
Текст книги "Кровное родство"
Автор книги: Майкл Форд
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава двадцать четвёртая

– Приготовить оружие, – громко скомандовал Аристодерм. – Выстроиться перед женщинами и детьми.
Лисандр встал рядом с Леонидом вдоль береговой линии, местные спартанцы увели свои семьи в дальний конец берега, прочь от приближавшихся лодок.
Обгоревшая рука Лисандра не могла удержать щита, поэтому Леонид крепко привязал его к искалеченной конечности друга. Лисандр насчитал около тридцати лодок, устремившихся к другому выступу берега, в каждой из них находилось от пяти до десяти человек. По его подсчетам, осталось лишь около сотни спартанцев, причем многие из них, как и он, были ранены.
– Держать фалангу, – приказал Аристодерм. – Если нарушим строй, нам конец.
Первая из лодок противника достигла мелководья, из нее начали высаживаться воины, что-то крича друг другу на своем языке. Противник был прекрасно вооружен. Щиты и мечи павших с обеих сторон теперь были в его руках.
– Пора переходить в наступление, – торопил Кимон, – пока еще не все высадились на берег.
– Нет, – ответил Аристодерм. – Если мы пойдем вперед, остальные высадятся у нас в тылу и нападут на женщин и детей. Нам следует ждать, пока они все не окажутся на суше, а затем нанести решающий удар.
Лодки подходили к суше, противник высаживался на песчаный берег, и его ряды постепенно росли.
Один мессап, разодетый ярче остальных, – на нем был шлем с перьями, а в руках он держал копье с двумя наконечниками – отрывисто выкрикивал приказы. Он выстроил своих людей на всю ширину берега. Это был Вироманус, их командир.
У врага было не меньше двадцати колонн, по десять рядов воинов в каждой. Справа расположились мессапы, слева – жители Тарента.
– Вироманус знает, что делает, – заметил Леонид. – Он расставил доверенных людей так, чтобы не дать остальным возможность отступить.
У Лисандра сильно билось сердце, он старался успокоиться, глубоко дыша.
– Они сравняют нас с землей, – сказал спартанец из заднего ряда. – Мы обречены.
Аристодерм презрительно рассмеялся.
– Пока сильны наши руки, держащие щиты, мы не обречены.
Вождь мессапов выкрикнул два слова, и его люди двинулись вперед.
– Спартанцы, приготовиться! – крикнул Аристодерм. – Шагать под мой счет. Раз… два… раз…
Лисандр зашагал под счет наставника, и весь строй двинулся вперед.
Юноша смотрел прямо перед собой. Друзья шли рядом, он знал, что может положиться на каждого из них и отдать за них свою жизнь.
Аристодерм начал считать быстрее, Лисандр ускорил шаг. Было трудно идти по неустойчивой почве, но строй из-за этого не нарушался. Мессапы тоже ускорили шаг и, приближаясь, выкрикивали угрозы и проклятия.
– Спартанцы, не отвечайте им, – приказал Аристодерм.
Лисандр стал поднимать колени выше, когда фаланга перешла на бег. До врага оставалось шагов двадцать. Лисандр уже выбрал цель – командира мессапов в шлеме, украшенном перьями. Он снова почувствовал силу в руке, державшей меч.
– Приготовиться! – громко приказал Аристодерм. Его слова были едва слышны из-за воинственных криков в стане врага.
Лисандр поднял меч и бросился на неприятеля.
Конец копья Виромануса скользнул по щиту Лисандра и на волосок прошел от его лица. Древко копья задело щеку.
Лисандр прыгнул, приземлился среди воинов противника во втором ряду и вонзил меч в обнаженное бедро Виромануса. Командир мессапов завопил, бросил свое оружие и схватился за рану. Кровь струилась сквозь пальцы, от ужаса его глаза за щелями шлема сделались круглыми.
Лисандр вскочил, другой мессап стал непрестанно наносить удары по его щиту, каждый раз причиняя боль обожженной руке. Подняв щит вверх, юноша ударил им противника в широкое лицо, затем отступил и встал в строй рядом с Демаратосом.
Фаланга обрела прежний порядок. В этом заключалась их единственная надежда.
Лисандр уперся ногами в песок и, прикрываясь щитом, наклонился к шеренге врага. Он мечом поверх щита наносил удары в головы и шеи вражеских воинов. Воины противника с воплями падали у его ног, и вскоре Лисандр уже шагал по ковру из мертвых и умирающих.
«Спартанцы сами вершат свою судьбу», – угрюмо подумал он.
Шеренга врага дрогнула, и Лисандр смог перевести дух. Левое крыло спартанской фаланги теснило неприятеля. Многие воины Тарента уже повернулись лицом к морю.
– Идите вперед, – раздался голос Аристодерма. – Оттесните их назад.
Лисандр повиновался и врезался плечом в жителя Тарента, вооруженного спартанским щитом и копьем. Тот выставил щит перед собой, и Лисандр сразу понял, что перед ним неопытный воин. Он сделал ложный низкий выпад, противник потерял бдительность, и Лисандр сильным взмахом меча срезал у того половину скальпа. Вырвавшийся фонтан крови обдал гальку под их ногами.
Лисандр вложил меч в ножны и вырвал копье из цепких пальцев мертвого противника. Шеренга врага окончательно расстроилась, и спартанцы ринулись в образовавшиеся бреши, учиняя настоящую бойню.
Лисандр ощутил новый прилив сил и забыл о боли в руке. Перед ним с криком упал спартанец и схватился за лицо. Рядом житель Тарента с длинными волосами и обнаженной грудью размахивал куском веревки.
Какой вред можно причинить этой веревкой?
Он бросился к Лисандру, и тут же веревка обвила его. Что-то впилось Лисандру в руку и выскользнуло. На коже остались глубокие раны, из которых сочилась густая кровь. Когда противник снова взмахнул веревкой, Лисандр нырнул. К концу веревки были привязаны толстые железные крючки для ловли рыбы, способные разорвать тело на куски.
Противник что-то крикнул Лисандру и бросил крюки, целясь ему в ноги. Лисандр ловко опустил щит, и крюки впились в него. Житель Тарента потянул веревку к себе, и Лисандр не упустил подвернувшуюся возможность. Он бросился вперед, наматывая веревку на пояс. Используя силу инерции, он нанес копьем сверху вниз удар в неприкрытое туловище горожанина. Меж его стиснутых зубов показалась кровь. Лисандр наступил ногой на грудь мертвого неприятеля и вытащил свое копье.
– Рыбак, лучше бы ты не выходил на берег.
Веревка упала у его ног.
Оставшиеся воины противника сражались, стоя в мелкой воде. Некоторым из них она доходила до колен. Лисандр заметил, что позади сражавшихся воинов неподвижно замер спартанский корабль. Где же Москос со своими моряками?
Он нашел Аристодерма и вытащил того из рядов сражавшихся.
– Смотрите! – сказал он, указывая на море. – Там что-то случилось.
– Найди Леонида и Демаратоса, – приказал Аристодерм. – Садитесь в лодку и выясните в чем дело.
Лисандр быстро отыскал обоих друзей и Прокла и сообщил им о том, что заметил.
– Они просто спрятались в трюме, – сказал Демаратос.
Тем не менее, они сложили свое оружие в брошенную неприятелем лодку и, вытолкнув судно с мелководья, запрыгнули в него.
Прокл и Леонид взялись за весла. Лисандр не мог грести из-за обожженной руки. Демаратос стоял у борта и следил за тем, как на берегу идет сражение. Лисандр заметил, что с другого конца палубы корабля Москоса взвилась черная струйка дыма.
– Корабль горит! – воскликнул он. – Гребите быстрей!
Они приблизились к кораблю и, огибая его нос, заметили, что у дальнего конца качается небольшая лодка. В ней сидел человек и смотрел вверх, на палубу. С нее свисали две веревки, явно прикрепленные к абордажным крюкам. Мужчина заметил Лисандра и его товарищей и дико закричал.
– Мессапы! – сказал Прокл.
На палубе появились два человека.
С корабля повалил густой дым, и черные облака стали медленно подниматься к небу.
– Они не собираются угонять корабль, – сказал Леонид. – Их цель – уничтожить его.
Двое мессапов, стоявших на палубе, перелезли через борт, спустились по веревкам, тут же сели в лодку и схватились за весла. Леонид и Прокл, кряхтя, гребли изо всех сил, пытаясь догнать противника.
– Подойдите ближе, – сказал Лисандр, вытаскивая меч.
Несколько движений весел, и они поравнялись. Лисандр встал ногами на борт, прыгнул в лодку мессапов и рубанул одного из гребцов по руке. Мессап вскрикнул, когда его рука вместе с веслом свалилась в воду.
Мессап, у которого не было весел, ударил ногой по колену Лисандра, и тот упал спиной на скамью. Двумя руками противник поднял небольшой якорь, приблизился к юноше и бросил его, целясь в голову.
Лисандр подался в сторону, и кусок железа врезался в лодку. Послышался треск дерева, затем шум воды. Юноша тут же почувствовал, как его плечи и шея оказались в холодной воде. Якорь пробил дыру в корпусе лодки.
Судно накренилось.
– Берегись! – крикнул Демаратос.
Мессап бросился на Лисандра. Руки юноши инстинктивно искали глотку противника. Он вцепился тому в густую бороду. Лисандр хотел развернуться, но лодка стала переворачиваться вместе с ним. Едва ему удалось наполнить легкие воздухом, как он вместе с противником погрузился в воду.
Лисандр не отпускал шею мессапа, оба пытались утопить друг друга. В разгаре смертельной схватки мессап вцепился ногтями в лицо Лисандра, но острая боль лишь заставила того крепче сдавить горло противника, перекрывая ему воздух.
Голова Лисандра снова вынырнула на поверхность. Он глотнул воздуха, что дало ему силы продолжить схватку. Руки мессапа слабели. Через секунду они отпустили Лисандра. В чистой морской воде тот увидел перекошенное багровое лицо неприятеля.
Лисандр совсем выбился из сил и лег на воде на спину, пытаясь отдышаться. Прокл по веревке взбирался на палубу, Леонид следовал за ним.
– Помощь нужна? – спросил Демаратос.
Лисандр перевернулся и поплыл. Его друг перегнулся через борт лодки и протянул ему руку, Лисандр взял ее и забрался в лодку. Вскоре у борта спартанского корабля показался Прокл.
– Мы погасили огонь. Хорошо, что успели вовремя. Они не причинили большого вреда.
– Где Москос и Сиркон? Где остальные?
Прокл покачал головой.
– Они на гребной палубе. Им перерезали горло.
* * *
Леонид и Прокл благополучно спустились в лодку и стали грести к берегу. Битва закончилась, множество раздетых до туник вражеских воинов, опустив головы, сидели на песке. Даже сандалии и другую обувь врагов сложили в кучу, чтобы лишить их возможности бежать.
– Мы победили, – сказал Леонид.
– Теперь они дважды подумают, прежде чем снова нападать на настоящих спартанцев, – добавил Демаратос.
Лисандр не считал нужным что-либо говорить. От гибели их спасла лишь подготовка. Но он не испытывал удовлетворения от открывшейся перед его глазами картины: весь берег был усыпан трупами. Как только спартанцы собираются вместе, образуя единую армию, они превращаются в машины смерти. Лисандру всегда становилось плохо при мысли о кровавых сражениях.
Их лодка вошла в мелководье и врезалась в тела, которые подняла волна. Лисандр заметил среди них знакомое лицо – мужчину, который пытал Демаратоса в Таренте. На груди у него зияла глубокая рана. Лисандр коснулся плеча Демаратоса.
– Смотри, друг.
Демаратос взглянул через край лодки.
– Я бы пощадил его. – Демаратос отвернулся.
Лисандр выбрался из лодки и заметил, что вода на мелководье приобрела красный оттенок.
Леонид доложил, что им удалось обнаружить на борту корабля. Вернуться назад без штурмана было почти невозможно, но Аристодерма это, видно, не волновало. Он обозревал остатки вражеского войска.
– Что не так? – спросил Кимон, стоявший рядом с ним. – Мы победили.
Заместитель Никоса в бою потерял правое ухо, вокруг углубления близ темного слухового канала сверкала обнаженная плоть.
– Чужой позор не вызывает у меня радости, – ответил наставник Лисандра. – Я отнесся бы к ним с большим уважением, если бы они сражались до конца.

Глава двадцать пятая

Аристодерм приказал пленным взять весла и разблокировать вход в туннель. Четыре пленника взяли по веслу и пытались отодвинуть валуны. Они кряхтели от усилий, по их обреченным лицам струился пот. Когда одно весло сломалось, они получили другие, и, наконец, отодвинули два самых крупных валуна от входа. Другие пленники помогали своим побежденным товарищам убирать камни меньших размеров. Вскоре раздавленные тела несчастных спартанцев отнесли в сторону.
«Я ведь тоже мог угодить под этот валун», – подумал Лисандр.
К каждой паре пленных приставили одного вооруженного спартанца, их вывели через туннель на дорогу, идущую в Тарент. Семьи спартанцев остались в лесу.
Почти всю дорогу Аристодерм что-то обсуждал с заместителями Никоса.
Жители, оставшиеся в городе, вышли из домов и стали свидетелями шествия своих земляков, проигравших сражение. Никто не проронил ни слова, пока пленников вели к рыночной площади. Лисандр заметил, что те шли с опущенными головами, чтобы не видеть осуждающих или сочувствующих взглядов.
Мертвые тела убрали, но в воздухе все еще стоял запах боя – тошнотворная вонь, смесь пота и железа.
Аристодерм поднялся на ступени храма, повернулся к толпе и взглянул через головы людей на море. Рядом с ним стоял Сулла. Постамент, на котором возвышалась статуя Аристарха, пустовал.
– Жители Тарента! – громко заговорил наставник. Сулла переводил его слова, хотя Лисандр подозревал, что многие отлично понимали по-гречески.
– Последние события стали мрачным эпизодом в вашей жизни, – продолжил Аристодерм. – Многие из ваших друзей погибли, многие получили страшные раны. И ради чего? – Он умолк и посмотрел на толпу, пока Сулла переводил его слова.
– Я понимаю, вы недовольны своими спартанскими правителями, но кровопролитие не выход из положения. Я имею право приговорить вас всех к смерти точно так же, как вы перебили бы наших людей.
Некоторые люди, стоявшие у края площади, заплакали.
– Но я проявлю милосердие, – продолжил Аристодерм. – Хотя спартанцев и не назовешь милосердными. Наверно, вы все знаете, что такое Спарта. Мы не пытаемся расшириться за счет завоеванных земель. Мы сражаемся для того, чтобы защитить себя и наш народ, чтобы обезопасить границы. Как медведи, мы не сразу приходим в ярость. Но берегитесь, наш гнев не знает границ, когда нас выводят из себя. Мы не останавливаемся до тех пор, пока не искореним источник гнева. Это понятно?
Усталые люди, стоявшие на площади, все как один кивнули в знак согласия.
– Разделите пленных. Мессапы пусть встанут на эту сторону… – он указал рукой, – а жители Тарента на эту.
Оба пленника, к которым был приставлен Лисандр, были мессапами, и он отвел их на ту сторону площади, где находилось здание рынка. Пленники смотрели на него с почти открытой ненавистью. Когда мессапов собрали вместе, их оказалось около тридцати.
– Мой гнев не распространяется на жителей Тарента, – заговорил Аристодерм. – От них зависит существование этой колонии. Но Спарта не потерпит захватчиков из чужих городов. С ними обойдутся так, как это принято в Спарте.
Лисандр почувствовал, как по телам его пленников снизу вверх пробежала волна страха.
– Мессапы, встать на колени! – крикнул Аристодерм.
Кимон повторил приказ. Некоторые из пленников тут же беспрекословно послушались, остальные переглядывались. Кимон громко еще раз повторил слова Аристодерма. Все повиновались, кроме одного. Сулла приблизился к нему и вытащил меч. Пленник сплюнул на землю и встал на колени. Аристодерм глядел на мессапов, и Лисандр видел, что его губы безмолвно шевелятся.
– Мне понадобится тридцать один доброволец, – громко сказал наставник. – Из мужчин Тарента, желающих доказать свою верность Спарте. Каждый из них получит место в новом городском совете.
По толпе жителей Тарента прокатился глухой ропот. Один за другим вперед выходили горожане с надеждой в глазах.
Но Лисандр знал, на что те добровольно идут. Место в совете достанется им дорогой ценой.
– Ребята, дайте каждому из этих людей по мечу, – приказал Аристодерм.
Лисандр вышел вперед вместе с другими учениками из казармы и отдал свой меч жителю Тарента. Совсем недавно тот бы с радостью проткнул им Лисандра. Теперь же, держа меч за рукоять, он выглядел так, будто не знал, для чего предназначено это оружие.
– Вы вернете наше доверие ценой крови наших врагов, – сказал Аристодерм. – Убейте этих ничтожеств.
Жители Тарента переглянулись, точно растерянные дети, затем медленно направились к тому месту, где на коленях стояли мессапские воины.
Один или два мессапа начали плакать и умолять. Другие на своем языке выкрикивали проклятия и взывали к своим богам. Кимон громко отдал какой-то приказ. Лисандр отвернулся. Крики мессапов прервали клинки мечей. Когда Лисандр повернул голову, с ними было покончено.
Аристодерм указал на людей, совершивших эти убийства.
– Эти граждане доказали, что они являются друзьями Спарты. Отныне их семьи будут передавать правителям Спарты, находящимся здесь, прошения народа Тарента. Но берегитесь, если еще раз случится подобный мятеж, не ждите от нас пощады. Сожгите тела на погребальном костре до наступления ночи и расходитесь по домам.
Пока мертвецов складывали в кучу перед гаванью, оставляя следы крови на земле, Лисандр и другие спартанцы собрались вокруг Аристодерма. Он выкрикнул имена заместителей Никоса.
– Предстоящие дни будут трудными. Доверие не завоевать страхом и мечом. Вы должны научиться жить вместе с тарентцами не как с врагами, а как с друзьями…
– Друзьями? – усомнился Сулла. – Они ведь пытались убить нас!
– А какой выбор вы им оставили? – спросил Аристодерм. – Вы собирали с них несправедливые налоги, вы обращались с ними как с врагами.
– Здесь правим мы – они наши рабы.
– Но не забывай, товарищ, довольный раб работает в два раза лучше, чем тот, кого устрашают плетью.
Лисандр был в восторге от философии Аристодерма, но она заставила его вспомнить о бедных илотах Кассандры в Спарте. Теллиос не проявит к ним подобного милосердия, в этом Лисандр не сомневался.
– Эти люди не понимают наших обычаев, – возразил, нахмурившись, Сулла.
Лисандр почувствовал, как в нем закипает гнев.
– А вы понимаете их обычаи? – отрезал он.
Все посмотрели на Лисандра и ждали, что Аристодерм даст ему отповедь. Но он лишь склонил голову, признавая правоту юноши.
– Вы не можете рассчитывать на то, что люди подчинятся вашей воле. Если вы будете обращаться с местными жителями как с равными себе, тогда здесь возникнет счастливое общество. Помните, ваши семьи тоже когда-то не пользовались равенством в Спарте.
В толпе прозвучали одобрительные голоса.
– Моя жена дружит с женщиной из Тарента, – заговорил один из воинов Суллы. – Она говорит, что та очень хорошо готовит.
Эта шутка вызвала смех, даже на мрачном лице Суллы мелькнула улыбка.
– Очень хорошо, – сказал Аристодерм. – Я хочу, чтобы вы созывали совет десять раз в году. Пригласите на него тех жителей Тарента, которые сегодня доказали нам свою верность, и выслушайте их жалобы. Дайте им право голоса в вопросах, которые их касаются.
– А что если они снова восстанут? – спросил Сулла.
– Если будете относиться к ним с уважением, они не восстанут, – ответил Аристодерм. – Я поговорю с членами Совета Спарты и предложу, чтобы они два раза в году присылали сюда нового губернатора, чтобы тот следил за порядком и решал любые проблемы.
Все согласились с этим.
Попрощавшись со спартанцами, Аристодерм и ребята направились к гавани. Восемь факельщиков освещали им путь.
– Думаешь, этот мир продержится долго? – спросил Демаратос Лисандра, когда они шли по окраине города.
Лисандр подумал о тревожном перемирии между спартанцами и илотами за морем, о недоверии, которое все еще существовало между ними. Он понимал, что ненависть и в Спарте, и в Таренте подогревает обычный страх.
– Как ты думаешь? – повторил свой вопрос Демаратос.
– Я надеюсь на это, – ответил Лисандр.
* * *
Было уже темно, но Лисандр все шел, борясь со сном. Рука болела при каждом движении. Спартанцы прихватили с собой из Тарента продовольствие на обратную дорогу – свежий хлеб, гранаты, твердые сыры и консервированные лимоны, не забыв о жареной рыбе и вяленых окороках.
Тело Орфея все еще лежало на том месте, где он встретил смерть.
– Мы не должны оставлять его здесь, – сказал Лисандр.
Аристодерм внимательно посмотрел на мертвого.
– Мы не сможем отвести тело Орфея домой – не пройдет и дня, как оно начнет разлагаться. Мы похороним его в море.
Используя плащ Орфея в качестве временных носилок, Лисандр, Демаратос, Прокл и Леонид понесли мертвого товарища к берегу моря.
После недавно закончившейся битвы уцелела лишь одна лодка, на ней спартанцы группами по шесть человек начали переправляться на корабль. Пришлось совершить пять заходов. Воодушевление победой испарилось, когда начало светать.
Лисандр, как и большинство учеников, пребывал в угрюмом настроении. Они выиграли битву, но потеряли пятьдесят своих друзей.
– Выспитесь хорошо, – сказал Аристодерм. – Грести начнем на рассвете. – Он погасил фонарь корабля, и всех окутала темнота.
Лисандр слушал, как наставник поднимается наверх по скрипучей лестнице и устраивается на ночлег рядом с одной из скамей для гребцов. Юношей овладело спокойствие, когда он прислушался к мерному дыханию остальных учеников и шуму волновавшегося моря.
Несмотря на усталость, он не мог уснуть. Лисандр тяжело встал, прошел среди спящих и поднялся на палубу.
Ему в лицо подул нежный ветерок. Небо было ясным, небосвод усыпали звезды. Лисандр оглянулся на берег. Хотя корабль покачивался в каких-нибудь пятидесяти шагах от него, Лисандр уже чувствовал себя так, будто они оставили Тарент далеко позади.
Лисандр думал, что здесь найдет свое настоящее место, но столкнулся лишь с новым кровопролитием. Одни сражались против других из-за жажды власти. Красный плащ не стал символом чести. Честь могла родиться только из справедливого правления. Он не сомневался, что первыми полукровками, которые оставили Спарту в поисках желанной свободы, двигали благородные намерения. Но все они стали такими же, как те, кого презирали: беспощадными деспотами, стремившимися поработить других. И он сражался рядом с ними. Что это дало ему? Была ли вообще в этой битве сторона, которую можно считать правой?
Лисандр спустился вниз, не в силах отделаться от тревоживших его мыслей.
* * *
Ночью ветер немного усилился. Утром они развернули парус и начали стремительно удаляться от берега.
После гибели Москоса и его моряков на Фема легла задача управлять кораблем.
– Наверно, его выбрал Зевс, – пошутил Демаратос. – Если бы тогда в него не попала молния, он бы и не научился им править.
Поскольку Лисандр и Демаратос не могли грести, они по очереди стояли у румпеля и вели корабль, вглядываясь в голубые просторы моря.
«Неужели я вернусь назад? – подумал Лисандр. – Такое ощущение, будто я что-то оставляю позади».
Его охватили сомнения и тревоги. Бесспорно, спартанцы обходились с жителями Тарента несправедливо. Возможно, пророчество амулета относилось не только к одному Лисандру. Огонь Ареса воспламенил кузнеца и побудил того утолить жажду мести, истязая Демаратоса. Неужели он был одним из праведных?
Лисандр похолодел, когда его осенило.
– Не может быть! – воскликнул он.
– Что случилось? – спросил Демаратос испуганным голосом.
– Огонь Ареса! – произнес Лисандр. – Как же я мог забыть его? Видно, он все еще лежит на полу в той кузнице. – Лисандр опустился на палубу. – Я глупец.
– Ты не глупец, – успокоил его Демаратос. – Ты был занят другими, более важными делами…
Лисандр закрыл глаза и представил красный камень, сверкавший в золотистой оправе. После всех испытаний он наконец-то почувствовал, что готов снова надеть амулет.
– Я кое-что приберег для тебя, – негромко произнес Демаратос.
Лисандр поднял голову. В руке Демаратоса качался огонь Ареса, лучи солнца заставляли кроваво-красный камень ярко светиться.
– Что? Как?
Демаратос рассмеялся.
– Я подобрал его, когда пил воду из того корыта, – сказал он. – Амулет лежал рядом на полу.
Лисандр протянул руку и коснулся амулета.
– Тебе пора снова надеть его, – сказал Демаратос. – Ты заслужил.
Демаратос присел рядом с Лисандром и поднес кожаный ремешок к его шее. Как только знакомая вещь легла ему на грудь, Лисандр ощутил прилив сил. Он встал и коснулся амулета пальцами.
Огонь Ареса так долго ему казался проклятием, навлекавшим несчастья и страдания. Теперь напоминал Лисандру о жертвах, которые принесли другие. Надев его, он стал самим собой. Демаратос преподнес ему поистине ценный подарок.
* * *
К полудню первого дня плавания, когда корабль вошел в глубокие воды, Аристодерм велел опустить паруса.
– Здесь Орфей найдет достойное место упокоения, – сказал он.
Ребята собрались полукругом у левого борта. Леонид и Прокл подняли окоченевшее тело на поручни. Орфея завернули в плащ и завязали его.
– Он хорошо служил Спарте, – произнес Аристодерм. – И мы отдаем его Посейдону, богу волн.
Слезы потекли по лицу Леонида, он отпустил тело, и оно через борт упало в море. Лисандр услышал всплеск и подошел к краю борта. Какое-то время тело держалось на поверхности воды, затем перевернулось и исчезло.
– Прощай, – прошептал он.
В том месте, где Орфей ушел под воду, вынырнул дельфин, затем снова исчез. Друг Лисандра погрузился в пучину.
Два дня держался сильный ветер, но ночью он стих. Ребята снова заняли места на скамьях для гребцов. Лисандр стоял рядом с Фемом и пытался освоиться с основами мореплавания и штурманского дела. Юноше показалось это очень сложным, ведь надо было запоминать названия множества звезд.
На рассвете четвертого дня Лисандр стоял на палубе и, вытянув руку, считал, сколько пальцев вмещается между горизонтом и солнцем. В другой руке он держал наполовину съеденный гранат. Красная мякоть напоминала Лисандру раны, полученные спартанцами во время сражения. Вдруг на горизонте показалась земля.
– Спарта!
К нему вышел Аристодерм. Оба молча смотрели, как перед ними из голубой воды вырастает берег.
– Приятно вернуться домой? – спросил наставник.
– Да, – ответил Лисандр. – Никогда не думал, что так буду скучать по нему.
Там, впереди, находилось то место, где он родился и за которое сражался. Это была родина.