Текст книги "Новое счастье попаданок (СИ)"

Автор книги: Мартиша Риш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Вера осторожно ступила на мостовую. Теперь важно нигде не ошибиться и ничем не выдать себя. Если вчера ее волнение можно было списать на свадьбу, то сегодня уже ни на что не спишешь. Знать бы еще, что учудил Ильмар ночью! Где вообще он пропадал и каких ждать последствий. Повезло еще, что его хоть кто-то подобрал и довёл до дома. Приятный парень его проводил, и лицо у него простое и доброе. Вера подумала, что напрасно накричала на незнакомца – не так уж и много он попросил. Мука, еще какая-то мелочь. Это в любом случае обойдется гораздо дешевле, чем искать мужа по сточным канавам. Ну, Ильмар! Как его вообще угораздило напиться до такого свинского состояния? Свадьбу решил отметить в одиночестве? Ну-ну. Вера запланировала весьма непростой разговор с мужем на вечер. Если он, конечно, будет трезв! Ничего, в крайнем случае его можно запереть в подвале, чтоб трезвел и больше не смел позорить семью. Пусть всего на один год, но они с Ильмаром семьей стали, а значит, от того, как ведет себя этот герцог, зависит и ее репутация! Надо же было ему такое выкинуть!

Умом Вера понимала, что парню досталось – опоили, привязали в постели. Да ещё кто, собственный отец сотворил с ним такое. Безусловно молодому герцогу было неприятно и стыдно. Но это не повод заливать свое горе! Вере было искренне наплевать на то, как принято в этом мире вести себя мужчинам. В ее доме не место для пьянства. Ильмару, так или иначе, придётся с этим смириться. В том, что молодой герцог напился, Вера не сомневалась. Что его могли опоить, она даже не предполагала.

До дворца пешком идти совсем близко, можно сказать, два шага. Призрачного возницу девушка вызывать не решилась, впечатлений за прошлый вечер, а потом и за утро ей хватило с лихвой. Азу мерно цокал когтями по мостовой рядом с коленом девушки. Саму Веру тревожили беспокойные мысли. Все ли она взяла? Точно ничего не забыла? Сегодня одежду для Веры выбирал Азу. Потом, правда пришлось оттирать слюни с подола и начищать ботиночки от отпечатка чьего-то носа. Мягкий корсаж, панталончики, платье, шляпка с тонкой вуалью. Фамильяр помог ей сориентироваться в гардеробе Греты.

Бедняжка, как там она? – встревожилась в очередной раз Вера. Вот бы можно было позвонить ведьме, узнать, что ее связывало с Королем. И какие отношения были между ней и тем статным высоким мужчиной, который вел ее к алтарю. Кажется, Генрих его звали? Он явно относился к ней с особой теплотой, такую вообще редко проявляют мужчины к своим дочерям.

– Ты уверен, что к платью надевают именно ботинки, а не туфли? – Вера засомневалась и притопнула каблучком.

– Это ботильоны. Да, я абсолютно уверен. Ведьма всегда должна иметь возможность подняться в небо. Представь себе, что будет, если ты взлетишь на Таллере, а туфелька соскользнет с ноги и попадет кому-нибудь в лоб? Или напугает корову? Пробьет черепицу крыши? Только ботильоны и только на высокой шнуровке!

– Успокоил. И платье именно это? Я не понимаю, зачем нужен этот корсаж?

Сама себе Вера казалась одетой нелепо, если не сказать, вызывающе. Бюстгальтера нет, вместо него грудь поддерживает только корсаж, под него надета тонюсенькая рубашка из хлопка, можно сказать, пеньюар. Панталоны вообще неудобные, да и не особо приличные. На Земле нечто подобное можно приобрести только в магазине для взрослых. Две коротенькие штанинки с оборками по краю были привязаны к узкому пояску. И друг с дружкой их более ничего не объединяло – ни шовчик, ни вставка из ткани. Все самое интересное оставалось ничем не прикрытым*

Вере казалось, что вчера она была одета немного иначе. Впрочем, то платье которое носила Грета в деревне, вообще не имело под собой никакого белья, под ним нашлась только тонкая кружевная маечка. Потом, во дворце, Вера сама ничего не стала надевать под форменное платье, просто не сообразила, что и как закрепляется. Времени, чтобы сориентироваться не было, а спросить было не у кого. Да и корсажа ей вчера не принесли. Как-то было проще жить во вчерашнем наряде, не то, что сегодня. Чулки то и дело норовили сползти, если верить ощущениям, хотя на самом деле они тоже держались на завязочках, пришитых к корсажу. И все вместе смотрелось очень вызывающе и сексуально.

– Ты знаешь, что было между Гретой и Королем?

– Фамильяру запрещено пробираться в комнаты Короля. Даже сквозь ковер не подглядеть – сплошные защитные руны на стенах, – Азу вздохнул, – я знаю не больше других придворных. Повезло еще, что на кухне нет этих мерзостных рун и всегда можно стащить немного персиков, ну или апельсинов. Их я тоже очень люблю, – фамильяр облизнулся, проходящая мимо них женщина взяла за руку ребенка и учтиво поздоровалась с Верой.

– Может быть, она тебе что-то рассказывала? Повспоминай.

– Хозяйка никогда не была болтлива.

– Жаль.

– Но от нее потом долго пахло сладким печеньем и вафлями тоже. Король не всех угощает такими лакомствами. Мне Грета ни разу кусочка не утащила. Бессовестная! Не любила своего фамильяра, не то, что ты, – Азу легонько обвил хвостом ноги девушки. Та запнулась и чуть не упала, если бы не вовремя подставленная под ее ладонь голова фамильяра.

– Спасибо.

– А Грета стала бы ругаться, что я ее чуть не уронил. Ты совсем на нее не похожа. Добрая очень.

– Это хорошо или плохо?

– Это воспримут как слабость. Добрым быть вредно. Нервы портятся, а лечить их потом дорого. Только вафли и помогают. Ну, еще тыквенный сироп, конечно.

Впереди показалась каменная громада дворца. Вера ненадолго задержала взгляд на башенках – надо же, как высоко она взлетала верхом на драконе – и поспешила за своим фамильяром.

Коридоры, арки, полупустые залы. Придворные ей улыбаются. Дамы приседают в реверансах, мужчины учтиво кланяются. Вера отвечает полуулыбкой, девушка запыхалась, на щеках проступил неяркий румянец. Здесь все принимают ее за свою, за Грету. Разоблачения, вроде бы, не нужно бояться. Вот перед ней и заветная дверь, ведущая в королевские покои. Что за встреча ее ждет? Уж не начудила ли Грета и тут? Одного Солида было бы вполне достаточно в качестве внепланового ухажёра.

Король – покровитель Греты. Знать бы в каком именно смысле, к чему ей готовиться? И почему Грету так спешно выдали замуж, даже собрали здесь, во дворце, всех родовитых потомков знатных родов. Может, король этим браком хотел прикрыть появление бастарда? Нет, ну вряд ли она беременна от короля! Это она уж всяко заметила бы, впрочем, если срок небольшой, да и тело ей непривычно…

Вера собралась постучать в дверь, даже занесла руку. Но Азу скребанул дверь когтями, та отворилась. На безупречном дверном полотне проступили следы мощных когтей. Фамильяр отступил от порога.

– Удаляюсь, у меня запланирована на это время встреча на кухне с содержимым кладовых. Вот бы еще поваров оттуда выкурить! Опять полотенцами лупить станут. И сжечь я их не могу, хозяйка мне запретила. Из вредности, я уверен.

Вера осторожно переступила порог. Просторная комната утопала в мягких коврах, на столе были сложены горой свитки.

– Грета, девочка моя! – из соседней комнаты вышел Король.

Сегодня на нем из одежды был только длинный халат, да домашние туфли. Вера немного смутилась. Она совсем не была готова вот так сразу поддержать привычный образ Греты и вступить в близкую связь с незнакомцем. И потом, она теперь замужем. Впрочем, Король произвел на нее очень приятное впечатление. Высокий, статный и смотрит довольно открыто, улыбается ей. Под одеждой играют объёмные мышцы. Не просто мужчина, скорее воин. Легкая седина поверх черных волос служит украшением Короля. Вера поймала себя на том, что совершенно забыла сделать реверанс, а теперь уже поздно. Да и был бы он уместен, тот реверанс?

– Здравствуй, дорогая! Я не ждал тебя так скоро сегодня, – Король встал рядом, прикоснулся к ее руке и чуточку сжал тонкие пальцы, от чего у Веры пробежали мурашки по спине. Как понимать этот жест девушка не знала.

– Доброе утро, – слегка улыбнулась она в ответ на это странное прикосновение.

– Ты чем-то недовольна?

– Все просто чудесно.

– Муж огорчил? – продолжил с видимым любопытством допытываться у Веры самый властный мужчина этой страны.

– Немного, – созналась она. Тем более, что это было правдой.

– Ничего, со временем он обязательно привыкнет к своему особому положению.

Что имел в виду Король, Вера опять не поняла. Особое положение значит фиктивный брак или что-то другое?

– Главное, Ильмар Смелый дал тебе титул герцогини. Кстати, я знал его мать. Она была очень привлекательна в юности.

– Любопытно.

– Да, я довольно часто навещал их края, покуда был горяч и молод. Охота на снежить, а ее на родине Ильмара всегда было много, приносит большое удовольствие! В особенности если рядом есть уютный замок с доброй хозяйкой и жарким камином.

– Соглашусь.

– Я вижу тебе не интересно, – покачал головой король и взял Веру за остренький локоток, даже немного приобнял, – Вафли вот-вот остынут. Все приготовили именно так, как ты любишь. Две с сыром, две с ветчиной и несколько с сливочным кремом. Еще есть ягодный джем. Идем скорее завтракать, дорогая.

Девушка несмело прошла с Королем на балкон, отсюда открывался потрясающий вид на город, даже башенки ее собственного особняка были видны. Там, во внутреннем дворике дворца, разминали крылья драконы, и Таллер тоже был среди них. Своего дракона Вера узнала по светлому шипику на хвосте, каким-то чудом он ей запомнился. Плетеный стол был прикрыт белоснежной скатертью, по ней распределили тарелки с горячими вафлями. Сыр немного расплавился и стекал с угощения на тарелку, ветчина была слегка поджарена, и от нее поднимался легкий дымок копчения.

– Садись дорогая моя девочка, – король отодвинул ей плетеное кресло, и Вера села, – Ты не слишком обиделась, что я выдал тебя замуж?

– Не слишком.

– Пойми, иначе было никак. Скоро сезон балов, без титула тебя туда просто не пустят! Ильмара тоже возьмешь с собой. Пускай мальчик посмотрит столицу и немного отвлечёт внимание от тебя.

– Да, конечно. Непременно.

– Ильмар попытался показать свой характер? Настаивал на чем-то? Он задел тебя?

– Несколько, – Вера совсем не понимала, как себя держать. Король нравился ей все больше – простой, спокойный, добрый, заботливый.

– Должно быть, его дурно воспитали. На Севере совершенно другие нравы, но это легко исправить. Поверь, мальчик не безнадежен. Пригласи его прийти во дворец этим вечером. Я подберу Ильмару подходящую должность, заодно мы с ним сможем поговорить о жизни. О том, что к любому положению вещей можно привыкнуть. Не огорчайся, дорогая. Я все ему разъясню.

– Хорошо, я передам все своему мужу. Вера специально именно так произнесла фразу. Назвала Ильмара мужем. Хотела проследить за тем, как изменится лицо Короля. Но тот ни на секунду не дрогнул.

– Угощайся, дорогая. Тебе понравилось в отпуске? Горы – это так красиво. Они мне всегда напоминают старые обветшалые замки.

– Да, мне очень понравилось там, – Вера вспомнила свой сон о Грете. Деревенька в горах ведьме действительно нравилась.

– Вот и чудесно. Совсем скоро ты отправишься туда снова.

– Зачем?

– Тролли немного шалят. Да и не только они. Между княжеством и морем раскинулась долина, там не слишком спокойно. Ее тоже придется навестить по пути и избавить от нечисти.

– К-хм.

– Мужа ты конечно же можешь взять с собой, дорогая. Пускай все видят, что у ведьмы Греты есть муж. Меньше будет домыслов ходить вокруг тебя, верно?

–

* Долгое время и на Земле дамские панталоны шили именно таким образом. Их надевали исключительно под корсет, который снять было не так-то просто. Привычное нам белье появилось гораздо позже… И считалось верхом разврата. Как можно сшить воедино штанины дамского белья? Жуть!

Глава 23

Ильмар проводил ведьму напряженным взглядом. Жена была зла, зла по-настоящему. Пожалуй, впервые он видел разъяренную ведьму. Из-под ее каблучков сыпались искры, разлетаясь по мостовой, пахло серой и дымом пожарищ. На кончиках волос вился едва заметный дымок, а с пальцев то и дело стекали капельки магии. На тротуаре то и дело возникали отполированные пластинки похожие на цветы. И в таком состоянии Грета сейчас попадёт во дворец! Он же слышал вчера, как ее пригласил к себе на аудиенцию Король.

– Хоть бы выжил, – присвистнул про себя молодой мужчина, – Революция как-то не к месту, а вдруг я его сын, успеть бы познакомиться с "дорогим папой". После того, как его величество встретится один на один с разъяренной ведьмой, отомстить за тот позор, в который он вверг мою мать, боюсь, уже не получится.

Даже фамильяр Греты на ее фоне казался милым щеночком, весьма добрым и сдержанным зверем. Порождение преисподней хотя бы умеет держать себя в… лапах, в отличие от своей госпожи.

– Как нам всем повезло, что ведьма выбрала в мужья именно вас, – довольно весело сказал Рихт.

И это, несмотря на то, что Грета послала его к чёрту! Окажись Ильмар на месте пройдохи, он бы уже давно был не здесь. Мало ли, а вдруг Грета решит провожать к Черту лично. Ильмар бы уже не удивился, если бы узнал о том, что у его жены есть друзья в преисподней. Или должники, что верней. Одним богам только известно, скольких грешников Грета отправила прямиком в ад, включая троллей, гоблинов и прочих нечистых созданий.

– Я вам так нравлюсь? – спросил ледяным голосом Ильмар.

Он смутно помнил события прошлой ночи. То, как его опоили дурманом, потом волокли сюда. Еще, как будто, вылили пиво за ворот рубашки.

– Вы не так меня поняли. Я имел в виду, что это просто прекрасно – то, что Грета выбрала в мужья именно вас, а не кого-то другого. Меня, например. Меня было бы жальче.

– С чего вы взяли?

– Себя я люблю гораздо больше, чем вас. Мое почтение.

С легкой издевкой Рихт приподнял над головой косую шляпу, тут же сложил и спрятал ее в карман длинного клифта. Не пиджак, не сюртук и не куртка – нечто среднее. Тот самый наряд, который так любит ворье всех эпох и времен. Блестящие пуговицы отвлекают внимание жертвы, а под клифтом можно спрятать многое, хоть провиант, хоть нож. Ильмар вспомнил происходившее недавно и ощупал свою рубашку, крови вроде не поступило, да и не как уж сильно его подкалывали в бока острием. Вполне достаточно для бодрости духа, по крайней мере, ни в одну из имевшихся вдоль дороги канав, он не свалился. Парень проверил содержимое карманов – несколько последних медяшек все еще звякало, ощупал клинок, тот тоже оказался на своем месте.

– У своих не воруем! – небрежно бросил через плечо удаляющийся прочь Рихт. Этого Ильмар уже не выдержал.

– Я тебе не свояк и не друг!

– Ты муж нашей благодетельницы, это больше, чем друг. Считай, ручная собачка! Разве такую обидишь? Натирай туфли гусиным жиром, а ремень воском, чтоб жена не осерчала, когда вернется.

Герцог бросился следом, чтобы проучить наглеца как следует. Но успел сделать только несколько быстрых шагов. Рихт растворился в ближайшем проулке с проворностью замкового привидения, завидевшего щепотку заговоренной соли в руке.

– Чтоб тебе! – выругался Ильмар и поплелся домой.

Дурман покинул его голову, но не ноги. Они то и дело пытались спутаться друг с дружкой в немыслимом танце. Пару раз, к собственному стыду, герцог чуть не плюхнулся на мостовую. Прохожие смотрели на него с видимым осуждением. Дамы постарше качали головами, будто курочки-наседки над миской зерна. Ильмар находился в смятении. Никогда раньше он еще не чувствовал себя таким дураком! Понял же, куда попал, в настоящий притон! Так почему дал себя опоить настойкой безропотно, будто ягненок? Нужно было предложить лекарю отпить из бутылька первым. Да, он постеснялся, к тому же молодой герцог был изрядно брезглив.

Зла на Грету он не держал. Откуда ведьма могла знать, что он не пил спиртного вовсе? От него пахло, он едва стоял на ногах, ночь провел неизвестно где и с кем. Да уж! Окажись он сам на месте Греты, он бы такого не стерпел, сразу бы все высказал и уехал бы куда глаза глядят. Можно смело сказать, что жена была с ним мила и прекрасна. Так только, метала пульсары на мостовую, ну дымилась немного. Не сожгла же никого в самом деле! Просто разозлилась слегка – женщинам это вполне позволительно. Хоть бы Король смог ее усмирить без последствий для себя и Королевства.

Ильмар хмыкнул – никогда он не думал, что из-за его глупого поступка может покачнуться "корона". Воистину, история творится в мелочах. И никогда нам не узнать, какой именно поступок стал началом для грозных событий.

Парень приложил руку к выемке в стене, калитка перед ним отворилась. Особняк в утреннем свете смотрелся ничуть не менее строгим, чем ночью. Башни, бойницы, дубовая дверь. Да, такой домик способен выдержать не одну осаду. Интересно было бы узнать, зачем Грета отстроила себе именно такой дом? Осад столицы давно не случалось. Да и не похоже, что ведьма чего-то боится. Явных врагов у нее точно нет. Откровенно говоря, Ильмар вообще не думал, что его жена может испытывать страх, что ей знакомо это мерзкое чувство. То самое, что лишает людей воли, разума, а порою, и чести. Строга у него супруга, один только взгляд способен заледенить кровь. Строга, красива и абсолютно беспутна. Что ее может объединять с этим "Золотым бобром", притоном воров? Какие она творит там делишки? С такой женой и на каторгу уехать не сложно, пожалуй. Обвинят в чем-нибудь запретном вместе с ней заодно и вперед – долбить киркой скалы, пока не закончишь свой жизненный путь.

Вечером его ждет разговор с женой. Повезет, если только разговор. Нет, ну не станет же она бить герцога? Или станет? От такой, как Грета, всего можно ждать. Ничего, пока жена не вернулась, он сможет поболтать с мальчишкой. Упокоит его, как сумеет, накормит, как следует. И, конечно, предупредит Нолета, чтоб при жене не смел даже подходить к нему близко. Наоборот, пусть держится испуганно. Сам Ильмар намеревался при Грете держаться с мальчиком очень строго и зло, чтоб только не вышло как раньше. Когда старший герцог в роду понял, насколько его сын привязался к мальчишке, несчастный Нолет оказался в настоящей опасности. Отец не стеснялся манипулировать Ильмаром, используя уязвимость раба. Сколько раз мальчика запирали в подземелье, пороли за малейший огрех, лишь бы только отцу подчинился сам Ильмар. Выполнял его приказы, благодарил, поклонялся, прятал яростный взгляд, направленный на отца. До сих пор в ушах стоит плач маленького Нолета. Нет, теперь Ильмар будет умнее, что бы сама Грета ни говорила, он ни за что не станет демонстрировать свою привязанность при ней. Лучше так, чем вновь оказаться в ловушке и подставить под удар беззащитное существо.

Он прошел в коридор. Парень встревожился, пожалуй, впервые, Нолет не вышел его встречать. Может, не расслышал звяканья калитки? А может… Кто знает, как юный раб и супруга провели ночь. Мальчишку герцог застал на кухне, уплетающим торт за обе щеки. Кремовый, нарядный. Герцог счастливо привалился к стене за спиной у парнишки, тот его не заметил. Ильмар едва спрятал улыбку, попытался сделать серьезное лицо.

– Так, значит, воруем на кухне? – беззлобно спросил он и тут же взлохматил кудрявые волосы на голове мальчика.

– Господин, – Нолет подставил голову под теплую руку, будто он кот. Даже отерся виском о широкое мужское запястье.

– Я же просил меня так не называть. Когда мы наедине, можешь звать меня просто по имени. Ну, так что ты делаешь на кухне? – Ильмар шутя потрепал мальчика за ухо и сел напротив него за стол, – Если Грета узнает, скажешь, что я тебя уже наказал за кражу.

– Исполняю приказ госпожи, – чуть не подавился бисквитом парнишка.

– Она так и сказала – съешь торт и ни в чем себе не отказывай?

– Нет, не так. Госпожа приказала мне отлично питаться, чтобы я набрал вес, и ребра так не светились под кожей. Для этого я должен съесть все остатки тортов и ветчину. Жаль, я не люблю мясо. Да и после тортов оно не полезет мне в желудок, он и так переполнился.

– Ветчину?

– Азу показал мне пару особенно сочных кусочков.

Ильмар мысленно облизнулся. Не ел он давно, а хорошо и сытно не ел и того дольше.

– Мне твоя госпожа ничего не оставила? – спросил он самым незаинтересованным тоном из всех возможных.

– Нет, но я думал, вам дозволено брать все, что угодно. Точно так же, как и вашем родовом замке.

– Это особняк мне не принадлежит. И по чужим кладовым лазать я не приучен.

– Простите меня за дерзость, – тут же сник Нолет. Ильмару стало стыдно. Он еще раз обвёл взглядом стол и задумался. С чего Грете быть столь щедрой к рабу? Она его толком даже не знает. И таких идиотов, как он сам, Ильмар, готовых заботиться о невольниках, не так уж и много. А откровенно говоря, мало.

– Госпожа брала тебя к себе, – герцог проклял себя еще до того, как выдавил последнее слово, – на ложе?

– Она пригласила меня к себе в покои.

– И все? Что ты там делал?

– Ещё ничего, – испуганно посмотрел на герцога мальчик и хлопнул глазами.

– А что ты должен там сделать?

– Прибраться немного, покуда госпожа не вернется домой. Азу вывалил вещи из сундука на пол.

– Я рад, – светло улыбнулся Ильмар.

Он не столько ревновал к жене, да, по сути, она и не стала ему настоящей женой, сколько не хотел замарать себя и свое имя в грязи. Видеть, как соблазняют Нолета… Все это казалось герцогу недопустимой грязью. Да, отец безусловно прав, перед ним за столом сидит юноша, не мальчишка. Нолету исполнилось шестнадцать лет, он бреет усики и впалые щёки. Но этот растерянный взгляд, едва дрожащие пальцы, звенящий колокольцами мальчишеский голос. Все же он скорее ребенок, по крайней мере, для герцога. Уж точно не мужчина, да и на юношу похож еще мало.

Нолет искренне пытался уловить хоть какой-нибудь смысл в вопросах и поведении хозяина. Муж хозяйки – это, конечно, не совсем хозяин, но все же близко. Для себя мальчишка давно решил, что главное в этой жизни – быть полезным. Тогда точно не продадут и не убьют. Пока в особняке был Азу, он ходил следом за ведьминым фамильяром. Да, он пугал юношу одним только своим видом, размером зубов, странным носом, разделенным на две половинки, словно бы от удара меча. Но все же, рядом с Азу было как-то надежно. Мальчику казалось, что зверь его не предаст и не сожрет, покуда он сам крепко держится за расческу. Да и пуха он начесал уже достаточно много, на жилет, наверное, хватит. Как раз спрядет к тому времени, как придут холода. Продать бы, или сменять, можно было бы выручить на эти деньги рубашку с начесом. Но этого делать пока нельзя, еще ни разу его не отпустили с участка. В городе точно должен быть рынок, но чтоб его посетить, нужно получить разрешение госпожи.

Грету он совершенно не понимал. Молодая хозяйка вызывала в юноше самые противоречивые чувства. Его охватывал лютый страх перед ведьмой, которая способна сделать с рабом абсолютно все, что захочет. В то же время Нолет испытывал к хозяйке безграничную признательность за кров и вкусную пищу, собственную комнату, чистую постель, небольшую вязанку дров перед его личным камином. Все эти мелочи для забитого истощенного мальчика были невероятным чудом, в которое не просто сложно, а невозможно поверить.

Мальчишке до смерти хотелось подняться из-за стола, юркнуть к себе. Еще раз просто потрогать теплое одеяло, уткнуться носом в подушку, ощутить запах белья, которое только что достали из деревянного шкафа – запах уюта, теплого дома, натопленного камина. Но он вынужден был сидеть и поглощать торты. Непростая задача, как оказалось. Госпожа не просто велела, а приказала ему уничтожить всю ту еду, что она купила вчера. Осталось не так уж и много, если присмотреться как следует. Но и не мало, а желудок уже набит. Собственно, чувство сытости мальчик испытывал не так часто за всю свою жизнь и не совсем понимал, как быть дальше.

Ко всему прочему Нолет ощущал безумную тревогу, что все это безмерное счастье может внезапно закончиться. Его поведут на рынок, продадут, и жизнь рухнет в один момент. Вряд ли господин Ильмар рискнёт его выкупить. Впрочем, как знать, может, и здесь повезет. Главное – быть полезным всем и всегда, стараться делать все как следует, правильно, нигде и ни в чем не ошибаться. Больше всего его били, когда он что-нибудь ломал или портил. Только бы не разбить посуду. Тарелку, например! Это так легко сделать, достаточно просто неаккуратно пошевелить локтем, и тонкая красивая чашка упадет на пол, расколется, узор из цветов разделят безобразные линии трещин. Чашка точно стоит больше, чем раб. Хозяйка наверняка его сбагрит куда-нибудь, чтобы купить себе новую вещь. А перед этим, – мальчик не успел додумать кошмарную мысль, его из размышлений выдернул Ильмар.

– Ты чего побелел? Вспомнил что-то? Что именно с тобой делала госпожа? – от строгого тона к глазам Нолета подступили слезы. Обычно господин был добр к нему, но не теперь. Выгонит? Накажет? Ударит? Раньше за ним такого не водилось. Но и статус у господина изменился. Он стал мужем, возглавил семью. Старший герцог всеми командовал в замке, объявлял наказания, может, теперь и Ильмар станет таким же? Или он не возглавил семью? Госпожа, наверное, главнее. Как бы узнать о том, чего ждать в этой жизни?

– Она тебя била?

– Нет, господин. Хозяйка была ко мне добра, – мальчик опять вздохнул, тоскуя о своей перьевой подушке. Не своей, конечно, но той, что отдана ему в личное пользование. Вот бы ведьма ему и вовсе ее подарила. Мягкую, теплую, в красивой наволочке, вышитой птичками. Мальчишка захватил чайной ложечкой немного крема, положил в рот и рискнул проглотить. Места в животе еще немножко осталось. Госпожа приказала не вставать из-за стола, пока он все не доест. Но что делать, если место в животе совсем закончится? Нарушить приказ госпожи смертельно опасно. Мальчик поморщился.

– Добра, значит. То есть она тебя не касалась ничем?

– Хозяйка только гладила меня, господин, застенчиво улыбнулся Нолет и запихнул в себя очередную ложечку угощения.

– Где гладила?

– Здесь, в холле, несколько раз в коридоре, два раза на лестнице и перед тем как выгнать из спальни.

– Так, а в спальне ты что делал? И хватит говорить мне "господин", раз уж мы остались наедине. Нолет, почему я тяну из тебя слова поштучно, будто занозы? – чайная ложечка, зажатая в руке мальчика, зазвенела о краешек чашки. Он испугался. Ильмар резко поднялся, обошёл невольника по кругу, встал за его спиной и резко обнял. Нолету на миг показалось, что его будут душить. Он хотел ответить на вопрос господина, но вместо этого захрипел.

– Тише, ты не виноват ни в чем. Я не сержусь. Просто скажи, что случилось в спальне?

Ильмар смягчил голос, обнял мальчика словно своего сына. К младшему брату он и то не испытывал таких теплых чувств, да и они были почти ровесниками. Все детство провели в драках. Нолет же вырос у него на глазах. Сейчас мальчик был страшно испуган, но герцог никак не мог понять, почему? Что с ним случилось? И откуда у ведьмы взялось столько доброты к невольнику, что она сажает его за свой стол, кормит сладостями. Ответ только один и он предельно ясен. Молодой мужчина покачал головой, от этого движения она опять заболела.

Нолет вспомнил, что происходило в доме с утра. Ведьма больше всего напоминала ветер, проносясь по дому из угла в угол. Всюду были разбросаны ее вещи, суетился Азу и без конца лез в шкаф, вываливал наружу одно за другим. Нолет пытался помочь, но был сослан на кухню. Он так и не успел прибрать беспорядок, был занят поглощением пищи, отчего ужасно переживал.

– Госпожа разбрасывала белье. Я его собирал.

– Какое белье?

– Разное.

– Вот как! Говори толком, Нолет!

– Она никак не могла выбрать, что надеть во дворец на прием. Ей не нравились панталоны. Хозяйка страшно переживала, что они все разделены надвое. Ей бы хотелось, чтобы штанины соединял шов. Она вывалила на пол целый ворох вещей. Думаю, штук сто, если не больше. Я хотел их собрать, но меня выгнали из спальни.

– Отлично. Я рад.

Гора свалилась с плеч Ильмара. Пока можно ни о чем не переживать, в этом доме точно ничего не случилось непоправимого. Вот зачем жена искала белье особого кроя перед тем как идти во дворец – это другой вопрос. На который, впрочем, весьма ясен ответ. Ильмару он тоже не нравился. Сразу вспомнилось свое собственное происхождение. Если король и вправду его отец, то выходит, Грета…

Кулак Ильмара сам собой ударил о стену кухни. На мраморе проступила тонкая прожилка трещины, если не сильно всматриваться, то и не заметно, вроде? Нет, сегодня жена его точно прибьет! Как вернётся от короля, так сразу. Какая женщина станет такое терпеть? Напился, неизвестно где провел первую ночь брака, разгромил дом! А для начала, вообще лежал связанный на постели. Ее постели! Пачкал ее белье без всякого спроса.

Мальчишка притих за столом и теперь смотрел на него большими глазами испуганного оленёнка, загнанного в угол. Уж он-то точно ни в чем не виноват. Нужно сдерживаться, вести себя мягче – начал уговаривать себя самого Ильмар, вздохнул тяжело и опустился на стул. В животе опять забурлило от голода. Нолет ел как нарочно, со вкусом и очень неторопливо. Вот и теперь не спешит поднести кусочек к измазанным в креме пухлым губам.

– Чего стряслось?

– Госпожа велела съесть все, а в меня больше не вмещается.

– Она так и сказала? Съешь все до крошки? – раб тихонько кивнул, отчего на личико свесилась кудрявая прядка. Не похож он на юношу, совсем не похож. Может, для Греты он словно кукла? Только живая и размером побольше, чем та фарфоровая, которая сидит у нее в спальне на полке? Ильмар успел хорошо ее рассмотреть за то время, что лежал в постели.

– Последнее, что я слышал – чтоб к моему приходу все было съедено. Она велела не вставать из-за стола, пока еда не исчезнет. Но я наполнился.

– Не она, а хозяйка. Я тебе помогу.

Ильмар ухмыльнулся. До чего довела жизнь – он доедает за рабом, сидя с ним за одним столом. Впрочем, мальчишка был бы сейчас селянином, вырасти он в своем родном доме. Ильмар подобрал его на дороге, а отец воспользовался тем, что у мальчика не объявились родители, и обратил в рабство. Так, что невольником Нолет мог и не стать. Да и кто знает, что и когда ел Ильмар? Нолет уж точно не проговорится. Даже если узнают! Ниже, чем он упал, упасть уже невозможно. За одни сутки он, наследник рода, герцог, свободный человек потерял практически все! А взамен получил в жены беспутную ведьму, хорошие приятели которой – бандиты, убийцы и воры. Просто чудесно! Хуже и вправду быть уже просто не может. Герцог с жадностью набросился на еду. Все оказалось изумительно вкусно. Нолет выскользнул из-за стола, бросился собирать испачканную посуду по кухне. Похоже, что утром тут и вправду пронёсся тайфун. Чайная ложка лежит на плите, кружка на краю раковины. Возникает ощущение, будто жена пила утренний кофе и одновременно с этим куда-то бежала.