Текст книги "Конан-варвар (ЛП)"
Автор книги: Майкл А. Стэкпол
Жанр:
Героическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 25
Днем позже Конан упражнялся на палубе с новым мечом. Старый был утерян во время бегства из Шайпура, но трюм «Шершня» располагал прекрасным выбором оружия, награбленного по всему свету. Азартные пираты даже заключали пари, на какой меч положит глаз киммериец.
Конан перепробовал с десяток клинков, намеренно отвергнув те, что напоминали ятаган Халар Зима. А, между тем, сабель и изогнутых тесаков, которые служили в абордажных схватках, имелось на борту судна практически неограниченное количество. Варвара также не удовлетворили слишком короткие аквилонские мечи, к тому же на одном, более-менее подходящем, отсутствовала рукоять. Наконец, в ворохе стального хлама он отыскал длинный палаш, хотя и с весьма узким лезвием. «С таким одержать победу в Шайпуре, было бы раз плюнуть».
Позабавившись с мечом, киммериец обратился к Артусу:
– Хорошо бы нарастить края, затем удлинить мои ножны и я экипирован.
– Думаю, что и так сойдет, – осклабился темнокожий капитан, принимая от своего первого помощника кошелек с золотом.
– Особенно после того как твои кошмарные зубы его обглодали.
– Широкое, грубое лезвие не сочетается со столь изящной рукоятью, – пожал плечами зингарец.
– Точно, – кивнул варвар. – Я беру его. Развязка уже близка.
– Наверное, боги сейчас удивляются. Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы отправиться за ним?
– Я буду в отличной форме, когда удивление богов пройдет и они доставят нас к берегу, – потянулся Конан, разминая грудные мышцы. – Честное слово, Артус, ты ничем не отличаешься от Тамары.
– Мы оба беспокоимся за тебя, брат. Кроме того, ты спас ей жизнь.
– Как она мою, – парировал Конан. – Обещай позаботиться о ней.
– Я тебя не подведу. Однако…
– Что еще?
– Почему бы тебе не поехать с девушкой в Гирканию и не ждать Халар Зима там? Это разумно. Нет, – Артус сделал предостерегающий жест, – не старайся убедить меня в обратном. Она ему необходима и он придет.
– Я не из тех, кто привык ждать. Здесь нет для тебя тайны.
– Тут ты прав. Но как близкому человеку мне кажется, что ты скорее убегаешь от нее, чем торопишься к нему.
Конан не успел огрызнуться на друга, поскольку на палубе появилась улыбающаяся Тамара, задрапированная яркими красными и синими шелками.
– Ты похожа на шлюху, – буркнул в сторону девушки киммериец.
Ее глаза вспыхнули.
– И очевидно я – единственная встреченная тобой женщина, кто к таковым не относится.
Не вступая в пререкания, Конан рассек мечом воздух. Один из присутствующих моряков засмеялся.
– Артус, переодень ее в кожу и доспехи. А тебе скажу, – киммериец одарил весельчака уничтожающим взглядом, – она дерется лучше таких как ты, падаль. Помалкивай, и, возможно, проживешь достаточно долго, чтобы получить доказательства.
* * *
– Я ничего не понимаю, – пробормотала Тамара, глядя в спину варвару.
Артус присел на порог, когда Конан оставил их и поднялся на мостик к штурвалу.
– Большинство людей видят в нем, северянине, прямолинейного громилу. Отчасти это так. Иногда эмоции захлестывают его. Но в решающие моменты – он трезвомыслящий человек… не без хитрости. Поверь, я многое видел за десять лет нашего с ним знакомства.
Девушка потерла горло.
– Тогда ты сможешь просветить меня. Конан обладает комплекцией быка и характером мула. Он внушает страх в бою, но оказывается способен к… Приспешнику Халар Зима, которого мы захватили, киммериец свернул шею, не моргнув глазом.
– С точки зрения варвара тот человек был уже мертв. Будь он настоящим воином, то никогда бы не сдался, а умер бы в бою, – наморщил нос пират. – Готовность заключать сделку сыграла против него. Вне всяких сомнений, парень думал, что сумеет пустить пыль в глаза Конану. Что ж, он не первый, кто совершил такую ошибку, и, конечно, не станет последним, кого постигнет та же участь.
– Неужели Конан, – она взглянула в сторону мостика, – обыкновенный убийца?
– Ты сама в это не веришь. Конан человек больших страстей – вино и женщины, грабежи и приключения. Вместе с тем, предательство ему чуждо. Ты спасла его жизнь. Он никогда этого не забудет и никому не позволит причинить тебе вреда. Знай о том, как знаешь, что солнце встает на востоке.
Тамара кивнула. Конан разительно отличался от виденных ею раньше людей. В монастыре их обучали направлять свои эмоции в конструктивное русло. Развивая боевые навыки, они учились защищать не только себя, но и других. Помыслы киммерийца текли в совершенно ином направлении. Если мастер Фассир был олицетворением порядка, то Конан…
На секунду девушка сравнила их и, как ни странно, увидела много общего между ними. Мастер также имел свои страсти. Он любил обитателей монастыря, и любовь его распространялась на всех остальных людей. Фассир посвятил жизнь срыву планов Халар Зима, однако Конан стремился к тому же, только другим способом.
Тамара сжала плечо Артуса:
– Ты его друг. Скажи мне, такая жизнь делает его счастливым?
– Едва ли он относится к счастливчикам, – поскреб бороду зингарец. – Если другие младенцы впервые попробовали молоко матери, Конан вкусил ее кровь. Рожденный на поле битвы никогда не обретет счастья, кроме разве что в бою.
– Никогда?
– Мы с ним все же не срослись животами, – вздохнул Артус. – Порой, шатаясь вдали от меня, он возвращается в менее грустном настроении. Но мужчинам не пристало спрашивать о подобных вещах.
– Глупо, – она повернулась к лестнице, но Артус поймал ее за рукав. – Эй, отпусти меня.
– Послушай, женщина, ты хочешь исправить то, что не может быть исправлено. По крайней мере, не в настоящий момент, – усмехнулся корсар. – Теперь ступай, переоденься в подходящий для похода наряд. Ну, а коли он не вызовет улыбку на лице киммерийца, то я искренне сомневаюсь, что что-то другое в состоянии развеселить его вообще.
* * *
В глубинах Хор Калба беспокойные воды выплескивались волнами сквозь массивную железную решетку на пол подземелья. Потолок цилиндрической пещеры скрывался во мраке. На стенах висели клети, в которых томились скелеты, а также еще живые скелетообразные узники. Все клетки крепились цепью, перекинутой через блок, чтобы их можно было поднимать или опускать по необходимости.
Прутья решетки напоминали щупальца спрута, и Марике с первого взгляда понравилась такая изысканная симметрия. Халар Зим видел в этом знак, подтверждающий справедливость выбора его резиденции. Правда, он запамятовал, что именно Марика обнаружила данное сооружение, построенное на руинах ахеронской крепости. И более того, по соседству ей удалось найти немало полезных магических артефактов.
Колдунья спускалась вниз с осторожностью ребенка, заблудившегося в незнакомом саду. На каменных плитах были выбиты древние письмена. Ступая по избранным рунам, она чувствовала, как мощный поток темной энергии выходит из них при каждом сделанном ею шаге.
Наконец, она достигла самого дна колодца. В ее поясной сумке лежал умерщвленный недавно кот – одно из тех одичавших существ, что наводняли Хор Калба. Животное поплатилось жизнью за соблазн отведать кусочек сыра. Выпотрошив труп, Марика обернула кошачью печень двумя обрывками ткани со следами крови монахини и написанными лично заклинаниями, потом запихнула все вовнутрь. Завершая ритуал, женщина опустила тело несчастного кота в отверстие решетки и принялась наблюдать, как бездна медленно поглощает его.
Спустя минуту или две, поверхность сильно взволновалась. Через решетку забил фонтан, и Марике пришлось отступить, чтобы капли не попали на нее. Напор постепенно ослабевал, но лишь когда вода опустилась несколькими футами ниже прежнего уровня, колдунья покинула мрачный подвал, уже не заботясь о том, куда ставить ноги.
Ее отец ждал наверху.
– Ну что, успешно?
– Да, готово. Твои воины проникнут на их корабль невидимые никем, и скоро девчонка будет у нас.
* * *
Держась за кормовой брус, Конан задумчиво разглядывал морскую гладь. Вдыхая легкий бриз и слушая крики чаек, он мысленно переносился во времена плавания на «Тигрице» с прекрасной Белит. Киммериец в очередной раз пытался избежать тех воспоминаний, но не смог. Хотя между двумя женщинами не отмечалось явного сходства, варвар, проснувшись после лихорадки, вначале спутал Тамару с Королевой Черного Побережья. «Почему же она оказалась не Белит?».
Конан тряхнул гривой, и тут в его голове зазвучал голос отца: «Когда ты, сынок, найдешь ту единственную женщину, которая заставит учащенно биться твое сердце, рядом с которой тебе захочется стать лучшим человеком, чем прежде – никогда не отпускай ее от себя». А он позволил ей уйти, отдал любимую древнему злу. Чувство вины сковывало Конана якорной цепью, несмотря на то, что ему самому тогда просто повезло остаться в живых.
– Она желает тебе добра, – Артус возник с левой стороны бруса.
Киммериец рыкнул что-то невнятное.
– Если перефразировать, то она не хочет, чтобы ты себе навредил, – чернокожий капитан встал перед ним, – что в сущности одно и тоже.
– Я был резок с ней.
– Все-таки слова не меч и не оставляют глубоких ран. Не знаю, вправе ли напоминать…
Варвар махнулрукой.
– Ну, ладно. Мы познакомились с тобой, киммериец, когда ты был уличным воришкой, не слишком хорошим. Вероятно, смелость и дерзость компенсировали тебе недостаток мастерства. Но городские стражники не трогали тебя лишь потому, что им доставалась львиная доля твоей добычи.
– Подбадривая меня, таким образом, ты не очень в этом преуспеваешь, брат.
– Я веду разговор к тому, что знал тебя юнцом и зрелым мужчиной. Не надо так на меня смотреть. Мне не ведомо, какие мысли бродят в твоем толстом черепе, и я не стремлюсь выпытывать, чем ты занимался вне моей компании, – Артус небрежно сплюнул за борт. – Однако я жалею, что не был свидетелем твоего становления. Ты, определенно, изменился с тех давних пор. Беспечность, присущая юности, прошла… но что-то должно было ее заменить.
– Я рожден в битве, – ответил киммериец, смотря на далекий горизонт. – Кром наделяет нас отвагой и хитростью. Мне приходилось максимально использовать оба качества. Большинство моих друзей и соратников умерло. По многим я скорблю. Только одну…
Зингарец тактично позволил отдаленному прибою поглотить последнее сказанное Конаном. Тем самым, Артус показал себя истинным другом, понимающим киммерийца лучше из кого-либо живущих ныне.
Немного помолчав, Конан искоса посмотрел на товарища, потом повернулся к нему лицом.
– Я не боюсь смерти, брат, хотя костлявая часто прикасалась ко мне. Но иногда становится интересно, вдруг смерть использует меня в качестве наживки, как я, например, девушку? Щадит, чтобы другие с моей помощью следовали в ее царство? Мои друзья помногу не живут. Год спустя, ты будешь знать меня дольше, чем знал мой отец, не говоря о матери. Или…
– Ты мне как брат, – Артус положил покрытые шрамами руки на плечи Конана. – Неважно, кто из нас похоронит другого первым. Я буду возле тебя не из-за призрачной надежды обмануть смерть, а потому что с тобой открыта дорога к удивительным приключениям. Люди уже слагают песни о тебе и о тех, кто находился рядом.
Конан не мог этого отрицать. Действительно «Песнь о Белит» стала популярной в Шеме, и он даже услышал ее однажды в Мессантии.
– Все же существуют более приятные пути к бессмертию.
– Ой ли? – Артус расхохотался, затем указал куда-то на север. – Халар Зим желает бессмертия, и его путь крайне не приятен. Он противен тем, кто мешает ему приблизиться к цели. Большинство народу не смело выступить против него, боясь потерять жизнь. Но своим бездействием они приближают час смерти.
– Итак, ты добиваешься…
– Что мой друг теперь меня выслушает.
– Хорошо, – кивнул варвар.
– Молодец, – пригладил усы Артус. – Скажу о тех, кого мы теряем. Нам не известны их пожелания. Конечно, можно полагать, что они не настроены благодушно.
– И?
– Но они продолжают жить в нашей памяти, Конан – улыбнулся корсар. – Получается, твоя слава – их слава, твои победы – их победы. Ты живешь как бы за них, и всегда будешь подспудно стараться обеспечить им долгую жизнь.
– С годами ты превратился в мудреца.
– А я никогда и не был дураком, – смех зингарца вознесся к небесам. – Только тебе почему-то понадобилось много времени, чтобы понять это.
Глава 26
Тамаре не составило труда разыскать Конана, из трюма доносился скрежет точильного камня. Как и предполагалось, киммериец сидел в закутке, затачивая лезвие нового меча. Безусловно, заметив ее присутствие, он не подавал виду, даже когда девушка подошла к нему почти вплотную.
– Мое нынешнее одеяние соответствует твоему вкусу? – Тамара слегка постучала по деревянной переборке.
Варвар соизволил поднять голову, синие глаза ярко вспыхнули в полумраке маленькой каюты. Пристальный взгляд обследовал ее фигуру с ног до головы. Из многообразия скопившейся на корабле одежды Тамара выбрала высокие сапожки коричневого цвета, сочетающиеся с кожаной безрукавкой. Под нее монахиня надела бледно-зеленую мужскую рубашку, имеющую три ножевых разреза, оставшихся после какой-то схватки. Правда, они не были выставлены на показ, и девушка собиралась зашить их позже. С широкого ремня свисали защитные полосы из крепкой кожи, не ограничивающие подвижность ног.
– Сойдет, – кивнул киммериец и вернулся к прежнему занятию.
Тамара ожидала большего, но не дождалась. Сглотнув комок, она сама обратилась к нему:
– Конан, нам надо поговорить.
Варвар поморщился. В настоящий момент ему было гораздо предпочтительнее довести меч до ума, чем болтать с девчонкой. Тем не менее, он, набрав в грудь воздуха, выдохнул:
– Начинай.
– Я надела те шелка вовсе не потому, что хотела выглядеть… вульгарно, – она пожевала губами. – В монастыре мы вели себя очень дисциплинированно. Там царили строгие порядки. Однако дважды в год устраивались яркие праздники в честь усопших. Наши цветастые наряды символизировали их лучшие качества при жизни. Облачившись подобным образом, я впервые поняла, как много потеряла. В тот момент меня не интересовало, что подумает обо мне команда судна. Мои мысли витали далеко и касались совершенно других людей.
Киммериец неопределенно хмыкнул.
– Мне жаль о последнем своем замечании тебе, – хмуро добавила Тамара. – Твой комментарий обидел меня, поэтому последовал такой ответ. Хотя воспитанному человеку так поступать не подобает. Я прошу прощения за несдержанность.
Конан отложил точило, но его меч остался лежать на коленях.
– Шелковое тряпье смотрелось на тебе как на уличной девке. Я видел тебя в бою и знаю твое упорство в исполнении завета наставника. Зачем же ты позорила себя и своего учителя?
– Наверное, ты был прав.
– Да, и выразился точно.
– Я на самом деле не думаю, что ты общался только с блудницами, – Тамара оперлась о переборку.
– В общем-то твое замечание не столь далеко от истины, – криво усмехнулся варвар.
– А как же… твоя мать… – девушка посмотрела вверх: – Артус говорил…
– Он мог сказать, что я мало знаю. Мать родила меня на поле битвы и дала мне имя. Моя память не сохранила ее облик.
– Я тоже не помню родителей, – Тамара сунула пальцы за ремень. – С раннего детства обо мне заботился мастер Фассир. Теперь его нет, и вся привычная жизнь пошла прахом. Если не считать больного воображения сумасшедшего, я даже не вижу тому причины.
– Халар Зим уничтожил нашу деревню ради крошечного осколка кости, – Конан показал мизинец. – Он убил всех, по крайней мере, ему так казалось. Я за много лет почти забыл о нем, но неожиданно столкнулся с Луциусом, а после встретил Ремо, преследующего тебя. У него есть проклятая Маска Ахерона и гнусный замысел покорить мир, с использованием ее. Мой отец до последнего вздоха защищал тот осколок. Я должен его вернуть, или более кардинально решить проблему.
– Маска Ахерона… – она вздрогнула. – Вещи начинают обретать некоторый смысл.
– Что тебе известно о ней? – в глазах киммерийца зажегся огонь.
– К сожалению, мало. Меня учили, что зло проникает в наш мир через мечты и творения человеческих рук. Маска из мечты превратилась в творение, а потом вновь стала мечтой. Короли-некроманты Ахерона, создав ее, поили свое детище кровью, чтобы обрести непомерную силу. Их империя была создана на агонии миллионов людей. Они пировали на костях угнетенных.
– Подобные легенды я слышал неоднократно.
– Наставления мастера Фассира гласили также, что зло напоминает капризную госпожу. Многих своих поклонников она поднимает высоко, чтобы затем посмотреть, как те с помпой разбиваются о скалы отчаяния и собственной несостоятельности. Наделяя человека властью, зло неумолимо извращает его сущность. Тщеславному воину нужен волшебный меч, поскольку в глубине души живет страх поражения. И это чувство становится для него началом конца. Таким образом, Маска Ахерона выставляет на показ слабость Халар Зима.
Варвар издал низкий рык, означающий, по-видимому, согласие. В полутьме он казался немного другим. Великолепно развитое, с рельефными мышцами, тело осталось прежнем, но на задумчивом лице Конана в свете чадящей лампы сейчас отражался целый букет эмоций. Киммериец, наверное, впервые прислушался к словам Тамары и мысленно переоценивал все свои представления о Халар Зиме.
– Человеку с задатками правителя нет необходимости окружать себя фаворитами, – голос Конана прервал наблюдения монахини. – А Халар Зим опирается на них и дочь – ведьму. Рассчитывая на ее колдовство, он не подозревает, что магия Ахерона сведет его в могилу.
– Да, не владея сам тайными знаниями, Халар Зим полагается на магию, как на единственный способ достичь вершин власти. По его мнению, из этого вытекает, что остальные люди без нее представляют собой полное ничтожество. Однако, даже придя к власти с помощью маски, он не добавит себе больше способностей, чем располагают от рождения простые смертные.
– Возможно, тебе следует поменять убеждения, женщина с четырьмя именами.
– Что ты имеешь ввиду, киммериец?
– Ты хорошо смотрелась бы в мантии философа.
– Признайся, ты думал о том же, – рассмеялась девушка.
– Не совсем, – подняв меч, Конан изучал края. – Я думал, что за время долгих странствий мне никогда не попадалось такого порождения колдовства, которое не могло бы одолеть острое лезвие. Если империя Халара Зима будет зиждиться лишь на черной магии, то холодная сталь разрушит ее.
Конан снова взялся за точильный камень, но провел им по мечу всего два раза, потому что Тамара не уходила.
– Еще что-нибудь?
– Когда ты лежал в горячке и я обрабатывала твои раны…
– Я разговаривал в бреду? – лицо варвара потемнело.
– Иногда, случалось, но на непонятном мне, варварском языке, – она подарила ему простодушную улыбку. – Потом жар спал и наступило улучшение… В общем я была не тем человеком, кого ты ожидал увидеть возле койки.
– Разуметься, – сказал Конан после секундного колебания. – Ты не мой дед.
– Не обманывай меня.
– Неужели обвинение во лжи исходят от тех, кто пытается водить меня за нос? – Конан окинул девушку ледяным взглядом.
Страстность его слов и грубый, намеренно усиленный, киммерийский акцент потрясли ее. Тамара отступила на полшага, приложив ладонь к груди, чтобы унять сердцебиение.
– Я хочу объясниться.
– Тебе пора идти.
– Конан, ты должен понять.
Он промолчал, но не отвернулся.
– Мое прошлое стерто. До встречи с тобой я знала только монастырь, которого больше не существует. Отослав в Гирканию, мне не разрешили защищать родной дом от захватчиков. Каждый монах, умирая, стремился защитить меня… при том, что никто кроме настоятеля не ведал – почему. Если б не счастливый случай в твоем лице, я уже висела бы на цепях вниз головой и моя кровь орошала маску… Затем Ремо проболтался, что я последняя из Королевского Дома Ахерона. В конце концов, иллюзии рассеялись. Халар Зим мечтал получить мою кровь, а ты ловил его на живца. И хотя ты поделился со мной планом и видел равным партнером на заставе Шайпур, я не чувствую особых заслуг перед тобой.
– От чего же? Ты показала себя хорошим союзником, – возразил варвар. – Мы сейчас здесь, значит твои усилия принесли плоды.
– Наверное, ты вправе так думать, – сверкнула глазами Тамара. – Твой ужасный вес тянул на дно, но я справилась. Во время твоей болезни у меня появился шанс применить знания по медицине, полученный в монастыре, и ты выжил. Я многим тебе обязана и, кроме того…
– … я стал мостком к твоему прошлому, – закончил Конан.
– Да. Заботясь о больном киммерийце, я разобралась в себе. Женщина с четырьмя именами, раздражающими всяких варваров, вовсе не сосуд для хранения крови печально известного рода. Если я не спасла бы тебя, то, может быть, так и осталась испуганной, одинокой девчонкой.
Киммериец, убрав в сторону меч и точильный камень, встал. Тамара на миг вообразила себя в могучих объятиях. Девушка желала этого, жаждала ощутить теплоту его сильного тела. И действительно могло показаться, будто Конан вот-вот ее обнимет. Но он в пол-оборота к ней уставился на пустой угол каюты.
– Я большую часть жизни прожил один, Тамара Амалиат Джорви Карушане. Иногда так было проще, в другие моменты к этому вынуждали обстоятельства. Однако уход от всего, что мешает личной свободе, не всегда делает жизнь легче. Артус – верный друг, который следит за мной, даже когда я сам за собой не смотрю. Таких людей мне известно немного или, скорее, многие избегали меня, – Конан поднял голову: – Я родился для войны, Тамара, и лучше бороться с судьбой в одиночку, чем в окружении призраков.
Мурашки побежали по спине Тамары. Она тоже была одна, но никогда не чувствовала себя в полном одиночестве. Обитатели монастыря надолго стали ей родными. Семью же киммерийского мальчика вырезали у него на глазах. Менее стойкий человек от горя, возможно, наложил бы на себя руки, а Конан просто взвалил это бремя на плечи и понес дальше.
– Ты и я обязаны друг другу, – варвар повернулся к монахине. – Нас связали узы, выкованные Халар Зимом. Но, лишив тебя и меня близких, он невольно показал нам общую дорогу. Я полагаю, что теперь мы не одиноки в отличие от Халар Зима.
– Как же его дочь… – наморщила лоб Тамара. – Нет-нет, я разделяю твою точку зрения. Будь у него настоящая семья, он бы не пустился с демоническим упорством на поиски, чтобы воссоздать отнятое прошлое.
– За зло, причиненное ему, он платит той же монетой кому попало. Его семья разрушилась – так Халар Зим забрал мою, твою, других, и собирается взять больше. Но, – Конан слегка поднял верхнюю губу, – мы-то с тобой ведь умерим аппетит злодея.
– Я… – Тамара опустила протянутые было к киммерийцу ладони. – Я намеревалась просить тебя остаться с нами и отвезти меня в Гирканию, но передумала.
– Поскольку заранее знала об отказе?
– Поскольку я боюсь, что ты, став хорошим другом, смог бы развеять мои опасения и, тем самым, позволить Халар Зиму убивать людей.
– Ты не нуждаешься в охраннике вроде меня, монахиня, – усмехнулся Конан. – Пожалуй, Халар Зиму стоит держаться от тебя подальше.
– Надеюсь, что ты говоришь искренне, – Тамара потупилась, скрывая улыбку. – И я молю богов, чтобы твои слова не нашли подтверждения.