Текст книги "Магия стихий.Чаровница (СИ)"

Автор книги: Марьянна Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Необходимый ключ пришлось подбирать на глаз, из-за чего ушло несколько минут. Благо на связке ключей было не очень много. Когда замочек щелкнул и оковы спали, меня посетила мысль, что в это подземелье могли быть не только мы, но и еще какие-нибудь девушки.

– Кроме нас тут кто-нибудь есть? – спросила я.

Девушка лишь отрицательно покачала головой.

– Ты уверена?

Утвердительный кивок.

–Всех содержали только тут?

Вновь кивок.

– Хорошо, пойдем, – поддерживая девушку, направилась к выходу.

Но она остановилась, обернулась к лежащему без сознания Плети и показала указательным пальцем на него.

– Что ты хочешь?

Девушка потянула меня к мужчине.

– Мне надо что-то у него забрать?

Кивок в ответ.

– Плеть? – наугад спросила я.

Кивок.

Морщась от отвращения, подошла к мужчине, подняла рядом лежащую плеть и прошенный мной кинжал.

– Держи, – протянула их девушке.

Она взяла дрожащей рукой и вновь умоляюще посмотрела на меня.

– Уходим, – кивнула и, подхватив ее, обняла за тоненькую талию, повела к выходу.

Шли мы медленно и, выйдя из комнаты, я стала оглядываться в поисках выхода. Вдруг мой кулон засиял фиолетовым, и от него протянулась тонкая нить, указывающая на крайнюю левую дверь. Мы направились туда. За ней оказалась неосвещенная каменная лестница. Поднимаясь лишь при свете моего кулона, я ощутила легкое дуновение свежего воздуха.

– Давай поспешим, – попросила девушку. – Знаю, тебе тяжело, но там выход.

Она лишь кивнула и у нее на лице появились слезы. Слова застряли у меня в горле. Маленькая, сколько же она провела в этом подземелье?

Деревянная дверь с трудом, но открылась, и мы вышли на волю в ярко освещенном лесу. Радоваться я не спешила, понимая, что еще ничего не законченно, теперь главное спрятаться так, чтобы нас не нашли.

Убедившись, что никого нет поблизости, мы прошли с десяток шагов. И вдруг, девушка остановилась, обернулась к башне. Мне ничего не оставалось, как повернуться вместе с ней. Перед нами была не только башня, но и какая-то длинная деревянная постройка, полагаю, что это дом для остальных членов банды. Протянув мне плеть, моя спутница, отошла от меня. Бедная пошатывалась на слабых ногах, но стоило попытаться к ней приблизиться, как она жестом показала отойти. Я не сделала ни шага назад, оставшись стоять на месте и наблюдая за ней.

Девушка поднесла к указательному пальцу правой руки кинжал, уколола острием кончик, и, бросив оружие, стало что-то странное выплетать в воздухе. Башню и прилегающий дом окутал черно-красный свет, который превратился в своеобразную сеть. Она опутала все строения и будто бы впиталась в камень и древесину. И в тот же момент, до нас донесся оглушительный ор нескольких десяткой мужчин, но никто даже не пытался оттуда выбежать на улицу.

Вдруг все стихло, а девушка, пошатнувшись, упала на землю. Я, отбросив плеть, подбежала к ней, перекинула ее руку через свое плечо и, поддерживая за талию, аккуратно подняла с земли. Фактически неся на себе, поняла, что она такая легкая, практически невесомая.

– Зачем же ты так себя мучаешь? – спросила у бессознательной. – Я хорошо пригрозила Бурому. За нами бы не пошли.

В свои слова я не верила, но мне было жаль эту девушка. И вдруг поняла, что сейчас, этот практически ребенок, отомстил всем, кто издевался над ней. Отомстил жестоко, страшно. Так, чтобы никто из них больше не смог навредить кому-нибудь еще.

***

Как бы я не тренировала выносливость с Гаральдом, и какой бы легкой не была эта девушка, но после достаточно долгого пути босиком по лесу, выйдя к берегу небольшой речки, со стоном опустила все еще бессознательную спутницу. Затем сняла плащ, расстелила его прямо на земле под деревом и переложила ее. Сразу же стало очень холодно. Глупостью с моей стороны было забыть засхватить с собой сапоги и свою одежду. Теперь приходиться обнимать саму себя за плечи в попытке согреться. Да и ногам без обуви очень плохо. Я не привыкла ходить по устланным сосновыми и еловыми иглами тропинкам.

Подойдя к речке, села на берег и опустила в воду руку. Вода оказалась неожиданно теплой, поэтому я первоначально умыла лицо, а затем с помощью зубов оторвала кусок ткани с юбки. Все же, как же можно было забыть об одежде? Да и кинжал я так неосмотрительно бросила у башни. А ведь он очень бы сейчас пригодился.

Намочив тряпку, подошла к девушке. Сейчас, в предрассветных сумерках, я могла досконально изучить черты ее лица. Она наверняка была красивым ребенком, но все пережитое оставит свой отпечаток на ее облике. Хотя, если постараться, то можно попытаться помочь ей, может не забыть весь ужас, но, по крайней мере, затмить его более приятными воспоминаниями.

Вытирая влажной тканью ее руки, заметила на них татуировки, выполненные в черном и красном цвете. Такие же рисунки были и на шее с левой стороны – точки, лини, и какие-то знаки. Неужели эта девочка одна из чаровников? Вполне возможно, ведь у меня тоже есть татуировки. Может быть, они показывают предназначение наших сил? Ведь, как рассказывал Дивет, чаровники – это маги Жизни и Смерти. Если вспомнить те вопли, которые доносились из башни, то эта девочка определенно как-то связанна со Смертью. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: а какая сила у меня?

– Голос… – шепотом позвала я, – ты меня слышишь?

В ответ тишина. Может надо как-то по-другому к нему обращаться?

Вернувшись опять к воде, села на землю, опустила уставшие ноги в воду и сразу же почувствовала невероятное облегчение. Сняла с шеи кулон и принялась его рассматривать. Определенно все дело в этом украшении. Ведь не зря оно так сияло, когда я слышала шепот. Значит, надо попытаться наладить обратную связь.

– Отзовись, пожалуйста, – попросила и прикоснулась губами к фиолетовому камню, почему-то захотелось это сделать. Какое-то подсознательное желание, но именно этот средний камешек меня очень манил.

Из-за налетевшего вдруг ветра кожа покрылась мурашками. Вновь обняв себя за плечи, задумалась над тем, что мне делать дальше. Сразу стоит признать, что этого леса я не знаю, значит, нужно дождаться пробуждения моей спутницы и попытаться ее расспросить. Вполне возможно, что она знает, где мы вообще находимся. Если, конечно, станет отвечать, ведь пока мы выбирались из логова работорговцев, девушка не проронила ни слова.

А еще эта магия… как мне с ней научиться обращаться? Сначала меня направлял шепот, я чувствовала силу. А теперь просто пустота, как внутри, так и снаружи. Лишь холодное прикосновение ветра. Судя по всему, мне надо искать чаровников… или… вдруг я вспомнила кое-что. Илериса ведь рассказывала, что в Эланийской империи есть Академия для одаренных. Значит, нужно идти туда и попытаться затеряться. Да так, чтобы Илерисе на глаза не попадаться, после того как выйдет замуж за императора Раанана. И хотя, я не виновата в той истории, но слабо верю в то, что она простит мне размолвку между братьями.

Так, решено, сейчас отдыхаем, определяемся с местом нахождения и идем в империю. Думаю, что девушка согласиться и дальше меня сопровождать. В противном случае, помогу ей с поиском родственников, удостоверюсь, что все будет хорошо и отправлюсь поступать в академию. Мне ведь необходимо как-то разобраться со своей силой, а искать чаровников боюсь. Слишком много неприятных историй я о них слышала.

Поднявшись, поморщилась, зря опускала ноги в воду, без обуви мне сразу же стало еще холоднее, да и грязь только сильнее стала налипать. Взглянув на посветлевшее небо, почему-то прошептала:

– Хранительница, если ты меня слышишь, пошли мне сил, чтобы не сломаться и дружеское плечо, которое не придаст.

Подошла к девушке, прислушалась к ее дыханию и поняла, что она спит. Устало выдохнула:

– Уже легче.

Легла рядом, прижавшись к ней, все-таки так можно будет согревать друг друга теплом наших тел. Набросила один край плаща на нас. Повезло, то у Бурого оказались такие широкие плечи, а моя спутница такая маленькая.

Под звуки просыпающегося леса, я провалилась в глубокий сон.

Зато просыпаться пришлось резко – что-то мокрое тыкалось мне прямо в лицо. От испуга открыв глаза, отшатнулась назад. Больно ударилась спиной и затылком о дерево, громко взвыла, схватившись за поврежденные места, и закрыла глаза, чтобы слезы не побежали. Вдруг мне на колени кто-то ступил. Резко дернувшись, опять ударилась, но на это раз я не пыталась сдержать слезы, а просто выругалась наиболее отборными фразами, которые как-то слышала, когда с Илерисой выбиралась в город, а что-то вновь ткнулось мне в щеку. Открыв глаза, увидела перед собой белоснежную морду какого-то зверя. Я бы сказала, что это животное похоже на кошек, которых видела на улицах, если бы оно было поменьше раз так в десять.

На меня посмотрели каким-то осмысленным взглядом желтых глаз, а затем облизали мою щеку. Мне было щекотно, и я попыталась увернуться. Зверь сошел с колен, но сел рядышком с любопытством наблюдая за дальнейшими моими действиями, даже голову чуть склонил к влево.

– То есть, ты не будешь меня есть? – осторожно спросила у зверя.

На меня посмотрели очень выразительным взглядом. Так иногда смотрел Дивет, когда я в бессилии билась над основами магии. Создавалось впечатление, что он был крайне разочарован в моих умственных способностях.

– Значит, нет?

Кивок в ответ.

Я сдула упавшую на глаза прядь и оглянулась, в поиске своей спутницы. А потом поняла, что мне этот зверь отвечал. И пусть только жестами и взглядом, но отвечал же!

–Ты меня действительно понимаешь?

Вновь утвердительный кивок.

– Со мной девушка была, ты ее случайно не видел? – осторожный вопрос.

Вместо ответа, зверь поднялся и пошел влево, я последовала за ним. Мы двинулись вдоль речки. И вдруг я увидела, как моя спутница, сидя на самом краю, раскачивается взад-вперед. В этот момент в мое сердце закрался страх за нее. Неужели она решила что-то с собой сделать.

Я побежала, очень быстро побежала, но зверь оказался еще быстрее и в несколько стремительных прыжков преодолел разделявшее нас расстояние, схватил зубами за оборванный рукав и потянул девушку на себя. Она упала на спину, но даже не среагировала на произошедшее, лишь сжавшись, прикрыла голову руками.

– Тише… – погладила ее по волосам, от чего она дернулась. – Это я – Эма. Не бойся, никто тебя не обидит.

Она не пошевелилась, все так же прикрываясь, будто опасалась, что я ее ударю. Бедный ребенок.

– Извини, что напугали… – я села рядом с ней, и посмотрела на водную гладь. – Просто, мне показалось, что ты вот-вот упадешь в воду, что ты что-нибудь с собой сотворишь…

Я замолчала, не зная, что еще можно ей сказать, чтобы она не боялась меня. Рядом со мной сел зверь и уткнулся своим лбом мне в ладонь.

– Погладить тебя? – спросила у него.

Отрицательный взмах.

– А что?

Зверь кивнул по направлению к все еще лежащей девушке.

– Я не знаю, что сказать.

На меня опять выразительно посмотрели. А затем он отвернулся и стремительно побежал к тому дереву, под которым мы ночевали. Схватив зубами наш плащ, зверь смешно стал пятиться, чтобы притянуть его к нам.

– Знаешь, не могу даже представить, что ты пережила, но я буду очень надеяться, что весь этот кошмар забудется. – зверь притащил, наконец, плащ, бросил его на мои колени, а затем вновь боднул меня лбом. – Что ты хочешь?

Кивок в сторону девушки.

Понятно, он хочет, чтобы я ее укрыла. Может зверь и прав… девушка почему-то все равно мне не доверяет.

– Смотри, какой у нас тут красавец появился, – улыбнулась я в попытке привлечь внимание и укрывая. – Давай имя ему придумаем?

И вопреки моим ожиданиям она поднялась и удивленно посмотрела на зверя. Закутавшись дрожащими руками поплотнее, она протянула ладошку, чтобы прикоснуться в морде этой большой ‘кошки’.

– Нравится? – с улыбкой спросила, внимательно следя за реакцией животного – он вообще не шевелился, будто боялся спугнуть.

Девочка мне улыбнулась, уставше, вымученно, но улыбнулась. И я поняла, что есть еще шанс ей помочь. Теперь, главное, найти место, где мы могли бы обосноваться.

– Как бы ты хотела его назвать? – попыталась вытянуть из нее хотя бы слово.

Но она лишь посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на зверя. Он же вопросительно взглянул в мою сторону.

– Вы оба предлагаете мне самой придумать имя?

Слаженный кивок.

– А может быть, кто-нибудь со мной заговорит? – заговорщическим тоном посмотрела на них.

Зверь отрицательно покачал головой, а вот девочка отвернулась, уставившись вновь на водную гладь. Я закусила губу, раздумывая над тем, что же мне делать. Сразу же, как мы где-нибудь осядем, понадобиться раздобыть денег на лекаря и найти того, кто специализируется на эмоциональном состоянии. У нее так быстро изменяются эмоции, что сложно предугадать, как она поступят дальше.

– А что, если назвать его просто… эммм… например ‘Белый’? – предложила я, вопросительно глядя на девочку.

Она вновь обернулась и внимательно посмотрела на зверя, я так же к нему повернулась. Он кивнул в ответ на наши вопросительные взгляды. Ну вот, одной проблемой легче, по крайней мере, теперь меньше одним безымянным.

– А теперь думаем, как же тебя называть?

Слезы, горькие слезы появились в глазах девочки. Она смотрела прямо на меня, в ее взгляде было столько боли, что я невольно сглотнула. Что же мне придется сделать, чтобы в этих черных глазах зажегся хотя бы лучик счастья?

– У меня есть идея. А давай, мы тебя будем звать ‘Лучик’?

Она так активно закивала в ответ, что я рассмеялась.

– Вот и решили. Я рада, что тебе нравится, – обернувшись к Белому спросила: – Правда, у нее замечательная улыбка?

Зверь не ответил, лишь обошел нас, подошел к Лучику справа и потерся о ее щеку носом. Девушка подняла руку и погладила его по голове. От такой замечательной картины я улыбнулась и смахнула непроизвольную слезу с глаза. Создалось такое ощущение, что теперь я на своем месте. Не знаю даже как лучше описать… наверно, если бы память вернулась, я бы смогла понять, что ощущаю.

Внезапно заурчавший живот нарушил всю идиллию.

– Ох, как есть же хочется, – пожаловалась я.

Белый вскочил, отбежал на пару метров и, сообразив, что никто за ним не спешит, обернулся. Опять такой взгляд, будто бы мы глупые и ничего не понимаем. Затем последовал рык. Нет, он был не угрожающим, скорее выражающим негодование.

– И куда ты нас поведешь? – спросила я, хотя, в принципе, не ожидала ответа.

Вместо этого Белый, закатив глаза, вернулся к нам и опять посмотрел мне в глаза, проникновенно так, с намеком. Я же проявила чудеса сообразительности, спросила:

– Ты ведешь нас к месту, где мы может перекусить?

Зверь закатил глаза, но кивнул.

– Уверен?

Скептическое выражение на морде. А Лучик поднялась, закуталась плотнее в плащ.

– Ладно, пойдем, – встала я на ноги и обняла себя за плечи, – холодно тут.

Шли мы довольно долго. Повезло, что наш путь лежал по берегу речки, по мягкому песку. Просто тут нет ни иголок, ни шишек, ни веток. Итак, удивлюсь, как у меня получилось ночью пройти по лесу и практически не оцарапать ноги.

Я шла и наслаждалась окружающей природой: деревья в зелени и поющие в их ветвях птицы; ласковое солнце, которое не припекало, а нежно пригревало; тихое журчание воды и редкие всплески, когда лягушки прыгали. Все веяло спокойствием и настраивало на то, что дальше будет только все самое лучшее, а плохое осталось позади. Да и зверь этот. Откуда-то я понимала, что ему можно доверять. Не представляю даже почему, но было точное осознание того, что Белый не причинит нам никакого вреда, а наоборот, будет заботиться и защищать.

Зверь привел нас к водопаду, на берегах которого росли желто-оранжевые цветы, и стоял большой валун, огненно переливающийся под лучами солнца. Над водой протянулась арка радуги. Что примечательно, здесь берега заросли высокой травой, а в воде были кувшинки и камыши. Названия я этих растений знала, потому что часто гуляла по берегу озера Нэй вместе с Илерисой или же кем-то из братьев. Кадаган даже один раз специально для меня нырял, чтобы принести букет белоснежных кувшинок.

От воспоминаний о Кадагане внутри стало очень пусто и одиноко, будто солнце перекрыла черная туча. Интересно, увижу ли я еще когда-нибудь их, смогу ли посмеяться над шутками Гаральда, улыбнуться Кадагану, посплетничать с Илерисой. У меня не было на них обиды – сама виновата.

Белый остановился около валуна и ткнул носом в каменную поверхность. В тот же миг вода разошлась в разные стороны, образуя проход.

– Ох, Хранительница, – ошарашено выдохнула я.

А наш провожатый уже уверенно побежал вперед, но стоило нам двинуться следом, как вода вновь сошлась, образуя сплошную водную завесу, отрезая нас от Белого. Мы остановились и изумленно выдохнули, глядя друг на друга. Лучик на миг задумалась, а затем подошла к валуну и положила на его огненную поверхность руку, однако, ничего не получилось. Всплеск воды, и рядом с нами появился Белый, отфыркиваясь и отрясая влагу с белоснежной шерсти.

– Ты знаешь, что нужно сделать? – спросила я. – Лучик уже ладонь прикладывала.

Кивок и зверь подошел к камню, будто указывая на что-то. В траве, около валуна лежал странного вида нож – красное, будто пылающее костяное лезвие и простая деревянная рукоять. Я взяла в руки его в руки, повертела, рассматривая и поражаясь, мастерству с каким выточены рисунки и узоры.

– Нам стоит порезать палец?

Кивок.

– Зачем?

Белый ничего не ответил, лишь подтолкнул носом мою руку с ножом.

– Ты уверен?

На меня вновь посмотрели с явным сомнением в моем умственном развитии.

– Хорошо-хорошо, – вздохнула я. – Нам придется тебе довериться.

Уколола палец самым острием и дождалась, когда появиться капля крови, приложила ладонь к валуну. Вода вновь разошлась в стороны.

– Лучику тоже лучше так сделать?

Кивок.

Я с опаской обернулась к девушке. Она стояла и испуганно смотрела на меня. Ее лицо стало белое-белое, в черных глазах застыла паника. А я посмотрела на ее руки, испещренные царапинами и холодная ярость вспыхнула еще. Если бы Лучик не убила их, точно бы вернулась и своими руками каждого придушила, просто за то, что они с ней сделали.

– Не вариант, – повернулась к Белому. – Может быть, ты сходишь и приведешь кого-нибудь? Кому ты доверяешь, – уточнила после нескольких секунд тишины.

Белый ничего не ответил, только развернулся и пошел к проходу.

– Мы тут подождем, – крикнула вслед и села на берегу, обхватив колени.

Лучик села рядышком и мы стали молча рассматривать воду, разноцветные камешки на дне, цветы, покачивающиеся на поверхности. Молчание как-то затянулось и я просто стала говорить, ни к кому не обращаясь:

– Теперь главное – это жить и стараться найти свое счастье. Тяжело сознавать себя в этом мире. Он так жесток и не справедлив. Вот кажется, что все хорошо, ты нашла половинку своего сердца, как вдруг, резко все меняется и из почитаемой леди, становишься изгоем. – повернулась к Лучику – она внимательно за мной наблюдала. – Я сейчас больше всего мечтаю о том, чтобы вернуть себе память. Знаешь, такое ощущение, что что-то очень важное ускользает от меня. И магия… скажи, ты можешь контролировать свою силу?

Девушка кивнула. Она протянула ко мне руку, но не притронулась. Повернула ладонью вверх и на коже проступили рисунки татуировки. Только сейчас я заметила, что никаких изображений на ее шее нет, хотя отчетливо помню, что их видела. Черные узоры поползли верх и верх по руке – предплечье, плечо, затем шея. В самом конце рисунок вспыхнул красным и потух, вновь чернея.

Я рассматривала ладонь, пытаясь хоть что-то понять в кружочках, прерывистых линия, найти систему, разобраться, что они значат. А затем осмелела и прикоснулась к запястью, проведя пальчиком по одной из черточек. Резкая боль обожгла левое плечо и часть спины, где был золотой рисунок. Я вскрикнула и отшатнулась, упала назад и зашипела. Лучик испуганно подползла ко мне и, не прикасаясь, всмотрелась в лицо.

– Что вообще это такое? – поднялась, кончиками пальцев притрагивалась к горящему огнем месту. – Я же тебя ночью несла, все нормально было.

На миг девушка задумалась, а затем легла прямо на песок, закрыла глаза и притворилась спящей.

– Вчера после того, как убила Бурого и банду, ты была без сознания. Думаешь, поэтому и ничего не произошло?

Энергичный кивок.

– Странно все это. Да и я не понимаю природу магии. Кто-то меня вчера направлял, давал четкие указания. И Белый… ты знаешь, кто он такой?

Лучик неопределенно пожала плечами. Я уже думала ее лучше расспросить, как поняла, что звук падающей воды затих. Подняв взгляд, увидела, стоявшую перед нами прекрасную лошадь кремового окраса, а черные глаза с любопытством рассматривали нас.

– Ее зовут – Лаэви, – раздался мелодичный голос, подобный на шелест ветра в листьях садов.

Из-за крупа лошади вышла женщина. Невероятно красивая обликом, она была гибка как прибрежный тростник, длинные черные волосы заплетены в тугие косы, а ярко-синие глаза, смотрели весело и лаского, однако, вместе с этим в них читалась вековая мудрость. Легкий ветерок развивал тонкую ткань сине-фиолетового платья. На острых к верху ушках, сияли причудливые серьги из золота и прозрачных камней.

– А вы…– вышла из минутного ступора я.

– Меня привел Леусетиус, – эльфийка наклонилась и уже собиралась погладить Белого, как он зашипел, отскочил от нее и подошел к Лучику. – Мое имя – Танариана Адори Ясевита, но можете называть – Танариана или Тая.

– Эту девушку я называю ‘Лучик’, а меня люди зовут Эматрион, ну, или Эма, – поднялась на ноги и отряхнула свою импровизированную юбку.

Танариана укоризненно покачала головой, поджав губы, а затем, подойдя к лошади, что-то достала. Приблизившись ко мне, она протянула сверток, который оказался темно-синим плащом с серебристой оторочкой.

– Возьми. Наши мужчины не признают легкодоступных женщин.

– Эм… вы не правильно поняли, – смущенно проговорила. – Я не из этих. Мы с Лучиком сбежали от работорговцев.

– Что? – эльфийка недоверчиво прищурилась. – В это слабо верится. На тебе нет оружия, а у девочки сила магии почти на исходе.

Я задумалась, стоит ли говорить Танариане о странном шепоте и проснувшихся способностях.

– А что Вы скажите обо мне? – решила все же ответить вопросом на вопрос.

– Ты странная, но зла точно не несешь. Да и Леусетиус тебя признал, а ведь он единственный имрит, который в таком возрасте всех чурается. Значит, тебе можно пройти в Дентивирелл.

– Лучику со мной можно? – на языке вертелось множество вопросов, но это был самым главным.

– Несущей огонь смерти можно ли пройти на территорию светлого эльфийского государства? – задумчиво проговорила Танариана.

Я уставилась на эльфийку, но почувствовала, как Лучик спряталась за мою спину. А Белый, подойдя ко мне, грозно зашипел на эльфийку. Но самое поразительное было то, что кремовая лошадь, боднув в спину, подтолкнула Танариану к нам.

– Лаэви, мы уже один раз нарушили закон и впустили наемника на территорию Дентивирелла. Но тогда был особый случай.

Лошадь фыркнула и кивнула на меня.

– Вот это и считаю странным, – задумчиво проговорила эльфийка. – Я не чувствую опасности, но такое ощущение, что магия вокруг тебя клубится. Скажи мне, Эматрион, ты случайно не чаровница?

– Не знаю, – честно ответила я. – Вполне возможно, что и чаровница. Пока нет памяти, ничего не могу с уверенностью о себе сказать.

– Так ты еще и ничего не помнишь, – Танариана отвернулась от нас, приложила руку к камню, который при прикосновении сверкнул радужным, и бросила через плечо: – Ну, что? Пойдем, проведу вас в Дентивирелл.

– А Лучик?

– Ей тоже можно. Если я не ошиблась, то она найдет кое-что интересное для себя у нас.

Я задумалась – стоит ли нам доверять Танариане? Она очень странно себя ведет, говорит какими-то полунамеками. Если в истории с Правителями все было более или менее понятно, но мотивы этой женщины совершенно невозможно разобрать. Прошедшие события научили меня не надеяться в полной степени на людей, но жить – то мне все-таки где-то надо, да и Белый привел эльфийку, а этому зверю, почему-то хотелось верить безоговорочно. Кстати, о нем.

– Значит, ‘Леусетиус’? – спросила посмотрев на него. Он же просто кивнул и потянул меня за край плаща, уцепившись зубами, следом за эльфийкой и лошадью.

– Да, – ответила Танариана, как только мы сделали несколько шагов, – Каждый имрит, будучи еще котенком, выбирает себе ‘хозяйку’ и является для нее ‘защитником’. Оберегает, помогает, советует, она же дает ему им и заботиться. Как видишь, с ними очень легко общаться, даже при том, то они сами говорить не умеют. Но Леусетиус – удивительный имрит. Он особенный. Ему уже 20 лет – пора зрелости, но он так и не нашел свою ‘хозяйку’. Всех чурается, на контакт совершенно не желает идти. Иногда, правда, мне помогает. Из-за всего этого, его и отправили на границу с Фиртрикой.

– Вот ты у нас какой необычный, – с улыбкой сказала я, глядя в желтые глаза.

Белый лишь фыркнул, а затем кивнул, чтобы я подняла взгляд и посмотрела вверх. Вода расходилась над нами в обе стороны и плавно стекала, будто по невидимой глазу полусфере. Сразу же за водным покровом начиналась пещера, своды которой были сплошь усыпаны драгоценными камнями, переливающимися в редких лучах солнца всеми возможными оттенками. Свет с другого конца этой небольшой, но удивительной пещеры, определенно солнечный, но немного не таким, как позади нас. Он будто бы немного более золотистый, более теплый, ярче.

Мы вышли на поляну и за нашими спинами высокие ели как по волшебству закрыли проход в пещеру своими пушистыми ветками. А впереди мирно жевала траву еще одна лошадь, а точнее – жеребец. Черной масти, он не был похож ни на Темногрива, ни на кого-либо другого подобного окраса. Грива и хвост заплетены в тонкие косички, сбруя дорогая и украшена прозрачными камнями, похожие украшают серьги Танарианы. Он подошел к эльфийке и гордо поклонился, глядя на нее странными белыми глазами без зрачка.

– Не скучал, Атаназ? – она погладила жеребца между глаз, а он в ответ фыркнул, выражая удовольствие от поглаживания. Танариана обернулась к нам и с улыбкой произнесла: – Добро пожаловать на территории Дентивирелла. Надеюсь, что вам тут понравится.

Я осмотрела окружающее пространство и поняла, что надежде эльфийки суждено сбыться. Вся зелень вокруг нас будто сияла, и цветы были ярче, а небо намного более голубое, чем на территории Фиртрики. Нежное пение птиц ласкало слух, а гудение пчел создавало уют. И так тепло-тепло, что сразу же позабылся рассветный холод.

– А теперь, лучше вам позавтракать, – строго сказала эльфийка. – А то путь до Вирельского чертога неблизкий. И да, – спохватилась она, – лучше вам переодеться. А то не ровен час, еще не то поймут, как я в самом начале. Не все же могут видеть и замечать.

– Мама! – с ветки ближайшего тополя к нам спрыгнул эльф. – Кого ты привела в наши земли?! Наемники запрещены!

Какие еще наемники? Это он о нас?!

Я обернулась к Лучику. Она виновато опустила глаза. Замечательно, много нового узнаю о своей спутнице. Хотя, если приглядеться к ней, то сложно подумать, что эта маленькая тощая девушка с большими черными глазами может оказаться Наемницей, а точнее, одной из жительниц мрачных территорий, на которых обитают бездушные убийцы. Дивет рассказывал, что там с раннего детства воспитывают детей, для того, чтобы они могли выполнять заказы разной степени сложности. Убийства, мучения, грабежи, насилие, разбои… Они ни чем не гнушаются, лишь бы заработать денег. И находятся территории Наемников слишком далеко от нас. Если мне память не изменяет, то к югу от Элании, через Срейницкие топи, на жарких землях граничащих с пустыней. Как Лучик попала тогда в Фиртрику? И если слухи правдивы, то каким образом Бурый удерживал ее?

– Это правда? – спросила я тихо, чтобы эльфы не услышали.

Но у меня было мало познаний об этой расе, и я совершенно не знала, что у всех эльфов идеальный слух. Они даже прекратили спор, который мне, в сущности, нужно было слушать, ведь сейчас очень многое решалось.

А Лучик лишь еще ниже опустила голову и едва заметно кивнула. Значит, эта девочка – убийца. Профессиональный, хладнокровный убийца.

Я закрыла глаза, вздохнула, а затем выдохнула. Все, что доводилось мне о них слышать: это то, что эти люди, отдавшие себя в услужение культу Смерти – одиночки, не терпящие помощи от других. Каждого, кто прикоснется к Наемнице, без ее разрешения, ждет страшная смерть. Теперь понятно и происхождение силы Лучика, и ее татуировки. Единственное, что еще вызывает вопросы, так это то, почему моя татуировка так отреагировала на ее магию.

– Эматрион, – обратилась ко мне Танариана. – Стражи пропустят нас, накормят, и вы сможете переодеться. Пойдемте, здесь недалеко.

Я же не шелохнулась, все так же потрясенно глядя на Лучика. И вдруг, посетила одна мысль: да, она могла убить в любой момент, но не сделала этого, а наоборот ищет у меня помощи и защиты. И неужели я вот так просто отвернусь от нее, только потому, что мне жутко страшно из-за ее происхождения и силы? Как там сказала Танариана? Несущая смерть? Ну и пусть, этот ребенок нуждается во мне, и у меня просто не хватит сил, чтобы отвернуться от нее. А страх всегда можно перебороть, в конце концов, Дивет и мог ошибиться, говоря, что они приносят чужаков в жертву и поедают их сердца.

– Лучик, пойдем. Ты же тоже проголодалась? – протянула ей руку, а затем со смехом дополнила: – Только, давай без твоей магии, а то реально обжечься можно.

– Так это ваш выброс был? – спросил эльф.

– Да, эээ… простите, не знаю вашего имени, – повернулась к нему и, наконец, удосужилась рассмотреть стража.

Тоже очень красивый, с прямыми чертами лица, он был очень похож на Танариану. Такие же синие глаза и длинные черные волосы, правда, у него они были заплетены в высокий хвост. В утонченной фигуре чувствовалась выносливость и сила. Из одежды на нем был зеленый плащ с вышитыми листиками, который не позволял ничего рассмотреть, кроме обуви – коричневых сапог на плоской подошве. За левым плечом был колчан со стрелами и большой искусно вырезанный лук.

– Эматрион, этого молодого эльфа зовут Аувелесий Летеро. И он нас пропустит, – последнюю фразу Танариана произнесла с нажимом, а Аувелесий посмотрел на нее с откровенным скепсисом.

– Нет, законы есть для всех. Я не имею права пропустить их. На это есть ряд причин, и одна из них – Несущая смерть!

– Сын, – прозвучало откровенно угрожающе. – Мне кажется, что мы уже договорились!

– Мама, был выброс темных сил смерти, я не могу это пропустить безнаказанно.

– Выброс был не на нашей территории и даже не тут, в приграничье, а на землях Фиртрики, вот пусть их пародии на магов и разбираются со всем. И вообще, они тебе ничего плохого не делали! Тем более, что Эматрион выбрал Леусетиус, а значит, она имеет право быть в Дентивирелле.