Текст книги "Жизнь на кончиках пальцев (СИ)"
Автор книги: Маруся Новка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Хорошо, – согласилась Мстислава, словно не желая вступать в пререкания с коллегой. – Перейдем к экзерсису на середине зала. Я хочу увидеть насколько вы освоили поддержку. Юноша, стоящий позади девушки и будет её парой! – усмехнулась, словно сказала удачную шутку.
Леночка недовольно обернулась, сверкнула газами на своего партнера:
– Не вздумай меня уронить, коротышка!
* * *
Глиссард, разбег, толчок, взлет, подхват.
Балерина замирает в поднятых над головой руках партнера.
Пары сменяли одна другую.
Упражнение сопровождалось язвительными комментариями Звездинской.
– Гном поймал слониху, – усмехнулась Мстя после того как Леночка и её партнер блестяще справились с достаточно сложным элементом.
Сергей Истомин с улыбкой наблюдал за тем, как волнуется крохотная девочка, едва достигавшая ему до середины груди. В себе он не сомневался. А вот этой малышке придется постараться, чтобы взлететь над паркетом как можно выше. Выполнение поддержки не предполагает согнувшегося в три погибели танцовщика.
Глиссард, разбег, толчок, прыжок!
Диана взлетела над паркетом, как перышко.
Словно её подхватил порыв ветра, который бережно опустил девушку в ладони партнера.
Длинные пальцы Сергея сомкнулись на талии балерины.
Крепкие руки подняли Диану над головой.
Тело девушки, её изогнувшаяся спина, слегка разведенные ноги, запрокинутая голова и вздрагивающие от напряжения руки напоминали ласточку в полёте.
Ласточку, трепещущую в поймавших её ладонях.
– Ты не ошиблась, Славочка! – Людмила, как завороженная, смотрела на пару. – Эта девочка будет выдающейся балериной!
Но Звездинскую в настоящий момент не интересовала ни техника прыжка и подержки, ни красота исполнения.
Она видела, как удивленно вспыхнули глаза «её Сереженьки», как юноша не может оторваться от созерцания личика партнерши. Как во взгляде Истомина промелькнуло что-то странное, непонятное. Что-то напоминающее момент узнавания.
– Достаточно! – Мстислава сжала губы. – Можешь опустить её и дать следующей паре продемонстрировать свои таланты!
Сергей отчего-то нахмурился и плотно сжал губы.
Диана, едва её поставили на пол, уставилась под ноги и, вздрогнув, быстрым шагом направилась к ожидавшей окончания выполнения элемента подруге.
* * *
– Ты ему не понравилась, – усмехалась Леночка, комментируя утреннее занятие во время сборов в школу.
– Почему ты так решила? – полюбопытствовала Диана.
– Да ты замерла у него в руках, как снулая рыба, – продолжала разглагольствовать подруга, – и не видела, какое злое у него было лицо!
– Мне нет дела до его злости! – Диана надела куртку и набросила лямки ранца на плечо. – Пошли быстрее. Как всегда, опаздываем.
* * *
В середине марта Сергей зашел в комнату подруг.
– У нас сегодня сабантуйчик намечается, – улыбался, стоя на пороге. – не хотите поучаствовать?
– Нет, – отказалась Диана. – Мне нужно к завтрашним урокам подготовиться.
– Конечно! – радостно согласилась Леночка. – Это Дианке больше всех надо! Сидит над книжками, будто её приговорили!
Ближе к вечеру Истомин снова постучал в комнату девушек:
– Вынужден сообщить пренеприятнейшее известие, – процитировал классика. – Мстя во время дневного шмона изъяла все запасы горячительного, а под чаёк – какая уж там вечеринка? Так что – не обижайтесь, – обращался к обеим девушкам, словно не получил от Дианы отказ несколько часов назад, – сабантуй отменяется.
– Ну вот! – надулась Леночка. – А я так надеялась повеселиться!
– В другой раз, – пообещал Сергей и внимательно посмотрел на Диану, молча уткнувшуюся в книжку.
Часть четвертая
Глава первая
Для учащихся хореографического училища предусмотрены только весенние и летние каникулы.
Когда дети, обучающиеся в обычной школе, предаются зимнему отдыху, начинаются утренние и дневные спектакли, в которых задействованы все будущие балерины и танцовщики, начиная со второго класса.
Каникулы осенние отменены потому как ученики только-только успели войти в привычный режим после каникул летних. Выбиваться и расслабляться совершено ни к чему.
Перед летними каникулами, в конце каждого учебного года, обязательно будет экзамен! И перед ним предстоит немало потрудиться, дабы заслужить перевод в следующий класс.
А потому неделька отдыха весной не будет лишней.
Родители забирали «домашних» детей, чтобы если и не подкормить их во время каникул, то дать хоть немного отдохнуть от неимоверных нагрузок. Воспитанники детского дома оставались скучать и слоняться без дела в стенах жилого корпуса хореографического училища.
Весенние каникулы для педагогов не предполагали отдыха. Составлялись программы на выпускной экзамен и концерт для тех, кто в этом году закончит обучение. Вычитывались и писались новые, абсолютно никому не нужные методички, без которых не может обойтись ни одно учреждение. Включая Министерство Культуры. Рассылались обязательные приглашения на выпускной концерт всем директорам и хореографам театров, которые, конечно, приедут и без уведомления о грядущем событии, но нарушать заведенный порядок не стоит.
А потому, в аккурат двадцать третьего марта, в кабинетах педагогов сменяли один другого родители учеников, испрашивая разрешения изъять чадушко из плотных объятий служителей Терпсихоры. Подписывались документы, обязующие пап и мам возвернуть дитятко в строго обозначенное время.
* * *
Из окна комнаты Дианы и Леночки открывался великолепный вид на торговый порт. И этот роскошный пейзаж радовал обеих до самого последнего времени.
– Нихрена не увижу! – Леночка отошла от окна и плашмя упала на жалобно скрипнувшую панцирной сеткой старую кровать.
– А что ты хотела увидеть? – Диана подняла на подругу глаза, оторвавшись от очередной книжки. Она уже давно перечитала все, чем могла похвастать небогатая библиотека училища, а потому, с недавних пор, Людмила Марковна начала снабжать литературой свою любимую ученицу.
Милочка старалась подобрать для девушки книги из личной библиотеки, которые, по мнению педагога, соответствовали бы возрасту читательницы, но таковых было мало. В основном, на книжной полке Людмилы теснились любовные романы в мягких обложках. Выбрать из них что-то более-менее приличное было сложно, но можно.
– Как что?! – удивилась Леночка. – Хочу увидеть, когда за мною папка приедет! Он должен забрать меня на каникулы! – закусила губу: – Вот напрасно я отказалась, когда он хотел купить мне телефон!
– Ты знаешь, что в училище запрещено пользоваться любыми гаджетами, – спокойно возразила Диана. – При первом же шмоне телефон изъяли бы, а ты могла получить очередной втык от Мсти, – вздохнула, – а оно тебе надо? И так наша «звездуля» только-только успокоилась. Перестала тебя донимать.
– Идиотский порядок! – недовольно бурчала Леночка. – И я могла бы спрятать так, что никто бы не нашел!
– Где?! – Диана обвела взглядом комнатушку, в которой кроме двух кроватей, тумбочки, на которой девушки делали домашние задания из общеобразовательной школы, и общего шкафчика ничего не было. Узкая дверца, расположенная справа от входной двери, вела в совмещенный санузел, если таковым можно назвать унитаз, потрескавшийся и пожелтевший от времени, и умывальник, в котором почти никогда не было теплой воды. Если учесть что санузел этот был рассчитан на две комнаты, то тайник из него был так себе. Тем более что девочки, живущие через стенку от Дианы и Леночки подругами для них не стали. Случись обнаружить что-то из «запрещенки» – доложат Мсте в ту же секунду!
– Нашла бы где! – огрызнулась Леночка, проследив за взглядом подруги. – А тебе только бы возражать! Нет бы порадовалась, что скоро за мной папка приедет!
– Лен, я радуюсь, – Диана отложила в сторону книжку и пересела на кровать подруги. – Вот правда-правда! Только я не умею выражать эмоции так, как ты.
– Это плохо! – безапелляционно заявила подруга. – Балерина должна быть страстной и эмоциональной! Зал должен вспыхнуть не только от её таланта, но и от одного взгляда! Партер и ложи должны подчиниться ей! Следовать, куда она укажет одним пальчиком! Таково предназначение Примы! Уметь повелевать толпой!
– У тебя есть все эти качества, – улыбнулась Диана. – И ты обязательно добьешься цели! – вздохнула, – ну а я в Примы не стремлюсь.
– Ну да, – подтвердила Леночка, – не с твоим характером стать Примой! Слишком уж ты мягкотелая.
– Да уж какая есть, – насупилась Диана.
Подруги обрадовались раздавшемуся стуку в дверь, который упредил назревающую ссору.
На пороге комнаты стоял Тимур Айдарович Халфин.
* * *
Только дважды в год, перед началом весенних и летних каникул, родителям было позволено заглянуть в жилье детишек, дабы помочь собраться, коль скоро в том возникнет нужда.
– Добрый день, барышни, – кивнул обеим девушкам сразу.
– Ой, папка! – Леночка пружиной выскочила из кровати и бросилась на шею отцу. – Пойдем скорее! Я уже заждалась! – посмотрела на Диану: – Ну все. Встретимся через неделю. Пока!
– Ты уже собралась? – поинтересовался Тимур. – Где твоя сумка?
– А зачем?! – Леночка беззаботно расхохоталась. – Там, – ткнула пальчиком в шкаф, – только зимние вещи! Я их оставлю, а на весну нужно что-то новенькое купить! – испуганно посмотрела на отца. – Ты ведь купишь?
– Конечно, куплю, – улыбнулся Тимур, – завтра отправимся по магазинам.
– Почему завтра? – насупилась Леночка. – Еще совсем не поздно! Мы и сегодня успеем!
– Сегодня, – ответил Тимур, – я бы хотел поговорить с Дианой. Твоей подругой. – Добавил: – Если у неё есть время и желание меня выслушать.
Диана, бросившая на отца Леночки только мимолётный взгляд, когда Тимур вошел в комнату, уставилась на него полными недоумения глазами:
– Поговорить? – сглотнула комок, от чего-то застрявший в горле. – О чем? – постаралась взять себя в руки: – Впрочем, говорите. Я слушаю.
– Давай, говори быстрее и пойдём! – Леночка недовольно плюхнулась обратно на кровать.
– Позволишь присесть? – Тимур указал на место в кровати (больше мест для сидения, кроме колченогого табурета, стоявшего впритык к тумбочке и доверия своей ветхостью не вызывавшего, в комнате попросту не было).
– Конечно, – кивнула Диана и немного пододвинулась, оставив между собой и отцом подруги свободное пространство.
– Я многое узнал о тебе от дочери, – начал говорить Тимур. – Я знаю, что ты круглая сирота. О своих родителях сведений не имеешь.
Диане было неприятно такое начало разговора, но она слушала не перебивая.
– Так же я знаю, что Лена очень дорожит твоей дружбой, – увидел лёгкую улыбку на губах Дианы, добавил. – Хотя и не всегда умеет это показать. А потому, все хорошенько обдумав, я решил оформить над тобой опекунство.
Диана удивленно уставилась на Халфина:
– Зачем?
– Как зачем? – растерялся отец Леночки. – Сейчас твоим опекуном является государство, от которого пользы, как от козла молока! Если твоим опекуном буду я, то смогу на законных основаниях обеспечить тебе такое же содержание, как и своей дочери. Уже этим летом смогу вывезти вас на отдых в Европу. Показать вам хоть что-то, отличное от этого убогого жилища, – обвел взглядом комнату девушек.
– Зачем вам это нужно? – переспросила Диана. – Почему вы решили стать моим опекуном? В мире полно сирот и я не самая обделенная среди них.
– Ты задаешь честные вопросы, – Тимур был поражен, – а потому заслуживаешь честных ответов, – немного помолчал, словно решая на какую степень честности может претендовать подруга Леночки. Продолжил:
– Я хочу сделать это ради дочери. Благополучие и моральный комфорт Лены для меня в приоритете. И я знаю, что она очень быстро затоскует по тебе, едва вы расстанетесь больше чем на несколько дней.
– Значит, сделать так, чтобы Лена не тосковала – ваша обязанность! – резко ответила Диана. – Мой ответ – нет.
– Но почему?! – Тимур явно не ожидал столь резких слов от четырнадцатилетней девчонки. – Ты не понимаешь, какие преимущества тебе даст моё опекунство!
– Преимущество стать развлечением для вашей дочери? – вскинула брови Диана. – Преимущество снять с вас некую толику заботы о ней? Если честно – так себе преимущество. Все, что мне нужно, у меня есть! И государство, о котором вы только что нелицеприятно высказались, обеспечивает меня всем необходимым!
– Дианка! Ну ты что?! – Леночка уселась рядом с подругой. – Ведь это было бы так здорово! Только подумай! Ты ведь сама мне позавидовала, узнав, что папа пообещал на все лето репетиторов! Вот и будешь заниматься с ними, сколько влезет!
– Я не завидовала, Леночка, – Диана обняла подругу за плечи. – Я порадовалась, посчитав, что тебе вовсе не помешает подтянуть некоторые, – усмехнулась, подумав, что, пожалуй, все, – предметы. И тебе вовсе не повредит полноценный отдых перед выпускным классом.
– А тебе повредит? – Леночка передернула плечами, освобождаясь от рук подруги.
– Отдых никому не вредит, – спокойно ответила Диана, – но для меня вполне достаточно провести лето на даче детского дома.
– Ага! – усмехнулась подруга. – И все лето вытирать засраные жопы малявкам!
– И это тоже, – Диана посмотрела в окно. – Мы поговорили, я вас выслушала и дала ответ на ваше, весьма для кого-то лестное, предложение, – перевела взгляд на Тимура: – Наверное, вам уже пора, – встала с кровати, словно давая понять, что разговор окончен.
Леночка и Тимур Айдарович тотчас последовали её примеру.
– Пока-пока! – Леночка крепко держала отца за руку, тянула к выходу из комнаты.
– До свиданья, Диана, – Тимур обернулся, уже стоя на пороге. – Надеюсь, что ты передумаешь.
* * *
– Вот она дура, правда, папа? – Леночка прижималась к отцу, глядя в окно автомобиля за которым мелькали все те же поля. Разве что ярко-зеленые всходы несколько отличали их от февральских.
– Ну почему же сразу – дура? – Халфин словно вынырнул из собственных мыслей. – Просто у девочки есть характер.
– А у меня что, по-твоему, нет?! – возмутилась дочь.
– Есть, – улыбнулся Леночке отец. – Просто несколько иной. Нельзя сравнивать твердое с горячим.
– И кто я? – продолжала допытываться Леночка. – Твердая или горячая? – засмеялась. – Нет, папка, я у тебя два в одном! И твердая, и горячая!
– Было бы неплохо, если это так, – ответил Тимур.
За въехавшим на территорию отцовского дома автомобилем неслышно закрылись раздвижные ворота.
* * *
Почти всю ночь Диана провела без сна.
Она продолжала снова и снова прокручивать в голове разговор с Халфиным. Думала о том, верно ли поступила, отвергнув его предложение об опеке. Прекрасно понимала, что подобный шанс круто изменить свою жизнь выпадает не часто и не каждому.
Уснула девушка далеко заполночь.
Что, впрочем, не помешало ей вскочить на ноги, едва стрелки будильника показали шесть часов утра. Организм, привыкший к режиму, никогда не давал сбоев.
Сложив балетную форму в пакет, набросив поверх спортивного костюма курточку, обув все те же сапоги-дутыши, Диана быстро перебежала расстояние между жилым и учебным корпусами. Вошла в фойе с черного входа. Остановилась перед еще дремлющей вахтершей:
– Можно мне ключ от седьмого танцкласса.
– Отдыхала бы, – пробормотала недовольная вахтерша. – И чего не спится? – протянула ключ.
Диана только улыбнулась в ответ, сжала в руке просимое и заспешила по коридору. Переоделась прямо в пустом зале и встала к станку.
– Плие, плие, ивеле, батман, гранд-батман, рон де жамб… – шептала едва слышно, ведя собственный урок…
Глава вторая
Невзирая на то, что часы отбили десять утра, Сергей Истомин все еще спал. Он отказался от завтрака с родителями, хотя, привык, как и все балетные, вставать очень рано. Только перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову.
За эту неделю нужно отдохнуть, как положено! Потому что два следующих месяца будут наполнены не только изнуряющими занятиями и репетициями, но и нервным напряжением в ожидании того, что последует за выпуском.
Мама Сергея, проводив мужа на службу, немного послонявшись по квартире, решила посвятить первую половину дня прогулке по магазинам. Нужно начать уже сейчас присматривать наряд, в котором она будет присутствовать на выпускном концерте сына.
Тщательно накрасившись, одевшись, заглянув в комнату Сергея и убедившись, что он по-прежнему спит, женщина вышла на залитую весенним солнцем улицу.
Она неторопливо шла по тротуару, направляясь в центр города. Туда, где сосредоточены самые модные и престижные магазины, посещение которых и было её целью.
Мать Сергея полной грудью вдыхала пряный весенний воздух, чему-то улыбалась, чувствуя, как лицо обдувает теплый ветерок.
Когда-то давно, в какой-то позапрошлой жизни, о которой она старалась не вспоминать, женщина побывала в этом городе.
И даже танцевала на сцене его театра.
Правда, продлилось это совсем не долго.
Отъезд с семьей в Северную Пальмиру, уход за маленьким сыном, работа мужа, требовали её постоянного присутствия дома.
Семья переехала в Город у Моря в прошлом году.
До театра от дома, где они поселились, минут десять ходьбы пешком, но мать Сергея так ни разу в нем не побывала.
Воспоминания о сцене кололи сердце отравленной иглой, хотя женщина давно сделала свой выбор.
Она мать, жена, домохозяйка! Надёжное плечо, защищенный тыл и лицо семьи. И эта роль ничем не хуже любой другой.
Мать Сергея встряхнула головой, белокурые волосы сверкнули в солнечных лучах, губы тронула лёгкая улыбка.
Она совершено незаметно для себя подошла к порогу магазина, который был её сегодняшней целью, совсем уж собралась войти, когда кто-то схватил её за плечо:
– Лизка! Да куда ты летишь, как угорелая! – мать Сергея обернулась и увидела рядом полную, плохо одетую, вульгарно накрашенную женщину.
Знакомых из круга, к которому явно принадлежала вот эта особа, у неё не было.
– Не узнаешь? – не унималась незнакомка. – Ну да, сколько лет прошло! – загрустила. – А вот ты совершенно не изменилась! Я тебя сразу признала! Бегу-бегу, ору-ору, а ты летишь, как оглашенная!
Мать Сергея еще раз внимательно взглянула на женщину.
Нет, она не узнавала. Да и Лизой её давно никто не называл! Имя Елизавета осталось только в паспорте да в памяти.
* * *
Едва она начала сценическую карьеру, как взяла себе более звучный псевдоним. Отныне и навсегда для всех она стала Эльзой!
Ну а когда начинающая балерина в восемнадцать лет вышла замуж за молодого, но перспективного чиновника, к звучному имени добавилась не менее звучная фамилия мужа.
Эльза Истомина! Имя вполне соответствует статусу Примы! На меньшее в то время она была не согласна! Потому как плох солдат, не мечтающий стать генералом. И никчемна балерина, не видящая себя Примой!
Эльза совершенно не собиралась становиться матерью так рано! И незапланированная беременность стала для неё шоком.
Но муж был так настойчив, так убедителен! Приводил в пример многих танцовщиц, делавших сценическую карьеру не смотря на материнство. Обещал всегда и во всем поддерживать! Умолял её родить этого ребенка!
Мальчика, родившегося в положенный срок, она назвала Сергеем. Как и его отца, своего мужа, любимого и любящего.
Слово свое муж Эльзы сдержал.
Она начала восстанавливать форму, едва сыну исполнилось три месяца, и уже через год снова блистала на сцене.
Правда, к этому времени в стране началось что-то непонятное.
Истомин-старший все чаще куда-то уезжал, оставляя жену одну. Маленьким Сережей, его воспитанием и присмотром за ним, полностью озаботились родители мужа, живущие в небольшом городке неподалеку от Столицы Республики, входившей в состав огромной страны, которой уже нет и в помине.
* * *
– Простите, но вы ошиблись, – Эльза Истомина попыталась высвободиться из цепкой руки незнакомки. – Я вас не знаю.
– Да как не знаешь?! – возмущалась женщина и не собиравшаяся выпускать рукав пальто. – Ты вглядись хорошенько! – и зачем-то выпучила глаза.
Истомина, передернув плечами и наконец-то высвободившись от захвата незнакомки, просьбе вняла, и начала пристально её рассматривать. Что, впрочем, не дало желаемого результата.
– Вы ошиблись, – повторила мать Сергея. – Извините, но я спешу! – и шагнула в двери магазина.
Незнакомка, не смотря на весьма крупное тело, шмыгнула вперед и встала между Эльзой и дверью спасительного бутика:
– Ничего я не ошиблась! И не делай из меня дурочку! Мы вместе с тобой в одной родилке лежали! Вспомнила?! Ты все плакала, рассматривая дочку! А мы всё удивлялись! Вроде и замужем, девчоночка вполне нормальная, разве что махонькая, как кузнечик, так чего слёзы лить крокодиловы?!
Кровь прилила к щекам Истоминой. Сердце заколотилось в груди так, словно собралось выскочить. Эльза постаралась взять себя в руки. Собрав все силы, спокойно ответила:
– Вы ошиблись. У меня сын! И я вас не знаю! – обошла растерявшуюся тётку и юркнула в дверь магазина, откуда за нею уже давно наблюдали девушки-консультанты, бросившиеся к покупательнице, едва та вошла.
Незнакомка, пожав плечами и зачем-то покрутив пальцем у виска, недовольно хмыкнула и отправилась восвояси.
* * *
Эльза Истомина вышла из бутика, так ничего и не выбрав.
Она не помнила незнакомку, так неожиданно вторгшуюся в её утро, но отчетливо поняла, о чем та говорила.
Извинившись перед продавцами за напрасно потраченное на неё время, пообещав зайти еще раз совсем скоро и уж точно не покинуть бутик без покупки, провожаемая льстивыми улыбками, сменившимися недовольными гримасами, едва за нею захлопнулась дверь магазина, женщина, пройдя несколько десятков метров, присела за столик кафе, уже вынесенный на улицу.
Заказав чашку кофе и морковный фрэш, погрузилась в воспоминания, которые давно постаралась вычеркнуть из памяти.
* * *
Отучившись положенные восемь лет в хореографическом училище Столицы, юная Лиза была зачислена в труппу столичного же театра Оперы и Балета.
В тот год, когда Лиза вышла на сцену в качестве полноправной танцовщицы кордебалета, умер её отец.
В это же время за нею начал ухаживать будущий муж.
Сергей преподносил Лизе букеты, которым могла позавидовать даже Прима, ухаживал так настойчиво и красиво, что она не смогла устоять перед натиском мужчины, по которому вздыхали многие балерины, и согласилась стать его женой.
Смерть отца не стала для Лизы трагедией. Ведь у неё был Сереженька. Был театр!
Когда Истомина была на шестом месяце беременности – не стало и мамы, которая, в отличие от самой Лизы ранний уход мужа перенести не смога, потому как жить без него не хотела.
В девятнадцать лет Эльза Истомина осиротела.
Но ей нельзя поддаваться горю! Нужно беречь себя и будущего малыша!
Немного поразмыслив, Эльза решила продать родительский дом. Внести в семейный бюджет свою лепту. Ей так хотелось заслужить одобрение зажиточных родителей мужа, считавших, что их перспективный сын женился на «голодранке» у которой «одни кости торчат».
Едва маленькому Сереже исполнилось полгода, родители мужа забрали его к себе.
Эльза не протестовала. Она была всецело поглощена стремлением быстрее вернуться на сцену. Кормить Сереженьку грудью она перестала, когда мальчику было три месяца, а там, в небольшом городке, напоминающем хорошую деревню, у свекров свой дом, сад-огрод, корова и курочки. Питание не в пример лучше искусственного. Да и с качественными смесями в последнее время было проблематично даже в Столице.
Муж одобрил решение родителей и жены. Он обещал, что ребенок не станет преградой для сценической карьеры Эльзы, и дал себе слово обещание это сдержать. Да и родительский дом в часе езды от Столицы. В любой момент, коль скоро выпадет свободный денек, можно проведать сына.
* * *
Эльза никогда не вникала в дела мужа. Его частые разъезды по стране не вызывали ни вопросов, ни возражений. Истомин не мешал её карьере, полностью обеспечивал семью, не ограничивал свою балерину ни в новых нарядах, ни в драгоценностях, а потому, узнав, что Сергей на этот раз должен отлучиться по делам на три месяца, ни любопытствовать чрезмерно, ни возражать не стала.
Маленькому Сереженьке, так и продолжавшему жить и воспитываться в доме бабушки и деда, к этому моменту уже было три года.
Эльза делала карьеру на сцене и из третьеразрядной танцовщицы кордебалета, совсем недавно была переведена в исполнительницы вторых, но не мене ответственных и значимых для спектакля, партий.
* * *
Лето – время гастролей. Труппы театров разъезжаются по другим городам, а иногда и странам. В мае Эльза узнала, что второму составу труппы её театра предстоит гастролировать по югу страны. И апофеозом гастролей станут три спектакля в Городе у Моря, где ей впервые доведется блистать в заглавной роли одноактного балета Кармен-сюита.
Это был грандиозный прорыв! На роль Кармен претендовали еще две балерины, но хореограф решил сделать ставку на Эльзу. Какие цели он преследовал – никто так и не узнал, а для Эльзы это не имело ни малейшего значения!
В начале июня, заехав ненадолго к родителям мужа, увидевшись и тотчас попрощавшись с маленьким сыном, Истомины расстались на долгих три месяца. Сергей отправился в Северную Пальмиру, где его ждали неотложные дела, а Эльза, пробыв в Столице буквально несколько дней, выехала с театром на гастроли.
* * *
Танцу Эльзы зал Театра Оперы и Балета Города у Моря рукоплескал стоя!
Она еще никогда не имела подобного успеха!
Это был её триумф и её день!
А потому, когда уже поздним вечером кто-то из фанатов балета, приглашенных в её гримерку, предложил отпраздновать успех в загородном доме танцовщика местного театра, Эльза возражать не стала.
Ну и в самом деле, что тут такого?! Ведь пригласили не только её, а почти всю труппу! Банкет по случаю успешного выступления – событие естественное и закономерное.
* * *
Душная июньская ночь, головокружение от успеха и выпитого шампанского, комплименты её таланту, изысканные и ненавязчивые ухаживания хозяина загородного дома, желание испытать еще что-то столь же необычное, как сегодняшний танец, привели к закономерному финалу…
… Эльза проснулась в чужом доме, в чужой спальне, рядом с чужим мужчиной.
Быстро одевшись, мечтая только о том, чтобы ей никто не встретился в это раннее утро, Эльза выбежала за ворота дома.
Навстречу ей спешил куда-то местный житель.
– Вы не подскажете, где здесь остановка автобуса? – спросила у пожилого мужчины. – Мне нужно в Город у Моря.
– Автобус будет только в девять, – пояснил «абориген», – зато через двадцать минут пройдет электричка.
– А как добраться до станции?
– Ну так пошли, – пожал плечами мужчина. – Я как раз туда направляюсь, – быстро зашагал вперед, бросив через плечо: – Не отставай, а то опоздаем.
* * *
В гостиничном номере было пусто.
Эльза подумала, что, скорее всего балерина, с которой она делила номер, осталась на даче. Вчера она краем глаза успела заметить, как девушка недобро посматривала на неё, явно завидуя успеху.
Струи горячей воды хлестали по телу. Кожа распарилась и покраснела, но Эльза не торопилась покидать душевую кабину. Она словно хотела смыть с себя следы ночного приключения. А заодно вымыть из памяти все произошедшее. Мечтала только об одном – пусть никто ни о чем не узнает!
В труппе столичного театра, впрочем, как и везде, царили свободные нравы, но у Эльзы до сегодняшнего дня была репутация верной жены и неприступной гордячки.
Она думала о том, что скажет соседке, когда та вернется в номер, будто уехала еще вчера вечером, не желая портить коллегам отдых внезапно разыгравшейся мигренью. Вспоминала, не мог ли кто-то увидеть, как её увел в спальню хозяин дома? Пришла к выводу, что вряд ли. И решила все отрицать! Даже если танцовщик попытается обнародовать то, что случилось ночью в его владениях.
Припомнив весь вечер едва ли не поминутно, поняла, что её соблазнитель увел свою будущую жертву в глубину сада, едва Эльза пожаловалась на шум и захотела побыть в одиночестве. Что гуляли по дорожкам, пили шампанское в беседке, скрытой между деревьями от посторонних глаз. Потом она захотела отдохнуть, и танцовщик провел её в спальню, войдя в дом с черного входа.
Нет! Их никто не видел! В этом Эльза после долгих раздумий была уверена! Ну а утром ей удалось ускользнуть так тихо и незаметно, что «сказка» о ночном отъезде покажется вполне правдоподобной.
Эльза, закутавшись в махровый халат, легла в постель.
Нужно поспать и хорошенько отдохнуть.
Завтра еще один, второй спектакль.
Через два дня – третий. Последний.
А потом она навсегда покинет этот город и забудет о случившемся, как о дурном сне.
