, непонятного вида предметы. Я взял один из них. Он напоминал комок земли, хотя в нем прослеживались яркие цветные прожилки, синие и зеленые.

– В Новой Англии, – сказал Джон, – есть каменные сооружения, которые обычно считают старыми погребами. Содержимое этих пакетов найдено в одном из них, в Массачусетсе.

– Это имеет какое-то отношение к тому… Озу Тернеру? – спросил я.

Джон кивнул.

– Я убедил его показать мне первое из когда-либо найденных таких мест, в округе Уэбстер. Оно было надолго заброшено, почти сразу же после того, как его обнаружили, и пострадало намного меньше других. Некоторые из фотографий, исчезнувших с его сайта, снимал я сам в тот день. А потом отправился к одному из своих знакомых в Ричмонд и точно так же убедил его рассказать мне все возможное о содержимом этих пакетов.

Я взял второй пакет.

– Похоже на кусок кости.

– Так и есть. Фрагмент черепа.

Джон посмотрел на Унгера.

– Можете сказать мне, что в первом?

– Небольшой кусочек медной руды, – ответил Унгер. – Добытый в районе Великих озер, за несколько тысяч лет до Рождества Христова.

– О господи, – сказал я. – И вы туда же.

– Да, – кивнул Джон, не обращая на меня внимания. – Кость тоже очень старая. И человеческая. У меня не было времени на радиоуглеродный анализ.

Я начал ощущать себя тупым учеником в классе, чего терпеть не могу.

– И почему же все это оказалось в погребе?

– Потому что это вовсе не погреб, – ответил Унгер. – И все остальные тоже. Это древние захоронения.

– Что значит «древние»?

– Некоторым всего пятьсот – шестьсот лет. Другие старше на несколько тысячелетий. Именно там находили вечный покой вожди «соломенных людей».

– Что?

– Вряд ли все так просто, – усомнился Зандт. – Скорее всего, там же они хоронили и свои жертвы. Коллекция, выставка. Произведение искусства. А потом наконец там погребали и убийцу, рядом с останками тех, кого он погубил за всю свою жизнь.

Он посмотрел на меня.

– Помнишь то место, которое мы нашли к югу от Якимы? Тоже нечто подобное. И еще я обнаружил ссылку в журнале об археологических находках в Германии. Захоронение возрастом в десять тысяч лет, причем тела были расположены в определенном порядке. Возможно, некоторые из выглядящих куда более безобидно древних захоронений представляют собой то же самое. Это не вожди, похороненные вместе со слугами, которые будут прислуживать им в загробном мире, а серийные убийцы, похороненные вместе с их жертвами.

– Но почему? – спросил я. – Чтобы закрепить за собой территорию? Мы хороним на этой земле своих мертвецов, значит, она наша?

– Возможно, но не только, – сказал Унгер. – Если нанести на карту распределение этих камер по Новой Англии, то окажется, что они расположены вокруг определенных территорий.

– Они считали, что создают нечто вроде силового поля вокруг своих владений? Стену из крови?

– Вроде того.

– Вы издеваетесь?

– У серийных убийц есть похожие ритуалы и в наши дни, насколько мне известно. Это просто воплощение идеи в жизнь.

– А теперь постарайтесь, чтобы и я смог вам доверять, – сказал Джон Унгеру. – Я думал, что я единственный, кому известна эта подробность о «соломенных людях». Если я не прав – расскажите о том, что известно вам.

– Хорошо, – согласился Унгер, – Но вам придется смириться с тем, что я не стану излагать все подробности и доказательства, поскольку на это у меня нет времени. Вам придется просто принять на веру все то, что я сейчас расскажу.

Я подпер голову руками и приготовился слушать.

– Краткая версия, – начал Унгер, закуривая одну из моих сигарет. – Как вам, несомненно, известно, последний ледниковый период закончился примерно за одиннадцать тысяч лет до нашей эры. Настал конец великому оледенению, планета вновь стала комфортным местом для жизни, и человечество смогло позволить себе такую роскошь, как культура.

В течение последующих пяти тысячелетий мы начали преобразовывать мир. Появилось земледелие, торговля, связь. Мы далеко опередили неандертальцев. Вот почему следы древних культур можно найти в самых неожиданных местах по всей земле – это не аномалии, всемирная цивилизация действительно существовала.

У каждой культуры мира есть свои легенды о тех безмятежных временах: сады Эдема, остров Дильмун, Айриана-Ваэджо и так далее. Однако всегда существовали мужчины и женщины, отличавшиеся от других, которые, объединившись, стали силой, предшествовавшей появлению «соломенных людей». Примерно за шесть тысяч лет до нашей эры они решили атаковать мировые центры культуры. Их амбиции не знали границ. Они заявляли: «Мы ненавидим новый мировой порядок, и мы намерены его уничтожить». Им потребовалось пятьсот лет для того, чтобы распространиться по всей планете, захватывая один материк за другим, словно муравьи-убийцы.

– Они завоевали весь мир?

– Нет. Это не было завоеванием. Им не нужна была власть, им нужно было, чтобы все остальные умерли. Они просто уничтожали все на своем пути и двигались дальше.

Суть «соломенных людей» заключается в том, что они никогда не остановятся. К тому же учтите, что существуют люди, которые безумны сами по себе.

Хотите знать, на что было похоже последнее сражение с «соломенными людьми»? Представьте себе творения Иеронима Босха и помножьте их на Холокост. Они сжигали наши города и земли, наводя на всех такой ужас, что та эпоха породила практически в каждой из культур мифы о преисподней. Цивилизация оказалась отброшена на тысячелетия назад, и в конечном счете в памяти человечества эти события перемешались с другими, также положившими конец целым эпохам – вроде гигантских наводнений, которыми завершился последний ледниковый период.

Вот почему легенда об Атлантиде заканчивается потопом. Вспомните еще и Ноев ковчег. И по той же самой причине историю Атлантиды ошибочно относят примерно к одиннадцать тысяч шестисотому году до нашей эры, когда по всему миру катастрофически повысился уровень морей. Добавим к этому вулканы и столкновения с астероидами, случившиеся на протяжении многих тысячелетий (привет, Содом и Гоморра). И в итоге получаем миф о катастрофе, растянувшейся на целую эпоху. Разрушения, произведенные «соломенными людьми» по всему миру, были столь ужасающи и необратимы, что в конечном счете их начали приписывать богам – как наказание за неправедную жизнь.

Последние восемь тысяч лет мир приходил в себя после этого апокалипсиса, и примерно три или четыре тысячи лет назад они окончательно ушли в тень. В «Тимее» – первой известной версии древнего мифа об Атлантиде – Платон говорит о «горной меди». Он рассказывает, что ею были покрыты стены города и из нее были сделаны колонны, на которых были начертаны их законы. Выглядит как весьма характерное описание. И знаете почему?

– Доисторические медные рудники на Великих озерах, – сказал Джон.

– Совершенно верно. Это неточная ссылка на точный факт. «Соломенные люди» основали свои рудники в Америке, территории, которую они объявили своей собственностью. Факт верен, неверна эпоха – поскольку, если помните, Платон писал примерно в четвертом веке до нашей эры, через два тысячелетия после того, как здесь началась добыча меди, и через целых пять тысячелетий после войны. Путаница началась уже тогда. Да и вообще, Уорд, это же очевидно. Как было названо водное пространство, позволявшее логову «соломенных людей» существовать на безопасном удалении от Европы? Атлантика.

– Это просто совпадение. Или…

– Ни о каких совпадениях не может быть и речи. Большинство существующих в мире мифов, вплоть до вампиров, оборотней и демонов, являются попытками постичь эту бесконечную борьбу. Они напоминают нам о том, что есть те, кто подстерегает нас ночью, кто преследует нас с целью уничтожить. Христос не изгонял демонов в буквальном смысле этого слова. Это лишь кодовая фраза, включенная в текст Библии, отмечающая факт создания Церкви с целью защиты от «соломенных людей», истинных демонов, являющихся врагами всего человечества.

Последовала пауза, в течение которой я пытался переварить услышанное.

– Значит, насколько я догадываюсь, вы на самом деле вовсе не работаете на ЦРУ?

– Почему же, работаю. Способ не хуже других для того, чтобы внедриться во всемирное подполье. Но – да, это всего лишь прикрытие. Я работаю на масонов. Неофициально я поддерживаю связь с организацией «Богемская роща», и время от времени пытаюсь взаимодействовать с иезуитами. Главная цель всех этих людей, даже Бильдербергского клуба – хотя в наше время они действительно превратились в презренных глобалистов и пытаются править миром у всех за спиной, – стабильность. Самое же главное заключается в том, что они даже не понимают, в чем их истинное предназначение. Каждый из них считает, что участвует в этом лишь ради денег и власти. Но подлинная цель всей структуры состоит в том, чтобы создать барьер на пути «соломенных людей».

– Значит, даже члены тайных обществ не знают, чем на самом деле это тайное общество занимается? – Я покачал головой. – Фантастика.

– Им незачем что-либо знать. Это просто работает. Вы не можете помешать тому, о чем вам неизвестно. Как сказал Гераклит – да, он был одним из нас, – скрытая связь всегда сильнее, нежели очевидная.

Я посмотрел на Зандта.

– Что мне в Карле нравится, так это то, что с его помощью ваши слова даже приобретают некий смысл.

Зандт сидел, уставившись в стол, с видом человека, которого наконец реабилитировали, хотя подобного он не мог даже ожидать.

– Не слышу ничего такого, во что я не мог бы поверить.

– Джон, ты готов поверить во что угодно.

Унгер крепко сжал мое плечо.

– Уорд, вы думаете, это случайность, что Римская империя официально приняла христианство, как только почувствовала, что теряет былую силу? Конечно, нет. Это была преднамеренная передача власти по договоренности с императором Константином и его матерью. С целью сохранения структурного наследия Римской империи была создана римско-католическая церковь, точно так же, как до этого сама она унаследовала структуру общества греков и египтян.

У истоков Церкви стояли тайные властители того времени, так же как их современные аналоги – у истоков Европейского союза. Как и любые человеческие сообщества, Церковь в конце концов утратила влияние, но в самом начале апостол Павел увидел в учении иудейского мятежника потенциал для создания международной организации и оказался прав.

Централизованная власть распространялась через более мелкие ее подразделения, которые сажали в каждом населенном пункте священника, докладывавшего о положении дел центру. Католическая церковь формировала жизнь Европы в течение последующих полутора тысячелетий, неустанно следя за любыми признаками деятельности «соломенных людей».

Общество масонов возникло на основе ордена рыцарей-тамплиеров, одного из сообществ, которое пошло на разрыв с Церковью, когда она начала терять свое могущество. Однако Церковь была еще достаточно сильна для того, чтобы подавить тамплиеров под предлогом борьбы с катарской ересью, и они тайно преобразовались в общество масонов, которое продолжает действовать и до сих пор, восемьсот лет спустя.

Почти никто из нынешних масонов не догадывается, что их организация – не просто один из закрытых клубов. Лишь трое ее членов, имеющих высшую, тридцать третью степень, знают истинную цель.

Продолжающееся соперничество между масонами и Церковью вызвано тем, что и та и другая организации были созданы – в разное время и очень разными людьми – для борьбы с одной и той же угрозой. Церковь, успевшая основательно разжиреть за счет своих доходов, не желала никому передавать бразды правления, и именно поэтому междоусобная война между двумя организациями продолжалась в течение пятисот лет.

В мире нет места такому количеству тайных элит, когда они сражаются за одни и те же сердца, умы и деньги. И особенно когда они забывают о том, для чего в первую очередь существуют. Да, масоны имеют к этому непосредственное отношение, так же как и Трехсторонняя комиссия, Банк международных расчетов, «Ла-Дефанс», «Эль-Рашджид», «Юмпек» и прочие, о которых вы, хотелось бы надеяться, даже не слышали. Лишь один человек в каждой из этих организаций знает правду, помимо троих масонов. Мы – те, кто стоит между этим миром и «соломенными людьми».

Неожиданно он показался мне очень уставшим.

– Все дело в том, что им постоянно удается нас обойти – из-за того, что рано или поздно мы становимся чересчур алчными и забываем о своем предназначении, так же как со временем забываются события прошлого.

Да, конечно же Христос учился в Китае, и да, сбежал во Францию после распятия, и, само собой, оказался в конце концов в Кашмире, где и умер. Кого волнует подобная чушь? Суть не в этом. Христос был всего лишь еще одним хорошим парнем, так же как Мухаммед, Будда или Джимми Стюарт. Таких много.

Мы же должны противостоять «соломенным людям». Все остальное не имеет значения. В этом состоит смысл жизни. Долгое время мы действовали наобум, но теперь наконец появились современные технологии. Однако с появлением Интернета мы не можем больше помешать «соломенным людям» объединять свои усилия. Они лишь сильнее ненавидят нас. И ничего с этим не поделаешь.

Он откинулся на спинку стула.

Некоторое время все молчали.

– А НЛО? – спросил я. – Какое они имеют ко всему этому отношение?

– Их не существует, Уорд. Не будьте идиотом.

Никогда не стоит говорить, что я не воспринимаю новые идеи. Минут пять я пытался обдумать все сказанное Карлом, в основном чтобы понять, сможет ли оно хоть как-то помочь мне в поисках Нины. Пришел к выводу, что не сможет, и решил, что все это мне не особо интересно. Когда я снова врубился в происходящее, Джон и Унгер все еще были поглощены разговором.

– Что, собственно, было в тех файлах?

– В основном контракты, – ответил Джон. – У Райана Худека, похоже, дела шли не лучшим образом, и все говорит о том, что Дравецкий активно помогал ему в бизнесе. В качестве некоей услуги.

– Или платы, – сказал Унгер. – Думаю, вчерашняя бомба в Лос-Анджелесе была лишь разминкой.

– Перед чем?

– Не знаю, но…

Неожиданно у меня в голове словно вспыхнула лампочка. Я посмотрел на них.

– Вот почему они устроили побег Полу.

Оба повернулись ко мне.

– А вы подумайте, – возбужденно предложил я. – Полгода назад Пол вышел из-под контроля и стал проблемой для «соломенных людей». Помните, Дравецкий послал в лес нескольких парней, чтобы те его убили? А теперь они идут на захват бронированного автомобиля лишь ради того, чтобы его освободить? Зачем им это нужно?

– Он все о них знает, – выдвинул версию Джон. – Они хотели убрать его на случай, если он попытается их выдать в обмен на более мягкий приговор за убийства Джонс и Уоллес. И они от него избавились.

– Он бы их не предал, и они это знали. Так же как знаешь это и ты. Ты ведь не считаешь его мертвым – иначе не болтался бы тут вместе со мной. Если бы им было нужно, чтобы его убили, его могли прирезать в «Пеликан-бэй» по одному телефонному звонку. Он им нужен. Это единственный осмысленный вывод.

Джон некоторое время молчал, затем вид у него стал таким, словно его стукнули по затылку.

– Что? – спросил Унгер.

– И как вы еще об этом не догадались? Этот самый «День ангелов» – имеется в виду Лос-Анджелес. День ангелов в городе ангелов.

Унгер уставился на него.

– Они собираются атаковать Лос-Анджелес?

– Пол хорошо знает город, – сказал я. – Возможно, именно там он впервые начал убивать. И уж точно там он похищал жертвы для «соломенных людей». Джессику Джонс он тоже убил именно там.

– Дравецкий, Худек и как минимум еще четверо живут или жили в этом городе, – напомнил Джон. – У них достаточно влияния в тамошнем ФБР, чтобы Нину в начале этого года отстранили от работы.

Я встал, глядя на парковку. Внутри у меня все похолодело от страха.

– А четыре дня назад Нина, я и один агент ФБР, которому мы пытались обо всем этом рассказать, – Чарльз Монро, тоже из Лос-Анджелеса, – отправляемся на другой конец страны, чтобы расследовать преступление, похожее на дело рук серийного убийцы. Два дня спустя Нина исчезает. Я звоню Джону, и он тоже оказывается здесь. Мы все теперь вместе, и все мы не там, где нужно.

Джон и Карл уже стояли.

– Пора, – сказал Карл. – В течение часа я найду местный аэродром и организую для нас самолет. Джон, у вас есть адрес Райана Худека?

– Да. Но полиция Лос-Анджелеса наверняка уже там.

– Послушайте… – начал я.

– Конечно, – ответил Унгер Джону. – Но они лишь расспросят родителей о том, где может быть их сын, и оставят их в покое. Кто станет подозревать их в причастности к тому, что совершил парень?

– Вы можете сделать так, чтобы они не смогли выйти из дома?

– Могу попробовать.

– Я не полечу в Лос-Анджелес, – сказал я.

Зандт раздраженно повернулся ко мне.

– Уорд, ты хочешь сказать…

– Я знаю, что говорю.

Карл стоял, приложив к уху телефон и глядя на меня бесстрастным неподвижным взглядом фанатика. Мысленно они с Джоном были уже за дверью.

– Уорд, это не слишком трудное решение. Это всего лишь одно из многих.

– Я всегда выбираю одно. И всегда буду так поступать. А все остальные меня просто не интересуют.

Джон посмотрел на меня и покачал головой.

Я прошел мимо него и мимо кабинок, которые начали заполняться людьми, пришедшими выпить первый за сегодня бокал и съесть сандвич. Шагал я быстро, чувствуя, как во мне нарастает злость, и, выходя из дверей, едва не с сбил ног какого-то типа в дешевом костюме. Он даже не взглянул на меня.

Подходя к машине, я услышал, как кто-то окликнул меня по имени. Обернувшись, я увидел Хейзел, выходившую из автомобиля на другой стороне парковки. Я чувствовал, что любое промедление может остановить меня навсегда, но все же помахал ей. Она помахала в ответ. Потом я завел двигатель и выехал на дорогу.

Через полмили зазвонил мобильник. Я достал его, ожидая, что это Джон или Карл, в тщетной надежде, что они решили оставить проблемы Лос-Анджелеса тамошней полиции. Но это оказался Монро.

– Где вы? – спросил он.

Голос его звучал очень сосредоточенно.

– Еду в центр Торнтона. Что случилось?

– Подъезжайте к полицейскому участку, я там. Кажется, мы кое-что нашли.