Текст книги "Мотылек (СИ)"
Автор книги: Марьяна Сурикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
– Удиви меня, Рози.
Я даже голову подняла.
– Удивить? Вас?
– Меня. У тебя это неплохо получается.
– В каком смысле удивить?
– В том самом, который мне понравится.
– А... – я заколебалась на мгновение. Опять он вынуждал сделать первый шаг, снова хотел продемонстрировать, насколько тщетны мои попытки противостоять такому опытному хищнику. Удивить его...
– Я тоже могу сделать вам массаж, – он слегка приподнял брови, – Джанет научила, – еле слышно закончила я.
– Вот как... сколько полезных знаний за такой короткий промежуток времени. Джанет – молодец, а ты хорошая ученица.
Он поднялся и снова приблизился ко мне.
– Так чего ты ждёшь?
Пришлось опять стягивать с себя ночную рубашку, открываясь жадному взгляду отчима. Я потянулась к сосуду с маслом и принялась вновь наносить золотистую жидкость на тело. Медленно, плавно, повторяя те движениями, которыми куртизанка завлекала своего любовника. Джаральд стоял рядом, следил за моими руками.
Закончив с маслом, на миг замешкалась, не зная, проявить ли инициативу и начать раздевать его самой или сперва предложить ему прилечь. В итоге выбрала второе.
– Ложитесь, граф, – я указала на кровать, стараясь, чтобы голос не дрожал. Джаральд снова окинул меня взглядом, протянул руки, сжал мои плечи, провёл большими пальцами по увлажнённой коже, а потом отпустил.
– У меня нет настроения, Рози. Как-нибудь в другой раз. – Он бросил ключик на кровать и вышел через дверь, оттолкнув тумбочку в сторону одним ударом ноги.
Я схватилась за брошенное на кровати полотно и вновь принялась стирать масло, но руки и ноги дрожали, пришлось даже сесть на постель. Кое-как перевела дух, закрыла лицо ладонями. Боже, как же сильно он разозлился. Ещё будучи маленькой девочкой я научилась различать особые моменты, когда мачеха приходила в настоящую ярость. За эти годы очень хорошо освоила науку распознавать ту тонкую грань, которую преступать не следует, иначе не миновать жестокого наказания. Вот и сейчас, несмотря на собственную злость вдруг отчётливо ощутила перемену в настроении Джаральда. Я точно довела его до бешенства своим поведением.
Отняв руки от лица, отыскала на кровати ключик и сжала в ладони. Господи, ведь если бы он бросил меня саму разбираться с последствиями, чтобы тогда произошло? Какая глупость с моей стороны не сдерживать собственные эмоции с графом, ведь прекрасно знаю, что играть с Джаральдом себе дороже.
Ключик буквально жёг мне руку, стоило только подумать, каким путём я его получила и как отреагировал отчим. Всё-таки удивила его? Не ожидал от меня подобного предложения? Я поступила подобно Катрин или той же Джанет, но какой был выбор? Не могла придумать ничего лучше, чем утихомирить его с помощью своего тела, раз оно так ему нравилось. Повела себя подобно продажной девке, чтобы соблазнить отчима и выиграть для себя право сберечь собственную честь в глазах окружающих. Интересно, чему он больше удивился, тому, что разыграла из себя опытную куртизанку, или это у меня получилось слишком достоверно? Как же хорошо, что он ушёл и мне не пришлось продолжать.
Я горько вздохнула, в груди болело, тело казалось чужим, непослушным, дыхание оставалось прерывистым, и я никак не могла успокоиться. Пришлось буквально заставить себя собраться и решить вопрос с уничтожением опасных улик.
Я стёрла масло, обмыла тело водой из кувшина и надела ночную рубашку. Стянула с кровати простынь, разрезала на широкие полосы, а испачканное полотно порвала на две половинки. Повесив полоски себе на плечо, накинула сверху тёмный плащ и взяла поднос в руки. Мне пришлось спускаться по чёрной лестнице, той самой, по которой нёс меня граф.
Ступеньки скрипели, было очень темно, и я ступала осторожно, едва дыша, вздрагивая от каждого звука. Только когда дошла до самого низа и вышла в коридор, ведущий к кабинету отчима, смогла перевести дух. Теперь нужно было прокрасться в главный зал, чтобы не заметил ночной лакей, а потом уже дойти до кухни.
Я осторожно выглянула в просторную залу, услышала громкий храп и разглядела в кресле возле лестницы силуэт спящего слуги. Очень тихо, затаив дыхание, прокралась вдоль стены до следующего коридора. Замерев под дверью кухни, постояла так какое-то время, прислушиваясь, но внутри было тихо.
К моему счастью, в печи оставалось много тлеющих углей, они не успели прогореть, потому что ночь выдалась на редкость суматошной. Сколько блюд пришлось кухарке приготовить! Открыв печную дверцу, я стала бросать полоски ткани по две, три, дожидаясь, пока они истлеют, и боясь загасить уголья. Дверцу закрывала каждый раз, чтобы дым не выходил в комнату. Когда последний кусочек ткани сгорел в печке, я прошла к умывальнику и, освободив поднос, кое-как вымыла посуду. После долго обходила кухню, стараясь определить, куда убрать утварь, пока не расставила все по местам. Оставалось последнее дело – найти кладовку и застелить кровать новой простынёю.
За время, прожитое в замке, я достаточно хорошо изучила жилое крыло, поэтому, вернувшись в знакомый коридор, сразу же поднялась по лестнице на четвёртый этаж. Именно здесь располагались комнаты экономки, дворецкого и горничных, а также кладовые, ключи от которых, экономка всегда носила на поясе. Я снова кралась на цыпочках и примеряла ключик к каждой дверце, стремясь отыскать нужную мне, но она все не находилась. У меня закралась мысль, что граф просто пошутил или решил подобным образом поквитаться со мной, и я уже почти плакала от бессилия, когда ключ наконец подошел.
В темноте маленькой комнаты сложно было разглядеть цвет постельного белья, и пришлось зажигать свечу. Здесь всего оказалось очень много: от наволочек и полотенец до покрывал, а простыни имелись на любой выбор: от шелковых и льняных до хлопчатобумажных. Я нашла стопку белых простыней и осторожно вынула самую нижнюю, поправив так, чтобы все выглядело нетронутым.
Когда вернулась в спальню, впервые в жизни сама застелила свою постель, пытаясь в точности повторить тот способ, которым пользовалась Джейн. Наконец, всё было сделано и я с полным правом могла прилечь и отдохнуть, однако волнение по-прежнему играло в крови и не давало расслабиться.
Сквозь раздвинутые шторы было видно, как на горизонте появляется тонкая светлая полоска. Рассвет медленно разгорался, прогоняя ночь. Я лежала на кровати, рассматривала противоположную стену и думала, где же скрывается тот самый потайной ход, по которому граф вышел к моей спальне.
– Мисс Розалинда, поднимайтесь.
Я нехотя повернулась на правый бок, всё ещё чувствуя себя слишком уставшей.
– Уже полдень, мисс.
– Полдень?
– Да. Ваша мачеха встала, велела вас будить. А господин граф уже с утра на ногах.
Нехотя сев в кровати, я посмотрела на горничную, которая достала из шкафа платье. Хотела откинуть покрывало, опустила взгляд вниз и быстро спрятала руки. Господи, на запястьях остались следы, хорошо заметные при ближайшем рассмотрении.
– Лучше сегодня надеть это платье с длинным рукавом, мисс. Ночью первые заморозки были, в накидке уж прохладно совсем. Скоро зима наступит.
Выбравшись из-под одеяла, встала перед девушкой, чтобы она помогла мне облачиться в тёплый наряд. При этом я старательно прятала свои руки, опасаясь, как бы Джейн ни заметила ссадин на коже. Пока горничная отвлеклась на минуту, я сама быстро надела верхнее платье, натянула рукава пониже, с облегчением заметив, что они скрыли натёртые запястья, и спрятала в кармане ключ. Джейн занялась шнуровкой, а я повернулась к зеркалу и рассматривала себя, пытаясь рассмотреть на лице признаки собственного греховного падения, которые точно должны были появиться там после прошедшей ночи.
– Ох, мисс, правы мы были, как в воду глядели.
Джейн усадила меня и принялась расчёсывать волосы.
– В чём правы?
– Мошенники они оказались.
Я не сразу поняла, о чём говорит горничная, потом только вспомнила про Элену и Юджина. Из-за ночного визита графа все мысли о загадочной паре вылетели из головы.
– Правда?
– Да, мисс. Гостям о том неведомо, граф уж позаботился, но только эти двое всю ночь его конюшню чистили.
– Я не поняла, Джейн, объясни подробнее.
– Моему Джону камердинер графа рассказал, потому как Джон прежде ему про случай с Юджином поведал. Так вот, очнулся наш джентльмен довольно быстро, видать вино в голову ударило, а после скоро выветрилось. Захотел гость вниз спуститься, а у подножия лестницы его наш граф поджидал вместе с ихней сестрицей. Поговорили они о чем-то, ну а потом красота наша и подельник её всю ночь навоз выгребали да стойла мыли, а рано утром укатили в неизвестном направлении.
– Думаешь, он их так за обман наказал? А уехали почему? Отпустил?
– Да, мисс. Ну к чему графу скандал затевать? Соседи мигом бурю поднимут, а так все тихо и мирно прошло. Уж наверняка не просто отпустил, а с напутствием. Ох, видели бы вы, мисс, красавицу Элену, всю в навозе перепачканную.
– Но как отпустить можно было?
– Не знаю, мисс, о том у графа спрашивать нужно, кто же разберёт, что у него на уме?
Джейн закончила подкалывать мои локоны и убрала лишние шпильки.
– Мало у вас украшений, мисс. Нынче такие удивительные заколки появились, будто настоящие цветы с камнями драгоценными. У мачехи вашей парочка есть, наверное, граф подарил. Почему бы вам у отчима не попросить?
– Заколки попросить? Нет, мне не нужно, Джейн. Я превосходно обхожусь тем, что есть.
– Да не разозлится он на просьбу. Главное, сделать это умеючи, чтобы сам предложил.
Я собиралась уже произнести гневную отповедь и запретить горничной даже упоминать о подобных просьбах, как вдруг вспомнила про ключ и решила уточнить:
– А где сейчас граф?
– В кабинете, мисс.
– А мачеха?
– Завтракает в утренней гостиной. Вам я завтрак сюда принесла. Давайте поднос у окна поставлю?
Я спустилась на первый этаж, дошла до кабинета и негромко постучала. Ключик сжимала в ладони и ужасно нервничала.
Джаральд стоял у большого книжного шкафа, в руках держал толстую книгу в кожаном переплёте и задумчиво перелистывал страницы.
– Добрый день, – я замялась на пороге, а потом несмело направилась к его столу.
Отчим кивнул в ответ на приветствие и вернулся к своему занятию.
– Я принесла вам ключ. Экономка может заметить пропажу.
– Едва ли, – с ленцой в голосе отвечал отчим, ставя книгу на место.
– Я подумала...
– У меня есть запасные ключи от каждой комнаты замка.
И отчего мне это в голову не пришло? Зря только явилась к нему.
Быстро положила ключик на стол и развернулась к двери. Когда подошла к выходу, вновь раздался стук в дверь, и в комнату заглянула мачеха.
– Джаральд... Розалинда, ты что здесь делаешь? – Катрин вошла, окинула меня удивлённо-недовольным взглядом.
Я замерла, спешно придумывая причину, приведшую меня в святая святых отчима.
– Я зашла за... ключом.
– Каким ключом?
Полуобернувшись к графу, поймала его вопросительный взгляд. Он слегка изогнул бровь и, кажется, тоже ждал, как я выкручусь.
– От комнаты с пантерой. Хотела отнести ей молока вечером.
Катрин сморщила нос, прошла мимо меня, обдав шлейфом дорогих духов, приблизилась к Джаральду и положила ему руку на плечо.
– Дорогой, я хотела обсудить с тобой один вопрос. Розалинда, ты взяла свой ключ? Можешь уже уходить.
Только я сделала шаг к двери, как мачеха снова окликнула.
– Кстати, тебе привезли цветы от маркиза Клиффорда. Вы с ним танцевали на балу.
Я припомнила вялого юношу, сына той самой маркизы, которую вчера обаял граф и чью брошь пытались украсть неудачливые мошенники.
– В воскресенье, когда отправишься в церковь, непременно поговори с ним. Намекни, что не против совместной прогулки в коляске.
– Но намекать не слишком прилично...
– А ты сделай это как можно незаметнее, я постараюсь отвлечь маркизу. Гарпия так оxаживает единственнoго сыночкa, чтo даже не удивительнo, почему он до сиx пор не женат. Ты согласен, Джаральд?
– Женить можно кого угодно. Ему просто не попадались по-настоящему предприимчивые особы.
Глаза Катрин сверкнули от плоxо скpываемой досады. Мачеха вновь взглянула на меня и раздражённо произнесла.
– Ты ещё здесь, Розалинда? Постарайся запомнить хорошенько, если граф позволяет относить пантере молоко, это не означает, что можно злоупотреблять его добротой и отвлекать от дел, выпрашивая ключ. Ступай теперь, у нас важный разговор. Нацепив на лицо нежную улыбку, она вновь обернулась к невозмутимому отчиму, а я поспешила покинуть кабинет.
Где в замке держат пантеру, я выяснила через слуг совсем недавно. Сегодня и правда собиралась проведать Агату и отнести ей угощение, и это оправдание было единственным, которое пришло мне в голову. Повезло, что мачеха была не в курсе относительно ключа. Замок на двери Агаты в обычное время никто не запирал, ведь чужаки внутрь не входили, а сама повернуть ручку кошка бы не смогла. В целом удивляться было нечему, у Катрин не складывались отношения с питомцами Джаральда, она их на дух не переносила. Что же касается меня, вид большой чёрной ленивицы всегда действовал умиротворяюще.
Чуть позже в своей комнате написала записку с благодарностью за цветы и велела отвезти маркизу, а потом отправилась гулять в сад. День и правда был достаточно холодным, и я куталась в тёплый плащ, пока шла по дорожкам. Неспешно добрела до калитки, за которой ещё вчера граф ожидал красавицу Элену. Даже удивительным показалось, как мало времени минуло с памятного момента. Столько переживаний довелось испытать за столь короткий период.
Печально, что из всех моих партнёров по танцам только один прислал букет. Все же Элене удалось очаровать возможных поклонников и отвлечь их внимание на себя. Теперь оставалось ждать ответных приглашений от наших соседей и надеяться на большее везение во время других балов.
Сегодня калитка оказалась открыта, и я прошла дальше, миновав злополучную скамейку, и спустилась по пригорку к реке. Берег здесь был не пологий, а, напротив, круто обрывался вниз. Там несла свои воды широкая, а по слухам, ещё и глубокая речка. Я постояла немного, глядя на тёмные волны, обвела взглядом дальние холмы, за которыми открывался выход к морю. Если упросить Джаральда или Катрин проехаться в коляске к побережью, то можно было бы полюбоваться на бескрайний морской простор. Возможно, когда у одного из них будет хорошее настроение, я попытаюсь... а впрочем, не буду ни о чём просить.
Вечером после ужина я спустилась в кухню, где в этот раз суетилась кухарка и обе ее помощницы. Они убирали посуду и делали приготовления на завтра. Я поздоровалась, поймала хмурый взгляд строгой на вид женщины и улыбки двух весёлых девчонок. Кухарка прикрикнула на них, и помощницы мигом кинулись исполнять поручения, я же прошла к чану с молоком и взяла стоявший рядом пустой кувшин. Наполнив его с помощью черпака, отправилась к Агате.
Пантера лежала на любимом дереве, которое перевезли в замок из поместья. Мой приход она отметила тем, что подняла с лап морду, а когда я налила молоко в её миску и по привычке отступила к стене, киса спрыгнула на землю. Не знаю, чем молоко не понравилось ей в этот раз, только она полакала совсем немного, а потом отвернулась.
– Пей, Агата, – я подошла к миске и пододвинула её, но пантера фыркнула и снова запрыгнула на ветку.
Я встала на колени, принюхалась, но молоко пахло обычно и не казалось скисшим. Рассудив, что Агата сегодня не в настроении, я подошла к дереву, посмотрела на прикрывшую глаза чёрную кошку и впервые решилась легонько погладить её. Несмело коснулась блестящего бока кончиками пальцев и отступила.
– Спокойной ночи, Агата, – попрощавшись, оставила пантеру отдыхать.
Когда вернулась к себе в комнату, то хотела сразу же вызвать Изабеллу, чтобы помогла раздеться, но потом вспомнила о своём намерении поискать подземный ход. Я прошла вдоль всех четырёх стен, простукивая каждый камешек, отодвинула тканое панно, посмотрела за ним, проползла на коленях по плитам каменного пола, но не нашла спрятанного рычага. Может быть, дверь открывается с помощью ключа и только с внутренней стороны?
Отступив к кровати, снова оглядела стену и уже готова была признать своё поражение, как вдруг послышался негромкий шум, и часть каменной кладки сдвинулась в сторону, открывая проход. В комнату шагнул отчим. Я попятилась, едва увидела его горящие глаза и плотно сжатые челюсти. Джаральд настиг быстрее, чем я успела даже сообразить, что нужно спасаться бегством.
– Идём, – опекун ухватил за руку и затащил меня в тёмный коридор, задвинув за нами потайную дверь. Я не пыталась вырваться, но с трудом поспевала за его широким шагом. Руку свело, так крепко он сжимал запястье.
Мне ничего не было видно, только чувствовался небольшой сквозняк и холод старых камней. Пол оказался неровный, я пару раз споткнулась, но отчим каждый раз дёргал вперёд, не позволяя остановиться. Когда мы вышли в его комнате, и я получила возможность осмотреться, изумлённый взор тотчас задержался на широкой кровати. Поперёк покрывала растянулась неподвижная Агата. Живот пантеры тяжело вздымался, и в тишине раздавались негромкие хрипы.
Я посмотрела на отчима, который ещё крепче сдавил запястье и подтащил меня к кошке.
– Что это за яд?
– Яд?
– Ты слышала вопрос, отвечай!
– Я не знаю. Агату отравили?
Джаральд развернул меня лицом к себе, сжал пальцами подбородок, так что заболела челюсть.
– Ч-т-о э-т-о за яд? – отчётливо повторил он.
– Правда не знаю, я здесь ни при чём, – невнятно пробормотала, с трудом выдавливая слова.
Джаральд склонился ниже, может затем, чтобы ещё больше напугать, но я и так была испугана сверх всякой меры.
– Она берёт угощение только у троих: у моего камердинера, у меня и у тебя. Других Агата не подпускает. Стоит повторять вопрос или ты ответишь по-хорошему?
Ответить очень хотелось, но проблема заключалась в полнейшем отсутствии знаний о произошедшем. Поняла лишь, что кошку отравили, и граф думает, будто я решилась на подобное. Он не заподозрил камердинера, поскольку тот слишком предан хозяину, а вот оскорбленную и уязвлённую падчерицу обвинил в тяжёлом преступлении.
– Относила ей сегодня только молоко. Набрала из большого чана на кухне. Я не травила Агату, никогда бы так не поступила!
– Хочешь сказать, всё молоко отравлено? Это легко проверить. Однако Агата может не дожить до момента, когда отравитель решит сознаться.
Джаральд выпустил мою челюсть, и я отступила, лихорадочно соображая, что делать дальше.
– Есть хорошее средство – нужно сперва вывести яд. Влить в пасть пантеры тёплой мыльной воды, промыть желудок. Позвольте мне спуститься в сад, там растёт одна трава, её отвар может сработать как противоядие.
– Так хорошо разбираешься в противоядиях? – граф прошёл в другой конец комнаты, стукнул в дверь и велел заглянувшему камердинеру немедленно принести все, что я назвала.
– Моя любимая собачка однажды отравилась, и гувернантка рассказала об этом средстве.
– Как я могу судить, средство бесполезное, – Джаральд говорил отрывисто, не отводя тяжелого взгляда, а я ощущала себя так, будто именно от моих действий зависело, вынесут ли мне смертный приговор в следующую минуту или помилуют.
– Нет, собачка поправилась, она погибла позже, когда.... когда Катрин велела слугам утопить её, – замолчав, наблюдала, как распахивается дверь и в комнату вбегает камердинер.
– За травой, живо! – Джаральд уже присел на кровать, чтобы раскрыть пасть пантере, а мне пришлось что есть духу мчаться вниз. Травка отыскалась совсем скоро, часть уже пожелтела, но кое-где оставались зелёные стебли. Когда принесла в спальню довольно внушительный пучок, котелок с кипящей водой уже ожидал над огнём в камине. Быстро промыв траву, забросила её в котелок. Судя по беспорядку и не слишком приятному запаху в комнате, бедную пантеру все же вырвало. Я торопливо помешивала варево, пока в воздухе не разлился пряный аромат.
– Готово. Теперь перелейте часть в миску, – велела расторопному слуге, который быстро отсудив горячий отвар, передал посудину графу.
Я отвернулась, чтобы не видеть, как отчим раскрывает клыкастую пасть и вливает лекарство в рот пантеры. Страшновато было следить, как он заставляет большую и опасную хищницу глотать горький напиток. К счастью, кошка не вырывалась и даже не оказывала сопротивления. Джаральд споил ей все, а я промыла второй пучок травы и объяснила, что его следует дать Агате пожевать, когда пантере полегчает.
– Наблюдай, Джим, – велел Джаральд, – мы скоро вернёмся.
Отчим поднялся, осторожно переложил большую чёрную морду с колен на покрывало и направился прочь из комнаты. Я поспешила следом, чтобы вместе с ним спуститься в кухню. Кухарка с помощницами уже ушли спать, и здесь снова было темно и тихо. Граф решительно подошёл к чану, взял черпак и, наполнив его молоком, поднёс к губам.
– Стойте! – я выбила половник, но отчим успел сделать глоток, – вы с ума сошли?!
Джаральд повернулся ко мне, оперся ладонью о стол и произнёс:
– Только ненормальный станет лить яд в полный чан молока, а таких людей в замке Рокон нет. Проверим твою версию на мне, Розалинда, и если не отравлюсь, то постарайся придумать другую, более правдоподобную историю.
– Вернёмся в комнату, граф. Возможно, вас скоро придётся поить мыльной водой.
Я попыталась обогнуть его, а он поймал за талию, развернул и прижал к столу.
– Поделиться с тобой, Рози? Составишь мне компанию за бокалом воды?
Он склонился ниже, а я попыталась увернуться от его губ.
– Не хочу, пустите!
Отчим разжал ладони, и я тут же отскочила в сторону.
– Ведь говорю вам, что не добавляла яд в молоко Агаты, а значит кто-то подсыпал его в чан!
– Чтобы отравить весь замок?
Вопрос прозвучал резонно. Молоко подавалось к завтраку, добавлялось в выпечку и другие блюда, так действительно могли пострадать абсолютно все обитатели.
– Тогда я не знаю. Возможно, Агату как-то отвлекли.
– Она не впустит чужаков в своё логово. Зайти могут лишь те, кого я к ней приводил, кому она доверяет, таких человек трое.
– Но когда я налила молоко, она совсем мало отпила, а потом отвернулась. В чашке наверняка ещё осталось.
– Ничего. Агата опрокинула чашку, пока каталась по полу.
– Я наливала в кувшин, может, там на дне есть, – я бросилась к чану, но кувшина рядом не оказалось. Стала открывать все дверцы, пока не нашла глиняную посудину чистой и вымытой на полке.
– Надо же, и здесь пусто, – с издёвкой заметил граф, – а мне что-то дурно не становится.
– Молоко подменили? – предприняла я последнюю попытку.
– Откуда же взяли новое? Вечерняя дойка прошла, всё молоко собрали в чан, и он, по странному стечению обстоятельств, до сих пор полный.
У меня опустились руки. Бесполезно, мне его не убедить.
– Что вы намерены делать?
Отравителя Агаты я сперва высеку, а потом найду тот самый яд и заставлю выпить.
– Чего же вы ждёте? Далеко ли ваш хлыст, граф?
– В комнате.
– Идёмте, – я отворила дверь и медленно, не оборачиваясь, вышла из кухни.
В спальне, казалось, ничего не изменилось. Однако когда мы с отчимом подошли ближе к кровати, Агата подняла морду. Я уже готовила себя к порке, и в душе царил непроглядный мрак, но простое на первый взгляд движение подарило робкий лучик надежды. Мне захотелось подбежать к пантере, проверить, не ошиблась ли я, действительно ли кошке стало легче.
Агата мяукнула жалобно, как маленький котёнок, и граф тут же оказался возле неё. Сел на кровать, погладил любимицу по голове, почесал за ушами.
Я наблюдала со стороны, отстраненно. Слишком сильные эмоции охватили в этот момент, с их натиском невозможно было совладать, и я закрылась в себе. Это происходило всякий раз при угрозе наказания, только так можно было удержать себя в руках, так легче было переносить изощрённые издевательства мачехи. Однако жест графа на миг вырвал из толстой защитной скорлупы. Отвлёк, возвращая из состояния тупого безразличия. Странный непривычный жест, преисполненный настоящей нежности и заботы.
Я знала, что граф может быть ласковым. Он бывал таким со мной, но даже в такие минуты опекун играл и играл по собственным правилам. Никогда не замечала я в нём полной открытости, искренности, а сейчас будто приоткрылась завеса над характером Джаральда. Поймав мой взгляд, отчим неспешно поднялся.
– Джим, можешь идти, – велел он слуге.
Камердинер поклонился и быстро покинул комнату, а я замерла, опустив голову и ожидая, когда отчим достанет свой хлыст. Услышала звук его шагов, а потом шорох сдвигаемой панели. Подняв глаза, увидела, как открылся потайной проход.
– Идём, провожу в твою комнату.
– А разве вы не будете... вы говорили, что сперва отхлещете, а потом заставите выпить яд.
– Пожалуй, я действительно так поступлю, но с настоящим отравителем.
– Вы же не поверили мне на слово? Всё свидетельствует против меня, граф.
– Я поверил твоей реакции, Рози. Ты слишком сильно обиделась на угрозу наказания. Идём, или решила провести ночь у меня?
Я поспешно подошла к стене и последовала за ним в потайной ход.
ГЛАВА 12. Кошки-мышки
Я полагала, что для меня история с отравлением на том и закончится. Сколько было несправедливых наказаний в моей жизни? Повезло, что хоть в этот раз обошлось. Я ни от кого не ждала извинений и тем более подарков, но...
– Вы только взгляните, мисс Розалинда! Ах, красота какая!
Джейн разбудила меня поутру, и я заметила в её руках красивую резную шкатулку. Горничная поставила её на туалетный столик и раскрыла. Мне показалось, что из шкатулки посыпались искры, а комната вмиг наполнилась чудесным сиянием. Разноцветные блики разбежались по стенам и столу, запрыгали по комнате.
– Заколки, браслеты, кольца, мисс. Богатство какое. Правильно, что вы у графа попросили украшения. Он вам опекун, обязан о падчерице заботиться, а то будто простая девка ходите, благо, хоть гардероб недавно обновили.
– Я ничего не просила, Джейн. Это точно граф?
– Точно, мисс. Утром Джим, камердинер его, мне сам ларчик вручил.
Я спустила ноги на пол и c такой осторожностью приблизилась к шкатулке, будто она могла испариться в любой момент. Как и сказала Джейн, красоту украшений сложно было передать. Граф решил собрать все камни, которые больше всего ценились у ювелиров, и приказал вставить их в самые удивительные и изумительные произведения ювелирного искусства: серьги, заколки, браслеты, кольца и подвески. Я стояла и рассматривала это богатство с открытым ртом. Даже оценивая собственный вклад в спасение Агаты, я усомнилась, что вознаграждена по заслугам. Не слишком ли велика благодарность за пантеру?
– Джейн.
– Да, мисс?
– Я не могу это оставить.
– Да почему же? – горничная возмутилась совершенно искренне.
– Это невозможно дорого. Я боюсь, что мачеха прознает. Как я буду надевать на себя эти украшения? Она ведь заметит и обозлится.
– Оно верно, конечно, да только что она сделает, если их сам граф подарил?
– Я их верну.
– Вернёте? – горничная ахнула и потянулась к шкатулке, словно хотела спрятать её от меня и не позволить поступить так с чудесными вещицами. – Как бы вам все это пошло, а вы возвращать...
Казалось, Джейн вот-вот заплачет, я и сама была недалека от этого, но понимала, что это игра на грани, и я не могу и не должна принимать от Джаральда подобные подарки.
Только узнав, об отъезде Катрин из поместья (мачеха отправилась с утренним визитом к достопочтенной маркизе Клиффорд), я отважилась спуститься в хозяйский кабинет.
– Доброе утро.
Джаральд поднял голову от бумаг и сразу же заметил шкатулку в моих руках. Отчим скривился, будто отведал уксуса.
– Что опять не так?
– Это было бы чересчур вызывающе с моей стороны, носить подобные украшения. Они безумно дорогие и их слишком много.
– Рози..., – Джаральд поднялся, обошёл стол и остановился передо мной, – когда ты перестанешь дрожать как осиновый листок на ветру? Так и проживёшь всю жизнь в страхе?
– Не вам рассуждать о страхе, граф. Вы ничего не боитесь. Вы никогда не жили жизнью девушки, у которой нет права даже слово поперёк сказать. Вероятно, не все грезят о драгоценностях? Возможно, у меня иные мечты и я вовсе не жажду золота и камней? Мне было бы намного приятнее иметь возможность высказывать своё мнение относительно того, что считаю неправильным.
– Тогда ты поступила крайне неосмотрительно, родившись женщиной.
Ну вот опять. Я горько вздохнула.
– Раз желаешь иной награды, я разрешаю тебе попросить самой. Какой подарок за спасение Агаты ты хочешь?
– Не прикасайтесь больше ко мне.
– Не прикасаться? – Джаральд приподнял одну бровь, – очень интересная просьба, даже сказал бы, оригинальная. Но что противного в прикосновениях? Они ведь приносят тебе удовольствие.
– У удовольствия горький привкус, граф.
– Хм, – он задумчиво опустил голову, – хорошо, просьба выполнима, только не до конца мне понятна.
– А что в ней непонятного?
– Прикасаться можно по-разному. Хотелось бы знать, как именно ты запрещаешь мне это делать?
– Как запрещаю прикасаться к себе? Но ведь..., – на миг растерялась, не зная, как точнее выразить свою мысль, – это же совершенно ясно, не прикасайтесь ко мне... руками.
– Только руками? Остальным можно?
Остальным? Ах, вот оно что! Пообещал исполнить мою просьбу, а сам ищет лазейки.
– Губами тоже.
– Всё?
– Нет.
– Рози, а не проще составить список? Иначе я непременно что-нибудь забуду.
Я уже начинала злиться. Что за бесконечные насмешки?! Будет тебе список, самый подробный.
– Присаживайся, – граф отодвинул для меня стул и положил на стол чистый лист бумаги и перо.
Я обмакнула перо в чернила и стала выводить надпись о том, что господин граф даёт слово не прикасаться ко мне и дальше по списку: руками, губами, пальцами, ладонями...
– Не забудь также пояснить «кончиками пальцев» и, возможно, языком?
Я мгновенно покраснела, но быстро добавила перечисленное и даже приписала «кончиком языка».
– А телом считается? – отчим заглянул через плечо, поставил руки на стол, наклонившись совсем близко.
– Считается, – я тотчас же добавила этот пункт, согнувшись так низко, что почти уткнулась лицом в лист.
– Даже локтями нельзя?
– Локтями? – вот тут я удивилась, – как можно прикасаться локтями?
