Текст книги "Смысл ночи"

Автор книги: Майкл Кокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Через несколько секунд Джукс торопливо прошел мимо меня и спустился к посетителю. Я отступил обратно в свою комнату, когда его светлость в сопровождении клерка проследовал к кабинету мистера Тредголда. Он вошел, и до меня донеслась приветственная тирада старшего компаньона.

Джукс затворил дверь кабинета и направился к лестнице.

– Лорд Тансор, – повторил он, заметив меня. Потом остановился и доверительно подался ко мне. – Иные фирмы отдали бы многое, оченьмногое, чтобы заполучить такого клиента. Но старший компаньон держит его крепкой хваткой. О да, покуда старший компаньон с нами, лорд Тансор останется клиентом Тредголдов. Великий человек. Один из первых людей королевства – но кто о нем знает? И он – наш.

Джукс произнес эту маленькую речь быстрым шепотом, ежесекундно поглядывая на дверь мистера Тредголда. Потом он торопливо кивнул и побежал вниз по ступенькам, почесывая затылок одной рукой и прищелкивая пальцами другой.

Я вернулся к своему столу, оставив дверь чуть приоткрытой. Наконец я услышал, как дверь старшего компаньона отворилась и двое мужчин зашагали по коридору к лестнице. До меня долетели приглушенные голоса.

– Премного вам обязан, Тредголд.

– Всегда рад вам услужить, ваша светлость. Ваши распоряжения по делу чрезвычайно ценны и будут выполнены безотлагательно.

Я выскочил из-за стола и вышел в коридор.

– О, прошу прощения, – сказал я старшему компаньону. – Я не знал, что вы заняты.

Мистер Тредголд лучезарно улыбнулся. Лорд Тансор скользнул по мне равнодушным взглядом, но потом присмотрелся повнимательнее.

– По-моему, я вас где-то видел, – отрывисто промолвил он.

– Это мистер Эдвард Глэпторн, – подсказал мистер Тредголд. – Фотограф.

– А, фотограф. Очень хорошо. Превосходная работа, Глэпторн. Превосходная.

Затем его светлость повернулся к старшему компаньону, коротко кивнул на прощанье и стремительно спустился по лестнице. Через несколько мгновений он скрылся из виду.

– Я заметил, погода нынче чудесная, Эдвард, – произнес мистер Тредголд с сияющей улыбкой. – Не желаете ли немного прогуляться со мной по Темпл-Гарденс?

V
В Темпл-Гарденс

Едва мы вошли в парк, мистер Тредголд принялся в обычной своей окольной и отвлеченной манере излагать «небольшую проблему», возникшую перед ним.

– Скажите, Эдвард, – начал он, – хорошо ли вы сведущи в генеалогии?

– Я немного знаком с предметом, – ответил я.

– Мне кажется, Эдвард, вы немного знакомы практически со всеми предметами. – Он широко улыбнулся, достал красный шелковый платок и принялся протирать монокль. – Баронства по предписанию, например. Что вы можете рассказать о них?

– По-моему, таким своим названием они обязаны средневековому обычаю вызывать известных людей на заседания парламента предписанием от имени короля о явке. [146]146
  [Баронства по предписанию, в сущности, являются юридической фикцией. В результате ряда решений, принятых палатой лордов и другими органами власти в период с начала семнадцатого по начало девятнадцатого века, сложилось следующее правило (ныне упраздненное): человек, получавший предписание о явке на заседания средневекового парламента и располагавший свидетельствами, что он в них участвовал и что он не является старшим сыном пэра или другого участника парламентских заседаний, считался удостоенным баронского титула, в современном смысле – пэрства. Впоследствии стало считаться (как справедливо замечает ниже мистер Тредголд), что подобные титулы передаются по наследству универсальным наследникам первого барона, хотя средневековые предписания не создавали никаких наследственных почетных званий. Однако к середине девятнадцатого века положение о наследственных баронствах по предписанию действовало в полную силу. (Прим. ред.)]


[Закрыть]

– Совершенно верно! – воскликнул мистер Тредголд. – А в настоящее время, в результате нескольких решений по вопросам права, принятых с эпохи Стюартов, подобные баронства считаются наследственными и передаются универсальным наследникам – то есть как по мужской, так и по женской линии. Нынешнее пэрство лорда Тансора является именно таким баронством. Возможно, – продолжал он, – вам, как любителю истории, будет интересно услышать краткий рассказ о родословной лорда Тансора?

Я ответил, что ничто не доставит мне больше удовольствия, и попросил мистера Тредголда продолжать.

– Прекрасно. Пожалуйста, остановите меня, если я начну говорить о вещах, вам известных. Лорд Малдвин Дюпор, живший в царствование Генриха Третьего, являлся весьма могущественным и влиятельным лицом. Он был бретонского происхождения – его предок пришел в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем – и в одной из хроник выразительно характеризовался как «человек из железа и крови». Опасный и воинственный человек, надо полагать, но чьи услуги пользовались большим спросом в те смутные, кровопролитные времена. Крупный землевладелец и уже поместный барон, он владел обширными поместьями в Букингемшире, Бедфордшире, Уориркшире и Нортгемптоншире, помимо других имений на севере и западе страны. В декабре тысяча двести шестьдесят четвертого года Малдвин получил предписание явиться на заседание мятежного парламента, созванного Симоном де Монфором от имени короля, – сам Генрих, вместе со своим сыном, принцем Эдуардом, после битвы при Льюисе находился в плену. Впоследствии Малдвина вызывали в парламент в тысяча двести восемьдесят третьем, девяностом и девяносто пятом годах, а его потомков продолжали вызывать в следующем веке и в дальнейшем. С течением времени постоянное присутствие Дюпоров в парламенте приобрело статус пэрства, созданного в тысяча двести шестьдесят четвертом году, и таким образом их баронство получило старший ранг, встав в один ряд с баронствами Деспенсеров и де Ро. Главным поместьем – или caput baroniae– лорда Малдвина являлся замок Тансор в Нортгемптоншире, располагавшийся несколькими милями южнее Эвенвуда, поместья нынешнего лорда Тансора, а потому он призывался в парламент под именем Малдуино Портуенсиде Тансор. Разумеется, семейство претерпело много превратностей судьбы, особенно в период республики, но Дюпоры обычно заключали весьма выгодные брачные союзы, и к началу прошлого века, при двадцать втором бароне, они приобрели власть и влияние, которые сохраняют поныне… В настоящее время, однако, Дюпоры рискуют утратить столь высокое положение – по крайней мере, так представляется нынешнему лорду Тансору. Отсутствие наследника – я имею в виду прямого наследника, мужского или женского пола – вызывает у него серьезную озабоченность; именно в отсутствии наследника и в возможных последствиях данного обстоятельства он видит признак упадка рода. Он опасается, что титул и имущество могут перейти к боковой ветви семейства, представители которой лишены замечательных нравственных качеств, столь наглядно проявленных многими поколениями его предков. Лорду Тансору, безусловно, чрезвычайно не повезло. Как вам, возможно, известно, его единственный сын от первого брака умер еще в детстве, а в нынешнем супружестве у него по сию пору нет детей.

Мистер Тредголд вынул красный платок, но принялся промокать лоб, а не протирать монокль. Я заметил, что он слегка раскраснелся, и спросил, не стоит ли нам уйти с солнца – оно припекало не по сезону, хотя и стояло низко в небе.

– Нет-нет, – ответил он. – Мне хочется ощущать на лице свет небесный. Так на чем я остановился? А, да. Одним словом, в настоящее время у лорда Тансора, гм, нет прямого наследника мужского пола, а следовательно, существует вероятность, что титул перейдет к представителю одной из боковых ветвей рода. Такой исход решительно не устраивает его светлость.

– Так, значит, у него есть законные побочные наследники? – спросил я.

– О да, – ответил мистер Тредголд. – Его кузен и секретарь, мистер Пол Картерет, [147]147
  [Младший сын Софии Мэри Картерет, урожденной Дюпор (1765–1836), тетушки лорда Тансора. (Прим. ред.)]


[Закрыть]а впоследствии – дочь мистера Картерета. Но, как я сказал, самая мысль о побочном наследовании вызывает у его светлости глубокое и непреодолимое отвращение. Возможно, это противоречит здравому смыслу – ведь в прошлом баронство неоднократно переходило к побочным родственникам, – но так уж обстоят дела. Я немного утомился, давайте присядем.

Мистер Тредголд взял меня под руку и повлек к скамье в углу парка.

– Конечно, еще не все потеряно, и затруднительная ситуация лорда Тансора вполне может разрешиться естественным образом. Семейный врач считает, что ее светлость по-прежнему способна зачать и родить наследника. Но его светлость не готов положиться на природу, и после нескольких лет тщательных раздумий он наконец принял решение. Вняв моим настойчивым советам, он благоразумно отказался от мысли о расторжении брака, поскольку для развода нет иных оснований, помимо отсутствия наследника, и он сильно повредит своей репутации, коли совершит такой шаг, уподобясь какому-нибудь восточному деспоту. Хорошо понимая это, лорд Тансор нашел другой способ решения проблемы.

Снова умолкнув, мистер Тредголд устремил взгляд на ярко-голубое небо, видное сквозь частые ветви дерева, под которым мы сидели, и прикрыл глаза ладонью от солнца.

– Другой способ решения проблемы?

– Да. Довольно необычный. Усыновление наследника по собственному выбору.

Не могу описать, что я почувствовал, услышав эти слова. Наследник по выбору? Но ведь наследник лорда Тансора – я!С трудом сохраняя видимость самообладания, я испытал предиковинное ощущение, словно стремительно падаю в бездонную черную пропасть.

– Вам нездоровится, Эдвард? Вы как будто побледнели.

– Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, – ответил я. – Продолжайте, пожалуйста.

Но я чувствовал себя далеко не прекрасно. У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди – в такой панический ужас поверг меня сей совершенно неожиданный поворот событий. Потом я сообразил, что это еще не конец всем моим надеждам: как бы то ни было, я по-прежнему могу заявить о своих законных наследственных правах, если найду доказательство, подтверждающее мое происхождение. Еще не все потеряно. Пока.

– Нашей фирме поручено дополнить завещание лорда Тансора кодицилом, – говорил мистер Тредголд. – С баронским титулом, разумеется, вопрос особый: он должен перейти, согласно требованиям закона, следующему наследнику в порядке преемственности, прямому или побочному. А при нынешнем положении вещей это означает, что двадцать шестым бароном Тансором может стать мистер Пол Картерет, чья мать принадлежала к роду Дюпоров. Надеюсь, я внятно излагаю?

– В высшей степени.

– Хорошо. В общем, распоряжаться титулом лорд Тансор не вправе. Но все свое материальное имущество, включая крупнейший и лучший из всех предметов собственности, Эвенвуд, он может передать, при условии соблюдения необходимых юридических процедур, кому пожелает – как и фамилию Дюпор. Посему он принял чрезвычайно важное решение. Баронское достоинство, учрежденное предписанием о явке в парламент на имя лорда Малдвина Дюпора от тысяча двести шестьдесят четвертого года, он отделил от материальных благ, впоследствии накопленных семейством, и решил, что будущий владелец титула не унаследует ничего, кроме баронского достоинства. Его светлость желает, чтобы все заповедное имущество, им унаследованное, а равно собственность, завещанная ему отцом, перешли к его назначенному наследнику.

– Лорд Тансор уже назвал имя?

– Да. – Мистер Тредголд помолчал, пристально глядя на меня зеленовато-голубыми глазами. – Мистер Феб Рейнсфорд Даунт, поэт. Возможно, вы читали отзывы на его последнюю книгу. [148]148
  [«Пенелопа. Трагедия в стихах» (Белл и Далди, 1853). (Прим. ред.)]


[Закрыть]Она встретила очень теплый прием.

Меня охватило ужасное чувство беспомощности, какое, наверное, испытывают люди перед лицом неотвратимой погибели. Этот момент навек останется для меня одним из важнейших в жизни, ибо сейчас я твердо убежден, что меня всегда вел вперед рок, от которого не уйти, не убежать. В своих воспоминаниях о нашей первой встрече на школьном дворе в Итоне Даунт сравнил меня с неким посланцем рока, словно он знал тогда, как я сейчас, что наши с ним судьбы неразрывно связаны. Может, утраты, понесенные мной в результате его давнего предательства, являлись всего лишь предвестниками более крупной потери, настигшей меня теперь? Ужасная эта мысль была мне как ножом по сердцу. Но опять-таки от отчаяния меня спасло утешительное соображение, что ни он, ни я не знаем, куда приведет нас жребий. Кому суждено получить финальный приз? Настоящему наследнику или назначенному? Покуда нет окончательного ответа на этот вопрос, я должен надеяться и верить, что в конце концов все же достигну благоденствия, положенного мне по праву рождения. Однако я не переставал поражаться злой иронии судьбы и не сумел сдержать горькой усмешки.

– Вас что-то развеселило, Эдвард? – спросил мистер Тредголд.

– Вовсе нет, – ответил я, быстро принимая озабоченный вид (собственно, в данном случае мне и притворяться не пришлось).

– Как я говорил, лорд Тансор намеревается, отменив ограничения прав на собственность, передать мистеру Даунту в наследство Эвенвуд и все прочее свое имущество, унаследованное от отца, при условии, что по смерти его светлости мистер Даунт возьмет фамилию и герб Дюпоров.

– А лорд Тансор может сделать это?

– Безусловно. Имуществом, унаследованным от отца, он вправе распоряжаться по своему усмотрению. Лорду Тансору потребуется подписать и зарегистрировать в канцлерском суде документ об упразднении заповедного имущества, прежде чем он сможет завещать эту часть своей собственности мистеру Даунту. Но это сравнительно простая процедура, и она уже запущена. [149]149
  [Данная процедура «отменяет», или признает недействительным, заповедное имущество – то есть старейшую часть наследства Тансоров (включающую Эвенвуд и другие имения), которая наследуется «на ограничительных условиях» всеми носителями титула барон Тансор. В обычном порядке ни один из наследников не вправе распоряжаться заповедным имуществом как полновластный владелец; но после отмены ограничений прав на собственность лорд Тансор смог бы завещать это имущество своему назначенному наследнику. (Прим. ред.)]


[Закрыть]

Солнце начало потихоньку тускнеть, и в воздухе повеяло свежестью.

Мы провели в парке почти час – час, навсегда изменивший мою жизнь.

– Что и говорить, перспективы у мистера Феба Даунта самые радужные, – сказал я по возможности беспечным тоном, хотя внутри у меня все кипело. – Чрезвычайно удачливый молодой человек. Уже знаменитый поэт, а в недалеком будущем – вероятный наследник всего состояния и имущества лорда Тансора, включая сам Эвенвуд.

– Вероятный, вот именно, – кивнул мистер Тредголд. – Пока кодицин не приведен в исполнение, мистер Даунт остается предполагаемым наследником всей собственности его светлости. Но у лорда Тансора крепкое здоровье, и в нынешнем его браке еще может появиться ребенок. Разумеется, рождение кровного наследника все изменит и повлечет за собой отмену ныне принятых условий завещания. Вдобавок – кто знает, что нам преподнесет будущее? Всякое может случиться.

Несколько мгновений мы сидели, глядя друг на друга в неловком молчании. Потом старший компаньон встал и улыбнулся.

– Но вы правы, разумеется. При нынешнем положении вещей можно сказать, что мистер Феб Даунт поистине чрезвычайно удачливый молодой человек. Он уже принял множество щедрых знаков внимания от лорда Тансора, а вскорости будет, если так можно выразиться, официально помазан в качестве законного наследника его светлости. В свое время мистер Феб Даунт – вернее, мистер Феб Дюпор – станет весьма влиятельной персоной, пусть и не двадцать шестым бароном Тансором.

Мы вышли из парка и зашагали обратно к Патерностер-роу.

– Прошу прощения, мистер Тредголд, – наконец заговорил я, нарушив продолжительное молчание, – но я не уразумел, какую роль в описанном вами деле вы отводите мне. Это дело юридическое, а я не юрист. Тут совсем другая история, чем с «Обителью красоты».

Упоминание о первой моей успешно выполненной работе вызвало у мистера Тредголда улыбку.

– Совершенно верно, – подтвердил он, беря меня под руку. – В общем так, Эдвард. Имеется одно дополнительное обстоятельство, о котором лорд Тансор пока не знает и которое до поры до времени должно оставаться в строгом секрете. Неделю назад я получил письмо – строго конфиденциальное – от мистера Пола Картерета, секретаря его светлости. Каким образом он оказался на службе у своего родственника – особая и весьма занятная история, но в данный момент она нас не волнует. Похоже, с недавних пор мистера Картерета – сего джентльмена я знаю и люблю уже много лет – тревожит одно маленькое открытие, им сделанное. Он не соблаговолил посвятить меня в подробности, но его письмо наводит на мысль, что упомянутое открытие имеет самое непосредственное отношение к делу, которое мы только сейчас обсуждали. Одним словом, если я правильно понял, мистер Картерет пришел к предположению о существовании законного прямого наследника, неизвестного лорду Тансору. Именно этот вопрос мне хотелось бы прояснить с вашей помощью. А сейчас я бы с удовольствием выпил чаю. Не составите мне компанию?

Часы на каминной полке Легриса пробили три.

Когда я закончил рассказ о нашем с мистером Тредголдом разговоре в Темпл-Гардене, мой друг долго молчал. В густой тени за ним смутно виднелся огромный портрет его отца, бригадного генерала сэра Гастингса Легриса, командира 22-го пехотного полка, стяжавшего вместе с Нейпиром славу в битве при Миани. [150]150
  [Битва при деревне Миани, расположенной в нескольких милях к северу от Хайдарабада, состоялась 17 февраля 1843 г. в ходе Синдской войны. Трехтысячное британское войско под командованием сэра Чарльза Нейпира (1782–1853) одержало победу над синдскими эмирами, чья армия насчитывала двадцать тысяч человек. Впоследствии Британия аннексировала Синд. (Прим. ред.)]


[Закрыть]Под портретом, положив длинные ноги на медную каминную решетку, полулежал в кресле генеральский сын и задумчиво смотрел в потолок, крутя ус.

– Да уж, Джи, запутанная история, – наконец проговорил Легрис, беря кочергу и подаваясь вперед, чтобы поворошить тлеющие угли в камине. – Давай-ка посмотрим, правильно ли я понял. Старый Тансор забрал в голову оставить Даунту все, кроме титула, распоряжаться которым он не вправе. Ты считаешь себя наследником Тансора, но у тебя нет доказательств. Теперь на сцену выходит этот малый, Картерет, чтобы открыть какой-то секрет, предположительно способный повлиять на ход событий. Пока все ясно. Тебе представляется отличная возможность отплатить Даунту за предательство, совершенное в школе. Злобу ты таил, конечно, больно уж долго, но это твое дело, и вполне возможно, я на твоем месте чувствовал бы то же самое. Но черт возьми, Джи, Даунт же не виноват, если старый Тансор проникся к нему нежными чувствами. Странно, конечно, что это оказался именно Даунт; прямо скажем, чертовское невезение, но…

– Невезение? – вскричал я. – Да нет здесь никакого невезения, никакой случайности, никакого стечения обстоятельств! Нас с ним сводит рок. Это должен был быть Даунт – и никто другой! И дальше будет только хуже. Гораздо хуже.

– Тогда тебе лучше поторопиться и рассказать мне все остальное, – невозмутимо промолвил Легрис. – Полк покидает Англию через три недели, и если мне суждено пасть смертью храбрых за родину и королеву, я хотел бы перейти в мир иной, зная, что у тебя все в порядке. Поспеши же, о повелитель, и поведай мне все про Картерета и его таинственное открытие.

Он наполнил свой бокал и снова откинулся на спинку кресла, а я зажег следующую сигару и принялся рассказывать о письме мистера Картерета, в котором (хотя тогда я не знал этого) были посеяны семена еще страшнейшего предательства.

Часть третья
В тени
Октябрь 1853

Остерегайся торопливого друга и медлительного врага.

Оуэн Фелтем. Суждения (1623).

III. Друг и враг: в каких случаях они опасны

19. Fide, sed cui vide [151]151
  [«Доверяй, но смотри кому». (Прим. ред.)]


[Закрыть]

Воротившись домой после разговора с мистером Тредголдом в Темпл-Гарденс, я обдумал вновь сложившуюся ситуацию.

С одной стороны, намерение лорда Тансора сделать Даунта своим наследником грозило сорвать мои планы. Но с другой стороны – если мистер Тредголд прав в своем предположении относительно открытия мистера Картерета, – у меня появилась превосходная возможность повернуть дело в свою пользу. Неужели секретарь лорда Тансора располагает необходимыми мне доказательствами?

Ниже приводится письмо, которое мистер Тредголд при прощанье вручил мне со словами: «Прочитайте это, Эдвард, и выскажите свои соображения, как нам поступить».

Вдовий особняк, Эвенвуд-Парк,

Эвенвуд, Нортгемптоншир

Среда, 5 октября 1853 г.

Дорогой Тредголд!

Пишу вам строго секретно и конфиденциально,в полной уверенности, что ваша честность и уважение к моему служебному положению послужат залогом, что ни слова, ни полслова из данного послания не станут известны никакому третьему лицу, а особливо моему работодателю. На протяжении многих лет мы с вами неоднократно имели случай обмениваться письмами делового свойства, и я всегда почитал за великую честь принимать вас в Эвенвуде как дорогого гостя – и друга. Посему я надеюсь и верю, что моего сердечного уважения к вам более чем достаточно, чтобы обязать вас хранить тайну.

Факты, коими мне надобно срочно поделиться с вами, я не могу доверить бумаге, но должен сообщить вам лично, ибо они касаются самой сути нынешнего дела.Я понимаю, ясно понимаю, что нахожусь в щекотливом положении, ибо здесь замешаны и мои собственные интересы. Но вы знаете: я не лукавлю ни на йоту, когда говорю, что всегда искренне желал служить моему работодателю в полную меру своих способностей, не заботясь о своих личных интересах.

С недавних пор меня беспокоит одно обстоятельство, открывшееся мне в ходе моей работы здесь и имеющее непосредственное отношение к чрезвычайно важной для моего хозяина проблеме, которую в настоящее время он собирается решить известным нам обоим способом. Обнаруженные мной факты имеют огромное значение для его светлости и проистекают из действий некой особы, ныне покойной, пользовавшейся нашим с вами глубочайшим почтением. Более я ничего не могу сказать в письме.

В ближайшие несколько недель мне никак не удастся выбраться в город, а посему вы премного обяжете меня, коли сообщите, где и когда мы с вами можем встретиться наединев наших краях. Я не хочу опережать любые ваши предложения, замечу лишь, что по вторникам утром я обычно бываю в Стамфорде и что столовый зал в гостинице «Георг» представляется мне удобным местом для легкой полуденной трапезы.

Я не в силах выразить словами, насколько важно хранить полное молчание.

Пожалуйста, адресуйте ответ до востребования в почтовую контору Питерборо.

За сим остаюсь искренне ваш

П. Картерет.

На следующее утро мы с мистером Тредголдом составили план действий. Мой работодатель считал, что не может рисковать, отправляясь на подобную тайную встречу собственной персоной, а посему предложил мне встретиться с мистером Картеретом вместо него. Я с готовностью согласился, и он тотчас же написал секретарю письмо, где просил позволения прислать доверенного помощника. Через два дня пришел ответ. Секретарь не давал испрошенного разрешения и заявлял, что будет разговаривать только с мистером Тредголдом лично. Однако в результате дальнейшего обмена письмами он пошел на уступки, и в конечном счете было условлено, что я взамен мистера Тредголда отправлюсь в Стамфорд на встречу с мистером Картеретом в следующий вторник 25 октября. Правда, я решил выехать днем раньше и переночевать в гостинице «Георг».

В воскресенье, накануне моего отъезда, мистер Тредголд пригласил меня в гости.

– Думаю, сегодня нам стоит воздержаться от наших обычных библиографических развлечений, – сказал он после ланча, когда мы уселись у камина в гостиной, – и немного поговорить о деле мистера Картерета – если вы не возражаете.

– Конечно. Я весь в вашем распоряжении.

– Как всегда, Эдвард, как всегда. – Он широко улыбнулся. – Вне всяких сомнений, послание мистера Картерета показалось вам, как и мне, довольно странным. Вполне возможно, мистер Картерет преувеличивает важность своего открытия, о котором желает сообщить. Однако я полагаю, что он, будучи человеком весьма здравомыслящим и осмотрительным, не написал бы мне подобного письма, когда бы упомянутое открытие не имело поистине огромного значения. Захочет ли мистер Картерет поверить вам свой секрет – трудно сказать. Надеюсь, вы в любом случае милостиво изволите в подробностях поведать мне о вашей беседе. Уверен, мне нет нужды напоминать вам о необходимости держать язык за зубами.

– Я все прекрасно понимаю.

– Это еще одно ваше чрезвычайно ценное качество, Эдвард, – сказал мистер Тредголд. – Вы интуитивно понимаете, что от вас требуется в каждой отдельной ситуации. У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне?

– Вы говорили, мистер Картерет приходится кузеном лорду Тансору.

– Совершенно верно. Он младший сын покойной тетушки его светлости. Его отец, мистер Пол Картерет-старший, впал в финансовое ничтожество и не оставил двум своим сыновьям иного выбора, кроме как добывать средства к существованию своим трудом. Мистер Лоуренс Картерет, ныне покойный, поступил на дипломатическую службу, а мистер Пол Картерет-младший получил предложение о работе от своего высокопоставленного родственника.

– Великодушный жест, – заметил я.

– Великодушный? Ну, можно и так сказать, хотя его светлость руководствовался скорее чувством долга перед миссис Софией Картерет, своей тетушкой.

– В ходе нашего разговора в парке вы, кажется, упомянули также, что мистер Картерет унаследует титул Тансоров.

– Да – при условии, разумеется, что ситуация его светлости с собственным наследником останется прежней.

Мистер Тредголд достал красный платок и принялся протирать монокль.

– Вам следует знать, – продолжал он, – что решение лорда Тансора завещать основную собственность мистеру Фебу Даунту объясняется также давней неприязнью, существующей между двумя ветвями семейства. Финансовые разногласия между отцом лорда Тансора и мистером Полом Картеретом-старшим, увы, повлияли на отношение его светлости к кузену. Вдобавок он полагает, что у Картеретов в роду наследственный душевный недуг. – Старший компаньон понизил голос и подался ко мне. – Мать мистера Картерета-старшего умерла в безумии, хотя его сын не обнаруживает ни малейших признаков умственного расстройства. На самом деле мистер Картерет-младший один из самых здравомыслящих людей, мне известных. Его дочь тоже никак нельзя заподозрить в слабоумии – она исключительно смышленая и одаренная девушка, к тому же красавица. Однако лорд Тансор полон сомнений и подозрений на сей счет – потому, наверное, что старший брат его светлости, Вортигерн Дюпор, скончался от эпилептического припадка. Еще чаю?

С минуту мы молча потягивали чай, мистер Тредголд пристально изучал потолок над моей головой.

– Хотите, я немного расскажу вам о мистере Фебе Даунте? – внезапно спросил он.

– О мистере Даунте?

– Да. Чтобы вы лучше поняли обстоятельства, приведшие к нынешней ситуации.

– Конечно.

Мистер Тредголд пустился подробно рассказывать о том, как доктор Даунт с семьей оказался в Эвенвуде благодаря родству своей второй жены с лордом Тансором и как пасторский сын стараниями своей мачехи попал в милость к его светлости. Многое из того, что он сообщил мне, изложено в предыдущей части данного повествования.

– Спору нет, молодой человек весьма талантлив, – говорил мистер Тредголд. – Своим литературным даром он снискал широкую известность, к великому удовольствию лорда Тансора. Но он обнаружил также незаурядную деловую сметливость, что гораздо больше по сердцу его светлости. Думаю, это сыграло немалую роль в решении лорда Тансора оставить наследство мистеру Даунту, а не мистеру Картерету и его потомкам.

Последнее замечание характеризовало моего врага с совершенно новой и неожиданной стороны, о которой мне не терпелось узнать побольше. По словам мистера Тредголда, на свой двадцать первый день рождения Даунт получил в подарок от лорда Тансора двести фунтов. Не прошло и полугода, как молодой человек признался своему покровителю, что по совету старого школьного приятеля вложил всю сумму в железнодорожную спекуляцию.

Лорд Тансор был недоволен. Такого он ну никак не ожидал. Безрассудная железнодорожная спекуляция! Да уж лучше бы мальчик спустил все за зелеными столами у Крокфорда [152]152
  [Знаменитый игорный дом в квартале Сент-Джеймс. (Прим. ред.)]


[Закрыть]– в конце концов, несколько благотворных жертвоприношений Фортуне для представителя золотой молодежи обычное дело (хотя сам он никогда не совершал столь легкомысленных поступков). Но это признание, сделанное с самым серьезным видом, оказалось всего лишь своего рода leverde rideau: [153]153
  [Небольшая пьеса, исполняемая перед началом спектакля; прелюдия к чему-либо. (Прим. ред.)]


[Закрыть]заметив тень недовольства, омрачившую чело покровителя, Даунт горделиво сообщил (наверняка с самодовольной ухмылкой), что спекуляция оказалась удачной и принесла изрядную прибыль – он умножил вложенную сумму почти вдвое и уже получил деньги на руки.

Его светлость, хотя и порадовался такому известию, склонялся все же к мысли, что Даунту просто крупно повезло. Вообразите же себе его удивление, когда через пару месяцев он узнал, что всю прибыль от первой спекуляции молодой человек вложил во вторую – и с таким же успехом! Лорд Тансор предположил, что у мальчика хороший нюх на коммерческие дела – он знал таких людей, – и по прошествии времени, еще несколько раз удостоверившись в его финансовом чутье, решил доверить подопечному часть собственных средств. Несомненно, он ждал результатов с немалой тревогой.

Но он не остался разочарованным. Вложенная сумма вернулась к нему через три месяца со значительной прибылью. По мнению мистера Тредголда, лучшего способа зарекомендовать себя в глазах лорда Тансора Даунт не мог найти. Приятно, конечно, читать многочисленные похвальные отзывы о литературном творчестве любимца, но теперь в нем обнаружился талант совершенно иного свойства, произведший на лорда Тансора, искушенного предпринимателя, гораздо сильнейшее впечатление, чем все эпические поэмы, вместе взятые. Мало-помалу, с должной осторожностью, его светлость начал поручать Даунту небольшие коммерческие дела, и к настоящему времени его протеже уже приложил руку к ряду чрезвычайно крупных прибыльных сделок.

– Наверное, сейчас мистер Феб Даунт весьма состоятельный человек, – заметил я.

– Надо думать, – уклончиво ответил мистер Тредголд. – Однако, насколько мне известно, от лорда Тансора он не получал ничего, помимо упомянутых мной двухсот фунтов, да и доктор Даунт не помогал сыну деньгами. Видимо, доходы от пущенной в оборот первоначальной суммы позволяют молодому человеку вести нынешний образ жизни.

Я подумал, что надо быть поистине гением, чтобы столь сильно приумножить такую сумму.

– Мистер Феб Даунт сейчас не в Эвенвуде, – сказал мистер Тредголд, смахивая пылинку с лацкана. – Он на западе страны, осматривает земельный участок, недавно приобретенный лордом Тансором. Но у вас еще будет случай познакомиться с ним. Ну-с, Эдвард, я сказал все, что хотел, и мне осталось пожелать вам bon voyage. [154]154
  Доброго пути (фр.). (Прим. перев.)


[Закрыть]Буду с величайшим нетерпением ждать вашего отчета, письменного или устного.

Мы обменялись рукопожатием, и я уже повернулся к двери, когда мистер Тредголд положил ладонь мне на плечо.

– Будьте осторожны, Эдвард, – тихо промолвил он.

Я обернулся, ожидая увидеть обычную лучезарную улыбку, но лицо старшего компаньона хранило пресерьезное выражение.

Тем вечером я отправился в Блайт-Лодж. Белла находилась в пленительно-игривом расположении духа, и я был совершенно очарован ею, когда мы сидели в личной гостиной Китти Дейли, болтая о разных пустяках и смеясь над пикантными сплетнями из жизни «Академии».

– Ты такая милая, – сказал я, испытывая внезапный прилив нежности к подруге, которая сидела рядом в свете камина, мечтательно глядя на огонь.

– Правда? – Она с улыбкой подалась ко мне, сжала мое лицо в ладонях – кольца, унизывающие длинные пальцы, слегка вдавились в кожу – и нежно поцеловала меня.

– Милая-премилая, просто прелесть.

– Ты сегодня сентиментален. – Она погладила меня по волосам. – Это очень приятно. Надеюсь, дело не в нечистой совести?

– С чего бы вдруг у меня – и нечистая совесть?

– Кто бы спрашивал! – рассмеялась Белла. – У всех мужчин, приходящих сюда, совесть нечиста, признаются они в этом или нет. Чем ты лучше их?

– Обидно слышать такое, когда я всего лишь хотел сделать тебе комплимент.

– Все мужчины прямо-таки мученики.

Она шаловливо ущипнула меня за нос, а потом села на пол у моих ног, положила голову мне на колени и снова задумчиво уставилась в огонь. По оконным стеклам забарабанил дождь.