Текст книги "Портрет предателя (СИ)"

Автор книги: Марья Зеленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

24. После

Остаток дня Доминика провалялась в постели, запершись в своей комнате и пытаясь осознать случившееся. Ее потряхивало от пережитых эмоций. Все то, чем она жила, все то, во что верила, рухнуло как карточный домик, погребя под своими осколками ее планы на будущее. Ее судьба, ее мир уже были сломаны той ужасной ночью, а сейчас последняя опора уходила из-под ног, увлекая ее за собой в бездонную пропасть.

Она и раньше подозревала, что Зигурд как-то замешан в заговоре, но то, что он сыграл в нем настолько важную роль, стало для нее ударом. Он не был простым исполнителем, а значит, он напрямую виноват в том, что случилось с ее семьей!

Доминика вспомнила, как вернувшись с учебы, она не заметила среди стражников ни одного знакомого лица. По всей видимости, Зигурд заменил лояльных князю солдат на своих людей, ведь в должности капитана стражи это было совсем нетрудно. Он убил Вильфредо, чтобы занять его место! А скольких еще он прикончил ради достижения своей цели?

«А вдруг он захочет убить Себастьяна, чтобы он не стоял между нами? – при этой мысли у Доминики между лопаток выступил холодный пот. – Но у него ведь была куча возможностей сделать это во время нашего путешествия?»

Доминика металась на смятых простынях, не в силах найти ответы на мучившие ее вопросы.

«Что же делать? – стучало в ее висках. – Боже, что же мне теперь делать?»

Зигурд давно уже волновал ее воображение, но раньше она всегда гнала от себя эти мысли. Она не собиралась спать с ним, не собиралась изменять Себастьяну, но все произошло так внезапно! Стоило Зигурду прикоснуться к ней, поцеловать ее, как тело предательски отозвалось на его ласки, послав к черту все принципы и мораль, что с детства вбивали ей в голову. Те чувства, что нахлынули на нее во время их близости, не поддавались описанию. Пылкая страсть, глубокая нежность и желание принадлежать ему без остатка жгучим ядом растеклись по жилам, заставляя сердце то трепетно замирать, то выстукивать сумасшедший ритм. Неужели это любовь? К человеку, который отнял у нее все? Который сломал ее жизнь? Который спас ее лишь для того, чтобы сделать своей игрушкой, чтобы просто ее использовать?

И вот он добился своей цели? Что теперь?

Зачем он рассказал ей правду? Неужели он и вправду все эти годы был в нее влюблен? Или он солгал, чтобы сломить ее сопротивление? Но ведь ради того, чтобы ее спасти, он рисковал жизнью, предал своих людей, стал для них изгоем. Разве пойдет человек на такое ради развлечения на одну ночь?

И что ей теперь делать? Как смотреть ему в глаза и не заливаться краской, когда губы еще горят от поцелуев, а тело помнит безудержные ласки, отзываясь сладким спазмом внизу живота на каждое воспоминание об их близости? Как вести себя с ним, и делать вид, что ничего не произошло?

Да еще и при Себастьяне!

При мысли о женихе Доминика болезненно застонала.

Она больше не девственница! И это произошло не в первую брачную ночь на шелковых простынях, как она всегда себе это представляла, а в дешевой гостинице на узкой продавленной койке, с другим мужчиной.

Она всегда думала, что любит Себастьяна, никогда не смотрела на других, у нее даже в мыслях не было изменять ему. А все произошло так просто. Он оставил ее одну всего на несколько часов, и она тут же бросилась в объятия другого. Куда только делось ее твердое намерение сохранить честь до свадьбы? Стоило Зигурду зажать ее в углу, как она с готовностью раздвинула перед ним ноги.

«Хорошо, хоть матушка не узнает, какой шлюхой оказалась ее дочь, – с горечью подумала Доминика. – Как я теперь посмотрю Себастьяну в глаза? Должна ли я признаться ему в измене? Это было бы честно по отношению к нему, но ведь он захочет свести счеты с Зигурдом, и это может плохо кончиться для них обоих. Простит ли он меня? Говорят, если любишь, то все простишь, но как-то слабо в это верится. В любом случае, ему будет очень больно. Скорей всего он меня бросит. И что мне тогда делать? Я же не могу уйти к Зигурду… после того, что он сделал с моей семьей?»

Доминика повернулась на бок, и лихорадочно стиснула скомканное одеяло, как будто оно могло дать ей ответы на все вопросы.

«Как же быть? Ясно одно, Себастьян не должен ничего узнать! По крайней мере, не сейчас! Нужно вести себя, как ни в чем не бывало. Это была минутная слабость, и она больше не повторится! Я поговорю с Зигурдом, и объясню ему, что между нами ничего быть не может. Попрошу его уйти, и все будет как раньше».

Немного успокоив таким образом голос совести, Доминика незаметно для себя уснула.

***

Ее разбудил громкий стук в дверь. Доминика резко встрепенулась, в первые секунды не осознавая происходящее. По красноватому отблеску солнечных лучей она догадалась, что уже наступил вечер.

Стук повторился, и она услышала голос Себастьяна:

– Любимая, ты здесь?

Сердце бешено заколотилось. Доминика вскочила с постели и заметалась по комнате. На ней была все та же рубаха с оторванными пуговицами, она даже не успела, точнее, была не в состоянии переодеться.

– Одну минуту, я не одета, – крикнула она и быстро надела запасную сорочку, а старую затолкала в сундук под груду одежды.

Она посмотрела на себя в зеркало. Растрепанная прическа, заплаканные глаза, припухшие губы. Доминика торопливо пригладила щеткой волосы, прикрыла воротником засос на шее, и наконец открыла жениху дверь.

Себастьян заключил ее в объятия и нежно поцеловал. По спине Доминики пробежал холодок – ей вдруг показалось, что он может почуять исходящий от нее запах другого мужчины. Она ведь даже не помылась после того как… Ей было совсем не до того, чтобы спускаться на кухню за горячей водой и возиться потом с тазами и ковшиками.

К счастью, Себастьян ничего не заметил.

– Чертов Альберди, – выругался он.

– Что случилось?

– Пойдем, присядем за столик, и я все расскажу. А где Зигурд?

Сердце Доминики ухнуло куда-то в пятки.

– Не знаю, – ответила она.

Себастьян с беспокойством взглянул на возлюбленную.

– Ты немного бледна. Все хорошо? – спросил он.

– Да, все в порядке.

– Чем занималась?

– Да так, проспала почти весь день, – с напускной небрежностью в голосе ответила она, ненавидя себя за эту ложь. – Так устала в последнее время.

– Ты голодна? Пойду, закажу что-нибудь на ужин, – предложил Себастьян.

Доминика почувствовала, что до смерти хочет есть. Последней ее трапезой был скудный завтрак много часов назад.

– Только сперва переоденься, – посоветовала она.

Не стоило давать кабатчику и посетителям таверны лишний повод для пересудов, представ перед ними в дорогом камзоле.

– Само собой.

Себастьян ушел, а Доминика прислонилась горячим лбом к прохладному окну. Она сделала несколько глубоких вдохов.

«Веди себя, как прежде! – твердила она себе. – Ничего не случилось!»

Таким образом, ей удалось взять себя в руки, и когда через полчаса Себастьян поднялся по скрипучей лестнице с полным подносом еды, она чувствовала себя почти нормально.

Молодые люди уселись за столик и принялись ужинать. Доминика думала, что после всех переживаний ей кусок в горло не полезет, но нет, голод заглушил муки совести, и она с аппетитом принялась уплетать слоеный мясной пирог.

– Что сказал Альберди? – наконец спросила она, проглотив очередной кусок пирога.

Себастьян подлил себе в кружку еще немного эля из пузатого кувшина и с досадой ответил:

– Я с ним так и не встретился.

– Вот как? – удивилась Доминика. – А где же ты пропадал целый день?

Юноша саркастически улыбнулся.

– Вначале мне сказали, что Его Светлость принимает ванну, затем – что он завтракает, потом – что у него крайне важная встреча…

Доминика хмыкнула и отпила глоток эля. Себастьян грохнул кружкой об стол.

– В итоге оказалось, что он еще вчера вечером уехал по делам, и его вообще нет во дворце!

– И к чему был этот спектакль? – возмутилась Доминика.

– Либо он не хочет говорить со мной о военной помощи, либо оскорбился из-за… – Себастьян осекся.

– Из-за моей выходки?

– Ах, не бери в голову, любимая! Ничего страшного. Послезавтра он вернется, и я обязательно встречусь с ним! Изабелла пообещала мне помочь…

– Изабелла? – Доминика удивленно подняла брови.

– Ну да, – слегка виноватым тоном продолжил Се6астьян. – Мы немного с ней поболтали. Она попросила передать свои извинения за то, что вчера наговорила тебе гадостей. Она ведь не знала, как много тебе пришлось пережить.

– Пфф! Очень нужны мне ее извинения! – фыркнула Доминика. – Пусть засунет их себе куда подальше!

– Зря ты так, – примирительно улыбнулся Себастьян. – Она очень милая девушка.

– Милая?! – Доминика возмущенно уставилась на жениха, будто забыв, что несколько часов назад сама изменила ему самым коварным образом. В ней взыграл инстинкт собственницы, зеленые глаза вспыхнули жгучей яростью. – С каких это пор ты считаешь ее милой?

– Да ты у меня ревнивица, – самодовольно ухмыльнулся Себастьян.

– Абсолютно нет, – обиженно надула губы Доминика.

– Ну не злись, моя дорогая! Иди я тебя поцелую!

Себастьян перегнулся через столик и поцеловал ее. Доминика почувствовала себя неловко. Ее губы еще помнили те поцелуи, и у нее возникло неприятное ощущение, будто бы она изменяет Зигурду.

– Не мешаю? – вдруг раздался голос хейдеронца, и девушка от неожиданности подпрыгнула на стуле, резко отпрянув от своего жениха.

– Ты чего подкрадываешься? – проворчал Себастьян. – Ужинать будешь?

– Спасибо, не голоден, – буркнул Зигурд и скрылся за дверями своего номера.

– Чего это он сегодня не в духе? – недоуменно пробормотал юноша, глядя ему вслед.

– Не знаю, – пискнула красная как рак Доминика.

25. Прогулка по Кастилле

– Чем займемся сегодня? – спросила Доминика за завтраком.

– А чем бы тебе хотелось, милая? – поинтересовался Себастьян, аккуратно намазывая булочку клубничным джемом.

– Может, прогуляемся в город? – предложила она. – Надоело постоянно сидеть в этой дыре.

– Отлично! Так и сделаем! – улыбнулся юноша, отпивая чай из глиняной кружки. – Зигурда с собой берем? Кстати, где он?

Доминика почувствовала, что краснеет.

– Не знаю, – пробормотала она

– Значит, пойдем без него, – хмыкнул Себастьян.

***

На рыночной площади было не протолкнуться. Молодые люди бродили между прилавками со всякой всячиной и с любопытством разглядывали ворохи тканей, корзины, посуду и прочую домашнюю утварь. Выкрики торговцев тонули в общем шуме базара, перемежаясь звонкими ударами молота по наковальне, долетающими из кузни неподалеку.

Ярко светило солнце. Легкий ветерок трепал натянутые между домов гирлянды разноцветных флажков. Себастьян и Доминика с трудом проталкивались среди разношерстной публики. Знатные дамы в сопровождении служанок осматривали ткани и керамику; шустрые поварята с огромными корзинами переругивались с продавцами снеди; нищие оборванцы шныряли в поисках поживы, а торговцы громкой бранью гнали их прочь.

Кузены присоединились к толпе зевак, наблюдающих за петушиными боями, а когда один из бравых драчунов пал смертью храбрых, щедро оросив песок своей кровью, отправились дальше. Они оказались в продовольственных рядах. Из-под козырьков свисали свиные туши, говяжьи ноги и битая птица, а на развалах высились пирамиды сыров, ящики фруктов и груды овощей. Доминика наморщила нос – где-то рядом продавали рыбу.

Молодые люди вышли на середину рыночной площади, в центре которой возвышался бронзовый монумент.

– Смотри! – указал на него Себастьян. – Это же наш предок!

Доминика окинула любопытным взглядом подернутого патиной всадника на вздыбленном коне. Это был основатель династии – Густаво Фьораванти. Триста лет назад он присоединил Хейдерон к Ангалонии и основал княжество Монтерра

Возле памятника высились деревянные подмостки, на которых стоял глашатай со свитком в руках и пытался перекричать базарный шум.

Себастьян и Доминика невольно замедлили шаг, прислушиваясь к его громкой речи.

– Слушайте, граждане Кастиллы! Его Светлость, достопочтимый герцог Альберди издал следующий указ:

«В связи с угрозой нападения хейдеронских предателей на наш славный город, сим повелеваю всем дееспособным лицам мужеска пола немедля явиться в казармы городской стражи для вступления в ряды ополчения.

Кто не исполнит данный указ до двадцатого числа сего месяца, будет порот плетьми и закован в колодки!»

Молодые люди переглянулись.

– Похоже, Альберди не соврал. Шульц действительно собирается напасть на Кастиллу, – промолвил Себастьян.

– Похоже на то, – поддакнула Доминика.

– Значит, военной помощи от дядюшки мы, скорее всего, не дождемся, – разочарованно протянул юноша.

– И что нам теперь делать?

Себастьян пожал плечами.

– Посмотрим, что дядюшка скажет мне завтра.

Тем временем герольд принялся зачитывать следующий свиток.

– Слушайте, граждане Кастиллы! Его Светлость, достопочтимый герцог Альберди издал следующий указ:

«Всем урожденным хейдеронцам следует явиться в казармы городской стражи и представить доказательства своей благонадежности.

Хейдеронец признается благонадежным, ежели за него поручатся не менее трех ангалонцев, которые не являются членами его семьи.

В ином случае все имущество хейдеронца будет конфисковано, а ему надлежит в трехдневный срок покинуть наш славный город.

Кто не исполнит данный указ до тридцатого числа сего месяца, будет казнен через повешение!»

– Ничего себе! – удивилась Доминика. – Они собираются выгнать всех хейдеронцев из города?

– Почему всех? Только нелояльных, – пожал плечами Себастьян. – Ты же сама раньше говорила, что нужно держать их в ежовых рукавицах. Если бы мы поступили так же, то не было бы никакого переворота.

Доминика вдруг вспомнила рассказ Зигурда о том, что ангалонцы сделали с его семьей. Она тяжело вздохнула.

– Наверное, мы и сами в какой-то мере виноваты в том, что довели их до отчаяния, – печально промолвила она.

Себастьян удивленно взглянул на нее.

– С чего это ты вдруг так резко переменила свое мнение о хейдеронцах, моя дорогая?

Доминика потупилась.

Я переспала с одним из них и, кажется, в него влюбилась.

– Да так… – смущенно пробормотала она.

Часы на ратуше пробили полдень, и тут же раздался колокольный звон с высокой башни собора. Себастьян оглянулся на величественный храм с многоцветным витражом на фасаде.

– Любимая, помнишь, мы хотели с тобой пожениться сразу же, как приедем в Кастиллу? – припомнил он.

От неожиданности Доминика чуть не подпрыгнула на месте.

– Д-да, – выдавила она.

Она вспомнила тот разговор в палатке, точнее сказать лихорадочный шепот Себастьяна, когда он уговаривал ее позволить ему больше, чем она обычно позволяла. Да, она с самого детства знала, что кузен станет ее мужем, и эта мысль постоянно висела в глубине ее сознания, как нечто само собой разумеющееся. Однако теперь, когда эта возможность вдруг приобрела реальные очертания, Доминике стало не по себе.

«Если мы обвенчаемся, пути назад уже не будет!» – промелькнуло у нее в голове.

Но о каком пути назад шла речь? Уйти к Зигурду? После того, что она о нем узнала? И даже если предположить, что она это сделает, что ждет ее с ним? Он простолюдин без роду без племени, неотесанный солдафон, чужак-хейдеронец. Разве у них есть будущее? Да и как она сможет бросить кузена? Они ведь всегда были вместе, сколько она себя помнит.

Но вот прямо сейчас выйти за него замуж… Первая брачная ночь…

И он поймет, что я не девственница…

До нее иногда доходили отзвуки грязных скандалов из-за того, что та или иная девица потеряла честь до брака. Черт, ей совсем не хотелось выглядеть в глазах Себастьяна развратной потаскухой! Если он узнает, что она позволила другому то, чего не позволяла ему столько лет… Да он просто прибьет ее на месте! Такого оскорбления не простит ни один мужчина!

Надо будет что-то придумать: кровь животного, порезать палец, напоить его до беспамятства… Но это все потом, а пока нужно потянуть время!

– Давай зайдем в ратушу и договоримся о регистрации брака! – тем временем предложил Себастьян.

– Прямо сейчас? – ужаснулась Доминика.

– А зачем тянуть? Я хочу назвать тебя, наконец, своей женой, моя дорогая.

С этими словами он взял ее за подбородок и легко коснулся губами ее губ. В его золотисто-карих глазах светились любовь и нежность, и Доминика почувствовала себя последней тварью.

– Но… послушай… – попыталась возразить она, осторожно высвобождаясь из его объятий.

– Я понимаю, что тебе хотелось бы устроить пышную свадьбу… – мягко начал Себастьян.

Меньше всего на свете Доминике хотелось бы устраивать пышную свадьбу, но она ухватилась за эту идею, как за спасительную соломинку.

– Да, – она состроила капризную гримасу, – я всегда думала, что мы пригласим много гостей, у меня будет роскошное платье, расшитое золотом и жемчугом, и…

– Когда мы отвоюем наше государство, я обязательно устрою для тебя самый роскошный праздник, – клятвенно заверил Себастьян. – Но, любимая, мы должны пожениться как можно скорее! Ведь нам неприлично путешествовать вместе, не будучи супругами! Нет никакого смысла откладывать наш брак!

Доминика тяжело вздохнула. У нее больше не осталось аргументов.

– Ну что ж. Как скажешь, – покорно согласилась она.

Себастьян ослепительно улыбнулся, крепко обнял невесту, оторвав ее от земли, и прильнул к ее губам страстным поцелуем.

***

– Ваши документы! – сухо промолвил клерк в небольшом окошке за стойкой, облицованной панелями из темного дерева.

– Одну минуту! – Себастьян опустил руку на пояс. В тот же миг его глаза расширились от изумления.

– Что случилось? – спросила Доминика.

– Мой кошель! Он пропал! – воскликнул юноша, тщетно хлопая себя по животу.

– Бывает, – равнодушно закатил глаза служащий. – На базаре полно ворья, не успеешь оглянуться – как ограбят подчистую.

– Проклятье! Там были деньги, документы, гербовая печать! – в отчаянии запричитал Себастьян.

Доминика испуганно взглянула на кузена, опустила руку на талию и с облегчением обнаружила, что ее сумочка все еще на месте.

– Ну, так что? – чиновник поднял красноватые глаза. – Документов, видимо, не будет?

– Видимо, нет! – горько отозвался Себастьян. – И что же нам теперь делать?

– Очень жаль, но боюсь, без документов я не смогу зарегистрировать ваш брак, – пробубнил бюрократ. – Прошу меня извинить, мне нужно работать!

С этими словами он резко опустил шторку, давая понять, что разговор окончен.

Расстроенный Себастьян повернулся к Доминике.

– И что нам теперь делать?

– Может, обратиться к страже? – предложила она.

– Точно! Они обязаны нам помочь!

***

– Золотые часы, гербовая печать и документы на имя Себастьяна Фьораванти? – равнодушно переспросил усатый стражник, сидящий за шатким столом в караулке у рыночных ворот.

– Именно, – подтвердил юноша. – В кошеле были еще и деньги, но найдите хотя бы документы и печать!

Тут в разговор вмешался второй стражник, щеголявший огромной лысиной и курчавой бородой:

– Стоп! А Себастьян Фьораванти, это случаем не сынок нашего покойного князя?

– Именно, – нетерпеливо ответил Себастьян. – Побыстрее отыщите их.

Усатый вперил в него цепкий взгляд блестящих глаз.

– Погоди! А откуда у такого оборванца, как ты, взялись бумаги княжеского сына?

– Потому что я и есть этот сын, идиот! – вспылил юноша.

– Так-так, – протянул бородатый. – А ну-ка, с этого момента поподробнее!

– Идем отсюда, – прошипела Доминика, чувствуя, что дело запахло жареным. Она схватила жениха за руку и потащила его к выходу.

– Стоять! – заорал усатый, поднимаясь со стула.

Себастьян резко ударил ногой по столу, и тот с грохотом опрокинулся, придавив обоих стражников к полу. Кузены выбежали из караулки и быстро смешались с рыночной толпой.

26. Игра

В «Синем кубке» было многолюдно. Звон посуды, взрывы хохота и пьяные выкрики наполняли полумрак таверны. Кузены решили войти через обеденный зал и заказать что-нибудь себе на ужин. От висящего в воздухе табачного дыма у Доминики заслезились глаза, и она прищурилась, пытаясь разыскать хозяина среди многочисленных посетителей.

В глубине помещения она вдруг увидела Зигурда. Он сидел за широким деревянным столом и играл в карты с тремя незнакомцами. В центре стола красовалась внушительная куча серебряных и медных монет, среди которых поблескивало даже несколько золотых. Доминика толкнула Себастьяна под локоть и указала на хейдеронца. Они подошли поближе и присоединились к зевакам, наблюдающим за игрой.

К игрокам приблизилась пышнотелая официантка и грохнула на стол тяжелые кружки. Она склонилась над Зигурдом, призывно улыбаясь, чуть не вываливая ему на плечо свои прелести, и что-то прошептала ему на ухо. Наемник покачал головой и машинально хлопнул ее по увесистому заду. Доминика вдруг ощутила болезненный укол ревности, а девица обиженно надула губы и отправилась завлекать других клиентов.

– Повышаю! – Зигурд подвинул столбик серебряных монет в центр игрового поля и отхлебнул немного пива.

Один из его противников швырнул свои карты на стол.

– Пас! – в сердцах заявил он.

Второй игрок что-то долго соображал, мучительно вглядываясь в веер карт, затем махнул рукой:

– Пас! Хватит на сегодня, моя старуха и так с меня шкуру сдерет!

Оба спасовавших отодвинули стулья, и вышли из-за стола.

Третий игрок – худощавый мужчина лет сорока с болезненно красным лицом и черными усиками – лихорадочно блеснул темными глазами.

– Отвечаю! – заявил он, расстегнул кошелек и вытряхнул все его небогатое содержимое на стол.

– Опять Кончини сегодня без порток домой пойдет, – послышался чей-то смешок из толпы.

– Заткнись! – огрызнулся красномордый.

Зигурд подвинул в середину очередную кучку монет.

– Повышаю!

Кончини заглянул в свои карты.

– Отвечаю!

Он потряс кошелек, в надежде найти там завалявшуюся наличность, но тот был безнадежно пуст.

– Что, Кончини, денежки закончились? – раздался ехидный голос из толпы. – Снимай портки!

– Иди к черту! – проворчал тот, достал из кармана серебряные часы и швырнул их на стол. – Вскрываемся!

Игроки выложили карты. Зрители подались вперед, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть результат.

– Проклятье! – выругался Кончини и бахнул кулаком по столу.

Зигурд притянул к себе груду монет и принялся рассовывать их по карманам.

– Дай мне отыграться! – заканючил красномордый. – Я чувствую, мне вот-вот попрет удача! Я ведь почти выиграл – если бы не этот чертов король! Эй, Атилла, займи денег! Я отыграю – и верну!

– Хрена тебе лысого! – насмешливо ответил тот, кого назвали Атиллой. – Ты еще со мной за прошлый раз не рассчитался!

– Я отыграюсь! – пробормотал Кончини. – Эй, хейдеронец, давай сыграем под расписку!

– Нет, я все на сегодня, – Зигурд расслабленно откинулся на спинку стула, и принялся лениво потягивать свое пиво.

Лицо Кончини приобрело цвет спелого помидора. Он вскочил из-за стола и принялся изрыгать грязные ругательства, потрясая сжатыми кулаками.

– Сучий потрох! Кусок сранины! Проклятый дикарь! Он жульничал! Все видели? Он жульничал!

– Заткнись, Кончини! – промолвил кто-то из толпы. – Все знают, что единственный, кто здесь жульничает – это ты! Хейдеронец играл честно!

Красномордый стремительно повернулся к говорящему и ткнул в него трясущимся пальцем.

– Ах ты лярвий выблядок! Значит ты с ним заодно! – завопил он, брызжа слюной в разные стороны. – А ты знаешь, что эти выродки хейды сотворили в Форталезе? А может ты их шпион? Сейчас стража с вами разберется!

Доминика внутренне напряглась, ожидая, неприятностей, а Зигурд не проронил ни слова и продолжал спокойно пить свое пиво.

Кончини перегнулся через стол и вперил в него ненавидящий взгляд.

– Да ты знаешь, кто я такой? – злобно прорычал он.

Зигурд лениво поднял на него холодный взгляд, слегка изогнув рассеченную бровь.

– Я – Джузеппе Кончини! – не унимался красномордый. – Я капитан гвардии!

– Бывший капитан! – ляпнул кто-то из толпы. – Всем известно, что тебя уволили за пьянку. На самом деле никакой ты не капитан, а просто хер собачий!

Зрители дружно рассмеялись.

– Да ты знаешь, что мы делали с хейдеронскими дикарями? – продолжал орать Кончини. – Да мы вас, тварей, жгли целыми деревнями! Я лично выпустил кишки десяткам таких, как ты!

Зигурд смотрел на него с тем равнодушием, с которым смотрят на назойливую муху, когда бывает лень поднять руку, чтобы ее прихлопнуть.

– А как визжат ваши бабы, когда их пускаешь по кругу! – разорялся ангалонец. – Как будто свинью режешь! А знаешь, как ваши детишки смешно дрыгаются, когда их штыком протыкаешь? Извиваются, как черви на крючке!

Глаза хейдеронца на миг вспыхнули ледяной ненавистью.

– Я тебя запомнил, Джузеппе Кончини, – сквозь зубы процедил он, затем его лицо вновь приняло бесстрастное выражение.

– Пойдем, выйдем, тупой обмудок! – распалялся красномордый. – Поговорим по-мужски! Я тебя научу, как уважать ангалонцев!

Он схватился за эфес шпаги, висящей у него на поясе, но тут на него навалились двое вышибал и выволокли его за дверь, невзирая на грязные ругательства и отчаянное сопротивление.

К столу подбежал трактирщик.

– Прошу меня извинить, – кланяясь, затараторил он. – Нужно было еще раньше выгнать этого мерзавца. Он и прежде учинял здесь скандалы! Спасибо, что не поддались на его провокацию и не стали устраивать драку. Предлагаю ужин для вас и ваших друзей за счет заведения!

Зигурд согласно кивнул и указал Доминике и Себастьяну на свободные стулья. Те проводили взглядом бушующего Кончини и уселись за стол.

– С чего это ты решил вдруг затеять игру? – поинтересовался юноша.

– Добываю деньги на дорогу до Хейдерона, – пояснил Зигурд.

– А если бы ты проиграл? – спросил Себастьян.

Наемник молча пожал плечами.

Доминика сидела потупившись и делала вид, что ее крайне заинтересовали древесные узоры на столешнице. Лишь украдкой она осмеливалась бросать на Зигурда быстрые взгляды. Один раз их глаза встретились. Ее будто прожгло насквозь. Она вспыхнула от смущения и поспешно опустила ресницы.

Подошел трактирщик с бутылкой вина.

– Прошу, господа! Наше лучшее вино трехлетней выдержки! За счет заведения!

Он поставил на стол три почти чистых бокала и ловко разлил по ним напиток.

– А вы где были? – поинтересовался Зигурд.

Себастьян пригубил вино, поморщился и отставил бокал.

– Гуляли по городу, – ответил он и печально добавил. – У меня срезали кошелек.

Зигурд хмыкнул.

– И почему я не удивлен? Много пропало?

– Да черт с ними, с деньгами! – махнул рукой юноша. – Но там были документы и печать!

– Это плохо, – заметил хейдеронец. – И что будешь делать?

– Пойду завтра к Альберди, может, он чем поможет.

– Ну что ж, удачи.