Текст книги "Портрет предателя (СИ)"

Автор книги: Марья Зеленая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

21. Аудиенция

Через два дня Себастьян и Доминика вошли в богато украшенный холл дворца Альберди. Их едва не ослепил свет огромной люстры, бросающий мерцающие блики на изящную позолоту белоснежных колонн и зеркальный мраморный пол.

Доминика чувствовала себя неловко в костюме для верховой езды – вычищенном, выглаженном – но все же абсолютно неподходящем для аудиенции. Ей казалось, что портреты герцога и его семьи, принадлежащие кисти великих мастеров, взирают на нее со стен с нескрываемым осуждением.

В поисках наряда для Себастьяна они обошли весь город, и наконец в какой-то лавке нашли более менее приличный камзол, который пришелся ему впору. Зигурд долго пререкался с торговцем по поводу цены, и хоть ему и удалось сбить ее почти на треть, денег на роскошную одежду для Доминики уже не осталось. Наличных хватило лишь на несколько смен белья и на скромное платье, которое больше бы пристало носить какой-нибудь служанке, а не благородной госпоже. Как ни крути, а черный бархатный костюм для верховой езды являлся самым приличным предметом ее гардероба.

Дворецкий сообщил о посетителях, и по широкой мраморной лестнице в холл спустился герцог Альберди – крепкий седовласый мужчина лет пятидесяти с щеголевато закрученными усами и остроконечной бородкой, подстриженной по последней моде.

– Себастьян! Дорогой! Какое счастье видеть тебя! – с искренней радостью воскликнул он и чуть менее радушно обратился к Доминике. – Леди Белличини! Весьма польщен.

Девушка почтительно поклонилась, а Себастьян крепко пожал герцогу руку.

– Мой дорогой дядюшка! – улыбнулся он. – Рад видеть вас в добром здравии!

Герцог пригласил посетителей войти в роскошно обставленную гостиную. Доминика с наслаждением вдохнула такой знакомый аромат роскоши – запах дорогого дерева, алькантарских ковров и легкого парфюма. Вошел лакей с позолоченным подносом и поставил на мозаичный столик прохладительные напитки и фарфоровое блюдо с нежнейшими пирожными.

– Какое страшное несчастье постигло Форталезу, – промолвил Альберди. – Кто бы мог помыслить о таком! Я уж боялся, что и ты погиб в той ужасной резне.

Себастьян печально вздохнул.

– К сожалению, родители мертвы, а город захвачен врагом, – произнес он. – Мы прибыли сюда, чтобы просить вашей помощи, дядюшка.

Альберди слегка напрягся, его тонкие пальцы нервно затеребили кружевные манжеты, выглядывающие из-под рукавов темно-синего камзола.

– О какого рода помощи идет речь? – осторожно спросил он.

– Нам нужно войско, чтобы выбить захватчиков из города и восстановить власть нашей династии, – пояснил юноша.

Герцог подошел к высокому окну, заложил руки за спину и задумчиво уставился на улицу.

– Хм, – замялся он. – Я, конечно, глубоко сочувствую твой утрате, дорогой Себастьян, но мы и сами находимся в крайне тяжелом положении. Мы опасаемся, что со дня на день этот негодяй Шульц поведет на Кастиллу свои орды. Я должен в первую очередь позаботиться о защите своего города…

Доминика не слушала скучные мужские разговоры о войне, а наслаждалась воздушным эклером, запивая его ароматным лимонадом. Ей казалось, что в последний раз она ела нечто подобное ужасно давно, хотя с их побега и прошла всего лишь одна неделя.

Внезапно речь Альберди прервал нежный голосок.

– Добрый день.

Все повернулись к двери, и в бархатном полумраке гостиной показался женский силуэт.

Герцог расплылся в улыбке.

– Ах, Изабелла, доченька, смотри, какой гость к нам пожаловал! Себастьян Фьораванти собственной персоной!

«Обо мне – ни слова, – раздосадовано подумала Доминика. – Как будто бы меня не существует».

Девица вышла из тени дверного проема и Доминика мысленно ахнула. Неужели это та самая Изабелла? Та самая рыжая замухрышка, отвергнутая невеста, над которой они с кузеном всегда заочно посмеивались? Не может быть! Сейчас перед ними предстала настоящая красавица с фарфоровой кожей, точеной фигурой и густой копной медных волос, присобранных на висках и блестящими локонами ниспадающих на плечи. Ее атласное нежно-зеленое платье, расшитое мелким жемчугом, великолепно подчеркивало алебастровую белизну шеи, нежную округлость рук и осиную стройность талии.

– Здравствуй, Себастьян! Счастлива видеть тебя! – ласково проворковала Изабелла и царственным жестом подала юноше руку.

Тот галантно прильнул к ней губами.

– Изабелла, вот так встреча! – в его голосе послышалось неподдельное восхищение.

Красавица повернулась к Доминике и одарила ее лучезарной улыбкой.

– Здравствуй моя дорогая! Как давно мы не виделись!

Доминика криво усмехнулась: «Когда это было? Года три или четыре назад? Только тогда ты была тощей прыщавой пигалицей. А сейчас… Еще и Себастьян пялится на нее, как болван, разве только что рот не разинул!»

– Да… очень давно, – буркнула она.

Изабелла изящным движением руки взяла со стола бокал лимонада и пристально взглянула на Доминику из-под длинных пушистых ресниц.

– Что с тобой? Ты так плохо выглядишь! Часом не захворала? – с якобы искренней заботливостью спросила она.

Лицо Доминики исказила гримаса, которая, по идее, должна была изображать любезную улыбку. Сегодня она целый час крутилась у зеркала, пытаясь хоть немного прихорошиться. Отражение отнюдь не радовало ее. От переживаний и плохого сна в неудобных постелях у нее под глазами залегли глубокие тени, а от долгого пребывания на открытом воздухе – обветрилось и потемнело лицо.

– Спасибо за заботу, милая Изабелла, я в порядке, – сквозь зубы выдавила она.

Красавица небрежно откинула назад тяжелую волну медно-рыжих локонов, и они шелковистым водопадом заструились по ее безупречным плечам.

– А что с твоими волосами? – притворно ахнула она. – Зачем ты их обрезала? Тебе совсем не идет!

Это был удар ниже пояса. Доминика готова была поклясться, что у нее от злости пошел пар из ушей.

– Да вот, так получилось, – процедила она.

– Как жаль, – на лице Изабеллы отразилось самое искренне сочувствие. – Помнится, ты так ими гордилась.

– Ничего страшного, отрастут, – любезно улыбнулась Доминика, мечтая положить большие пальцы на глазные яблоки соперницы и давить со всей мочи до тех пор, пока они не вывалятся из орбит.

Изабелла сделала шаг назад, грациозно качнув пышными юбками, и с головы до ног окинула собеседницу насмешливым взглядом.

– Ах, что это на тебе за странный наряд? – издевательским тоном спросила она. – Ты что, не успела переодеться с дороги? Моя дорогая, негоже являться в гости в костюме для верховой езды! Что стало с твоими манерами? Это ведь так неприлично…

Тут у Доминики сдали нервы, и она резко выплеснула содержимое своего бокала в ухмыляющееся лицо Изабеллы.

– Мою семью убили! Я едва осталась в живых! А ты мне говоришь о приличиях, стерва? Да пошли вы все к черту!

С этими словами она вся в слезах выскочила за дверь. Себастьян торопливо извинился и помчался следом за ней.

***

Зигурд сидел за столиком в мансарде «Синего кубка» и ужинал. Он впился зубами в жилистую куриную ногу, гадая, то ли эта курица героически пала от топора поваренка, то ли тихо-мирно скончалась от старости.

Вдруг на лестнице послышались громкие вопли.

– Ноги моей там больше не будет! – возмущенно кричала Доминика.

– Но дорогая! Нам больше не к кому обратиться! – бормотал Себастьян.

– Мне плевать! Я лучше пойду просить милостыню, чем идти на поклон к этим мерзавцам!

Зигурд удивленно поднял брови и неодобрительно покачал головой. Доминика влетела на этаж словно разъяренная фурия – растрепанная и красная от гнева. Себастьян едва поспевал за ней.

– Что на этот раз? – поинтересовался наемник.

Девушка плюхнулась на стул и разрыдалась.

Зигурд вопросительно посмотрел на юношу.

– Немного не поладили с родственниками, – пояснил тот.

– Я уж думал, вы останетесь во дворце. Пойти сказать трактирщику, что комнаты нам еще понадобятся?

– Да, пожалуйста. На одну ночь, – попросил Себастьян.

Наемник вытер руки о салфетку и встал из-за стола.

– Уверен, что только на одну?

– Да. Я завтра пойду к дяде, все улажу, и мы переедем к нему.

Зигурд с сомнением покачал головой.

– Продлю еще на неделю, – решил он и спустился вниз.

Юноша подсел к Доминике за столик и обнял ее за подрагивающие плечи.

– Не плачь, любимая. Я поговорю с дядей…

– Я не хочу иметь с этой семейкой ничего общего, – всхлипнула она и уронила лицо в ладони.

Себастьян ласково погладил невесту по спине.

– Пойми, дорогая, нам больше не к кому обратиться, – терпеливо произнес он. – Мы нуждаемся в крове, и нам нужно войско, чтобы отвоевать наш дом обратно!

Доминика подняла на жениха заплаканные глаза.

– Может быть, кто-то другой сможет нам помочь? Король Мергании, например? Он ведь тоже наш родственник, давай поедем к нему!

Себастьян ненадолго задумался.

– Мергания очень далеко отсюда, мы потеряем кучу времени – наконец сказал он. – Нет, я хочу попробовать договориться с Альберди. А если не получится – тогда можно будет подумать и о Мергании.

Доминика упрямо вздернула подбородок.

– Ты как хочешь, но я к Альберди больше не ногой! – твердо заявила она.

– А я тебя и не заставляю, – промолвил Себастьян. – Будет лучше, если я пойду к нему один.

– Как знаешь, – недовольно хмыкнула девушка.

22. Наедине

На следующее утро сразу после завтрака Себастьян вновь собрался идти во дворец. Зигурд и Доминика сидели за столом и дожевывали свои бутерброды.

– Ну все, я пошел, – Себастьян поправил на голове дорогую шляпу с пышным пером. – Пожелай мне удачи, любимая.

Он склонился над невестой и чмокнул ее в губы.

– Удачи, милый, – улыбнулась она.

Наемник махнул юноше рукой.

– Бывай.

Себастьян ушел, а Зигурд и Доминика остались сидеть за столиком с остатками снеди на подносе. Повисла неловкая пауза. Гнетущую тишину прерывал только приглушенный звон посуды и тихий гомон посетителей с первого этажа.

Доминика сидела, смущенно уставившись в свою тарелку, ей вдруг показалось, что воздух стал каким-то густым, наполненным почти осязаемым напряжением. Она нерешительно подняла взгляд и оторопела. Зигурд смотрел на нее в упор, а его глаза потемнели, как небо перед грозой. Сердце девушки отчаянно забилось, а щеки вспыхнули от волнения.

Она нервно улыбнулась.

– Я… пожалуй, пойду.

С этими словами она встала из-за стола, собираясь уйти в свою комнату. Зигурд тут же поднялся следом.

– Подожди! – произнес он внезапно охрипшим голосом.

Доминика опешила. Он поймал ее за руку и притянул к себе.

– Скилик!

– Что? – она ощутила, как земля уходит из-под ног.

– Иди сюда!

Он схватил ее за плечи и буквально впечатал в стену.

– Я не могу так больше! – выдохнул он.

– Что ты делаешь? – потрясенно прошептала она.

– Ты с ума меня сводишь!

Она попыталась оттолкнуть его, но он прижал ее руки к стене и накрыл горячими губами ее рот. Доминика дернулась, но Зигурд не дал ей вырваться. Он целовал ее жарко и неистово, возбуждая в ней волну ответного желания. Ее колени ослабли, дыхание стало тяжелым, сладкая судорога свела низ живота. Губы Доминики невольно разжались и позволили его языку проникнуть внутрь.

Она внезапно осознала, что жадно целует его.

Зигурд прерывисто вздохнул и крепко прижал ее к себе. Его ладони лихорадочно заскользили по ее спине и ягодицам. Руки Доминики обвились вокруг его шеи. Его обжигающие губы сводили ее с ума, весь мир исчез, она тонула в бездонном океане страсти.

Зигурд распахнул дверь своей комнаты и, не разжимая объятий, увлек Доминику внутрь. Он рванул на ней рубашку, и пуговицы с треском отлетели в разные стороны.

– Что ты делаешь? – прошептала Доминика.

Она попыталась удержать вместе куски расползающейся материи, но Зигурд не дал ей этого сделать, сорвал с нее сорочку, и порывисто притянул девушку к себе. Он повалил ее на постель и опустился сверху, подминая ее под себя. Доминика, ошеломленная таким напором, уперлась руками в его плечи и попыталась его оттолкнуть.

– Не надо, пожалуйста! – пролепетала она.

– Прости, Скилик! – хрипло простонал он. – Я больше не могу! Я хочу тебя!

Одним движением он стянул с нее штаны вместе с бельем и швырнул их в угол. Доминика попыталась прикрыть наготу руками, но он схватил ее запястья, прижал их к подушке и принялся покрывать ее шею и грудь обжигающими поцелуями.

Доминика понимала, что это безумие, но с каждой секундой его ласки все сильнее распаляли ее, лишая воли и способности к сопротивлению.

«Нет!» – говорил ее разум.

«Да!» – кричало ее тело.

С ее губ срывались отрывистые стоны, все тело затрепетало от вожделения. Она выгнулась навстречу Зигурду и крепко обхватила ногами его бедра. Он глухо зарычал, не в силах больше терпеть, опустил руку и расстегнул штаны.

Доминика почувствовала, как твердый член уперся ей между ног, напористо проникая внутрь. Внезапная боль отрезвила ее и вернула в реальный мир. В ее висках застучала мысль: «Нет! Это неправильно! Я не должна изменять Себастьяну!»

Девушка попыталась оттолкнуть Зигурда.

– Не надо! – прошептала она.

– Прости! – выдохнул он, подался вперед и вошел в нее.

Доминика тихо всхлипнула от резкой боли. Ее тело напряглось, а пальцы судорожно смяли простынь.

Зигурд уловил ее напряжение, и замер, опираясь на руки. Он пристально взглянул в ее глаза, затем склонился над ней и поцеловал.

Доминика крепко стиснула зубы, не отвечая на поцелуй. Она уставилась в никуда широко раскрытыми глазами, чувствуя, как его член распирает ее изнутри. Она не верила, что это происходит с ней здесь и сейчас, что она лежит голая, пригвожденная к кровати, распластанная под другим мужчиной.

Зигурд быстро и нежно целовал ее плотно сомкнутые губы, ласкал их языком, гладил ее лицо и шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке. Постепенно Доминика расслабилась, ее дыхание участилось, она ответила на поцелуй, сперва нерешительно, затем с нарастающей страстью. Ее веки невольно сомкнулись, а из груди вырвался тихий стон.

Он сделал медленный плавный толчок. Она вздрогнула и закусила губу, ее пальцы стиснули простынь.

Еще один толчок.

И еще.

И еще.

– Не надо, – тихо повторяла она, а ее руки против воли обнимали его сильные плечи, гладили по голове, зарываясь в короткие жесткие волосы. Доминика с жадностью вдыхала их запах, свежий и терпкий, дым и можжевельник. Она коснулась кончиком языка его шеи, вначале осторожно, нерешительно, пробуя на вкус солоноватую кожу, а затем вдруг впилась в нее губами, как одержимая, самозабвенно растворяясь в нахлынувшей волне вожделения.

Толчки стали быстрыми и мощными. Доминика задрала его рубаху и ненасытно заскользила ладонями по крепкой спине, чувствуя, как напряжены его мышцы. Она вдруг осознала, что ей уже совсем не больно, а наоборот, хочется, чтобы он продолжал, еще и еще! Ее бедра непроизвольно подчинились все ускоряющемуся темпу, а губы сами прошептали его имя:

– Зигурд…

– Скилик, я люблю тебя! – его жаркое дыхание опалило ей лицо.

Она еще крепче обхватила его ногами, двигаясь в едином с ним ритме. Дыхание участилось, толчки стали быстрее и глубже. Не помня себя от страсти, Доминика вцепилась ногтями в его плечи. Еще несколько резких толчков и тело Зигурда напряглось, пронзенное сладостной судорогой. Он замер, плотно прижавшись к ней бедрами, не в силах сдержать протяжный стон, слетающий с губ.

Он упал на нее, тяжело дыша, и обессиленно уткнулся носом в ее шею. Доминика крепко обняла его, ощущая сквозь ткань рубахи, как сильно стучит его сердце. Ее сознание заволокло опьяняющей пеленой. Она скатилась в пропасть… Она изменила Себастьяну… Но казнить себя она будет потом, а сейчас ей хочется прижиматься к Зигурду, вдыхать его запах, ощущать горячее дыхание на своей коже. Ей хочется любить…

Просто любить этого мужчину…

Несколько минут они молча лежали в объятиях друг друга, приходя в себя, ожидая, пока их сердца замедлят свой бешеный ритм.

Наконец, Зигурд привстал, опираясь на локоть, и заглянул в ее лицо.

«Какие у него красивые глаза», – подумала Доминика.

Он осторожно погладил ее по щеке, заправил черную прядку ей за ухо.

– Прости меня, если сможешь, – прошептал он.

В глазах Доминики задрожали слезы. Она провела рукой по его волосам. Зигурд на миг замер, оторопев, будто не веря в ее ласку.

Он легко коснулся губами ее рта.

– Моя Скилик…

23. Признание

Они лежали на узкой койке, тесно прижавшись друг к другу. Зигурд крепко обнял Доминику, гладя по обнаженной спине и согревая теплыми ладонями ее прохладную кожу. Она уткнулась носом ему в грудь, не в силах надышаться его запахом. Они молчали, боясь нарушить хрупкий миг блаженства.

Наконец он спросил:

– Ты не замерзла?

– Немного, – призналась она.

– Давай, я тебя укрою.

Она отодвинулась к стенке. Зигурд вытащил из-под нее одеяло, завернул в него девушку, словно в кокон, и тесно прижал ее к себе.

Доминику внезапно затрясло, из ее глаз потекли слезы. Ее грудь разрывалась от щемящей нежности, от чувств, которые она раньше никогда не испытывала. Она осторожно провела пальцами по скуле Зигурда, очертила контур губ, погладила колючий подбородок. Он сжал ее в объятиях, невесомо коснувшись губами ее лба. Доминика шмыгнула носом, чувствуя себя полностью потерянной. Она окончательно запуталась в своих мыслях и переживаниях.

– Что будет дальше? – спросила она дрогнувшим голосом.

Зигурд оперся на локоть и заглянул ей в глаза.

– Я хотел бы, чтобы ты бросила его, – ответил он и нежно провел ладонью по щеке, вытирая ей слезы. – Чтобы ты была только моей.

Доминика отвела взгляд.

Бросить Себастьяна? Это показалось ей немыслимым. Сколько она себя помнила, они с самого раннего детства были с ним неразлучны. Она не представляла без него своей жизни, всегда считала, что они созданы друг для друга. А после того, что случилось с их семьей, он как никогда нуждался в ее поддержке.

Да, она ему изменила, и нет ей за это прощения. Но если она бросит его в трудный момент, разве это не станет еще большим предательством? Если она уйдет от него, это окончательно его сломит, заставит опустить руки.

Нет, он не должен ничего узнать! По крайней мере, не сейчас!

– Я не могу его бросить… – наконец промолвила она.

Взгляд Зигурда заметно погрустнел.

– Ты его любишь? – прямо спросил он.

– Не знаю, – призналась Доминика. – Мне всегда казалось, что да…

– А теперь?

– Теперь не знаю, – она умоляюще посмотрела на него. – Дай мне время!

Зигурд глубоко вздохнул и погладил ее по волосам.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, – сказал он. – Но я вряд ли смогу тебе дать то, что ты заслуживаешь. Решать тебе.

Доминика не хотела ничего решать. Ей было так тепло и хорошо в его объятиях! Ах, как бы ей хотелось вот так просто лежать с ним рядом и ни о чем не задумываться!

– И еще, – добавил Зигурд. – Я хочу, чтобы ты знала…

– Что? – она подняла на него вопросительный взгляд.

– Правду.

– Какую?

– Обо мне.

Доминика внутренне сжалась, ей стало не по себе. Она почему-то испугалась той правды, которую он собрался ей поведать. Девушка долго смотрела в его светлые глаза, подмечая каждую свинцовую крапинку на прозрачной, словно замерзшее озеро, радужке.

– Расскажи! – наконец решилась она.

Зигурд тяжело вздохнул и немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Я сыграл не последнюю роль в подготовке заговора, – начал он. – Но ты, наверное, уже и сама об этом догадалась.

– Да, – еле слышно выдавила она.

Они с Себастьяном давно уже это заподозрили. Ведь, если немного подумать, то это становилось очевидным. Случайный свидетель просто не мог быть настолько хорошо осведомлен обо всех деталях назревающего переворота.

– Генерал Шульц порекомендовал меня князю в качестве учителя фехтования для того, чтобы я шпионил за вами, – продолжал Зигурд. – Все это время я докладывал ему о каждом шаге вашей семьи.

Доминика вздрогнула. Сколько лет он был рядом, работая на врага, а они даже об этом не подозревали!

Она горько усмехнулась.

– А дядюшка еще и назначил тебя капитаном стражи! Как удобно получилось… – она вдруг осеклась, осененная внезапной мыслью. – Погоди! Вильфредо, наш старый капитан…

– … напился и утонул в канале, – закончил ее фразу Зигурд.

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами. Хейдеронец проглотил комок в горле.

– Это… моих рук дело, – с усилием выговорил он. – Я убил его, чтобы занять его место.

Доминика потрясенно ахнула и невольно отпрянула от Зигурда.

Он не стал ее удерживать и с обреченностью приговоренного к смерти продолжил свой рассказ.

– Мы готовили заговор несколько лет. По всей Форталезе были разбросаны наши агенты. Самый распоследний хейдеронец работал на нас. Дитмар и Юрген, к примеру, следили за портом… Мы выжидали подходящего момента…

Доминика слушала, не произнося ни слова. Ее губы едва заметно подрагивали. Над их семьей столько лет сгущались тучи, а они ни о чем не подозревали, беспечно доверив свои жизни наемникам Серебряной Стражи.

– Я узнал, что после вашего возвращения с учебы состоится бал, на который съедутся дворяне из окрестных земель, – продолжал Зигурд, и было видно, что каждое слово дается ему с огромным трудом. – Я предложил Шульцу напасть в ночь после бала, чтобы одним ударом подкосить вашу знать.

Перед внутренним взором Доминики вспыхнули отблески факелов, она как наяву увидела горы трупов, лужи крови и несчастного Мариотти со вспоротым животом. На ее глаза набежали слезы. Она резко села на кровати, плотно завернувшись в тонкое одеяло.

– За что? – дрожащим голосом спросила она. – Почему вы нас так ненавидите?

Зигурд тяжело вздохнул.

– У нас на это множество причин, ты и сама должна это понимать. Ангалонцы постоянно притесняли нас, лишили всех прав, превратили в бесправных рабов. Если пружину все время сжимать, она рано или поздно расправится.

– Но большинство людей, которых вы убили, не совершили никаких преступлений! – Доминика почти срывалась на крик.

– Когда мы планировали заговор, мне было все равно, – бесцветным голосом произнес Зигурд. – Я ненавидел всех ангалонцев без исключения.

Девушка непонимающе посмотрела на него.

– Почему? – спросила она почти шепотом.

Лицо Зигурда на миг исказила болезненная судорога. Он секунду помолчал, собираясь с мыслями, затем заговорил. Его голос звучал неестественно глухо, как будто каждое слово стоило ему неимоверных усилий.

– Я родился и вырос в Хейдероне, в небольшой горной деревушке, – начал он. – Однажды пришли анги и сказали, что под нашей землей нашли серебро, и что отныне эта земля принадлежит им. Они велели нам убираться с насиженных мест, предложили какие-то гроши. Мы отказались…

Доминика часто слышала хвастливые разговоры придворных о том, как ловко им удалось облапошить «этих горных дикарей», задешево выманив у них землю с богатыми залежами серебра или меди.

Она коснулась его ладони, и их пальцы крепко переплелись.

– И что было дальше? – спросила она.

– Через неделю они вернулись и привели своих солдат… убили родителей… сожгли дом. Меня избили до полусмерти… делали всякие… вещи… – он сильно, до боли сжал ее руку. – Подумали, что я труп, скинули в овраг к другим мертвецам…

Зигурд осекся. Доминика потрясенно смотрела на него, не в силах вымолвить не слова. Ее сердце дико колотилось, подступившие рыдания стиснули грудь.

Он проглотил ком в горле и продолжил:

– Я очнулся. Кое-как выбрался из оврага… всю ночь полз по лесу, пока люди из соседней деревни не нашли меня. Они меня выходили, поставили на ноги…

Доминике было больно даже дышать. Она осторожно провела пальцем по рассеченной губе.

– Эти шрамы… они после того случая? – прошептала она.

– Да… в большинстве своем… С тех пор я ненавидел всех ангалонцев… – он нежно поцеловал ее ладонь. – Пока не встретил тебя…

Она подняла на него удивленный взгляд.

– Встретил меня?

Зигурд погладил ее по щеке.

– Влюбился с первой же секунды, как только увидел…

Доминика потрясенно уставилась на него.

– Правда? Но ты никогда этого не показывал…

Зигурд горько усмехнулся.

– А смысл? Где была ты, и где был я?

Доминика была поражена услышанным. Неужели все эти годы он был в нее влюблен? Она вспомнила его долгие пристальные взгляды, что всегда вгоняли ее в краску, вспомнила ощущение какой-то странной исходящей от него опасности.

Опасности? Или желания?

Но если он любил ее, почему же позволил всему этому произойти?

– Почему ты не предупредил нас заранее? – с упреком спросила она. – Сколько жизней можно было бы спасти!

Зигурд глубоко вздохнул, его губы болезненно искривились.

– Я не мог предать своих, – ответил он. – Что сделал бы князь, узнай он о заговоре? Сколько хейдеронцев отправились бы на виселицу?

Его слова не были лишены смысла. Но…

– Зачем же ты тогда спас нас с Себастьяном? – удивилась Доминика. – Получается, ты все равно предал своих!

Зигурд крепко стиснул ее ладонь.

– Изначально я не собирался никого спасать. Но чем ближе был переворот, тем больше я понимал, что мне наплевать на победу, если ты при этом погибнешь. Я понял, что никогда себе этого не прощу. И я решился… В последний момент…

– В последний момент, – потрясенно повторила Доминика, вдруг осознав, что была на волосок от того, чтобы разделить судьбу Мариотти и других погибших в ту ночь во дворце.

– Да, – отозвался он. – Я должен был быть совсем в другом месте, у меня были свои задачи… Но я понял, что должен попытаться… Понял, что это мой шанс…

– Шанс? – переспросила она.

Его взгляд, казалось, прожег ее насквозь.

– Шанс заполучить тебя.

Доминика ошеломленно молчала. Он вывел ее из дворца, помог избежать неминуемой гибели лишь для того, чтобы… чтобы сделать с ней то, что сейчас только что произошло!

– А Себастьян? – наконец спросила она. – Почему ты спас и его?

Зигурд слегка прищурился.

– А ты не помнишь?

Доминика наморщила лоб. Крики, кровь, огонь. Все сливалось в туманное марево.

– Нет, – ответила она. – Я очень смутно помню ту ночь.

– Мне было плевать на Себастьяна, – пояснил Зигурд. – Это ты вынудила меня его спасти. Ты не хотела без него уходить.

Доминика в глубоком смятении привалилась к стене, обхватив руками колени. В ней бушевали противоречивые чувства. Она должна всем сердцем возненавидеть Зигурда! Этот человек отнял у нее все, разрушил ее счастье, по сути, убил ее семью. Да, он спас ее и Себастьяна, но сделал это лишь по своей прихоти.

А еще он… принудил заняться с ним любовью… Но если бы она этого не хотела, разве не стоило бы ей сильнее сопротивляться? Закричать? Позвать на помощь, в конце концов?

Доминика закрыла руками лицо, она совсем запуталась. Слишком много потрясений за сегодняшний день. Ей нужно время, чтобы во всем этом разобраться.

Зигурд погладил ее по плечу.

– Скилик… – прошептал он.

Доминика отняла ладони от лица и взглянула на него красными от слез глазами.

– Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя за то, что ты сделал с моей жизнью, – горько промолвила она.

Хейдеронец вздрогнул, как от удара.

– Понимаю, – ответил он. – Решать только тебе.