Текст книги "Кровное родство"

Автор книги: Майкл Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава восьмая

– Ты вожак и не вожак, – пронзительно выкрикнула Пифия. – Ты попал в рабство к самому себе. Ты должен освободить себя, дитя двух миров.

Пифия задыхалась.

– Ты сам заковал себя в цепи, – продолжила она. – Не бойся, твоя судьба написана в твоем сердце.

Пифия замерла на табурете, ее голова безжизненно поникла, а волосы закрыли лицо. За пещерой снова завыл ветер. Один из жрецов резко кивнул головой в сторону выхода. Прорицание закончилось.

Небо стемнело. Хотя было раннее утро, казалось, будто наступили сумерки. Когда Лисандр покинул пещеру, пошел сильный дождь и запахло бодрящей свежестью.

– Должно быть, Аполлон сердится, – сказал жрец, стоявший у входа в пещеру.

У Лисандра кружилась голова. Он подумал, что причиной тому благовония, но что-то подсказывало ему, что дело не только в этом.

Слова Оракула были не совсем понятны, однако точны. Неужели она действительно знала, что он носит с собой локон волос, или просто догадалась об этом?

Дитя двух миров – как она узнала, что он родился в смешанном браке?

Лисандр поднял голову и попробовал дождь на вкус. Какая же судьба могла быть написана в его сердце?

Жрец осторожно спускался вниз по дорожке, покрывшейся жидкой грязью.

Лисандр бежал трусцой, разбрызгивая лужи. Оказавшись внизу, он заметил, что желающих попасть к Оракулу прибавилось. Следующей в очереди стояла Чилонис. Девушка промокла до нитки, но улыбнулась, увидев Лисандра.

– Что там было? Как она выглядит? – спросила она.

Лисандр пожал плечами, ища верные слова. Все это казалось чем-то таинственным, даже немного страшным.

«Следует ли рассказывать ей об этом?» – подумал он.

Юноша видел, как глаза его новой знакомой загорелись от волнения, и не посмел сказать, что девушка может уйти от Оракула… в полной растерянности.

Лисандр улыбнулся и положил ей руку на плечо.

– Сама увидишь, – ответил он. – Могу поспорить, Пифия скажет, что ты станешь лучшим атлетом.

– Что ты будешь делать теперь? – спросила Чилонис.

– Я должен вернуться в Спарту, – ответил Лисандр. – Новый наставник казармы, о котором я тебе рассказывал, более терпелив, чем прежний, но я не стану испытывать его терпение.

Чилонис неожиданно наклонилась и поцеловала юношу в щеку.

– Лисандр, еще раз спасибо, что выручил меня из беды.

В небе сверкнула молния, и раздались мощные раскаты грома.

– Похоже, от хорошего дождя мне не уйти, – сказал Лисандр, и Чилонис улыбнулась.

– Так угодно богу. Прощай, Лисандр. Может, когда-нибудь снова встретимся.

– Я тоже так думаю.

Лисандр побежал вниз. Он выбрал крутой спуск, перескакивая с камня на камень и огибая кустарники. Он не понял слов Оракула, но они, тем не менее, принесли ему облегчение. Судьба была в его руках, она написана в его сердце. За нее лишь надо ухватиться.

Дождь освежил Лисандра и после долгого пути к Оракулу пришелся кстати. Дождь смыл всю грязь, накопившуюся в нем по дороге. И более того. Казалось, что дождь очистил также его дух, смывая все несчастья и боль, выпавшие на его долю за последние месяцы.

Когда Лисандр добрался до пристани, его одежда прилипла к телу, а пальцы посинели от холода.

– Чему ты так радуешься? – ворчливо спросил лодочник, когда Лисандр сел к нему. Сам он даже и не догадывался, что улыбается.

– Не знаю, – ответил юноша.

Когда лодка отчалила от берега и устремилась к заливу, а проливной дождь усеял поверхность воды миллионами пузырьков, Лисандр почувствовал себя так, будто заново родился. Он был готов вернуться в казарму.

* * *

Казалось, что его возвращение в Спарту заняло меньше времени, чем визит к Оракулу. Достигнув окраин спартанской территории, Лисандр остановился на дороге.

Как хорошо возвращаться в родные места. Ему не терпелось рассказать Леониду и другим о своей встрече с Оракулом. Юноше понравилась свобода и неизвестность предыдущих дней. Как только он наденет красный плащ, на него снова лягут прежние обязанности.

Он погладил лежавшую в кармане пращу. Во время путешествия она была его единственным оружием.

«Иди вперед, Лисандр, – твердил он себе. – Пора снова почувствовать на своей руке щит».

Пока он шел по улицам Спарты, стук молотков в каждой кузнице и дворе свидетельствовал о недавней войне. Весь город трудился, чтобы пополнить запасы оружия, утраченного во время сражения с персами. Во всем другом не замечалось никаких изменений. Илоты работали на полях, спартанцы тренировались в своих казармах.

Лисандр видел, как они совершают маневры у реки, и слышал, как вдали звучат громко отдаваемые наставником приказы. Ему хотелось узнать, как себя чувствует Кассандра. Как нелепо они поссорились! Юноша решил, что завтра же пошлет к ней Идаса с весточкой.

Уже стемнело, когда он явился в казарму. Из темноты на него залаяла собака. Лисандр прокрался на кухню, где нашел остатки обеда – холодный суп и жесткий сыр.

Сев на скамью и прислонив голову к стене, он почувствовал, как его одолевает накопившаяся за шесть дней усталость. Его отяжелевшие веки сомкнулись.

* * *

– Путешественник вернулся! – раздался голос. – И все проспал. Видно, он уже перенял расхлябанность северян.

Открыв глаза, Лисандр увидел Аристодерма, стоявшего перед ним вместе с каким-то илотом.

Юноша догадался, что проспал всю ночь, неудобно прислонившись к стене. Он выпрямился.

– Извините, наставник. Я вернулся поздно, и, наверное…

Аристодерм нахмурился.

– Приведи себя в порядок, – велел он. – Ты воняешь, как фракиец. [20]20
  Фракиец – житель Фракии, области на юго-востоке Балканского полуострова.


[Закрыть]

Спотыкаясь, Лисандр вышел из казармы, помылся у колодца, а затем направился в спальное помещение. Надев свежую тунику, он присоединился к уже завтракавшим ученикам.

Орфей был потрясен, увидев его.

– Ты вернулся! – сказал он. – Как все прошло?

Лисандр сел рядом с другом и заметил, что остальные перестали есть и начали прислушиваться к их разговору. Он неторопливо отломил кусок хлеба и налил в свою чашу козьего молока.

Лисандр коротко и весело рассказал о своем путешествии. Ему не хотелось описывать столь важные подробности, как встреча с Чилонис или разговор со жрецами.

– Мне повезло – одну ночь я провел на постоялом дворе. До того я спал под открытым небом, а однажды укрылся в брошенной лачуге пастуха. Ну, я думал, что она брошена, пока перед рассветом туда не заглянуло семейство лисиц. Я перепугался до смерти, казалось, на меня взглянула Медуза, когда одна лиса лизнула мою ногу…

Все рассмеялись. Почти все.

– Тебе жилось весело, – раздался насмешливый голос. Это был Прокл. – Все остальные тренировались, пока ты безмятежно проводил время.

Демаратос положил руку на предплечье друга, но ничего не сказал.

Прокл снова принялся за еду. С тех пор, как Лисандр забыл о своих стычках с Демаратосом, казалось, Прокл возненавидел его еще больше.

Вошел Аристодерм. Взгляд наставника задержался на Лисандре, он едва заметно ему кивнул.

– Сегодня у нас строевая подготовка, – объявил наставник. – Три раза маршируем вокруг старых стен, сначала полушагом, затем быстрым шагом, потом снова полушагом.

Ребята, сидевшие за столом, простонали.

– Прекратить! – сказал Аристодерм. – Армия, не способная добраться до поля боя, столь же бесполезна как дырявые меха для вина. Доедайте завтрак и соберитесь у…

Дверь распахнулась, в столовую влетел Боас, илот Демаратоса.

– Господа… – произнес он. – Хозяева…

– Что случилось? – спросил Аристодерм.

– Хозяин, там, у колодца, какой-то незнакомец…

– Незнакомец?

– Да, господин, – ответил Боас. – Незнакомец не захотел сказать, кто он такой.

Рука Аристодерма опустилась на висевший у него на боку меч. Он внимательно посмотрел на лица сидевших за столом учеников.

– Лисандр, Леонид, идемте со мной. Остальные останутся здесь!

Наставник тут же покинул столовую.

Лисандр и Леонид бросились следом.

– Возьмите копья и щиты, – приказал Аристодерм.

На складе оружия Лисандр схватил два щита и бросил один Леониду. Тот поймал его и ловко надел на плечо. Не сказав ни слова, принц передал Лисандру тяжелое копье. Они вышли из казармы, минуя столовую.

«С приветствиями можно повременить», – подумал Лисандр.

Он услышал топот ног – остальные ученики торопились к выходу поглазеть, что там происходит.

Лисандр увидел, что Аристодерм решительно направился к колодцу, держа меч наготове. Лисандр с Леонидом догнали его.

– Ничего не делать без моего приказа, – предупредил наставник.

У колодца стоял какой-то человек и пил воду прямо из ведра. Вода проливалась на его разодранную одежду. Незнакомец был без плаща, на одной ноге не было сандалии.

– Лицом ко мне! – крикнул Аристодерм.

Незнакомец медленно обернулся и поставил ведро на край колодца. Он взглянул на меч в руке Аристодерма, но не выказал никакого страха.

Лисандр и Леонид стояли, держа копья наготове.

– Приветствую тебя, товарищ, – произнес незнакомец без тени страха.

– Я тебе не товарищ, – ответил Аристодерм. – Объясни, почему ты без разрешения вторгся на нашу территорию, иначе я отправлю тебя прямиком к кострам Гадеса с куском железа в животе. Откуда ты?

Незнакомец рукавом вытер воду с подбородка.

– Я спартанец, товарищ.

– Из какой казармы? – спросил Аристодерм.

– Я не принадлежу ни к одной из казарм, – ответил незнакомец.

– Тогда ты не спартанец.

Глаза незнакомца выражали непоколебимую уверенность, и это встревожило Лисандра. А что если он припрятал какое-то оружие? Лисандр крепче обхватил древко копья.

– Я из Тарента, [21]21
  Тарент – город в Южной Италии на берегу залива Таранто, в 708 году до нашей эры стал колонией Спарты.


[Закрыть]– сказал незнакомец. – Мое имя Лернос.

– Тарент? – недоверчиво повторил Аристодерм, будто незнакомец только что сказал, что явился сюда из подводного царства Посейдона. – Из той колонии?

– А тебе известна другая? – спросил незнакомец. – Наставник, опусти меч. Я филарх.

Лисандр знал, что так именуют командира спартанской армии, но он ничего не слышал о Таренте.

Аристодерм опустил меч, но не вложил его в ножны.

– Я пришел поговорить с Советом, – заявил Лернос.

– Тогда почему ты здесь? – спросил Аристодерм.

– Мне захотелось пить, – ответил Лернос, – а это была первая казарма на моем пути. Какая разница – часом меньше или часом больше.

– О какой разнице идет речь? Говори прямо, иначе у меня иссякнет терпение.

– Успокойся, товарищ. Я пришел сообщить Совету, что колония подверглась нападению. Ее захватили.

* * *

Лернос сидел в комнате Аристодерма и набивал себе рот смоченным вином хлебом. Наставник отправил учеников в спальное помещение, позволив остаться при себе только Лисандру и Леониду.

– Я хочу выяснить, говорит ли он правду, до того как проводить его в Совет, – шепнул он им.

– Два дня я не ел ничего, кроме корней, – говорил Лернос. – Я хотел стащить цыпленка у одного хозяина, но тот спустил на меня собак. – Незнакомец проглотил кусок хлеба и запил его водой.

Теперь, когда Лернос сидел, Лисандр мог лучше рассмотреть его. У спартанца были коротко подстриженные волосы и изможденное лицо, однако крепкие мышцы рук говорили о том, что он силен, а в его лице было что-то дикое, волчье. Короткая неопрятная борода Лерноса спуталась на щеках, глаза ввалились, но смотрели настороженно. Глубокий шрам тянулся от его брови через висок и исчезал в волосах. На его теле запеклась почерневшая кровь.

– Что произошло в Таренте? – спросил Аристодерм. Он стоял спиной к двери, точно опасаясь, как бы гость не попытался сбежать.

– Город пал, – ответил Лернос. – Все началось после того, как мы подняли налоги. Это был вынужденный шаг. У нас там нет рабов, и постоянно возникают напряженные отношения с местными жителями. Видно, они организовали заговор с вождями Мессапии, соседнего города вдоль берега.

Все началось совершенно неожиданно – не успел Совет старейшин собраться в здании старого театра, как на них напала группа местных жителей под предводительством Виромануса, вождя мессапов. – Гость вытер рот тыльной стороной ладони. – Старейшин передушили точно цыплят, когда в курятник проникает лиса. В следующую ночь бунтовщики подожгли наши склады оружия, а затем, как трусы, напали на нас, когда мы спали. Нам пришлось бежать вместе с семьями.

– Звери, – заключил Аристодерм, стукнув по двери. – Ни один грек не станет воевать столь бесчестно.

– Стало ясно, что нам не победить, – продолжал Лернос, – но мы все равно сражались, используя все, что было под рукой. Горшки и кастрюли, деревянную мебель, но положение было безнадежным. Казалось, они надвигаются со всех сторон и истребляют нас. Некоторые из наших покинули город и скрылись в горах с женщинами и детьми. Другие спасали свои жизни бегством. Пусть боги проклянут их трусость. Я держался с группой из пятидесяти человек, которые отступали к порту, не переставая оказывать сопротивление. Вскоре мы уже стояли по колени в воде, но враг продолжал теснить нас. Мужчины сражались до полного изнеможения, затем утонули. Никто не погиб, сраженный в спину.

Слушая это, Лисандр то гневался, то печалился. Он видел, как храбрые спартанцы сражались с персами, невзирая ни на что. Товарищи Лерноса погибли на чужих берегах, но он переживал эти утраты, словно их понесли ученики его казармы.

– А что случилось с тобой? – спросил Аристодерм и вскинул голову.

Лернос опустил глаза.

– Я получил удар по голове тыльной стороной мясницкого топора, – ответил он. – Придя в себя, я обнаружил, что плаваю на воде. Мятежники посчитали, что я умер. Я не мог плыть к берегу – ослабел, словно новорожденный, к тому же, они казнили бы меня на месте. Я обнаружил мертвое тело одного из своих товарищей и держался за него. Клянусь Зевсом, вода была холодная, но мне хватило сил отплыть подальше от берега. Затем меня подобрал корабль, везший специи из Сицилии в южную Грецию.

– И ты прибыл сюда?

– Верно, – ответил Лернос, выливая в рот остатки вина. – Тарент находится по ту сторону моря, но это ведь все равно спартанская территория. Я уговорил капитана корабля высадить меня в Гефейоне. Потом шел сюда всю ночь. Совет должен прислать нам подкрепление.

Лицо Аристодерма стало серьезным.

– Я провожу тебя до акрополя. Леонид! Иди первым и проси Совет собраться. Лисандр, пойдешь со мной. Мы не позволим, чтобы эти мессапы плевали в лицо Кастору и Полидевку.

Услышав имена самых дорогих Спарте богов-близнецов, Лисандр почувствовал, как у него забурлила кровь.

Выходя из казармы, юноша гадал, не говорил ли Оракул об этом – о возможности сбросить цепи, сковавшие его?

«Судьба в моих руках. Она написана у меня в сердце».

Он коснулся рукой груди и, конечно, ничего там не обнаружил. Его амулет все еще носил Демаратос.

«Я сделаю все, что потребуется, – обещал себе Лисандр. – И заслужу право снова надеть Огонь Ареса».

Глава девятая

– С какой стати, – гулко вопрошал Теллиос, – мы должны верить этому человеку? Он рассказал нам о битве и чудесном спасении. – Теллиос ухмыльнулся. – Воистину, он отмечен милостями богов.

Лисандр находился в помещении, где собрались члены Совета. Обычно их бывало тридцать, но вместо его деда Сарпедона еще не избрали нового эфора Амиклов. Здесь присутствовали двадцать три старейшины, четыре эфора и два царя. Лисандр узнал царя Клеомена, сидевшего рядом с каким-то человеком.

«Должно быть, это отец Демаратоса, член Совета, – подумал Лисандр».

У сына и отца были одинаковые светлые волосы и серые глаза.

Цари ничем не отличались от остальных – они носили те же красные плащи – но были моложе. Членом Совета мог стать человек, которому исполнилось шестьдесят.

Лисандру и Леониду разрешили прийти сюда, чтобы стеречь Лерноса. Незнакомец стоял на коленях, Лисандр и его друг разместились по обе стороны от него, держа копья наготове.

Аристодерм в центре опустился на колени перед старейшинами и не шевельнулся, пока рассказывал, что случилось с Лерносом.

– И что же мы, по-вашему, должны делать? – спросил эфор Мирон, вставший со своего места в первом ряду. – Если не обратить внимания на его слова, а они окажутся правдой, только подумайте, какой ущерб мы нанесем своей репутации. Вскоре все заговорят о том, что спартанцы не способны защитить себя от горстки наглых разбойников.

– Мирон прав, – заговорил Клеомен, расхаживая по помещению. – Наши враги воспользуются этим и начнут действовать подобным же образом. И действительно, даже если это неправда, как мы узнаем, что из других городов сюда поступают верные сведения? Не забывайте и об илотах. Пронюхав об этом, они могут еще раз попытаться изменить свое положение.

– Значит, вы предлагаете отправить армию через море, чтобы устранить опасность, которая может оказаться вымыслом этого человека? – спросил Теллиос, указывая на Лерноса.

Лисандр заметил, что незнакомец из Тарента вздрогнул, но ему хватило ума промолчать.

Теллиос покинул свое место в третьем ряду и неторопливо направился к ним. Он бросил взгляд на Лисандра, затем обернулся к остальным эфорам.

– Армия и так сильно ослаблена, – продолжил он. – Нам понадобится время, чтобы перестроиться и залечить раны после сражений с персами. Еще одна битва за столь короткое время сделает нас уязвимыми. Это бесспорно.

Лисандр заметил, что некоторые члены Совета согласно кивают, по рядам собравшихся пробежал одобрительный шепот.

– Но эти люди наши союзники, – возразил Мирон. – Спартанские мужчины, женщины и дети. Бросить их в столь тяжелое время, значит оскорбить наших богов.

– Мирон, – возразил Теллиос, – ты благороден, но только не делай вид, что о жителях Тарента можно говорить то же самое. – Он указал на Лерноса. – Они не настоящие спартанцы.

Раздался новый ропот, только на этот раз он прозвучал громче.

– Внимание! – произнес отец Демаратоса. – Совет должен принять решение по этому предложению. Следует ли нам послать воинов в Тарент? Тех, кто за это предложение, прошу встать.

Лисандр видел, что Мирон встал, так же поступил ряд других членов Совета, сидевших рядом с ним. Однако встали лишь девять человек.

– В таком случае вопрос решен, – заключил Клеомен. – Дайте этому человеку приют в казарме на месяц, затем отправьте его туда, откуда он явился. Заседание окончено.

Когда члены Совета начали покидать свои места, Лисандр заметил, что Лернос напрягся.

– Подождите! – крикнул он. – Они подожгли храм Зевса Лакедемонского. Они растоптали наших богов!

Старейшины остановились у выхода и переглянулись. Настроение тут же изменилось.

– Мы уже проголосовали, – заявил Теллиос. – Вопрос решен.

– Но это новое обвинение, – возразил Мирон. – Святотатство.

Казалось, Теллиос рассердился, но тут же уставился на Лисандра и улыбнулся.

– Очень хорошо, – сказал он. – Я могу внести поправку.

Тяжело ступая, старейшины вернулись на свои места.

– Говори, – сказал царь Клеомен.

Теллиос распростер руки.

– Давайте поможем несчастным гражданам Тарента, не рискуя при этом собственной безопасностью. Пошлем туда тех же молодых людей, которые с такой честью сражались против орд Вомисы на равнинах Эвроты. Отправим туда обласканного фортуной внука Сарпедона и его товарищей по казарме. Около восьмидесяти ребят, хорошо обученных Диоклом, должны вернуть город спартанцам.

Неужели Теллиос говорил серьезно? Лисандра и его товарищей отправят в Тарент!

Аристодерм, стоявший на коленях, поднял голову, а эфоры, сидевшие на скамьях, с тревогой переглянулись.

Лисандр чувствовал, как кругом все накаляется, точно перед грозой. Если его отправят в Тарент, он сумеет проявить себя еще раз.

– Нам нужно больше воинов, – возразил Лернос.

– Придется обойтись теми, которых мы вам даем, – отрезал Теллиос. – И если ты в этом помещении заговоришь еще раз, мы прикажем сбросить тебя в море, привязав к твоей шее камень, – он грозно огляделся, ожидая, не посмеет ли кто возразить. – Предлагаю голосовать за это предложение.

– Очень хорошо, – сказал царь Клеомен, вставая. Лисандр видел, что у царя такая же прямая спина, как у его сына. – Тех, кто за то, чтобы отправить учеников казармы Аристодерма в Тарент, прошу встать.

На этот раз Мирон сидел, однако другие старейшины вставали один за другим. Лисандр отчаянно считал их: «двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать».

Ровно половина. Если не встанет еще один, то это предложение не пройдет. Царь и отец Демаратоса продолжали сидеть.

«Вставайте же, – Лисандр пытался поднять их силой воли. – Позвольте мне отправиться в Тарент!»

Лисандр знал о старейшинах лишь то, что они были выходцами из двух семейств, которые обычно не соглашались друг с другом. Клеомен медленно поднялся.

– Казарма учеников отправится в путь, – произнес он.

Лисандр получил возможность доказать себе, что остался воином.

«Но вернемся ли мы оттуда живыми?» – подумал он.

* * *

Когда Аристодерм, Лисандр и Леонид вернулись, ученики занимались борьбой.

– Прекратить игры, – заорал Аристодерм. – Мы выступаем! Разберите свои плащи и оружие. Телега для вещей скоро прибудет. Покидаем казарму сегодня вечером.

Орфей, прихрамывая, шел рядом с Лисандром.

– Куда мы отправляемся?

Лисандр рассказал о чрезвычайном заседании Совета.

– Отсюда до Тарента не меньше трех дней пути, – подсчитал Орфей. – К этому времени мессапы уже укрепят свои позиции. Нам остается надеяться, что там уцелело хоть сколько-нибудь спартанцев, способных участвовать в сражении.

– Нам? – спросил Лисандр. – Ты ведь не пойдешь с нами? Тебе нужно время, чтобы поправиться.

– Лисандр, я не думаю, что у меня вырастет новая нога, – Орфей рассмеялся. – Вам будет дорог каждый воин.

Он тяжело опустился на кровать и развернул плащ.

– Почему Теллиос сказал, что жители Тарента не настоящие спартанцы? – спросил Лисандр, надевая походные сандалии.

– Люди не часто говорят об этом, но еще маленьким я слышал кое-что, правда, только потому, что у нас трудился раб из Тарента. Эта колония была основана около двухсот лет назад, во времена Ликурга, – начал рассказывать Орфей, – но не чистокровными спартанцами. Говорят, что во время продолжительных войн против мессенцев, спартанские вожди разрешили своим женщинам рожать детей от периэков, а спартанским мужчинам заводить детей с другими женщинами. Цель заключалась в том, чтобы дать их отпрыскам полное гражданство – позволить носить красные плащи и увеличивать часть населения, способную воевать. Но война закончилась, Мессению покорили, а этих отпрысков лишили права гражданства. У них оставался выбор: жить в Спарте и быть не лучше периэков или уехать за моря и основать собственный город. Они выбрали последнее.

– Значит, они полукровки? – спросил Лисандр.

– Похоже на то, – ответил Орфей. – Тарент является также важным торговым портом.

Лисандр взял одеяло, доспехи и задумался над словами Орфея. Экономика его не интересовала, но эти люди были отверженными. Как и он, они находились на обочине спартанского общества. Наверно, именно среди этой части населения, среди равных себе, Пифия увидела его судьбу. Там ему не будут постоянно напоминать о его происхождении.

В Таренте он станет таким, как все.

– Ты о чем-то задумался, – сказал Демаратос. В руках он держал покрытый бронзовыми пластинами щит. На щите были сложены части доспехов. Лисандру показалось, что он чувствует запах крови с поля боя.

– Со мной все в порядке, – ответил он. – Ты уже готов?

– Почти, – ответил Демаратос. Он опустил щит на землю. – Но сначала, думаю, ты должен принять вот это обратно.

Он снял с шеи Огонь Ареса и протянул его Лисандру. В центре амулета ярко сверкал красный камень.

Лисандр протянул руку. Коснувшись амулета, он ожидал, что ощутит прилив сил, но ничего подобного не случилось. С таким же успехом можно было держать камень, подобранный на тренировочной площадке.

«Я не готов».

Юноша надел амулет на шею Демаратоса.

– Нет, – сказал он. – Еще рано.

– Как скажешь, – ответил Демаратос. – Я сохраню его, пока ты не будешь готов. – Демаратос снова поднял свое снаряжение. – Может, нам сообщить обо всем Кассандре? Я не видел ее с того дня, как мы отмечали победу.

– Идас, – Лисандр позвал своего илота. – Пойди сюда.

Раб тут же подбежал к нему

– Слушаюсь, хозяин Лисандр.

– Отправляйся в дом покойного эфора Сарпедона. Скажи госпоже Кассандре, дочери Демократеса, что мы с Демаратосом отправляемся в Италию.

– Слушаюсь, хозяин, – ответил Идас. – Это все?

– Да, – ответил Лисандр, но тут же остановил раба: – Нет.

Он засунул руку в мешок и вытащил из него обгоревший локон. Ему не хотелось, чтобы единственное напоминание об отце осталось в Таренте, если он там погибнет.

– Передай ей вот это.

Илот взял кожаный свиток, бросил на Лисандра странный взгляд и вышел из спального помещения.

– Идем, – позвал Лисандр Демаратоса.

У казармы ждала телега для вещей. Лисандр удивился, заметив, что на улице собралась толпа – большую часть в ней составляли женщины и маленькие дети.

Должно быть, по городу уже распространился слух об отправлении учеников в Тарент – это были матери юных воинов.

Одна или две женщины вышли вперед и обняли своих сыновей, но большинство продолжали стоять на почтительном расстоянии. Все это мало напоминало проводы спартанцев на войну с персами. Но не было ни песен, ни фанфар, учеников не подбадривали граждане.

Кругом царило подавленное настроение.

Аристодерм ждал их у телеги, нагруженной щитами, копьями и запасами продовольствия. Лернос держался рядом. К нему со спины подошел Орфей.

– Даже калека идет на войну, – съязвил Лернос.

– Этот калека потерял ногу, сражаясь за Спарту, – ответил ему Лисандр. – А это стоит больше всех ваших заслуг.

– Ты, маленький… – заговорил Лернос, надвигаясь на Лисандра.

Аристодерм встал между ними и оттолкнул Лерноса к телеге.

– Хватит ссориться. Орфей, ты ведь только вышел из больницы. Я восхищен твоей храбростью, но тебе лучше остаться здесь.

– Я готов идти, – ответил Орфей.

– Он будет задерживать нас, – заметил Лернос.

– Нет, я не буду задерживать, – возразил Орфей. – Смотрите.

Он бросил костыль на землю и быстро, прихрамывая, прошелся по кругу. Аристодерм вздохнул.

– Я ручаюсь за него, – сказал Лисандр. – Я позабочусь о том, чтобы он не отставал.

– Очень хорошо. Сегодня вечером отправляемся в Фаламею. Посланец уже ускакал, чтобы позаботиться о корабле, который будет ждать нас завтра. – Он указал на Орфея. – Если отстанешь, мы бросим тебя. Понятно?

– Понятно, – ответил Орфей.

Пока Аристодерм собирал остальных учеников, из казармы вышел Тиро, ведя за собой четырех илотов.

– Они идут с нами? – спросил его Лисандр.

– Только до моря, – ответил Тиро. – Аристодерм сказал, что Совету стало жалко напрасно запрягать хорошего мула.

Четыре илота взялись за веревки, прикрепленные к телеге, и набросили их себе на плечи.

Лисандр не сомневался, кто именно отдал столь унизительный приказ. Теллиос.

– Построиться, – крикнул Аристодерм. Лисандр встал в одну из двух колонн, которые выстроились перед телегой. – Шагом марш! – громко приказал наставник.

Пока они шли, Лисандр услышал, как некоторые матери громко напутствовали своих сыновей.

– Возвращайся либо со щитом, либо на нем, – крикнула одна из них.

– Твой отец погиб за Спарту, – поддержала ее другая. – Пусть он гордится твоей смертью.

Дрожь пробежала по спине Лисандра. Он даже представить не мог, чтобы его мать произнесла такие слова ободрения, но таков был спартанский обычай. Смерть стала желанной, поражение и трусость означали полную неудачу.

«Что бы мать сейчас подумала обо мне? – спросил он себя. – А что если бы она даже не узнала меня?»

* * *

Когда они уже далеко ушли от реки и стали обходить укрепление к югу от города Киносаура, колонна вдруг остановилась.

Лисандр наступил на ногу Кантора, шедшего впереди.

– Осторожнее, неуклюжий болван.

– Извини, – сказал Лисандр. – Я не хотел…

Но тут он увидел ее.

Кассандра.

На ней была длинная облегающая розовато-лиловая туника. Она разговаривала с кем-то в колонне.

Должно быть, с Демаратосом.

– Не останавливаться, – крикнул Аристодерм.

Колонна снова двинулась вперед, и Кассандра сошла с дороги.

«Как то она восприняла эту новость? – думал он. – Но разве ее это волнует?»

Когда Лисандр почти подошел, Кассандра повернулась к нему спиной.

Лисандр пытался унять гнев. Он видел, как ветер развевает ее волосы, и надеялся, что Кассандра обернется, и заметит раскаяние в его глазах. Но она не обернулась.

Аристодерм повел их из Спарты в западном направлении. Небо стало темно-синим, затем черным.

– Все это похоже на похороны, – сказал Леонид.

– Это потому, что они не ожидают нашего возвращения, – заметил Демаратос.

Лисандр не знал, найдет он смерть в Таренте или нет.

«Зато узнаю, из чего я сделан», – подумал он, продолжая шагать вперед.

Юноша был готов к самому главному испытанию – встретить своих злых духов и победить их.