Текст книги "Кровное родство"
Автор книги: Майкл Форд
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава четвёртая
Теллиос внимательно смотрел на них.
– Я так понимаю, что дальнейших возражений против решения Совета не последует? – В голосе эфора отчетливо слышалась угроза. Затем Теллиос по очереди кивнул Кассандре и Лисандру. – Хорошо. Не стану вам мешать оплакивать вашего деда.
Эфор покинул помещение, подметая пол плащом. Воины последовали за ним.
– Что нам с этим делать? – спросил Лисандр.
Он сам не очень верил в то, что является хозяином илотов, но после того как Теллиос отнял у него наследство и пренебрег тем обстоятельством, что в его жилах течет кровь Сарпедона… Нет! Он не позволит ему такого. Он сражался не для того, чтобы его называли полукровкой. Ни такие люди, как Теллиос, ни кто-либо другой!
– С этим мы ничего не сможем поделать, – ответила Кассандра, глядя на свои руки. – Если Совет проголосовал, его решение окончательно. Я устала бороться.
Как она могла так легко сдаться?
Лисандр выбежал из столовой, по пути едва не столкнувшись с Хиласом, и настиг Теллиоса, когда тот переходил через двор.
Лисандр схватил эфора за руку и повернул его к себе. Старик чуть не споткнулся.
– Что, во имя Гадеса…
Оба воина в мгновение ока приставили копья к груди Лисандра. Одно движение и наконечники проткнут его.
Подняв руку, Теллиос остановил их.
– В этом нет необходимости.
– Он осмелился коснуться эфора, – возразил один из воинов и, скривив губы, уставился на Лисандра.
– Этот мальчик не опасен, – ответил Теллиос. – К тому же он не знает спартанских обычаев. Оставьте нас. Ждите меня у дома.
Воины опустили копья и отошли.
Теллиос ждал, пока они уйдут, затем обратился к Лисандру.
– Ты против мнения Совета по этому вопросу?
– Кассандра сама могла бы управлять всем. Вы и так, наверное, заняты обязанностями эфора…
Теллиос поднял брови.
– Мои обязанности эфора? Лисандр, когда-нибудь из тебя получится хороший оратор. Но ты не так меня понял. Я останусь эфором лишь до следующего лета. Земли Сарпедона обширны и плодородны. Если я выжму из илотов все, они принесут мне несметные богатства…
– Эти богатства принадлежат Кассандре! – взорвался Лисандр.
Теллиос взмахнул рукой.
– Верно, ей кое-что достанется. Но когда делом займутся мои надзиратели, а в ход пойдет умный подсчет, я получу достаточно, чтобы удалиться на обеспеченный отдых. А к тому времени, когда земля перейдет к Кассандре, она станет пригодной лишь для того, чтобы хоронить рабов, которые на ней трудились.
Лисандр еле сдержался, чтобы не двинуть Теллиосу кулаком в лицо. Эфору было плевать на илотов.
– Почему вы так поступаете? – тихо спросил юноша.
Теллиос пожал плечами, затем бросил оценивающий взгляд на двор.
– По правде говоря, твой дед мне никогда не нравился, – признался он. – Он был… – Теллиос поднял глаза, ища подходящего слова, – чересчур уверен в своей правоте.
– Сарпедон отличался честностью, достойной спартанца.
– Он причинял одни неприятности, ты тоже… Я рад, что после определенных… уговоров… Совет согласился со мной.
– Что вы имеете в виду?
– Лисандр, твои дни в Спарте сочтены. После смерти Сарпедона наверху подули другие ветры. Попомни мои слова.
Сказав это, Теллиос развернулся и зашагал прочь. Лисандр проводил эфора взглядом. Он знал, что если сойдет с места, то набросится на этого человека.
– Прощай, Лисандр, – сказал Теллиос, обернувшись к юноше. – И не забудь о нашей предыдущей беседе. Если я услышу хотя бы намек на то, что ты рассказываешь всем о Вомисе, страдать придется не тебе одному.
Эфор прошел через ворота и направился к дороге. Воины последовали за ним. Троица, облаченная в красные плащи, удалялась.
«Сарпедон доверял этому человеку как своему товарищу, – с горечью подумал Лисандр. – Как же мой дед мог так ошибаться?»
Он вернулся в дом, где нашел Кассандру, склонившуюся над креслом. Ее лицо было спокойным, слезы на глазах высохли.
– Да будет проклят этот Теллиос, – сказал он. – Я мог бы взять одно из этих копий и проткнуть ему грудь…
– Да перестань же! – отрезала Кассандра. Она встала и горящими глазами уставилась на него. – Вы, мужчины, способны говорить лишь о сражениях! Дед мертв, ты не забыл об этом?
– Конечно, не забыл, – ответил Лисандр. – Мне просто надоел этот Совет старейшин, который решает, когда нам вставать, когда есть, кому подчиняться, когда илоты должны умереть и даже когда своих же спартанцев втоптать в землю.
– Нет, дело не в этом, – сказала Кассандра. – Ты рассердился, потому что тебя обошли. Ты злишься из-за того, что тебе не достались эти владения.
Лисандр не верил своим ушам. Чтобы его кузина сказала такое! Неужели ради этого он пытался защитить ее наследство?
– Не будь такой мелочной, – отрезал Лисандр.
Он тут же хотел взять свои слова обратно, но было поздно.
Лицо Кассандры налилось краской.
– Убирайся из моего дома! Хилас! Прикс!
Из кухни донесся грохот посуды, послышался топот ног.
– Прекрасно, – сказал Лисандр. – Я ухожу. Кузина, ты сама можешь постоять за себя. – Он ударил ногой по одной из стоявших в углу двора ваз с маленьким растением. Та разлетелась вдребезги, и земля испачкала пеплос Кассандры.
Хилас и более рослый слуга, в котором Лисандр угадал Прикса, с тревожным выражением лиц вбежали во двор.
– Убирайся, – разрыдалась девушка, смахивая с пеплоса землю.
Не успели слуги подойти к нему, как Лисандр выскользнул на улицу.
И не оглянулся назад.
* * *
Приближаясь к казарме, Лисандр услышал возгласы и звук ударов деревянных мечей. Неужели возобновились занятия? Хорошо.
Он вошел через передние ворота и прямиком направился к тренировочной площадке. Солнце клонилось к горизонту, но большая ее часть еще купалась в его лучах. На тренировке учеников было гораздо меньше, чем до сражения с персами. Лисандр знал, что некоторые лечились в городе, но сколько же их погибло?
Он оглядел площадку. Аристон, Мелеагр, Хиларион, Кретей, Эвриалон… никому из них еще не было и пятнадцати лет.
Лисандр заметил своего друга Леонида. Тот вонзал копье в тюк с сеном. Он вновь и вновь повторял отработанное движение, на его руках бугрились мышцы. Тут Лисандр заметил другое лицо – совсем незнакомое. В самом конце тренировочной площадки, прислонившись к стене столовой, стоял какой-то человек.
«Должно быть, это новый наставник», – подумал юноша.
В тени красный плащ незнакомца казался темным. Ростом он был чуть выше Лисандра, у него были песочного цвета волосы и аккуратно постриженная, почти седая густая борода. Наставник наблюдал, как четверо учеников наступают шеренгой, прикрываясь стеной из щитов.
Спартанцы одновременно поднимали щиты и наносили удары мечами. Ближе всего к Лисандру шел Драко, самый рослый парень в казарме, отцом которому, если верить Демаратосу, доводился Титан, один из великанов, которые правили землей до того, как на Олимпе появились боги.
Когда Драко подошел ближе, наставник подставил ногу: ученик упал и неудачно. Лисандр заметил сочившуюся из его разбитой губы ярко-красную кровь.
Драко поднял голову и с упреком взглянул на наставника, но ничего не сказал.
– Какой толк крепко держать щит, если ты не способен устоять на ногах, – заметил наставник. – Воин черпает силу от земли. Не забывай об этом.
Он заметил Лисандра и громко крикнул:
– Подойди сюда!
Лисандр направился к бородачу, проходя мимо места, где боролись Леонид и Фем и остановился в десяти шагах от незнакомца, который все еще не выходил из тени.
– Кто разрешил тебе пропускать тренировку? – возмутился тот.
– Я не знал, что прислали нового наставника, – ответил Лисандр.
– И поэтому ты решил уйти из казармы без разрешения?
– Я был в Речном Камыше, – ответил юноша.
Спартанец расхохотался и вышел на свет, рукой прикрыв глаза от солнца. Теперь Лисандр заметил, что его волосы не песочного цвета, а белые, как снег. Кожа наставника тоже была белой, словно ее посыпали пылью из каменоломни.
– Там некому было убрать со столов? – спросил альбинос, разглядывая Лисандра с головы до ног.
Юноше стоило больших усилий хранить спокойствие.
– Меня пригласили на пир, – объяснил он. – Меня зовут Лисандр.
На лбу спартанца появилась едва заметная морщина.
– Сын Торакиса?
Лисандр кивнул.
– Так, так, герой с равнин. Это правда, что ты убил персидского полководца?
В ушах Лисандра прозвучали слова Теллиоса: «Ты никогда не видел полководца Вомису».
– Это преувеличение, – ответил он. – Мы победили, а это самое главное.
– Скромный спартанец! Прежний наставник хорошо воспитал тебя. Меня зовут Аристодерм. Объявляется перерыв. Выпейте воды.
Ученики собрались вокруг чаш с водой.
– Диокл не разрешал нам пить во время тренировок, – заметил Лисандр.
Аристодерм рассмеялся.
«Диокл смеялся не очень часто», – подумал Лисандр.
– Забудь про Диокла, – сказал наставник. – Тренироваться можно по-разному. Тебе не хочется пить?
– Я не испытываю жажду, – ответил Лисандр.
– Дитя, сотворенное из теста Ликурга… – произнес наставник и кивнул. – Говорят, что малышом Ликург обошелся без молока матери целых три дня.
– Я лучше приступлю к тренировке, – сказал юноша. Ему надо было подумать о столь многом, о слишкоммногом. Он предпочел бы заняться физическими упражнениями, чтобы избавиться от всех дум.
– Очень хорошо – почему бы тебе не показать мне, из чего ты сделан? – Аристодерм указал на середину площадки. Там лежала брошенная ось от телеги. Ученики использовали ее для упражнений в поднимании тяжестей. – Начнем с этой оси. Посмотрим, сколько приседаний ты сможешь сделать. – Наставник повернулся к ученикам. – Каков рекорд в этой казарме?
– Семьдесят три раза, – сказал Тиро. – Этот рекорд установил Драко, но так сильно растянул спину, что два дня пролежал, не поднимаясь.
– Ты и двадцати приседаний не сделаешь, – Драко ухмыльнулся.
– Тогда установим предел в семьдесят четыре раза, – заявил Аристодерм. – Если ты не справишься, то вся казарма ляжет спать без ужина. – На площадке раздался стон. – Герой равнин, этого количества хватит для твоего спартанского духа?
Лисандр подошел к оси. Колеса сняли, а к каждому концу кожаными ремнями привязали камни. Те свободно болтались.
Упражнение заключалось в том, чтобы поднять ось на плечи, удерживая ее руками. Если присесть, как следует согнув колени, камни с обеих сторон должны коснуться земли.
Лисандр присел, взялся обеими руками за ось, затем поднял ее над головой и опустил изношенную деревянную ось на плечи.
– Тиро, – приказал Аристодерм, – считай.
Лисандр согнул колени и сделал первое приседание.
– Раз! – произнес Тиро.
Лисандр повторил приседание, стараясь дышать в ритме со своими движениями.
«Делай вдох, приседая, и выдох, вставая».
– Два.
Вдох, выдох.
– Три.
Вдох, выдох.
При счете тридцать Лисандр ощутил сильную боль. При каждом приседании его ноги горели, а при каждом подъеме его одолевал приступ резкой боли в пояснице.
– Мы уже на полпути к победе, – сказал Аристодерм, когда Тиро отсчитал тридцать седьмой раз.
Лисандр старался не слышать его голоса и сосредоточиться на приседаниях.
«Давай, – подбадривал он себя. – Покажи, на что ты способен!»
Он почувствовал, что сжимает ось, напрасно расходуя энергию, и разжал руки. И еще перестал стискивать зубы, делая вдох через нос, а выдох через рот.
– Пятьдесят! – крикнул Тиро.
Лисандр поднялся и сделал паузу, глубоко втянул носом воздух, затем снова выдохнул. Сердце стучало в его груди, точно нога гончара по кругу.
– Уже все? – спросил Аристодерм.
Лисандр наклонил шею.
– Я просто… разминаюсь, – тяжело дыша, выдавил он, затем через силу попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса.
Он снова присел. Юноше казалось, что кто-то вгоняет ему раскаленные докрасна железные стержни в голени и долбит коленные чашки зубилом.
– Давай, Лисандр! – крикнули несколько учеников.
– У тебя получится! – добавил Фем. – Не забудь про мой ужин!
Лисандр снова поднялся.
– Пятьдесят один! – радостно закричали все.
Лисандр вставал медленно, делая дополнительный вдох всякий раз, когда выпрямлялся. К горлу подступала тошнота, он чувствовал, как пот течет по лицу и по спине, на губах появился соленый привкус.
При счете шестьдесят у Лисандра поплыло перед глазами, и он зажмурил их. Ноги предательски дрожали при каждом приседании, и поднимаясь он чувствовал, как они подрагивают.
– Давай, Лисандр! – раздался знакомый голос.
Он открыл глаза.
«Леонид! Спасибо тебе», – безмолвно сказали другу уста Лисандра.
– Шестьдесят восемь!
Лисандр уже слышал, как крякает при каждом приседании, издавая глухие гортанные звуки.
Поднимаясь, Лисандр качнулся, но устоял и выпрямился. Аристодерм широко улыбнулся.
«Я ему покажу!»
– Шестьдесят девять!
Лисандр вообразил, будто стоит в фаланге на равнинах, вонзая копье в воина из персидского строя.
– Семьдесят один!.. Семьдесят два!
– У него получится, – раздался чей-то голос. – Он побьет рекорд!
– Семьдесят три.
Лисандр готовился к последнему приседанию. Он не чувствовал ног – лишь глухую боль, будто ему раздавили все кости.
Лисандр крепче обхватил ось и вообразил, будто снова вернулся на нос корабля Вомисы и видит, как дед вонзает себе в грудь меч. Он вспомнил, что Теллиос назвал его деда трусом, и все его существо охватил гнев.
– Семьдесят четыре!
Лисандр наклонился в сторону, ось выскользнула из его вспотевших рук и с грохотом свалилась на землю.
Юноша упал ничком. Когда его щека коснулась земли, у него заболел сломанный нос. Кровь громко стучала в ушах.
Раздался звон колокола, созывающего на ужин.
– Приведите себя в порядок, – приказал Аристодерм.
Лисандр видел, как ребята спешат в столовую, причем каждый хлопал его по спине.
– Молодец, Лисандр.
– Спасибо, товарищ.
Леонид взял Лисандра под руку и помог ему встать. Юноша подождал, когда у него перестанет кружиться голова.
– Оставь его, – сказал Аристодерм. – Он сам напросился. Пусть сам и справляется.
Похоже, новый наставник не так уж сильно отличался от Диокла.
Леонид отпустил руку Лисандра и, бросив на него сочувствующий взгляд, последовал за другими.
Шатаясь, Лисандр подошел к колодцу. Дрожащими руками он вытащил ведро и облил себя ледяной водой, с удовольствием чувствуя, как та успокаивает его ноющие мышцы. Но на душе у него было неспокойно.
Лисандр отпустил ведро, и оно с грохотом упало в колодец. Обернувшись, юноша прислонился к колодцу и взглянул на площадку.
«Я потерял все, – подумал он, вспомнив ссору с Кассандрой. – Все! Теперь казарма станет моим единственным домом, пока мне не исполнится тридцать».
Лисандр видел перед собой бесконечную череду лет, безграничные трудности и жестокость. В кого он превратится, когда придет время покинуть казарму?
Лисандр почувствовал сильное головокружение, по телу пробежал холодок. Точно незримой рукой, страх схватил его за горло и стал душить. Юноша повернулся, оперся локтями о край колодца и стал вглядываться в темноту, пытаясь остановить головокружение. Что с ним происходит?
Лисандр закрыл глаза.
«Я не напрашивался на это», – пробормотал он про себя.
Позади него раздался какой-то непривычный звук. Коренастый парень шел к нему, чуть прихрамывая. На нем была короткая туника и безупречный красный плащ.
Калека тяжело опирался на сучковатый костыль, но когда он поднял голову, Лисандр тут же узнал это лицо.
– Орфей!
Он устремился к другу, чтобы поддержать его. Орфей вспотел от усилий – ему было трудно стоять прямо. В свободной руке он держал деревянный меч для тренировок. Взгляд Лисандра упал на деревянную ногу под туникой. Топор персидского воина отхватил ее ниже колена.
– Меня подлатали, видишь? – сказал Орфей и ударил мечом по своей деревянной ноге.
Лисандр обнял друга.
– Мне даже не верится, что ты уже вышел из больницы.
– У нас столько потерь, – сказал Орфей. Его лицо побледнело и осунулось. – В больнице остались лишь тяжелораненые.
– Как же они… – Лисандр посмотрел на место, где у Орфея когда-то была настоящая нога.
Орфей вздрогнул и отвел взгляд.
– Тебе не надо этого знать, – наконец сказал он. – Я потерял сознание от боли. В больнице сказали, что мне повезло, раз я остался жив. Я вернулся, чтобы продолжить тренировки.
Лисандр натянуто улыбнулся. Позволит ли новый наставник Орфею продолжить тренировки вместе с ними?
– Я рад снова видеть тебя, – сказал Лисандр, похлопывая друга по спине.
Орфей заглянул в колодец.
– Лисандр, у тебя взволнованный вид. Что ты искал в колодце? Оракула? [7]7
Оракул – место в святилище, где получали ответ божества на заданный вопрос, а также само божество.
[Закрыть]
Лисандр рассмеялся.
– Вроде этого, – ответил он. – Наверно, я ждал, пока мне ответят.
– Знаешь, философ Фалес считал, что все происходит от воды. Но когда спартанцы хотят получить ответы, они отправляются в Дельфы.
– Как же я забыл об этом! – воскликнул Лисандр. Он посмотрел на горы. Вот, что ему нужно! Дельфийский Оракул поможет избавиться от демонов, терзавших его душу.
– С тобой все в порядке?
– Теперь все в порядке, – ответил Лисандр, отталкиваясь от колодца. – Идем ужинать. А то там ничего не останется, кроме объедков.
Орфей покачал головой и широко улыбнулся.
Лисандр напряженно думал.
«Это как раз то, что надо. Дельфы!»
Глава пятая
– Пусть кто-нибудь скажет этим илотам, чтобы они добавляли меньше уксуса, – заявил Прокл, делая кислую мину.
Лисандр макал хлеб в густой темный суп. Его приготовили из крови поросенка, и в нем плавали драгоценные кусочки мяса. Правда, больше всего в супе было набухшего ячменя, а также несколько кусков инжира. После сражения с персами запасы еды в Спарте иссякали.
– Утверждают, – заговорил парень по имени Пелиас, – что однажды здесь побывал гость из Афин. Отведав это блюдо, он заметил: – «Теперь я знаю, почему спартанцы столь охотно и легко отдают свои жизни на поле боя – кто же еще раз захочет попробовать такое».
За столом раздался смех. Лисандр улыбнулся, он ничего не имел против вкуса супа. Он все время думал об Оракуле.
– Ты действительно собираешься просить его? – поинтересовался Орфей, когда Лисандр шепотом рассказал другу о своих планах. Из-за громких криков и разговоров в столовой их все равно никто не мог подслушать.
– Мне придется, – ответил Лисандр. Он взглянул на Аристодерма. В помещении он еще больше напоминал призрака, его кожа казалась совсем белой – как алебастр.
«Позволит ли он мне покинуть казарму? – гадал Лисандр. – Диокл отказал бы, не задумываясь».
– Удачи, – пожелал ему Орфей.
Леонид наклонился через стол.
– О чем вы там оба шепчетесь?
– Я хочу посетить Дельфийского Оракула, – ответил Лисандр.
Леонид изумленно поднял брови.
– Тебе понадобятся деньги, – заметил он.
– Разве там не богам поклоняются? – спросил Лисандр.
Леонид улыбнулся.
– Руки богов тоже приходится золотить.
Когда убрали миски и ученики удалились в спальное помещение драить свои щиты, Лисандр направился к комнате Аристодерма. При Диокле входить сюда категорически запрещалось, но Лисандр чувствовал решимость. Если он не попросит наставника с глазу на глаз, остальные непременно узнают обо всем.
Подойдя к комнате, он услышал, как внутри кто-то говорит. У Аристодерма гость?
Тяжело вздохнув, отвечал Ахиллес:
Умру я теперь же, когда не дано мне друга.
Голос Аристодерма становился громче, и Лисандр догадался, что наставник читает стихи. Дверь была чуть приоткрыта, и юноша заглянул в щель.
Наставник сидел за столом, на котором горела свеча. Его круглый щит лежал внешней стороной вверх, и Аристодерм тер его поверхность пемзой, пытаясь удалить царапины. Эту работу надлежало делать рабу. Почему наставник взялся за столь недостойный труд? Аристодерм продолжал:
Лисандр толкнул дверь и вошел, с удивлением заметив, что эта комната очень напоминает помещение, где спал он сам. Здесь почти не было мебели, если не считать дубового сундука и покрытую одеялами кровать из высушенного речного камыша. Вокруг бокала для вина стояла коллекция маленьких статуэток и разные глиняные безделушки, резные символы на которых изображали богов.
– Почему ты вместе с остальными не приводишь в порядок свое оружие?
– Я прошу разрешения поговорить с вами, – ответил Лисандр. – Про… – Он пытался найти подходящие слова и ругал себя: «Глупец, надо было отрепетировать то, что собирался сказать!»
– Закрой дверь,
Лисандр закрыл дверь и нерешительно переминался на месте. Как объяснить ход своих мыслей? Не упадет ли он в глазах Аристодерма?
– Должно быть, ты слышал, как я читал строки Гомера.
Эти слова не были вопросом.
– Я кое-что слышал.
– Эти строки посвящены великому воину Ахиллесу, сыну богини Фетиды. [9]9
Фетида – в греческой мифологии она именуется Нереидой, морской нимфой.
[Закрыть]Тебе известно, что первые девять лет войны он не сражался? Он отказался идти в бой и оставался в своей палатке.
– Он трусил? – спросил Лисандр. – «Почему наставник мне рассказывает об этом?»
Аристодерм рассмеялся.
– Нет, он поссорился с греческим командиром из-за девушки. Ты можешь этому поверить? Гордость не позволяла ему вступить в бой. Но не навсегда.
– А что было дальше? – спросил Лисандр.
– Погиб Патрокл, его друг. Тогда Ахиллес понял, что настало время перестать упрямиться и отправиться на поле боя. Что привело тебя ко мне?
– Мне хотелось бы посетить Дельфийского Оракула, – выпалил Лисандр.
К его удивлению, Аристодерм не рассмеялся и не велел ему убираться, а жестом руки пригласил сесть на табурет.
– Садись, Лисандр. Расскажи, в чем дело.
Сердце Лисандра громко стучало. Он сел напротив Аристодерма, но не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. О чем думает наставник? Какой-то мальчишка просит освободить его от тренировок, чтобы посоветоваться с богами? Что он возомнил о себе?
Лисандру казалось, что у него горят щеки.
– Я… я…
Он весь напрягся и его охватил прежний страх. Ему надо на воздух! Лисандр вскочил на ноги.
– Что случилось? – послышался голос Аристодерма. – Ты ранен?
Юноша покачал головой. Его глаза то видели, то их застилала пелена. Он почувствовал, как его взяли за руку и усадили на прежнее место.
– Садись. Выпей воды. Не спеши.
Ему в руку положили чашу, и Лисандр отпил большой глоток.
Пока он пытался отдышаться, Аристодерм взял кусок ткани и принялся натирать тусклую поверхность щита.
Аристодерм заговорил, не поднимая головы:
– Скажи мне, – спросил он, – твое недомогание как-то связано с тем, что ты хочешь посетить Оракула?
– С первого дня сражения… С того дня как мой дед… – заговорил Лисандр.
– Я знаю о смерти Сарпедона, – сказал Аристодерм. – Это большая потеря для Спарты.
– Я больше не нахожу себе места. Мир словно потускнел, я остался один… Меня охватывает страх, мне трудно дышать. Я советовался со своим сердцем, но не нашел ответа. Оракул – моя последняя надежда.
Аристодерм долго смотрел на Лисандра, внимательно изучая его, затем едва заметно кивнул.
– Похоже, ты знаешь, как следует поступить.
– Значит, мне можно отправиться в путь?
– Можешь покинуть казарму на рассвете, – сказал Аристодерм. – Я надеюсь, что Пифия ответит на твои вопросы.
Кожа Аристодерма казалась бледной, как луна на черном небе. Мерцающая свеча выхватила розовый оттенок его глаз. Лисандр никогда не видел человека с такой необычной внешностью, как у наставника.
– Ты не понимаешь, как я выжил, правда? – спросил наставник. – С такой внешностью, как у меня.
Лисандр кивнул.
– Маленьким меня чуть не бросили, – сказал Аристодерм. – Мать думала, что я проклят. Но отец так долго ждал мальчика, что сам тренировал меня в стенах дома. Он сделал все, чтобы я пришел в казарму подготовленным. Остальные ученики издевались надо мной, но это еще больше подстегивало меня. Главное – приспособиться к новым обстоятельствам. Моя кожа мгновенно обгорает на солнце, поэтому я тренируюсь на рассвете и вечером. Когда можно, я держусь в тени, а днем редко снимаю плащ. Тебе неплохо бы запомнить это, Лисандр. Отдыхай, когда можешь. Сражайся, когда приходится. Боги заберут тебя, когда захотят.
Лисандр улыбнулся.
– При Диокле говорили иначе. Прежний наставник твердил, что отдыхать можно будет только после смерти.
Аристодерм фыркнул.
– И ты этому веришь?
– Но нас всех так учили, – ответил Лисандр. – Это опора спартанской системы.
– Лисандр, времена меняются. Что бы ни говорили старики, все меняется. Суровые меры Ликурга кажутся уместными, однако наше население сокращается. Однажды все же придется позволить периэкам сражаться рядом с нами. Возможно, даже илотам…
Лисандр затаил дыхание.
– Помни, я знаю, что значит быть не таким, как другие. А теперь иди.
* * *
Лисандр опустился на кровать. Многие ученики уже спали, но Леонид тихо спросил:
– Что он сказал?
– Сказал, что я могу идти.
Леонид тихо присвистнул.
– Ты знаешь дорогу?
Лисандр покачал головой.
– Ее легко найти. Иди по северной дороге через Аргос в направлении Коринфа. Затем сверни на Дельфы и двигайся вдоль северного берега Залива. [10]10
Имеется в виду Коринфский залив.
[Закрыть]Это далеко, четыре или пять дней пешком.
– Я не тороплюсь, – ответил Лисандр. – Мне некоторое время надо побыть вдали от Спарты. Я будто… задыхаюсь здесь.
Леонид открыл сундук, стоявший рядом с его кроватью.
– Помни, Лисандр. В Дельфах боги не говорят напрямую. – Леонид бросил какой-то предмет, тот со звоном упал на кровать Лисандра.
Это был маленький мешочек, перевязанный кожаным шнурком.
– Что это? – шепотом спросил Лисандр, беря мешочек в руку. – Железо?
– Лучше, – ответил Леонид. – Деньги – драхмы.
Лисандр высыпал грубые кружки металла себе на ладони. Он никогда прежде не видел монет – какой с них толк в Спарте, где имели хождение железные бруски? Но он слышал, как ребята говорят об этих монетах.
При тусклом свете Лисандр принялся рассматривать одну из них. На одной ее стороне было высечено изображение совы. На другой – женщины в шлеме.
– Откуда они?
– Пусть тебя это не волнует, – ответил Леонид.
Лисандр снова высыпал монеты в мешочек и спрятал его под одеялом. Отец Леонида был царем, так что монеты, наверно, пришли из казны.
– Спасибо, – сказал он, но Леонид уже спал – он дышал неглубоко и размеренно.
* * *
Лисандр проснулся рано. В темноте, царившей в спальном помещении, завязал дорожный плащ коричневого цвета, взял мешок и засунул в него одеяло. На кровати рядом с его сложенной одеждой что-то сверкнуло. Золотое кольцо, скреплявшее локон волос отца. Лисандр взял его и тоже опустил в мешок. Ему понадобятся любые добрые знамения, какие попадутся.
Лисандр остановился в дверях казармы и оглянулся на спящих товарищей. Неужели кто-то из них терзается теми же сомнениями, что и он? Может, Оракул ответит на его вопросы.
Покинув казарму, Лисандр быстро зашагал по улице и остановился только для того, чтобы купить каравай хлеба. В центре Лимны ему изредка встречались илоты, шедшие выполнять поручения хозяев.
Лисандру очень хотелось оторвать кусок теплого хлеба, но он сдержался, ибо того должно было хватить надолго. Ему вдруг хотелось зайти к Кассандре домой.
Теперь он понимал, как глупо они поссорились. Горе и игры, затеянные Теллиосом, посеяли в их головах семена сомнений, настроили друг против друга. А что, если она все еще сердится на него? Наверное, в этот час Кассандра спит.
Он свернул налево и пошел в северном направлении вдоль берега Эвроты. Воды здесь были глубоки и стремительны. На дальнем берегу неподвижно, точно статуя, что-то охраняя, застыла цапля.
Холодный воздух освежал легкие Лисандра, он быстро обошел северный край Питаны, оставив позади низкий подъем акрополя. Вскоре над горами поднялось утреннее солнце и стало пригревать его правый бок. Он пожевал хлеб и отпил немного воды из фляги.
Дома оставались позади, и к северу от Спарты начались пахотные земли. Огромные поля тянулись по обе стороны реки, и только местами виднелась то лавка, торговавшая каменными орудиями труда, то редкая хижина пастуха. За полями поднимались горы, охватывая, точно чашей, широкую долину.
После испытания, пройденного вместе с Демаратосом, Лисандр знал, сколь дикими и негостеприимными могут быть эти земли. Неудивительно, что иностранным захватчикам уже много столетий не удавалось вторгнуться на их территорию. Горы охватывали Спарту с трех сторон. Четвертая сторона граничила с морем. Только дерзкое и умно задуманное нападение могло увенчаться успехом.
Это почти удалось Вомисе. Потребовались тысячи жизней, чтобы отбросить его назад. Погиб не только Сарпедон.
Наверно, время близилось к полудню, на пути Лисандра стали попадаться первые люди. Надсмотрщик вел группу илотов. Лисандр, гнувший спину на полях, знал, что зимние месяцы спокойны, но нелегки. Всю работу приходилось делать при тусклом дневном свете – подрезать ветви фруктовых деревьев, собирать зимние овощи, приводить в порядок орудия труда. Других занятий не было. Но это был изнурительный труд, все время приходилось нагибаться и разгибаться. Он не раз ложился спать с ломотой в теле. Дрова были роскошью. Юноша помнил, как в их ветхой лачуге мать не раз замерзала от холода.
Две колонны илотов с серыми лицами брели мимо. Лисандр поравнялся с надсмотрщиком, замыкавшим процессию. В отличие от прежнего надсмотрщика Лисандра, у этого на поясе не висела плеть, но длинный посох в руке уж точно прошелся по спинам и ногам его подопечных.
– Пусть боги-близнецы не покидают тебя, – ворчливым голосом произнес надсмотрщик в знак приветствия, не замедляя шага.
Лисандр не мог побороть мрачного настроения. Слова Теллиоса не оставляли сомнений, что илотам под его властью придется несладко. Плохое обращение, избиения, голод и холод станут обычным явлением. И он с этим ничего не мог поделать.
* * *
Лисандр продолжал идти до самой ночи, стараясь утомить себя, чтобы отогнать преследовавшие его видения. Бледное тело Тимеона под саваном, мать, которую опускали в могилу, искаженное лицо Сарпедона, когда тот вонзал меч себе в грудь.
«Призраки прошлого, – думал юноша, переставляя ноги. – Неужели я никогда не избавлюсь от них?»
Он провел ночь в сосновом лесу на мягкой подстилке из опавших иголок. В окружающей тишине казалось, что любой звук растворяется в пространстве между хвойными деревьями.
Ориентируясь по солнцу, на рассвете Лисандр продолжил путь к северу вдоль берега реки, пересекавшей долину, и миновал несколько небольших поселений, ни одно из которых по величине нельзя было сравнить с городами Спарты.
Местность начала возвышаться; он, наконец, покинул берег реки и теперь шел вдоль одного из ее притоков. На тропах стало встречаться больше людей, таких же странников, как он сам. Многие смотрели на Лисандра недоверчиво, видно, в столь отдаленных местах опасались воров.
Лисандр проходил мимо. Он обнаружил единственный способ избавления от назойливых мыслей, – по возможности больше измотать свое тело. Его ноги жалили волдыри. Лисандр снял сандалии и босиком брел по каменистой дороге, наслаждаясь ощущением боли. Когда стало темнеть и холодать, он продолжал идти, пока в сухожилиях не появилось ощущение жжения, и он свалился у дороги от полного изнеможения.
