Текст книги "Конан-варвар (ЛП)"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Снятие отцовских доспехов вошло у Марики в привычку. Застежки поддавались легко, но колдунья не спешила, поскольку так могла дольше ощущать тепло своего отца. Всякий раз ее наполняла радость за то, что оказанием даже столь незначительной услуги она старается быть ему полезной.

«Когда-нибудь отец поймет истинный смысл всего, что я делаю для него».

Однако на данный момент внимание Халал Зима занимала одна конкретная вещь: Маска Ахерона, лежащая перед ним в просторной каюте сухопутного корабля. Пришедшая из глубины веков; выполненная из потемневшей от времени слоновой кости; имеющая змееобразную текстуру с торчащими по сторонам щупальцами маска казалась отвратительной, но одновременно прекрасной – из-за дремлющей в ней силы. Его пальцы ласкали извилистую поверхность нежно, как кожу любимой женщины.

«Так он гладил лицо моей матери».

Удалив спинную пластину, Марика принялась за следующий ряд пряжек, начиная с верхней.

– Развязка близка, отец. Ты владеешь маской и скоро получишь кровь, чтобы напоить ее.

– Надеюсь, очень скоро. Твоя мать мечтала обладать ею. Магия текла у нее в жилах, как и у тебя. Она стремилась к абсолютной власти посредством древних знаний Ахерона. Поэтому мы сейчас находимся здесь…

Марика украдкой перебирала материал шелковой туники, носимой отцом под латами. Мужской запах пьянил, будоражил душу. Ей хотелось прижаться к спине Халар Зима, почувствовать его естество хотя бы в течение пары мгновений. Правда, это было бы всего каплей в безбрежном океане ее желаний.

– …Ты только вообрази… – Халар Зим оглянулся через плечо.

– Да, отец…

– Представь себе те тайны, которые она принесет с собой из царств мертвых, – его голос окреп. – Малива еще покажет себя, не сомневайся! Такого не знали ни философы, ни некроманты. Даже колдуны, жившие во времена Атлантиды, преклонились бы перед мудростью женщины. Женщины, вернувшейся из мест – откуда не возвращаются.

– Да, отец… – Марика работала над следующей застежкой. «Неужели он действительно забыл о моем непосредственном присутствии при тех событиях? Ему, похоже, нравится трактовать гибель жены по собственному усмотрению. Монахам, например, это было преподнесено как чудовищное преступление. Теперь же смерть Маливы почти выглядит рискованной авантюрой, направленной на поиски тайных и неясных знаний. Однако мать погубили самонадеянность и банальная глупость. Поэтому не трудно догадаться, что по возвращению из мира теней она бы значительно поумнела».

Халар Зим поднес маску к лицу, всматриваясь в пустые глазницы. Молодую колдунью не удивил бы тот факт, если отец поцеловал бы ее, имей маска хоть подобие губ.

– О, Марика, разве ты ничего не чувствуешь? Разве не заглядываешь в будущее? Вдвоем с возлюбленной Маливой мы станем непобедимы! Несметные полчища врагов захотят нас уничтожить, но лягут все, как колосья под серпом жнеца. Я буду топтать королевства, порабощать империи! История начнется заново с меня и моей любимой, чтобы никогда не закончиться без нас.

– Я полностью согласна с этим, – пальцы Марики на миг замерли. – Ты учил меня жизни, а мать передавала знания о магии и пророчествах. Это все тонкие материи. Тем не менее, мы не должны сидеть на месте.

– На что ты намекаешь? – Халар Зим оторвался от маски и удивленно посмотрел на дочь.

– Ремо отсутствует уже много часов. Вдруг он вернется без девчонки?

– Ремо приведет мне ее, или, по крайней мере, пришлет гонца с добрыми вестями, – надменно усмехнулся отец. – Парень скорее умрет, чем захочет разочаровывать меня. Ему легче воспарить к небесам на невидимых крыльях, чем подвести своего господина. В общем, гони прочь такие мысли.

– К сожалению не могу, отец, – Марика на цыпочках попятилась назад, чтобы оказаться за пределами досягаемости его руки, и низко склонила голову, будто прося о милосердии. – Мне пришло на ум…

– Говори, смелее.

– Что если обряд не удастся?

– Потерпит неудачу? Исключено! – воитель поднялся, повесил маску поверх штандарта и зашагал по каюте. – Твоя мать открыла секрет ритуала, точно переведя древний текст. Она пошла на смерть с уверенностью, что мы ее вернем. Обряд будет совершен по всем правилам.

– Ну, а вдруг…

– Этому не бывать! – сверкнул глазами Халар Зим. – Малива вернется к нам.

Колдунья опустилась перед отцом на колени, задирая подбородок и выставляя незащищенную шею. По ее щекам катились горячие слезы отчаяния.

– Мои силы растут, отец. Во мне течет кровь матери, твоей возлюбленной. Я многому научилась и уже знаю больше, чем знала она.

– Дерзкое дитя, – Халар Зим замахнулся, – не смей даже думать, что превзошла свою мать!

Марика опасливо взглянула на тяжелые сапоги отца.

– Я только желала быть достойной наследницей своих родителей, поэтому с усердием постигала знания. Мне открылись сокровенные тайны, – она потянулась и осторожно поцеловала другую, опущенную руку Халар Зима. – Чтобы доказать мою любовь к тебе, я готова бросить их все к твоим ногам, где сейчас стою на коленях сама.

Из горла отца вырвался низкий рык. Занесенная рука опустилась, погладив щеку дочери.

– Да, Марика, ты действительно похожа на свою мать…

Она улыбнулась с надеждой.

– Но ты не она, – Халар Зим резко отстранился.

Воитель быстро покинул каюту, оставив униженную и обессиленную колдунью рыдать под слепым взглядом Маски Ахерона.

* * *

На высоком перевале, под которым петляла дорога к Шайпуру, Конан тщательно проверял крепость пут на теле Ремо. Руки горбуна были стянуты ремнями за спиной, а ноги привязаны к вбитому в землю столбу. Варвар дважды ощупал каждый узел, практически убежденный, что человек самостоятельно не сможет освободиться. Но такая уверенность не давала гарантий, что уродец откажется от попытки сбежать при первом удобном случае.

Стоящая рядом женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– К чему терять драгоценное время, киммериец? Мы должны были выехать в сторону Гиркании без промедления. Мой учитель…

– Ты уже сказала вполне внятно, Тамара Амалиат Джорви Карушане, – скривил губы Конан. – Твой возвышенный мастер Фассир, настоятель монастыря в самом сердце Красных Пустошей, желал отправить тебя в Гирканию. Я не глухой и соображаю неплохо, поэтому мне не нужно повторять.

– И все же, мы до сих пор здесь, – Тамара повернулась к лошадям. – Если отказываешься меня сопровождать, я поеду сама.

– Никуда ты не поедешь.

– Кто ты такой, варвар, чтобы командовать. Я не твоя собственность, – обиженно бросила девушка.

– Она принадлежит моему хозяину, – прошипел сквозь кривые зубы Ремо. – Повелитель искал ее долгие годы. Девчонка – его.

– Я не какая-нибудь вещь.

Конан быстро нагнулся и приставил кинжал к горлу Ремо.

– А ну отвечай, зачем она ему.

– Она… Она особенная, – залопотал горбун. – В ней течет непростая кровь.

Варвар оглянулся на Тамару. Девушка была приятной на вид, но ничуть не красивее рабынь из Мессантии. Ничего специфического в ней не наблюдалось.

– Видимо пора Красным Пустошам отведать вкус твоей крови, лгун.

– Не торопись.

Тамара жестом остановила готового совершить убийство киммерийца.

– Почему ты сказал, что я особенная?

– Все верно, – горбун предпочитал общаться исключительно с Конаном. – Халар Зиму нужна ее кровь, поскольку она последний отпрыск Королевского Дома Ахерона.

– Ты дурак, – Тамара рассмеялась. – Пусть мое детство прошло в изоляции от мира, но даже я знаю, что Ахерон пал тысячелетия назад. Их кровь давно высохла.

– Шлюха врет, господин.

– Можешь кончать с ним, – молодая женщина отвернулась, презрительно фыркнув.

– Нет, пожалуйста, добрый господин. За нее тебе дадут поистине королевский выкуп, обещаю. Ведь Халар Зим потратил на поиски без малого двадцать лет.

Киммериец однако промедлил.

– Откуда такая уверенность? – спросил он, глядя в спину девушки.

– Ее в младенчестве выкрали монахи, – Ремо облизнул толстые губы. – Повелитель, тем не менее, нашел девчонку даже в этих краях и найдет где угодно… со временем. Зато доставившего к нему его приз, он осыплет золотом и предоставит все, чего тот пожелает.

– Тогда нам следует подождать здесь твоего хозяина, – улыбнулся Конан.

Пленник довольно оскалился, очевидно, полагая, что его речи о предстоящей награде заинтересовали варвара.

– Мудрое решение, весьма мудрое. Я все устрою. Я буду твоим посланцем и с радостью доставлю твои слова по адресу.

– Конечно, будешь, – Конан вложил кинжал в ножны, после чего направился туда, где женщина седлала одну из лошадей. Поскольку та возилась с подбрюшным ремешком, он беспрепятственно скинул в пыль незакрепленное седло с конской спины. – Мы остаемся.

Монахиня выпрямилась с покрасневшим от гнева лицом:

– По-моему ты плохо понял, варвар. Я, Тамара Амалиат Джорви Карушане, обязана выполнить священный долг. Если мы не отправимся в путь вместе, значит ты не человек из видения. Что ж, я способна обойтись чьей-либо помощи. Теперь тебе понятно?

Варвар лишь хмыкнул, тем самым еще больше ее распалив.

– О, боги! Почему мастер Фассир не сказал, что видел идиота?!

– С чего такое суждение о моем уме? – Конан сложил могучие руки на груди. – По крайней мере, я знаю, откуда родом… и не нуждаюсь в четырех именах для утверждения в данном мире.

– Серьезно? Ты даже помнишь, как тебя зовут?

– Угу.

– Да? – девушка выгнула брови. – И ты не счел целесообразным поделиться этим со мной?

– Ты представилась мне не меньше пяти раз. Я боялся, что придется повторять свое имя столько же, чтобы ты не забыла его.

– Так назовись, в конце концов, – Тамара топнула ногой.

– Конан.

– Просто Конан?

– Для меня достаточно.

– Это звучит не как цивилизованное имя, – всплеснула она руками.

– Наверное, Халар Зим – цивилизованное?

Тамара хотела нагрубить, но передумала.

– Он разрушил монастырь, Конан. Это было ужасно. Халар Зим не отступится. Пожалуйста, я умоляю тебя, поедем скорее в Гирканию.

– Халар Зим сумел отыскать тебя в уединенной обители, – киммериец спокойно выдержал ее взгляд. – Или ты рассчитывала, что он не выследит тебя в гирканской степи?

– Кто знает, – после паузы сказала она, – хотя расстояние очень велико. Что-то может остановить его.

– Да, Тамара Амалиат Джорви Карушане, точнее кое-кто, – прищурил глаз Конан. – А именно – я и довольно скоро.

– Придется подправить сделанное ранее заявление, – монахиня встряхнула волосами. – Ты не глуп, но совершенно безумен. Разве до тебя не дошли мои слова? Он разгромил монастырь, полный хорошо обученных монахов. Как ты намерен противостоять ему?

– Ты прячешься за четырьмя звучными именами, – киммериец усмехнулся, – он мечтает о возрождении Ахерона. Вы оба гордитесь своей цивилизованностью и поглядываете на меня – дикаря свысока, не понимая, что весь ваш лоск – сплошная иллюзия. То, что пережил ваш монастырь не имеет отношения к цивилизации. Дикость и варварство! Тебе это неприемлемо, но я смотрю на вещи иначе.

– До того, как над моей губой появился юношеский пух, я встретил Халар Зима, – Конан продолжал, обратив взор к северу. – И я, варварский ребенок, пустил ему кровь. Четырьмя годами позже я был среди варваров, которые захватили «форпост цивилизации» – Венариум. Потом, путешествуя по разным странам, я сталкивался с множеством людей, считающих себя цивилизованными, только никому не удалось со мной справиться.

– Вне всяких сомнений ты великий воин. Но Халар Зим…

– Халар Зим всего лишь человек. Вот я и напомню ему об этом, – Конан хлопнул ладонью по ножнам.

– Ты многого не понимаешь, – покачала головой Тамара.

– Не надо так волноваться, лучше поспи немного, – киммериец лукаво подмигнул. – У меня есть план.

Глава 22

В каюте были погашены лампы и наглухо зашторены все окна. Оставшаяся в одиночестве Марика намерено лишилась света, чтобы снизить до минимума возможность любоваться собственным отражением. Она с радостью накинула бы на зеркало тяжелое покрывало, но ей почему-то казалось, что призрачные голоса будут недовольны. Выносить их свистящий шепот, в котором обязательно сквозили бы насмешливые замечания, колдунья сейчас желала меньше всего.

Правда, несмотря на плотную ткань гобеленов, одному лучику все же удалось проникнуть в помещение. Марика восприняла это как знак, поскольку падал он на киммерийский меч. Темная рукоятка и бледное лезвие напомнили ей о матери, привязанной к гигантскому колесу перед сожжением. Она посматривала на висящий клинок украдкой, боясь поймать в металле полное отражение своего лица.

Марика ненавидела себя за то, что в какой-то момент пожалела отца. Нет, Халар Зим не одряхлел и не ослаб. Его слава не потускнела с того дня, когда была целиком собрана маска. Но именно тогда он стал одержим навязчивой идеей, которая глубоко пустила корни в мозгу и поставила заслон перед другими реалиями, существующими в мире.

Она не представляла, как отец мог потерять контроль над истинным положением вещей. Мнение матери о своей правоте в итоге привело ее к смерти. Вследствие этого Халар Зим убедил себя в необходимости испытания, легшего на плечи тяжким бременем. Вся их последующая жизнь превратилась в бесконечное путешествие, цель которого заключалась в воскрешении Маливы. Ведь только жена могла предоставить ему неограниченную власть и возродить Империю Ахерон.

Но отец совсем забыл, с чего все началось. Имел ли он право называться потомком ахеронцев? Записи матери не давали точного ответа. Хотя воитель происходил из рода мелких князьков, оставивших Немедию по политическим соображениям, и частица ахеронской крови действительно присутствовала в его венах. «Вытекшая бы полностью из единственной царапины от моего когтя». У Маливы дела обстояли куда лучше. Ее предками считались те, кто издавна населял отдаленную область Ахерона. В свое время родителей матери Марики изгнали оттуда за проступки, противные даже ахеронцам. Зачатый ими ребенок, когда подрос, нашел в Халар Зиме амбициозного человека, питавшего к тому же страсть к древним преданиям.

Пусть Марика не участвовала в поисках с самого начала, мать не раз делилась планами с дочерью. Она мечтала собрать воедино Маску Ахерона, затем пробудить ее, напитав кровью. Через артефакт Малива обрела бы права на полный арсенал жуткого колдовства. Еще матери казалось, что даже давно забытые вещи раскроют ей свои тайны, стоит лишь надеть маску. Таким образом, женщина превратилась бы фактически в богиню, а Халар Зим, оставаясь смертным, правил бы от ее имени.

После гибели супруги Халар Зим возобновил претворение их замыслов. Едва ли любимая жена рассказала ему всю правду, иначе в глазах Марики он выглядел бы круглым дураком, чего колдуньи было трудно вообразить. При своей одержимости отец не растерял талантов. Разрушение обители в Красных Пустошах – подвиг, немыслимый для тех, кто знал о существовании монастыря. Такая же участь постигнет его двойника в Гиркании, неважно до или после захвата девчонки и возвращения мертвой возлюбленной.

Мысли Марики постепенно обратились к тяготам путешествия, но ее отвлек грохот наверху. Что-то свалилось на палубу корабля с высоты. Она выскочила из каюты и взбежала по трапу в кабинет отца, проскользнув мимо здоровяка Укафы.

Потоки солнечного света изливались через огромную дыру в потолке. Голый по пояс Халар Зим сидел на грубом подобии трона, рассматривая обломок скалы перед собой. Дубовые доски верхней палубы не выдержали, но все же погасили силу удара. Вокруг валуна была обернута веревка, стягивающая лодыжки мертвеца. Скорее всего, человека привязали до того как сбросить вниз. Теперь его изуродованное тело лежало грудой тряпья на полу кабинета.

«Ремо!» – Марика склонилась над трупом.

Смерть не сделала горбуна привлекательным, хотя и не смогла сделать более уродливым.

– Да, его трудно не узнать, – Халар Зим поднял указательный палец.

Медленно, как факир, показывающий детям фокус с шелковой лентой, Марика вытянула изо рта Ремо тонкую полоску ткани. Материя полностью соответствовала по цвету одеяниям монахинь, за исключением красных букв на ней. Колдунья моментально почувствовала силу. Она хотела просто упиваться ею, даже если само письмо не сообщило бы ничто нового.

– Это принадлежит той, кого ты ищешь.

Отец не проявил особого энтузиазма. Его вид выражал скорее скуку, чем заинтересованность:

– Наверняка.

Колдунья разгладила ткань руками.

– Здесь написано ее кровью, – объявила Марика после короткой медитации. – Вот: «Женщина у меня. В твоем распоряжении двое суток. Застава Шайпур. Приходи один».

– Один?! – Халар Зим оставался совершенно спокойным до последних двух слов.

– Так написано, – она повернула полоску ткани к свету, чтобы отцу были видны строчки.

Халар Зим подался вперед, упершись локтями в колени и кулаками в подбородок. В глазах впервые появилась острота, словно он стряхнул с себя грезы.

– Приходи один… Значит, у нее появился защитника. Не монах, а новое действующее лицо. Ремо, должно быть, сказал ему о ее ценности, хотя в письме нет ни слова о выкупе. Кто он? Какой-нибудь гирканский собрат по вере поспешил бы спрятать девчонку подальше и оставил бы в назидание привязанный к дереву труп Ремо. Если же это были убийцы Маливы, тогда они сначала убили бы ее, напав затем на нас в попытке разбить маску…

– Распорядись остановить корабль, – обратился воитель к Укафе. – Я хочу осмотреть место, откуда сбросили камень.

– Как пожелает господин, – склонил голову в поклоне кушит.

– А ты, дочь, готовься. То, что мы найдем, будет интересно.

– Отец?

– Некий очень глупый человек ввязался в игру, достойную богов, – глаза Халар Зима сузились. – Смелый шаг, но далеко не безболезненный и, главное, последний в жизни.

* * *

Искоса поглядывая на варвара, Тамара решилась в последний раз переубедить его.

– Я уже высказала тебе, Конан, насчет твоего блестящего плана. По моему разумению, нужно направить Халар Зима в Шайпур, а самим ехать в Гирканию. У нас прекрасные лошади и до следующего полнолуния мы будем на месте. Монахи не богаты, но они щедро отблагодарят тебя.

– Я не так прост, как тебе кажется. Если б мне хотелось золота, то можно было бы заключить выгодную сделку с Халар Зимом и избавить себя от долгой поездки в компании болтливого попутчика.

– Только придет ли он на заставу в одиночку, предугадать ты не можешь, – процедила Тамара. – Если вообще в состоянии…

Киммериец молча одарил ее горячим взглядом.

– Э… прошу прощения… Однако, даже убив главного врага, ты не рассеешь его банду. Видел бы ты войско, идущее с ним.

– Прихвостни меня не заботят, – мотнул головой Конан, – хотя за двумя из них числится старый должок. Они трусы, которые становятся храбрецами в тени хозяина. Их мужество улетучится со смертью повелителя. Мой долг остановить его.

– Ты способен это сделать, убив меня, – девушка прижала ладонь к груди.

Конан натянул узду и ответил резко:

– Цивилизованный человек, возможно, рассмотрел бы подобный вариант. Мне без разницы, являешься ты или нет последним человеком из рода ахеронских владык. Пусть это волнует Халар Зима. Когда я раскрою ему череп и вырежу сердце, когда я уничтожу проклятую маску… тогда все закончится.

– Значит, я всего лишь приманка?

Варвар засмеялся и снова поехал вперед.

– Халар Зим видит, наверное, тебя в качестве приманки. Но ты умеешь бороться, женщина. Твой мастер неплохо поработал над тобой.

– А какой ты видишь меня, Конан?

– Чем-то большим, – киммериец ухмыльнулся в манере, которая раздражала ее. – Я имею план и у тебя в нем отведена роль моего тихого союзника.

* * *

На выступе, откуда открывался вид на Шайпур сидел Халар Зим и чертил пальцем воображаемую линию. Один из его воинов сорвался вниз по нелепой случайности, косвенно подтвердив, что выступ являлся отправной точкой тела Ремо. Неловкость солдата избавила от необходимости скинуть человека вниз для проверки, что, однако, не смутило бы отца Марики.

Халар Зим изучал окрестности с тщательностью охотника, вышедшего на звериную тропу. Взгляд воителя пробегал много раз туда и обратно, почти не задерживаясь на площадке десятью футами ниже, на которой ждала дочь с остальными. Невидимые глазу следы плутали в беспорядке вдоль склона к небольшой долине, где ими уже были обнаружены признаки недавней стоянки, и это не нравилось колдуньи.

– Высокий, грузный мужчина, очень сильный, – встав, Халар Зим кивнул на еле заметную дорожку: – Он поднимался здесь, таща Ремо на плече. Возможно, горбуну сломали шею еще раньше, но в любом случае наш противник хороший скалолаз. Рожденный в горах, без сомнения.

Марика вздрогнула. «Ведь в Киммерии полно гор». Она согнулась, пытаясь найти более четкую подсказку, как вдруг цепочка зыбких следов исчезла. Колдунья прислушалась, но вместо призрачных голосов уловила лишь шелест ветра.

Между тем, Халар Зим развел руки и поднял лицо к солнцу.

– Я хочу привести сюда твою мать, Марика, после воскрешения. С этой вершины мы будем взирать на принадлежащий нам мир, и видеть плоды нашей победы.

– Да, отец…

– Ты почувствовала присутствие женщины? – он посмотрел вниз на нее.

– Она провела ночь там, – Марика указала на брошенный лагерь. – И Ремо также. Следы их ауры и сейчас остаются на месте ночлега.

– Что известно про ее защитнике?

– Ты узнал о нем больше, отец, чем удалось мне. Запах крови девчонки до сих пор имеет силу. Мысли Ремо взывали к колдовству, способному вылечить его от всех бед. А от того человека не сохранилось ничего. Может быть, кроме отголосков проклятий и упоминания холодного, безразличного бога.

Халар Зим спрыгнул к дочери – поступок рискованный и опасный, но воитель верил в свою счастливую звезду.

– Что бы сказала твоя мать?

«Ха! Она пропустила бы даже явный отпечаток в пыли» – подумала колдунья, а в слух произнесла:

– Очевидно гораздо больше, чем я. По крайней мере, выразила бы опасение.

– Малива не усомнилась бы в моих способностях… в отличие от некоторых, – поджал губы Халар Зим.

– Нет, отец, нет, – Марика рухнула на колени и начала целовать его сапоги. – Я люблю тебя не меньше. Всего лишь предостережение, дабы ты не растратил свою драгоценную энергию впустую ради захвата девчонки. Позволь доказать мою любовь. Разреши мне самой привести ее.

– Я уверен в тебе, дочь, и тоже люблю тебя. Только, – Халар Зим усмехнулся, – вызывают-то меня. Конечно, идти в одиночку не слишком умно, но я пойду. Я обязан увидеть собственными глазами человека, осмелившегося диктовать мне условия. Правда, чтобы не играть на твоих чувствах, я возьму тебя с собой.