Текст книги "Магия стихий.Чаровница (СИ)"
Автор книги: Марьянна Кей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Десятки драконов летали среди облаков. Такие молчаливые и грозные создания, величественно взмахивающие гигантскими перепончатыми крыльями. Красные, зеленые, золотые и бронзовые, сверкающе серебряные и угольно черные, однотонные и с причудливыми переливами по мощным бокам, хвосту и невероятных по форме роговых выростов. Наездники на их спинах были практически незаметными. Я знала об их присутствии лишь потому, что, как Эма, видела их на земле, обозревая с холма, когда эланийская армия стояла у Восточных гор. Теперь, как Малдия, я могу поистине оценить их величие. Перед ним меркли даже стражи-грифоны королевской четы.
Я, пошатнувшись, отошла от окна и села на кровать. Опустив глаз, бездумно уставилась на, стараясь не думать о том, что похожий паркет из сосны устилал пол в моем родном доме. Лучше переключиться на что-нибудь совершенно другое.
– Что они празднуют? – спросила у девушки.
– Победу. – Она села рядом, потянулась и достала из прикроватной тумбочки простую деревянную расческу. – Соединенная армия Королевства Фиртрика и Эланийской империи разгромили восточную орду.
Выдохнув, ощутила облегчение. Значит, больше ничего не грозит Фиртрике. Они справились прекрасно и без моих сил. Хотя, чему удивляться, драконы сами по себе невероятная мощь, а тут еще и огромная армия людей, эльфов, минотавров и кентавров.
Я повернулась к ней спиной. Уже нечего бояться и беспокоится, теперь надо сконцентрироваться на насущном. Ная умело вычесывала мои волосы, ни разу не дернув, напевая что-то тихо.
– А еще возвращение из длительного путешествия императрицы Анелены Дивной, – неожиданно сказала девушка. – Вполне возможно, что она пожелает вас видеть.
Итак, меня сегодня познакомят с вдовствующей императрицей Элании – матерью Раанана. Я о ней слышала много. Практически все восхищались этой женщиной, но, ни от кого я не слышала, как она выглядит. У ее сыновей разные волосы и цвет глаз, значит, она может быть в равной степени как русоволосой с зелеными глазами, так и красноволосой с серыми. В женской части дворца ни одного ее изображения, как в принципе ни одного портрета императора Олесгива.
Как мне вести себя? Что говорить? Хотя… если задуматься, то смысл мне сидеть и волноваться по этому поводу?
В любом случае я вырвусь из этой клетки, Раанан не сможет удерживать меня вечно, да и незачем ему это. В скором времени приедет Илериса и, я уверена, об их свадьбе еще очень долго будут говорить во всех соседних государствах.
Воспоминания о Правительнице Фиртрики заставили меня улыбнуться. Глупой теперь показалась ситуация с ее братьями. Если бы у меня была память, я бы по-другому себя повела. Сразу надо было ставить все на свои места, а не рыдать потом по коридорам для прислуги. И сразу с Илерисой поговорить следовало. Хотя, ее обида и нежелание меня видеть понятны. Я бы за свою семью и не такое утворила.
Хорошая она, светлая душа, никогда не видевшая ничего, кроме любви братьев, но одинокая. Но в ее положении это все в порядке вещей. У правителей не может быть друзей. Хотя, друг у Илерисы все же был. Если я правильно помню – черный кот.
Я представила себе девочку, которая весело беседовала с говорящим котом. Даже в моем мире такой диковинки не было, а тут наверняка это вообще что-то слишком невероятное, особенно в Фиртрике.
Удивительно, но даже сейчас, когда память вернулась, я скучаю по ней. Недолго мы с ней были рядом, но она стала для меня такой родной, будто знала ее всю жизнь. Рассудительная, веселая и действительно талантливая рукодельница.
Я распахнула глаза и дернулась настолько резко, что в руке Наи осталась прядь моих волос. Меряя широкими шагами комнату, бегала от стены к стене. Да, золотистые волосы не очень похожи на те пепельные локоны, которые я помню, и глаза не зеленые. Хотя, если я правильно помню, то при определенном освещении они отливали зеленью. Но… если есть хоть одна махонькая надежда, призрачный шанс на то, что Эва не погибла… Да и наличие кота… ничего, что он черный, а не белый, но все же кот.
Подлетев к Нае, схватила ее за плечи и, даже не ожидая от себя такой силы, затрясла ее.
– Они могут быть живы! – закричала я, лихорадочно соображая, где сейчас может быть Раанан.
Вот ни за что не поверю, что он в Илерисе Эву мою не узнал! Не с его-то памятью!
– Госпожа Эма, успокойтесь. – Ная стала у меня на пути, ровно в дверях, ведущих из спальни в гостиную.
– Нет, ты же не понимаешь! Я в этом мире не одна! – Я пыталась просочиться мимо служанки, но она пресекала все мои попытки ее обхитрить. – Она же так похожа на Эву! Да выпусти ты меня, Ная! Торжественно клянусь, что ничего не сделаю с собой, мне просто надо к императору.
– В таком виде? – девушка сложила руки на груди и насмешливо меня оглядела.
Я остановилась, мельком оглядела себя. Обычная тонкая кружевная сорочка. Короткая слишком, правда, и тонкая. Да какая разница, в чем я сейчас? Вчера Раанан вообще меня голой видел, так, что чего уж стесняться?
– Императрица точно не оценит такой наряд в праздничной зале, пусть даже эти кружева – работа уссыззантских пауков.
– Тогда быстро переодеваться! – я направилась в гардеробную и, уже схватив какой-то непонятный кусок ткани, развернулась к выходу, как заметила в глубине комнаты платье.
Для меня были непривычны традиционные костюмы эланийских женщин. Да это ведь и понятно. Это просто были гигантские обрезы ткани, причудливо обернутые вокруг тела, где-то на плече или груди, скрепленные драгоценными брошками. Изредка были пуговицы, еще реже попадалась шнуровка, но в основном это все носило декоративный характер. Но не признать тот факт, что местным женщинам такая одежда неимоверно шла, я не могла.
– Ная, а что это за платье? – спросила, рассматривая тонкое нежно-голубое кружево в серебряной оторочке.
– Оно на вечер. – Беззвучно приблизилась ко мне служанка.
– Ох…– выдохнула, – зачем только это?
– Будет официальный прием. Вас представят.
Руки безвольно опустились. Я не хотела идти на этот прием. Мне бы сейчас просто поговорить с Раананом, выспросить все, что касается моих друзей, да и с перемещением меня в этот мир возникли некоторые вопросы.
– Я могу не идти.
– Нет.
– Ная, ты не поняла, это был не вопрос, это было утверждение.
– Госпожа Эма, вы должны там быть, – на слове ‘вы’ Ная сделала ударение.
– Зачем?
– Как почетная гостья Сиятельного императора. Тем более, о вас ходят слухи и, соответственно, если сейчас вас не представить ко двору, многие начнут в полный голос говорить о вашем щекотливом положении.
– Извини, что?
– Местные сплетницы считают, что вы умудрились затащить императора в постель, забеременели от него и поэтому, он так о вас печется и перенес во дворец.
Как мило, хоть бы фантазию проявили. Но это все вполне ожидаемо. Появилась демоны знает откуда, ни с кем не вожу дружбу. Наверняка еще и сплетни дошли о моих ‘силах’. Но вот о постели в какой-то степени они правы.
– Вот именно для того, чтобы не было лишних вопросов и нужен сегодняшний прием.
– А разве императрица не хочет отдохнуть с дороги?
– Она прибыла сегодня ночью, уже успела отдохнуть и повидаться с сыновьями. Теперь разъезжает по городу с проверками.
Я глупо уставилась на девушку. Для меня слишком много информации за сегодняшний день. Мне просто необходимо побыть в одиночестве и все разложить по полочкам, обдумать.
Глава одиннадцатая
Я стояла у подножия широкой лестницы, высоко подняв голову и пытаясь удержать на лице благосклонное выражение с доброжелательной улыбкой. Вокруг меня прогуливались, общались и смеялись высокопоставленные чиновники, их жены, дочери и сыновья; кое-где парочки мило ворковали; дети помладше носились, веселились и играли в ‘Луна и звезды’. В воздухе витало веселое ожидание. Все ждали свою правительницу и ее величественных сыновей. Настроение высокой публики не омрачало даже надвигающееся ненастье – ветер во всю рвал и метал, приносил с пустыни песок, оседающий на улицах, крышах домов и листьях деревьев. Моя Стихия бушевала и ничто не могло ее усмирить.
Мне было жаль жителей столицы, которые стремительно прятались в своих домах, в надежде укрыться от непогоды, но вездесущий песок проникал в самые малейшие трещины. Это тут во дворце никого не волновало происходящее на улице. Хотя, я надеялась, что эланийские маги что-нибудь да придумают для того, чтобы Ветер не принес сильных разрушений.
Стоять у всех на виду и выглядеть дружелюбно и спокойно было нелегко. Я ощущала, как колючие взгляды буквально царапают меня своим недовольством и презрением. Я была для них диковинкой, непонятной, возможно опасной. Молоденькие девушки, высокомерно ухмылялись, когда у меня, стоило только неловко повернуться, с плеча съезжал кусок ткани традиционного эланийского костюма.
О нем стоит сказать отдельно. На мне была длинная блузка, плотно облегающая тело, с рукавами до локтя, закрывающая всю серебряную вязь на моих плечах. Это была самая искуснейшая работа, которую я видела в своей жизни! Ткань была не плотной, но и не прозрачной, создавалось ощущение, что ее не ткали люди, а плели пауки, настолько причудливо было ажурное переплетение нитей. Ткань была серебристой и переливалась, будто снег под лучами ночных светил. Поверх я была аккуратно обернута, тканью небесного цвета, конец которой был переброшен назад через левое плечо. Сверху и донизу ткань была усыпана множеством маленьких, прозрачных, переливающихся камней, напоминающих капли дождя. Из украшений, кроме браслетов были еще серьги, изображающие золотых драконов с рубиновыми глазами. Волосы же мои были заплетены в две косы, перевитые алмазными нитями. Во всем моем образе чувствовалось столкновение двух Стихий: рубины и золото – Огонь, а алмазы и нежное серебро кружева – Воздух.
Повторяя про себя постоянно: ‘так надо, так надо’, старалась сама поверить в то, что мне следует здесь присутствовать. Ная долго уговаривала меня, обосновывая тем, что, чем раньше я появлюсь в официальном свете, тем лучше будет для моей защиты. Никто не посмеет тронуть ту, кому благоволит Сиятельный император и его мать. Побояться навлечь на себя его гнев.
С одной стороны, они правы, если хочешь, что-то спрятать, положи это на видное место. Тем более, если во дворце могут быть приспешники чаровников, я могу им показать, что магии у меня нет. Хотя, как это сделать, я сама не очень понимаю.
Раз за разом проговаривая про себя всю инструкцию, старалась не выдать волнения, дрожи в руках. Главным было ни в коем случае не показать, что вижу императрицу впервые. По плану, я познакомилась с императрицей в Бориманском замке, где она гостила у Илерисы, а я сопровождала Правительницу. Мои необычные магические способности впечатлили женщину, и Анелена Дивная предложила мне свое покровительство в поступлении в эланийскую академию. На мой вполне логичный вопрос, что среди присутствующих могут быть военные, видевшие мою магию на деле в восточном замке, Ная заверила, что Раанан позаботился и об этом, предоставив всем отпуски от недели до месяца.
Еще Ная предупредила, что мне нужно неукоснительно следовать всему, сказанному Раананом или Эдориком. Над этим пунктом я еще раздумываю. С одной стороны им виднее, что правильнее будет, но с другой… я так устала слепо идти за Раананом. В прошлый раз мы чуть не погибли в светлом городе Эларин.
Все присутствующие вдруг замолчали, сложили руки на груди так, что пальцы касались противоположного плеча. Они опустились на колени, с благоговением глядя на, медленно спускающееся по главной лестнице, императорское семейство.
Эти люди действительно были могущественнейшими среди правителей. Каждое движение любого из их было примером силы, величия, выдержки и железного контроля.
Раанан Эйден Сиятельный шел правее от своей матери. Красивый, с прямым спокойным взглядом, равнодушно оглядывающим собравшуюся публику. Золотая корона сверкала кровавыми рубинами на его голове. Длинные русые волосы каскадом ниспадали на спину и лишь у висков были тонкие косички – с левой стороны белоснежно-белая. Красно-золотой плащ закрывал полностью правое плечо и грудь, застегнутый на левом с помощью небольшой броши. Левая рука небрежно лежала на рукояти полутораручника в богатых ножнах. Золотые шаровары вправлены в высокие, до колена, сапоги.
Императрица взглядом нашла меня и улыбнулась мягко, будто старой знакомой. Я смотрела на нее, задержав дыхание и искренним восхищением любуясь. Анелена Дивная была прекраснейшей из всех женщин, которые я встречала в своей жизни, что в моем мире, что в этом. Она своей грацией, изяществом, тонкостью черт лица могла поспорить, да простит меня женская половина Дентивирелла, с любой эльфийкой. Ее красота казалось недоступной, далекой, но теплой. Ни капли высокомерия, только гордость и величественное спокойствие. Красные волосы уложены в причудливую прическу, украшенную нитями черных драгоценных камней. Платье, как и мантия, были из тяжелой ткани и полностью черными, обшитыми такими же камешками, мерцавшими при каждом движении. Она была облачена не в традиционный эланийский костюм, в отличие от всех остальных присутствующих дам, позволив себе отступление.
Эдорик Мар, называемый в народе Алая тень, так же был полностью в черном, хоть его наряд и зеркально отражал костюм брата – те же плащ, туника и шаровары. Вот он больше был похож на мать, чем Раанан, почти полная копия, лишь серо-зеленые глаза отличались. На его лбу был венец, в котором поблескивал гранями один единственный камень – гранат. Эдорик смотрел на всех пристально, будто прощупывая и пытаясь заглянуть в самые потаенные глубины души.
От его взгляда я опомнилась и стремительно опустила глаза, выражая тем самым глубокое уважение и иллюзорное смирение.
Достигнув последней ступеньки лестницы, они остановились, и Раанан, выйдя вперед, слегка склонив голову, поприветствовал всех присутствующих:
– Яркого солнца и лунных ночей!
Ответное приветствие пронеслось эхом по всей толпе. Улыбаясь все поднимались, вмиг образуя проход прямо к центральной зале. Пропустив мать вперед, Раанан двинулся следом, едва заметными кивками отвечая на низкие поклоны, пожелания благополучия и заверения в вечной вассальной верности. Кто-то выражал свои восхищения и благодарности искренно, а кто-то из-за необходимости их засвидельствовать. Раанан сейчас сильнейший из монархов, под его опекой аристократии жилось спокойно и сытно. Отчего же тогда не сказать парочку льстивых слов, чтобы отблагодарить его?
Так рассуждала я, увлекаемая пестрой толпой в соседнюю залу. Но через несколько секунд, решила, что не стоит мне забивать голову вопросами, никак не касающихся меня. Он не маленький, и прекрасно все сам понимает. Тем более, что его семья рядом… пусть и не полностью, но у него есть к кому идти за поддержкой. А у меня…
В глазах неприятно защипало, но я успела взять себя в руки, прежде, чем по щеке может покатиться хоть одна слезинка. Не время распускать нюни. В одиночестве в своей комнаты – это одно, но среди десятков пар глаз, которые смотрят на тебя пристально, вопросительно, а иногда и с откровенной усмешкой, – другое.
По своим масштабам центральная зала Солнечного дворца намного превышала Бальный зал в королевском дворце в Болдаре. У меня в глазах зарябило от обилия цветной мозаики и разноцветного света, льющегося с витражных окон на восточной стороне. Повсюду были свежие цветы: на полу, выступах в стенах, на небольших резных столиках и в уютных нишах, все колонны увиты лианами. Невозможно описать восторг, который я ощутила, подняв голову к потолку и рассматривая невероятную фреску – огромный огненный дракон сцепился в схватке с чудовищным гарбитом. Языки пламени переплелись между собой и даже со стороны казались обжигающими.
– Миледи, – обратился ко мне на фиртрикийский манер Эдорик. – Ваше место рядом с нами сегодня. – Предложил мне локоть, и стоило мне положить руку, повел на глазах у всех к высоким императорским креслам. – Держите лицо.
Я постаралась выпрямиться и не оглядываться по сторонам. Вежливая улыбка мгновенно расцвела на моем лице, а взгляд нашел Раанана.
Он смотрел на меня с едва заметным теплом во взгляде. Поразительно, но я будто со стороны увидела нас взглянула на себя и него. Уверена, что никто бы и никогда не догадался, что мы знакомы намного дольше, чем какую-то половину месяца.
– Здравствуй, дитя, – будто родной улыбнулась Анелена Дивная.
Стоило мне поднять руки в попытке официального приветствия, как она остановила меня одним прикосновением и довольно громко сказала:
– Дорогая Эматрион, достаточно реверанса. Он все же для тебя привычнее.
Присев в низком реверансе (что было довольно сложно, учитывая особенности моего наряда), вопросительно взглянула на Раанана.
– Миледи, вы прекрасны, позвольте представить вас присутствующей аристократии.
Я испуганно оглянулась, оценила направленные взгляды.
– Улыбайся, – прошептал Раанан, протягивая мне свою руку.
Спохватившись, вложила свои пальцы ему в ладонь и сделала шаг, поднимаясь на ступеньку
Звон разбитого стекла заставил вздрогнуть и испуганно вцепиться в руку императора. Глухая боль растекалась по левому плечу. Я пыталась судорожно вздохнуть, но как рыба, выброшенная на берег, жадно ловила его ртом. Боль перерастала и казалась уже всеобъемлющей. Левая рука отнялась и не слушалась, безжизненные пальцы не желали отпускать ладонь Раанана.
Ноги подломились, и я стала оседать, но меня успели подхватить чьи-то руки. Перед глазами была лишь кроваво-красная пелена. Порыв отвратительно жаркого ветра ворвался в зал, преодолел все расстояние и закружился вокруг меня. Я стала еще сильнее задыхаться, правой рукой схватившись за горло. Слезы брызнули из глаз, мыслей не осталось, только тяжелый водоворот боли, который добрался до мозга и быстро уносил сознание в свою пучину. Последнее, что я помню, это его зеленые глаза и слова: ‘Держись, ты сильная, только держись!’ И все, водоворот полностью поглотил меня.
***
Раанан Эйден Орлейс бежал по лестнице в свои покои. Влетев в спальню, он бережно опустил свою ношу – окровавленное тело. Вслед за императором спешно вбежали две служанки и чернокожий мужчина лет сорока пяти. Раанан скинул испачканный плащ и отшвырнул куда-то в сторону, служанки, повинуясь указаниям, выбежали и вернулись с тазом, наполненным водой, и охапкой чистых тряпок.
– Сиятельный, Вам лучше отойти,– положил руку на плечо мужчина.– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. А вы лучше выясните, какому пустынному червю понадобилась смерть этой девочки.
Личный лекарь императора, Фемаль Вений, закатал рукава своего черного дишдаша, потирая руки, направился к сумке, которую носил с собой повсюду. Достал несколько бутылочек, потом подошел к кровати. Подозвал помощника, парня, лет семнадцати, который тихо стоял возле кровати. В четыре руки разрезали и аккуратно стянули пропитанную кровью ткань. Лекарь внимательно оглядел рану, а также кинжал, торчащий из плеча. Оружие было почти по рукоять в плече, что свидетельствовало о глубине раны. Резко выдернув клинок, прижал рану заготовленной тканью, выпуская краткими импульсами целительную для клеток магию. Но ткани мышц поддавались очень нехотя, сопротивляясь.
Фемаль нахмурился. Это было неправильным. Он уже успел проверить, как тело девушки влияет на его целительскую магию – очень податливо, помогая и направляя. Но, если так не получиться, всегда есть старый добрый способ, обучавшего его племен ихаритов.
– Калюс, нитки и иголку.
Парень двигался быстро и уверенно. Вытянул из специальной бутылочки нитки, достал иголку и передал лекарю. Он поднял голову и жестом попросил служанок, чтобы те закрыли двери, зашторили окна и зажгли побольше свечей.
Император Раанан и не думал уходить. Он сел в кресло у двери и пристально наблюдал за действиями лекаря. И, если бы Фемаль сделал хоть одно неверное движение, показавшееся Сиятельному опасным, все бы присутствующие в комнате сгорели заживо. Огонь рвался, наружу под воздействием эмоций, разрывая весь контроль.
Обязанности Властителя вынуждали Раанана быть сейчас в другом месте, успокаивая людей и отдавая приказы страже и обученным магам. Но он четко знал, пока ему не скажут, что опасность миновала, – отсюда не выйдет. А по лицу Фемаля было видно, что все идет не так, как следует.
Подозвав одну из служанок, император приказал:
– Ная, найди его и приведи сюда.
Голос прозвучал холодно, спокойно, не выдав даже доли того бешенства, что кипело сейчас в его крови. Стены дворца были самыми укрепленными и защищенными. Эдорик поставил такие ловушки на любое проявление магии во всем комплексе, что все служанки вынуждены были вспомнить обычные бытовые приемы. Никто не мог просочиться во дворец незамеченным. Они были уверены, что чаровники будут пользоваться только магией.
Император вздохнул, откидываясь на спинку кресла, жестом отсылая вторую девушку. Стоило Фемалю выпрямиться, как и мальчишка-помощник, получив дозволение уйти, с поклоном удалился заполнять свиток о ходе лечения.
– Что ты мне скажешь? – когда никого рядом нет никого постороннего, можно обращаться без всех пиететов.
– Изнурена, сильно. – заканчивая бинтовать рану, Фемаль повернулся к императору, хмуро рассматривая его. – Я не знаю, что произошло, но могу сказать одно – бороться за жизнь эта девушка не хочет.
Ответом ему был лишь тяжелый вздох и на краткий миг прикрытые глаза. Лекарь достаточно знает своего повелителя, чтобы понимать, каких сил ему стоит удерживать рвущуюся силу наружу. Золотые искры, пробегающие по напряженным, с силой сжавшим подлокотники рукам, были тому доказательством. А ведь могли с легкостью воспламенить все вокруг. Но не зря на протяжении многих лет, он, Фемаль Вений, следит за огненным императором и помогает ему справляться с последствиями его магии.
–Ты сможешь ее вытащить?
– Не знаю, яд удалось извлечь практически весь, но заживить ткани мышц и раздробленную кость не получилось. Все ее существо, даже в бессознательном состоянии сопротивляется исцелению.
Стекла мелко зазвенели под очередным порывом ветра. Ее стихия бушевала. Дико, неистово, как затравленный зверь.
– Сиятельный, с Вашего позволения, я останусь на ночь, чтобы за ней присмотреть. – омывая окровавленные руки в тазу, сказал лекарь.
– Ты сделал все, что мог. Отдохни теперь.
Раанан поднялся, чтобы перенести свое кресло ближе к постели. Он все равно не сможет заниматься чем-то другим. Это была его вина. Все произошедшее с ней было результатом его глупых ошибок. Ему нельзя было даже быть с ней рядом, но, видит Солнце-отец, как же хотелось поддаться собственным чувствам, разгадать загадку их связи. Но ради ее же безопасности, он встречался с Яротией, чтобы заглушить, перебить, закрыть возникающие чувства.
***
Двери распахнулись, и в спальню вошла женщина. За ней следовала ее свита, но один взмах, и все остались за порогом, в нервной тишине ожидать императрицу. Анелена Дивная, мягко шурша многочисленными юбками платья, подошла к постели, у которой задремал ее сын.
Раанан вздрогнул, ощутив чье-то присутствие, и моментально прыгнул, преграждая путь к кровати и лежавшей в ней девушке. В его руках уже пылал маленький огонек, и мужчина еле сдержался, чтобы не кинуть его в собственную мать. Вовремя пришло осознание, что это не враг.
– Не пристало императору бросать своих гостей, – покачала головой женщина.
– Я знал, что ты этим займешься, мама, – поклонился император.
– Все в панике и ждут твоих дальнейших действий. Ты же понимаешь, сейчас твое затворничество примут за страх? – Анелена обошла сына, но стоило ему попытаться ее сдержать, как она положило руку ему на плечо, заглядывая в потускневшие глаза: – Я просто хочу на нее взглянуть.
Раанан Сиятельный нехотя отодвинулся, а затем и вовсе вернулся в свое кресло, не замечая, как сминает висящий небрежно брошенный плащ.
– Фемаль сказал, что рана не смертельна, – глухо произнес он, наблюдая, как мать садится на самый краюшек кровати, нагибается и слушает сначала прерывистое дыхание, а затем двигается еще ниже, прислушиваясь с бешеному темпу, выбиваемому сердцем.
– Стража поймала преступника. Как и оказалось, он один из ‘Последователей Солнца’, – произнесла женщина, садясь ровно и поправляя свои красные волосы. – Пора с ними разобраться. Они перешли от слов к делу.
– Я предприму меры, – потирая уставшие глаза, Раанан очередной раз поразился сдержанности матери.
На ее сына покушались и его фактически спас случай и не вовремя подвернувшаяся Малдия… Эма… Он до сих пор не знает, как называть эту девушку, которая по чистой случайности из-за него… и не в первый же раз. Была надежда, что хоть Солнечный дворец самого эланийского императора спасет ее от преследователей, но даже тут достали. ‘Последователи Солнца’ – хорошо сплоченная группировка, настроенная против его правления. Но они давно ограничиваются только словесными угрозами и призывами. Последние лет двадцать бояться высовываться открыто. А сейчас такое нападение… Что-то не то. Не за его душой был послан убийца. И, хотя, он нарушил одно из условий, используя огненный портал, этот кинжал, лежащий сейчас на рабочем столе главного оружейника, предназначался Ей…
Очередной раз, рассматривая бледное лицо, резко отличавшееся от красных подушек, он понял, что совсем не знает именно вот эту девушку. Нет, он знает ее уже давно, но вот такая, она ему не знакома. Те же темные волосы, которые он когда-то, кажется, целую жизнь назад, опалил, будучи под проклятием воздействия. Те же черты лица, губы… вкус которых он уже и не помнил. Руки, которые когда-то обнимали и помогали. Но это была другая… С потерянными глазами, полными ужаса, неверия и боли. Наполненная отчаянием и ненависти… на него… желающая убежать… от него…
– Раанан Эйден Орлейс, – строгий голос вернул его из ямы самобичевания. – По какому праву на ней эти рубиновые браслеты?
Долгая минута, пока император собирался с мыслями, показалось невыносимо тяжелой для обоих. Императрица искренне недоумевала, что случилось с ее старшим сыном и чем могут быть вызваны столь спонтанные и совершенно нелогичные поступки. Никто и никогда не мог поколебать спокойствие ее первенца. Этим он похож на своего отца, сдержанный и рассудительный. Те редкие моменты, когда Анелена Дивная видела своего мужа взволнованным, были связанны либо с ней, либо с их детьми.
Так неужели эта маленькая девочка может быть чем-то большим для ее сына?
Мощнейший поток ветра заставил стекла мелко задрожать и повернуть голову в сторону окна. На улице была страшная буря. Ветер метал деревья, флаги и штандарты, а небо будто наливалось тьмой. Ей, поведавшей за несколько сотен лет многое, впервые стало страшно. Потому, что она помнила рассказы тети, сестры отца, о том времени, когда в их родном мире появились Стихии и из-за чего практически все уцелевшие маги Жизни и Смерти сбежали, оставив после себя умирающую родину. Как оказалось, потом, тот мир выжил и развился до высокого уровня. Только теперь там хозяйничали другие. Хотя, сын говорил, что он еле сбежал из исчезающего мира. А особое отношение к этой Эматрион может говорить только об одном – девочка не отсюда, она – стихийница.
Анелена Дивная выдохнула, подавляя эмоции и стараясь обратиться к разуму. Не так просто ее сын возиться с ней. Но вот надевать эти браслеты… Неужели он не понимает?
– Раанан, я повторяю, почему на этой девушке надеты твои браслеты? -женщина спросила спокойно, даже холодно, поднялась и отошла от постели, будто там лежал больной проказой.
– Ей они нужнее, чем мне, – наконец, ответил император, и, заметив, презрительную ухмылку, продолжил,– На нее объявили охоту все чаровники. Я не могу допустить ее смерти.
– Что же она сделала такого, что мой сын, Сиятельный император, сумевший поднять Эланийскую империю с колен, сейчас сидит у ее постели и бросается как сторожевой пес на каждого, кто только подойдет к ней? – неожиданно даже для самой себе, в ее голосе прозвучало удивление.
– Она столько раз мне жизнь спасала. Это лишь ничтожная часть из того, что я могу для нее сделать, – не задумываясь, ответил Раанан. – Из-за меня ее мир погиб. Это моя вина и я хочу её искупить.
– Это не вина, сын, – покачала женщина, – ты к ней особенно относишься.
– Какая разница? – император отвернулся к окну, и, заметив что-то на улице, приблизился.
– Какая разница? – император отвернулся к окну, и, заметив что-то на улице, приблизился.
Его голос был спокоен, даже слегка отстранен, будто совершенно не интересовало, что творится вокруг его собственного дворца. А там действительно бушевала и неистовствовала стихия. Из некоторых домов ветер посрывал крыши, множество деревьев в саду были сломаны или вовсе вывернуты с корнем. Красный флаг с изображением золотого восходящего солнца сорван порывами, и казалось, будто какой-то страшный зверь рвет государственный символ на мелкие клочки. Если бы кто-то это увидел, то обязательно бы усмотрел в этом зловещий знак. Но все люди в панике забились в любое мало-мальски защищенные места. Многие возносили молитвы всем известным богам, но никто не откликнулся на их призыв.
Перед его шествием были бессильны даже самые одаренные маги и студенты Эланийского университета.
– Разница? – возмутилась Анелена Дивная, – Они были созданы для тебя! Для того, чтобы ты мог выжить в чужом мире! Чтобы твои силы не повлекли за собой страшных последствий!
Императрица уже и забыла, как давно на ее так накатывали эмоции. Последний раз, когда она позволила себе повысить голос и допустила хоть что-то кроме холодной вежливости, был день появления Раанана. Оборванного, уставшего, с ожогами на теле, но живого!
А теперь, он отдал ее подарок, оберег, который был призван защищать его в чужом мире и скрывать огненную магию от остальных чаровников, этой девушке! Не спросив свою мать!
Женщина закрыла глаза, пытаясь успокоиться и не наговорить лишнего сыну. Есть вещи, которые ему не следует никогда знать.
– Ветер уничтожит все, если это не прекратить это, – подходя к окну, женщина с ужасом смотрела на происходящее.
– Ветер просто хочет к носителю,– ответил император и вернулся в свое кресло.
– Она одна из них? – напрямую спросила женщина, напряженно ожидая ответа. Ей не нравилось, что из-за этой девочки нависла угроза над очень выгодной партией для ее сына, но с этим можно смириться, а вот то, что она одна из тех, кто вытравил, выгнал магов Жизни и Смерти из их законной родины – уже недопустимо для спокойствия народа. Стихийники – это в первую очередь чудовища и убийцы. Это их натура.
