Текст книги "Кровное родство"

Автор книги: Майкл Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

На третье утро Лисандр проснулся, ощутив на своем лице росу. Он попытался съесть немного хлеба, но тот зачерствел. Юноша запил хлеб прогорклой водой и продолжил путь. Вскоре после рассвета ему встретился торговец на телеге, запряженной одним мулом. У Лисандра не было намерения останавливаться и заводить разговор, но, пытаясь обойти телегу, он споткнулся, упал и поцарапал руки.

– Проклятье! – выругался он.

– Тпру! – произнес торговец и остановил мула, дернув за длинные вожжи.

Лисандр стряхнул пыль с туники.

– Ты ушибся? – спросил торговец.

– Ничего страшного, – ответил юноша и протянул руку за мешком.

– Куда это ты так спешишь?

– В Дельфы.

Торговец с недоумением смотрел на него.

– Мой мальчик, тогда ты выбрал не тот путь.

Лисандр нахмурился.

– Но мне сказали, что кратчайший путь лежит через Коринф.

– Только не сейчас. Немейцы [11]11
  Немейцы – жители Немейской долины.


[Закрыть]и афиняне снова воюют.

– Как же мне идти в таком случае? – спросил Лисандр.

– Я бы посоветовал тебе идти к северо-западу, – ответил торговец. – По горным тропам через Аркадию, через Киренские равнины в Ахайю, [12]12
  Ахайя – область на севере Пелопоннеса, населенная ахейцами.


[Закрыть]затем в Эгион. [13]13
  Эгион – местечко в Ахайе.


[Закрыть]Там ты сможешь взять лодку и переправиться на другую сторону. Дорога займет столько же времени, но лодочнику придется платить.

– Спасибо, – ответил Лисандр.

– Почему бы тебе не забраться в мою телегу? Я еду только до поворота к Элиде, [14]14
  Элида – местность на северо-западе Пелопоннеса.


[Закрыть]но ты хотя бы отдохнешь, – уговаривал его торговец.

Лисандр взглянул на свою перепачканную грязью одежду и новые царапины на руках. Он не заслуживал помощи.

– Я предпочитаю своим ходом, – ответил он.

– По этим словам видно, что ты из Спарты. – Торговец тихо рассмеялся и взмахнул плетью. Телега уехала, и Лисандр снова остался один.

В нижнем конце ущелья он миновал пересечение дорог. На перекрестке стоял небольшой храм, посвященный Зевсу. Он представлял собой пирамиду из камней, на которых было выведено имя этого бога. Черепки горшков с начертанными на них обетами, лежали у его основания.

Лисандр взглянул на один из осколков. «Камелос, сын Коринфа, просит благословения Бога-громовержца перед соревнованиями в Олимпии [15]15
  Олимпия – святилище Зевса в Элиде, месте проведения Олимпийских игр.


[Закрыть]по метанию копья».

«Должно быть, эта дорога ведет в Элиду», – догадался юноша.

В этой местности каждые четыре года устраивались Олимпийские игры.

Он не знал, откликнулся ли Зевс на мольбы Камелоса.

Лисандр не доверял богам, вопреки мольбам матери. Что они сделали для нее и для него? Мать умерла молодой от чахотки, заболев, когда целыми днями работала на полях спартанцев.

Лисандр сглотнул от обиды, сдавившей ему горло. Видно, теперь придется им доверять. Больше ему не к кому было обратиться.

Юноша осторожно вернул черепок на место. Когда он выпрямился, раздался истошный вопль, от которого у него дыбом встали волосы.

Глава шестая

Лисандр бросился бежать, свернул с дороги и принялся взбираться по ущелью. Надо было подняться выше, откуда будет видно, что происходит.

Ему не пришлось забираться очень высоко. Внизу, на расстоянии каких-нибудь двухсот шагов, он заметил троих мужчин. Один сидел верхом на лошади, а двое других рылись в кожаной сумке.

Но взор Лисандра привлекла стоявшая между ними молодая рыжеволосая девушка лет шестнадцати или семнадцати. Лисандр никогда раньше не видел таких пылающих локонов. Похоже, лошадь была ее. Девушка снова закричала:

– Убирайтесь от меня, сыновья Диса! [16]16
  Дис – у римлян бог Подземного мира.


[Закрыть]

Присев, чтобы его не заметили, Лисандр осторожно пробирался вдоль верхней части кряжа. Один из мужчин, маленький и жилистый, с узким, как у ласки, лицом, приблизился к девушке и что-то сказал. Та ударила его по лицу. Звук оплеухи отразился эхом от скал, точно удар плети. Мужчина отшатнулся, но его длинноволосый приятель толкнул незнакомку. Та упала на землю.

– Трусы! – выпалила она, отбрасывая волосы с лица.

Мужчина, толкнувший девушку, вскочил в седло ее лошади и натянул поводья.

Лисандр достал пращу. Теперь он находился прямо над ними, не далее пятидесяти шагов. Слишком далеко, чтобы точно попасть в человека, к тому же мужчин было трое, и все они были вооружены кинжалами и, может быть, даже чем-то еще.

Наверно, не стоит сражаться со всеми тремя сразу.

* * *

Один из мужчин, пояс которого был перетянут толстым кожаным ремнем, спрыгнул с лошади и подошел к девушке.

Лисандр вставил в углубление пращи довольно большой камень и начал вращать им над головой.

Человек с лицом ласки схватил девушку за ноги, удерживая их вместе, а тот, кто сидел на ее лошади, завязал веревку петлей. Девушка отбивалась, но мужчины лишь смеялись – ее кулаки не причиняли им никакого вреда.

Лисандр отпустил пращу, и камень со свистом взмыл в воздух, угодив в крестец лошади. Та заржала от ужаса и встала на дыбы, ударив копытами человека с ремнем в шею. Мужчина, что сидел верхом, вскрикнул и тяжело приземлился среди камней. Человек с лицом ласки получил удар в челюсть и свалился набок.

Лошадь, потеряв всадника, заржала и унеслась по пыльной дороге.

Лисандр бросил свой мешок и начал спускаться вниз по склону. Схватив камень, он бросился вперед. Упавший наездник уже вскочил на ноги и обернулся, услышав приближающиеся шаги.

– Не подходи к ней! – крикнул Лисандр и бросил камень ему в голову. Человек свалился и упал.

Девушка, пытаясь высвободить ноги из веревки, с изумлением уставилась на Лисандра. Ее лошадь по-прежнему дико брыкалась и ржала.

Веревка поддалась, и девушка бросилась к лошади, пытаясь схватить ее за поводья. Мужчина с лицом ласки взглянул на валявшихся кругом сообщников, развернулся и бросился бежать.

– Подержи лошадь! – сказала девушка, отдавая Лисандру поводья и поднимая брошенный на землю кинжал.

– Куда ты? – спросил Лисандр.

Но она уже со всех ног догоняла грабителя.

«Клянусь богами, она быстра», – подумал юноша.

Казалось, будто девушка скользит над дорогой. Лисандр не думал, что ей удастся настичь мужчину. Но она догнала его, сделав не более семидесяти шагов, и воткнула кинжал ему между лопаток.

Мужчина рухнул на землю, а девушка прыгнула ему на спину.

Лисандр видел, что ее рука пару раз поднялась и опустилась, затем незнакомка вытерла лезвие кинжала и, точно ничего не произошло, направилась назад. Кровь испачкала ей шею.

– Ты бежала быстро, точно лиса, – сказал Лисандр.

– Ты никогда не видел девушку, способную бегать? – спросила незнакомка и погладила нос лошади. – Успокойся, успокойся, Гектор. Чего ты испугался?

– Боюсь, это моя вина, – признался Лисандр, поднимая пращу.

– У тебя привычка нападать на беззащитных животных? – спросила девушка, сверкнув взглядом. Вблизи ее волосы напоминали полированную бронзу.

– Я подумал…

– Не волнуйся. За один день мы достаточно натерпелись. Моя лошадь стара, но очень вынослива. Правда, Гектор? Меня зовут Чилонис. Спасибо за помощь, одной мне было от них не отбиться.

Лисандр заметил, что девушка пытается скрыть свой испуг.

Он взглянул на мужчину, которого лошадь копытом ударила в шею. Он не шевелился, его голова была откинута назад под неестественным углом.

– Я Лисандр, – представился юноша. – Думаю, ты отбилась бы и без моей помощи. Но слава богам, случайно проходил мимо.

– Нет. Спасибо тебе, Лисандр. Они хотели забрать мою лошадь. Куда ты идешь?

– В Дельфы.

– К Оракулу?

– Да. – Только, пожалуйста, не спрашивай, почему.

– Я тоже туда направляюсь, – сказала Чилонис. – Откуда ты?

– Из Спарты.

Глаза девушки сделались большими, затем она прищурилась, словно заподозрив что-то.

– Похоже, ты привык драться. Ты сломал нос?

Лисандр улыбнулся и кивнул.

– Произошел несчастный случай. Я споткнулся на улице.

У него не было желания обременять незнакомую девушку рассказами о Криптии.

– Судя по тому, как ты обращался с пращой, я не могу поверить, что ты так неуклюж, – заметила его новая знакомая.

Лисандр рассмеялся.

– А ты откуда?

– Из Аргоса, – ответила девушка. – Остаток пути нам следует держаться вместе. Я слышала, что близ Эгиона есть лодочная переправа.

Лисандр никогда раньше не встречал девушки, подобной Чилонис. Она говорила столь открыто, что с ней трудно было не соглашаться.

– Идем, – сказала рыжая. – Если поспешим, то успеем до наступления ночи.

* * *

Оставив тела разбойников там, где они лежали, Чилонис взяла свою лошадь за поводья и вместе с Лисандром направилась по дороге. Каменистое ущелье вывело их к широкой равнине, на которой расположились плодородные пахотные земли.

– Киренские равнины, – пояснила Чилонис. Немного помолчав, она взглянула на Лисандра. – Почему ты идешь один? – спросила она, переводя Гектора через мелкий брод. – Где твой отец?

– Он умер до того, как я появился на свет, – ответил Лисандр, шлепая по воде рядом.

– Как жаль, – сказала Чилонис. – А твоя мать?

Посреди течения Гектор опустил голову, чтобы напиться.

– Она тоже умерла. Полгода назад.

– Мне не стоит задавать вопросов, – сказала девушка. – У меня это плохо получается.

Они направились дальше по дороге, которую развезло там, где мелкий приток вышел из берегов. Кругом виднелись отпечатки сотен ног – по этой дороге часто ходили.

– Пусть тебя это не волнует. А почему ты одна?

Чилонис вздохнула.

– Я убежала из дома.

– Почему?

– Рассорилась с отцом. Он упрям как осел. Отец злится, потому что я хочу все делать по-своему.

Лисандру пришлось отвернуться, чтобы девушка не заметила его улыбки.

«Должно быть, упрямство у нее в крови», – подумал он.

– Что же ты хочешь делать по-своему?

– Я хочу стать атлетом и выступить на женских Олимпийских играх.

«Женские игры?» – Лисандр думал, что в играх, устраиваемых каждые четыре года, участвуют одни мужчины.

– Да, – продолжила Чилонис. – Элидский совет проголосовал за то, чтобы праздник Геры [17]17
  Гера – в греческой мифологии верховная Олимпийская богиня.


[Закрыть]пришелся на время Олимпийского перемирия.

– Нет сомнений, что ты самая быстрая девушка, которую мне только довелось видеть, – заключил Лисандр. – Ты бегаешь быстрее большинства парней.

– Именно так я и сказала отцу, – заявила Чилонис. – Но он говорит, что бег не женское дело. Он не желает, чтобы его дочь сверкала бедрами перед спартанцами.

Лисандр рассмеялся. Многие спартанские женщины тренировались так же, как и мужчины, и носили туники с разрезом сбоку, которые не стесняли движений.

– И почему ты идешь к Оракулу? – спросил он.

– Так посоветовала мне тетя, – ответила девушка. – Она сказала, что Оракул поможет мне выбрать правильный путь. Но отец говорит, что идти к Оракулу значит напрасно тратить время. Он называет это «пророчеством за деньги». Тогда я и собрала немного вещей, вывела Гектора из конюшни и ушла.

Некоторое время оба шагали молча.

– Твой отец будет сердиться? – наконец спросил Лисандр.

– Думаю да, но недолго. Пойдет время, и он меня простит. Кстати, а что ты хочешь узнать у Оракула?

Лисандр пожал плечами. Чилонис говорила столь откровенно, что он решил ничего от нее не скрывать.

– Точно не знаю, – ответил он. – Наверное, что мне делать дальше.

– Разве ты не можешь поговорить об этом с кем-нибудь у себя на родине? Кем ты больше всего восхищаешься?

– Своим дедом, – не думая, сказал Лисандр. – Он был самым храбрым человеком из тех, кого я знал. Если бы я мог хоть наполовину быть таким, как он…

– Он умер? – спросила Чилонис.

– Его тело сожгли несколько дней назад.

– Сочувствую, – сказала девушка и коснулась ладонью руки Лисандра.

– Не стоит, – ответил юноша. – В его смерти повинен я.

Они достигли источника, который у края дороги исторгал воду из-под покрытой мхом земли.

Чилонис наклонилась, чтобы наполнить свою флягу.

– Я помню время, когда умерла моя прабабушка, – заговорила девушка. – Ей уже было много лет – за семьдесят. Она была известна во всем городе своими познаниями в травах и лекарствах, и умением помогать при родах. Даже богатые люди приходили в наш дом, когда их дочерям приходило время рожать. Несмотря на ее опытность, у моей прабабушки иногда возникали проблемы. Она всегда твердила, что нет ничего хуже, если мать умирает при родах. Когда такое случалось, она покидала дом, где принимала роды, и отдавала орущего младенца полному надежд отцу. Часто отцы уже по ее глазам могли определить, что произошло, и прабабушка утешала их одними и теми же словами: «Почтим мертвых, заботясь о живых».

– Видно, она была хорошей женщиной, – заметил Лисандр, когда оба снова тронулись в путь. Он не был в этом уверен, но чувствовал, что Чилонис пытается успокоить его измученное сердце так, как она это умела, делясь с ним своим опытом.

* * *

Они достигли Эгиона в конце дня. Это место представляло собой скопление ютившихся у самой воды небольших хижин. Солнце клонилось к западу и оставляло над водой золотистый огненный след. Какой-то мужчина вытаскивал из лодки снасти на узкий мол.

– Нам нужно переправиться в Дельфы, – обратилась к нему Чилонис. – Вы перевезете нас?

– Только не я, – ответил этот человек. – Уже поздно. Вам лучше дождаться утра.

– Разве нет никого, кто мог бы перевезти нас сегодня вечером? – настойчиво спросил Лисандр. Он прошел столь длинный путь, и ему не терпелось скорей поговорить с Оракулом.

Мужчина погладил свою бороду:

– Тут недалеко живет старик, Анкис. Он хорошо знаком с этими водами. Старик обитает в хижине в четырех или пяти стадиях [18]18
  Стадия – мера длины, равная 150–190 метрам.


[Закрыть]отсюда, если идти вдоль берега. Поговорите с ним.

Чилонис поблагодарила мужчину, и оба пошли в указанном направлении.

– Не торопись, – сказала Чилонис, когда Лисандр шел по тропинке вдоль берега. – Если лодочник дома, то он никуда не уйдет.

Показался домик Анкиса. Лисандр подбежал к двери и постучал по ней кулаком. Внутри не было слышно ни звука. Лисандр забарабанил снова. На этот раз дверь со скрипом отворилась, и в ней появился высокий худой мужчина, который Лисандру показался старше всех людей, каких ему доводилось встречать.

Щеки и лоб старика избороздили глубокие морщины, крупные руки искривились, точно корни дерева.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Нам сказали, что вы можете переправить нас в Дельфы, – ответил Лисандр. – Сегодня вечером.

– Сегодняшний вечер следует проводить дома у огня, – ответил Анкис.

– У нас есть деньги, – сказал Лисандр, доставая из мешочка монеты.

Дверь перед ним захлопнулась.

– Он очень любезен, – заметила Чилонис. – Ладно, идем назад в Эгион.

Они повернулись, собираясь уходить.

– Куда это вы направились? – раздался голос.

Лисандр оглянулся через плечо. Старик стоял у домика, накинув плащ с капюшоном.

– Можете привязать свою лошадь позади дома. Я покормлю ее, когда вернусь.

Лисандр улыбнулся Чилонис. Та увела Гектора за домик Анкиса.

Оба последовали за стариком к берегу, где покачивалась маленькая лодочка. Анкис забрался в нее с поразительной для старика ловкостью.

– Садитесь в лодку, – буркнул он. – Чем скорее вы туда доберетесь, тем скорее Оракул удостоит вас путаным и дорогим ответом, – старик рассмеялся.

Чилонис запрыгнула в лодку, Лисандр снял с колышка на берегу веревку, которой было привязано судно.

Когда он устроился рядом с Чилонис на деревянной доске, служившей сиденьем, юноша начал сомневаться, верно ли поступил. Если Оракул даст ему непонятный ответ, обретет ли его душа покой? Разве он уже не совершал подобной ошибки? Он слепо поверил пророчествам об Огне Ареса, и пока это приносило лишь тяготы и страдания тем, кого он любил больше всего.

Анкис оттолкнулся от берега, и лодка понеслась вперед, подчиняясь размашистым движениям весел.

* * *

Была уже полночь, когда они причалили к дальнему берегу. Лисандр заплатил Анкису за его старания. Когда они покинули лодку, старик отправился в обратный путь.

– Разве вам не нужен отдых? – спросила Чилонис.

Анкис рассмеялся.

– Мне скоро стукнет восемьдесят восемь. Воистину впереди меня ждет долгий отдых.

Лисандр провожал лодку взглядом, пока ее не поглотил мрак, затем повернулся в сторону суши.

«Неужели я снова обрету свою жизнь? – спрашивал он себя. – Если боги здесь, они наставят меня на истинный путь?»

Большая часть небольшой деревушки погрузилась в сон. Единственным звуком, кроме шума набегавших на берег волн, было жужжание цикад, выводивших свои ночные трели.

– Скоро наступит рассвет. Можно выспаться на берегу, – решил Лисандр.

– Как хочешь, – откликнулась Чилонис. – Но я пойду туда. – Девушка указала на дом, в котором еще горел свет. На дверях краской была выведена какая-то надпись. – Здесь написано, что сдаются комнаты.

Лисандр пытался определить смысл букв, но его мозг слишком устал.

Хозяйка постоялого двора не стала задавать вопросов, когда Чилонис сообщила, что они брат и сестра. Лисандр так устал, что ему совсем расхотелось говорить. Хозяйка показала им кровать из соломы в конюшне, дала немного черствого хлеба и холодного чая.

После того как оба поели, Лисандр лег на солому и стал прислушиваться, как кругом носятся мыши.

Он с нетерпением ждал, когда его одолеет сон. Тут в темноте раздался голос Чилонис.

– Лисандр, я хочу сказать о твоем деде. Я уверена, что тебе себя не в чем винить.

Лисандр пытался отогнать окружившие его видения: Сарпедон, вонзающий меч себе в грудь. Он, с бледным как смерть лицом, на палубе корабля Вомисы. Тело деда на погребальном костре.

– Ты ведь не знаешь, что случилось.

– Моя прабабушка всегда твердила, что Парки [19]19
  Парки – Богини судьбы.


[Закрыть]забирают человека, когда приходит его время. Они держат твою жизнь на кончике нити и отрезают ее, когда велят боги. Сердце останавливается, когда лезвия ножниц сходятся.

Лисандр в темноте боролся с подступавшими слезами.

– Я думаю, что они могли бы прийти и за мной, – сказал он. – В моем сердце осталась лишь пустота.

Чилонис приблизилась к юноше, он почувствовал, как ее теплая рука коснулась его груди в том месте, где раньше покоился Огонь Ареса.

– Лисандр, твое сердце по-прежнему на месте. Не жди, когда Парки определят твое будущее. Распорядись им сам. Что было, то прошло. Вряд ли твой дед хотел бы, чтобы твоя жизнь прекратилась лишь потому, что он умер.

Лисандр был благодарен Чилонис за такие слова, но отстранил ее руку и повернулся на бок, уставившись в темноту. За стенами конюшни возвышались горы, там он найдет Пифию и станет молить ее о помощи.

«Нет, не молить, – подумал он про себя. – Мне придется заплатить ей».

Неужели лодочник прав? Неужели он поступил глупо, ища утешения среди гор? Лисандр не мог ответить на эти вопросы. Он лишь знал и чувствовал, что его сердце болит, и эта боль не проходила с того дня, как умер дед.

«Надо что-то делать, – решил юноша, закрывая глаза. – Надо надеяться».

У него не осталось ничего, кроме надежды.

Глава седьмая

– Встаньте в очередь! – крикнул жрец, следивший за порядком.

Своими широкими плечами и руками, похожими на небольшие деревья, он напоминал Лисандру воина.

– Скоро вы встретитесь с Оракулом. Соблюдайте очередь.

– Настоящий громила, – заметила Чилонис.

Утро было серым, будто Афродита, богиня любви, накинула на горы вуаль. Они встали в очередь просителей. Видно, не только Лисандр и его новая знакомая жаждали встречи с Оракулом. Хотя они оба успели переправиться ночью и явиться сюда затемно, в горах уже собрались толпы людей.

Перед Лисандром стояла пожилая пара. По накидкам из грубой овечьей шкуры Лисандр догадался, что это земледельцы. А может быть, пастухи. Они стояли молча, опираясь друг на друга, точно накренившиеся колонны разрушенного храма.

– Не тревожься, – прошептала женщина. – Мы услышим ответы на свои вопросы.

Лисандр гадал, для чего им понадобился Оракул. Они потеряли нечто ценное? Скудный урожай оставил их голодными и без надежды?

Тишину нарушило блеяние. Лисандр повернулся и увидел еще одного жреца, тащившего на тонкой веревке черного барана. На каменистой тропе ноги животного разъезжались в разные стороны, оно упиралось, закатывая глаза.

– Наверно, баран догадывается, что его ожидает, – прошептала Чилонис.

Жрец остановился близ источника. Тут к нему присоединился второй жрец. Они вместе затащили барана на плоский камень у края воды. Толпа наблюдала за всем с нездоровым любопытством.

Из плетеных ножен один из жрецов достал слегка изогнутый нож со сверкающей бронзовой рукояткой. Положив его на ладони, он вытянул руки и обратил свой взор в сторону горы.

– Аполлон, лучник, вестник Солнца, благослови тех смертных, которые служат тебе, и надели их даром предвидения. Наставь их на праведный путь.

Голос жреца звучал монотонно, будто он проводил этот ритуал бесчисленное множество раз. Пока его напарник держал барана за голову, он занес нож под горло животного и пилообразным движением провел по нему.

Кровь брызнула на камни и стала стекать в воду, отчего та сделалась красной.

Толпа молча наблюдала, кое-кто одобрительно кивал, будто эта жертва подтверждала благословение бога.

Баран дергался все слабее, жрец постепенно отпускал его и дал, наконец, умирающему животному завалиться на бок. В воду стекли последние струйки крови, баран перестал вращать глазами. Лисандр отвернулся, к его горлу подступила желчь.

– С тобой все в порядке? – спросила Чилонис.

Лисандр кивнул.

«Что может со мной случиться, – подумал он, – я видел смерть множество раз».

* * *

– Жертвоприношение завершилось, – произнес жрец, вставая. Он вытер испачканную кровью руку о свою поношенную одежду и указал на первого стоявшего в очереди человека. Это была молодая беременная женщина.

– Ты, – произнес он. – Можешь подниматься наверх.

Держась за округлый живот, женщина в сопровождении жреца стала подниматься по грубо высеченным в камне ступенькам. Лисандр провожал ее взглядом, пока она не исчезла за кустарником. Небо окрасилось свинцовым цветом.

* * *

Чилонис прислонилась к стволу оливкового дерева, но нервы Лисандра были натянуты, словно струны, и ему не стоялось на месте. Что скажет ему Оракул? А что если он не ответит на его вопросы?

– Хорошо бы они поторопились, – сказал юноша.

Чилонис ела сыр и сушеный инжир, купленный еще в деревушке.

– Не хочешь попробовать? – спросила она.

Лисандр покачал головой и уставился на тропинку.

– Почему все это тянется так долго? – спросил он.

Тучи еще больше сгустились и стали черно-синими, точно синяки.

– Боги не считают время так, как это делаем мы, – рассмеялась Чилонис.

Когда настала его очередь, Лисандр последовал за жрецом вверх по тропинке. На его лицо упали крупные капли дождя, но он едва обратил на них внимание.

Вот и его время. Когда они, наконец, добрались, у Лисандра ныли ноги, он с трудом дышал. Здесь, наверху, со свистом гулял ветер и трепал его вымокший плащ.

– Осторожно, – предупредил жрец, когда Лисандр ступил на ровную землю. Юноша посмотрел вниз, и у него перехватило дыхание. Тропа огибала край склона, обрывавшегося отвесной скалой, за которой можно было разглядеть деревья и поля. Отсюда был виден залив, в этот холодный день он казался спокойным и черным. Тонкая пелена дымки застилала небо. Лисандр почувствовал, как у него закружилась голова, и отошел дальше от края склона.

Жрец остановился поодаль.

– Мы пришли, – произнес он и, протянув руку, многозначительно уставился на юношу. Лисандр никак на это не отреагировал, и служитель угрожающе двинулся на него, тесня к краю скалы.

Тут Лисандра осенило. Он вытащил из мешочка монету и опустил ее в руку жреца. Тот пронзил юношу взглядом.

– Хочешь оскорбить Аполлона?

Лисандр передал ему еще одну монетку. Лицо жреца хранило прежнее выражение, и Лисандр вложил ему в руку третью.

– Этого достаточно?

Жрец широко улыбнулся.

– Мальчик, ты очень щедр. Надеюсь, боги отплатят тебе столь же щедро.

Лисандр почувствовал, как его снова охватили сомнения. Если пророчества продаются тому, кто предлагает самую высокую плату, можно ли верить словам, какие ему скажут? Ему остается лишь надеяться, что сам Оракул не столь продажен, как те, кто ему служит.

– Сюда, – сказал жрец, делая жест рукой.

Лисандр видел перед собой лишь стену из сплошного камня.

– Куда?

Сделав несколько шагов, он заметил в скале отверстие, которое вело в пещеру, зияющую чернотой, словно недостающий зуб во рту титана. Внутри мерцал тусклый свет.

– Входи же, – раздался позади голос, и Лисандр почувствовал, как чья-то рука подтолкнула его. Он наклонился над выступом скалы и вошел.

Прошло несколько мгновений, прежде чем его глаза привыкли к темноте. Юноша разглядел треножник, стоявший над небольшим костром. Над языками пламени висел котел с круглым дном, из которого шел дым. В пещере пахло горелым лавровым деревом и благовониями.

Два жреца, одетые в призрачные белые одежды, стояли у костра. В глубине пещеры что-то шевельнулось и отделилось от стены. Это была женщина – высокая и худая, как искривленный ствол оливкового дерева.

Пифия – так ее назвали по имени зверя, с которым, как рассказывали, бог Аполлон боролся на этом самом месте. Тяжело дыша, с присвистом, она заняла свое место перед костром на треногом табурете. Ее волосы были черны, как вороново крыло. Женщина покачивалась, точно ива на ветру. Она подняла костлявую руку и отбросила спутанные пряди от лица. Лисандр заметил под ее ногтями грязь.

Он поежился, когда жрица принялась сверлить его взглядом.

– Встань на колени перед Пифией, – велел один из жрецов.

Лисандр опустился на землю и прислушался – дыхание Пифии уже было не столь тяжелым. За пещерой свистел ветер. Один из жрецов вышел из затененного углубления, чтобы подбросить в огонь поленья. Взлетев точно дождь, искры рассыпались в темноте.

– Чего ты желаешь просить у бога? – спросила женщина надтреснутым тихим голосом.

Действительно, что же он хотел узнать?

Вдруг Лисандр почувствовал, что оказался в нелепом положении. Он не явился сюда, как другие, просить, чтобы его ребенок рос здоровым, или узнать, какие злаки сажать в этом году. Он хотел получить ответ, в котором заключалась суть всей его жизни. Почему из него, илота, работавшего на полях, парки сделали того, кого он ненавидел – угнетателя, воина, спартанца.

– Другие тоже ждут своей очереди, – поторопил его один из жрецов. – Аполлон не умеет читать твои мысли.

Лисандр вспомнил испытание в горах и ночь, когда он потерял все надежды, оказавшись погребенным под снегом, и ждал, когда смерть своей рукой закроет ему глаза. В ту ночь он среди звезд увидел лицо отца. А на следующий день, проснувшись, ощутил прилив новых сил.

– Я потерял себя, – сказал он прерывающимся голосом. – Я хочу поговорить со своим отцом.

Лисандр опустил голову на грудь, почувствовав, как пылают щеки от унизительного признания в том, что происходит в его душе. После длительной паузы он осмелился взглянуть на жрицу.

Та задумчиво кивала головой, ее глаза озарились пониманием.

– Твой отец здесь, – произнесла она.

Лисандр почувствовал, как волосы на его голове становятся дыбом.

– У тебя ведь найдется вещь, которая принадлежала ему, – сказала жрица.

Лисандр открыл мешок и достал кожаный сверток, перехваченный золотым кольцом. Один из жрецов подошел к нему и протянул руку.

Лисандр медленно передал его. Жрец снял кольцо и развернул сверток. Ему в ладонь упал локон волос отца Лисандра. Жрец вернул юноше принадлежащие ему вещи.

– Бог не нуждается в богатствах смертных.

Он протянул локон волос жрице и снова встал у камня, похожего на большое яйцо. Жрица перебирала волосы пальцами и, закрыв глаза, сосредоточенно думала.

– Он был храбрым человеком, – наконец заговорила она, – а его дух витает рядом с тобой.

Лисандр почувствовал, как по телу побежали мурашки.

Пифия действительно может разговаривать с его отцом?

Голова жрицы упала на грудь, будто с ней случился глубокий обморок. В это же мгновение ветер за пещерой стих.

Казалось, будто сам Аполлон вдруг опустил руку на землю и успокоил все вокруг. Лисандр почувствовал, как у него пересохло горло. Его взор приковали к себе глубины огня, пылавшего под котлом.

Из горла Пифии вырвался странный клокочущий звук – он напоминал хрип, издаваемый умирающим воином на поле боя. Ее тело покачивалось вперед и назад, будто оказавшись во власти сильного незримого ветра. Вдруг спина Пифии выпрямилась, голова задралась.

Лисандр посмотрел ей в глаза. Они сверкали, точно полированный оникс. Пифия быстро вытянула руки и бросила локон в огонь. Тот зашипел и начал гореть. Она указала на Лисандра, ее пальцы дрожали.

– Ты готов слушать? – спросил один из жрецов.

Лисандр подполз к огню и выхватил из него обгоревший локон отца. Он поднял голову и взглянул в глаза жрицы. Та все еще смотрела на него, протянув руку. Ее губы шевелились, она что-то шептала про себя, стараясь, чтобы эти слова не слетели с ее уст.

Лисандр кивнул.